Отель «Плаза». Гигантские Уокер и Эппс, ростом футов двадцать, мрачно таращились друг на друга. Тоцци облокотился о поручень, поставил ногу на ступеньку повыше и увидел белобрысого и его дружка, входивших на эскалатор.Между ними была стайка хихикающих китайчат и несколько пенсионеров. Когда они проезжали под транспарантом, Тоцци снова поглядел на боксеров и проводил их взглядом.Они сошли с эскалатора и направились к выходу. Каждый шел своей дорогой, стараясь идти быстро, но без спешки, маневрируя в толпе. Гиббонс шагал чуть позади, расстегнув пиджак, готовый, если потребуется, выхватить оружие. Они прошли мимо маленькой кондитерской, торгующей ирисками. Сладковатый теплый запах напомнил Тоцци те давние времена, когда он мальчишкой часами мог глазеть в окна кондитерской в парке Эсбери. Там женщины в белых передниках и наколках крутили в руках огромные пирамидки сладкой массы, скармливая ее машинам, которые нарезали из нее палочки величиной с мизинец и заворачивали их в вощеную бумагу. Тоцци заглянул в кондитерскую. В ней никого не было, зато он увидел в витрине отражение белобрысого парня. Тот был совсем близко. Тоцци зашагал быстрее. Гиббонс следовал за ним.– Все это мне очень не нравится, – сказал Тоцци, глядя прямо перед собой.– А почему?– Потому что у меня нет пушки. Вот почему.– Зато у меня есть.Тоцци скосил на него глаза.– А ты кто, Рэмбо? Не выпендривайся. Ситуация хреновая.– А что ты предлагаешь? Разбежаться?– Да. Им нужен я, а не ты. Давай я пойду по берегу один, чтобы посмотреть, станут ли они меня преследовать. Помнишь колонны перед Дворцом согласия? Ступай прямо туда. Там у тебя будет более выгодная позиция, и ты сможешь легко достать их, если они не отвяжутся.Гиббонс хмуро поглядел на него.– Ничего себе «более выгодная позиция».– У тебя есть другие предложения?– В общем, нет.– Ну так что?– Ладно, иди.Они одновременно вышли на улицу, Гиббонс почти сразу затерялся в толпе гуляющих. Тоцци помчался к лестнице, спускающейся на берег. Сбегая вниз по деревянным ступенькам, он заметил боевиков, которые ринулись за ним следом, раскидывая в разные стороны попадавшихся им на пути людей. Превосходно, подумал он.Он спрыгнул на землю и побежал вдоль берега. Ноги увязали в сухом песке, замедляя бег точно так же, как вчера, когда он возвращался к дому Нэша, где была Валери. Никак не удавалось бежать быстрее. Один из парней Иммордино, пижон с золотым браслетом, выхватил пистолет и держал его наготове. Тоже неплохо. Гиббонс сможет арестовать его без соблюдения излишних формальностей.Тоцци быстро взглянул наверх. Люди на набережной кричали и визжали, вероятно, они тоже заметили пистолет. Блондинчик, должно быть, тоже был при оружии. Тоцци снова взглянул на проносящуюся мимо толпу гуляющих. Если бы Гиббонс умел бегать быстро. Но тут он вспомнил огромный сандвич с мясом и сыром. Черт побери. Почему он не мог ограничиться, например, салатом? Почему Гиббонс никогда не слушает...В нескольких футах впереди взметнулся фонтанчик песка. Затем он услышал звук выстрела. Он обернулся. Блондинчик уже выхватил свою пушку. Тоцци оглядел берег, он был почти пуст, только несколько безумцев терпеливо принимали солнечные ванны под порывом холодного весеннего ветра. Пожалуй, у людей наверху было больше шансов угодить под шальную пулю. Тоцци задыхался, хватая ртом воздух. Ноги словно налились свинцом, но он заставлял себя скакать по вязкому песку. В висках стучало, кружилась голова. Тоцци злился на себя за то, что так быстро выдохся. Он напряг глаза, пытаясь сфокусировать зрение. Только бы Гиббонс успел добежать туда.И тут он увидел детей. Девочки лет девяти-десяти в розовых купальниках и белых спортивных тапочках маршировали с палочками в руках прямо перед колоннами. Тощие маленькие девочки с палочками в руках. Впереди шагала женщина в спортивном костюме. Инструктор. Не нашли другого места, черт бы их побрал.– Ложитесь! Ложитесь! – задыхаясь, заорал он. Сердце бешено колотилось.И тут же увидел еще один фонтанчик песка и услышал два выстрела, один за другим.– Ложитесь!Но они замерли на месте, удивленно таращась на него. Черт побери, что у этой бабы с головой? Ради Бога, уложи детей на землю. Глупые девчонки! Где же Гиббонс?Они были в футах тридцати от него. Маленькие кретинки с вытаращенными глазами. Возле одной из колонн Тоцци заметил Гиббонса. Тот глядел на него, качая головой.Тоже мне умник. Будто я сам не понимаю, что он не может стрелять, когда кругом дети. Чертова инструкторша. Такую дуру следовало бы пристрелить.Тоцци хотел рвануть влево к воде, но потом передумал и нырнул под настил набережной. Там было темно и прохладно, слабые блики света пробивались в щели, над головой топот ног гуляющей толпы. Песок тут был влажный и идти было легче, но приходилось кружить среди бесчисленных мшистых свай.Он остановился за одной из них, поджидая, когда глаза привыкнут к сумраку. Потом взглянул на залитый солнцем песок на берегу, и – дзинь! – пуля отломила щепку от сваи прямо у него над головой. Он упал на колени, быстро переполз к следующей свае и уставился на черный ряд вертикальных подпор. Возле одной из них он заметил темный силуэт. А где же второй ублюдок?Проклятье. Тоцци рванул вперед – ноги болели, голова раскалывалась, – недоумевая, где же второй преследователь и где, черт побери, Гиббонс? Становилось все темнее и холоднее. Что там впереди? Ни хрена не видно. Он чувствовал себя загнанным в ловушку – ни оружия, ни возможности выбраться отсюда...И тут он увидел свет – тусклую двадцатипятиваттную лампочку, освещавшую бетонные ступени. Он зигзагами помчался к лестнице. У него не было выбора. На лестнице было холодно, но, увы, не настолько, чтобы остудить его пылающую голову. Он поднимался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, сердце, казалось, готово было выскочить из груди. Наверху была деревянная, вся в трещинах дверь со ржавым висячим замком. Тоцци на полном ходу врезался в нее плечом – бамс! – и согнулся от невыносимой боли, электрическим разрядом пронизавшей тело. Внизу послышались голоса, и он сразу вспомнил гнусавое хныканье блондинчика на стоянке машин в тот день. Он вскочил на ноги и принялся толкать плечом дверь, пока она не треснула посередине. Преследователи были внизу, он слышал их. Он надавил на дверь спиной – раз, другой, – она поддалась, и он, потеряв равновесие, рухнул на бетонный пол. Тоцци перекатился на бок, вскочил и не раздумывая помчался вперед по темному коридору с зелеными стенами. На потолке были тусклые лампочки в красных металлических сетках, по обе стороны коридора – запертые двери. В конце его Тоцци увидел железную лестницу с дверью наверху, из-под которой пробивался свет. Слава Богу, значит, дверь не заперта. Тоцци с грохотом взлетел вверх по железным ступеням, задыхаясь, ворвался внутрь и закрыл за собой дверь. Слева была кирпичная стена, справа – бархатный фиолетовый занавес, перед ним загораживая дорогу, стояли складные стулья, напольный вентилятор и пюпитры. Он замер и, задержав дыхание, прислушался, не стучат ли по железным ступеням шаги преследователей. Но услышал только шум, доносившийся из-за занавеса.Тоцци опустился на колени и заглянул под занавес. Поначалу он ничего не понял. В зале сидели люди, вспыхивали камеры, двое парней стояли в одних трусах на сцене, возле них толпились какие-то люди. Потом он заметил весы и догадался, что все это значит. Это было контрольное взвешивание перед боем, последняя возможность для Уокера и Эппса публично поорать друг на друга и привлечь к себе внимание репортеров. Ну, конечно, он угодил прямо за кулисы зала Дворца согласия. Он крепко сжал губы, стараясь дышать носом. Снял спортивную шапочку, вытер рукавом лоб, снова надел ее и, положив руки на колени, сделал несколько глубоких вдохов. И тут он услышал шаги, вернее, не услышал, а почувствовал вибрацию лестницы, дрожавшей под их ногами.Не долго думая, он нырнул под занавес и выкатился на сцену. Ослепленный ярким светом, Тоцци замер на секунду, но тут же понял, что никто не обращает на него ни малейшего внимания. На сцене царила суматоха. Уокер стоял на весах, что-то злобно бормоча, Эппс находился неподалеку, указывая на него пальцем и скаля зубы. Тоцци подошел к толпе, окружившей боксеров, опасаясь, как бы преследователи не открыли пальбу из-за занавеса.Он посмотрел на мускулистую спину Уокера, потом перевел взгляд на публику, ища глазами Гиббонса. И тут он вспомнил, о чем они говорили перед тем, как он заметил парней Иммордино. Нужно сбить с толку Сэла и Нэша, заставить их запаниковать и совершить какую-нибудь ошибку. Нужен скандал, способный изменить ход событий.Тоцци почувствовал приступ головокружения и на секунду закрыл глаза. Из микрофона загремел баритон Чарльза Эппса, и в висках у Тоцци застучало. Он открыл глаза, поморгал и стал продираться через толпу. Он был готов пойти на скандал. Несмотря на жуткую боль в голове.– Эй, Уокер! – крикнул он, но никто не услышал.Он двинулся вперед к чемпиону, стоящему на весах.– Эй, Уокер! Я к тебе обращаюсь, сукин ты сын!Вспышки камер осветили его лицо. Уокер мрачно поглядел на Тоцци. В самом деле сукин сын, вид у него был устрашающий. У Тоцци снова закружилась голова, и он закрыл глаза. Кто-то взял его за руку.– Убирайся отсюда, приятель.Тоцци оттолкнул державшую руку. Это был единственный шанс вмешаться в ход событий. Тоцци был не в лучшей форме, но он знал, что нужно делать.– Ты болван, Уокер. И всегда был болваном. Ты ни разу не бился с настоящим противником. Чарльз задаст тебе жару, вот увидишь. Он заставит тебя повертеться.Уокер злобно скривил, губы.– Это еще кто такой?Тоцци причмокнул губами, глядя ему в лицо.– Ты ублюдок, тебе крышка. Отдай лучше свой чемпионский пояс Эппсу. Пожалей свою задницу.Уокер посмотрел на своих парней.– Уберите его отсюда.Двое черных громил рванулись к Тоцци и схватили его.Черт. Проклятая дурнота. Тоцци согнул локти и колени и обмяк всем телом, но прием айкидо не сработал. Ему не удалось сосредоточиться, и он упустил момент. Проклятье, надо что-то делать. Сейчас или никогда.– Что это за хреновина, приятель, – закричал он Уокеру. – Ты не умеешь драться? Просишь помощи у своих подручных? Забудь и думать об Эппсе. Тебе даже со мной не справиться.И тут все началось. Какие-то громилы окружили его, кто-то сказал, что нужно убраться подальше от телекамер, но Уокер уже стоял перед ним – голая грудь, искаженное злобой лицо. Он пробормотал какое-то ругательство, и Тоцци показалось, будто между глаз ему вонзилось тяжелое острое копье. Уокер ударил его в переносицу. Очки врезались в лицо. Тоцци упал на пол. Его подняли и крепко держали за руки, чтобы он не мог защищаться. Голова гудела, готовая разорваться. Он не мог открыть глаза. Он боялся даже дышать. Опять ему попали по носу. Дерьмо.– Извинись! Извинись! Ну!Тоцци слышал голос Уокера, но не мог разобрать слов.– Эй, приятель, – сказал кто-то. – Извинись перед чемпионом. Извинись, или он снова вмажет тебе.Тоцци с трудом разлепил веки. Казалось, будто он очутился под водой. А прямо перед ним маячила жуткая акула.– Вмажь ему еще разок! Вмажь! – послышались чьи-то голоса.Его держали, не давая упасть, и он видел, как чудище подплывает к нему – злобная морда, сверкающие глаза, сжатые кулаки.– Нет, – простонал он. – Пустите...– Вы только полюбуйтесь на это, леди и джентльмены!Громоподобный голос прозвучал откуда-то сверху, словно сам Господь Бог явился в облике Чарльза Эппса.Уокер сразу же забыл о Тоцци и обернулся к Эппсу.– Заткни свою поганую глотку, ублюдок!Чарльз Эппс стоял на краю сцены с микрофоном в руке. Его громкий хохот эхом раскатился по всему залу и заставил Тоцци вздрогнуть от боли.– Этот парень прав, Двейн. Ты просто болван. Считаешься чемпионом, а не можешь обойтись без подручных. Нетрудно избить человека, которого держат за руки. Ты дерьмо, Уокер. Когда будешь драться со мной, можешь позвать их на помощь, я не возражаю. Знаешь, кто ты? Ты позор всего бокса, ты позор чемпионского звания. Я отберу у тебя титул, чтобы вернуть ему доброе имя. Избивать какого-то несчастного беззащитного белого? Стыдись, Уокер! – Снова громовой хохот прокатился по залу. Гудвин, великий и ужасный.Уокер сплюнул, поглядел на Эппса, потом на Тоцци. Чемпиону хотелось достойно ответить Эппсу, но под носом у него маячил наглец-белый, с которым нужно было разобраться.– Отпустите его, отпустите. Немедленно!Громилы отпустили Тоцци.– Ну, сукин сын, давай. Я буду сражаться честно. Вмажь мне как следует. Покажи, на что ты способен, – заговорил Уокер уже более спокойным, но куда более устрашающим тоном.Тоцци потрогал нос и поглядел на Уокера, думая о том, что чемпион не так уж глуп. Он хотел создать видимость нападения, чтобы потом не оправдываться за учиненную бойню. Не выйдет, решил Тоцци.Уокер вплотную приблизился к нему и задышал в лицо:– Давай, ублюдок. Начинай. Ударь меня, или я врежу тебе так, что ты пробьешь головой стену. Обещаю тебе.Тоцци посмотрел ему прямо в глаза – с удивлением и почти с благодарностью. Спасибо за помощь, чемпион.Издалека послышался мощный голос Эппса:– Что ты там делаешь, чемпион? Занимаешься любовью с этим парнем?Уокер лязгнул зубами. Глаза его загорелись бешенством.– Я размажу твои мозги по стенке. Клянусь, я сделаю это.Тоцци отступил немного назад, горя желанием, чтобы чемпион сорвался.– Я предупредил тебя! – прорычал Уокер.Тоцци сосредоточился. Уокер мощным рывком выбросил руку для сокрушительного удара, но Тоцци скользнул вниз, схватил его одной рукой за локоть, другой за голову сбоку и – раз! – с грохотом бросил чемпиона на пол.Тзуки кокю нагэ, – подумал Тоцци и усмехнулся. Жаль, что этого не видел сенсей. Можно было бы заработать новый пояс.– Ого-о-о! – Эппс был потрясен.Вспышки камер, шум в зале, смятение на сцене. Подручные подскочили к Тоцци.– Чемпион готов, отсчитывайте секунды! – закричал Эппс.Репортеры зашлись в крике. Тоцци сжался в комок, нос болел, но он был очень доволен собой. В самом деле «Ого-о!». У репортеров будет много работы.Он очнулся, когда подручные начали оттаскивать его со сцены.– Ты покойник, чертов ублюдок. Считай, что ты покойник.Тоцци попытался опуститься всей тяжестью на пол, но один из громил схватил его за ворот и поволок. Шелковистая куртка легко скользила по гладкому деревянному настилу. Он попробовал высвободиться, ухватить их за одежду и подняться, но они пинали его коленками, и один заехал ему прямо по голове. На него накатил приступ тошноты, и он перестал сопротивляться. В голове стучало – казалось, будто крошечный человечек бьет изнутри по черепу маленьким молоточком, намереваясь пробить дыру во лбу. Тоцци потрогал лицо, но, прикоснувшись к носу, вздрогнул – такую боль испытываешь, когда ледяная вода попадает на оголенный зубной нерв.Гул толпы становился все тише, пространство уменьшалось в размерах. Они волокли его за кулисы, подальше от публики. Проклятье...– Тащи его вниз. Мы ему покажем. Он у нас получит.– Стойте! Немедленно отпустите его. Он арестован.Услышав знакомый голос, Тоцци приоткрыл глаза. Гиббонс распихивал в стороны подручных, размахивая удостоверением и распахнув пиджак, чтобы была видна кобура.– Прочь с дороги! Убирайтесь прочь! Я сам займусь им.– А ты кто такой? Я тебя не знаю, – сказал один из громил.Гиббонс выхватил револьвер, направив дуло ему в лицо.– Сейчас узнаешь!Подручные, злобно ворча, удалились. Гиббонс помог Тоцци подняться, шепча ему на ухо:– Нужно было сделать вид, что я арестовываю тебя. Какого черта ты в это ввязался?Тоцци зажмурил глаза, пытаясь сосредоточиться.– Я изменил ход событий.– Что верно, то верно. С тобой хлопот не оберешься.– Нет, я говорю серьезно. Подумай сам. Гиб. Если бы ты был на месте Уокера, ты стал бы после этого проигрывать бой? После того как никому не известный парень унизил тебя на глазах у сотен репортеров?Лицо Гиббонса стало серьезным. Он задумался.– Может, ты и прав. У него вместо головы горшок с дерьмом. Теперь он наверняка захочет доказать что-нибудь, продемонстрировать, на что он способен. Не исключено, что он изменит решение.– Об этом-то я и думал.Они направились к выходу. Тоцци уже мог идти без посторонней помощи. Спустившись вниз, они увидели на двери плакат: «Битва на побережье»; Тоцци вспомнил кабинет Нэша с сувенирами на столе.– Уокер изрядно отделал тебя. Я видел. Давай поедем в госпиталь. Пусть тобой займется врач.– Нет, со мной все в порядке. – Маленький человечек продолжал пробивать молоточком дыру в его черепе. – В самом деле. Все нормально.– А выглядишь ты хреново, Ты уверен, что ничего не нужно?– Уверен.Тоцци толкнул дверь с плакатом и вышел на улицу. Яркий солнечный свет больно ударил ему в глаза. Он вздрогнул.– Который час? – спросил он.– Почти два.До поединка осталось восемь часов. Тоцци кивнул, размышляя о том, где найти ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28