Тем самым мы имели бы в своих руках, - если даже опять не на очень долгий срок, - для установления новых германо-русских отношений элементы, на которые можно было бы более или менее опереться и которые охотно соглашаются на сотрудничество с нами…».
Статс-секретарь иностранных дел Кюльман согласился с необходимостью подготовки к перегруппировке сил, заметив при этом, «но очень осторожно». 4 июня 1918 г. свои соображения на этот счет направил в Берлин советник германского посольства в Москве К. Рицлер, признанный специалист по России, в распоряжении которого находились фонды по оказанию финансовой помощи большевистскому правительству. Однако на этот раз Рицлер не просил о пополнении таявших в связи с значительными расходами фондов, а предлагал «принять в расчет одну серьезную возможность - а именно возможность восстановления буржуазной России с помощью Антанты». Допуская, что радость освобождения от большевистского террора может помочь стране справиться с ее неотложными экономическими проблемами, а открытие банков и возобновление свободной торговли может существенно поправить дела, опытный дипломат предупреждал, что в этом случае Германия может оказаться в крайне сложном положении. «Нам придется либо противостоять мощному движению, имея всего несколько дивизий, либо оказаться вынужденными принять это движение, - писал он. - Говоря конкретно, это означает, что мы должны протянуть нить к Оренбургу и Сибири над головой генерала Краснова, держать втайне наготове кавалерию, ориентировав ее на Москву, подготовить будущее правительство, с которым мы могли бы войти в согласие, исследовав для этой цели как можно глубже ряды кадетов (чтобы, при необходимости, также скомпрометировать их), и наконец пересмотреть пункты Брестского договора, направленные против экономической гегемонии в России, а именно воссоединить Украину с Россией и что-нибудь придумать с Эстонией и Латвией, которые мы могли бы потом снова продать назад России. Помогать возрождению России, которая снова станет империалистической, перспектива не из приятных, но такое развитие событий может оказаться неизбежным…». Обращает на себя внимание не только не востребованный дальнейшим развитием событий радикальный план действий Германии, но и предложение использовать уже проверенный на большевиках метод компрометации других политических сил.
Влиятельный генерал Людендорф также считал необходимым изложить из Ставки Верховного главнокомандования свои соображения относительно восточной политики, обратившись 9 июня 1918 г. к статс-секретарю иностранных дел Кюльману со специальным меморандумом. В нем он обрушивается на Советское правительство, обвиняя его в бесчестной игре и обмане Германии. «Оно всячески затягивает все важные для нас решения и, насколько это возможно, действует против нас, - возмущался генерал. - Нам нечего ожидать от этого правительства, хотя оно и существует по нашей милости. Для нас это постоянная опасность, которая уменьшится только, если оно безоговорочно признает нас высшей державой и покорится нам из страха перед Германией и из опасений за свое собственное существование. Следовательно, мне кажется показным строгое и безжалостное обращение с этим правительством». Одновременно Людендорф предлагал поддерживать отношения с другими политическими силами в России, чтобы не оказаться вдруг в полном одиночестве. Он рекомендовал установить контакты с монархистскими группами с тем, чтобы с их помощью овладеть со временем монархистским движением в целом и управлять им в интересах Германии.
К необходимости политической переориентации все более склонялся и граф Мирбах. «События, ускоренные выступлением чехословаков, с почти неудержимой силой ведут к победе контрреволюции, - писал он из Москвы в Берлин 20 июня 1918 г. - Мы используем все возможности, чтобы по мере сил захватить в свои руки руководство этим развитием и определить тем самым направление на более далекое будущее».
Свое новое понимание политической ситуации в Советской России германский посол в Москве окончательно (для себя) определил в частном письме своему шефу Кюльману 25 июня 1918 г. «…Сегодня, после более чем 2-месячного внимательного наблюдения, я не могу более поставить благоприятного диагноза большевизму: мы, бесспорно, находимся у постели тяжелобольного; и хотя возможны моменты кажущегося улучшения, но в конечном счете он обречен, - писал он. - Независимо от того, что большевизм вскоре должен сам погибнуть в результате процесса внутреннего разложения, который его разъедает, слишком многочисленные элементы также неутомимо действуют с целью по возможности ускорить этот конец и урегулировать в своих интересах вопрос о преемниках. При таких обстоятельствах в один прекрасный день может возникнуть нежелательная для нас конъюнктура: эсеры, подкупленные деньгами Антанты и снабженные чехословацким оружием, вернут новую Россию в ряды наших противников. (С военной точки зрения это, разумеется, не очень-то страшно, но в политическом и экономическом отношениях крайне нежелательно.) Если согласиться с фактом, что силы большевизма и без того иссякли, то я полагаю, что нам следует позаботиться о том, чтобы сразу же заполнить вакуум, который образуется здесь после ухода большевиков, режимом, соответствующим нашим пожеланиям и интересам. Может быть, даже не обязательно будет сразу же восстанавливать монархию… Наше основное ядро должно состоять из умеренных правых октябристов и кадетов (по возможности с привлечением даже самых левых элементов). Благодаря этому мы прежде всего сумеем использовать большой процент влиятельных представителей промышленных и финансово-банковских кругов для наших безбрежных экономических интересов. Этот уже довольно солидный блок можно было бы усилить и подкрепить, если бы удалось завербовать на свою сторону сибиряков. Но это, безусловно, наиболее трудная проблема. Если бы она была разрешена, то перед нами открылись бы еще более широкие перспективы на базе использования природных богатств Сибири. При этом я хочу здесь лишь в самых общих чертах напомнить о новых, почти неограниченных возможностях нашего проникновения в Сибирь и на Дальний Восток.
В случае, если эти новые возможности осуществятся, у нас не будет даже необходимости применять слишком большое насилие, кроме того, мы сможем до последнего момента внешне сохранять видимость лояльных отношений с большевиками. Длительный развал экономики и постоянное тяжелейшее ущемление всех наших интересов могут в любое время и в удобный для нас момент быть использованы как предлог для военного выступления. Любое крупное наше выступление - при этом вовсе нет необходимости занимать с самого начала обе столицы - сразу же автоматически приведет к падению большевизма; и так же автоматически заранее подготовленные нами и всецело преданные нам новые органы управления займут освободившиеся места…».
Однако МИД Германии продолжал занимать более осторожную позицию, направив 29 июня 1918 г. Мирбаху директиву продолжать прежнюю линию по отношению к большевистскому правительству впредь до новых распоряжений. В своей последней телеграмме от 5 июля 1918 г. германский посол в Москве предостерегал свое правительство от разрыва с русскими буржуазными партиями, поскольку это могло бы самым негативным образом отразиться на отношениях с ними в будущем.
В то время как Мирбах уже подвел черту под большевистским периодом правления в России и ожидал, что вот-вот произойдет переворот, в ход событий вмешались другие силы, которым был ненавистен Брестский мир, которые жаждали разрыва с Германией. С этой целью было задумано убийство германского посла в Москве как олицетворения германского государства в России. Все произошло в дни работы V Всероссийского съезда Советов, открывшегося 4 июля 1918 г. в Большом театре. В числе приглашенных гостей был и Мирбах, присутствие которого на съезде ораторы от левых эсеров использовали для нападок на милитаристскую Германию, требуя при этом изгнания германского посла из Москвы. Во время выступления Ленина 5 июля в зале со стороны левых эсеров неоднократно раздавались выкрики: «Мирбах!». Главе большевистского правительства как бы напоминали, на ком он держится. А выступивший после Ленина один из лидеров левых эсеров Б. Комков без всякой дипломатии заявил, что «диктатура пролетариата превратилась в диктатуру Мирбаха», обвинил большевиков в том, что они стали «лакеями германских империалистов, которые осмеливаются показываться в этом театре». После чего левые эсеры поднялись со своих мест и, повернувшись к ложе германского посла, стали выкрикивать: «Долой Мирбаха! Долой немецких мясников! Долой брестскую петлю!».
6 июля 1918 г. сотрудник ВЧК Яков Блюмкин и его сообщник Николай Андреев прямо в германском посольстве совершили убийство Мирбаха. Споры о том, кто стоял за этим убийством и в какой степени к этому причастен ЦК партии левых эсеров, не окончены и поныне. Как бы то ни было, убийство Мирбаха знаменовало собой окончание целого периода неравноправных отношений между Германией и Советской Россией, унизительного подчинения последней. Признаки меняющегося отношения к германскому диктату можно было заметить в целом ряде майских выступлений Ленина, который не мог не знать о том, его «союзник поневоле» собирается отказать ему в поддержке и активно ищет новые политические силы. Именно по этой причине большевистское правительство ответило решительным отказом на требование Германии о вводе в Москву немецкого батальона для охраны своего посольства. Германский ультиматум о вводе в Москву немецких войск был отклонен дважды, и германскому руководству пришлось с этим смириться, хотя в самой Германии был распространен слух о том, что по соглашению с Совнаркомом батальон для охраны посольства был сформирован из немецких военнопленных. Единственное, на что согласился тогда Ленин, так это выдать временное удостоверение за его подписью, разрешающее «всем членам Германской миссии, заявленным Комиссариату по иностранным делам, носить при себе и пользоваться огнестрельным оружием для самообороны». Правда, в условиях смертельной опасности, нависшей над Советским правительством в результате гражданской войны и начавшейся интервенции Антанты, Германии удается еще навязать ему в августе 1918 г. дополнительные соглашения к Брест-Литовскому мирному договору, о грабительском характере которых будет сказано далее отдельно.
Инициированный убийством Мирбаха процесс резкого ухудшения советско-германских отношений завершился разрывом дипломатических отношений. 5 ноября 1918 г. Германия потребовала высылки представительства Советской России из Берлина, обвинив советских дипломатов в революционной агитации, а Советское правительство - в нежелании наказать убийц германского посла в Москве. 13 ноября 1918 г. ВЦИК Советов, со своей стороны, принял постановление об аннулировании Брест-Литовского договора «в целом и во всех пунктах». Разумеется, утратили силу и все другие обязательства, как официальные, так и секретные, в том числе и финансовые. Из запрошенных в июне 1918 г. у Министерства финансов Германии 40 млн. марок на нужды германского посольства в Москве к октябрю 1918 г. было израсходовано не более 6 - 9 млн. марок». Но все это станет известно позднее, а тогда, в 1918 г., тайна «немецкого золота», как и раньше, строго оберегалась обеими сторонами, привлекая по-прежнему внимание разведчиков и контрразведчиков, противников большевиков и Германии, вызывая к жизни различные версии, предположения, догадки, мифы и даже подложные документы.
Глава десятая.
А. Ф. Керенский: «Документы Сиссона - смесь правды и лжи»
В марте 1918 г. видный американский журналист Артур Буллард, находившийся в Петрограде как доверенное лицо советника президента США полковника Э. Хауза, подготовил меморандум «О германском золоте». Предназначенный тогда для внутреннего употребления этот документ спустя много лет благодаря научным изысканиям известного американиста В. Л. Малькова стал достоянием общественности. Прежде чем познакомить читателя с этим несомненно заслуживающим внимания документом, следует сказать хотя бы кратко об его авторе. Занимаясь журналистикой, А. Буллард еще в начале XX в. проявил повышенный интерес к России, наблюдал своими глазами первую русскую революцию, свободно владел русским языком. Неудивительно, что и после Февральской революции он снова оказался в России, и будучи формально представителем Комитета общественной информации, выполнял секретное поручение полковника Хауза - периодически передавать по каналам дипломатической связи аналитические обзоры происходивших в России событий. Среди таких обзоров оказался и специально посвященный «германскому золоту». Изучавший этот документ В. Л. Мальков изложил его содержание в целом ряде взаимосвязанных тезисов: 1. Обвинение большевиков и Ленина в том, что они находились на «содержании у Германии» не ново. Оно в виде слухов появлялось и исчезало и до октября 1917 г. После же прихода большевиков к власти «сомнительные по виду и таинственные фигуры» стали буквально осаждать союзнические миссии в России с предложениями продать информацию о «германском следе». При ближайшем ознакомлении выяснилось, что она не дает оснований для однозначного вывода с любым знаком. 2. Новая вспышка старого скандала - не за горами и соответствует самой природе русского революционного движения, представители которого всегда полагали, что «цель оправдывает средства». 3. Правильное понимание ситуации с «грязными деньгами» может быть составлено только в связи с историей революционного движения в России. Личный опыт Булларда, приобретенный в годы первой русской революции на посту секретаря американского общества друзей русской свободы еще до приезда в Россию, говорит о том, что многие выдающиеся представители русского демократического движения (Е. К. Брешко-Брешковская, Н. В. Чайковский, П. Н. Милюков) не гнушались получать финансовую поддержку американцев при прямом посредничестве Булларда. Во время русско-японской войны партия эсеров с согласия японского правительства и на деньги еврейских банкиров в Нью-Йорке вела агитацию против самодержавия в японских лагерях для русских военнопленных… Почти все революционные партии России открыто брали японские деньги. Они не гнушались брать и английские деньги, и англичане, в период русско-японской войны относящиеся враждебно к России, также вложили большие деньги в русскую революцию, в частности, в транспортировку оружия, иными словами, в период с 1905 по 1908 г. все революционные партии были «одним миром мазаны»… 4. Ни одна из революционных, антицаристских партий, пропагандировавших поражение царизма после 1914 г., не была настроена прогермански. Действительно прогерманской партией в России была только «Дворцовая» партия. Но именно потому, что антицаристские партии были настроены против кайзера, они легко соглашались использовать его деньги в собственных целях. 5. Едва ли Ленина занимал вопрос, откуда он получал деньги, и в то же время естественно, что немцы одобрительно относились к идее возвращения Ленина в Россию после революции. Получили ли они в обмен на согласие транспортировать Ленина на Восток какие-либо обещания, не имеет значения. Ленин все равно не чувствовал себя связанным ими. Конечно, для человека с Запада, оказавшегося в России, факт согласия большевиков взять деньги является доказательством того, что они - орудие в руках немцев. Для русского революционера все представляется иначе. Очень возможно, что Ленин принял деньги с намерением в походящий момент надуть своих благодетелей. Одним словом у немцев был свой расчет, у Ленина - свой. 6. Причиной снятия с сидящих в тюрьме большевиков обвинения Временным правительством является то, что эсеровская партия сама получала деньги от Антанты. Боясь скандальной огласки, ее руководители посчитали за благо снять вопрос с повестки дня. 7. Доказательства виновности большевиков в виде предания гласности документов было достаточно, чтобы любой американский штатный прокурор мог возбудить дело, но они не могли бы рассматриваться американским судом в качестве основания для разбирательства, а жюри присяжных вынесло бы свой оправдательный приговор за отсутствием необходимых улик. 8. Если даже большевики и получали «германское золото», их действия после того, как власть перешла к ним, показывают, что они перехитрили взяткодателей. 9. Генератором дела о «германском золоте» является партия кадетов, которая не финансировалась никем, кроме Антанты. Все материалы, поступившие в американское посольство и оказавшиеся в руках Сиссона, Булларда и Робинса, - из этого источника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47