А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Блон Жорж

Ангел мертвой реки


 

Здесь выложена электронная книга Ангел мертвой реки автора по имени Блон Жорж. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Блон Жорж - Ангел мертвой реки.

Размер архива с книгой Ангел мертвой реки равняется 135.28 KB

Ангел мертвой реки - Блон Жорж => скачать бесплатную электронную книгу


роман
Жеральдина Летандар внезапно проснулась: по комнате кто-то ходил...
Да нет же, это опять всего лишь кошмарный сон. Всегда один и тот же, вызванный все той же неумеренностью. Врач повторял ей десятки раз: «Вы слишком много едите на ночь, а следовало бы ограничиться легким ужином». Давление, и правда, не падало. Вот и сейчас Жеральдина чувствовала, как отдавался в ушах стук её старческого сердца. Но только просто сказать, легкий ужин! Когда закрывался магазинчик, вся семья, ужасно проголодавшаяся, вместе с Жеральдиной садилась за стол.
— Бабуль, еще немного паштета? А я, пожалуй, возьму.
Зять Анри отрезал себе кусочек, Люсьена подкладывала малышам. До чего же приятно было смотреть, с каким аппетитом едят ее дети! Ведь сейчас столько ребятишек голодает. Да и зачем тогда зарабатывать такую уйму денег... В конце концов Жеральдина и сама брала кусочек паштета. Запивала вином — конечно же не тем, которое получали по карточкам...
Старое сердце, которое стало понемногу успокаиваться, вдруг ускоренно забилось вновь. Жеральдина могла бы поклясться, что кто-то дотронулся до двери. Нет, не до двери ее комнаты, а до входной, на первом этаже. Полулежа на трех подушках с широко открытыми в темноте глазами, Жеральдина прислушалась.
Снова тихо. Иногда, в ветреную погоду, эта дверь стучала, но то было равномерное, успокаивающее постукивание, что-то вроде: тук-тук-тук, тук-тук-тук... Дверь как бы говорила ей: «Я по-прежнему здесь, на своем месте, хорошо закрыта, крепко держусь на петлях и задвижках, это лишь ветер-шалун забавляется...» Со временем нетрудно научиться распознавать все звуки в своем доме. Но на этот раз Жеральдине показалось, что кто-то потянул или толкнул дверь, именно затем, чтобы она не стучала. Как будто хотел сломать замок...
Люсьена сто раз говорила ей: «В один прекрасный день тебя найдут задушенной. Жить одной в твоем возрасте — настоящее безумие». Жеральдина ничего на это не отвечала. Она считала, что в ее возрасте безумием было бы согласиться жить в чужом доме. Даже у своих
детей. Работать вместе с ними, есть за одним столом — идет. Но при этом сохранять свою независимость. Когда Люсьена и ее муж праздновали новоселье в своем уютно обставленном домике — один Бог знает, сколько это стоило! — Жеральдина чувствовала себя сильной и гордой, покидая их вечером, чтобы вернуться к себе. В свой собственный дом. Она бы ни за что не стерпела, чтоб ею кто-то верховодил. Пускай и собственная дочь. А ведь у Люсьены был точно такой же характер, как у нее самой — она руководила всеми, включая и мужа, подобно тому, как в свое время Жеральдина держала в руках Урбена Летандара.
Опять эта дверь. Жеральдина пыталась убедить себя: «Ну конечно, это собака, а может, и кот». Хотя, пожалуй, все же не кот. Кот не прислоняется к двери. А собака наделала бы больше шуму, слышно было бы, как она ступает по цементному крыльцу или хрустит костью где-нибудь в саду. Такое уже случалось, пусть и очень редко. Соседские собаки обычно не покидали свои дворы. Но тогда что же?
Жеральдина пыталась разобрать что-нибудь сквозь бешеный стук своего сердца, успокоиться, чтобы слушать, а не представлять. Но воображение упрямо рисовало распахнутую настежь входную дверь. Встать, открыть окно, позвать на помощь? В пятидесяти метрах жили соседи. А если это всего лишь собака, или вообще ничего? Жеральдина станет настоящим посмешищем. Ей уже слышался голос дочери: «Вот видишь, ты и сама понимаешь, что все это несерьезно! С сегодняшнего вечера ты остаешься ночевать у нас». Ибо, говоря о вилле на три четверти оплаченной ее матерью, Люсьена говорила: «У нас». И это было, очевидно, нормально.
Из темноты выплыл светящийся циферблат будильника: без пяти минут два. По Парижской улице на полной скорости пронесся автомобиль. Машины проезжали здесь нечасто. Сумятица Освобождения длилась недолго, и ночи давно уже были спокойными. С десяти вечера до семи утра теперь царила тишина. И только в семь часов начинали гудеть, преодолевая подъем, грузовики с американской базы. Достигнув Парижской улицы, они мчались как сумасшедшие. Нередко за рулем можно было увидеть негра.
На первом этаже заскрипел пол. Жеральдина поднесла руку к горлу. Она была уверена, что это ей не показалось. Вот сейчас-то и нужно было подняться, открыть окно, позвать на помощь. Через минуту может быть поздно. Негры не найдут денег на первом этаже и поднимутся выше. Больше пятнадцати миллионов в ассигнациях. Да что ж это сегодня такое делается...
А внизу кто-то ходил. Тяжелые мужские шаги. Итак, это уже не выдумки, страхи, предположения, все это — ужасная реальность. На часах было без двух минут два. Когда первые грузовики поднимутся в гору, все, чему суждено, произойдет. Жеральдина почувствовала, что задыхается от страха: «Может, меня уже не будет в живых!» Какая-то
сила сковала тело, что-то тяжелое прижимало к кровати, ее, всегда решительную и лишенную, по мнению окружающих, страха Жераль-дину Летандар. В голове Жеральдины пронеслось: «Негры...» И больше ничего.
«Три чернокожих американца совершили нападение на прохожего в Банъоле». «Чернокожий морской пехотинец на джипе в состоянии опьянения врезался в дерево». Эта женщина, без волнения читавшая сводки страшнейшей из войн, никогда не дрожавшая во время бомбардировок, бледнела, находя в газетах малейший намек на проделки цветных. «Негры!..» Ничего нельзя было поделать с этим паническим, по-настоящему детским ужасом, возможно загадочной наследственностью какого-то предка, избежавшего некогда страшной опасности. Жеральдина Летандар слышала, как кто-то ходил на первом этаже, и дрожала в постели, сразу же утратив всю свою отвагу, не в состоянии представить себе, что вломившиеся к ней злоумышленники могли быть и белыми людьми, которых она совсем не боялась. Дом детей находился в пятистах метрах, рядом со старой таможней Кретея. Там все, наверное, спокойно спали, Люсьена с мужем, в их красивой спальне, обставленной березовым гарнитуром. А она, Жеральдина Летандар, была одна-одинешенька, прикованная страхом к своей кровати... Жеральдина чувствовала, как крупные слезы катятся по ее лицу. На одно мгновение промелькнуло воспоминание об Урбене, но умирать ей совсем не хотелось...
Она услышала шаги на лестнице, и вдруг страх оставил ее. Отбросив простыни, она опустила ноги на пол. Включила свет, обула тапочки и решительно направилась, но не к окну, чтобы позвать на помощь, а к двери. Дверь открылась.
— А! — выдохнула Жеральдина...
Бармен Гастон снял телефонную трубку: «Алло... Месье Норрея?.. Да, месье, он здесь... Хорошо, месье». Повернувшись ко мне:
— Месье Комб приглашает вас на совещание, месье Норрей. Сидя за столом, я как раз собирался заказать завтрак.
— Вы уверены, что это меня?
— Да, месье Норрей.
Я встал. Я не привык к тому, чтобы меня вызывали на совещание. Правду говоря, такого еще не случалось. Только ответственные редакторы отделов входят в состав нашего «мозгового треста» вместе с главным редактором и секретарями редакции. Спускаясь по лестнице, я спрашивал себя, какой кирпич свалится мне на голову.
Руководство редакции сидело полукругом перед директорским столом. Меня встретила гнетущая тишина.
— Что там стряслось в Кретее? — обратился ко мне Комб.— Преступление на любовной почве?
— Не знаю, месье. Не думаю...
— Бодэ сказал мне, что это произошло недалеко от вас. Кажется, вас даже допрашивала полиция?
— Да, месье, сегодня утром. У меня только проверили документы, спросили, чем я занимаюсь и где работаю. Мне показалось, что полицейских это полностью удовлетворило. Почти сразу же я уехал, потому что должен был быть здесь...
— И вы не знаете, в чем там дело? Вы даже не поинтересовались этим?
Я медлил с ответом. Молчаливое неодобрение «Большого Совета» действовало на меня угнетающе.
— Это не связано со спортом,— промолвил я неуверенно.— Я слышал от моей квартирной хозяйки, будто убили старую женщину с целью ограбления...
— И больше вы не расспрашивали?
(Комб обнаружил, что его сигара потухла. Хроникер рубрики религиозной жизни поспешно щелкнул зажигалкой.)
— Благодарю. Позвольте мне заметить, дорогой мой Норрей, что у вас полностью отсутствует журналистская хватка. «Не связано со спортом» — это не причина! Значит, если бы рядом с вами во время футбольного матча убили президента Франции, вас бы это не касалось?
— Я не занимаюсь футболом, месье...
Начальник моего отдела в отчаянии отвернулся. Судя по всему, я шел ко дну. Комба прорвало:
— Плевать мне на то, чем вы там занимаетесь — футболом, боксом или пинг-понгом! Я знаю, что говорю — я не идиот!..
— Месье, я...
— А? Что? Сегодня ночью рядом с вами было совершено преступление, вы были на месте происшествия, благоприятный случай дает вам все необходимое для репортажа, и все это вы выпускаете из рук?
— Я рассказал все, что знал, месье Бодэ сегодня утром, как только пришел в редакцию.
Директор пожал плечами:
— То есть ровным счетом ничего. Место действия, персонажей, атмосферу — все, что требуется для волнующего рассказа, вы оставляете при себе! Неслыханно! Ничто вас не интересует!
— Нет, месье,— твердо сказал я.— Преступления меня не интересуют.
Тут уж первые редакторы всем корпусом, как по команде, повернулись в мою сторону. В их глазах я увидел испуг. А у некоторых нечто вроде восхищения перед моей дерзостью. Я и раньше замечал, что человек, защищающий свое достоинство, автоматически становится
интересным. Сам Комб, казалось, был поражен моим поведением. Однако после минутной растерянности к нему вернулась свойственная ему властность, и он снова раскричался:
— Ах так! Преступления вас не интересуют? Так знайте же по крайней мере, что они интересуют публику! Это то, что интересует ее больше всего, после рубрики о продовольственном снабжении. Людям осточертела политика. Это вам говорю я! И в тот день, когда мы действительно будем делать то, что захотим... Ладно, в общем, вы ничего не знаете?
— Ничего, кроме того, что я уже сказал, месье.
— Этой женщине плеснули в лицо серной кислотой?
— А! Да. Об этом я тоже сообщил месье Бодэ...
— И это не показалось вам необычным, после всех этих убийств из автомата? Старуха, в лицо которой плеснули серной кислотой, ведь это довольно неожиданно! За этим должно что-то крыться. Бодэ! Нужно будет выяснить...
— Да, месье,— согласился Бодэ.
Сигара вновь погасла. На этот раз ее зажег Бодэ. Комб презрительно бросил в мою сторону:
— Ладно, Норрей, вы мне больше не нужны.
Парни из директорской приемной, которым, очевидно, были слышны раскаты голоса Комба, посмотрели на меня как на пустое место. Тем временем я спокойно поднялся в бар. Я не жалел ни о чем из сказанного. Это факт — преступления меня не интересуют. И без них жизнь не очень веселая штука. Я старательно и даже со знанием дела — почему, бы и не упомянуть об этом? — выполнял работу, на которую был нанят. Но тогда с какой стати от меня требуют чего-то еще?
Бар заполнился. Гастон не смог уберечь мой столик от натиска двух белокурых секретарш.
— Я не думал, что вы вернетесь так скоро, месье Норрей. Подождите, я вас обслужу здесь, за стойкой. Вам отбивную, месье Норрей? Без карточки! С настоящей горчицей!
Едва я успел управиться с завтраком, как зазвонил телефон.
— Снова вас, месье Норрей. Вас просит месье Комб. К себе в кабинет... Да, сейчас же. Вы рассчитаетесь завтра, не беспокойтесь...
Я рассудил, что лучше заплатить сразу. Я знал, что неразборчивые счета Гастона имели тенденцию существенно «подрастать» с течением времени, как дети, которых видишь после долгой разлуки. Кроме того, Комб мог и подождать пару минут. В другое время я помчался бы к нему как ветер. Но в этот день... Я не хотел, чтобы он принял мою поспешность за проявление страха. Я повторяю, что не чувствовал за собой никакой вины.
— Садитесь, Норрей. Возможно, я немного погорячился. Дело, видите ли, в том, что у нас так мало интересных материалов, так мало настоящих удач...
— Я прекрасно понимаю вас, месье.
Эта неожиданная любезность не сулила ничего хорошего. Комб склонился над своим до смешного широким столом.
— Какого черта вы похоронили себя в этом Кретее?
— Не мог найти квартиру в Париже, месье. Ничего нет...
— Я знаю. Это далеко от Парижа?
— Двенадцать километров от собора Парижской Богоматери. Четверть часа автобусом от метро «Шарантон-Экодь».
— А это не мешает вашей работе? Автобусы ходят поздно вечером?
— Иногда приходится возвращаться пешком. После бокса — почти всегда.
Поглядывая на меня краем глаза, Комб закурил еще одну сигару. Меня всегда удивляет, как можно так много курить натощак.
— Так вот, Норрей. Вы займетесь преступлением в Кретее. Что? Я еще ничего не сказал.
— Указания Бодэ уже даны,— продолжал директор.— Вы вернетесь туда, посмотрите, как там идут дела, и состряпаете отличную статейку. Немного атмосферы в духе Сименона... ну, вы понимаете. Кстати. На что похож ваш Кретей? Мерзкое предместье?
— Мерзкое — не совсем точное слово, месье. Скорее... живописное.
— Вот видите! — победно воскликнул Комб.— Живописное! Чего вам еще нужно?.. И почему, собственно, вы молчите? Вы что, отказываетесь писать статью?..
— Боюсь, я не компетентен, месье. Меня наняли писать о боксе, теннисе и плавании. Я пытаюсь делать это как можно лучше, но...
Комб воздел руки к потолку:
— Компетентен... Компетентен! Как это хоть пишется, компетентен! Да если бы у меня тут были одни только компетентные люди, моя газета никогда бы не вышла! Отделы пустовали бы! Ну же, Норрей, немного здравого смысла...
— Не думаю, что смогу согласиться, месье. Мои товарищи из отдела происшествий справятся с этим гораздо лучше.
Я прекрасно понимал, что рискую своим местом. Но так было нужно. Тот, кто один раз согласится пойти по другой дороге, чем та, которую он избрал, рано или поздно покатится по наклонной. Комб рассматривал меня с некоторым любопытством.
— Чертов нормандец, упрямый как осел! — пробурчал он.— А если я скажу вам, что у меня как раз много хлопот с вашими товарищами из отдела происшествий? Делангренье сейчас в Бурже, Варле занят репортажем о преступном мире и подпольной проституции, Ланфан занимается делом обезглавленного трупа из Бовэ. И, как вы думаете, зачем? Чтобы напечатать в результате тридцаь строк. Дальше. Остается
Сюэр. Сюэр просит отпуск, потому что у него больна жена, нет прислуги, он должен сам присматривать за детьми и заниматься кухней. Короче, жуткая история. Если вы не поедете в Кретей, я откажу Сюэру в отпуске, вот и все. Но мне бы хотелось все-таки поручить это дело вам... Оно не принесет вам много хлопот. Что там у вас сейчас с вашей рубрикой?
— Сердан выступает на следующей неделе на звание чемпиона. А пока...
— Да, я знаю: «Сплетни на тренировках». Но вы с этим прекрасно справитесь. Ну как, договорились? Едете в Кретей?
Комб начал вертеть в руках свой портсигар. Если бы в ту минуту он предложил мне сигару, я думаю, что послал бы все к черту. Но он, наверное, вспомнил, что я не курю.
— При условии, что это не станет прецедентом. Я не оставлю спортивную рубрику.
— Ну разумеется!
Я чувствовал, что меня распирает неуемная отвага. И добавил:
— А вы уверены, месье, что Сюэр действительно просил у вас отпуск?
Комб снова воздел руки к небу.
— Он просто неподражаем! Можете сами спросить у Бодэ... Через полчаса я ехал со скоростью сто десять километров в час в направлении Кретея.
Вы переезжаете через Сену в Шарантоне, потом в Мезон-Альфор поворачиваете налево на улицу Кретея и дальше прямо. Почти сразу же, направо, начинаются местные достопримечательности. Кладбище Кретея. Церковь. Дорога сужается, вы пересекаете городок. С Парижской улицы сворачиваете налево на улицу Мулен-Берсон, круто спускающуюся в долину Марны. Мост Капитула. Тополиный остров. Вот мы и приехали.
Я думаю, что наилучший способ получить полное представление об этой местности — перенестись сначала лет на шестьдесят назад, в летнюю пору. Берег Марны. Вернее «рукав Капитула», который, по сути, и есть одна из излучин Марны. Представьте себе прохладную тень, узкую ленту воды, кабачки с причалами, несколько веселых домиков, а на воде в полосатых тельняшках гребцы Ренуара, мускулистые и усатые, со своими красотками, что распевают романсы, опустив кончики пальцев в быстрое течение. Молодость, веселье, беззаботная жизнь, исполосованные солнцем зонтики... Отдыхающие причаливают к берегу, раскладывают завтрак на траве или устраиваются под беседками. «В Ковчеге Любви», «У Сержанта Бобийо», «У Веселого Пескаря»... Слышатся смех, простенькие напевы. Погрести на лодке сюда приезжал Мопассан. Но вот рукав Капитула соединяется с основным руслом
Марны, и девушки вскрикивают, когда их глазам открывается красивая широкая река, долина света, столь любимая импрессионистами.

Ангел мертвой реки - Блон Жорж => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Ангел мертвой реки автора Блон Жорж дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Ангел мертвой реки у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Ангел мертвой реки своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Блон Жорж - Ангел мертвой реки.
Если после завершения чтения книги Ангел мертвой реки вы захотите почитать и другие книги Блон Жорж, тогда зайдите на страницу писателя Блон Жорж - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Ангел мертвой реки, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Блон Жорж, написавшего книгу Ангел мертвой реки, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Ангел мертвой реки; Блон Жорж, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн