К утру погода резко изменилась. В лазоревом небе светило солнце, отчего море блестело так ярко, что до боли слепило глаза и было таким спокойным, что напоминало аккуратно разложенный на столе отрез шелка.
Рок взял меня с собой в кузницу. Там должны были подковать одну из его лошадей. Мне снова предложили стаканчик домашнего сидра из стоящего в углу бочонка. Мы с Роком наблюдали, как молодой Джим занимается лошадью, и не сразу заметили, что в кузнице появилась Дина. Так же, как и в первый раз, она довольно нахально уставилась на нас с Роком. Эту женщину явно интересовали наши с мужем отношения. Уж не была ли когда-то Дина любовницей Рока? Она явно стремилась что-то продемонстрировать мне.
— Может, когда-нибудь, — заявила Дина, — я предскажу миссис Пендоррик ее будущее…
Старый Джим недовольно пробурчал, что миссис Пендоррик вряд ли интересуется подобной ерундой, но его невестка полностью проигнорировала его замечание.
— Я хорошо гадаю на картах, но лучший способ узнать судьбу — это взглянуть на руку человека или раскинуть хрустальные шарики. Хотите, я точно предскажу, что вас ждет в будущем, миссис Пендоррик?
Она широко улыбнулась, откинув назад голову, от чего висящие у нее в ушах большие круглые серьги эффектно закачались.
— Как-нибудь в другой раз, — еле слышно ответила я.
— Смотрите, вы можете опоздать…
Мы вышли из кузницы и пошли по дороге вдоль коттеджей. Я сразу заметила старика, сидящего на пороге одного из них.
— Доброе утро, Джесси, — окликнул его Рок.
— Доброе утро, сэр.
— Нужно обязательно остановиться и поболтать с ним, — на ухо прошептал мне муж.
— С вами ваша жена, сэр? — мягко поинтересовался Джесси.
— Да, она пришла специально, чтобы познакомиться с тобой.
— Здравствуйте, — приветствовала я старика. — Ваша дочь много рассказывала мне о вас.
— Бесси — хорошая дочка… Моя внучка Мария — тоже хорошая. Не знаю, что бы я делал без них, особенно теперь, когда я стар и беспомощен, как ребенок. Мне приятно думать о том, что они обе работают в Пендоррик-холле.
— Жаль, что ты больше не живешь у нас, Джесси, — сказал Рок. Его голос звучал неподдельно ласково, отчего я снова почувствовала себя счастливой, как до посещения кузницы.
— Да, сэр. Мое место действительно там. Но лишившись зрения, я уже ни на что не способен.
— Ерунда, мы очень гордимся тобой. Стоит тебе прожить еще два десятка лет и ты прославишь Пендоррик и его обитателей своим долголетием.
— Мистер Рок все шутит, как его отец. Он тоже всегда шутил, до того, как… — Его дрожащие руки принялись нервно теребить ворот рубашки.
— Любой сын чем-то похож на своего отца, — ответил Рок. — Ну что ж, нам пора двигаться дальше.
Чисто импульсивно я подошла к старику и положила ему на плечо руку. Он на мгновение напрягся и его лицо осветила улыбка. Джесси довольно кивнул головой, а его дрожащие руки замерли.
— Как в старые добрые времена, — прошептал он. — Я рад, что в Пендоррик-холле снова появилась новобрачная. От всего сердца желаю вам удачи, мэм.
Когда мы отошли на достаточное расстояние, я сказала:
— Миссис Пенхаллиган рассказала мне, что твоя мать разбилась в присутствии Джесси. Это верно?
— Она разболтала тебе и об этом? — Рок нахмурился и затем раздраженно заметил:
— Похоже, им нравится ворошить события давно минувших лет.
Он взглянул на меня и, должно быть, от того, что я сильно удивилась его реакции, поспешно добавил:
— Думаю, их жизнь так бедна происшествиями, что они помнят любое неординарное событие, как бы давно оно ни произошло.
— Думаю, преждевременная смерть все же нечто большее, чем неординарное событие.
Рок взял меня за руку и, улыбнувшись, сказал:
— Помни об этом, когда в следующий раз тебе вздумается пойти по тропе.
Мы подошли к дому Дарков, и преподобный Питер пригласил нас зайти. Ему хотелось показать нам фотографии, которые он сделал в прошлом году.
В тот же день после обеда я вышла во внутренний двор. Не смотря на то, что все утро светило солнце, скамейки здесь еще не совсем просохли, так что сидеть на них было нельзя. Я решила пойти в сад, но увидела направляющуюся ко мне Хайсон. Она подошла и неожиданно спросила:
— Ты действительно испугалась, когда вчера дядя Рок остановил тебя на тропинке?
— Нет, мне и в голову не приходило, что я рискую жизнью до тех пор, пока он не сказал мне об этом.
— Может, тебе бы все же удалось пройти по тропе?
— Да, но все-таки хорошо, что Рок остановил меня, верно?
Хайсон согласно кивнула головой.
— Думаю, это было подстроено специально, — тихо сказала она.
Я внимательно взглянула ей прямо в лицо.
— Может, это своеобразное предупреждение тебе, а может…
Она неожиданно замолчала, уставившись в одно из окон в восточной части дома. Я проследила за ее взглядом, но ничего не увидела. Заметив, что я тоже смотрю на окна, девочка улыбнулась.
— До свидания, — вдруг заторопилась она и направилась к северному входу.
Я страшно разозлилась на нее. Что эта девчонка имела в виду? Может, ей просто хотелось произвести на меня впечатление? На что она намекала? Что она знает то, чего не знают другие? Довольно глупо с ее стороны. Но ведь Хайсон — всего лишь ребенок, и мне не следует забывать об этом.
Чье-то пение неожиданно прервало мои размышления. Сначала я не поняла, откуда доносится этот необычно звучащий голос. Я отчетливо слышала песню Офелии:
Ах, он умер, госпожа,
Он — холодный прах,
В головах зеленый дерн,
Камешек в ногах…
Снова взглянув на окна в восточном крыле дома, я увидела, что некоторые из них открыты, и решительно направилась к дому.
— Хайсон, — позвала я, поднявшись по лестнице на галерею, — Хайсон, ты здесь?
Ответа не последовало. Только сейчас я почувствовала, как прохладно в доме по сравнению с нагретым на солнце воздухом внутреннего двора. Вероятно, кто-то специально дразнит меня, подумала я, и от этой мысли во мне все буквально закипело от злости. Я вдруг поняла, что так злюсь от того, что мне уже не на шутку становится страшно.
Глава 4
Я уже начала было подумывать, что кто-то жестоко потешается надо мной. Я слышала, как этот кто-то играет на скрипке, слышала пение. Но почему все это слышу только я одна? Наверное, потому, что я — новая новобрачная Пендоррика, и все происходящее со мной полностью соответствует легенде. Кому-то в доме явно не хочется, чтобы я чувствовала себя здесь уютно.
Интересно, почему? Неужели мой практичный подход к жизни, мое нежелание воспринимать все эти россказни о живущих в доме привидениях кого-то раздражают? Мой скептицизм мешает кому-то? Вероятно, я права в своих предположениях: кто-то задался целью заставить меня поверить в существование потусторонних сил.
Я долго думала о том, с кем я могу поделиться мучающими меня сомнениями. Если я скажу об этом Року, он просто поднимет меня на смех. Морвенна всегда дружелюбна, но тем не менее держится на расстоянии. С Чарльзом мы почти не общались, и такой откровенный разговор с ним даже трудно себе представить. Может, поговорить с близнецами? Нет. Ловелла — просто взбалмошная девчонка. А ее сестра… О чем она все время думает? Если уж кто и пытается запугать меня, то скорее я бы заподозрила именно Хайсон, ведь во всех этих уловках присутствует какой-то элемент детской наивности.
Конечно, я особенно не симпатизировала Рэйчел Бектив. Вероятно, она почувствовала это, еще более вероятно, что я тоже не понравилась ей и она решила сделать мою жизнь здесь невыносимой.
Казалось, единственный человек, с которым можно поделиться, — Дебора. Она более приветлива ко мне, чем Морвенна, и не прочь посекретничать. Кроме того, Дебора из Девоншира, а значит, смотрит на жизнь реально и воспринимает местные суеверия так же, как я.
Удобный случай поговорить представился, когда я пришла к ней в комнату посмотреть альбомы с фотографиями. Положив альбомы на колени, мы сидели у окна ее гостиной. Все в них было подобрано весьма тщательно. Фотографии размещались в строгой хронологии, под каждой имелась надпись. На самых первых снимках была запечатлена Барбарина с мужем, Барбарина с самой Деборой. Глядя на фотографии, я не могла отличить сестер друг от друга.
— Просто здесь мы сидим спокойно, — объяснила моя собеседница. — В Барбарине всегда было больше живости и очарования, чем во мне. В жизни различия были очень заметны, а вот на фотоснимке этого, конечно, не видно.
Фотографии Рока и Морвенны. С интересом вглядываясь в лицо мальчика, я видела черты его будущего характера. Перевернув еще одну страницу альбома, я с удивлением обнаружила, что больше снимков в нем нет.
— Последняя фотография была сделана за неделю до смерти Барбарины, — сказала мне Дебора. — Больше я уже не пользовалась этим альбомом, решив, что он должен так и остаться альбомом сестры. Я просто не могла продолжать вклеивать в него фотографии.
Она взяла в руки другой альбом и открыла его. Здесь были снимки Рока и Морвенны в более старшем возрасте.
— Шло время, и жизнь как-то наладилась. Я снова стала фотографировать.
Взглянув на следующую страницу альбома, я так и замерла: с фотографии на меня смотрели трое, — Барбарина, Морвенна и Рок.
— Снимок из другого альбома? Дебора улыбнулась в ответ.
— Нет. Барбарина умерла за полгода до того, как была сделана эта фотография.
— Так значит, это вы? Но здесь вы так похожи на нее!
— Да, когда сестра умерла и меня уже не могли сравнивать с ней, люди стали отмечать, что я становлюсь все больше и больше похожей на нее. Конечно, так казалось лишь потому, что живой, веселой, яркой Барбарины больше не было среди нас. А вот Морвенна со своим мужем. Здесь он очень молодой. Впервые Чарльз появился в Пендоррик-холле, когда ему было лет восемнадцать. Петрок хотел всему научить его с тем, чтобы потом передать хозяйство в его руки. Так оно и вышло. Обрати внимание на то, как нежно Морвенна смотрит на мужа. Чарльз всегда был для нее божеством.
Дебора рассмеялась.
— Всегда было забавно наблюдать за тем, какое магическое воздействие он оказывал на нее. Все разговоры Морвенны начинались словами: «Чарльз считает» или «Чарльз думает». Она по уши влюбилась в своего будущего мужа с того самого момента, как впервые увидела его. Так продолжается и по сей день.
— Значит, Морвенна и Чарльз счастливы вместе?
— Иногда мне кажется, что Морвенна слишком уж предана мужу. Помню, однажды Чарльз отправился на рынок и попал там в потасовку. Ничего страшного не произошло, он пробыл в больнице всего лишь неделю, но бедняжка просто с ума сходила от горя. Тогда я впервые подумала: дорогая, ты живешь не своей жизнью, а жизнью Чарльза. Хорошо, если твой муж всегда будет любить тебя, а если нет? Ведь твое сердце будет просто разбито.
— Мне кажется, Чарльз тоже очень привязан к своей жене.
— Безусловно, он всегда останется верен ей, но в его жизни есть еще кое-что, кроме этого брака. Дело в том, что Чарльз очень предан церкви и Богу. Питер Дарк частенько говорит, что без нашего Чарльза ему пришлось бы туго. Отец Чарльза был священником и воспитал сына очень строго. Чарльз — глубоко религиозный человек. Если говорить откровенно, мне вообще непонятно, почему он не пошел по стопам своего отца. Думаю, работа на земле для него — тоже своеобразная религия. Кстати, он и Морвенну переделал на свой лад. Когда-то она была такой же озорной и непослушной, как ее брат. А теперь… Я никогда не видела, чтобы она хоть в чем-то не согласилась с мужем. Может, только за исключением одного…
Я молча ожидала, что она продолжит. Дебора словно бы раздумывала, стоит ли рассказывать дальше, но затем все же сказала:
— Да, за исключением одного: ее дружбы с Рэйчел Бектив.
— Разве Чарльзу не нравится Рэйчел?
— Не думаю, что он испытывает слишком уж острую неприязнь к этой женщине, но все же… Раньше Морвенна всегда привозила ее на школьные каникулы. Я даже спрашивала, а нет ли у нее другой подруги, которую можно было бы пригласить к нам в гости, и не хочет ли Рэйчел поехать навестить своих родственников, если они вообще у нее есть. Помню, как упряма была Мовернна во всем, что касалось ее подруги.
— Она приедет сюда со мной, — обычно говорила она. — Рэйчел не хочет ехать к своим родным.
Чарльз никогда открыто не высказывал свое недовольство на этот счет. Но когда он ездил на фермы, то никогда не брал их с собой. Обычно же, когда Морвенна была в Пендоррик-холле одна, он делал это неукоснительно. Мне казалось, одного этого будет достаточно, чтобы Морвенна перестала приглашать к себе Рэйчел, но нет…
— А теперь она вообще живет здесь?
— Только до тех пор, пока дети снова не поступят в школу. Хотя, думаю, даже после этого Рэйчел найдет какой-нибудь благовидный предлог, чтобы остаться в Пендоррик-холле. Конечно, теперь ты хозяйка в этом доме… — Дебора вздохнула.
Я поняла, что она имела в виду. Бедная Рэйчел приехала в Пендоррик-холл из «ниоткуда», ей все очень понравилось, и она решила остаться здесь навсегда любой ценой. Неужели она всерьез решила, что может стать новобрачной Пендоррика? Очевидно, Рок всегда был очень дружелюбен с ней, и она с хорошо понятной мне легкостью влюбилась в него. Да, у Рэйчел Бектив и в самом деле есть все основания ненавидеть меня.
— Помните, вы рассказывали, что когда-то Бар-барина играла Офелию и даже исполняла ее песню?
На мгновение Дебора словно приросла к своему месту. Затем, явно избегая моего взгляда, утвердительно кивнула головой.
— Мне послышалось, что кто-то в восточном крыле дома поет эту песню. Как вы думаете, кто бы это мог быть?
Моя собеседница медлила с ответом. Или мне так показалось? Наконец она сказала:
— Эту песню мог петь кто угодно.
Она поспешно открыла альбом, который мы еще не успели посмотреть, и принялась рассказывать, как были сделаны эти снимки. Очевидно, тот факт, что в доме кто-то пел, как Барбарина, не удивил ее.
Через несколько дней я наконец-то выбралась в гости к доктору. Это было чудесное местечко. Дом постройки прошлого века буквально утопал в зелени великолепного сада. Тут и там в нем были расставлены улья.
Мейбл Клемент, высокая и худощавая, как и ее брат, производила впечатление весьма деловой женщины. Роскошная, толстая, доходящая ей до талии коса очень ее молодила. По крайней мере, так она была причесана в день нашей первой встречи. В дальнейшем я видела ее волосы уложенными в огромный пучок на затылке, который, казалось, вот-вот рассыплется от тяжести. Обычно Мейбл носила рабочие комбинезоны, иногда перехваченные поясом, на ногах — сандалии. Из украшений она предпочитала янтарные бусы и крупные сережки.
Вообще Мейбл всегда была полна решимости добиваться, чтобы окружающие воспринимали ее как настоящую художницу. Эта навязчивая идея, очевидно, была ее единственной слабостью, так как во всем остальном сестра доктора Клемента была просто безупречна: характер, любезность в общении сочетались в ней с гостеприимством прекрасной хозяйки. Мейбл чрезвычайно гордилась своим братом. Что же касается самого доктора, то он относился к Мейбл с известной долей братской терпимости. В этом доме не придерживались особого распорядка дня и питались, когда придется. Сама Мейбл как-то призналась мне, что всегда бросает все домашние дела, когда ее посещает вдохновение или когда у нее возникает желание поработать в саду.
Брат и сестра показали мне дом, гончарную мастерскую и то, что сами хозяева называли студией. Этот день я провела очень интересно. Доктор Клемент собирался отвезти меня домой на машине, но за полчаса до моего ухода его неожиданно вызвали в больницу. Так получилось, что я возвращалась в Пендоррик-холл одна и пешком.
Деревня словно вымерла. Был один из тех дней, когда от висящего в воздухе зноя все вокруг замирает в истоме. Проходя мимо коттеджей, я поискала глазами старого Джесси Плейделла, но сегодня он не сидел на пороге своего дома. Я решила было навестить и его, как обещала раньше, но затем передумала. Сначала нужно узнать у миссис Пенхаллиган или у Марии, какой сорт табака он предпочитает, и сделать ему подарок.
Справа от меня виднелось кладбище. Даже в этот необычайно жаркий день от него веяло спокойствием и прохладой. Меня всегда привлекали кладбища, особенно старые. В них было нечто умиротворяющее. Мне нравилось думать, что здесь лежат люди, которые когда-то жили и страдали, а теперь обрели вечный покой. Проходя между могилами, я читала надписи на некоторых из них, как в тот день, когда мы были здесь вместе с Роком. Неожиданно я увидела перед собой фамильный склеп Пендорриков и направилась к нему. Мне хотелось посмотреть, на месте ли тот венок, который я невзначай увидела там в прошлый раз.
Венка не было, вместо него у ограды лежал букет свежих роз. Подойдя поближе, я поняла, что это розы из нашего сада. Хотя никакой карточки на букете не было, я тем не менее не сомневалась в том, что эти цветы для Барбарины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34