Я вошла в комнату напомнить ей о времени нашего урока. Она была весьма непунктуальна. Девочки сидели втроем за столом и при виде меня смутились.— Мы разговаривали о вдовах! — преодолев неловкость, дерзко сказала Оллегра.— Вам бы лучше заняться уроками. Ты уже упражнялась на фортепьяно, Оллегра?— Нет, — ответила она.— А вы, Элис и Сильвия?— Да, миссис Верлейн.— Они ведь примерные девочки, — насмешливо сказала Оллегра. — Они всегда делают то, что им говорят.— И очень разумно поступают.Оллегра заерзала на стуле.— А вам, миссис Верлейн, нравится мистер Уилмет?— Нравится ли он мне? Конечно. Он очень хороший викарий.— А мне кажется, что вы ему нравитесь, миссис Верлейн. — И тут Оллегра бросила испепеляющий взгляд на Сильвию. — А вот ты ему нисколечко не нравишься. Он считает тебя маленькой, глупой девочкой. Вы согласны, миссис Верлейн? Он, возможно, сказал вам, что думает о Сильвии?— Я не согласна с тобой, Оллегра, и мистер Уилмет ничего не говорил мне о Сильвии. Но я уверена, что она ему вполне нравится. По крайней мере, Сильвия старается выполнять уроки, в то время как некоторые и не думают это делать.Оллегра расхохоталась, а Сильвия и Элис смущенно переглянулись.— Конечно, маленькие девочки ему не нравятся. Ему нравятся вдовы.— Мне кажется, ты нарочно оттягиваешь начало урока. Но это ни к чему. Идем сейчас же заниматься.Оллегра встала со словами:— Ничего не поделаешь. Вдовы, действительно, очень привлекательны. Это из-за того, что у них был муж, а потом его не стало. Я тоже хочу сначала иметь мужа, а потом потерять его.— Что за глупости!Я пошла вперед, чувствуя, как три пары глаз изучающе смотрят мне в спину.Интересно, как часто наблюдают за мной эти глаза, когда я даже и не подозреваю об этом.Я столкнулась лицом к лицу с Нейпьером на большой лестнице, ведущей в холл.— Я почти не вижу вас… с тех пор, как ушла Эдит.— Так получается.— Мне надо поговорить с вами.— Что вы хотите мне сказать?— Здесь — ничего. В этом доме я говорить не хочу. — Его голос перешел на шепот. — Приходите сегодня после полудня к Охотничьему ручью. Я буду ждать вас там в половине третьего.Я хотела было возразить, но он твердо повторил.— Буду ждать вас, — и тотчас ушел.Вокруг была тишина. Вряд ли кто-нибудь видел, как мы встретились и обменялись несколькими фразами на лестнице.
Нейпьер уже ждал меня, когда я пришла в назначенное место.— Вы все-таки пришли! — первое, что он сказал мне.— А вы думали, что не приду?— У меня не было уверенности. О чем вы думали последнее время?— В основном о том, что могло случиться с Эдит.— Она ушла со своим любовником, — коротко и холодно констатировал Нейпьер. Без всякой злобы и без признаков волнения.— Вы верите этому?— А чему еще я могу верить?— Но возможны и какие-то другие варианты.— Этот кажется наиболее вероятным. Я хочу вам кое-что сказать… Возможно, для того, чтобы вы слишком плохо обо мне не думали. Когда я женился на Эдит, я действительно думал, что из нашего брака что-то получится. Я старался это сделать. Думаю, и она тоже. Но это просто было невозможно.Я молчала, тогда он продолжил:— Я подозревал, что она влюблена в викария. Я не винил ее. Я уверен, что сам виноват во всем. Но я бы не хотел, чтобы вы считали меня бесчувственным и расчетливым… Во всяком случае, это не совсем так. Жизнь для Эдит была здесь невыносима. И я ее понимаю. Теперь она ушла, и это надо принять как неизбежность.Меня обрадовало то, что он сам заговорил об этом. Я верила ему. Нейпьер не, мог быть намеренно жесток с Эдит. Он просто старался как-то преодолеть — возможно, и не очень умело — эту неразрешимую ситуацию.— Так о чем же вы хотели меня спросить? — напомнила я ему.— Почему вы в последнее время стали избегать меня?— Разве? Если это и так, то совершенно не преднамеренно. Я просто не встречаю вас и все. Скорее вы сами стали избегать меня.— Если я поступал так, то вы знаете причину. Но теперь здесь этот мистер Уилмет.— А что он?— Он, несомненно, очень привлекателен.— Миссис Ренделл, кажется, того же мнения, а ей угодить нелегко. — Я старалась вести разговор в шутливом тоне, но Нейпьер, видимо, был настроен иначе.— Я слышал, что вы стали с ним хорошими друзьями.— Он интересуется музыкой.— К тому же вы оба прониклись страстью к археологии.— Кстати, миссис Ренделл тоже.Но Нейпьера решительно не устраивало говорить со мной в таком несерьезной тоне.— Итак, он очень обаятелен?— Очень.— Ну да, вам это должно быть уже хорошо известно.— Мы знакомы очень недолго, но я убедилась, что с ним приятно общаться.— Надеюсь, вы не примите… никаких скоропалительных решений.— Что вы имеете в виду?— Думаю, вам не следует поддаваться минутным эмоциям. Будьте осмотрительны.Нейпьер и я одновременно услышали цокот копыт. Появились три наездницы: Оллегра, Элис и Сильвия.Они, должно быть, видели, как я уезжала, — подумала я, — и последовали за мной.Слова Оллегры подтвердили мою догадку. Она выкрикнула на ходу:— Мы заметили, что вы уехали, миссис Верлейн. И нам захотелось поехать с вами. Не возражаете?
Элис с запинками сыграла несколько этюдов Черни и выжидательно на меня посмотрела.— Неплохо, но еще есть, над чем поработать.Элис печально кивнула.— Но ты, действительно, молодец, стараешься, — сказала я ей в утешение, — и делаешь кое-какие успехи.— Спасибо, миссис Верлейн, — она опустила глаза и стала разглядывать свои руки. Затем вдруг сказала. — Свет там снова появился. Я видела прошлой ночью. Впервые после… после того, как Эдит… ушла.— Я бы не стала на твоем месте так беспокоиться.— Я не беспокоилась, миссис Верлейн. Я просто немного боюсь.— Никакого вреда тебе этот свет причинить не может.— Как вы думаете, миссис Верлейн, действительно над домом висит проклятье?— Конечно, нет.— Но эти смерти, одна за другой. Все началось, когда Нейпьер убил Бо. Как вы думаете, это правда, что Бо никак не может простить ему это?— Какая чушь. Ты меня удивляешь, Элис. Я всегда думала, что ты более разумна.У Элис появилось на лице виноватое выражение.— Но все так говорят… Поэтому я и спрашиваю.— Все? — спросила я.— Да. И слуги так считают. Так говорят и в поселке. Видят свет в часовне, и, поэтому, наверное, говорят. Утверждают даже, что здесь никогда не будет спокойно, пока не уедет Нейпьер. Это ведь несправедливо, верно? Я хочу сказать, что Нейпьера бы сильно огорчило, если бы он узнал… Хотя я думаю, он уже слышал эти разговоры, потому что выглядит он очень печальным, верно? Впрочем, это, возможно, из-за Эдит.— У тебя голова, кажется, занята одними сплетнями, — сказала я. — Неудивительно, что ты не делаешь успехов в музыке.— Но вы только что говорили, что делаю.— Очень небольшие.— Значит, вы не считаете, что это привидение Бо приходит в часовню.— Конечно, нет.— А я знаю, что считает миссис Верлейн! — Это был голос Оллегры, которая пришла впервые точно ко времени урока. — Она считает, что это делаю я. Не так ли, миссис Верлейн? Вы думаете, что это мои проделки?— Надеюсь, что ты не станешь заниматься такими глупостями.— Но вы все-таки подозреваете меня, верно? Вам ведь известно, что обо мне думают. Я всегда под подозрением.— Это не Оллегра, — сказала Элис. — Я видела этот свет, когда Оллегра была со мной.Оллегра скорчила мне гримаску.— И мы вам докажем.— А пока докажи, что ты хорошо подготовилась к уроку.Возможность «доказать» мне, что Оллегра не при чем, не заставила себя долго ждать. В тот же вечер, когда я была у себя в комнате, ко мне влетела Оллегра. Она было очень взволнована.— Миссис Верлейн, мы только что видели свет! — сообщила она мне.Элис стояла в дверях.— Можно войти, миссис Верлейн?Я разрешила, и обе девочки встали со мной у окна.— Только что он был, — воскликнула Оллегра. — Из окна Элис его лучше видно.Я поднялась вместе с ними в комнату Элис. Элис со свечой подошла к окну. Несколько секунд она держала свечу совсем близко к стеклу, и я сказала, чтобы Элис ее отодвинула, иначе загорится штора.Элис послушно поставила свечу на стол и зажгла там еще одну. В это время Оллегра схватила меня за руку и прошептала: «Смотрите. Вон он».Да, свет возник со стороны часовни. Вспыхнув, он почти тотчас исчез.— Я пойду посмотрю, кто там, — сказала я. Элис удержала меня за руку, в глазах ее возник ужас.— Нет, миссис Верлейн!— Кто-то над нами подшучивает, я уверена. Идете со мной?Элис взглянула на Оллегру, ее лицо покрыла бледность.— Я очень боюсь, — сказала она.— И я тоже, — ответила Оллегра.— Пока мы не выясним, чьи это проделки, мы все время будем бояться.Я направилась к двери. Не могу сказать, что внутри у меня в этот момент было спокойно. И тут вдруг мне пришла в голову мысль, заставившая меня содрогнуться. Что если в доме действительно происходит что-то таинственное, о чем я не имею понятия. Я испытывала нечто вроде предчувствия, словно сама Роума предупреждала меня: «Будь осторожна. Ты же знаешь, какой бываешь опрометчивой».Не раз возникали ситуации, когда она мне говорила нечто подобное. И сейчас у меня в голове отчетливо звучали ее слова.Но у меня теперь есть друг, даже союзник — Годфри Уилмет. Не лучше ли будет обратиться за помощью к нему, а не пытаться в одиночку найти разгадку этого странного света в часовне.Вдруг одна из свечей погасла, тотчас за ней погасла и другая. Комната погрузилась в темноту.— Это знак, миссис Верлейн, — истерично прошептала Элис. — Это предупреждение. Две свечи погасли одна за другой, хотя нет никакого сквозняка.— Ты сама их задула.— Я не делала этого, миссис Верлейн. И Оллегра тоже. Они погасли сами по себе. Это предупреждение. Нам нельзя идти к разрушенной часовне. Случится что-то ужасное, если мы туда пойдем.Когда она снова зажигала свечи, я заметила, что руки у нее дрожат.— Элис, у тебя слишком разыгралось воображение. — Она согласно кивнула.— Я ничего не могу поделать, миссис Верлейн. Я все время думаю о том, что могло бы случиться, если бы… Иногда это очень страшно.— Тебе надо жить в каком-нибудь маленьком доме, где ничего не случается, — заметила Оллегра.— Нет, нет. Я хочу жить здесь. Пусть мне будет временами страшно, это ничего, лишь бы жить в этом доме.Она подошла к окну и вгляделась в него. Я встала рядом с ней. Мы обе смотрели в сторону ельника. Свечи горели ровно и спокойно. Элис взглянула на них с радостным удовлетворением.— Видите, теперь они горят нормально. Это было предупреждение. О, миссис Верлейн, никогда не ходите ночью одна к разрушенной часовне.— Но мне все-таки хочется выяснить, — сказала я, — чьи это глупые проделки.Я была рада, что Оллегра оказалась тут ни при чем. Мне пришло в голову, что в часовне мог быть какой-нибудь слуга из Лоувет Стейси, который подавал знак одной из служанок.
На следующий день я встретилась с Годфри в домике около раскопок. Поскольку он интересовался археологией, то часто приходил сюда, и бывший домик археологов стал местом наших встреч.Я устроилась на ступеньке лестницы, Годфри уселся на стол, и мы начали говорить о Роуме, о ее находках и, конечно, опять перебирать разные версии того, что могло с ней произойти. Господи, как было хорошо, что теперь хоть с кем-то можно было поговорить о Роуме.Мы оба сидели к окну спиной. Оно было совсем маленьким, и поэтому в домике всегда царила полутьма, но вдруг я почувствовала, что на какой-то миг стало еще темнее.— Кто-то был у окна, — прошептала я. Через секунду мы оба оказались у двери, но за ней и поблизости никого не было.— Да вы, я вижу, действительно сильно напуганы, — сказал озабоченно Годфри.— Неприятно знать, что за тобой наблюдают… особенно, когда ты не подозреваешь об этом.— Ну, кто бы это ни был, он не мог далеко уйти.Мы поспешно обошли вокруг домика, но не нашли никаких следов.— Может быть, просто облако набежало на солнце, — предположил Годфри.Я посмотрела на небо. Оно было совершенно чистым и ясным.— Никто не смог бы скрыться так быстро, — рассуждал Годфри. — После исчезновения вашей сестры вы, естественно, воспринимаете все слишком обостренно. Вам нельзя быть такой впечатлительной.— Но я не смогу успокоиться до тех пор, пока не узнаю, что с ней случилось, — заявила я. Годфри понимающе кивнул.— Давайте уйдем отсюда, — предложил он. — Прогуляемся по свежему воздуху.Мы покинули домик и молча бродили по дальней части парка. И тут я вспомнила.— Но мы ведь не посмотрели в чулане. Там мог кто-нибудь спрятаться.— Уверяю, ничего, кроме старой плиты, на которой готовила Роума, и канистры мы ничего бы там не увидели.— И все-таки у меня странное ощущение, что… Но я не договорила. Мне стало ясно, что он считает, будто у меня просто разыгралось воображение.
Годфри с каждым днем становился все более уверенным в том, что разгадку исчезновения Роумы надо искать там, где она работала. Он обследовал развалины римских терм и остатки мозаичных тротуаров, ища, как он сказал, ключ к тайне. Но я знала, что ему доставляет удовольствие копаться в этих развалинах. Я рассказала ему о свете в часовне и призналась, что у меня возникло предположение: не могла ли Роума попытаться выяснить, что это за свет.Но ведь Роума исчезла днем. Поэтому свет в часовне не имеет к этому никакого отношения. Однако она могла выйти из домика днем, чтобы погулять по окрестностям и, возвращаясь в сумерках, увидеть свет в часовне.— Да, это возможно, — согласился Годфри. — Мы обязательно пойдем туда как-нибудь вечером и попробуем подстеречь того, кто зажигает этот свет.Но я решила, что это не очень удобно, наши ученицы и так слишком много о нас болтают, да и миссис Ренделл не сводит с нас глаз, подозревая, что я по ее выражению «заманиваю в сеть» нового викария.Однако Годфри я ничего говорить не стала.
Когда я вернулась в Лоувет Стейси после встречи с Годфри на раскопках, то, войдя в холл, услышала позади себя стремительные шаги. Я резко обернулась. Передо мной стоял Нейпьер.— Я только что вернулся из Лондона, — сказал он, — есть новости.— Об Эдит?— Она не уехала с Джереми Брауном.— Нет? — Я удивленно уставилась на него.— Джереми Браун прибыл в Африку один.— Как!?— Мы все ошибались, — сказал он, — подозревая, что Эдит убежала со своим возлюбленным. Она этого не делала.— Тогда что?— Кто же может сказать, — прошептал он.
Но оказалось немало тех, кто начал много чего говорить. Пошли всякие пересуды, которые только усилились после того, как священник получил письмо от Джереми Брауна, из которого стало совершенно ясно, что Эдит с ним нет. Тогда где же Эдит?И взоры вновь обратились в Лоувет Стейси, этот зловещий дом, про который упорно говорили, будто он проклят.Но почему он проклят? Потому что в нем человек убил своего брата? На доме проклятие Каина. И после того как брат убил брата, умерла их мать. А теперь исчезла жена. Куда же она могла уйти? Кто скажет? Возможно, никто не сможет этого сделать.Когда с женой случается несчастье, то первый, на кого падает подозрение, — это муж.Я чувствовала, как вокруг нарастает недоброжелательство к Нейпьеру. Это меня очень тревожило, кажется, даже больше, чем его самого.Повсюду с жаром обсуждалось новое известие. Я заметила, что Нейпьера стали даже сторониться. Стоило миссис Линкрофт заговорить о нем, как лицо ее принимало суровое выражение, губы поджимались, между бровей появлялась глубокая складка. Я знала, что для нее самое ужасное во всем этом происшествии то, что оно серьезно подорвало здоровье сэра Уилльяма, и винила она Нейпьера.Девочки тоже постоянно обсуждали новое известие, хотя со мной говорили о нем очень мало. Мне было интересно, какие они на этот счет строят догадки.Оллегра один раз все-таки проговорилась:— Если сэр Уилльям умрет от потрясения, которое он пережил из-за исчезновения Эдит, то… получается, что все снова повторяется. Тогда умер Бо, а затем умерла его мать…Я резко оборвала ее.— Кто сказал, что Эдит мертва?— Нет! — с жаром воскликнула Элис. — Она, конечно, вернется.— Я очень на это надеюсь, — горячо подхватила я. Как же мне хотелось, чтобы именно так и случилось. Я придумывала самые разные версии того, что могло произойти с ней. Потеря памяти? Очень вероятно. Эдит где-то бродит сейчас, забыв, кто она и откуда. Но если все же Эдит убита…Нет, эту версию я просто не могла принять. И что же тогда произошло с Роумой?Схожесть этих двух исчезновений с новой силой поразила меня. Две молодые женщины пропали почти одинаковым образом в одном и том же месте. Они обе вышли из дома, ничего не сказав и ничего не взяв с собой, и бесследно исчезли.Загадка. Пугающая загадка. И я к ней была глубоко причастна. Одна из этих женщин была моей сестрой, другая — женой Нейпьера.Я обязана все узнать. Моя решимость отныне удвоилась. Теперь я думала о двух женщинах, таких несхожих и столь похоже исчезнувших: беспомощная, напуганная Эдит и уверенная в себе решительная Роума. Мне все равно, чем это может для меня кончится, но я сделаю все, чтобы раскрыть тайну их исчезновения.«Будь осторожна, Кэра, — предупреждал меня голос Роумы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Нейпьер уже ждал меня, когда я пришла в назначенное место.— Вы все-таки пришли! — первое, что он сказал мне.— А вы думали, что не приду?— У меня не было уверенности. О чем вы думали последнее время?— В основном о том, что могло случиться с Эдит.— Она ушла со своим любовником, — коротко и холодно констатировал Нейпьер. Без всякой злобы и без признаков волнения.— Вы верите этому?— А чему еще я могу верить?— Но возможны и какие-то другие варианты.— Этот кажется наиболее вероятным. Я хочу вам кое-что сказать… Возможно, для того, чтобы вы слишком плохо обо мне не думали. Когда я женился на Эдит, я действительно думал, что из нашего брака что-то получится. Я старался это сделать. Думаю, и она тоже. Но это просто было невозможно.Я молчала, тогда он продолжил:— Я подозревал, что она влюблена в викария. Я не винил ее. Я уверен, что сам виноват во всем. Но я бы не хотел, чтобы вы считали меня бесчувственным и расчетливым… Во всяком случае, это не совсем так. Жизнь для Эдит была здесь невыносима. И я ее понимаю. Теперь она ушла, и это надо принять как неизбежность.Меня обрадовало то, что он сам заговорил об этом. Я верила ему. Нейпьер не, мог быть намеренно жесток с Эдит. Он просто старался как-то преодолеть — возможно, и не очень умело — эту неразрешимую ситуацию.— Так о чем же вы хотели меня спросить? — напомнила я ему.— Почему вы в последнее время стали избегать меня?— Разве? Если это и так, то совершенно не преднамеренно. Я просто не встречаю вас и все. Скорее вы сами стали избегать меня.— Если я поступал так, то вы знаете причину. Но теперь здесь этот мистер Уилмет.— А что он?— Он, несомненно, очень привлекателен.— Миссис Ренделл, кажется, того же мнения, а ей угодить нелегко. — Я старалась вести разговор в шутливом тоне, но Нейпьер, видимо, был настроен иначе.— Я слышал, что вы стали с ним хорошими друзьями.— Он интересуется музыкой.— К тому же вы оба прониклись страстью к археологии.— Кстати, миссис Ренделл тоже.Но Нейпьера решительно не устраивало говорить со мной в таком несерьезной тоне.— Итак, он очень обаятелен?— Очень.— Ну да, вам это должно быть уже хорошо известно.— Мы знакомы очень недолго, но я убедилась, что с ним приятно общаться.— Надеюсь, вы не примите… никаких скоропалительных решений.— Что вы имеете в виду?— Думаю, вам не следует поддаваться минутным эмоциям. Будьте осмотрительны.Нейпьер и я одновременно услышали цокот копыт. Появились три наездницы: Оллегра, Элис и Сильвия.Они, должно быть, видели, как я уезжала, — подумала я, — и последовали за мной.Слова Оллегры подтвердили мою догадку. Она выкрикнула на ходу:— Мы заметили, что вы уехали, миссис Верлейн. И нам захотелось поехать с вами. Не возражаете?
Элис с запинками сыграла несколько этюдов Черни и выжидательно на меня посмотрела.— Неплохо, но еще есть, над чем поработать.Элис печально кивнула.— Но ты, действительно, молодец, стараешься, — сказала я ей в утешение, — и делаешь кое-какие успехи.— Спасибо, миссис Верлейн, — она опустила глаза и стала разглядывать свои руки. Затем вдруг сказала. — Свет там снова появился. Я видела прошлой ночью. Впервые после… после того, как Эдит… ушла.— Я бы не стала на твоем месте так беспокоиться.— Я не беспокоилась, миссис Верлейн. Я просто немного боюсь.— Никакого вреда тебе этот свет причинить не может.— Как вы думаете, миссис Верлейн, действительно над домом висит проклятье?— Конечно, нет.— Но эти смерти, одна за другой. Все началось, когда Нейпьер убил Бо. Как вы думаете, это правда, что Бо никак не может простить ему это?— Какая чушь. Ты меня удивляешь, Элис. Я всегда думала, что ты более разумна.У Элис появилось на лице виноватое выражение.— Но все так говорят… Поэтому я и спрашиваю.— Все? — спросила я.— Да. И слуги так считают. Так говорят и в поселке. Видят свет в часовне, и, поэтому, наверное, говорят. Утверждают даже, что здесь никогда не будет спокойно, пока не уедет Нейпьер. Это ведь несправедливо, верно? Я хочу сказать, что Нейпьера бы сильно огорчило, если бы он узнал… Хотя я думаю, он уже слышал эти разговоры, потому что выглядит он очень печальным, верно? Впрочем, это, возможно, из-за Эдит.— У тебя голова, кажется, занята одними сплетнями, — сказала я. — Неудивительно, что ты не делаешь успехов в музыке.— Но вы только что говорили, что делаю.— Очень небольшие.— Значит, вы не считаете, что это привидение Бо приходит в часовню.— Конечно, нет.— А я знаю, что считает миссис Верлейн! — Это был голос Оллегры, которая пришла впервые точно ко времени урока. — Она считает, что это делаю я. Не так ли, миссис Верлейн? Вы думаете, что это мои проделки?— Надеюсь, что ты не станешь заниматься такими глупостями.— Но вы все-таки подозреваете меня, верно? Вам ведь известно, что обо мне думают. Я всегда под подозрением.— Это не Оллегра, — сказала Элис. — Я видела этот свет, когда Оллегра была со мной.Оллегра скорчила мне гримаску.— И мы вам докажем.— А пока докажи, что ты хорошо подготовилась к уроку.Возможность «доказать» мне, что Оллегра не при чем, не заставила себя долго ждать. В тот же вечер, когда я была у себя в комнате, ко мне влетела Оллегра. Она было очень взволнована.— Миссис Верлейн, мы только что видели свет! — сообщила она мне.Элис стояла в дверях.— Можно войти, миссис Верлейн?Я разрешила, и обе девочки встали со мной у окна.— Только что он был, — воскликнула Оллегра. — Из окна Элис его лучше видно.Я поднялась вместе с ними в комнату Элис. Элис со свечой подошла к окну. Несколько секунд она держала свечу совсем близко к стеклу, и я сказала, чтобы Элис ее отодвинула, иначе загорится штора.Элис послушно поставила свечу на стол и зажгла там еще одну. В это время Оллегра схватила меня за руку и прошептала: «Смотрите. Вон он».Да, свет возник со стороны часовни. Вспыхнув, он почти тотчас исчез.— Я пойду посмотрю, кто там, — сказала я. Элис удержала меня за руку, в глазах ее возник ужас.— Нет, миссис Верлейн!— Кто-то над нами подшучивает, я уверена. Идете со мной?Элис взглянула на Оллегру, ее лицо покрыла бледность.— Я очень боюсь, — сказала она.— И я тоже, — ответила Оллегра.— Пока мы не выясним, чьи это проделки, мы все время будем бояться.Я направилась к двери. Не могу сказать, что внутри у меня в этот момент было спокойно. И тут вдруг мне пришла в голову мысль, заставившая меня содрогнуться. Что если в доме действительно происходит что-то таинственное, о чем я не имею понятия. Я испытывала нечто вроде предчувствия, словно сама Роума предупреждала меня: «Будь осторожна. Ты же знаешь, какой бываешь опрометчивой».Не раз возникали ситуации, когда она мне говорила нечто подобное. И сейчас у меня в голове отчетливо звучали ее слова.Но у меня теперь есть друг, даже союзник — Годфри Уилмет. Не лучше ли будет обратиться за помощью к нему, а не пытаться в одиночку найти разгадку этого странного света в часовне.Вдруг одна из свечей погасла, тотчас за ней погасла и другая. Комната погрузилась в темноту.— Это знак, миссис Верлейн, — истерично прошептала Элис. — Это предупреждение. Две свечи погасли одна за другой, хотя нет никакого сквозняка.— Ты сама их задула.— Я не делала этого, миссис Верлейн. И Оллегра тоже. Они погасли сами по себе. Это предупреждение. Нам нельзя идти к разрушенной часовне. Случится что-то ужасное, если мы туда пойдем.Когда она снова зажигала свечи, я заметила, что руки у нее дрожат.— Элис, у тебя слишком разыгралось воображение. — Она согласно кивнула.— Я ничего не могу поделать, миссис Верлейн. Я все время думаю о том, что могло бы случиться, если бы… Иногда это очень страшно.— Тебе надо жить в каком-нибудь маленьком доме, где ничего не случается, — заметила Оллегра.— Нет, нет. Я хочу жить здесь. Пусть мне будет временами страшно, это ничего, лишь бы жить в этом доме.Она подошла к окну и вгляделась в него. Я встала рядом с ней. Мы обе смотрели в сторону ельника. Свечи горели ровно и спокойно. Элис взглянула на них с радостным удовлетворением.— Видите, теперь они горят нормально. Это было предупреждение. О, миссис Верлейн, никогда не ходите ночью одна к разрушенной часовне.— Но мне все-таки хочется выяснить, — сказала я, — чьи это глупые проделки.Я была рада, что Оллегра оказалась тут ни при чем. Мне пришло в голову, что в часовне мог быть какой-нибудь слуга из Лоувет Стейси, который подавал знак одной из служанок.
На следующий день я встретилась с Годфри в домике около раскопок. Поскольку он интересовался археологией, то часто приходил сюда, и бывший домик археологов стал местом наших встреч.Я устроилась на ступеньке лестницы, Годфри уселся на стол, и мы начали говорить о Роуме, о ее находках и, конечно, опять перебирать разные версии того, что могло с ней произойти. Господи, как было хорошо, что теперь хоть с кем-то можно было поговорить о Роуме.Мы оба сидели к окну спиной. Оно было совсем маленьким, и поэтому в домике всегда царила полутьма, но вдруг я почувствовала, что на какой-то миг стало еще темнее.— Кто-то был у окна, — прошептала я. Через секунду мы оба оказались у двери, но за ней и поблизости никого не было.— Да вы, я вижу, действительно сильно напуганы, — сказал озабоченно Годфри.— Неприятно знать, что за тобой наблюдают… особенно, когда ты не подозреваешь об этом.— Ну, кто бы это ни был, он не мог далеко уйти.Мы поспешно обошли вокруг домика, но не нашли никаких следов.— Может быть, просто облако набежало на солнце, — предположил Годфри.Я посмотрела на небо. Оно было совершенно чистым и ясным.— Никто не смог бы скрыться так быстро, — рассуждал Годфри. — После исчезновения вашей сестры вы, естественно, воспринимаете все слишком обостренно. Вам нельзя быть такой впечатлительной.— Но я не смогу успокоиться до тех пор, пока не узнаю, что с ней случилось, — заявила я. Годфри понимающе кивнул.— Давайте уйдем отсюда, — предложил он. — Прогуляемся по свежему воздуху.Мы покинули домик и молча бродили по дальней части парка. И тут я вспомнила.— Но мы ведь не посмотрели в чулане. Там мог кто-нибудь спрятаться.— Уверяю, ничего, кроме старой плиты, на которой готовила Роума, и канистры мы ничего бы там не увидели.— И все-таки у меня странное ощущение, что… Но я не договорила. Мне стало ясно, что он считает, будто у меня просто разыгралось воображение.
Годфри с каждым днем становился все более уверенным в том, что разгадку исчезновения Роумы надо искать там, где она работала. Он обследовал развалины римских терм и остатки мозаичных тротуаров, ища, как он сказал, ключ к тайне. Но я знала, что ему доставляет удовольствие копаться в этих развалинах. Я рассказала ему о свете в часовне и призналась, что у меня возникло предположение: не могла ли Роума попытаться выяснить, что это за свет.Но ведь Роума исчезла днем. Поэтому свет в часовне не имеет к этому никакого отношения. Однако она могла выйти из домика днем, чтобы погулять по окрестностям и, возвращаясь в сумерках, увидеть свет в часовне.— Да, это возможно, — согласился Годфри. — Мы обязательно пойдем туда как-нибудь вечером и попробуем подстеречь того, кто зажигает этот свет.Но я решила, что это не очень удобно, наши ученицы и так слишком много о нас болтают, да и миссис Ренделл не сводит с нас глаз, подозревая, что я по ее выражению «заманиваю в сеть» нового викария.Однако Годфри я ничего говорить не стала.
Когда я вернулась в Лоувет Стейси после встречи с Годфри на раскопках, то, войдя в холл, услышала позади себя стремительные шаги. Я резко обернулась. Передо мной стоял Нейпьер.— Я только что вернулся из Лондона, — сказал он, — есть новости.— Об Эдит?— Она не уехала с Джереми Брауном.— Нет? — Я удивленно уставилась на него.— Джереми Браун прибыл в Африку один.— Как!?— Мы все ошибались, — сказал он, — подозревая, что Эдит убежала со своим возлюбленным. Она этого не делала.— Тогда что?— Кто же может сказать, — прошептал он.
Но оказалось немало тех, кто начал много чего говорить. Пошли всякие пересуды, которые только усилились после того, как священник получил письмо от Джереми Брауна, из которого стало совершенно ясно, что Эдит с ним нет. Тогда где же Эдит?И взоры вновь обратились в Лоувет Стейси, этот зловещий дом, про который упорно говорили, будто он проклят.Но почему он проклят? Потому что в нем человек убил своего брата? На доме проклятие Каина. И после того как брат убил брата, умерла их мать. А теперь исчезла жена. Куда же она могла уйти? Кто скажет? Возможно, никто не сможет этого сделать.Когда с женой случается несчастье, то первый, на кого падает подозрение, — это муж.Я чувствовала, как вокруг нарастает недоброжелательство к Нейпьеру. Это меня очень тревожило, кажется, даже больше, чем его самого.Повсюду с жаром обсуждалось новое известие. Я заметила, что Нейпьера стали даже сторониться. Стоило миссис Линкрофт заговорить о нем, как лицо ее принимало суровое выражение, губы поджимались, между бровей появлялась глубокая складка. Я знала, что для нее самое ужасное во всем этом происшествии то, что оно серьезно подорвало здоровье сэра Уилльяма, и винила она Нейпьера.Девочки тоже постоянно обсуждали новое известие, хотя со мной говорили о нем очень мало. Мне было интересно, какие они на этот счет строят догадки.Оллегра один раз все-таки проговорилась:— Если сэр Уилльям умрет от потрясения, которое он пережил из-за исчезновения Эдит, то… получается, что все снова повторяется. Тогда умер Бо, а затем умерла его мать…Я резко оборвала ее.— Кто сказал, что Эдит мертва?— Нет! — с жаром воскликнула Элис. — Она, конечно, вернется.— Я очень на это надеюсь, — горячо подхватила я. Как же мне хотелось, чтобы именно так и случилось. Я придумывала самые разные версии того, что могло произойти с ней. Потеря памяти? Очень вероятно. Эдит где-то бродит сейчас, забыв, кто она и откуда. Но если все же Эдит убита…Нет, эту версию я просто не могла принять. И что же тогда произошло с Роумой?Схожесть этих двух исчезновений с новой силой поразила меня. Две молодые женщины пропали почти одинаковым образом в одном и том же месте. Они обе вышли из дома, ничего не сказав и ничего не взяв с собой, и бесследно исчезли.Загадка. Пугающая загадка. И я к ней была глубоко причастна. Одна из этих женщин была моей сестрой, другая — женой Нейпьера.Я обязана все узнать. Моя решимость отныне удвоилась. Теперь я думала о двух женщинах, таких несхожих и столь похоже исчезнувших: беспомощная, напуганная Эдит и уверенная в себе решительная Роума. Мне все равно, чем это может для меня кончится, но я сделаю все, чтобы раскрыть тайну их исчезновения.«Будь осторожна, Кэра, — предупреждал меня голос Роумы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37