Он действительно должен извиниться.
— Я могу извиниться перед нею, Иден. Только это ничего не меняет. Не может же она просто так вот приехать и жить с нами.
— Смогла бы, если бы ты женился на ней, — победно проговорила Иден. Он побледнел.
— Она проговорилась, — произнес он низким, угрожающим тоном.
— О чем проговорилась? — спросила озадаченная Иден.
Колин вздохнул и кое-как пристроил свое длинное тело в изящном креслице Мэгги.
— Перед тем, как привести нас к тому убежищу, где Ласло прятал тебя, она выдвинула условие — я должен жениться на ней в обмен на помощь по освобождению тебя.
Говоря это, Колин не сомневался, что уж теперь-то у Иден не останется иллюзий относительно очаровательной мисс Мэгги Уортингтон.
— И ты согласился, а потом решил нарушить свое слово?
Боже, да его же еще и обвиняют!
— Нет! Ну, я хочу сказать, я предложил ей достаточно серьезную сумму в обмен на расторжение соглашения.
— И, разумеется, она отказалась.
— Разумеется, — огрызнулся он. Теперь в ее глазах стояла скорбь. И молчаливая укоризна.
— Ей не нужны твои деньги, отец. И если ты сейчас с ней расстанешься, мы все будем в проигрыше — и ты, и Мэгги, ., и я.
— Ты действительно этого хочешь, даже зная, что она пыталась путем шантажа заставить меня жениться? И что она управляла этим публичным домом? — Он наклонился вперед, не сводя с нее глаз.
— Мэгги должна была бороться за свое существование. И она рисковала жизнью, отправляясь с тобой в тот каньон. И если таким способом добивалась тебя, что ж, это только улучшает мое мнение о ней. Она действительно испытывает к тебе чувства.
Колин видел ее упрямый подбородок, почти яростно горящие глаза. Он бросил на стол своего последнего туза — и проиграл. Именно в этот самый момент вернулась Мэгги, неся поднос с кофе и свежеиспеченным хлебом.
Глава 5
Мэгги оглядела их лица — его, холодное, и Иден, обращенное к ней с улыбкой, словно тянущаяся к солнцу маргаритка.
— Если я не вовремя, я уйду, — сказала она, ставя поднос на чайный столик между креслами.
— Нет. Пожалуйста, останься, — отозвалась Иден. — Отец и я уже все сказали, что должны были сказать друг другу. А теперь, я думаю, самое время вам двоим потолковать. — С этими словами она выскользнула из комнаты.
Мэгги налила чашку крепкого черного кофе и передала ее Колину, уже узнав за это время, что он пьет без сливок и сахара. Себе она подлила изрядную порцию сливок и стала молча отпивать.
Колин мужественно отхлебнул обжигающего напитка, взял чашку в обе ладони и уставился встревоженными янтарными глазами поверх ободка на нее.
— Я должен извиниться перед тобой. Она изящно поставила чашку на столик.
— Не Иден ли заставила тебя сказать это? Похоже, она слегка забавлялась, и это его раздражало.
— Нет, не она. Просто я был зол вчера вечером и позволил разгуляться моим эмоциям. — У, сейчас он вновь был близок к тому же самому. И виной тому была Мэгги Уортингтон. А поскольку она ничего не сказала, он отхлебнул еще кофе и добавил:
— Я рассказал ей о нашей сделке.
Она помрачнела. Она вовсе не собиралась вовлекать Иден в их маленькую схватку.
— Колин, Иден и так уже настрадалась. И я сожалею, что внесла свою лепту в ее дальнейшее разочарование жизнью.
Не было никакой необходимости рассказывать ей об этом.
— Она полагает, что мы должны пожениться, — решительно сказал он.
— Что? — Вот уж этого она никак не ожидала. — Я… я-то думала, что известие о нашей сделке угнетет ее. И она никогда больше не захочет разговаривать со мной.
Колин невесело рассмеялся.
— Как раз наоборот. Она считает, что ты поступила как образец безукоризненности, когда отказалась от моих денег.
— Колин, поверь, я не собиралась использовать ее в своих целях. — В голосе ее звучала мольба, но она знала, что он ей не верит.
— Что сделано, то сделано. Ты оказалась права. Сейчас она нуждается в тебе, а не во мне. — Он поднялся и подошел к окну, потирая шею загорелой рукой. Затем обернулся к ней и спросил:
— Поедешь с нами? Хотя бы до Тусона? А там, может быть…
В его глазах сияла отцовская любовь. И еще в них виднелись отчаяние и страх, но не за себя, а за Иден.
— Если слух о ее похищении расползется, то у нее в мире ты можешь остаться последним другом, — добавил он.
Мэгги кивнула.
— Она будет изгнана из общества. У тебя нет никаких соображений, как объяснить почти месячное ее отсутствие?
Он беспомощно пожал плечами.
— Об этом знают только моя экономка, управляющий и Блэйк. Ему я доверяю.
— Я тоже. Он никогда не сделает ничего такого, что бы повредило Иден, — сказала она, вспомнив, как смотрел этот полукровка на светлую красоту Иден и как она норовисто отвергала его присутствие, и все это казалось добрым предзнаменованием. — А нельзя сказать, что она навещала родственников где-нибудь на востоке или в Калифорнии?
Он покачал головой.
— У меня в этой стране родственников не было, а родственники жены умерли. Никто в эту историю не поверит… — Голос его увял.
— Я поеду с тобой и с Иден.
Приготовления к длительному переезду в «Зеленую корону» заняли еще один день. Имея в отряде двух женщин, Колин решил нанять еще двух охранников. Одним из них оказался спокойный пожилой мексиканский пистолеро Фуленсио Роза, с вечной улыбкой под огромными навощенными усами. Другого, англичанина откуда-то с юга, звали Бо Прайс. Флетчеру его порекомендовали друзья. По каким-то причинам Мэгги он сразу не понравился, хотя до того, как их представил друг другу Барт, ей не приходилось с ним встречаться.
Прекрасно экипированный и вооруженный до зубов отряд готов был выступить на рассвете.
Мэгги задержалась на крыльце «Серебряного орла», прощально оглядывая бесстыдные картинки над баром и свисающие с потолка керосиновые лампы. Сколько лет было проведено в этом месте…
— Что ждет тебя впереди, Мэг? Уживетесь ли вы с Маккрори? И неужели тебе так уж хочется жить в респектабельной тоске?
Барт Флетчер неторопливо спускался по лестнице в халате из стеганого атласа, изящно держа чашечку кофе. Он поднял чашечку в насмешливом приветствии и отпил, а затем поставил ее на плоскую вершину балясины перил.
— Барт, ты же никогда не вставал раньше полудня. Я польщена, — нежно сказала Мэгги, не отвечая на его вопросы относительно Колина.
Он улыбнулся.
— Это было мучительно, встать так рано… но что не сделаешь ради тебя. Было бы ужасно, если бы ты уехала навсегда из моей жизни не попрощавшись. — Он взял ее ладони в свои, поднял к губам и поцеловал, сначала тыльную сторону, затем открытые ладони, прижимая их к щекам.
В такой позе и застал их Колин, появляясь в дверях.
— Пора ехать, англичанка, — сказал он. Барт отпустил ее руки, чувствуя, как они вырываются при звуке голоса Маккрори.
— Ну что ж, так тому и быть, — тихо прошептал он Мэгги. — Не позволяй ему обижать тебя, Мэг.
Он ничего не сказал Колину, лишь посмотрел на него тем ледяным синим взглядом, от которого начинали нервничать многие игроки в покер, когда на кону стояли большие ставки. Шотландец ответил ему откровенно враждебным жестким взглядом. Поняв друг друга, они обменялись кивками.
— До свиданья, Барт. Береги себя, — сказала Мэгги. — Я тебя никогда не забуду и всегда буду благодарна тебе.
— Hasta luego, Мэг, — ответил он. — Подождав, пока она дойдет до двери, он весело ее окликнул:
— Я продаю «Орла». И кто знает… Может быть, я и сам однажды заявлюсь в Аризону.
Колин скривился, но ничего не сказал, пока они с Мэгги шли к остальным. Подтверждались его худшие опасения насчет ее и Барта. Она же, вздыхая, была вынуждена признать, что, с момента встречи с Колином Маккрори, ее бывший компаньон многое сделал, чтобы навредить ей. Странно, но у нее складывалось впечатление, что Барт с Колином уже встречались, давным-давно, хотя шотландец и не выказал вида, когда она их представляла друг другу.
Иден, немного возбужденная и взволнованная, улыбнулась Мэгги, которая направила свою лошадь к ней, и они рядышком поехали по дороге из Сан-Луиса. Улицы были пустынны, лишь несколько собак лаем нарушали тишину рассветного часа. Небольшая кавалькада продвигалась по узкой длинной улице. Рассеивались лиловые рассветные тени, над горизонтом пробивался золотой блеск. Мэгги Уортингтон даже не оглянулась.
На них безжалостно навалилась полуденная жара, отражаясь, как от зеркала, от бледной, выжженной земли. Случайный пыльный ветерок приносил лишь видимость свежести, прохлады, которая наступала на закате.
Мэгги и Иден ехали рядышком, болтая о прошлом и будущем, все лучше узнавая друг друга.
Мэгги рассказывала о тех сложных чувствах, которые вызвало у нее расставание с Бартом, а Иден расписывала ей свою жизнь в «Зеленой короне». Ни одна из них не касалась темы несостоявшейся сделки между Мэгги и Колином.
— Похоже, у тебя на этом богатом ранчо прошло чудесное детство. Отец и Риф Кейтс тебя баловали, а заправляла всем в вашем курятнике Айлин О'Банион, — подразнивая не без цели, сказала Мэгги.
Вытирая шею промокшим носовым платком, Идеи улыбнулась.
— Все подыгрывали, стоило Айлин щелкнуть кнутом, даже Эдвард. — Она внезапно замолчала и глянула на Мэгги.
— Эдвард. Это твой жених?
— Был. Как только станет известно о приключившемся со мной скандале, миссис Стэнли заставит его разорвать помолвку. Его мамаша настоящий тиран. Меня всегда возмущало, как она его опекает. И я думала, что из-за этого никогда не смогу его по-настоящему уважать, несмотря на то что он процветающий адвокат и чиновник законодательного собрания территории.
— Но он не столь силен и независим, как твой отец? — Мэгги знала ответ. — Представляю, насколько Колин Маккрори неудобен как конкурент.
— Наверное, я ждала чего-то нереального, — тихо сказала Иден. Сожаление обо всем том, от чего она так глупо отмахнулась, нахлынуло на нее. — Теперь на меня ни один джентльмен не посмотрит.
Мэгги хотела бы сказать ей, что это не правда, но боялась, что именно так все и будет, такова жестокость принятых в обществе правил.
— Ни один мужчина не имеет права обвинять тебя в том, что случилось с тобой. Помни об этом, если твой раскрасавец-адвокат отвернется от тебя.
Иден покачала головой, не имея мужества рассказать Мэгги всю правду.
— Мой отец, хоть и настоящий мужчина, все равно обвиняет тебя в твоем прошлом. Но ты не поддавайся ему, Мэгги.
— Мое прошлое более порочно, чем твое. Да я еще и сделала глупость, пытаясь шантажировать Колина, чтобы он женился на мне. Надеюсь, из-за этого ты не очень плохого мнения обо мне?
— Ты рисковала жизнью, отправляясь с отцом в тот каньон. Я не знаю, что бы со мной было, если бы не ты. Кроме того, я уверена, ты показала бы ему проход в каньон, даже если бы он сказал «нет».
Мэгги тепло улыбнулась.
— Спасибо за доверие. Оно так много для меня значит.
Иден помолчала. Затем, убедившись, что мужчины едут достаточно далеко и ничего не слышат, она нерешительно начала:
— Я… я понимаю, это не мое дело, но ты, такая красивая, умная и образованная…
— Как такая женщина, как я, оказалась в таком месте, как «Орел»? — договорила за нее Мэгги. У нее появилось предчувствие, что если она поведает о себе Иден, то и та поделится собственной историей. — Я родилась и выросла в Бостоне. Я родом из хорошей семьи, и наш отец отправил меня с сестрами получить образование в лучшие закрытые школы. В те дни это было модно в Бостоне. Затем, когда мне было примерно столько же, сколько и тебе, я повстречала человека по имени Уолен Прайс…
С отстраненным выражением лица Мэгги начала свою историю. Вся она, с самыми мучительными сценами, хранилась в ее памяти с тех самых дней 1863 года в Бостоне.
— Но все совсем не так, Уолен, — протестующе заговорила Маргарет Линна Уортингтон, уклоняясь от настойчивых губ своего ухажера.
— Ох, Мэгги, дорогая, ты и сама знаешь, что другого выхода нет. Мы должны сбежать. Твой отец ни за что не позволит нам пожениться. Ведь он же ярый янки, а я из Мэриленда. — В голосе Уолена Прайса предательски звучал акцент приграничного штата, хотя он и жил в Бостоне с двенадцати лет. — Я не могу присоединиться к федеральным войскам и стрелять в земляков. Единственный выход для меня — бежать, и мне невыносима мысль, что я вынужден буду расстаться с тобой, Мэгги.
Искренняя мольба в голосе тронула ее сердце.
— Ах, если бы отец не был так неблагоразумен, — вздохнула она, глядя в страстные красивые глаза.
Еще до того, как Мэгги закончила заведение Прютта для юных леди, у нее уже была дюжина поклонников. Но все они не шли ни в какое сравнение с эффектным красавцем-блондином, южанином, работавшим клерком в большой торговой фирме отца. Это была любовь с первого взгляда. Но ее отец, непримиримый республиканец и награжденный участник Мексиканской войны, твердо решил, что зятем у него будет не просто богатый янки, но еще и ярый сторонник северян. Уолен Прайс был нищим южанином, не желавшим вступать в армию северян.
В начале же прошлого месяца Конгресс наконец утвердил закон, который обязывал всех годных к строевой службе мужчин вступать в ряды армии Штатов или выплачивать освобождающий налог в размере 300 долларов. На свое скудное жалованье клерка Уолен Прайс не мог откупиться.
— Но я пока не понимаю, как мы можем сбежать. У тебя нет работы. Можно не сомневаться, что папа сразу же уволит тебя, как только мы обвенчаемся без его согласия. Как же мы будем жить?
— Положись на меня. На Западе я найду работу. Столько молодых людей ушло на войну, что рабочие места криком кричат. — Его пальцы играли ее длинным каштановым локоном.
Когда он склонился, чтобы поцеловать ее обнаженное плечо, на котором покоился этот локон, она быстренько огляделась, не видит ли их кто в этом саду на задах дома Хершфилдов. В весеннем воздухе плыла нежная мелодия, которую наигрывал оркестр в доме. Мэгги пришла с двумя сестрами на день рождения Амелии Хершфилд. Уолен без приглашения проскользнул во внутренний дворик, когда она сбежала из компании друзей. Если бы ее кто-то заметил одну в компании Уолена, ее репутация здорово бы пострадала, но она любила его и не задумывалась о последствиях. Закрыв глаза, она отдалась его поцелуям, страстно обжигавшим кожу.
Горячая волна наслаждения охватила тело, когда его настойчивые губы покрыли поцелуями шею и скользнули ниже, касаясь верха груди. Сколько можно противиться? Ее наивное семнадцатилетнее тело исходило страстным воплем от его прикосновений. Другие девушки ее возраста уже были замужем, ожидали детей. В ее затуманенные мысли ворвались его слова:
— Скажи, что ты согласна бежать. Прошу тебя. Я без ума от тебя, Мэгги, я до сумасшествия хочу тебя. Я знаю, что нам делать.
Каждое произнесенное слово он сопровождал поцелуем, разжигающим девичью страсть.
— О да, Уолен, да!
Через восемь месяцев они оказались в Омахе. Казалось, прошла уже целая жизнь с того дня в саду Хершфилдов, где она проявила себя как пошлая дурочка. Мэгги оглядела убогий номер отеля, похожий на сотни других номеров, которые ей довелось повидать, с их комковатыми матрасами и голыми щелястыми дощатыми полами. В одном углу на шатком столике стоял треснувший кувшин и таз, напротив, в другом углу, — стул с наваленной на нем одеждой Уолена.
Уолен. Любовник, но не муж. И теперь она даже была благодарна судьбе за это.
Доверчивая дурочка, поверила ему и его россказням о том, как мы обустроимся и закатим веселую свадьбу. Ты заслужила это. Что ж, принимай то, что заслужила.
Подавив всхлип, вызванный все усиливающейся болью в спине, она выбралась из постели.
Обхватив округлившийся живот, она прошептала:
— Ох, крошка, и в какой мир я тебя выпускаю?
Но каков бы ни был этот мир, Уолену Прайсу в нем места не было. Так решила Мэгги. Когда она начала тяжелеть и терять стройность, она заметила отвращение, которое Уолен стал испытывать к ее телу. Когда же ее стало тошнить и доктор сказал, что если она не хочет навредить еще не родившемуся ребенку, то должна бросить работу в прачечной, Уолен перешел к прямым оскорблениям. Но больше она не позволит ему ударить себя и причинить страдания ее ребенку. Вчерашнего с нее довольно!
Мэгги помылась, как смогла, расчесала и собрала волосы в пучок. Поскольку на нее теперь налезало только одно платье, выбрать было несложно. Когда она закончила одеваться и паковать свои жалкие пожитки, на ступенях лестницы послышались шаги Уолена.
Он открыл дверь и задумчиво уставился на нее покрасневшими глазами, даже не замечая собранной сумки.
— Ну и вид у тебя. Краше в гроб кладут.
— Не сомневаюсь. Ведь я только что встала из него, — ответила она, когда он хлопнул дверью и рухнул на стул. — А ты, надо полагать, опять проигрался в карты.
— Ты стала невероятной занудой, Мэгги. Должен же я пробовать возместить наши потери, поскольку ты не работаешь, — язвительно сказал он.
— Наши потери… Да, те деньги, что ты украл из конторы моего отца, а потом спустил в игорных домах от Массачусетса до Небраски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Я могу извиниться перед нею, Иден. Только это ничего не меняет. Не может же она просто так вот приехать и жить с нами.
— Смогла бы, если бы ты женился на ней, — победно проговорила Иден. Он побледнел.
— Она проговорилась, — произнес он низким, угрожающим тоном.
— О чем проговорилась? — спросила озадаченная Иден.
Колин вздохнул и кое-как пристроил свое длинное тело в изящном креслице Мэгги.
— Перед тем, как привести нас к тому убежищу, где Ласло прятал тебя, она выдвинула условие — я должен жениться на ней в обмен на помощь по освобождению тебя.
Говоря это, Колин не сомневался, что уж теперь-то у Иден не останется иллюзий относительно очаровательной мисс Мэгги Уортингтон.
— И ты согласился, а потом решил нарушить свое слово?
Боже, да его же еще и обвиняют!
— Нет! Ну, я хочу сказать, я предложил ей достаточно серьезную сумму в обмен на расторжение соглашения.
— И, разумеется, она отказалась.
— Разумеется, — огрызнулся он. Теперь в ее глазах стояла скорбь. И молчаливая укоризна.
— Ей не нужны твои деньги, отец. И если ты сейчас с ней расстанешься, мы все будем в проигрыше — и ты, и Мэгги, ., и я.
— Ты действительно этого хочешь, даже зная, что она пыталась путем шантажа заставить меня жениться? И что она управляла этим публичным домом? — Он наклонился вперед, не сводя с нее глаз.
— Мэгги должна была бороться за свое существование. И она рисковала жизнью, отправляясь с тобой в тот каньон. И если таким способом добивалась тебя, что ж, это только улучшает мое мнение о ней. Она действительно испытывает к тебе чувства.
Колин видел ее упрямый подбородок, почти яростно горящие глаза. Он бросил на стол своего последнего туза — и проиграл. Именно в этот самый момент вернулась Мэгги, неся поднос с кофе и свежеиспеченным хлебом.
Глава 5
Мэгги оглядела их лица — его, холодное, и Иден, обращенное к ней с улыбкой, словно тянущаяся к солнцу маргаритка.
— Если я не вовремя, я уйду, — сказала она, ставя поднос на чайный столик между креслами.
— Нет. Пожалуйста, останься, — отозвалась Иден. — Отец и я уже все сказали, что должны были сказать друг другу. А теперь, я думаю, самое время вам двоим потолковать. — С этими словами она выскользнула из комнаты.
Мэгги налила чашку крепкого черного кофе и передала ее Колину, уже узнав за это время, что он пьет без сливок и сахара. Себе она подлила изрядную порцию сливок и стала молча отпивать.
Колин мужественно отхлебнул обжигающего напитка, взял чашку в обе ладони и уставился встревоженными янтарными глазами поверх ободка на нее.
— Я должен извиниться перед тобой. Она изящно поставила чашку на столик.
— Не Иден ли заставила тебя сказать это? Похоже, она слегка забавлялась, и это его раздражало.
— Нет, не она. Просто я был зол вчера вечером и позволил разгуляться моим эмоциям. — У, сейчас он вновь был близок к тому же самому. И виной тому была Мэгги Уортингтон. А поскольку она ничего не сказала, он отхлебнул еще кофе и добавил:
— Я рассказал ей о нашей сделке.
Она помрачнела. Она вовсе не собиралась вовлекать Иден в их маленькую схватку.
— Колин, Иден и так уже настрадалась. И я сожалею, что внесла свою лепту в ее дальнейшее разочарование жизнью.
Не было никакой необходимости рассказывать ей об этом.
— Она полагает, что мы должны пожениться, — решительно сказал он.
— Что? — Вот уж этого она никак не ожидала. — Я… я-то думала, что известие о нашей сделке угнетет ее. И она никогда больше не захочет разговаривать со мной.
Колин невесело рассмеялся.
— Как раз наоборот. Она считает, что ты поступила как образец безукоризненности, когда отказалась от моих денег.
— Колин, поверь, я не собиралась использовать ее в своих целях. — В голосе ее звучала мольба, но она знала, что он ей не верит.
— Что сделано, то сделано. Ты оказалась права. Сейчас она нуждается в тебе, а не во мне. — Он поднялся и подошел к окну, потирая шею загорелой рукой. Затем обернулся к ней и спросил:
— Поедешь с нами? Хотя бы до Тусона? А там, может быть…
В его глазах сияла отцовская любовь. И еще в них виднелись отчаяние и страх, но не за себя, а за Иден.
— Если слух о ее похищении расползется, то у нее в мире ты можешь остаться последним другом, — добавил он.
Мэгги кивнула.
— Она будет изгнана из общества. У тебя нет никаких соображений, как объяснить почти месячное ее отсутствие?
Он беспомощно пожал плечами.
— Об этом знают только моя экономка, управляющий и Блэйк. Ему я доверяю.
— Я тоже. Он никогда не сделает ничего такого, что бы повредило Иден, — сказала она, вспомнив, как смотрел этот полукровка на светлую красоту Иден и как она норовисто отвергала его присутствие, и все это казалось добрым предзнаменованием. — А нельзя сказать, что она навещала родственников где-нибудь на востоке или в Калифорнии?
Он покачал головой.
— У меня в этой стране родственников не было, а родственники жены умерли. Никто в эту историю не поверит… — Голос его увял.
— Я поеду с тобой и с Иден.
Приготовления к длительному переезду в «Зеленую корону» заняли еще один день. Имея в отряде двух женщин, Колин решил нанять еще двух охранников. Одним из них оказался спокойный пожилой мексиканский пистолеро Фуленсио Роза, с вечной улыбкой под огромными навощенными усами. Другого, англичанина откуда-то с юга, звали Бо Прайс. Флетчеру его порекомендовали друзья. По каким-то причинам Мэгги он сразу не понравился, хотя до того, как их представил друг другу Барт, ей не приходилось с ним встречаться.
Прекрасно экипированный и вооруженный до зубов отряд готов был выступить на рассвете.
Мэгги задержалась на крыльце «Серебряного орла», прощально оглядывая бесстыдные картинки над баром и свисающие с потолка керосиновые лампы. Сколько лет было проведено в этом месте…
— Что ждет тебя впереди, Мэг? Уживетесь ли вы с Маккрори? И неужели тебе так уж хочется жить в респектабельной тоске?
Барт Флетчер неторопливо спускался по лестнице в халате из стеганого атласа, изящно держа чашечку кофе. Он поднял чашечку в насмешливом приветствии и отпил, а затем поставил ее на плоскую вершину балясины перил.
— Барт, ты же никогда не вставал раньше полудня. Я польщена, — нежно сказала Мэгги, не отвечая на его вопросы относительно Колина.
Он улыбнулся.
— Это было мучительно, встать так рано… но что не сделаешь ради тебя. Было бы ужасно, если бы ты уехала навсегда из моей жизни не попрощавшись. — Он взял ее ладони в свои, поднял к губам и поцеловал, сначала тыльную сторону, затем открытые ладони, прижимая их к щекам.
В такой позе и застал их Колин, появляясь в дверях.
— Пора ехать, англичанка, — сказал он. Барт отпустил ее руки, чувствуя, как они вырываются при звуке голоса Маккрори.
— Ну что ж, так тому и быть, — тихо прошептал он Мэгги. — Не позволяй ему обижать тебя, Мэг.
Он ничего не сказал Колину, лишь посмотрел на него тем ледяным синим взглядом, от которого начинали нервничать многие игроки в покер, когда на кону стояли большие ставки. Шотландец ответил ему откровенно враждебным жестким взглядом. Поняв друг друга, они обменялись кивками.
— До свиданья, Барт. Береги себя, — сказала Мэгги. — Я тебя никогда не забуду и всегда буду благодарна тебе.
— Hasta luego, Мэг, — ответил он. — Подождав, пока она дойдет до двери, он весело ее окликнул:
— Я продаю «Орла». И кто знает… Может быть, я и сам однажды заявлюсь в Аризону.
Колин скривился, но ничего не сказал, пока они с Мэгги шли к остальным. Подтверждались его худшие опасения насчет ее и Барта. Она же, вздыхая, была вынуждена признать, что, с момента встречи с Колином Маккрори, ее бывший компаньон многое сделал, чтобы навредить ей. Странно, но у нее складывалось впечатление, что Барт с Колином уже встречались, давным-давно, хотя шотландец и не выказал вида, когда она их представляла друг другу.
Иден, немного возбужденная и взволнованная, улыбнулась Мэгги, которая направила свою лошадь к ней, и они рядышком поехали по дороге из Сан-Луиса. Улицы были пустынны, лишь несколько собак лаем нарушали тишину рассветного часа. Небольшая кавалькада продвигалась по узкой длинной улице. Рассеивались лиловые рассветные тени, над горизонтом пробивался золотой блеск. Мэгги Уортингтон даже не оглянулась.
На них безжалостно навалилась полуденная жара, отражаясь, как от зеркала, от бледной, выжженной земли. Случайный пыльный ветерок приносил лишь видимость свежести, прохлады, которая наступала на закате.
Мэгги и Иден ехали рядышком, болтая о прошлом и будущем, все лучше узнавая друг друга.
Мэгги рассказывала о тех сложных чувствах, которые вызвало у нее расставание с Бартом, а Иден расписывала ей свою жизнь в «Зеленой короне». Ни одна из них не касалась темы несостоявшейся сделки между Мэгги и Колином.
— Похоже, у тебя на этом богатом ранчо прошло чудесное детство. Отец и Риф Кейтс тебя баловали, а заправляла всем в вашем курятнике Айлин О'Банион, — подразнивая не без цели, сказала Мэгги.
Вытирая шею промокшим носовым платком, Идеи улыбнулась.
— Все подыгрывали, стоило Айлин щелкнуть кнутом, даже Эдвард. — Она внезапно замолчала и глянула на Мэгги.
— Эдвард. Это твой жених?
— Был. Как только станет известно о приключившемся со мной скандале, миссис Стэнли заставит его разорвать помолвку. Его мамаша настоящий тиран. Меня всегда возмущало, как она его опекает. И я думала, что из-за этого никогда не смогу его по-настоящему уважать, несмотря на то что он процветающий адвокат и чиновник законодательного собрания территории.
— Но он не столь силен и независим, как твой отец? — Мэгги знала ответ. — Представляю, насколько Колин Маккрори неудобен как конкурент.
— Наверное, я ждала чего-то нереального, — тихо сказала Иден. Сожаление обо всем том, от чего она так глупо отмахнулась, нахлынуло на нее. — Теперь на меня ни один джентльмен не посмотрит.
Мэгги хотела бы сказать ей, что это не правда, но боялась, что именно так все и будет, такова жестокость принятых в обществе правил.
— Ни один мужчина не имеет права обвинять тебя в том, что случилось с тобой. Помни об этом, если твой раскрасавец-адвокат отвернется от тебя.
Иден покачала головой, не имея мужества рассказать Мэгги всю правду.
— Мой отец, хоть и настоящий мужчина, все равно обвиняет тебя в твоем прошлом. Но ты не поддавайся ему, Мэгги.
— Мое прошлое более порочно, чем твое. Да я еще и сделала глупость, пытаясь шантажировать Колина, чтобы он женился на мне. Надеюсь, из-за этого ты не очень плохого мнения обо мне?
— Ты рисковала жизнью, отправляясь с отцом в тот каньон. Я не знаю, что бы со мной было, если бы не ты. Кроме того, я уверена, ты показала бы ему проход в каньон, даже если бы он сказал «нет».
Мэгги тепло улыбнулась.
— Спасибо за доверие. Оно так много для меня значит.
Иден помолчала. Затем, убедившись, что мужчины едут достаточно далеко и ничего не слышат, она нерешительно начала:
— Я… я понимаю, это не мое дело, но ты, такая красивая, умная и образованная…
— Как такая женщина, как я, оказалась в таком месте, как «Орел»? — договорила за нее Мэгги. У нее появилось предчувствие, что если она поведает о себе Иден, то и та поделится собственной историей. — Я родилась и выросла в Бостоне. Я родом из хорошей семьи, и наш отец отправил меня с сестрами получить образование в лучшие закрытые школы. В те дни это было модно в Бостоне. Затем, когда мне было примерно столько же, сколько и тебе, я повстречала человека по имени Уолен Прайс…
С отстраненным выражением лица Мэгги начала свою историю. Вся она, с самыми мучительными сценами, хранилась в ее памяти с тех самых дней 1863 года в Бостоне.
— Но все совсем не так, Уолен, — протестующе заговорила Маргарет Линна Уортингтон, уклоняясь от настойчивых губ своего ухажера.
— Ох, Мэгги, дорогая, ты и сама знаешь, что другого выхода нет. Мы должны сбежать. Твой отец ни за что не позволит нам пожениться. Ведь он же ярый янки, а я из Мэриленда. — В голосе Уолена Прайса предательски звучал акцент приграничного штата, хотя он и жил в Бостоне с двенадцати лет. — Я не могу присоединиться к федеральным войскам и стрелять в земляков. Единственный выход для меня — бежать, и мне невыносима мысль, что я вынужден буду расстаться с тобой, Мэгги.
Искренняя мольба в голосе тронула ее сердце.
— Ах, если бы отец не был так неблагоразумен, — вздохнула она, глядя в страстные красивые глаза.
Еще до того, как Мэгги закончила заведение Прютта для юных леди, у нее уже была дюжина поклонников. Но все они не шли ни в какое сравнение с эффектным красавцем-блондином, южанином, работавшим клерком в большой торговой фирме отца. Это была любовь с первого взгляда. Но ее отец, непримиримый республиканец и награжденный участник Мексиканской войны, твердо решил, что зятем у него будет не просто богатый янки, но еще и ярый сторонник северян. Уолен Прайс был нищим южанином, не желавшим вступать в армию северян.
В начале же прошлого месяца Конгресс наконец утвердил закон, который обязывал всех годных к строевой службе мужчин вступать в ряды армии Штатов или выплачивать освобождающий налог в размере 300 долларов. На свое скудное жалованье клерка Уолен Прайс не мог откупиться.
— Но я пока не понимаю, как мы можем сбежать. У тебя нет работы. Можно не сомневаться, что папа сразу же уволит тебя, как только мы обвенчаемся без его согласия. Как же мы будем жить?
— Положись на меня. На Западе я найду работу. Столько молодых людей ушло на войну, что рабочие места криком кричат. — Его пальцы играли ее длинным каштановым локоном.
Когда он склонился, чтобы поцеловать ее обнаженное плечо, на котором покоился этот локон, она быстренько огляделась, не видит ли их кто в этом саду на задах дома Хершфилдов. В весеннем воздухе плыла нежная мелодия, которую наигрывал оркестр в доме. Мэгги пришла с двумя сестрами на день рождения Амелии Хершфилд. Уолен без приглашения проскользнул во внутренний дворик, когда она сбежала из компании друзей. Если бы ее кто-то заметил одну в компании Уолена, ее репутация здорово бы пострадала, но она любила его и не задумывалась о последствиях. Закрыв глаза, она отдалась его поцелуям, страстно обжигавшим кожу.
Горячая волна наслаждения охватила тело, когда его настойчивые губы покрыли поцелуями шею и скользнули ниже, касаясь верха груди. Сколько можно противиться? Ее наивное семнадцатилетнее тело исходило страстным воплем от его прикосновений. Другие девушки ее возраста уже были замужем, ожидали детей. В ее затуманенные мысли ворвались его слова:
— Скажи, что ты согласна бежать. Прошу тебя. Я без ума от тебя, Мэгги, я до сумасшествия хочу тебя. Я знаю, что нам делать.
Каждое произнесенное слово он сопровождал поцелуем, разжигающим девичью страсть.
— О да, Уолен, да!
Через восемь месяцев они оказались в Омахе. Казалось, прошла уже целая жизнь с того дня в саду Хершфилдов, где она проявила себя как пошлая дурочка. Мэгги оглядела убогий номер отеля, похожий на сотни других номеров, которые ей довелось повидать, с их комковатыми матрасами и голыми щелястыми дощатыми полами. В одном углу на шатком столике стоял треснувший кувшин и таз, напротив, в другом углу, — стул с наваленной на нем одеждой Уолена.
Уолен. Любовник, но не муж. И теперь она даже была благодарна судьбе за это.
Доверчивая дурочка, поверила ему и его россказням о том, как мы обустроимся и закатим веселую свадьбу. Ты заслужила это. Что ж, принимай то, что заслужила.
Подавив всхлип, вызванный все усиливающейся болью в спине, она выбралась из постели.
Обхватив округлившийся живот, она прошептала:
— Ох, крошка, и в какой мир я тебя выпускаю?
Но каков бы ни был этот мир, Уолену Прайсу в нем места не было. Так решила Мэгги. Когда она начала тяжелеть и терять стройность, она заметила отвращение, которое Уолен стал испытывать к ее телу. Когда же ее стало тошнить и доктор сказал, что если она не хочет навредить еще не родившемуся ребенку, то должна бросить работу в прачечной, Уолен перешел к прямым оскорблениям. Но больше она не позволит ему ударить себя и причинить страдания ее ребенку. Вчерашнего с нее довольно!
Мэгги помылась, как смогла, расчесала и собрала волосы в пучок. Поскольку на нее теперь налезало только одно платье, выбрать было несложно. Когда она закончила одеваться и паковать свои жалкие пожитки, на ступенях лестницы послышались шаги Уолена.
Он открыл дверь и задумчиво уставился на нее покрасневшими глазами, даже не замечая собранной сумки.
— Ну и вид у тебя. Краше в гроб кладут.
— Не сомневаюсь. Ведь я только что встала из него, — ответила она, когда он хлопнул дверью и рухнул на стул. — А ты, надо полагать, опять проигрался в карты.
— Ты стала невероятной занудой, Мэгги. Должен же я пробовать возместить наши потери, поскольку ты не работаешь, — язвительно сказал он.
— Наши потери… Да, те деньги, что ты украл из конторы моего отца, а потом спустил в игорных домах от Массачусетса до Небраски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39