А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Выражение лица Кресси при виде протянутого ей клочка газеты стало совершенно недоуменным.
Затем ее нахмуренный лоб разгладился, и она рассмеялась.
– Теперь я все поняла! – объявила она. – Вы знаете, мэм, я ведь ломала голову, почему вы решили поговорить именно со мной. Это было очень странно! Но теперь все встало на свои места. Вы прочли это абсурдное сообщение в «Морнинг Пост», поднявшее вокруг нас такую шумиху. Но, дорогая миссис Алпертон, ничего нелепее этого и быть не может. – Усилием воли заставив себя выглядеть серьезно, она добавила:
– Прошу простить меня, мэм. Нехорошо с моей стороны смеяться, когда какой-то негодяй-сплетник, написавший подобную чушь, причинил вам столько боли и неудобств! Как исключительно любезно было с вашей стороны прийти повидать меня! В самом деле, я крайне вам обязана и просто потрясена самой мыслью о том, что вы бесплатно взяли на себя такую неприятную миссию.
– Вы не собираетесь выходить за него замуж? – недоверчиво проговорила миссис Алпертон. Она перевела взгляд на Кита. Он смотрел в этот момент на Кресси, и в его глазах была усмешка, заметив это, миссис Алпертон произнесла довольно резко:
– Притворство! И я делаю вывод, что он не сходит по вас с ума.
– О нет. Я, по крайней мере, искренне надеюсь, что нет, поскольку убеждена, что мы не подходим друг другу.
– Звучит красиво! – воскликнула миссис Алпертон с презрительным смешком. – Вы меня так просто вокруг пальца не обведете. Но ведь каждый может увидеть…
– Прошу вас, ни слова больше! – взмолилась Кресси, на которую внезапно напал приступ девичьей стыдливости. – Мой брак с лордом Денвиллом совершенно невозможен, и вы меня поймете, если я скажу, что мои чувства уже отданы другому.
На мгновение воцарилось ледяное молчание. Казалось, миссис Алпертон сейчас умрет на месте.
Кит отвел взгляд от Кресси и тихонько вышел из комнаты, чувствуя, что она не нуждается в поддержке и что надо, не теряя времени, вызвать экипаж миссис Алпертон к подъезду. Он поручил это лакею, приказав одновременно прислать к нему Челлоу.
Этот достойный человек прибыл очень быстро. Резкие вопросы хозяина не вызвали у него ни малейшего удивления и он ответил:
– Да, сэр, я знаю, откуда она приехала. По словам кучера, экипаж взяли напрокат в Танбридж-Уэллсе. Он, конечно, обычный нахал, но у него нет никаких причин лгать мне. Кроме того, по его словам, особа, нанявшая его, поругалась с Нортоном, который не впускал ее в дом, и утверждала, что его светлость до конца дней своих будет раскаиваться, если не повидается с ней. Все это заставило меня насторожиться – сами понимаете – ведь из того, что этот парень говорит, ясно, что эта особа есть не что иное, как старая ведьма, и совсем не похожа на пассию его светлости, – прошу прощения, хозяин, если я слишком дерзок.
– Да, это не пассия, а ее мать! – сказал Кит нахмурившись.
– Не может быть! – в изумлении воскликнул Челлоу. – Что ей тут понадобилось, сэр?
– Кажется, его светлость не навещал ее дочь где-то около месяца. Она считает, что он ее бросил. Я надеялся, что, может быть… Но если она приехала из Уэллса, то мы не сдвинулись с мертвой точки, ведь мы и так знаем, что он отправился не туда.
– Руку дам на отсечение, что нет, – заявил Челлоу, – и очень хорошо, если он бросил и эту! Похоже на то, хозяин, что вы опять влипли в какую-то неприятную историю, если она хоть наполовину такая стерва, какой ее описывал кучер. По-моему, вам нужно бросить эти ваши затеи.
Кит перестал хмуриться, и в его глазах промелькнула усмешка.
– Да, мне тоже кажется, что это неприятная история, – признал он. – Я на самом деле думал, что мне пришел конец, но был спасен как раз вовремя. А наша стерва вот-вот уедет: она потерпела полное поражение!
Глава 13
Вернувшись в голубую гостиную, Кит было подумал, что миссис Алпертон пичкает Кресси ностальгическими воспоминаниями о своей былой славе. Но выражение сочувственного интереса на спокойном лице мисс Стейвли пробудило в нем надежду, что столь часто декларируемая миссис Алпертон забота о невинных девушках побудила ее держать при себе некоторые самые яркие эпизоды своего жизненного пути, а также обстоятельства своего достаточно близкого знакомства с лордом Стейвли. Он не ошибся: миссис Алпертон несколько раз прерывала свое повествование извинениями за то, что позволила себе увлечься более чем нужно; кроме того, она заверила Кресси что, хотя она и принимала не раз лорда Стейвли на своих вечеринках, их отношения не выходили за рамки того, что она сама назвала «случайным знакомством». Когда Кит вошел, она как раз описывала эти вечеринки, объясняя, что джентльмен даже самого высокого происхождения мог на них присутствовать, когда ему хотелось немного развлечься. Кресси действовала на нее успокаивающе, но при виде Кита она вновь вспомнила о всех своих обидах. Она замолчала на полуслове и уставилась на него.
– Денвилл, как вы могли догадаться, миссис Алпертон стремится вернуться к своей дочери, – сказала Кресси, прежде чем дама начала снова военные действия. – Она мне также сообщила, что ей очень трудно нести дорожные расходы, и я взяла на себя смелость утверждать, что вы сочтете возможным снять с нее это бремя, поскольку все хлопоты и расходы, на которые она была вынуждена пойти, были вызваны только вашей глупой забывчивостью.
– Разумеется, – ответил Кит. – Я уже уладил этот вопрос. Экипаж у подъезда, мэм. Окажите мне честь и позвольте проводить вас к нему.
Миссис Алпертон поднялась с дивана и ответила ему высокомерным кивком, признавая с большой долей горечи, что эта жалкая подачка – самое меньшее из того, на что она могла рассчитывать. Любезно попрощавшись с Кресси, она громко фыркнула на Кита, придерживавшего для нее дверь, и прошествовала из комнаты.
Он проводил ее до выхода и галантно усадил в экипаж, попросив заверить огорченную Клару в том, что она не забыта и не будет обречена на голодную смерть.
Но миссис Алпертон, изнуренная столькими усилиями и эмоциями, потеряла всякий интерес к горестям своей дочери и, перед тем как забиться в угол экипажа и закрыть глаза, молча одарила Кита взглядом, полным ненависти.
Кит вернулся в голубую гостиную. Кресси все еще была там, стоя на том же месте, где он ее оставил, спиной к камину. Как только он вошел, она серьезно сказала:
– Знаете, ей нужно было предложить что-нибудь освежающее. Я думала об этом, но боялась, что в любой момент кто-нибудь мог услышать наши голоса и войти сюда, леди Денвилл, к примеру, или миссис Клифф.
– Не думаю, что бы мама была более огорчена, чем вы, но Боже упаси, чтобы мой дядя учуял это! – Он закрыл дверь и остановился, глядя через всю комнату на Кресси.
– Кресси, что вы имели в виду, когда сказали этой старой карге, что вы уже не свободны в своих чувствах?
Щеки ее слегка порозовели, но она ответила, не задумываясь:
– Ну, она так много всего наговорила – прямо как в плохой пьесе, что я и сама увлеклась. А кроме того, нужно же было сказать что-нибудь, чтобы успокоить ее! Она ведь не поверила мне, когда я сказала, что не собираюсь выходить замуж за вашего брата.
Глубоко вздохнув, он положил руки ей на плечи и проговорил:
– Вы не представляете, как я хотел рассказать вам всю правду! Кресси, дорогая, простите меня! Как отвратительно я вел себя с вами, но я вас так люблю!
Мисс Стейвли при этих словах вскинула на Кита глаза.
– Это правда. Кит? – спросила она. – Вы говорите правду?
Мистер Фэнкот, предпочитая словам действия, ничего не ответил на это, а просто заключил ее в свои объятия и поцеловал. Мисс Стейвли, всегда считавшая его мягким и вежливым, поняла теперь, что ошибалась: он крепко обнимал ее, игнорируя слабые протесты. Она не привыкла к такому обращению и сильно подозревала, что бабушка осудила бы ее за покорность, но, поскольку мистер Фэнкот был глух ко всем правилам приличия, спорить с ним было совершенно бесполезно.
Минуту спустя, сидя в объятиях Кита на диване, она произнесла:
– Зачем вы это сделали. Кит? Ведь это ужасно!
– И кроме того, отвратительно! Я прошу прощения, хоть и не сожалею, что сделал это. Если бы той ночью я не вернулся домой, я узнал бы вас только женой Ивлина!
Эта ужасная мысль заставила его непроизвольно сжать ее в объятиях. Кресси утешила его поцелуем и сказала:
– К тому времени, как я встретила вас, я уже почти раздумала выходить замуж за Денвилла. Потом, когда вы его подменили, решила, что, пожалуй, выйду. Но зачем вы меня обманули?
– Я это сделал, чтобы вывести Ивлина из затруднительного положения, – признался он. – Никто, кроме мамы, Фимбера и Челлоу, не знал, что я здесь, а не в Вене. А в детстве мы часто выдавали себя друг за друга, и только те, кто знал нас очень хорошо, могли обнаружить обман. Таким образом, я был вполне уверен, что смогу это сделать. Когда я занял место Ивлина на том первом ужине, мы думали, что это будет всего лишь один эпизод. Если бы я знал, что должен буду продолжать обман, ничто не заставило бы меня поддаться маминым уговорам.
Ее глаза заблестели.
– Я знала это! Это она уговорила вас!
– Да, но должен признаться, – сознался Кит, – что высказал эту идею я, хотя и в шутку. Ивлин опаздывал на этот ужин, ну я и сказал, смеха ради, что придется мне занять его место. Я думал, что он опаздывает из-за какой-то ерунды, поэтому и согласился разыграть комедию, хоть это и было мне не по душе. Вы понимаете? Это было ради того, чтобы не нанести вам оскорбления, если бы Ивлин не явился на этот прием, устроенный специально для того, чтобы вы познакомились с ним.
– Конечно, я вас понимаю! – ответила она немедленно. – И вовсе не обвиняю вас – я даже благодарна вам за то, что вы избавили меня от такого унижения! Что же задержало Ивлина?
– Я не знаю.
Она сидела, прижавшись к его плечу, но при этих словах выпрямилась.
– Вы не знаете? Но где же Ивлин?
– Этого я тоже не знаю. И это хуже всего, – откровенно признался он. – Вначале я думал, что он не забыл о своей помолвке на Маунт-Стрит, а просто перепутал дату.
– Очень вероятно, – согласилась она. – Его рассеянность – предмет постоянных шуток, и я даже знакома с одной дамой, которая взяла себе за правило присылать ему письменные напоминания в дни своих званых обедов.
Он печально улыбнулся:
– Да, но не на этот раз. Он отсутствует слишком долго. Я думаю, с ним что-то случилось. Именно поэтому я спешно вернулся домой. Я не могу вам этого объяснить, но каждый из нас чувствует, когда с другим происходит беда. Год назад он точно так же почувствовал неладное, я тогда сломал ногу. И срочное письмо, которое я ему послал, застало его как раз, когда он уже выезжал в Дувр, чтобы сесть на ближайший пакетбот и ехать ко мне.
– Я помню, – произнесла она. – Крестная сказала, что в этом состоит неудобство быть близнецами. И вы сейчас чувствуете нечто подобное?
Он слегка нахмурился.
– Да, я это чувствовал. Несколько дней я… Но теперь это чувство прошло. По-видимому, у меня просто разыгралось воображение. Возможно, что-то и случилось с ним, но, думаю, это не несчастный случай и не помрачение рассудка.
– Как это было, когда он набрался мужества и сделал мне предложение, – сказала Кресси, не в силах устоять перед искушением подразнить Кита.
– Да, в самом деле, любимая моя! – согласился мистер Фэнкот, не желая продолжать словесную игру.
– Противный, бессовестный тип! – Она сдвинула брови. – Да, но я до сих пор не понимаю, почему, решившись на такой шаг, он исчез в последний момент?
– Насколько мне известно со слов слуг, – ответил Кит, осторожно подбирая слова, – он отправился в Брайтон, чтобы выкупить у лорда Силвердейла брошь, которую моя мама проиграла ему в карты.
– О! – сказала Кресси с сомнением.
– Наверно, я должен вам объяснить, – сказал Кит мягко. – Когда мама поставила эту безделушку вместо кругленькой суммы в пятьсот фунтов, она совершенно забыла, что это, была всего лишь копия той броши, которую она продала несколько лет назад. Но не думайте, пожалуйста, что Ивлин столь поспешно отправился к Брайтон по маминому наущению! Это совсем не так! Она считала глупой расточительностью выкупать за пятьсот фунтов то, что стоит всего несколько гиней. Кресси разразилась смехом:
– Еще бы Я почти слышу, как она это говорит! Где еще найдешь столь неразумное и очаровательное существо, как моя крестная?
– Позвольте заметить вам, мисс Стейвли, – шутливо-строго сказал Кит, – что это не развлекательная история! Вы когда-нибудь бываете серьезной?
– Да, у себя дома. А среди Фэнкотов – никогда! И никто не смог бы! С тех пор как я приехала в Рейвенхерст, мне постоянно хочется смеяться, и вы даже представить не можете, как мне это нравится! Крестная как-то сказала мне, что из двух братьев здравомыслящий – вы, но когда я вспоминаю об этом сумасшедшем маскараде…
– Но это совершенно верно! – подтвердил он. – Именно я здравомыслящий! Мама, должно быть, сказала вам, что я стал чопорным и скучным, даже похожим на дядю Брамби! Видите ли, мне ничего другого не оставалось: ведь я должен был помочь Ивлину выбраться из затруднения?
– Конечно, вы были вынуждены это сделать. Ну, а он вернул брошь?
– Мы не знаем. Бесспорно лишь то, что он поехал в Брайтон и вернулся сюда на одну ночь, затем отослал Челлоу на Хилл-Стрит со всеми вещами, кроме самого необходимого, сказав ему, что отправится за ним дня через два. Он уехал из Рейвенхерста неизвестно куда и сам правил лошадьми в своем фаэтоне – это последнее, что о нем слышали.
Она воскликнула:
– Господи, что же могло с ним случиться? Вы так и не смогли обнаружить его следов?
– Я и не пытался. Я сюда приехал, чтобы искать его, оказалось, что у меня, как и у всех нас, были связаны руки! Не могли же мы наводить справки об Ивлине, в то время как все думали, что я – Ивлин!
– Я об этом не подумала. Но неужели ничего нельзя сделать?
– Ничего не приходит в голову. Я надеялся, что смогу выяснить что-нибудь в разговоре с миссис Алпертон, но этот след оказался ложным и привел только в Танбридж-Уэллс, где Челлоу уже побывал. Кресси, я и не поблагодарил вас за то, что вы избавили меня от этой ведьмы! Я не знаю, что бы я делал, если бы вы не вмешались, хотя меньше всего мне хотелось, чтобы вы участвовали в подобных сценах! Что заставило вас войти в комнату?
– Ну, я услышала, как она отчитывала вас! Признаюсь, я что-то заподозрила, когда Нортон настаивал, что должен поговорить с вами наедине и так многозначительно на вас смотрел!
– Неужели? – удивленно воскликнул он. Она слабо улыбнулась.
– Да! Видите ли, я не так наивна, как может показаться. Женщины типа миссис Алпертон мне не в диковинку. Я уже встречалась с такими особами. Правда, совершенно случайно, и папа ничего не знает. Дело в том, что, когда мама умерла, папа не позволил воспитывать меня ни одной из моих тетушек, потому что очень любил меня, мы были лучшими друзьями с тех пор, как я себя помню. Я осталась жить на Маунт-Стрит с мисс Найт, моей гувернанткой – чудным созданием, а как только мне исполнилось шестнадцать и я окончила школьный курс, я начала управлять домом и ухаживать за папой. Мы с ним вместе проводили много времени, я старалась его утешить, так как ему было плохо после смерти мамы. Поэтому я очень рано узнала о тех вещах, о которых обычно девушкам знать не полагается. – Она внезапно рассмеялась. – Я была бы круглой дурой, если бы не сообразила по намекам тети, что папин образ жизни не слишком респектабелен! Полагаю, они всерьез боялись, что он мог поселить одну из своих пассий на Маунт-Стрит. Бабушка моя далеко не глупа, она достаточно прямолинейно сказала мне, что иногда даже самые лучшие джентльмены ведут себя не слишком достойно, и объяснила, как настоящая леди должна держать себя при любых обстоятельствах. Я должна признать, – задумчиво добавила она, – что хотя я очень люблю папу, но теперь понимаю, почему мама была подвержена приступам уныния, и я бы предпочла не выходить замуж за человека, склонного к волокитству.
– Это спутало мне карты, – уныло заметил Кит.
– Да, боюсь, это так, – ответила она. Ее глаза сузились от смеха. – Видели бы вы свое лицо, когда я вошла в комнату! Вы полагали, что я должна была упасть в обморок?
– Нет, только не это, – ответил он, улыбаясь, – но я подумал, что вы должны здорово удивиться.
– О, нет, я знала, что Денвилл, как говорит папа, знаток по женской части! Но я подумала, что, поскольку вы не Денвилл, положение у вас непростое.
– Так оно и было! – вставил он. Она улыбнулась, повторив его собственные слова:
– Таким образом, что я должна была делать, кроме как помочь вам выпутаться из неприятностей?
Он поднес ее руку к своим губам.
– О, Кресси, вы такая прелесть! Не думайте плохо о моем брате! Я знаю, может показаться, что он ужасный ветреник, но я даю вам слово, что это не так!
– Нет, конечно же, он не такой! Не предполагаете же вы, что я поверила во всю ту высокопарную чушь, которую несла тут эта миссис Алпертон, что он бросил бедную Клару умирать с голоду!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34