Я всего лишь мужчина, а вы — красивая страстная женщина.
Наступило молчание. Алекса буквально лишилась дара речи. Он все еще помышляет о мести, хотя только что нежно ласкал ее.
— Ничего другого я от вас и не ожидала, — сказала она наконец.
— Знай я, что вы не девственны, вел бы себя иначе. Я думал, земля не вспахана.
— Как вы смеете разговаривать со мной в такой омерзительной манере! — возмутилась Алекса. — Я рада! Рада, что вы не первый!
— А кто первый? Чарлз? Я полагал, что помешал ему обесчестить вас тогда, в беседке. Или вы отдались ему раньше?
— Не ваше дело! — «Пусть думает что хочет, — решила Алекса, — я не стану ему сообщать, что невинности меня лишил Лис».
— Впрочем, это не имеет значения. — Адам небрежно пожал плечами. — Ведь гордый Джон Эшли полагает, что его дочь обесчестил Фоксуорт. — Его глаза потемнели.
Адам встал, оделся и ушел, но через некоторое время вернулся в сопровождении слуги, с подносом в руках. Слуга накрывал на стол, а Адам развел в камине огонь и зажег лампу, поскольку уже стемнело.
— С сегодняшнего дня мы будем ужинать в вашей комнате, — пояснил Адам, бросив многозначительный взгляд на кровать. — Таким образом сразу после ужина я смогу получить удовольствие. Любовница всегда должна находиться в постели. Особенно такая соблазнительная, как вы. — Усмехнувшись, Адам жадно принялся за еду, не обращая внимания на негодующие взгляды, которые бросала в его сторону Алекса.
Сама она ела молча, кипя от бессильной ярости при мысли о своем унизительном положении. Когда наконец ей разрешат вернуться домой, весь Лондон узнает, что она была любовницей Адама Фоксуорта, графа Пенуэлла. Захочет ли после этого Чарлз жениться на ней? Если он действительно любит ее, для него это не должно иметь никакого значения, решила Алекса.
Когда ужин унесли, Адам распорядился, чтобы для нее приготовили ванну. Она запротестовала, когда он уселся на стул, собираясь смотреть, как она будет мыться, но в конце концов он настоял на своем, а потом сам вытер ее полотенцем. После чего, не дав ей надеть халат, подхватил на руки и отнес на кровать.
— Я еще не насытился вами, миледи, — сказал он, язвительно улыбаясь. — Мне просто повезло. Не всегда найдешь любовницу, способную ублажать мужчину, как вы. Чарлз, наверное, будет мне благодарен, когда я верну ему вас.
— Он вас убьет, — бросила Алекса, не в силах противостоять его чарам. — Или же вас убьет мой отец!
— Сначала пусть попробуют меня найти, — рассмеялся Адам. — К тому времени я буду далеко от берегов Англии.
— К тому времени, Адам? — спросила Алекса со слезами на глазах. — Когда вы меня освободите?
— Когда буду готов, миледи, когда буду совсем готов, — последовал суровый ответ. Адам двигался с преувеличенной неторопливостью, растягивая ее гибкое тело вдоль своего.
— На самом деле я вам не нужна, Адам, — уныло возразила девушка. — Вами движет только месть. Есть ли в вашем сердце место для других чувств?
— Оставьте мое сердце в покое, — бросил Адам. — Я не отдаю его женщинам. Но это не значит, что я не могу наслаждаться вами. Жажда мести не влияет на мою способность действовать в постели, соитие не требует участия сердца, только моего…
— Вы негодяй, — возмущенно перебила его Алекса, густо покраснев.
— Угу, — любезно согласился он. — Но при этом мы можем с вами прекрасно ладить, если вы не будете мне противиться. А теперь помолчите, и я покажу вам, на что я способен, не пользуясь своим сердцем.
Адам был превосходным любовником, изобретательным и неотразимым. Таким же нежным и ласковым, как Лис. Но когда она открыла глаза, она увидела Адама, с рыжеватой гривой и серебряными глазами, с суровым и непоколебимым лицом. Когда наконец он раздвинул ее бедра, она лежала неподвижно, закрыв глаза, забыв обо всем на свете, омываемая волнами страсти. К финалу они пришли одновременно и потом долго лежали в полном изнеможении.
Когда утром Алекса проснулась, Адама не было. Суровая Хильда сообщила, что хозяин уехал на рассвете, не сказав, куда и зачем едет. Вернулся он через десять дней. Во время его отсутствия Алексу стерег огромный человек по имени Кертис, житель близлежащей деревни.
С момента своего возвращения Адам все ночи проводил с Алексой и почти всегда бывал с ней нежен. Но иногда брал ее грубо, словно желая напомнить, что она для него ничто, всего лишь дочь человека, которого он ненавидит лютой ненавистью.
В конце первого месяца Алекса попросила освободить ее.
— Нет, Алекса, — холодно ответил он. — Удовольствие, которое доставляет мне ваше тело, все еще слишком велико, чтобы я мог вас отпустить. Вас отошлют назад, миледи, когда вы наскучите мне.
— Если вы меня ненавидите, почему обращаетесь со мной так… ласково? — осмелилась она спросить, очаровательно покраснев.
— Поймите меня, Алекса, — ответил Адам сурово. — Я хочу причинить зло вашему отцу, а не вам. Вы — всего лишь орудие моей мести. Не в моем характере плохо обращаться с женщинами. Я пытался, — продолжал он. — Видит Бог, я пытался обращаться с вами грубо, но не смог. Даже шлюха не заслуживает грубого обращения. Если я предпочитаю ласкать вас, а не насиловать, вы должны быть мне благодарны, а не интересоваться мотивами моего поведения.
— Значит, я ничем не лучше шлюхи! — воскликнула Алекса.
— Я этого не говорил. Я сказал только…
— Вы правы. Я — ваша шлюха.
— Лучше скажите — любовница.
— Для моего отца это одно и то же.
— Совершенно верно, — жестко ответил Адам.
После этой стычки Алекса постаралась изо всех сил сдерживать свою реакцию на потрясающе красивого лорда Пенуэлла. Но он был мастером в искусстве возбуждать, и она не могла устоять перед соблазном. Алекса вцепилась ему в плечи, пытаясь высвободиться. Он был опытен и умел, и его ласки причиняли Алексе страдания.
Прошел еще месяц, и Адам снова исчез почти на две недели. Перед его отъездом Алекса настояла, чтобы он разрешил ей выходить из дома в сопровождении Кертиса. Ей выдали матросский костюм, поскольку она не могла бродить по пустошам в неглиже.
Алекса проводила много времени вне дома, бродила, изучала окрестности, наслаждалась последними днями лета. Как-то раз она набрела на укромную бухточку, где ее высадил на берег «Серый призрак». Почему-то ее мысли унеслись к Лису, к той единственной ночи, которую они провели вместе. А потом случилось что-то странное. В ее голове Адам и Лис слились воедино, и каждое мгновение нежности, которое ей подарил Лис, затуманилось, исчезло и вновь явилось — под маской Лиса открылось лицо Адама, но к телу ее прикасались руки и губы Лиса.
— Что за чушь! — Она тряхнула головой, пытаясь отогнать нелепые мысли. Никто не мог с ней быть так ласков и нежен, как Лис. Ее романтическая душа покорилась ему, и он стал героем ее мечтаний.
Адам вернулся и опять не сказал о том, где был. Прошло два месяца с тех пор, как ее насильно увезли из дома. Она не могла утверждать, что несчастна. С ней обращались неплохо, хорошо кормили, большую часть времени она проводила в обществе Адама, который не давал ей скучать. Пока он отсутствовал, она коротала время за чтением книг.
Слуги были вежливы, хотя держались отчужденно, и долгие прогулки по пустошам и утесам благотворно действовали на Алексу. И, конечно же, ласки Адама. Когда он уезжал, она скучала по его крепким объятиям, горячему телу, губам и рукам, доводившим ее до неистовства. Алекса часто задавалась вопросом: не входило ли это в планы Адама? Как она ни пыталась, она не могла по-настоящему возненавидеть его. Напротив, ее влекло к нему все больше и больше, и за это она презирала себя.
В течение третьего месяца, который Алекса провела в замке Пенуэлл, в диких краях Корнуолла, Адам отсутствовал дважды. На этот раз, когда он вернулся, его ласки приобрели что-то отчаянное, и когда она попыталась вытянуть из него хоть что-то, то увидела, что лицо у него затуманилось и стало почти непроницаемо. Более двух недель его неослабевающая страсть поглощала ее своей неистовостью. И хотя его глаза часто говорили ей, что она ему дорога, губы его хранили молчание.
Потом неожиданно как-то ночью Адам взял ее, не проявляя никаких чувств и не делая никаких попыток возбудить ее, словно она действительно была ничем, только сосудом, в который он изливал свою похоть. Руки и губы, которые всегда опьяняли ее своими нежными ласками, теперь лишили ее всякого удовлетворения. Она вынесла все, не проронив ни слова.
Алекса проснулась со смутным ощущением нависшего над ней ужаса, но приписала это странному поведению Адама прошлой ночью. Как будто он хотел ей что-то сказать. Она надела халат, и в этот момент Хильда принесла ей завтрак, но Алекса не притронулась к еде.
Алекса мало знала о том, как функционирует человеческое тело, однако ее познаний вполне хватило, чтобы понять, что она беременна. Уже вторую неделю она чувствовала по утрам тошноту, а месячных у нее не было с тех пор, как она оказалась в замке Пенуэлл.
Груди у нее набухли, соски потемнели. Ей очень хотелось рассказать об этом Адаму, однако она хранила молчание, поскольку была уверена, что его это нисколько не интересует. Ее беременность могла вполне соответствовать его планам. Как славно, что ее вернут отцу не только обесчещенной, но и беременной! Адаму будет над чем посмеяться.
Подавив приступ тошноты, Алекса побрела вниз, не зная, дома ли Адам, или снова исчез. Она вошла в кабинет и сразу же увидела его. Он стоял у окна и смотрел вниз. Но это был не Адам, и Алекса сразу поняла свою ошибку. Непокорная копна рыжих волос могла принадлежать только одному человеку — Маку.
Мак круто повернулся, и его ярко-синие глаза весело блеснули. Он раскрыл объятия, и Алекса бросилась к нему.
— Ах, Мак, — вздохнула она, — как я рада вас видеть! Когда вы приехали? Адам знает, что вы здесь? Где он? Надеюсь, не отправился в очередную таинственную поездку?
Мак весело рассмеялся, радуясь, что Алекса так хорошо выглядит. Адам ему не солгал. Он не причинил Алексе никакого вреда.
— Не все сразу, миледи. Приехал я вчера вечером и уже видел Адама и говорил с ним рано утром.
— А… а Лис тоже здесь? — не удержалась Алекса. Мак с любопытством посмотрел на нее.
— Нет, я приехал один.
Алекса не стала задавать вопросы о местонахождении Лиса и вместо этого спросила:
— А что вы здесь делаете? И где Адам?
— Я приехал по просьбе Адама, леди Алекса.
На сердце ей словно лег камень.
— Он уехал, да? — Голос ее дрогнул, налицо набежала тень. Она опустилась на стул, сжав на коленях тонкие пальцы.
— Да, Алекса, — с грустью ответил Мак, — уехал. Я должен отвезти вас к вашему отцу.
Боль отразилась на ее лице. Мак про себя осыпал Адама проклятиями за то, что он испортил жизнь этой молодой, ни в чем не повинной девушке.
— Но вы ведь хотите домой, разве нет?
Прикусив губу, она отвела глаза и заерзала на стуле.
— Конечно, хочу.
— Вот и хорошо. — Мак улыбнулся, хотя и не поверил ей. По глазам Алексы он понял, что этот чертов дурень как-то умудрился влюбить ее в себя. — Как скоро вы будете готовы?
— Я уже готова. — Она беспечно пожала плечами. — Но если Лиса здесь нет, как мы сможем уехать? В карете?
— У меня есть корабль, миледи. Захваченный британский фрегат. Последние три месяца Лис был так активен в этих водах, что «Серый призрак» стал слишком узнаваем и не может войти в лондонскую гавань, как бывало раньше. Я… я переименовал мой корабль. Назвал его «Леди А», — смущенно сказал он. — Надеюсь, вы не возражаете.
Алекса дружески улыбнулась:
— Конечно, не возражаю, Мак. Как вы заботливы! Я с гордостью поплыву на борту корабля, носящего мое имя.
— Э-э… надеюсь, миледи, у вас есть более подходящая одежда. Боюсь, что мои люди забудут о своих обязанностях, если вы появитесь на борту в таком виде.
Только сейчас Алекса подумала о неуместности своего туалета. Однако Мак, окинув ее взглядом, остался доволен. И, заметив это, Алекса залилась румянцем.
— У меня… у меня есть матросский костюм, который дал мне Адам. Я сию минуту переоденусь.
Алекса уже подошла к двери, как вдруг обернулась и спросила:
— Адам сейчас вместе с Лисом, да?
Мак кивнул с серьезным видом:
— Капитан Джонс приказал Лису вернуться в воды Америки, и Адам отправился с ним. Лиса стали искать слишком настойчиво, и капитану это не понравилось. Что же до Адама, ему давно пора вернуться домой.
— А как же наследство?
— Он никогда не собирался надолго оставаться в Англии. Отписал здешние земли какому-то дальнему родственнику, сохранив только деньги и титул.
— Вот как. Значит, я никогда больше его не увижу. Он… он ничего не велел мне передать?
— Нет, миледи. Прошу прощения.
— Просить прощения ни к чему, Мак. — Алекса натянуто улыбнулась. — Полагаю, прошлой ночью он сообщил все, что хотел.
Алекса вспомнила о том, как холодно ласкал ее Адам накануне. Его грубое обращение открыло ей, что для него она лишь дочь Джона Эшли, которому Адам намеревался отомстить за смерть своего отца. Он никогда не узнает, что она носит под сердцем его ребенка.
Глубоко втянув в себя воздух, Алекса справилась с дрожью и вышла. А Мак проклял день, когда встретился с Адамом Фоксуортом и стал его сообщником.
Поднявшись до середины лестницы, Алекса вдруг замерла при мысли, что свое дитя она, возможно, зачала не от Адама, а от Лиса!
Глава 5
Лондон, 1778 год
Алекса, одетая весьма необычно, была благодарна Маку за то, что он нанял закрытый экипаж, чтобы довезти ее до отцовского дома. Зная, что лондонский сезон только что начался, Алекса была уверена, что отец находится в их лондонском особняке, расположенном на фешенебельной площади, окруженной зеленым парком. Она отчаянно молилась, чтобы ее приезд остался незамеченным, потому что и без того очень скоро ее имя будут трепать все сплетники Лондона.
Когда они подъехали к воротам огромного двухэтажного дома, Мак выразил настойчивое желание проводить ее до дверей, но она уговорила его не делать этого.
— Нет, Мак, — Алекса покачала головой, — лучше, чтобы вас не видели. Я совершенно не представляю себе, какова будет реакция моего отца и как он поступит.
— Но ведь он ничего вам не сделает, да? — тревожно спросил Мак. Судя по словам Адама, Джон Эшли — это просто ученик дьявола.
— Я — его единственный ребенок, — успокоила его Алекса. — Он не станет наказывать меня за то, что произошло не по моей вине.
Мак вовсе не был в этом уверен, но ему ничего не оставалось, кроме как предоставить Алексу ее судьбе.
— Хорошо, Алекса, вы лучше знаете вашего отца. Но если я вдруг вам понадоблюсь, вы найдете меня в «Олене и горне», я пробуду там две недели, прежде чем покину Лондон.
— А вы… вы скоро увидите Адама? — не удержалась от вопроса Алекса и тут же пожалела, что эти слова сорвались у нее с языка. Она отвернулась и не успела заметить сочувственный взгляд Мака.
— Вряд ли. А вы хотите что-то ему передать?
— Нет, — солгала Алекса. — Чем быстрее я забуду его и начну новую жизнь, тем лучше. Я уверена, мы с Чарлзом обвенчаемся, как только он узнает, что я вернулась.
Эти слова она произнесла так храбро, с такой убежденностью, что Мак не удержался и нежно поцеловал ее в лоб.
— Будьте счастливы, миледи.
С огромной грустью он смотрел, как хрупкая женщина вышла из экипажа. Теперь он не мог больше здесь оставаться. С первого же мгновения, когда он увидел Алексу, сердце его было отдано ей. Если бы он занимал соответствующее положение в обществе, то предложил бы ей руку и сердце, вместо того чтобы возвращать ее домой, как приказал ему Адам. Но он знал, что его мечты неосуществимы. Он был одним из десяти отпрысков бедных ирландских иммигрантов. Он ничего не мог предложить Алексе, кроме своей любви. Пусть лучше выходит за своего Чарлза и займет полагающееся ей место в обществе. Знай он с самого начала, как глубоко его чувство к прекрасной Алексе, он никогда не позволил бы Адаму осуществить его дьявольский план. Хотя они и друзья с Адамом, Мак предпочел бы драться за Алексу на смерть, чем позволить ему осквернить ее.
Дрожащими пальцами Алекса обхватила большой бронзовый молоток. Почему она так напугана? Это ведь ее дом, отец наверняка рад будет видеть свою дочь в целости и сохранности. Трижды постучав в дверь, она отступила и стала ждать.
Дверь отворила пожилая женщина в черном платье и белоснежном фартуке. Седые волосы были уложены аккуратным пучком, а полные сочувствия темные глаза смотрели на жалкую фигуру, стоявшую у дверей.
— Нищих кормят у черного хода, — сказала женщина, собираясь закрыть дверь.
— Мэдди, погодите, это я! — воскликнула Алекса, и ее прекрасное лицо затуманилось печалью. — Я вернулась домой!
Домоправительница узнала свою госпожу, едва услышав ее голос.
— Ах, моя госпожа Алекса! — воскликнула она, закрыв лицо передником. — Вы вернулись домой!
Алекса вошла в дом, закрыла за собой дверь и обняла плачущую Мэдди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Наступило молчание. Алекса буквально лишилась дара речи. Он все еще помышляет о мести, хотя только что нежно ласкал ее.
— Ничего другого я от вас и не ожидала, — сказала она наконец.
— Знай я, что вы не девственны, вел бы себя иначе. Я думал, земля не вспахана.
— Как вы смеете разговаривать со мной в такой омерзительной манере! — возмутилась Алекса. — Я рада! Рада, что вы не первый!
— А кто первый? Чарлз? Я полагал, что помешал ему обесчестить вас тогда, в беседке. Или вы отдались ему раньше?
— Не ваше дело! — «Пусть думает что хочет, — решила Алекса, — я не стану ему сообщать, что невинности меня лишил Лис».
— Впрочем, это не имеет значения. — Адам небрежно пожал плечами. — Ведь гордый Джон Эшли полагает, что его дочь обесчестил Фоксуорт. — Его глаза потемнели.
Адам встал, оделся и ушел, но через некоторое время вернулся в сопровождении слуги, с подносом в руках. Слуга накрывал на стол, а Адам развел в камине огонь и зажег лампу, поскольку уже стемнело.
— С сегодняшнего дня мы будем ужинать в вашей комнате, — пояснил Адам, бросив многозначительный взгляд на кровать. — Таким образом сразу после ужина я смогу получить удовольствие. Любовница всегда должна находиться в постели. Особенно такая соблазнительная, как вы. — Усмехнувшись, Адам жадно принялся за еду, не обращая внимания на негодующие взгляды, которые бросала в его сторону Алекса.
Сама она ела молча, кипя от бессильной ярости при мысли о своем унизительном положении. Когда наконец ей разрешат вернуться домой, весь Лондон узнает, что она была любовницей Адама Фоксуорта, графа Пенуэлла. Захочет ли после этого Чарлз жениться на ней? Если он действительно любит ее, для него это не должно иметь никакого значения, решила Алекса.
Когда ужин унесли, Адам распорядился, чтобы для нее приготовили ванну. Она запротестовала, когда он уселся на стул, собираясь смотреть, как она будет мыться, но в конце концов он настоял на своем, а потом сам вытер ее полотенцем. После чего, не дав ей надеть халат, подхватил на руки и отнес на кровать.
— Я еще не насытился вами, миледи, — сказал он, язвительно улыбаясь. — Мне просто повезло. Не всегда найдешь любовницу, способную ублажать мужчину, как вы. Чарлз, наверное, будет мне благодарен, когда я верну ему вас.
— Он вас убьет, — бросила Алекса, не в силах противостоять его чарам. — Или же вас убьет мой отец!
— Сначала пусть попробуют меня найти, — рассмеялся Адам. — К тому времени я буду далеко от берегов Англии.
— К тому времени, Адам? — спросила Алекса со слезами на глазах. — Когда вы меня освободите?
— Когда буду готов, миледи, когда буду совсем готов, — последовал суровый ответ. Адам двигался с преувеличенной неторопливостью, растягивая ее гибкое тело вдоль своего.
— На самом деле я вам не нужна, Адам, — уныло возразила девушка. — Вами движет только месть. Есть ли в вашем сердце место для других чувств?
— Оставьте мое сердце в покое, — бросил Адам. — Я не отдаю его женщинам. Но это не значит, что я не могу наслаждаться вами. Жажда мести не влияет на мою способность действовать в постели, соитие не требует участия сердца, только моего…
— Вы негодяй, — возмущенно перебила его Алекса, густо покраснев.
— Угу, — любезно согласился он. — Но при этом мы можем с вами прекрасно ладить, если вы не будете мне противиться. А теперь помолчите, и я покажу вам, на что я способен, не пользуясь своим сердцем.
Адам был превосходным любовником, изобретательным и неотразимым. Таким же нежным и ласковым, как Лис. Но когда она открыла глаза, она увидела Адама, с рыжеватой гривой и серебряными глазами, с суровым и непоколебимым лицом. Когда наконец он раздвинул ее бедра, она лежала неподвижно, закрыв глаза, забыв обо всем на свете, омываемая волнами страсти. К финалу они пришли одновременно и потом долго лежали в полном изнеможении.
Когда утром Алекса проснулась, Адама не было. Суровая Хильда сообщила, что хозяин уехал на рассвете, не сказав, куда и зачем едет. Вернулся он через десять дней. Во время его отсутствия Алексу стерег огромный человек по имени Кертис, житель близлежащей деревни.
С момента своего возвращения Адам все ночи проводил с Алексой и почти всегда бывал с ней нежен. Но иногда брал ее грубо, словно желая напомнить, что она для него ничто, всего лишь дочь человека, которого он ненавидит лютой ненавистью.
В конце первого месяца Алекса попросила освободить ее.
— Нет, Алекса, — холодно ответил он. — Удовольствие, которое доставляет мне ваше тело, все еще слишком велико, чтобы я мог вас отпустить. Вас отошлют назад, миледи, когда вы наскучите мне.
— Если вы меня ненавидите, почему обращаетесь со мной так… ласково? — осмелилась она спросить, очаровательно покраснев.
— Поймите меня, Алекса, — ответил Адам сурово. — Я хочу причинить зло вашему отцу, а не вам. Вы — всего лишь орудие моей мести. Не в моем характере плохо обращаться с женщинами. Я пытался, — продолжал он. — Видит Бог, я пытался обращаться с вами грубо, но не смог. Даже шлюха не заслуживает грубого обращения. Если я предпочитаю ласкать вас, а не насиловать, вы должны быть мне благодарны, а не интересоваться мотивами моего поведения.
— Значит, я ничем не лучше шлюхи! — воскликнула Алекса.
— Я этого не говорил. Я сказал только…
— Вы правы. Я — ваша шлюха.
— Лучше скажите — любовница.
— Для моего отца это одно и то же.
— Совершенно верно, — жестко ответил Адам.
После этой стычки Алекса постаралась изо всех сил сдерживать свою реакцию на потрясающе красивого лорда Пенуэлла. Но он был мастером в искусстве возбуждать, и она не могла устоять перед соблазном. Алекса вцепилась ему в плечи, пытаясь высвободиться. Он был опытен и умел, и его ласки причиняли Алексе страдания.
Прошел еще месяц, и Адам снова исчез почти на две недели. Перед его отъездом Алекса настояла, чтобы он разрешил ей выходить из дома в сопровождении Кертиса. Ей выдали матросский костюм, поскольку она не могла бродить по пустошам в неглиже.
Алекса проводила много времени вне дома, бродила, изучала окрестности, наслаждалась последними днями лета. Как-то раз она набрела на укромную бухточку, где ее высадил на берег «Серый призрак». Почему-то ее мысли унеслись к Лису, к той единственной ночи, которую они провели вместе. А потом случилось что-то странное. В ее голове Адам и Лис слились воедино, и каждое мгновение нежности, которое ей подарил Лис, затуманилось, исчезло и вновь явилось — под маской Лиса открылось лицо Адама, но к телу ее прикасались руки и губы Лиса.
— Что за чушь! — Она тряхнула головой, пытаясь отогнать нелепые мысли. Никто не мог с ней быть так ласков и нежен, как Лис. Ее романтическая душа покорилась ему, и он стал героем ее мечтаний.
Адам вернулся и опять не сказал о том, где был. Прошло два месяца с тех пор, как ее насильно увезли из дома. Она не могла утверждать, что несчастна. С ней обращались неплохо, хорошо кормили, большую часть времени она проводила в обществе Адама, который не давал ей скучать. Пока он отсутствовал, она коротала время за чтением книг.
Слуги были вежливы, хотя держались отчужденно, и долгие прогулки по пустошам и утесам благотворно действовали на Алексу. И, конечно же, ласки Адама. Когда он уезжал, она скучала по его крепким объятиям, горячему телу, губам и рукам, доводившим ее до неистовства. Алекса часто задавалась вопросом: не входило ли это в планы Адама? Как она ни пыталась, она не могла по-настоящему возненавидеть его. Напротив, ее влекло к нему все больше и больше, и за это она презирала себя.
В течение третьего месяца, который Алекса провела в замке Пенуэлл, в диких краях Корнуолла, Адам отсутствовал дважды. На этот раз, когда он вернулся, его ласки приобрели что-то отчаянное, и когда она попыталась вытянуть из него хоть что-то, то увидела, что лицо у него затуманилось и стало почти непроницаемо. Более двух недель его неослабевающая страсть поглощала ее своей неистовостью. И хотя его глаза часто говорили ей, что она ему дорога, губы его хранили молчание.
Потом неожиданно как-то ночью Адам взял ее, не проявляя никаких чувств и не делая никаких попыток возбудить ее, словно она действительно была ничем, только сосудом, в который он изливал свою похоть. Руки и губы, которые всегда опьяняли ее своими нежными ласками, теперь лишили ее всякого удовлетворения. Она вынесла все, не проронив ни слова.
Алекса проснулась со смутным ощущением нависшего над ней ужаса, но приписала это странному поведению Адама прошлой ночью. Как будто он хотел ей что-то сказать. Она надела халат, и в этот момент Хильда принесла ей завтрак, но Алекса не притронулась к еде.
Алекса мало знала о том, как функционирует человеческое тело, однако ее познаний вполне хватило, чтобы понять, что она беременна. Уже вторую неделю она чувствовала по утрам тошноту, а месячных у нее не было с тех пор, как она оказалась в замке Пенуэлл.
Груди у нее набухли, соски потемнели. Ей очень хотелось рассказать об этом Адаму, однако она хранила молчание, поскольку была уверена, что его это нисколько не интересует. Ее беременность могла вполне соответствовать его планам. Как славно, что ее вернут отцу не только обесчещенной, но и беременной! Адаму будет над чем посмеяться.
Подавив приступ тошноты, Алекса побрела вниз, не зная, дома ли Адам, или снова исчез. Она вошла в кабинет и сразу же увидела его. Он стоял у окна и смотрел вниз. Но это был не Адам, и Алекса сразу поняла свою ошибку. Непокорная копна рыжих волос могла принадлежать только одному человеку — Маку.
Мак круто повернулся, и его ярко-синие глаза весело блеснули. Он раскрыл объятия, и Алекса бросилась к нему.
— Ах, Мак, — вздохнула она, — как я рада вас видеть! Когда вы приехали? Адам знает, что вы здесь? Где он? Надеюсь, не отправился в очередную таинственную поездку?
Мак весело рассмеялся, радуясь, что Алекса так хорошо выглядит. Адам ему не солгал. Он не причинил Алексе никакого вреда.
— Не все сразу, миледи. Приехал я вчера вечером и уже видел Адама и говорил с ним рано утром.
— А… а Лис тоже здесь? — не удержалась Алекса. Мак с любопытством посмотрел на нее.
— Нет, я приехал один.
Алекса не стала задавать вопросы о местонахождении Лиса и вместо этого спросила:
— А что вы здесь делаете? И где Адам?
— Я приехал по просьбе Адама, леди Алекса.
На сердце ей словно лег камень.
— Он уехал, да? — Голос ее дрогнул, налицо набежала тень. Она опустилась на стул, сжав на коленях тонкие пальцы.
— Да, Алекса, — с грустью ответил Мак, — уехал. Я должен отвезти вас к вашему отцу.
Боль отразилась на ее лице. Мак про себя осыпал Адама проклятиями за то, что он испортил жизнь этой молодой, ни в чем не повинной девушке.
— Но вы ведь хотите домой, разве нет?
Прикусив губу, она отвела глаза и заерзала на стуле.
— Конечно, хочу.
— Вот и хорошо. — Мак улыбнулся, хотя и не поверил ей. По глазам Алексы он понял, что этот чертов дурень как-то умудрился влюбить ее в себя. — Как скоро вы будете готовы?
— Я уже готова. — Она беспечно пожала плечами. — Но если Лиса здесь нет, как мы сможем уехать? В карете?
— У меня есть корабль, миледи. Захваченный британский фрегат. Последние три месяца Лис был так активен в этих водах, что «Серый призрак» стал слишком узнаваем и не может войти в лондонскую гавань, как бывало раньше. Я… я переименовал мой корабль. Назвал его «Леди А», — смущенно сказал он. — Надеюсь, вы не возражаете.
Алекса дружески улыбнулась:
— Конечно, не возражаю, Мак. Как вы заботливы! Я с гордостью поплыву на борту корабля, носящего мое имя.
— Э-э… надеюсь, миледи, у вас есть более подходящая одежда. Боюсь, что мои люди забудут о своих обязанностях, если вы появитесь на борту в таком виде.
Только сейчас Алекса подумала о неуместности своего туалета. Однако Мак, окинув ее взглядом, остался доволен. И, заметив это, Алекса залилась румянцем.
— У меня… у меня есть матросский костюм, который дал мне Адам. Я сию минуту переоденусь.
Алекса уже подошла к двери, как вдруг обернулась и спросила:
— Адам сейчас вместе с Лисом, да?
Мак кивнул с серьезным видом:
— Капитан Джонс приказал Лису вернуться в воды Америки, и Адам отправился с ним. Лиса стали искать слишком настойчиво, и капитану это не понравилось. Что же до Адама, ему давно пора вернуться домой.
— А как же наследство?
— Он никогда не собирался надолго оставаться в Англии. Отписал здешние земли какому-то дальнему родственнику, сохранив только деньги и титул.
— Вот как. Значит, я никогда больше его не увижу. Он… он ничего не велел мне передать?
— Нет, миледи. Прошу прощения.
— Просить прощения ни к чему, Мак. — Алекса натянуто улыбнулась. — Полагаю, прошлой ночью он сообщил все, что хотел.
Алекса вспомнила о том, как холодно ласкал ее Адам накануне. Его грубое обращение открыло ей, что для него она лишь дочь Джона Эшли, которому Адам намеревался отомстить за смерть своего отца. Он никогда не узнает, что она носит под сердцем его ребенка.
Глубоко втянув в себя воздух, Алекса справилась с дрожью и вышла. А Мак проклял день, когда встретился с Адамом Фоксуортом и стал его сообщником.
Поднявшись до середины лестницы, Алекса вдруг замерла при мысли, что свое дитя она, возможно, зачала не от Адама, а от Лиса!
Глава 5
Лондон, 1778 год
Алекса, одетая весьма необычно, была благодарна Маку за то, что он нанял закрытый экипаж, чтобы довезти ее до отцовского дома. Зная, что лондонский сезон только что начался, Алекса была уверена, что отец находится в их лондонском особняке, расположенном на фешенебельной площади, окруженной зеленым парком. Она отчаянно молилась, чтобы ее приезд остался незамеченным, потому что и без того очень скоро ее имя будут трепать все сплетники Лондона.
Когда они подъехали к воротам огромного двухэтажного дома, Мак выразил настойчивое желание проводить ее до дверей, но она уговорила его не делать этого.
— Нет, Мак, — Алекса покачала головой, — лучше, чтобы вас не видели. Я совершенно не представляю себе, какова будет реакция моего отца и как он поступит.
— Но ведь он ничего вам не сделает, да? — тревожно спросил Мак. Судя по словам Адама, Джон Эшли — это просто ученик дьявола.
— Я — его единственный ребенок, — успокоила его Алекса. — Он не станет наказывать меня за то, что произошло не по моей вине.
Мак вовсе не был в этом уверен, но ему ничего не оставалось, кроме как предоставить Алексу ее судьбе.
— Хорошо, Алекса, вы лучше знаете вашего отца. Но если я вдруг вам понадоблюсь, вы найдете меня в «Олене и горне», я пробуду там две недели, прежде чем покину Лондон.
— А вы… вы скоро увидите Адама? — не удержалась от вопроса Алекса и тут же пожалела, что эти слова сорвались у нее с языка. Она отвернулась и не успела заметить сочувственный взгляд Мака.
— Вряд ли. А вы хотите что-то ему передать?
— Нет, — солгала Алекса. — Чем быстрее я забуду его и начну новую жизнь, тем лучше. Я уверена, мы с Чарлзом обвенчаемся, как только он узнает, что я вернулась.
Эти слова она произнесла так храбро, с такой убежденностью, что Мак не удержался и нежно поцеловал ее в лоб.
— Будьте счастливы, миледи.
С огромной грустью он смотрел, как хрупкая женщина вышла из экипажа. Теперь он не мог больше здесь оставаться. С первого же мгновения, когда он увидел Алексу, сердце его было отдано ей. Если бы он занимал соответствующее положение в обществе, то предложил бы ей руку и сердце, вместо того чтобы возвращать ее домой, как приказал ему Адам. Но он знал, что его мечты неосуществимы. Он был одним из десяти отпрысков бедных ирландских иммигрантов. Он ничего не мог предложить Алексе, кроме своей любви. Пусть лучше выходит за своего Чарлза и займет полагающееся ей место в обществе. Знай он с самого начала, как глубоко его чувство к прекрасной Алексе, он никогда не позволил бы Адаму осуществить его дьявольский план. Хотя они и друзья с Адамом, Мак предпочел бы драться за Алексу на смерть, чем позволить ему осквернить ее.
Дрожащими пальцами Алекса обхватила большой бронзовый молоток. Почему она так напугана? Это ведь ее дом, отец наверняка рад будет видеть свою дочь в целости и сохранности. Трижды постучав в дверь, она отступила и стала ждать.
Дверь отворила пожилая женщина в черном платье и белоснежном фартуке. Седые волосы были уложены аккуратным пучком, а полные сочувствия темные глаза смотрели на жалкую фигуру, стоявшую у дверей.
— Нищих кормят у черного хода, — сказала женщина, собираясь закрыть дверь.
— Мэдди, погодите, это я! — воскликнула Алекса, и ее прекрасное лицо затуманилось печалью. — Я вернулась домой!
Домоправительница узнала свою госпожу, едва услышав ее голос.
— Ах, моя госпожа Алекса! — воскликнула она, закрыв лицо передником. — Вы вернулись домой!
Алекса вошла в дом, закрыла за собой дверь и обняла плачущую Мэдди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32