Стефани сдвинула брови и раздраженно сказала:
— Что за глупая манера вести разговор! Может, лучше встанем и доедим то, что осталось от обеда, хотя он скорее всего без присмотра уже сгорел. Я признаю, что переусердствовала, когда ты стал уходить из лагеря, как капризный ребенок, но я не привыкла, чтобы меня бросали, как надоевшую куклу, мистер Корделл.
— А я не привык, чтобы со мной разговаривали, как с собакой, мисс Эшворт. Может, ты меня и наняла, но не купила. Не забывай об этом. — Райан перекатился на спину, потом встал и подал Стефани руку.
После короткого колебания она ее приняла и поднялась. Чувствуя некоторую неловкость, Стефани поправила одежду. Она ограничилась хмурым взглядом и упорным молчанием, чтобы больше не раздражать Райана, и вернулась к костру с высоко поднятой головой.
Стефани сумела разжевать подгоревшее мясо с бобами, а обед Райана составило виски, которое он налил себе из коричневой бутылки. Вот и справедливо, раз он оставил ее одну, подумала Стефани. Может, повезет, и он спьяну сразу заснет.
Но на этот раз первой заснула Стефани, причем очень быстро, а Райан лежал, глядя в небо. В нем теснились воспоминания. Он давно не позволял себе вспоминать то, что было похоронено много лет назад. И вот из-за Стефани Эшворт открылись старые раны. Наверное, он должен был догадаться, что так и будет, что он не сможет забыть навсегда.
Борясь с собой, Райан опрокинул в рот полупустую бутылку. Виски не вызывает воспоминаний, наоборот, помогает глубже их похоронить. Ему не нужны воспоминания. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем.
Он закрыл глаза, и перед ним поплыли смутные образы, один из них — женщина со светлыми волосами, которые под луной блестели серебром. Черт! Он открыл глаза, а она была здесь, совсем близко. Стефани спала, светлые волосы разметались по пестрому одеялу, глаза были закрыты. Но он знал, как она на него посмотрит, когда их откроет — отчужденным взглядом, который промораживает душу мужчины до дна. Он видел это много раз. Может, не от Стефани, но видел. И хорошо знал.
Он опять запрокинул бутылку, выливая последние капли виски. Теперь он сможет заснуть. Теперь он сможет забыть эти холодные синие — нет, карие глаза. Те, прежние, были синие, ледяные, по-зимнему синие глаза, они заставляли его дрожать, как под ветром, прилетевшим из Арктики. Глаза Стефани… он видел, как они смеются, они теплее. Цвета корицы. Иногда темные, как кофе, сваренный зимним утром, и такие же манящие. Может, в этом разница. Глаза Стефани мягче и теплее… не ее глаза, а глаза Эммы его преследовали и заставляли искать тепла под жгучим аризонским солнцем. Эмма Корделл…
Глава 13
На горизонте собирались такие огромные грозовые тучи, каких Стефани никогда в жизни не видела. Вспышки молний змеились по небу и освещали гигантские башни облаков. Это была устрашающая демонстрация мощи небесных сил.
Приближение грозы странным образом раздражало Стефани и создавало неопределенное ощущение. События последних дней и так взвинтили ей нервы, и сейчас любая мелочь могла вызвать у нее срыв. Ее злило, что Райан, кажется, приветствовал грозу как некое развлечение.
— Я полагаю, дождь собьет жару, — изрек он, и натянутая узда, которой Стефани сдерживала свой нрав, с треском лопнула.
— Ах, ты полагаешь? Мне казалось, ты должен бы знать, что дождь — вещь куда более приятная, чем изнурительное солнце!
Райан перестал возиться с подпругой и повернулся к ней. Он с прищуром посмотрел на белые линии, прорезавшиеся вокруг рта Стефани. Она так впилась в кожаную уздечку своего жеребца, что побелели костяшки пальцев. Он подумал, что она похожа на фарфоровую куклу, только неправильно одетую и с ожившим лицом.
— Да. Что ж, солнце, может, и печет, но видела ли ты здешние наводнения, когда маленькие ручейки и речушки превращаются в разрушительные реки? Эта спокойная речка может обернуться стеной воды, Принцесса. И, накатив, она — метет все на своем пути.
Стефани скептически пожала плечами:
— Когда же мы выберемся отсюда, Корделл? Я устала разъезжать с тобой. Ты уверен, что ведешь меня прямо к отцу?
Порыв ветра, смешанного с песком, отбросил с его лица полосы, Райан прищурился:
— Поверь, Принцесса, я еду так быстро, как могу. Я поучаю от этой поездки не больше удовольствия, чем ты, и надеюсь, что кто-нибудь накостыляет мне по шее и увенчает большой буквой «Д», если я еще раз сваляю дурака и соглашусь на подобную штуку!
Райан отвернулся к жеребцу и свирепо затянул подпругу, потом ловким движением завязал узел.
— Заканчивай седлать и залезай на лошадь, пока нас здесь не прихватило, — не оборачиваясь, приказал он. — Скоро начнется дождь…
Как бы в подтверждение его слов тяжелые капли забарабанили по полям шляпы Стефани. Стало темно, как ночью, подул резкий ветер. Листья на деревьях повернулись изнанкой кверху, и лошади тревожно заржали. Надвигался нешуточный ливень.
Стефани изумилась тому, как быстро начался дождь, превратив рыжий берег в трясину, в которой вязли копыта лошадей. Она торопливо закончила седлать, вскочила на коня и поспешила за Райаном. Они взбирались на берег, скользя по глине, наконец с трудом выбрались на каменистый гребень и остановились перевести дух. Стефани промокла до нитки, Райана, стоявшего в ярде от нее, не было видно из-за дождя.
— Ты про это говорил? — прокричала она сквозь шум дождя и раскаты грома. — Теперь я поняла…
Но она не знала, что разразившаяся гроза так развеселит ее. Напряжение уходило вместе с грязевыми потоками, образовывавшими узкие щели и глубокие каньоны, и всадникам пришлось поспешить.
Они продвигались против течения воды, вырывавшейся из лощин, едва удерживаясь на ногах, и взбирались все выше и выше. Временами Стефани казалось, что ее жеребец упадет в мчащийся поток и ее унесет водоворотом.
Наконец они достигли каменной плиты, поднимавшейся над водой на безопасной высоте, и остановились. Стефани пониже надвинула потрепанную фетровую шляпу, защищаясь от жалящих ударов дождя, но потом передумала. Она сорвала ее с головы и распустила волосы, закрыла глаза и языком ловила дождевую влагу, стекавшую со щек. Ей хотелось побежать навстречу ветру, ощутить дождь в волосах, встать на вершине гребня, игнорируя бушующую стихию. В ней появилось странное ощущение свободы, которое ей не приходилось прежде испытывать, и она удивлялась и радовалась ему.
Когда Райан подвел своего коня поближе, она устыдилась своей раскованности, но, как ни странно, Райан понял ее чувства.
— Внушительное зрелище, а? Наслаждайся, скоро кончится.
— Я чувствую себя… такой живой. — Сквозь потоки дождя Стефани посмотрела на него. Он держал шляпу в руках, и волосы облепили голову черной массой. На бороде бриллиантами сверкали капли. Она подняла глаза к небу. — Появились просветы…
— Да, но опасность еще не миновала. Поехали. — Райан отвернулся, тронул коня, и они потрусили медленной рысью вдоль гребня. Он вел вьючную лошадь, Стефани следовала сзади.
Они поднимались вверх по склону по еле видимому следу, продирались сквозь густой кустарник. Они так высоко забрались, что Стефани не осмеливалась смотреть назад и вниз. Она не собиралась доставлять Корделлу удовольствие сообщением о том, что боится высоты.
Теперь ей стало холодно. Одежда насквозь промокла, и, хотя дождь прекратился, на такой высоте в мокрой рубашке становилось еще холоднее. Стефани дрожала. Она была уверена, что губы у нее посинели, как те клочья синевы, что просвечивали сквозь облака и спутанные ветки.
Взмыленные лошади тяжело дышали, и Райан остановился и оглянулся на Стефани. Увидев бледное лицо и стучащие зубы, вскинул брови.
— Что с тобой? Ты замерзла?
Она бросила на него мрачный взгляд:
— Нет, у меня губы всегда синие…
— Почему ты мне не сказала?
— Ты не спрашивал…
— О Господи… возьми мою куртку. — Райан бросил ей куртку, и Стефани от отвращения сморщила нос.
— Воняет…
— Ты замерзла или нет? — Он пустил коня вперед. — Неподалеку есть заброшенная хижина. Принадлежала одному старому отшельнику. Можем воспользоваться, если крыша не провалилась за зиму.
Стефани влезла в куртку. От острого запаха мокрой шкуры по телу пробежала дрожь, но все же это лучше, чем мерзнуть. Она заплела мокрые волосы в косу и отбросила ее на спину, а на голову натянула мокрую шляпу. Непрезентабельный вид широкополой шляпы вызвал у нее кривую улыбку. Теперь она выглядит, как охотник, расставляющий капканы, или горец. Не хватает только связки шкур, свисающей с седла, и табачной жвачки за щекой.
— Это она? — спросила Стефани, увидев впереди какое-то строение. При виде крошечного сооружения из бревен, законопаченных глиной, у нее округлились глаза. Крыша, правда, была, но не было окон, и дверь болталась нараспашку. — Ты хочешь, чтобы я тут остановилась?
— Из-за потоков воды мы не можем ехать дальше. Нужно оставаться на высоком месте. Не «Савой», конечно, но мы не в Лондоне. Понимаю, ты привыкла к хрустальным люстрам и бархатным диванам, но в настоящий момент все остальные комнаты заняты. Свободна только эта…
Внутри раздался какой-то треск, и оба вскинули головы.
— Говорите, свободна, мистер Корделл?..
— Господи Боже! — воскликнул Райан — наружу выскочил огромный белый медведь. Все три лошади заржали и встали на дыбы. Медведь надвигался на них, угрожающе рыча, на острых как бритва зубах белела пена.
Стефани застыла в седле, изо всех сил пытаясь удержать лошадь. Дальше все происходило как во сне: ворчание, рык, хлещущие ветки деревьев, невнятный рев, мелькание земли и неба. Ноги выпали из стремян, и она держалась только за луку седла. Стефани охватила паника — до нее дошло, что после первого восклицания она больше не слышала Райана. Но не мог же медведь… нет, это было бы слишком ужасно… нельзя даже думать… Где медведь? И где Райан?
Над самым ухом прозвучал взрыв, Стефани даже показалось, что теперь она навсегда оглохнет. На этот раз жеребец остановился как вкопанный, и она вылетела из седла. Мелькнули сосны, клочок неба, и она грохнулась на землю.
Птицы. Она никогда раньше не слышала столько птиц. Они распевали, как хор в методистской церкви воскресным утром…
— Ты в порядке?
Из тумана выплыло лицо Райана. Его голос доносился как будто из тоннеля, и она потрясла головой, чтобы в голове прояснилось. Птичий хор не смолкал.
— Н-нет, я не в порядке… птицы… так много птиц…
— Да, они здесь гнездятся на верхушках деревьев. Должно быть, я их напугал, когда застрелил медведя.
— Ты… застрелил… медведя? О, почему небо все время крутится? И эти чертовы птицы… Моя лошадь…
— Вернется. — Райан подхватил ее под мышки и поставил на ноги. — Стоять можешь?
Стефани раскачивалась, как пьяный матрос, и Райан подхватил ее, не давая упасть ничком.
— Нет, кажется, не можешь, — вздохнул он. — Черт, ты же большая, но не тяжелая, — пропыхтел он, поднимая ее на руки, — просто тащить неудобно. Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя слишком длинные ноги? Длиннее, чем у мужчин.
— Не оскорбляй, пожалуйста. Ужасно болит голова…
— Не оправдывайся, Принцесса. Мы не женаты.
— Слава Богу! Куда ты меня несешь? — Она нахмурилась и скосила глаза на деревянную дверь избушки, сквозь которую Райан старался ее пронести, не зацепив косяк. — Где медведь?
— Внутри… не бойся, он убит, — заверил Райан, когда она взвизгнула. — Я несу тебя в избушку. Лежи тихо, а то миссис Медведица придет проведать мистера Медведя. — Он не слишком бережно сгрузил ее на лежанку, в которой наверняка обитали все виды паразитов.
Стефани охотно замолчала и закрыла глаза. Так проще. И она слишком слаба, чтобы спорить с Корделлом, что бы он там ни делал. Но тут же Стефани всполошилась:
— Райан Корделл, что ты делаешь? Убери руки! — Она остервенело вцепилась в пальцы, расстегивавшие на ней куртку.
— Слушай, ты промокла и замерзла, а на то, чтобы набрать сухих дров, потребуется время. В этой меховой куртке ты окоченеешь…
— Это твоя куртка, и, если помнишь, я говорила тебе, что она воняет…
— Спасибо, ты была права. Сможешь сама раздеться? Отлично. Тогда сними с себя все мокрое и завернись в одеяло, пока я схожу за дровами.
У двери он обернулся и добавил:
— Если, когда я вернусь, ты не будешь лежать раздетая под одеялом, я сам стащу с тебя одежду, мисс Эшворт.
Угроза подействовала. Когда Райан вернулся, Стефани дрожала под двумя навахскими одеялами, а ее мокрая одежда кучей валялась рядом.
— Ну как, стало теплее? — спросил Райан, сбрасывая на пол три большие ветки.
У Стефани ответ застрял в горле — она увидела, что Райан снял рубашку и бросил в общую кучу с ее вещами. Нимало не заботясь о том, что она лежит в ярде от него, он отстегнул оружейный ремень и приготовился снимать штаны.
— Мистер Корделл! — Она наконец обрела голос и заговорила таким скандальным тоном, что Райан удивленно вскинул голову.
— Ты же не хочешь, чтобы я замерз? — благодушно поинтересовался он. — Это не по-христиански, мисс Эшворт.
— Что ты знаешь про христианское отношение к людям? О, не обретай внимания!.. Просто… будь добр, не делай этого!
— А ты не смотри. Никто не заставляет тебя держать глаза открытыми. Я тоже должен высушить одежду.
Стефани зажмурилась. С закрытыми глазами она не могла видеть, как Райан улыбнулся, медленно обежал глазами округлости фигуры, различимые под одеялом. Он решил, что ситуация складывается интересная. Очень даже интересная ситуация.
Глава 14
— Что это? — Стефани настороженно посмотрела на толстый шмат горячего жареного мяса. — Не похоже на солонину… — Она выпростала руку из-под одеяла, чтобы 108 взять палочку с насаженным на нее куском мяса.
— Не солонина, — весело сказал Райан. — Это медвежатина. Э, зачем ты это сделала?
Стефани отбросила палку:
— Я не буду есть медвежатину! Это… негигиенично. Райан вскинул брови:
— Было гигиенично, пока ты ее не бросила на пол, леди. Но для меня сойдет. Знаешь, Стефани, ты просто погрязла в условностях. Ничего подобного я не встречал…
— Нет! Я просто… не хочу есть медвежатину, и все! — Девушка смотрела на него с неуютным ощущением, что он скорее всего прав.
— Знаешь, мне все равно, хоть умори себя голодом. Мадам, мы случайно остались без бифштекса. Если бы я знал, что вы приедете, я бы зарезал жирного теленочка… — Он сидел на полу перед каменным очагом, большие куски мяса жарились на грубо обструганных палочках, брызгая жиром.
— Пожалуйста, дай мне вяленое мясо, я буду есть его.
— Больше нет.
— Ты хочешь сказать, мы остались без соленого мяса?
— Без всего. — Райан оторвал кусок мяса, сунул его в рот и облизал пальцы. — Когда вьючная лошадь убежала, она потеряла багаж.
— Что?
— Я же велел тебе завязать двойной узел, когда ты ее навьючивала, а ты сделала бантик…
— Мистер Корделл!.. — Стефани захлопнула рот. Спорить с Райаном Корделлом бесполезно, а сегодня она действительно навьючивала лошадь.
При запахе жареного мяса желудок ее взбунтовался. Она проголодалась, но даже подумать не могла о том, чтобы есть медвежатину.
— Корделл, я хочу есть. Что же делать?
— Может, заказать в магазине деликатесов, что на углу? Очнись, Принцесса. Ты не в Нью-Йорке, так что или ешь, что дают, или не ешь ничего.
— А что с провиантом?
— В ближайшем городе купим. У тебя же есть деньги?
— В седельной сумке… В чем дело? Ты сказал, что нашел мою лошадь.
Райан застонал.
— Дорогая, все, что я могу сказать, — с такими руками, как у тебя, опасно выходить из дома. Твой жеребец потерял обе седельные сумки, когда помчался с перепугу. Я, конечно, пойду поищу, но если они упали там, где я думаю, забудь про них.
— О не-е-ет! Там были все мои деньги! — Впервые с тех пор, как она приехала в Аризону, Стефани заплакала. Слезы залили лицо и стерли с него стоическое выражение, которое она так старательно сохраняла. — Что… что мы будем делать? Пропали все наши деньги…
— Все?! А мои? Ты потеряла остаток моих денег? Ах ты, черт возьми, леди! Ничего не можешь сделать с толком! — Райан хлопнул себя кулаками по коленям, но при виде потрясенной Стефани замолчал. — А, не бери в голову! У меня есть ружье, и с моей лошади ничего не упало. Ну что еще?
Стефани возмущенно фыркнула, но торопливо прижала пальцы к губам.
— Корделл, я буду тебе чрезвычайно признательна, если ты перестанешь упоминать о моих развязавшихся узлах. Ладно? Я больше не могу выслушивать хвастовство мистера Совершенство. А если бы ты был таким грандиозным проводником, которого из себя строишь, ты бы знал, что в избушке медведь, и я бы не потеряла подсумки…
— Черт побери, как можно узнать, если не посмотреть? К тому же я рад, что он там был. И ты должна радоваться.
— Не вижу логики. — Стефани с трудом сдерживалась. Райан сидел у огня, скрестив ноги, и поджигал сигару от небольшой головешки.
— Логика для тебя — вещь незнакомая, Принцесса, но я попытаюсь объяснить, — проговорил он между затяжками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36