Она спасла жизнь мальчика, деля с ним свой скудн
ый кусок хлеба, который она зарабатывала теперь на швейной фабрике. Я чит
ала эти письма теперь, встретившись с Иваном Александровичем Сванидзе (Д
жоником) через двадцать пять дет. Мы не виделись с 1937 года. Он показал мне эт
и письма и рассказал все, что знал о судьбе родителей. В письмах были обычн
ые, нежные, родительские вопросы к ребенку: здоров ли, как учеба, как устро
илась жизнь? Каждый из них надеялся, что о мальчике позаботятся многочис
ленные родственники. Их было много с той и с другой стороны. Но родственни
ки отказались сделать это. Брат мой Яша хотел было взять мальчика к себе, н
о жена его умоляла этого не делать: мальчик трудный, балованный, да и вообщ
е, мол, у него есть родственники ближе Ц тетки и дядьки. Однако, сестра дяд
и Алеши, Марико, была тогда же арестована и очень быстро погибла в тюрьме.
Брат Марии Анисимовны, на заботы которого о сыне она так надеялась, тоже п
опал в тюрьму; правда, ему повезло, Ц он жив и сейчас. Одна лишь Лидия Трофи
мовна, религиозная старая дева, фанатически обожавшая Александра Семен
овича, считала своим долгом растить мальчика, пока хватит сил… И она сдел
ала все, что было возможно. Иван Александрович, несмотря на врожденную не
врастению, несмотря на страшную перемену в жизни, бросившую его из роско
ши на самое дно, в тюрьму с уголовниками, затем в ссылку в Казахстан, все-та
ки стал человеком, достойным своих чудесных родителей. За одиннадцать ле
т его счастливой жизни в семье, они успели ему привить много хорошего, мно
гому научить. Запасов этих детских знаний хватило ему очень надолго. И ко
гда в 1956 году, вернувшись из казахстанской ссылки, он получил, наконец, возм
ожность поступить в Московский университет на исторический факультет,
то уж учился он на одни пятерки. Аспирантура и защита кандидатской диссе
ртации в Институте Африки АН СССР были для него нетрудным делом. Он унасл
едовал от родителей величайшую работоспособность. Он только не смог дон
ести до сегодняшнего дня здоровья. Нервы его многого не смогли перенести
и часто отказывают. Для близких он трудный, тяжелый человек. Зато для даль
них, для студентов по институту, для избирателей своего райсовета, где он
избран депутатом, он человек добрый, душевный, отзывчивый. Добро его беск
орыстно, себе он ничего не хочет. Но, воюя за предоставление комнаты каком
у-нибудь несчастному семейству, живущему в подвале, он может задушить св
оими руками всех, кто будет этому препятствовать. Грузинский темперамен
т и непримиримость выбиваются тут из него как пламя. Сам он, родившийся в
1929 году в Берлине, никогда еще в Грузии не был. Будем надеяться, что он еще по
бывает там, где память его отца окружена уважением и любовью. Дай Бог ему з
доровья и успехов, Ивану Александровичу, Джонушке, как называл его дядя А
леша в последних письмах. Ну, что ж, вот и все те, кто был нашим домом, кто был
действующими лицами в моем детстве. Какие страшные судьбы у всех, как по р
азному все погибали, и как неумолимо. Дядя Алеша и тетя Маруся погибли, ког
да им уже было за 50 лет; они успели прожить долгую, интересную, полезную жиз
нь. Мама, Реденс, дядя Павлуша мало успели сделать, они ушли молодыми. Анна
Сергеевна и Федор Сергеевич стали инвалидами, жизнь была у них, по сущест
ву, отнята. Бабушка и дедушка жили долго Ц почти 80 лет, Ц но жизнь их после
маминой смерти была медленным умиранием от всего того, что происходило в
округ. Круг этих людей когда-то был шумным, дружным, веселым. Остались неп
ринужденные домашние фотографии Ц на нашей террасе в Зубалове, в саду, в
Сочи, куда все ездили летом. Остались дети их всех Ц двое сыновей и дочь П
авлуши, двое сыновей Анны Сергеевны, Иван Александрович Сванидзе, да я, Ц
дети, которые что-то помнят, что-то хранят в сердце, у которых много старых
выцветших фотографий с веселыми, милыми добрыми лицами… Все мы помним н
аше солнечное детство; помним Зубалово-2 и Зубалово-4, где все мы жили, гуля
ли по лесу, собирали землянику, грибы, и ходили купаться на Москва-реку. Я ж
ила почти семь лет в нормальной, хорошей, интересной семье, которая много
давала нам, детям, и стремилась давать. Дети постоянно толпились в доме Ц
мы сами, наши подруги и товарищи, двоюродные братья и сестры. Взрослые был
и все чадолюбивы, никто на детей не цыкал, не шикал; каждый, как мог, старалс
я их развлекать, учить Ц дом вертелся вокруг детей. Таково было правило м
амы, ее порядок, ее закон.

8

Ну вот, милый мой друг, как я ни оттягивала втайне этот момент, но все же, нак
онец, мне надо рассказать и о маме Ц хотя, наверное, ты уже можешь немножк
о представить себе ее облик. Вокруг нее сложилось много легенд Ц лживых,
сентиментальных, глупых, попросту недоброжелательных. Легенды выдумыв
аются, когда люди не понимают, не знают или не могут объяснить себе какие-
то явления. А жизнь мамы была прозрачна, как кристалл. Характер ее был пора
зительно цельный, убедительный, без внутренних противоречий и изломов. Н
едолгая жизнь ее Ц всего тридцать один год (я сейчас уже старше, чем она),
Ц необычайно последовательна. Ведь у каждого человека, у каждого характ
ера Ц своя логика поступков. Поэтому А не понимает Б, потому что А никогда
не мог бы поступить так, как поступил Б в тех же обстоятельствах… Из мамы
делают теперь то святую, то душевнобольную, то невинно убиенную. А она вов
се не была ни тем, ни другим, ни третьим. Она была просто сама собою. С детски
х лет сложился ее цельный, стойкий характер. К счастью, у меня имеются ее п
исьма Ц они очень хорошо раскрывают ее натуру. Анна Сергеевна передала
мне недавно копии писем мамы к А. И. и И. И. Радченко, старым друзьям дедушки
и бабушки. Письма относятся к 1916-18 годам (кроме последнего, помеченного 1924-ым
годом). Их писала гимназистка, которая взрослеет на глазах Ц ты прочтешь
их ниже. Мама родилась в Баку и ее детство прошло на Кавказе. Южная ее внеш
ность иногда заставляла тех, кто плохо знает Грузию, принимать ее за груз
инку. На самом деле такими бывают болгарки, гречанки, украинки Ц с правил
ьным овалом лица, черными бровями, чуть вздернутым носом, смуглой кожей, и
мягкими карими глазами в черных прямых ресницах. Правда, у мамы к этому об
лику было добавлено что-то от цыган Ц какая-то восточная томность, печал
ьные глаза, и длинные суховатые пальцы. Она очень любила кутаться в шали, е
й это шло; на ней естественно выглядело бы и индийское сари. В семье она бы
ла младшим ребенком. Ее любили и баловали два брата и сестра, Ц она была к
тому же прехорошенькая. У м еня сохранились старые открытки, написанные
ее детским почерком, Ц поздравление братьям и сестре с праздником, прос
ьба прислать книгу. Семья была дружная, теплая. В Петербурге дедушка и баб
ушка жили, по сравнению с нашими сегодняшними нормами, уже с известным до
статком, и дети учились в гимназиях. В ранних письмах мамы к друзьям ее род
ителей, Алисе Ивановне и Ивану Ивановичу Радченко сразу видна веселая, л
асковая, добрая девочка пятнадцати лет. Никаких изломов, никакой невраст
ении, никакой позы. «Дорогая Алиса Ивановна, простите, что долго не отвеча
ла на письмо. У меня совершенно не было времени. Мне пришлось за десять дне
й подготовиться к экзаменам, так как летом я лентяйничала. Пришлось мне п
одогнать новое, в особенности по алгебре и геометрии. Сегодня утром я ход
ила держать экзамен, но еще не выяснила выдержала или нет. Все же думаю, чт
о выдержала по всем предметам, кроме русского сочинения, хотя тема и была
легкая, но я вообще слаба на этот счет. Прежнюю гимназию пришлось бросить,
потому что очень далеко переселились, а теперешняя как раз напротив Нико
лаевского вокзала. Дорогая А. И., большое спасибо за карточки. Мы с Нюрой
Анна Сергее
вна.
тоже снялись. Нюрина карточка уже готова, а моя еще нет. Нюра поступ
ила в Психоневрологический институт, но занятия там еще не начались. В на
шем доме есть приготовительное училище и учительница там заболела, Нюра
ее замещает». (Письмо от 1-го мая 1916 г.) Следующее письмо, написанное 10 сентябр
я 1916 года, адресовано Алисе Ивановне и ее маленькому Алеше, которого дома з
вали Няка. «Я уже здесь в новой гимназии. Кажется, что ничего, хотя подруг е
ще не завела, а так только еще приглядываюсь; девочки довольно простые, но
не к новеньким. Ну, а так как я новенькая, то ко мне немного неприветливы, но
думаю, что со временем все уладится. Нюру приняли в Псишу
Психоневрологическое уч
илище.
. А. И., нам очень интересно, где теперь Иван Иванович, как он поживает
и скоро ли будет в Питере? Нам очень хотелось бы с ним повидаться. К нам вря
д ли кого заманишь, такая мучительная дорога, а нам приходится каждый ден
ь, встаем рано и ло жимся так же; сейчас 8 часов, а я уже зеваю, вместе с курами
ложимся и с петухами встаем. Как поживает Няка, здоров ли он и все резвится
с Лидой? Интересно, как огород поживает и как вы все. Нюра и Федя готовят дв
ух учеников: девочку в четвертый и мальчика Ц во второй…
Нашего Павлушу, кажется, откомандировали во Псков или Архангельск. Сейча
с он был у нас и забрал вещи, сказав, что их отправляют, что немного плохова
то, потому что он слаб здоровьем. Ну, больше, кажется, писать нечего. Желаю в
ам всего хорошего. Целую вас крепко. Передайте всем поклон от наших». След
ующие два письма написаны зимой, в декабре этого же 1916-го года. Те же семейн
ые волнения по поводу Павлушиной службы в армии и того, что могут забрать
и Федю. «Нас скоро распустят на каникулы, а придется Рождество, наверное, п
ровести в Петрограде. Ехать куда-нибудь долго, дорого и трудно. Жизнь в ги
мназии мне нравится, но я с нею еще не освоилась. У Няки, наверное, будет елк
а. Передайте ему, чтобы он с нового года не вздумал хворать, желаю ему весе
ло провести праздники. Привет А. И. и ему. Наши домашние Вам кланяются». И че
рез десять дней: «Нас уже распустили на праздники, теперь будем свободны
три недели Ц выспаться можно будет, хотя уроков задали довольно много, о
собенно по русскому и по истории. Нам уж выдали вторую четверть, пока все б
лагополучно, хотя троек много, но двоек нет. Самый трудный для меня предме
т Ц немецкий, потому что у нас читают, а не переводят, а я совсем не обладаю
немецким языком, а также французским. Наконец, я достигла того, что у меня
по Закону Божьему пять. Это что-то небывалое, но я всю четверть долбила на
зубок, что ужасно противно. Я очень рада, что поступила в эту гимназию, зде
сь такие милые, славные девочки, что с ними учиться прямо удовольствие. Уж
е начинаю скучать по своему классу, хотя прошло лишь одно воскресенье. …С
тарший брат мой сейчас в Новгороде, как Вы уже знаете. Папа и мама скрипят
по-прежнему. Я уж больше месяца пишу дневник, меня это очень занимает; ког
да мне не с кем поговорить, то я выражаю свои чувства в нем. Я очень довольн
а, что взялась за это дело, хотя может быть оно мне скоро и надоест. Желаю Ва
м и Няке поправиться и с нового года начать новую, здоровую жизнь»… В янва
ре 1917 года мама пишет Алисе Ивановне; …"Завтра из-за холода не пойду в гимна
зию. Только что вернулась с урока музыки, очень озябла. 3-го января выдержа
ла экзамен на 5! Я очень довольна, что мои труды не пропали зря; мне немного т
рудно, но бросать я все же не хочу. У вас теперь, наверное, хорошо, и Няка во в
сю с гор и на коньках катается, а мы сидим в классе и слушаем какой-нибудь с
кучный предмет, как Закон Божий, когда нужно пользоваться хорошей погодо
й. Нюра уже тоже ходит в свою Псишу, готовится по латыни; очень извиняется
перед Вами, что не пишет. Я очень жду лета. Дорогая А. И., у меня зародилась мы
сль, которую я хочу Вам написать: мы как-то с Нюрой и мамой думали, куда мы п
оедем на дачу? И я высказала свое желание, на которое мама согласилась. Теп
ерь надо Ваше согласие, а именно: если можно, я поехала бы к Вам на Электроп
ередачу, чтобы поступить кем-нибудь служить. Я думаю, что мне уже можно по
ступить, потому что мне скоро будет шестнадцать лет. Жить, если можно, у Ва
с… Напишите мне, одобряете ли Вы мое желание, или нет. Нюра едет в Черномор
скую губернию к знакомым. Мама получила на три недели отпуск, потому что о
на очень исхудала и устала, потом она, после отъезда Павлуши, расстроена. Е
го, наверно, через месяц отправят на позиции Ц ему сразу сделали три прив
ивки». Вот письмо от 27 февраля 1917 года, в самый канун революции: «Наконец-то
собралась Вам написать, все это время было страшно некогда. А теперь у нас
занятия на четыре дня прекращены, ввиду неспокойного состояния Петрогр
ада, и у меня теперь есть время. Настоящее положение Петрограда очень и оч
ень нервное и мне очень интересно, что делается в Москве. Наше почти все се
мейство не дома: Нюра у маминого брата, Федя тоже где-то, папа в городе, а мы
с мамой сидим одни и выжидаем папу, потому что его что-то долго нет. …Занят
ий у нас после Рождества очень мало, то было холодно, то я болела, а теперь и
на улицу не выйдешь. Написала бы подробнее в чем дело, но я думаю, в письме н
е стоит распространяться. Все эти дни буду читать Чехова, а то очень скучн
о. Все это надоело и хочется скорее хорошего жаркого лета. Вся эта зима был
а очень холодная и Няке, наверное, пришлось мало гулять. А теперь желаю Вам
всего доброго и крепко целую». И вдогонку, в тот же день, 27-го февраля, посла
на открытка: …"Сильно скучаем, так как движения в Петрограде нет уже четыр
е дня. Но после этих скучных дней настал праздник и большой, а именно Ц 27-е
февраля! Сейчас дома я и папа, а остальные на своих на двоих уехали в город,
хотя Нюра, ввиду своей слабости, уже пятый день лежит у дяди и домой не при
ходит, а Федя ходит. Настроение у папы приподнятое, он весь день стоит у те
лефона. Сегодня приехал Авель Енукидзе и совершенно неожиданно попал пр
ямо с Николаевского вокзала на праздник. Пока желаю Вам всех благ. Целую. Н
адя». Вот и свершился праздник Ц февральская революция. Пришел дедушка
и разъяснил дома, что произошло. Еще не понимают дома, что это такое, но уже
приехал Авель Софронович Енукидзе, приехал-то он из ссылки, из Сибири. А н
адо сказать, что дядя Авель Ц это мамин крестный, его любила и знала вся с
емья, и ему собирались всем домом посылки в Сибирь. Отец мой тоже находилс
я в это время в сибирской ссылке, и писал оттуда Ольге Евгеньевне, нашей ба
бушке. Такие же посылки посылала вся семья Аллилуевых и ему, старому свое
му другу и товарищу по борьбе. В письме от 30 марта уже кое-что из событий по
степенно начинает интересовать девочку, для которой все еще продолжают
быть главным в жизни ее занятия в гимназии: …"За это короткое время произо
шло много новостей. Вы, наверное, слышали о неожиданной смерти сына Чхеид
зе? Я ходила на похороны и видела отца Ц картина очень и очень тяжелая… Но
, несмотря на тяжелые обстоятельства, он продолжает свою деятельность. Е
го ужасно жалко. 13 марта мы все ходили на похороны павших. Порядок был вели
колепный, хотя нам пришлось в течение семи часов стоять на одном месте, но
мы без умолку пели и поэтому время пролетело незаметно. Когда же мы прибы
ли на Марсово поле в десять часов вечера, нас поразила красота: кругом гор
ели факелы, гремела музыка, в общем зрелище было восхитительное. Пришли д
омой мы мокрые и усталые, но как-то бодрились и н астроение было приподнят
ое. Наш папа был сотник, у него через плечо была красная повязка, а в руке бе
лый флаг. Спасибо Вам за приглашение. Занятия у нас идут очень тихо, потому
что все заняты другим. У нас после Пасхи будет экзамен по ботанике и зооло
гии, так что приходится заниматься. Говорят, что занятия будут продолжат
ься только до 20-го мая, а мы, классы среднего возраста, кончим уже 15-го. Нам оч
ень обидно, что из восьмого, седьмого и шестого выбрали делегаток, а нам ск
азали, что мы для этого слишком малы и глупы. Но у нас есть свой кружок, в кот
ором мы очень энергично работаем Ц кружок самообразования. Мы начинаем
собирать библиотеку, помогаем друг другу в трудных предметах и вообще на
ша цель, чтобы наш класс был дружен и объединен в одну сплошную массу. Но, к
сожалению, у нас в классе есть очень много деток, которые только мешают на
м. Недавно у нас было заседание, оно продолжалось три с половиной часа. Мен
я все это интересует и я присутствую почти каждый раз. Моя должность Ц ка
значейша, хотя я еще неопытна и плохо исполняю, но все довольны мною. Поздр
авляю вас всех с настоящим праздником». Лето 1917 года, июль и август, мама пр
ожила на даче у А. И. и И. И. Радченко. Дедушка был занят своей партийной деят
ельностью. Летом Ц в июльские дни Ц в его квартире несколько дней скрыв
ался Ленин, которому отвели мамину маленькую комнатку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23