А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Если бы я хоть на секунду поверил, что ты мог заслужить право на обладание пусть крошечной частицей души или тела Анабеллы Мейнард, я отошел бы в сторону и уступил бы ее тебе. Но она слишком прекрасна и женственна, чтобы заинтересоваться таким ничтожеством, как ты. Только это и спасает тебя от публичной оплеухи.
Сомерсет перепугался не на шутку. Колин даже подумал, что Ривертон, получивший задание рассказать о взрывном темпераменте маркиза Хэмпдена и о том, что он чуть что не по нему – кидается в драку, пожалуй, перестарался. Бедняга Сомерсет, посмотрев на стиснутый кулак Колина, стал бледнее собственного белоснежного галстука.
– Она одурачила тебя так же, как и некоторых других, – уже мягче продолжил Колин, – потому что на самом деле влюблена в меня. Поверь, я получил убедительные подтверждения ее любви.
Ему было неприятно говорить о своих отношениях с Анабеллой этому болтливому хлыщу, но он понимал, что у него нет лучшего способа раз и навсегда отвадить иных возможных претендентов на ее благосклонность. А коли так, то он будет говорить о своей победе над Анабеллой независимо от того, понравится ей это или нет. Колину хотелось уберечь девушку от записных сердцеедов, которые немного потешатся с ней и отбросят, как надоевшую игрушку.
«Но разве ты сам не поступишь с ней точно так же, выведав ее секреты?» – спросил его внутренний голос.
«Нет, только не с ней!» – сейчас Колин искренне верил, что, даже если он когда-нибудь убедится в ее коварстве, Анабелла все равно будет для него дорога и желанна.
Сомерсет неожиданно заупрямился и театрально провозгласил:
– Боже милосердный, я не могу от нее отказаться! Она верх очарования!
Железной хваткой вцепившись в плечо бонвивана, Колин спокойно, почти ласково произнес:
– Ты тоже недурен собой… пока. Если хочешь таким оставаться впредь, забудь об Анабелле, – и, слегка изменив тон, спросил: – Впрочем, может быть, ты жаждешь защитить ее на поле чести?
В ужасе отпрянув назад, Сомерсет забормотал:
– Нет-нет, что ты! Я вовсе не испытываю желания драться с тобой, тем более из-за какой-то актрисы. Я вообще не терплю насилия.
Всем было известно, насколько плохо Сомерсет владеет шпагой, но Колин воздержался от язвительных комментариев. Бедняга и без того был напуган рассказами Ривертона, который в красках расписал ему многочисленные победные дуэли его вероятного противника. Колин отпустил плечо дрожащего от страха хлыща и мирно предложил:
– Ладно, я думаю, мы сумеем найти общий язык. Давай договоримся так: ты прекратишь утомлять своим вниманием Анабеллу Мейнард, а я постараюсь забыть о твоей болтовне о победе над ней.
Тень сожаления, смешанного с обидой, мелькнула на лице Сомерсета, но, решив сохранить хорошую мину при плохой игре, он с наигранной небрежностью махнул рукой.
– Ладно, так и быть, оставляю ее тебе. Сказать по правде, приятель, она обошлась мне в изрядную сумму. Надеюсь, ты будешь более осмотрительным и твои расходы не превысят разумных пределов.
Колин, которого предстоящие расходы волновали не больше, чем только что закончившийся разговор, с трудом сдержал улыбку и холодно произнес:
– Итак, Сомерсет, до встречи.
Сообразив, что его отпускают, щеголь поспешно покинул гостиную, явно намереваясь подыскать менее опасного собеседника.
Колина охватила радость, странным образом смешанная с сожалением. Еще совсем недавно он с огромным удовольствием ставил на место подобных хлыщей. Сейчас же его печалило, что человек, принадлежащий к знатным особам, так мало беспокоится о собственной чести и готов очернить женщину, о чьей репутации он вроде бы заботится, лишь бы не оказаться вызванным на дуэль. При Карле II появилось множество щеголей, думающих только о своих нарядах и париках да о том, как они сами в них выглядят. Стало трудно отличать актеров от обычных людей – все кажутся ряжеными.
В том числе и Анабелла. После разговора с Сомерсетом Колин окончательно уверился, что она ведет двойную игру. Почему-то Анабелла не возражает против того, что ее считают пылкой любовницей, но при этом она обманом усыпила по крайней мере одного из своих воздыхателей, лишь бы не оказаться с ним в постели.
Почему она так поступила? Боялась за свою непорочность? Странное поведение для актрисы…
Анабелла оставалась для него загадкой. Вспомнив уверения Сомерсета, что тот изрядно потратился на подарки для нее, Колин сжал в кармане кольцо. Почему она отвергла его дар? И почему, прикидываясь обольстительницей, избегает его, хотя он согласился на игру по ее правилам?
Сопротивление Анабеллы ущемляло гордость Колина и разжигало его подозрения. Черт побери, ему никак не удается разгадать ее тайну, и все же он это сделает! Если обворожительная актриса надеется отпугнуть его, отослав подарок назад и попросив Сомерсета о защите, ее ждет разочарование. Он, маркиз Хэмпден, намерен продолжать свою игру, к чему бы она ни привела.
Впрочем, понравится ей или нет, начавшаяся игра все равно приведет ее в его объятия. В этом он нисколько не сомневался.
Дом Ривертона внезапно наполнился шумом голосов – Анабелла, Чэрити и еще полдюжины оживленно болтающих актрис по приглашению любезного хозяина дома после спектакля приехали на ужин. Анабелла, проходя одну комнату за другой – впрочем, они больше походили на залы, – с удивлением оглядывалась. Ее поразила роскошь обстановки. Чэрити рассказывала, что Ривертон вкладывал деньги в судоходные компании и обеспечил себе солидный и надежный доход, но Анабелла как-то не придала значения рассказам Чэрити. Но теперь она понимала, что хотя он был нетитулованным дворянином, но, судя по просторным залам, увешанным картинами итальянских художников, богатству Ривертона могли позавидовать многие аристократы. Без сомнения, «скромный ужин» окажется на деле веселой вечеринкой с музыкой и танцами. Уставшая за день, Анабелла решила, что сейчас самое время развлечься и отведать изысканных блюд.
Спектакль сегодня прошел неудачно: двое из актеров – Генри Харрис и Томас Беттертон перепутали текст и не смогли удержаться от смеха на сцене, что, конечно, подействовало и на остальных исполнителей.
Сама она тоже была не на высоте из-за того, что на протяжении всего спектакля думала об опасности, грозящей ей со стороны маркиза Хэмпдена. Войдя в гостиную, она заметила стоящего в углу лорда Сомерсета и обрадовалась: Ривертон сказал ей, что Колин уехал за город и на ужин не придет, но рядом с Сомерсетом, пообещавшим защитить ее от посягательств Хэмпдена, ей будет спокойней.
В гостиную вошел хозяин дома. Анабелла хотела подмигнуть Чэрити, но та уже сама заметила его и радостно заулыбалась. Это огорчило Анабеллу, подумавшую: «Жаль, что именно Ривертон завоевал сердце Чэрити. Он такой богатый и, должно быть, любвеобильный. Список его любовниц, наверное, длиннее римской дороги».
Ривертон обернулся, встретился взглядом с Чэрити, и восторженная улыбка преобразила его лицо. Он кинулся навстречу долгожданным гостьям. Приблизившись, Ривертон сначала вежливо поцеловал руку Анабеллы, а потом с восторгом приник к руке Чэрити, а когда поднял голову, глаза его были полны страсти. Не выпуская руки Чэрити, он стал говорить восхитительные комплименты в ее адрес.
Анабелла не стала мешать воркованию влюбленных и отошла в сторону, обрадовавшись, что чувства Чэрити не остались без взаимности.
Оглядевшись по сторонам, она заметила, что Сомерсет вышел в соседнюю комнату. Анабелла решила поблагодарить его за обещанную помощь и последовала за ним. Обычно, едва она появлялась, Сомерсет бросался ей навстречу, но на сей раз он почему-то ее не заметил.
«Ну что ж, если этот оболтус надумал поскромничать, придется самой перейти в наступление», – решила Анабелла и отправилась на поиски внезапно исчезнувшего обожателя, по пути разглядывая великолепно обставленные комнаты.
Она нашла Сомерсета в небольшом танцевальном зале, примыкавшем к столовой. Непривычно бледный, он беседовал с сэром Чарлзом Седли.
Увидев Анабеллу, Седли умолк и странно усмехнулся. Она подошла, взяла Сомерсета под руку и прошептала:
– Здравствуй, дорогой, – и мимолетно прикоснулась губами к его напудренной щеке.
Он вздрогнул и сухо ответил:
– Добрый вечер, мадам Мейнард, рад вас видеть.
Положение становилось все более двусмысленным. Но Анабелла не желала выяснять отношения при посторонних и сдержанно предложила:
– Не могли бы мы перейти в соседнюю комнату? Мне необходимо переговорить с вами конфиденциально.
Сомерсет замялся и, старательно глядя куда-то в сторону, пробормотал:
– Боюсь, это невозможно. Я тороплюсь, у меня назначена важная встреча.
Анабелла мысленно чертыхнулась и вопросительно посмотрела на Седли, но тот лишь безразлично пожал плечами.
– Важная встреча? – с нажимом переспросила она.
– Да, да. Я сегодня обещал поужинать с приятелем. Это для меня очень важно. К сожалению, я должен торопиться. Весьма рад встрече с вами, – едва договорив, Сомерсет поспешно кинулся к выходу.
– Погодите же! – воскликнула она, но он уже скрылся за дверью.
Озадаченная Анабелла попыталась сообразить, что с ним случилось – после поцелуя в щеку Сомерсет всегда становился таким покорным, что из него при желании можно было веревки вить, а уж убегать сломя голову на какую-то встречу – это, по меньшей мере, странно.
– Похоже, на сегодняшний вечер вы лишились общества своего… приятеля, – с веселой искоркой в глазах заметил Седли.
– Похоже на то, – согласилась она. – Я совершенно не понимаю, какая муха его укусила.
Седли скрестил руки на груди и лениво прислонился к стене:
– Может быть, он устал сражаться за вас?
Она не сразу поняла, что он имеет в виду, и машинально переспросила:
– С кем сражаться?
– Не сомневаюсь, что многие рады были бы завоевать вашу благосклонность.
– Но такое происходит со всеми актрисами, – возразила Анабелла, все еще глядя вслед Сомерсету. – К тому же, – она удивленно подняла брови, – раньше это его совсем не беспокоило.
– Раньше вами не интересовался лорд Хэмпден.
Анабелла пытливо посмотрела на Седли и спросила:
– Так-так… Объясните, пожалуйста, при чем здесь лорд Хэмпден? Какие гадости наговорил обо мне этот негодяй бедняжке Сомерсету?
– Уверяю вас, я говорил только комплименты, – раздался позади нее звучный голос.
Девушка резко повернулась и увидела Колина.
– Вы? Что вы здесь делаете? Чем вы напугали лорда Сомерсета?
Хэмпден самоуверенно улыбнулся и предложил:
– Давайте по порядку. На первый вопрос могу ответить, что я пришел в гости к пригласившему меня Ривертону.
Анабелла едва сдерживала гнев, зато Седли явно наслаждался забавной сценой. Не было сомнений, что он действовал заодно с Колином и Ривертоном. Возможно, и Чэрити на их стороне… Да… Попадись ей сейчас на глаза любезный хозяин дома, заявивший, что Хэмпден уехал за город, она задушила бы его собственными руками!
– Теперь отвечаю на второй вопрос, – продолжил Колин, и в его глазах блеснули веселые искорки. – Я имел сегодня увлекательную беседу с Сомерсетом, мы сравнивали наши воспоминания о вашем чае. Полагаю, ему удалось его отведать, но он почему-то не смог поделиться со мной восторгами по поводу вашей столь изысканной чайной церемонии.
Сгорая от смущения, Анабелла раскрыла веер и слегка прикрыла им лицо. Случилось то, чего она больше всего боялась… Мало того, что Колин заметил, как она хотела его одурманить, так он еще догадался о ее проделке с Сомерсетом! И, судя по тому, как улепетывал от нее Сомерсет, сообщил ему о своих притязаниях на нее. Анабелла страшно разозлилась и на трусоватого щеголя, так легко уступившего сопернику, и на Колина, незнающего удержу в столь беззастенчивом стремлении ее заполучить.
– Почему-то я не слышу возмущенных опровержений, – изобразил удивление Колин, – и страстных заверений в невиновности.
Испепелив взглядом Седли, Анабелла с наигранной улыбкой обратилась к Колину:
– Зачем опровергать очевидные вещи? Я действительно угощала вас обоих… так называемым «чаем», когда вы приходили ко мне домой. – Слово «чай» она произнесла сладким до приторности двусмысленным тоном, словно речь шла о чем-то не совсем приличном. – Что здесь удивительного? Вы, по-видимому, остались недовольны. Вероятно, мой «чай» оказался недостаточно горячим. – Она подмигнула Седли и продолжила голосом записной обольстительницы: – Должна признать, что будет ли холодным или горячим мое угощение, зависит от… того, испытываю ли я духовную близость с гостем. Уверяю вас, «чай», предложенный лорду Сомерсету, был кипящим.
Седли моментально уловил намек и громко хохотнул.
А вот Колин даже не улыбнулся. Прищурившись, он спокойно кивнул.
– Вполне допускаю. Тогда тем более понятно, почему наш друг не вернулся за новой порцией угощения. Я полагаю, ваш «чай» оказался слишком горяч и бедняга ошпарился. Я же был не так глуп. Тем более, что мне известны кое-какие меры предосторожности.
И он многозначительно смерил ее взглядом, напоминая, что отведал больше ее «чая», чем она намеревалась предложить ему.
Анабелла зарделась и резким движением сложила веер.
– Чтобы получить мой «чай», следует подождать, пока я сама его предложу, а на это у вас немного шансов. Единственное, что у меня для вас есть, – это все тот же холодный напиток. Боюсь, лорд Хэмпден, он вас не удовлетворит.
Колин приоткрыл рот, намереваясь ответить, но тут в гостиную вошли хозяин дома с гостями, и лорд был вынужден прервать пикировку.
– Ах, вот ты где, – прошептала Чэрити, подойдя к Анабелле.
Та с облегчением вздохнула.
Чэрити обратилась к Колину:
– Мы сейчас беседовали о политике. Ходят слухи, будто бы Голландия угрожает Англии. Ривертон сказал, что вы совсем недавно вернулись из Антверпена и вам известно об этом больше, чем кому бы то ни было. Он говорит, вы там собирали разные сведения для Его Величества. Расскажите нам, что вы узнали.
Анабелла одарила Чэрити благодарной улыбкой. Уже в который раз служанка помогает ей избавиться от нежелательного мужского внимания. Чэрити не интересовалась политикой, но слышала вполне достаточно, чтобы при случае поддержать разговор. Сейчас Анабелла была готова выслушивать любые рассуждения на любую тему, лишь бы это отвлекло Колина от ее персоны.
– Да, да. Расскажите нам о Голландии, – подхватила она и сделала шаг в сторону, словно предоставляя ему центр сцены.
Но избавиться от него девушке не удалось. Колин с ленивой грацией тигра подошел к ней и встал так, что оказался совсем рядом, и с ноткой сожаления в голосе ответил:
– Я не имею права никому об этом рассказывать. Все сведения, что мне удалось раздобыть в Антверпене, предназначались и уже переданы королю.
– Ну, расскажите хотя бы немножко, – принялась упрашивать его Чэрити, заметившая недовольную гримаску, мелькнувшую на лице хозяйки. – Правда, что мы с голландцами теперь союзники?
– Вы понапрасну тратите время, приставая к Хэмпдену, – вмешался Седли. – Разве вы не знали, что он ни с того ни с сего оставил королевскую службу и лелеет мечту о жизни в колонии?
Сердце Анабеллы дрогнуло, и она удивленно покосилась на Колина. Он встретил ее взгляд улыбкой.
– А зачем вам ехать в колонии? – поинтересовалась Чэрити.
Она нередко говорила со своей хозяйкой о заморских странах и представляла их сплошными джунглями, в которых живут одни кровожадные дикари.
Анабелла почувствовала, как чья-то ладонь легла к ней на поясницу. Гадать, кто это сделал, не приходилось. Она попыталась незаметно отодвинуться от Колина, но он зацепил ее двумя пальцами за шнуровку платья, и отойти, не привлекая к себе внимания, она уже не могла.
– Мне хочется узнать, как живется в стране с безграничными природными богатствами, и проверить, сумею ли я, опираясь на щедрость тамошней земли, построить собственный мир, – ответил Колин Чэрити.
– Неужто ты всерьез собрался стать фермером? – изумился Седли.
Колин спокойно посмотрел на приятеля:
– Почему бы и нет? Я могу завести плантацию. Насколько я слышал, почвы там намного плодороднее, чем в любом графстве Англии.
Седли неодобрительно хмыкнул:
– Не могу себе представить, Хэмпден, что ты перекуешь свой меч на орало, – он многозначительно посмотрел на панталоны Колина и с ухмылкой добавил: – Жалко будет, если Англия потеряет такой первоклассный меч.
Перехватив взгляд Седли, Ривертон обнял Чэрити за талию и продолжил в том же тоне:
– Да, ловкий меч гораздо приятнее дамам, чем неповоротливый плуг. Ты согласна со мной, дорогая?
Обычно не смущавшаяся от двусмысленных шуток Чэрити залилась краской, заставив расхохотаться всю компанию.
Колин смеялся вместе со всеми, но не забывал и об Анабелле, еще глубже запустив пальцы ей под шнуровку.
«Хорошо хоть, что я стою спиной к стене, – подумала она, – а то неизвестно, какие еще вольности он сможет позволить».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29