Как обычно, сначала Сандро осмотрел жертву и, как всегда, пожалел об этом. Лицо человека показалось ему красивым, черты остались мягкими и после смерти, на бледных щеках явственно проступали веснушки, нежную кожу подбородка и щек оттеняла едва пробивающаяся юношеская бородка. Наемный работник печатника Альдуса был молод.
На руках убитого Страж Ночи обнаружил чернильные пятна. Сандро не нашел следов борьбы: мебель и вещи, казалось, находились на своих местах. Убийца, скорее всего, был знакомым работнику человеком, которому доверял, или же, может быть, незнакомцем, вызвавшим к себе доверие безупречными документами, предъявленными при встрече жертвы с преступником — страшным грешником, скрывающимся под невинным обличием.
Сандро присел на корточки, разглядывая раны, оставленные убийцей на трупе. Рядом с ним опустился Карло Марино, следователь Стража Ночи Венеции. Некоторое время они вместе изучающе смотрели на мертвеца. Марино пинцетом извлек из раны на груди осколок янтарного стекла. Сандро мрачно поздравил себя: он не ошибся! Второе убийство доказывало, что и первое преступление было совершенно вовсе не разъяренным ревнивцем. Тем не менее, было трудно обнаружить связь между гибелью секретаря дожа и последней жертвой.
— Заколот, как и Моро, — заметил Марино, — отравленным стилетом!
Сандро осмотрел труп вплоть до синевато-багровой раны в области паха.
Как и у Даниэля Моро, гульфик вместе с частью рейтуз был срезан чем-то острым. Жуткий кошмар. На этот раз убийца сделал свое черное дело даже аккуратнее, — подумал Сандро. — Оттачивает мастерство.
— По крайней мере, бедняга умер до того, как с ним проделали эту ужасную экзекуцию, — заключил следователь. — Видите, крови почти нет.
Сандро содрогнулся. «Старею, — подумал он, — старею и уже не могу спокойно смотреть на мертвые тела молодых людей». Кавалли устало поднялся. Джамал с суровым лицом подал ему пачку отпечатанных бумаг.
Краска еще не совсем высохла и кое-где смазалась. Несколько верхних страниц содержали список сановников, удостоившихся чести сопровождать дожа на правительственной галере во время праздника Венчания Венеции с Морем. Затем шли персональные приглашения, как того требовала традиция.
— Бумаги дожа, — пробормотал Сандро.
Джамал поднял тигель. Сандро внимательно осмотрел литеры. Буквы шли в обратном порядке, но ему без труда удалось прочесть слова.
— Последний отпечатанный документ, — сказал он выбирая несколько листов из стопки. — Проклятье, все-таки преступление совершенно из-за бумаг, похищенных у Моро.
Джамал кивнул и развел руками, и с этим жестом безнадежности Страж Ночи не мог не согласиться. Кусочков мозаики стало больше, но картина оставалась неясной. Хотел ли убийца встать сам за печатный станок? Но для чего? Вряд ли список приглашенных сопровождать дожа во время праздника можно отнести к государственным секретам, но кто-то ради этих бумаг идет на убийство! Кавалли перевел взгляд на встревоженных людей, толпящихся у входа.
— Кем был этот юноша? — спросил он.
Краснолицый мужчина, сжимавший в руках черную шляпу, ступил в мастерскую.
— Его звали Гаспари, он был наборщиком.
Сандро внимательно посмотрел на вошедшего: водянистые глаза, дрожащий подбородок. Молод. Одет, как одеваются купцы.
— А вы кто?
— Валерио, старший сын Альдуса, владельца мастерской, — мужчина поклонился.
Печатник Альдус добился известности, убеждая сильных мира сего, что книги должны быть доступны всем. Он так прославился, что стал пользоваться покровительством самого дожа, но его мастерская удостоилась и зловещего внимания убийцы, — Когда вы в последний раз видели юношу живым?
— Менее трех часов назад. У меня была назначена встреча с одним купцом насчет закупки бумаги и я ушел. Гаспари остался работать в мастерской. Именно ему было поручено печатать бумаги, присылаемые дожем.
Валерио передал Сандро рукопись. Кавалли увидел печать дожа.
— Кто передал наборщику эту рукопись?
— Не знаю. Я нашел ее у печатного станка. Видимо, Гаспари получил эти документы после моего ухода.
— Он часто оставался в мастерской один?
— Нет, но по субботам я даю выходной своим людям: большинство моих работников — евреи, они не могут работать по субботам. Я знаю, священник нашего прихода не одобряет этого, но все же я даю им выходной именно в этот день недели.
«Да, убийца не дурак. Методичен, как паук, плетущий паутину. Он дождался своего часа. Ему были известны порядки, заведенные в мастерской. Это хладнокровно продуманное преступление, — решил Сандро. — Случайности, опрометчивые поступки и совпадения тут совершенно ни при чем».
— Есть ли свидетели? Где они? — спросил он, подавляя закипевший в душе гнев.
Эти преступления подобны язвам на чистом лике города, а он беспомощен, как врач, чьи лекарства не помогают страждущему больному.
— Нет, — ответил Валерио, — свидетелей нет.
— Я свидетель! — раздался высокий женский голос.
Плачущая женщина вошла в мастерскую и откинула капюшон.
Гнев Сандро сменился ужасом. Он шагнул к женщине, схватил за руку и рванул ее к себе.
— Лаура!
Лицо девушки опухло от слез, но искаженные горем черты оставались милыми и мягкими, как у ребенка. Пальцы рук были холодными, как лед. Он попытался согреть их в своих ладонях.
— Какого черта вы здесь делаете? Где Гвидо? — закричал Сандро.
Девушка глубоко вздохнула и отстранилась. Кавалли удалось справиться с собой и не схватить ее за руки снова.
— Мы потеряли друг друга на мосту Риальто, когда проходила колонна воинов Христа. А сюда я пришла в поисках своей подруги Магдалены.
Сандро припомнил монахиню-горбунью из альбома Лауры.
— Она правит рукописи для печатника Альдуса, если я не ошибаюсь?
— Да, — Лаура не отрывала глаз от пола.
Кавалли понял, почему она не поднимает взгляд, и встал так, чтобы труп убитого не был виден.
— Магдалена сегодня закончила работу над рукописью и должна была отнести ее в мастерскую. Должно быть, мы разминулись… — девушка запнулась, заметив, как изменилось лицо Стража Ночи. — О, нет! Она не виновата в убийстве! Магдалена добра, она чутка и отзывчива! Только чудовище могло… О, Боже! — Лаура закрыла глаза руками и зарыдала.
Сандро почувствовал, что больше не в состоянии сдерживаться.
— Ну, а теперь вы довольны? — его захлестнула ярость, острая боль, как от удара хлыста, пронзила душу. — Вам так хотелось помочь мне в раскрытии преступления! Теперь вы видите, какая это грязная работа? Или вы и сейчас еще полагаете, что ради того, чтобы научиться получше разбираться в характерах людей и, как следствие, делать более выразительные их портреты, вам непременно надо знать, чем занимается Страж Ночи?
— Простите мне мои заблуждения, мой господин!
Раскаяние, стоявшее в глазах девушки, тронуло Сандро.
— Ах, Лаура!
Не обращая внимания на удивление своих помощников, он обнял ее. В отличие от многих других женщин, стремившихся стать повыше за счет обуви, она и без каблуков подходила ему по росту: голова девушки уткнулась в его плечо, дрожащим телом Лаура прильнула к груди Сандро.
— Успокойся и постарайся об этом не думать, — шепнул он в мягкие, сладко пахнущие волосы у виска.
То был не самый подходящий случай для объятий — на виду у людей, но Сандро переполняли слишком сильные чувства. Неожиданно для самого себя он возмутился общепринятым идеалом женской красоты: как могут золотистые пряди сравниться с полуночным шелком волос?
— Простите меня, Луара, — сказал он, заметив немое изумление на лицах всех присутствующих, — простите, что был груб с вами и что вам довелось пережить еще одно тяжкое испытание.
В этот безумный миг Сандро хотел лишь одного: успокоить девушку, и ему было неважно, что подумают остальные. Ее слезы падали на его плащ.
Пока люди Стража Ночи обыскивали мастерскую и составляли опись имущества, помощники следователя накрыли мертвое тело. Кавалли вывел девушку на улицу. Он обнял ее за талию, решив, что девушка нуждается в поддержке, но тут же признался себе: дело в другом, это ему сейчас, как никогда, нестерпимо хочется обнять спутницу.
Толпа разошлась, улица опустела. Сандро повернул Лауру лицом к себе, отвел со лба темную прядь волос и вытер ее слезы краем своего атласного плаща.
— Вы знаете, — признался он, — как только я вас увидел, то сразу понял, что вы в беде, и оказался прав.
— А когда я увидела вас, то поняла, что вы очень хороший человек, и тоже не ошиблась, — губы девушки тронула улыбка.
Сандро насторожился, опустил руки и откашлялся. Почему она так уверена, что он добр?
— Да, но это же моя обязанность — помогать людям, попавшим в беду.
Он потер шею, обдумывая подходящий предлог для объяснения своего столь неуместного поведения.
— Окажись в подобных обстоятельствах моя дочь Адриана, надеюсь, кто-нибудь тоже предложил бы ей свою помощь и попытался бы утешить.
Девушка улыбнулась, не поверив:
— Так вы всего лишь разыгрывали роль доброго отца?
— Именно так, — его самого даже передернуло от такой лжи.
Лаура собралась было ответить, но как раз в этот момент люди следователя вынесли тело убитого на носилках. Девушка вскрикнула, приложила ко рту руку, и Сандро вновь обнял ее.
— Кто сообщит о случившимся семье бедняги?
— Я пошлю священника. Так всегда поступают в подобных случаях.
Кавалли взял Лауру за подбородок и заставил отвернуться от трупа.
— Но сами вы не пойдете? — голубые глаза испытующе смотрели на него.
— Нет. Конечно, нет! — Сандро опустил руку.
Какая нежная у нее кожа, так и хочется погладить ей щеку, шею, грудь…
— Понятно, — взгляд Лауры затуманился. — Из-за того, что у вас такое мягкое сердце, вам невыносимо видеть чужую боль. Я и сейчас читаю страдание в вашем взгляде.
Кавалли поторопился переменить тему:
— Мне хочется услышать, как же вы потеряли Гвидо. Какого дьявола вы не остались на мосту и не постарались отыскать его?
— Я бы так и сделала… но встретила одного приятеля.
— Приятеля?
Сандро снова захлестнул беспричинный гнев. Приятели девушки не могли внушать ему доверия.
— Скажите, будете ли вы считать приятелем того, кто оплатит свое удовольствие, насладившись вами?
— Нет, — резко ответила она, — и кстати… хотела бы уточнить, какого именно приятеля я встретила. Вашего сына!
Сандро похолодел, а Лаура добавила:
— Марк-Антонио разыскал меня в толпе и настоял, чтобы я последовала за ним. Мне подумалось, я должна прислушаться его совету. В конце концов, это же ваш сын!
Перед глазами Кавалли мелькнул образ: Лаура в объятиях Марка-Антонио. И снова в нем забурлила ревность.
— Наверное, моего сына вы могли бы и не слушаться, по крайней мере, до сих пор вы не очень-то слушались меня!
Внезапно в голову Стража Ночи пришла нелепая мысль. Он схватил девушку и впился пальцами ей в плечи.
— Он… Лаура… он… обидел вас?
Девушка вскинула голову так резко, что черные пряди на миг закрыли ей лицо.
— Как вы плохо думаете о своем сыне, мой господин!
«Она права», — мрачно подумал Сандро.
— Так что же произошло?
Лаура отступила.
— Он просил меня стать его любовницей.
Земля поплыла под ногами несчастного Стража Ночи. Ему оставалось только запрокинуть к небу голову и завыть от злости.
— А вы… — с трудом выдавил он, — согласились?
— Из-за чего вы так переживаете, мой господин? — язвительно поинтересовалась девушка. — Я, конечно же, отказалась. Как можно чернить почтенное имя Кавалли! Знаю, вы не переживете, если какая-то незаконнорожденная проститутка займет столь почетное место.
У Сандро слова застряли в горле. Сама мысль о подобной связи между Марком-Антонио и Лаурой показалась ему сейчас нелепой. Но эта мысль все же была способна свести его с ума.
— Рад, что у вас хватило здравого смысла отказаться!
— О, мне не хотелось порочить вашу семейную честь!
«Честь? — подумал Сандро. — Честь не имеет к этому никакого отношения».
* * *
— О чем, черт побери, ты думал? — требовательно спрашивал Кавалли-старший.
Отвернувшись от потного, с надутыми щеками стеклодува, Марк-Антонио лениво улыбнулся.
— В данный момент я думал о дочери стеклодува. Ну, ты знаешь… та, грустная, которая подает нам завтрак. У меня почему-то возникло подозрение, что она хотела бы предложить нечто большее, чем спагетти и вино.
Подавив негодование, Сандро перевел взгляд на дымящиеся трубы Мурано и горны стеклодувов, издали похожие на огромные ульи. На горизонте, за лагуной, виднелись шпили Венеции.
Его люди все еще ходили по острову, расспрашивая ремесленников, не покупал ли кто в последнее время стилеты янтарного цвета, но особых надежд зацепиться за ниточку, которая помогла бы им раскрыть преступление, у Сандро не было. Почти все стеклодувы отвечали утвердительно, ведь стилеты в Венеции столь же популярны, как и цветные бусы.
Он бы сам сюда не приехал, если бы ему не сообщили, что здесь побывал Марк-Антонио под предлогом встречи с человеком из лавки, торгующей стеклом. Сандро решил, прежде всего, получить ответ на вопрос, мучивший его со вчерашнего вечера.
— Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю, сын! Почему ты просил Лауру Банделло стать твоей любовницей?
Краска залила лицо юноши, серо-голубые глаза сузились.
— Сука! Она рассказала тебе об этом! Сандро с трудом подавил желание дать сыну оплеуху. Но, нет, это его вина! И в том, что Марк-Антонио вырос таким ничтожеством, тоже. Что же он сделал не так?
— Это я заставил девушку рассказать мне обо всем. Ее должен был сопровождать Гвидо Ломбарде, но они потеряли друг друга в толпе. Что за игру ты затеял?
— Это не игра, отец!
— Что ты хочешь сказать? — Сандро замер.
Марк-Антонио усмехнулся.
— Ты не понимаешь, да? Ты полагаешь, что я выберу себе жену, как это сделал ты, передоверив выбор почтенной семейке Кавалли?
Оттолкнув плечом отца, юноша вышел на середину дороги.
— Мне непременно нужна женщина благородной крови, даже для того, чтобы стать моей любовницей? А если ее семья не упоминается в Золотой Книге хотя бы на протяжении ста лет, то что же, мне на нее и взглянуть нельзя?
Вопрос требовал честного ответа, и Сандро выдавил с большим трудом:
— Вы с Лаурой не подходите друг другу.
Марк-Антонио всплеснул руками, разыгрывая из себя шута.
— А что ты имеешь против Лауры? Молодая, красивая, здоровая, с хорошими манерами, воспитанная девушка — он рассмеялся. — Или я должен выбрать себе женщину старую, уродливую, больную, грубую и неотесанную, такую, которая согласна раздвинуть ноги и перед самым грязным матросом?
Сандро не любил словесных баталий, в которые его всегда втягивал Марк-Антонио.
— Я думаю о тебе, сын. Любому необходимо уважение равных ему по положению людей. Кем ты станешь, утратив его?
Марк-Антонио провел рукой по своему волевому, прекрасно вылепленному Создателем подбородку.
— Сильный довод, отец, но тем не менее, я решил заполучить эту девушку и она будет моей!
Сандро хотелось крикнуть: «Не бывать этому!», но он обуздал порыв и спокойно произнес:
— Я тебе не советую.
— Почему? Нет ничего необычного, когда над куртизанкой властвует один мужчина!
— У тебя четверо любовниц, и для каждой из них ты единственный покровитель!
«Уже нет ни одной, — подумал Кавалли-старший. — Я отказался от их услуг». Но Марк-Антонио ничего еще не знал об этом.
— Оставь Лауру в покое! — потребовал отец.
— Да почему же? Что ты от меня скрываешь? Может, сам на нее глаз положил?
Сандро снял с головы шапочку и провел рукой по седеющим волосам.
— Если тебе нужна проститутка, найди другую. В Венеции их одиннадцать тысяч.
Лицо Марка-Антонио загорелось восторгом.
— Так, значит… ты сам ее добиваешься? Вот это да! Почтенный Страж Ночи Венеции жаждет заполучить шлюху!
— Не говори глупостей!
— Хорошо! Что ж, я тоже постараюсь достичь подобного успеха!
С кривой ухмылкой Марк-Антонио взбежал на борт маленького судна своего друга, Адольфо Урбинского.
Несомненно, они собирались провести вечер, играя в карты и пьянствуя.
Сандро ощутил, что разговор с сыном утомил его чрезмерно. Он всегда чувствовал себя скверно после подобных стычек. Уже долгие годы его преследовала навязчивая мысль: видимо, он чего-то не додал Марку-Антонио в детстве, может быть, недостаточно его любил, а может, наоборот, излишне потакал капризам, балуя ребенка.
Тело сковала усталость, но мучительную тревогу вызывал вопрос: как поведет себя сын по отношению к Лауре, посмевшей отвергнуть его домогательства?
Сандро знал: Марк-Антонио не прощает, если ему отказывает женщина.
* * *
Спустя час Кавалли, мечтая оказаться дома, устроиться на лоджии с бокалом вина и не о чем не думать, уже стоял у ворот монастыря Санта Мария Челесте, спрашивая разрешения повидать послушницу Магдалену.
Суровая молчаливая монахиня отвела его в сад и велела ждать. Он разглядывал усыпальницу святой Марии Челесте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36