- и снова топот, но уже удаляющийся. Я полежал еще с минуту, предоставленный сам себе. Почему они убежали? Почему не спасают товар? Он им не нужен? Им нужнее их жизни! - понял я. Похоже, со взрывом получился перебор! Либо здание дало трещину и того и гляди рухнет, либо огонь распространяется слишком быстро. Либо... Так чего ж я разлеживаюсь? Чего жду? Что называется, сам себя поджег, сам себя в гроб уложил! Идиот! Сбросив крышку, я выскочил из гроба. Дышать было уже нечем. В некоторых местах кровля уже занялась. Доигрался, мать твою! Пригибаясь к полу, где воздуха было больше, я, натыкаясь на стеллажи, побежал к двери. Тоже мне суперагент! Сам себя переиграл! Самоубийца! В основном помещение уже горело вовсю. Прикрывая голову телогрейкой, я бежал среди огня и дыма, мечтая об одном - попасть в ворота. Задыхаясь и обливаясь от выедающего глаза дыма слезами, я пытался задавить поднимающуюся во мне панику. Думать. Даже в такой момент - думать! И лишь потом действовать! Думать!! И я думал, вспоминая расположение ворот, примерное расстояние до них. Ошибиться было нельзя! Промахнуться хоть на десяток градусов, значило заживо сгореть. Левее, еще левее, теперь шагов сорок прямо и направо. Так? Я шел вслепую уже не открывая глаз. В мыслях я восстанавливал тот, еще нормальный путь и согласно ему переставлял ноги. Я шел по памяти. И я выиграл. Открыв глаза я увидел проем ворот. Я ошибся всего на несколько шагов! Во дворе властвовала паника. Машины, толкаясь и сминая друг другу борта, рвались к выездным воротам. Собственно говоря, их уже не было, растерзанные створки валялись в стороне. КП был пуст. Туда же группами и по одиночке бежали люди. Откуда такая суета? И почему никто не пытается гасить пламя? Горит здание? Но вряд ли огонь так сразу перекинется на другие сооружения. Что происходит, в конце концов? А тебе не все равно? - удивился я собственному праздному любопытству. Пользуйся моментом, а не вопросы задавай! Ты свое дело уже сделал. Спеша, но не без достоинства, я миновал пустые ворота и углубился в степь. Несколько раз меня обогнали машины и бегущие люди. - Спешат, как будто в олимпийском марафоне участвуют, - вновь удивился я. Поднявшись на пригорок, в последний раз решил окинуть взглядом поле недавнего боя, где моя персона сыграла не самую последнюю роль. Вон там я преодолевал минные поля, там копал убежище. Там... Далее я ничего не успел рассмотреть, но зато получил исчерпывающий ответ на свои недоуменные вопросы. Горящее здание вдруг вспучилось, приподнялось и лопнувшим пузырем разлетелось на мелкие кусочки. Оглушающий грохот ударил в барабанные перепонки, лицо обожгло волной горячего воздуха, впереди и сзади в песок воткнулись несколько раскаленных кирпичей. Я упал на землю и закрыл голову руками и задранной телогрейкой. По спине застучали мелкие осколки. Вот оно в чем дело! Взрывчатка! Она ведь тоже не самый дешевый товар. Похоже, здесь работали не только с наркотиками. Где уж тут заниматься выносом гробов! Тут надо бежать сломя голову куда глаза глядят. Своя жизнь дороже чужого товара! Но это сколько же боеприпасов надо накопить, чтобы произвести такой тарарам?! С размахом трудятся ребята! Но и мы не промах. Интересно в какой цифре будет выражаться нанесенный мной урон? Покатятся нолики один к одному в рядок, а за ними непременно подъедут заказчики требовать товар или кровные! Похоже, скоро здесь будет не скучно! Только чему радуюсь я? Тому, что задание мое выполнено более чем на 100 процентов? Так наша служба энтузиастов-стахановцев не жалует. Узнать-то ты все узнал, но зачем еще все это разметал по молекулам? Был себе перерабатывающий заводик, а теперь пустырь. Угадай теперь - наградят за нанесение наркомафии невосполнимого материального урона и уничтожение базы по производству вредоносного зелья или накажут за сокрытие путем учиненного взрыва и поджога важных для следствия фактов? То ли герой, то ли вредитель! А пока ни то, ни другое. Пока - кандидат в покойники. Мне еще до безопасной Москвы, где мне учинят праведный начальственный суд, как до Марса пешком и все больше на брюхе через рогатки да засады. Дойду ли? Добираться до города мне пришлось как есть, в горелой телогрейке и штанах. Убежище, где я спрятал гражданскую одежду было, скорее всего раскрыто, отсюда и такое усердие в поисках. В любом случае проверять правильность своих подозрений я не хотел, чтобы не напороться на засаду. Береженого бог бережет! С первой же бельевой веревки, где сушилась чья-то свежевыстиранная одежда, я позаимствовал рубаху и штаны. В них я зашел в ближайший магазин и купил, из тех что попроще, костюм и хозяйственную сумку под снаряжение. В кабинке туалета только что купленной бритвой соскоблил недельную щетину. В город я прибыл уже вполне добропорядочным гражданином. Все, теперь домой, отъедаться и отсыпаться. А там решим, что дальше. Но отоспаться мне не удалось. Что-то неладное я почувствовал уже на подходах к дому. Не могу сказать что, но что-то меня встревожило. - Доверяйтесь интуиции, - советовал инструктор по контрслежке, - помните, наши глаза видят больше, чем мы осознаем, наши уши слышат больше, чем нам кажется. Непосвященные называют это шестым чувством, мы - сыскным талантом. Если вы почувствовали какую-то напряженность в окружающем пространстве, какое-то неясное беспокойство, насторожитесь, может вы увидели мелькнувшее год назад и давно забытое вами, но не вашей тревожной памятью, лицо, может быть услышали специфически настороженную походку следующего за вами шпика. Доверяйте интуиции, она не выдумка, не мистика, просто еще не осознанный вами, но уже подмеченный вашими зрительными и слуховыми органами факт. На этот раз я почувствовал не просто напряжение, тревога всклокоченными галками носилась в воздухе, задевая меня крыльями за голову, шевеля волосы на макушке. Что-то случилось. Что? Внешне моя походка, мимика, поведение не изменилось, но я стал другим. Пружина настороженности сжалась во мне до состояния взведенного в боевое положение револьверного курка. Поднимаясь по лестнице я мгновенно отметил сигнал тревоги - ручка-рычаг дверного замка была опущена вниз. Я же при уходе договаривался, что если все нормально, она должна располагаться горизонтально. Конечно, это могло быть случайностью - небрежностью оставленного в квартире коллеги, шалостью пробегавшего мимо ребенка, или "проказой" старушки, на минутку повесившей на ручку тяжелую сумку. Может быть. Но основной закон конспирации гласил - любое сомнение истолковывается в пользу провала! Здесь лучше перегнуть, чем недогнуть! Небрежно насвистывая что-то себе под нос, я взбежал на верхний этаж, даже не взглянув на свою квартиру. Внизу скрипнула на петлях входная дверь. Я, на всякий случай, расстегнул висящую на плече сумку. Дверь уже, конечно, блокирована, чердак тоже, напротив подъезда торчит машина с гостеприимно распахнутой персонально для меня дверцей. С верхнего этажа застучали шаги. Провал! Теперь я был в этом уверен! Два, одновременно идущих навстречу друг другу, человека и я посередине это слишком явно, чтобы быть случайностью. Даже если я сейчас увижу спускающуюся по лестнице восьмидесятилетнюю старушку она, даю голову на отсечение, будет из той, обкладывающей меня со всех сторон, компании. Но увидел я не старушку, а двух атлетического сложения, широко улыбающихся парней. Поверил я их растянутым от уха до уха губам, как же! Дурак знает если хочешь без лишней крови захватить или убить противника, расположи его к себе. Доверие к тебе, это твое стратегическое превосходство! А эти настолько уверены в своих силах, что даже не очень стараются играть случайных прохожих. Наглецы! Им оставалось девять ступенек, но я уже звонил в дверь. Главное, чтобы на ней не было цепочки. - Здравствуйте, тетя Зина! - радостно возопил я открывшей мне старушке и, втолкнув ее животом внутрь, захлопнул дверь. Краем глаза я успел увидеть, как парни в полпрыжка одолели лестницу. Их подвели мои уверенные тон и действия. Они не знали кого ждать и были вынуждены проверять всех вошедших в подъезд, что неизбежно связывало их действия. Если бы они были уверены, что я это я, мне бы не дали даже дотянуться до звонка! - Как ваше здоровье? - продолжал я в тесном коридоре орать в растерянные глаза старушке, одновременно в сумке выдергивая чеку из слезоточивой петарды. - Ой, я, кажется, не туда попал! - и, мгновенно приоткрыв дверь, бросил под ноги преследователей "ревушку". Лестничная клетка разразилась воем и проклятьями. - Не пускают, - вздохнул я и, уже ничего не играя, ринулся к балкону. Он выходил на противоположную от моей квартиры сторону дома. С балкона, оттолкнувшись ногами, прыгнул на соседний, ухватился за перила, подтянулся, перелез через ограждение. На прощание еще успел крикнуть: - Бабуля, срочно вызывай милицию и пожарных! В подъезде бандиты! Чем больше сюда вскорости прибудет служивого народа, чем больше возникнет суеты, тем лучше. До земли я спускаться не стал, понимал, безнадежно. Всего-то две-три секунды им надо, чтобы выскочить на углы, открыв обзор за задний фасад дома. Далеко убежать я не успею. Ввалившись в следующую квартиру с криком "Пожар!" я уронил под ноги прикрывающему срам мужику, вскочившему с постели, дымовую шашку и вылетел в коридор. Две дымовушки оставил в подъезде. Вышиб следующую дверь и продолжая орать "Пожар! Спасайтесь!" протаранил насквозь еще одну квартиру, вышел на балкон, перепрыгнул на другой, в соседнем подъезде повторил маневр с криками и дымовыми шашками. Уже через несколько минут дом, окутанный едким дымом, гудел, как разворошенный улей. Из подъездов выбегали жильцы, из окон, на всякий случай, выбрасывали ценные вещи. Еще бы! Контора халтуру не выпускает! Уж если дымовая шашка, то дыма будет больше чем при настоящем пожаре! В моем распоряжении оставалось 4,5 минуты, после которых дым осядет. В следующей квартире, не обращая внимания на истерически вопящую хозяйку пусть орет, пусть способствует панике - я быстро подошел к раздвинутому трюмо, напялил на голову парик, крупно очертил помадой губы, одним движением ножа взрезал ремень брюк и пуговицы на рубахе, скинул лохмотья, представ перед хозяйкой в одних трусах. От таких поворотов бедная женщина даже перестала орать. - Пардон, мадам, - извинился я и не грубо, но решительно, как подобает поступать с перезрелыми женщинами, сорвал с нее роскошный махровый халат. - Я сейчас вернусь! Айн момент! Женщина ойкнула и присела, прикрываясь руками. У меня было в запасе полторы минуты. Прихватив с собой большую плюшевую собаку - неплохая пикантная деталь, иллюстрирующая панику при пожаре, к тому же закрывающая мои не самые пышные формы, я вывалился в подъезд и через несколько секунд на улицу. - Ой! Бабоньки! Ой-ей! - завизжал я чуть высунув голову из подъезда. Развивающийся халат раскрывал мои голые колени, плюшевый медведь, напротив, скрывал грудь и не вполне женский подбородок. Рядом затормозил рафик скорой помощи. Из задней двери санитары потянули носилки. - Ой, умираю! Ой-ой! Мальчики! - заверещал я, с размаху бухаясь на еще даже не вытянутые до конца носилки, - О-ей-ей! Растерянные санитары обалдело глазели на тетку в распахнутом халате, неизвестно каким образом оказавшуюся на носилках. Пришлось подыграть закатить глаза, упасть без сознания, удариться о какой-то выступ, да так, чтобы кровь во все стороны брызнула. Тут себя жалеть не приходится. Черт с ней с головой, лишь бы ноги унести. Подействовало. Носилки задвинули, дверцу захлопнули. В последних момент я заметил дюжих молодцов, рассекающих, словно нож масло, толпу испуганных жильцов, внимательно вглядывающихся во все встречные лица. Мужские лица! Эх, плохо вас натаскивали, ребята. Не научили, что и в образе расстроенной дамы средних лет может скрываться агент мужского пола! Скорая помощь выехала со двора с трудом увернувшись от несущейся навстречу пожарной машины. А интересный сюрприз ждет пожарных, когда через десяток секунд дым вдруг осядет - чистенький, без малейшего признака огня дом и толпа полуодетых жильцов во дворе! В это время медики надумали заняться истекающей кровью пациенткой. Крепкие санитары с усилием рвали из рук не первой молодости женщины плюшевого медведя. Тщетно! - Это бывает, - кивал головой из кабины умудренный опытом врач. - Шок. Состояние аффекта. Концентрация сил... - Тетка, отпусти игрушку! Слышишь! Все я слышал, но машина еще недостаточно далеко отошла от "пожарища". - Разожми руки! Эй! - А? Вы что, мужики? - вдруг грубым басом спросила пришедшая в себя пострадавшая, отпуская медведя. - Вы чего? Опешившие санитары тупо пялились на волосатую женскую грудь. - Ой, мужики, какое-то затмение нашло. Ей богу! Проснулся, орут "пожар", кругом дымища, я первую попавшуюся одежду схватил и бежать, а это женин халат. Срамотища! Презентуйте пиджачок. А? Не в этом же мне по городу идти! Я завтра занесу! - тараторил я, не позволяя растерявшейся медбригаде начать соображать, задавать себе вопросы - а парик, а губная помада? - Договорились, мужики? С меня бутылка! - не допускал я паузы, напяливая сдернутый со спинки сиденья свободный белый халат, - Лады? Вы меня здесь ссадите. Мне надо. Мне рядом. Договорились? - и дергал ручку двери. Водитель, боясь на ходу потерять больного, затормозил. - Ну все, бывайте! - А рана-то! - запоздало всполошился один из санитаров, протягивая бинт. - Да ладно, ничего. Пройдет! - на ходу крикнул я. Кажется, отбрехался! Теперь в магазин за новой одеждой. Только бы там, учитывая мой видок, не всполошились, не вызвали психбригаду. От тех так легко не отделаешься. Ну денек! Два пожара (из них один настоящий, да еще какой!), два преследования и еще одно в ближайшей перспективе. С ума сойти! Все, хочу тайм-аут! Такие перегрузки не для меня. Антракт!Два дня в соседнем городке - всего-то два часа автобусом - по чужому, заимствованному известным образом паспорту, я отсыпался в гостинице. Еще день думал как выпутаться из сложившегося положения. В этом малоприветливом краю меня уже ничего не держало. Задание, плохо ли, хорошо ли, выполнено, связи обрублены, явки провалены. Премиленький итог! Осталось, прихватив резидентский, тот, из дохлой кошки, контейнер, отбыть в места постоянной дислокации. Вот только какой заказывать билет? Самолет отпадает, там не проскочишь. Поезд? Бесспорно толкучки там больше, но если встать у каждого вагона? Попутки? Милиция наверняка с ними, разве только угнать междугородний КАМАЗ?.. Нет, слишком эффектно и значит небезопасно. Товарняк? Пожалуй. Отыскать человека, спрятавшегося в проходящем составе мудрено. Можно зарыться в уголь, гравий, забраться в зерновой вагон, цистерну с нефтью, прикинуться доской, фикусом... Ладно, без шуток. На том и остановимся. Едва ли меня ищут так же интенсивно, как раньше. Сдается мне, что у них сейчас других проблем хватает. В очередной раз изменив внешность, я отправился на выемку контейнера. Справился быстро, если со всеми предварительными и последующими контрслежками - часа за четыре. Вот теперь точно все! Осталось пробраться на грузовую станцию, занять свой первый класс, в каком-нибудь угольном вагончике и заказать у проводника чай... Четыре-пять дней и я пред светлыми очами начальства! Подходящий состав я отыскал быстро - полувагоны с углем и досками. Конечно, надо было лезть в уголь, но я так устал изображать из себя обитающего в норах мелкого грызуна, что дал слабину. В одном из вагонов поднял шалашом десяток досок и, втиснувшись в образовавшуюся нишу, наглухо забаррикадировал все подходы. Контейнер, как и положено, я с собой не взял - прилепил с помощью заранее припасенных магнитов к днищу третьего от меня вагона. Груз в нем был тот же самый, что и в моем, номера близкие, значит никуда он не денется, поедет рядом. Перестраховываясь, хотя был уверен, что у моих врагов, не без моей помощи, теперь другие заботы кроме ловли какого-то агента, я просыпал пространство вокруг себя противопсовым порошком. Все, отбой! Теперь один-два дня до выезда из опасной зоны я могу расслабляться. Потом еще двое суток обычный, с полками и свежим бельем пассажирский поезд, Москва, начальство и нудные многостраничные отчеты, рапорты, объяснительные. Но это не смерть, это я переживу. Тепловоз дал гудок, состав дернулся, пошел разгоняя ход, с каждой минутой отсчитывал удаляющие меня от опасности километры. Тара-там-там. Тара-там-там... Какая оптимистическая музыка. Слушал бы и слушал. Напевает, убаюкивает мерным пристуком: спасен-спасен, спасен-спасен, каждый рельсовый стык. Еще некоторое время я честно нес службу, но постепенно расслабился, позволил себе посторонние, не на тему - Стой! Кто идет! - мысли. Наверное сказалось накопившееся за эти недели напряжение. Теперь все было позади. Уже не надо было держать на лице очередную маску, не надо разрабатывать легенды, ждать от каждого встречного прохожего подвоха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25