Не так учили! Конечно, это может быть случайностью, а может и очень серьезным предупреждением. Один человек дважды за день — реальная заявка на слежку. Третья встреча почти наверняка означает провал. Полдня вел контрслежку. Нет, не похож он на шпика, так, случайный прохожий.Третье. Четвертое. Пятое. Шестое. Седьмое... Десятое.Все то же самое: рутина страховки, контрслежки и ежедневных отчетов. Черт возьми, как повезло технарям! Живут точно помидоры в теплице: никаких проблем, никаких беспокойств. Машины пишут сами. Причем они даже не знают, что. Отдыхай, ешь да спи! Время и харч казенные — прямо отпуск, за который в дальнейшем положен еще и... отпуск.Есть ли у меня на памяти подобные гладкие операции? Пожалуй что нет. Это прямо хрестоматийный образец оперативно-следственной работы, взятый из учебника по специальным дисциплинам. Есть противник, есть сыскари, есть технические вспомогательные средства. А окружения как бы и нет — никто не мешает, никто не лезет в работу. Хоть бы раз для смеха какой-нибудь ротозей ошибся дверью, или к охраннику привязался случайный подвыпивший прохожий, или неожиданно отключили электричество. Нет, все гладенько и спокойненько.Мне бы радоваться — еще малая чуточка, и по домам. Работа сделана, отчет в ажуре. Наши, как и положено, победили. Ура! Получай оклад, премию и десять дней заслуженного отдыха.Но почему-то не радостно. Даже тревожно. Говорят, точно такую же тревогу испытывали фронтовики, когда вдруг внезапно замолкали орудия. Им бы вздохнуть облегченно: осколки, пули не свистят, штыком в грудь никто не тычет. Живи — не хочу. А они настораживались, аппетит теряли, сон. Хоть бы уж скорее закончилась эта странная тишина...Вот и меня терзают какие-то дурные предчувствия. И хочется, чтобы скорее прошли эти последние дни, и боязно, что в самом конце что-то непременно случится. Ну не может не случиться. Не верю я в тишь да гладь. Мне еще в детстве в приключенческих книгах внушили, что после штиля непременно следует буря. Нет, не случилось! Ровным счетом ни-че-го не случилось! Тишина.С трудом скрывая радость, сворачиваются технари, похоже, их тоже чертовски измотало это провинциальное спокойствие. Не привыкли они вот так: пусть без небольших, но происшествий. Не в учебном же классе, не на стенде три недели вертели они свою аппаратуру. Даже охранник, чуя скорую свободу, расслабился, стал допускать мелкие промашки.Но я их не фиксирую. Мне не до них.Я, словно лев в клетке, мечусь противоречивыми мыслями в замкнутом пространстве собственной черепной коробки. Я хочу домой, но не могу освободиться от вязкого присутствия во мне этого чертова подозрения. Я знаю, что операция завершена. Но одновременно сомневаюсь в ее успехе.За все время наблюдения не накопал ни единого самого малого факта, который можно было бы истолковывать как опасность. И именно поэтому она кажется мне реальной.Я опасаюсь отсутствия опасности! Идиотский парадокс? Нет, скорее неписаное правило, подтвержденное печальным опытом предыдущих поколений разведчиков. За тихой жизнью нередко скрывались самые грандиозные провалы. Наверное, в этом есть своя логика. Когда тебя начинают пасти серьезно, за тобой не ходят мелкие шпики, это уже без надобности. И, радуясь тому, что жизнь вдруг так полегчала, ты не догадываешься, что тебя просто стали защищать и опекать всемогущие, но враждебные тебе силы. Не могут они допустить, чтобы их контригра сорвалась из-за случайной встречи опекаемого резидента с уличным грабителем или вором-домушником, залезшим в форточку. И образуется благополучный вакуум, который страшнее грохота боя. Не верю я в тишину!С другой стороны, что я могу сделать? Операция успешно, просто чрезвычайно успешно завершена. Каждый выполнил свою работу как нельзя профессионально. Прикопаться не к чему. Не было происшествий? Тем лучше. Или вы мечтали о провале? Не было вообще никаких происшествий? Стечение обстоятельств. Повезло вам, ребята! А атмосферу, ощущения, интуицию к делу не подошьешь. Отсутствие событий трудно истолковывать как событие угрозы.Конечно, я своими полномочиями могу продлить операцию еще на сутки-двое. Но будет мне это стоить груды объяснительных и оправдательных. Для подобного шага требуются очень серьезные аргументы. Есть они у меня? Нет. Только интуиция! Только беспокойство. Рискнуть? Взять ответственность на себя? Так на меня ее в случае неудачи и свалят. А кроме ответственности — еще неизбежный перерасход финансовых средств. Плюнуть, растереть, оставить все как есть? Ведь я не нарушаю ни единый пункт внутреннего устава?Но как же интуиция?!Шли последние часы пребывания ревизоров в городе. Уже была эвакуирована аппаратура, закуплены билеты. Осталось убрать квартиру и сдать ключи.Что же делать?! Что? Ну-ка еще раз.Я чувствую, более того, я почти уверен в нечистой игре ревизуемых. Почему уверен? Потому что не заметил ничего подозрительного? Абсурдная и не без самодовольства, но и не без доли истины мысль.Не было никаких ЧП. Не было даже мелких недоразумений. Не было даже микроскопических нестыковок. Все шло как по маслу. Резидент вел совершенно законопослушный как с точки зрения окружающих обывателей, так и с точки зрения Конторы образ жизни. Слишком законопослушный! Жил, как на параде, застегнутый на все пуговицы под самый подбородок.Такое возможно? Вполне! Но сомнительно. Слишком жарко, слишком тесно в казенном обмундировании. Он что, не человек? У него нет своих слабостей? Пороков? У него бытовой портрет абсолютно совпадает с официальным, зафиксированным в анкетах спецотдела? Нет грешков? Нет неузаконенной любовницы, не утвержденных начальством приятелей, он не играет в карты, не пьет водку, не ходит на ипподром? Не позволяет себе чуть превышающие официальные согласно легенде прикрытия траты? Он такой правильный?Да чушь собачья! Реальная жизнь сильно отличается от официальной. Чтобы периферийный Резидент, много лет изо дня в день выполняющий привычную рутинную работу, да не расслабился, не нашел вполне законный способ обходить запретительные параграфы уставов и наставлений? Да не поверю ни в жизнь! Я сам Резидент, я сам живу и кручусь в точно таких же рамочках. Чтобы за столько лет не научиться маневрировать в заданных параметрах? Не дать себе послабления? Ой, не верится!Вот он, главный вывод моих трехнедельных наблюдений. Проверяемый не был естествен! И значит, он знал о проверке. Он отследил ее, оставаясь невидимым! Только в этом случае ему не надо было вести контрслежку! Его наблюдали не враги — коллеги, так чего суетиться, вертеть дырочку на стуле. Довольно лишь изображать приятную Конторе картинку, которую честно зафиксируют и доведут до сведения начальства ревизоры. Но как он раскрыл нас? Где случилась промашка? Я вновь и вновь чуть не по минутам перебирал события операции и не видел прокола. Может, все-таки это домыслы впавшего в паранойю профессионала и достаточно выпить стакан валерьянки, чтобы избавиться от чувства беспокойства?Нет и еще раз нет!Тогда что делать? Оставить все как есть или продлить на два дня операцию, рискуя собственной карьерой? И что это дает?И хотя я продолжал думать, взвешивать «за» и «против», я понимал: решение принято, и отказаться от него я не смогу. Верх взяли профессиональное любопытство и самолюбие. Я хотел убедиться, что я был прав. Использовав предоставленное мне право, я согласно пункту 7/3 устава единоличным решением продлил срок операции на двое суток!Инструкцию технарям я отправил через резервный почтовый ящик, предварительно вывесив сигнал вызова. Я представляю, что подумали и сказали ревизоры, когда, сорвав с доски объявлений третий справа отрывной квиток с телефоном (объявление было такого содержания, что никого постороннего заинтересовать не могло) и обработав его в специальном растворе, прочли:"Работа продлевается на двое суток. Необходимо:1. Занять ранее используемое помещение.2. Возврат оборудования и монтаж не проводить.3. Технику безопасности соблюдать в полном объеме.4. Оборудование укрыть в складе № 2.5. Ждать дальнейших распоряжений по ранее оговоренной схеме.6. Подтвердить получение".Для ревизоров эта писулька наверняка представилась полной ахинеей. Зачем высиживать в доме двое суток, если ничего не делать? Зачем продолжать охрану и контрслежку в полном объеме, если защищать нечего — помещение-то пусто? Может, Контролер повредился рассудком? Что ему дают эти два дня бездействия? Но приказы, равно как и психическое состояние начальства, не обсуждаются. Вообще-то, конечно, в узком кругу обсуждаются, да еще как витиевато обсуждаются, но тем не менее исполняются с точностью до последней запятой!Даже не пытаясь скрыть настроение (а кто обрадуется перспективе взамен заслуженного отдыха получить два-три лишних дня работы?), технари снова заползли в свое логово. Чуть не зевая, приступил к выполнению своих непосредственных обязанностей охранник. Делал он все как положено — не придраться. Да он иначе и не сумел бы: рефлексы Контора нарабатывает крепче, чем Павлов у подопытных собак, но морду кривил, словно лимон пережевывал. Это он мне демонстрировал — догадывался, что я его наблюдаю.Но я смотрел не на него — я смотрел мимо. Охранника пасли! И как пасли! Это была не примитивная, на уровне двух-трех висящих на хвосте шпиков, слежка. Это была облава! Улица кишела наблюдателями, как гостиничная койка клопами! Именно масштабы операции позволяли ей оставаться невидимой. Охранник выискивал в толпе двух, трех, четырех следующих определенной логике людей, а их были чуть ли не десятки. Крутилась гигантская карусель, центром которой был мой подопечный. Никто не топал сзади охранника более трех-четырех минут. Но едва один шпик сворачивал, на смену ему появлялся другой, идущий сзади, параллельно или даже навстречу, или просто стоящий на остановке в ожидании автобуса. Лица, фигуры, номера машин не повторялись! Все они вблизи воспринимались отдельными случайными прохожими, подобно молекулам Броуна толкающимися в замкнутом пространстве улицы, но при наблюдении издалека в хаотичном кавардаке траектории проглядывала железная логика слежки. Десять человек делали тысячу разнонаправленных, казалось, не связанных друг с другом шагов, десять машин проезжали, останавливались и съезжали в переулок, но все они почему-то в сумме выстраивали строго сориентированную, подобно стрелке магнитного компаса, линию, острием упирающуюся в моего агента охраны.Ни на одно мгновение он не оставался вне поля зрения. Он был профессионал, но он не был подготовлен к таким масштабам. Он не мог вообразить, что чуть ли не каждый десятый уличный прохожий — шпик. Он искал людей, а не явление. Слежка обнимала его со всех сторон, словно воздух, словно сама жизнь, и поэтому оставалась невидимой. Он был бессилен так же, как был бы бессилен я. «Лицом к лицу лица не увидать — большое видится на расстояньи».Этим расстоянием обладал я. Очень издалека, очень отстраненно, словно биолог в окуляр электронного микроскопа, я наблюдал движение улицы. Но даже не через него — это было бы слишком близко, — через вторичное действие, через круги на воде я вычислял слежку. Я подмечал алогичность действий прохожих, вдруг через пять минут после прохождения объекта сломавших линию поведения. Я видел бессмысленную крутежку машин по параллельным улицам. Я фиксировал неожиданную расслабленность в фигурах недавно напряженных людей. По крупинкам находя каждой фигуре свою ячейку, я составлял мозаику облавы. Будь я в центре событий, я был бы так же слеп и заметен, как мой агент-охранник.Но откуда вечно стесненный в возможностях Резидент мог взять столько людей? Региональный представитель не располагал штатными кадрами, разве только двумя-тремя секретными агентами, не знающими, на кого и для чего они работают. А здесь армия! Допустим, он привлек левые силы, но из каких средств он их оплачивает? Как закрывает перерасход?Какие опасные вопросы!И вообще кто здесь кого и зачем ловит? Неужели столь грандиозная работа проворачивается ради второстепенного агента-охранника? Не много ли чести? Или они пытаются вычислить логово? Да трех часов такой слежки довольно, чтобы, вычертив траекторию движения агента и подвергнув ее математической обработке, узнать местоположение объекта его защиты с точностью до метров! И вообще о чем я говорю? Вся операция начата в момент возвращения ревизоров. Дураку ясно, что логово давно просчитано и находится под колпаком. Что же они ищут? Да меня же!Их интересует ниточка связи, ведущая к человеку, отдавшему приказ на возвращение! Ко мне! Они хотят узнать, что произошло, а это возможно лишь тогда, когда распутаешь весь клубок от начала до конца. Не охранник их интересует — формы оповещения, почтовые ящики, тайники. Именно из-за них закрутилась вся эта карусель! Именно поэтому они вынуждены не просто следить, а фиксировать каждый взгляд, каждое движение моего агента. На что он смотрел, где останавливался, до чего дотрагивался, с кем перекинулся словом. Именно для этого организована такая плотная, мухе незаметно не пролететь, слежка.И это значит, что если я и имею возможность передать какую-либо информацию, то только легально, под надзором противоборствующей стороны, раз и навсегда раскрыв канал связи. То есть я могу передать сообщение лишь дважды — через основной и запасной ящики. А потом — полная глухота и немота. Ну разве только пройтись по улице и вручить письмо лично в руки адресату. Они лишили меня главного — возможности передавать и принимать информацию. Я парализован как руководитель. Я лишился рук.Значит, сидеть тихо? Сколько? Еще около полутора суток протянется эта волынка. Едва ли они снимут облаву раньше. Не дождавшись от меня дополнительных указаний, ревизоры, следуя инструкции, разнесут по кускам стоящую многие миллионы рублей аппаратуру и эвакуируются по запасной схеме. Когда вернусь в центр я, меня будет ожидать куча самого скандального свойства рапортов, неизвестно на кого отнесенные финансовые убытки и фактически проваленная операция. Что я смогу ответить на неизбежно возникшие вопросы, как смогу оправдаться? Зачем продлил операцию на двое суток? Почему не вышел в установленное время на связь и тем допустил уничтожение материальных ресурсов?Обнаружил слежку? Но ни охранник, ни электроника ее не выявили. И где доказательства? И почему не согласовал действия, выходящие за рамки указанных двух суток, с начальством? И вообще не паранойя ли это на почве нездорового служебного рвения — этакие масштабы в уездном городишке?! По зубам ли такая операция даже средней руки национальной разведывательной службе? Десятки людей, десятки машин, миллионы задействованных средств! Не круто ли?Я бы, наверное, тоже засомневался в психическом состоянии человека, рассказывающего мне такие похожие на сказку истории! Не прочитанный ли ночью роман Яна Флеминга явился сему причиной? Любой нормальный человек предпочтет простые объяснения фантастическим. А простое решение здесь напрашивается одно-единственное. И будет итогом всех этих приключений разборка персонального дела Контролера №... Не допустил ли он понятной человеческой слабости, не загулял, не напился ли и, загубив тем задание, не придумал ли в оправдание залихватский, достойный детективного боевика, сюжет? Как-то это больше похоже на правду! Но даже, допустим, я кого-то смогу убедить в своей правоте. Пошлют комиссию, которая ровным счетом ничего не найдет. К тому времени все концы будут надежно упрятаны, а мостовые, по которым шагали армии шпиков, тщательно подметены и вымыты стиральным порошком. Тишь да гладь....Это если что-то было, а не пригрезилось! Единственное, что мне дает хоть какой-то шанс на внимание начальства, — его доказательства! Но где их взять?Средств технической слежки у меня нет. Я Контролер, а не ищейка. Купить простой фотоаппарат, приставить к нему: бинокль, нащелкать кучу любительских снимков? Но что они покажут, кроме набора неповторяющихся лиц? Поймать в подворотне, долбануть по затылку и допросить одного из шпиков? И что он расскажет? И как я докажу, что эти показания не сфальсифицированы или просто не написаны под мою диктовку левой рукой моей же любовницей?Тащить живого шпика через всю страну как приложение к бумаге? А если он, очухавшись, все отвергнет? Да и как умудриться хоть на полчаса выкрасть спеца, чтобы не поднять на уши всю работающую с ним команду? Мне тогда и доказательства не потребуются — лишь бы ноги унести. Безнадега со всех сторон!Лучше бы я ничего не заметил, не добавил эти два дня, за которые теперь придется так или иначе расплачиваться. Итак, резюме. Единственное, что меня может спасти, — это доказательства. Единственные, кто может помочь их добыть, — технари.Сформулируем задачу.
1 2 3 4 5