А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Полковник – 2

«Настоящий полковник»: Эксмо-Пресс; Москва; 2002
ISBN 5-04-010322-0
Аннотация
Крупный бизнесмен подмял под себя весь город. Город объявил ему войну! Он достал всех! И пуля достала его! Бывший начальник его охраны полковник ГРУ в отставке Зубанов — профессионал, он много знает, он опасен. И поэтому власти города обвиняют его в убийстве своего бывшего хозяина, сажают в тюрьму, избивают до полусмерти. Из рук озверевших ментов его спасает генерал ГРУ Федоров и предлагает ему стать убийцей, чтобы отомстить своим обидчикам. Если откажется — убьют. Выполнит работу — тоже убьют. И он соглашается. Потому что полковник! Потому что полковник ГРУ! Потому что надеется выжить! Потому что профессионал!
Андрей Ильин
Настоящий полковник
(Полковник-2)
ЧАСТЬ I
Глава 1
Вначале было тихо.
Затем послышался звук — негромкий, еле слышный, то и дело заглушаемый лесными шорохами и криками Спустя некоторое время звук окреп, превратившись в ровный, нарастающий, исходящий со всех сторон гул. Словно где-то далеко зазвучали и приблизились тысячи играющих разные мелодии оркестров.
Звук надвигался, нарастал, вдавливая барабанные перепонки в уши, а людей в землю. Звук напоминал рев труб, извещающих о Страшном суде. Но это были не трубы Страшного суда. Это был рев десятков работающих авиационных турбин.
Хотя все-таки это был суд.
Из-за ближайшего леса, рубя и расшвыривая винтами ночь, выскочили вертолеты. Много вертолетов. Очень много вертолетов. Может быть, даже целый полк. Может быть, два полка.
Вертолеты неслись, приседая над самой землей; словно стая гончих псов, загоняющая зайца. Они шли так низко, что срубали нисходящими воздушными потоками вершины деревьев.
Вертолеты наткнулись на вырубленную в лесном массиве площадку, на стоящих на ней людей и замерли, зависли борт к борту в железном ревущем кольце. Полсотни прожекторов разом резанули темноту, уперлись в землю, в стоящие внизу фигуры. Люди зажмурились, закрыли глаза руками.
— Бросай оружие! — приказал тысячекратно усиленный голос. — Или я прикажу открыть огонь!
— Хрен вам оружие! — зло ответил один из ослепленных, вдавленных ветром в землю бойцов. — Не возьмете!
И, не открывая глаз, вскинул вверх автомат с подствольным гранатометом. Он стрелял наугад. Но он не мог промахнуться, потому что промахнуться было невозможно — вертолеты заслонили своими черными силуэтами все небо. Вертолеты сами стали небом. И потому, стреляя в белый свет как в копеечку, стрелок все равно неизбежно попадал в цель.
«Не стреляй! — попытался закричать полковник Зубанов. — Не надо…»
Но крикнуть не смог. И даже рот открыть не смог. Потому что не успел.
Граната ахнула вверх и влепилась в борт одной из машин. И взорвалась невидимой в ослепительном сиянии сотен прожекторов вспышкой.
— Теперь все! — сказал стрелок.
Теперь действительно было все. Теперь должен был последовать единственный возможный в подобных обстоятельствах ответ. Ответ на поражение!
— Ну и черт с вами, — сказал громоподобный, звучащий с неба голос. — Вы сами этого хотели!
И с последним словом произнесенной им фразы от вертолетов к людям потянулись пунктирные линии крупнокалиберных пулеметных трассеров. Сотни тысяч пуль нашли и ударили в не защищенные броней тела.
В том числе ударили в грудь и голову полковника Зубанова, раздирая и расшвыривая по сторонам его плоть. Тупые чушки крупнокалиберных пуль терзали тело, но больно не было… Полковник проснулся.
В ушах продолжали реветь турбины вертолетов, но глаза уже различали стены, видели потолок, люстру, задернутые шторами окна. За окнами кто-то прогревал движок автомобиля.
— Сволочь, — досадливо выругался полковник и встал с дивана.
Каждый раз, когда неизвестный ему водитель прогревал мотор, полковник видел один и тот же сон. Сон с вертолетами, прожекторами и пулями, расстреливающими его тело. Каждый раз… Полковник нашарил в кармане висящего на спинке стула пиджака сигареты, спички и подошел к окну. На улице было еще темно.
Он зажег сигарету и, глядя на отсвечивающий в стекле огонек, и мимо, и сквозь него на улицу, стал курить. Без удовольствия, вяло думая о вчерашнем дне, сегодняшнем дне, ближайшей неделе и предстоящем месяце… Короче, думая о чем угодно, кроме прошлого.
Когда сигарета догорела, он прикурил от нее новую… Он стоял так до полного света, множа окурки в пепельнице.
В семь часов на кухню вошла женщина. Но не жена. Это женщина не была жена, хотя он жил у нее, спал с нею и кормился приготовленными ею обедами. Но, хотя он жил с нею уже почти год, она была ему никто. Была совершенно чужая.
Женщина, позевывая и зябко кутаясь в халат, подошла к газовой плите.
— Опять полуночничаешь? — спросила она.
— Угу, — невнятно буркнул Зубанов.
— Кофе будешь?
— Угу… — Что угу?
— Буду.
Женщина поставила на огонь кофейник и, все так же позевывая и кутаясь, вышла из кухни.
Через полтора часа Зубанову надо было отправляться на работу. Хотя какая это к бису работа! Насмешка одна. Вот уж не думал полковник Зубанов, что закончит свою карьеру начальником охраны. Фактически сторожем! Думал хотя бы генералом и начальником управления. Чему были все предпосылки. Так нет, вмешалась судьба в виде затонувшей не в его ведомстве десантной шлюпки. И «главного опера» шестого отдела ГРУ генерала Федорова. С которых все началось и все покатилось. Под гору покатилось… — Ты если есть будешь — садись, — предложила непонятно кем ему приходящаяся женщина. Его, выражаясь казенным языком, сожительница.
Полковник в отставке Зубанов сел за стол и стал пить кофе, мазать маслом разрезанную пополам булочку, смотреть на чужую ему, о чем-то оживленно болтающую с ним женщину и привычно думать — ну что же поделать, если все так обернулось? Что ни нормальной работы, ни любимого дела, ни семьи у него не осталось. Вернее, остались там, в прошлой жизни и в далекой Москве. А здесь вот эта кухня и эта женщина. Впрочем, не такая уж плохая женщина. Только чужая женщина… — Я пошла. Не опоздай на работу и не забудь убрать все в холодильник, — сказала его нынешняя сожительница, поцеловала в висок и ушла.
Зубанов допил кофе, убрал в холодильник масло и, вытащив мобильный телефон, набрал номер.
— Я слушаю, — ответил заспанный голос.
— Не я слушаю, а дежурный слушает, — поправил Зубанов.
— Дежурный слушает!
— Машину мне выслали?
— Выслали… Вернее, уже высылаем.
Бардак. Как их ни учи, как ни натаскивай — один черт — бардак. Нормальный гражданский бардак.
Полковник прошел в спальню, надел брюки, рубаху и заплечную кобуру. Привычно проверил, сунул в кобуру оформленный газовым «Макаров», в карман — удостоверение к нему и спустился вниз на крыльцо.
Время было без пяти секунд полдевятого.
Машины не было. Опять не было!
Тут хоть разбейся! Если не приучили людей к порядку, то уже не исправишь. Только если могилой. Или армией. В армии их бы подтянули в один момент. Навесили бы за каждую секунду по наряду — враз бы образумились… Со стороны улицы во двор зарулила служебная «Ауди». Подкатила к крыльцу, осадила на тормозах.
Полковник подошел к водительской дверце и придвинул к стеклу часы. Водитель виновато пожал плечами.
— Сколько время? — громко спросил Зубанов. — Сколько?
— Тридцать две минуты девятого.
— А сколько должно было быть?
— Половина. Или, может быть, у вас часы вперед бегут.
— Мои часы никогда не бегут и никогда не отстают, — сказал Зубанов, усаживаясь на переднее сиденье.
— Так уж никогда? — чуть ехидно спросил водитель.
— Никогда! — обрубил Зубанов. — Если мои часы отстают, я их выбрасываю. Поехали. Водитель тронул с места.
— Ремень застегни, — показал на болтающийся ремень безопасности Зубанов.
— Да вы что, Григорий Степанович? Тут же ехать всего ничего. Да и гаишники еще спят. Я пока к вам ехал — ни одного не видел.
— Все равно застегни.
От дома, где жил Зубанов, до работы было восемнадцать минут езды со скоростью восемьдесят километров в час. Плюс две минуты в резерве. Которые его нерадивый водитель уже израсходовал. Итого он должен был появиться на рабочем месте без десяти девять Все прочие работники — в девять. Десять минут было необходимо, чтобы сосредоточиться перед рабочим днем.
Впрочем, здесь сосредотачиваться было не перед чем. И приходить раньше тоже было незачем. И даже вовремя приходить — незачем. Просто Зубанов следовал раз и навсегда выработанной привычке. Еще на той, которая действительно работа, работе выработанной.
— Приехали, — сказал водитель.
— Подгонишь машину в десять пятнадцать, — напомнил Зубанов, захлопывая дверцу. — Смотри не опаздывай!
— Буду как штык! — с подчеркнутой готовностью отрапортовал водитель. Достал его этот бывший полковник своими нынешними манерами и привычкой сверять жизнь с часами. Не его одного — всех достал.
Зубанов поднялся по ступенькам и ровно без десяти девять открыл дверь.
— Товарищ начальник службы безопасности, — громко доложил вышедший навстречу дежурный. — За время вашего отсутствия никаких происшествий не случилось! — И сделал шаг в сторону.
— И все?
— Все… — А кто докладывал?
— Извиняюсь. Докладывал ночной дежурный Шамаев!
— Вот так-то лучше… И ночных дежурных полковник тоже достал, насаждая в обычном торгово-закупочном акционерном обществе свои солдафонские порядки. Вконец достал!
Зубанов поднялся на второй этаж и прошел в свой кабинет. На столе лежала утренняя почта. Он всегда настаивал, чтобы утренняя почта предоставлялась ему утром, а не днем или вечером, для чего специальный курьер с самого утра бегал в ближайшее почтовое отделение.
Зубанов один за одним раскрыл несколько конвертов.
Почта была типичная — каталоги средств защиты и обеспечения безопасности, которые специализированные магазины рассылали своим потенциальным заказчикам.
В каталогах по большей части было морально изжившее себя старье, которое перекочевывало из одного альбома в другой вот уже целый год. Ни один из этих образцов ни один уважающий себя спец не взял бы даже с приплатой. Но, видно, находятся какие-то дураки, которые клюют на броскую рекламу и ширпотребовский вид предлагаемого товара.
Зубанов бросил каталоги в мусорную корзину и включил монитор, который был подключен к сети видеокамер, установленных по его настоянию по всему зданию. Основной блок мониторов располагался в дежурке, и именно по нему велось отслеживание внутренних помещений и прилегающих территорий. При монтаже Зубанов настоял, чтобы один отвод провели в его кабинет, и теперь имел возможность контролировать ситуацию.
Первые три камеры отслеживали помещение оптового склада на первом этаже. Туда можно было не заглядывать. Там если кто-нибудь и появится, то не раньше десяти часов. То же самое в кассовом зале.
Тем не менее Зубанов все-таки включил первую, вторую, третью и четвертую камеру. Так и есть — пустота.
Такое позднее пробуждение торговли, конечно, было странно, если исходить из пословицы: «Кто раньше встает, тому бог подает». Но это было именно так. И что интересно, несмотря на позднее вставание — бог все равно подавал. И подавал щедро. Если судить по образу жизни хозяев этого головного плюс нескольких других офисов и нескольких десятков складов и магазинов.
Ну да это дело не его, Зубанова, ума. Его — охранять накопленные ими богатства. Соваться в чужие дела его отучили еще на прежней работе. Пусть даже это дела соседа по кабинету. Каждый должен отвечать за свой участок. Что позволяет персонифицировать ответственность. А если каждый знает про каждого и каждому советует — то это непрофессионализм и бардак.
Седьмая камера, отслеживающая вестибюль. Тихо. Только о чем-то треплются охранники. Поди, о нем, о полковнике, треплются. Точат зубы о непосредственного начальника от нечего делать.
Зубанов вытащил и включил переносную радиостанцию.
— Вход, — сказал он, — ответьте Верхнему.
Три фигурки на экране монитора вздрогнули, метнули взгляды в потолок и разбежались в стороны.
Ну точно начальству кости шаркали своими погаными языками.
— Как слышите меня?
— Слышу, — ответил запыхавшийся голос. — Вас слышу.
— Вы там что, спите, что ли?
— Почему спим?
— Потому! Проверьте там, возле крыльца.
— Что проверить?
— Окурки проверить. Там целая куча окурков валяется. А вы в ус не дуете.
— Но… Но мы не уборщики. Мы охранники.
— Вы в первую очередь люди, а не свиньи! Впрочем, и охранники тоже. И как охранники должны были видеть, кто это сделал. И должны были заставить его убрать за собой. На то вам телекамеры даны. А вы, видно, спали… А ну, взяли швабру, совок и ведро и убрали следы своего служебного несоответствия… Как слышите меня?
— Слышу… — Тогда пошевеливайтесь. С минуты на минуту хозяева приедут. А вы клювами щелкаете.
Зубанов переключился на десятую камеру. Из входной двери вышли, как ошпаренные, два охранника. С веником и совком в руках. Они подошли к брошенным окуркам и замели их.
И почти сразу же к крыльцу подъехали два «Мерседеса». Хозяйские «Мерседесы».
Полковник выключил монитор и спустился вниз. Он как раз должен был успеть к тому моменту, когда приехавшие поднимутся на второй этаж. Все расстояния и необходимое для их преодоления время были вымерены с точностью до секунд.
На этаж зашли братья Заикины, владельцы всех этих зданий, хранящегося в них добра и охраняющего их Зубанова.
Вначале появились их гладкие физиономии, потом мощные плечи, галстуки в горошек и добротные, купленные в Лондоне пальто.
— Здорово, охрана, — приветствовали они Зубанова. — Ну что? В наше отсутствие никаких происшествий не случилось?
— Так точно! — отрапортовал полковник. — Я вам нужен?
— Нет.
Братья прошли к себе и плотно прикрыли дверь. Зубанов прошел к себе в кабинет, сделал несколько необходимых записей и спустился вниз. Было ровно пятнадцать минут одиннадцатого. Машина стояла у крыльца.
— В спортзал, — приказал он.
— Будет сделано, — ответил водитель.
Глава 2
— Каждый день много, — сказал один из охранников. — Я даже когда на мастера сдавал, каждый день не тренировался.
— Ну это ты врешь.
— Гадом буду, не тренировался. Я как раз в то время чувиху одну закадрил. Такая чувиха!.. Я ее каждый день долбал раз по десять.
— Опять врешь. Чтобы и нормативы мастера, и десять раз… — Ну, может, пять. Я не считал. Не до того было… Днем тренировки с железом, ночью… Но все равно так, как-здесь, не пахал. Вполовину пахал, если и день и ночь посчитать.
— Это все Зуб, — вступил третий охранник. — Он всех нас загонит. Откуда его только нашли… — Оттуда! Откуда еще?
— Сейчас приедет, опять начнет мозги парить. Чтоб ему… К крыльцу подъехала машина, и в спортзал вошел Зубанов.
— Постройте личный состав.
— Стройся.
— Здравия желаю! — приветствовал Зубанов выстроившуюся в две шеренги и на сегодня свободную от несения службы охрану.
— Здрасьте-е, — нестройно поздоровались охранники и телохранители.
— Не понял? — удивился Зубанов.
— Здра-в-те! — исправился личный состав.
— Значит, так. Начнем с главного. С подведения итогов. Прошлыми вашими, которые я наблюдал три дня назад, успехами я недоволен. Это не работа. Это изображение работы. Это демонстрация телодвижений, рассчитанных на впечатлительную гражданскую публику. С сегодняшнего дня работаем полный контакт…
* * *
Охранники сдержанно охнули.
— Или вы думаете, что преступники тоже будут изображать удары, а не бить? Если вы так думаете, то вы ошибаетесь. На тренировках работать будем в перчатках, на спаррингах — без. Вопросы есть?
— А если кто-нибудь нос сломает или еще чего? — спросили из рядов.
— На случай носа есть медицинская страховка, которую за вас оплачивают ваши хозяева. А «еще чего» прикрывать лучше надо. Кого более жесткие формы обучения не устраивают — могут подавать заявление об уходе. Больше вопросов нет? Тогда телохранители — ко мне, всем остальным — разойтись.
Шеренги рассыпались, обсуждая услышанное.
— Так можно калекой остаться… — Не можно, а останешься… — Звереет Зуб. Чем дальше, тем больше… Телохранители из распавшихся шеренг собрались вновь.
— К вам у меня тоже имеются персональные претензии и предложения. Но о них мы поговорим не здесь, — сказал Зубанов. — Кру-гом. И шагом марш в тир.
Телохранители развернулись и пошли в тир.
— Отставить! Я сказал, не побрели толпой, а пошли. По-человечески пошли!
Телохранители выстроились в две колонны и разом, с левой ноги пошли в тир. Который, судя по всему, не обещал им ничего хорошего.
В тире Зубанов опять начал с обычного для него подведения итогов.
— Хочу вам сразу сказать, что я вами недоволен, — заявил он. — Вы не телохранители. Вы мешки дерьма с пистолетами. Вы не способны защитить вверенное вам тело. Знаете, почему не способны?
Телохранители замотали головами.
1 2 3 4 5 6