Два дня спустя шериф Галлапа узнал Альму и дал сигнал о ее местонахождении. Она, должно быть, спряталась в Альбукерке, а почуяв облаву, снова пустилась в путь. Ее тело нашли в нескольких километрах от Галлапа в автомобиле, потерпевшем аварию. Машина загорелась, так что Альма была неузнаваема, когда ее обнаружили. Но это точно была Альма, заявили копы. С того времени прошел год.
Я подумал и покачал головой:
— Это точно Альма? Сомнений нет?
— Конечно, это могла быть и не она, — сказал Лу с иронической улыбкой. — Но федеральная полиция решила, что это Альма, а федералы практически никогда не ошибаются. Машина была ее, один из чемоданов отброшен в сторону. Он был полон ее носильных вещей. Отпечатков пальцев взять не удалось, так как труп сильно обгорел. Но если это была не она, то кто же?
— Никто не исчезал в то время?
— Об этом ничего не говорилось.
— Я, должно быть, выгляжу ненормальным, но что известно о Шейле Кондрик?
— Мне ничего.
— Неплохо было бы разузнать о ней подробнее. Займитесь, Лу. Мне хотелось бы выяснить, зачем она приехала сюда и чем занималась в последнее время. Она приехала из Сан-Франциско. Вам следует туда съездить и навести справки.
Лу посмотрел на меня удивленно.
— Я буду заниматься этим?
— Обязательно.
— Хорошо, но это, по-моему, ложный ход.
— Может быть, ты и прав, но это единственная зацепка, которая у меня есть. Я попытаюсь кое-что разузнать и сам.
— Не понимаю, какое Альма и Верн имеют отношение к этому, — сказал Ник, качая головой. — Но поступай, как считаешь нужным.
— Минутку, Лу, — сказал я, когда он направился к двери, — вы когда-нибудь видели Альму?
— Однажды, но я с ней не разговаривал. О ждала Верна в машине.
— Вы ее помните?
— Смутно. Она была блондинкой, и это все, что могу вспомнить.
— Хорошо, Лу.
Когда он вышел, я сказал Нику:
— Первое, что я завтра сделаю, — это уеду отсюда. Возьми и спрячь мои деньги. Если погибну, они останутся тебе.
На следующее утро я уехал из Санта-Медины в Альбукерк. По дороге я остановился в Галлапе и пошел повидать шерифа.
Это был упитанный, добродушный человек в возрасте, у которого было полно свободного времени. Он принял меня с распростертыми объятиями, когда я объяснил, что собираюсь писать книгу о Бейи.
— Я не могу вам подробно рассказать о нем, — сказал он. — Садитесь и чувствуйте себя как дома. У меня, к сожалению, кончилось спиртное, но, думаю, это нестрашно.
Я сказал, что переживу, а сам усиленно размышлял, что можно выжать из этого субчика.
Он хорошо помнил этот несчастный случай со сгоревшей машиной. Для его городка это было крупное происшествие.
— Вот как это произошло, — сказал он, потянувшись за трубкой. — Я стоял на пороге, греясь на солнышке, когда она проезжала мимо. Приметы, которые дала федеральная полиция, не были подробными. Я знал, что ищут девушку-блондинку в темно-коричневом пальто, сидящую за рулем зеленого «крайслера». Что ж, машина, которую вела девушка, была именно такой, но номер не совпадал. На девушке было кожаное пальто. Я обратил внимание на красотку, но не более того.
Она покупала в магазине что-то, а я все спрашивал себя, не Альма ли это. Я слишком стар, чтобы играть в перестрелки, но позвонить-то мог. Когда она уехала, я дозвонился до полицейского управления и сказал им, что видел Альму. И вот результат! Ее нашли в полутора километрах от города в машине, разбившейся о дерево.
"Хорошо иметь шерифа, который выполняет так формально свою работу», — подумал я.
— Кто мог доказать, что в машине была Альма? Он зевнул:
— Но это же очевидно. За ее поиск и поимку была назначена награда. По справедливости она принадлежала мне, но офицер федеральной полиции вытребовал ее для себя. Он все же оказался достаточно честным малым и поделился со мной частью вознаграждения. Сомнений быть не могло. Имелись все доказательства. Нашли кожаное пальто. Оно обгорело, но его можно было опознать. В чемодан были сложены вещи Альмы.
— А отпечатки пальцев?
— К чему вы клоните, молодой человек? У федералов в картотеке не хранилось ее отпечатков. Не стоит интересоваться такой ерундой. Если будете таким подозрительным, то не успеете оглянуться, как состаритесь.
Я поблагодарил его и вышел на солнышко, далеко не удовлетворенный.
Из Галлапа я поехал в Альбукерк, где повидал шефа местного отделения печати. Я рассказал ему ту же сказку о своих писательских замыслах и спросил, нет ли у него сведений об Альме, которые мне нужны для романа.
— Что именно вы хотели знать, мистер Декстер?
— Мне хотелось увидеть дом, где жила Альма, и узнать, она ли сидела за рулем машины в момент аварии. Он заморгал:
— Смешно слушать вас. Было время, когда я тоже сомневался, но потом это прошло. Ее опознал офицер федеральной полиции. Повезло ему — отхватил премию в две тысячи долларов.
— А что с ним потом стало?
— Ушел в отставку. Теперь разводит кур.
— Почему вы сомневались вначале, что это Альма? Он улыбнулся:
— Мы, журналисты, люди подозрительные, да и кое-кто в Галлапе поговаривал, что в машине было две девушки. Но шериф заявил, что это ложь, а значит, так оно и было.
— А кто поговаривал?
— Я забыл его имечко, да он и уехал из города.
— Вы знаете, куда он уехал?
— В Амарильо. Но это ненадежный свидетель. Он вечно был пьян, полжизни потратил в поисках денег на выпивку, так что его показания ничего не стоят.
— Я буду вам очень признателен, если вы дадите мне его имя и адрес.
Эта процедура заняла немного времени, и в конце концов я получил то, что хотел.
Я поехал к дому, где жила Альма, но новые владельцы не захотели со мной разговаривать.
Из Альбукерка я отправился в Амарильо, где разыскал Несби, который надирался в баре.
Он был сильно под мухой, соображал с трудом, но, когда я заказал солидную порцию виски, он встрепенулся. Да, он помнит, что видел Альму в Галлапе. Нацелив на меня грязный палец и выкатив блеклые голубые глаза, Несби заявил:
— Я знаю, что та авария была подстроена. Коп из федеральной полиции давно намеревался получить премию и получил. В машине было две девушки. Я видел это так же ясно, как вас. Одна была богатая, другая победнее. Шериф тоже видел, но скрыл, так как коп из федералки кинул ему кусок. Когда я проболтался, они стали мне угрожать.
Я посмотрел на него с сожалением. Шеф отдела печати был прав, говоря, что это ненадежный свидетель — никто не поверил бы ему на суде.
— Вторая девушка, она была…бедная?
Он задумался, борясь со слабеющей памятью, и отступился.
— Не знаю, — признался он. — Я не обратил внимания. Женщины меня не интересуют, мистер. Но их было две, в этом я могу поклясться.
— Она тоже была блондинка?
— Не думаю. Скорее брюнетка, в этом я уверен.
— Почему вы сказали, что одна богатая, а другая бедная?
— Из-за одежды. — Казалось, его удивил мой вопрос. — Она была в грязном плаще, без шляпы. Ну, вы представляете.
Больше из него ничего нельзя было вытянуть, поэтому, заказав ему еще порцию виски, я вышел из бара.
Забравшись в машину, я долго не трогался с места. Я не спешил с выводами, припоминая все с тех пор, как познакомился с Германом.
Это заняло у меня больше часа. Я составил версию, от которой у меня по спине побежали мурашки. Я все еще был в гнусной переделке, но впереди наметился просвет. Я чувствовал, что если предприму поиск в этом направлении, то обязательно к чему-то приду.
Я вспомнил, что Веда рассказывала мне о своей прежней жизни. Она проезжала по дороге, соединяющей Баконис с Голливудом, национальная дорога № 65. Где-то поблизости должен быть расположен ресторан, в котором она работала. Я решил попытаться узнать это.
Я провел в дороге два дня, останавливаясь в каждом ресторане, и наконец нашел нужное заведение в Клинтоне.
Мне стало понятно, что это то самое место, потому что позади ресторана был амбар.
Оставив машину на улице, я толкнул дверь и вошел. Худой угрюмый человек стоял за стойкой и смотрел в пустоту.
Когда он поставил перед собой чашку кофе и принялся отрезать кусок яблочного пирога, я спросил:
— У вас работала Веда Руке?
— Ну и что?
Он положил мне пирог и посмотрел вопрошающе.
— Я пытаюсь ее разыскать. За сведения назначена награда в десять долларов.
— Она что-нибудь натворила?
— Нет. Кто-то завещал мисс Руке двести долларов, и я пытаюсь ее найти.
Я вытащил десятидолларовую банкноту и положил на видное место.
— Что ж, она здесь работала, — сказал он оттаивая. — Но где она теперь, не знаю. Она отправилась в Голливуд, но дать гарантии, что она до него добралась, не могу.
— У вас нет ее фотографии?
— Нет.
— Красивая девушка? Он кивнул.
— Шлюха, не оставляла в покое мужиков, вечно таскала их в амбар. Дармовая потаскуха.
— Брюнетка, голубые глаза, прекрасная фигурка? — спросил я.
— Глаза не голубые, скорее темные.
— Когда она уехала отсюда?
— Примерно с год.
— Вы не можете вспомнить поточнее? Мне нужна точная дата, — я положил на стойку еще пять долларов.
Он посмотрел на деньги, подумал немного и покачал головой.
— Не могу вспомнить, но подождите немного, я веду записи.
Когда он вернулся, я допивал кофе.
— Нашел. Она уехала пятого июля прошлого года. Это произошло за три дня до катастрофы в Галлапе. Я дал ему обещанные деньги и вышел.
«Ясно, — сказал я себе, — просвет расширяется». Посмотрев на дорожную карту, я выехал из города. Следующей моей» остановкой был Окмалги в Оклахоме. Я приехал туда в сумерки. Это был типичный провинциальный городок, и я сразу направился в первый же бар.
— Я ищу семью Руке, — сказал я, обращаясь к бармену, — они все еще живут в городе?
Он наморщил лоб, словно упоминание об этой семье доставляло ему неприятность:
— Только старшая сестра Катарина. Она замужем и живет на горе. Все остальные разбрелись, когда умер старик. И это было правильно. Семейка полоумных. Всем горожанам они доставляли одни неприятности.
Я улыбнулся:
— Я ищу Веду Руке. Вы ее помните?
— А вы кто — полицейский?
— Нет. Она унаследовала небольшую сумму. Я должен ее вручить. Вы ее помните?
— Будьте уверены, Веда — самая сумасшедшая из их семьи. Она не могла пропустить спокойно ни одного мужика, — он покачал головой. — Значит, она получила наследство?
— Где живет ее сестра?
Он подробно объяснил, и я поднялся на вершину горы, где находилось несколько домиков.
Сестра походила на Веду не больше, чем я. Это была толстая, краснощекая баба.
Когда я рассказал ей, почему разыскиваю Веду, она отнеслась ко мне по-дружески.
— Я не видела се год, — сказала она, вытирая руки о грязную салфетку. — Что вы говорите? Кто же завещал ей деньги?
— Один парень, которого она знала. Пока мне не удалось разыскать вашу сестру. У вас есть ее фотография?
— Только детская.
Она показала мне старую карточку чрезвычайно плохого качества. Я вглядывался в худое детское лицо, пытаясь узнать Веду, которую знал Флойд Джексон.
— У нее нет каких-нибудь родимых пятен, шрамов?
— Есть. Одно красное и круглое, величиной с десятицентовую монетку, но его неудобно демонстрировать. — Она показала, где родинка находится. Она была права, такие места не выставляют на всеобщее обозрение.
— У нее голубые глаза?
— Нет, черные.
Я поблагодарил женщину. Вопрос был решен, и я не собирался больше тратить время. Я узнал все, что мне было нужно. Теперь предстояло найти Веду. Я двинулся в долгий, но обнадеживающий путь.
Глава 17
У меня было такое чувство, что Веда сама найдет меня, как только узнает, что я ее разыскиваю. Именно так и произошло.
Ник дал понять своим парням, что мы ищем Веду и тот, кто подскажет, где ее найти, получит награду. Мы дали им подробные приметы, включая и родимое пятно.
А я тем временем колесил по Санта-Медине и окрестностям Сан-Луи Бич. Двадцать четыре часа в сутки я пропадал на улицах. Это была трудная работа, но я не терял надежду.
Через три дня она попалась в расставленные сети.
Я прогуливался по Гран Рю, когда почувствовал, что за мной следят. Я сам неплохо умею вести слежку и засекаю, когда это производят со мной. Я давно развил инстинкт, предупреждающий о том, что кто-то начал наступать на пятки.
Мне не понадобилось много времени, чтобы засечь Веду. Теперь у нее были рыжие волосы, но я узнал ее по походке. Я узнал бы ее даже с завязанными глазами. Она не имела ни малейшего понятия, как незаметно вести объект. Начнем хотя бы с того, как следовало одеться. Бывшего детектива бесполезно выслеживать в блузке кирпичного цвета и желтых обтягивающих брюках. И уж совсем ни к чему прятаться за деревьями и стендами с объявлениями.
Я ловко ушел от преследования и сам из объекта превратился в сыщика. Мое внезапное исчезновение ошеломило Веду, и она некоторое время слонялась по тротуарам, надеясь встретить меня вновь.
Я следовал за ней метрах в пяти, и стоило ей оглянуться, как она увидела бы меня, но ей и в голову это не могло прийти.
Комедия продолжалась до тех пор, пока она не остановилась, очевидно, в поисках решения.
Я стоял в нескольких метрах позади и «читал» газету так, чтобы она закрывала лицо. Она представить не могла, что я так близко.
В конце концов, она сердито передернула плечами и направилась к автомобильной стоянке.
Моя тачка была на ходу, и, когда она выехала на своем новом «меркьюри», я поехал вслед за ней.
Через некоторое время я сообразил, что она направляется в Сан-Бернардино. На этой дороге не было другого города. Это был единственный населенный пункт, стоявший на дороге.
Я нажал на газ, перегнал ее «меркьюри» и скрылся в облаке пыли.
Когда она приехала в город, я уже поставил машину в гараж и взял напрокат двухместную машину спортивного типа. Это был автомобиль, превосходно предназначенный для слежки. Мне хотелось разузнать, где живет моя прежняя подружка, и я разузнал. Это было легче, чем опустить монетку в прорезь приходской копилки.
Дом стоял на возвышенности, скрытый раскидистыми деревьями. Веда остановила машину и вышла. К тому времени я знал, что она снимала меблированный дом, но адреса пока не выяснил. Теперь, когда ее убежище было установлено, я спокойно мог вернуться в Санта-Медину, пребывая в уверенности, что дело близится к развязке.
Я приехал к Нику и рассказал обо всем. Сначала он отказывался, спорил, ругался, но в конце концов согласился сыграть ту роль, которую я ему уготовил.
На следующий день рано утром я направился в Сан-Бернардино. Снова оставив машину в гараже, я пошел к дому Веды.
В ее саду было где спрятаться, и я устроился за оградой, ожидая, когда она выйдет из дома. Ждать пришлось долго, но в полдень она показалась. С минуту постояла на верхней ступеньке, озирая сад. Меня не беспокоило, что она заметит присутствие постороннего, слишком хорошо я был укрыт густой листвой.
Она находилась очень близко ко мне, и я нашел, что у нее болезненный вид. На Веде было красное облегающее платье, подчеркивающее ее стройную фигуру. В руке она держала соломенную шляпу от солнца. Все вещи были новыми, значит, деньги у нее водились.
Я смотрел, как она села в машину и направилась в город — наверное, поехала разыскивать меня.
Убедившись, что район предстоящей операции очищен от предполагаемого противника, я подошел к дому и позвонил. Никто не ответил. Перед тем как наброситься на замочную скважину, я оглянулся. Заросли высоких цветов отделяли дом от дороги. Никто не мог меня увидеть. Через несколько секунд я справился с замком и вошел. Единственное, что встретило меня внутри, — ее запах, навеявший воспоминания.
Я напряг внимание и обошел комнату за комнатой с пистолетом в руке. Было видно, что помещениями не занимались. Убедившись, что никто не прячется за занавесками, я прошел в спальню. Я считал, что она вернется только к вечеру, но стопроцентной уверенности в этом у меня не было. Платяной шкаф в спальне был заперт на ключ, но я открыл его без особого труда: Внизу стоял чемодан. Его замок тоже был заперт, и вот он потребовал от меня немалых усилий, так что в конце концов пришлось его просто взломать. В чемодане хранились всего две вещи: толстая пачка пятидесятидолларовых банкнот и золотая пудреница. Я переворошил эту груду денег. Я насчитал около двадцати тысяч — столько осталось от суммы, которую Бретт собирался уплатить мне за кинжал. Я не был удивлен, так как уже догадался, кто убил Бретта. Банкноты были только подтверждением.
— Не двигаться! — крикнула Веда, появляясь на пороге.
Я слышал ее шаги, но сознательно пошел на риск. Была одна вещь, которой и должен был заняться Ник.
— Здравствуй, Альма, — сказал я, улыбаясь. Она наставила на меня пистолет. Лицо ее выражало такую уверенность в собственной правоте, что это могло смутить кого угодно.
— Ты что-то сказал? — голос ее прозвучал низко и осторожно.
— Ситуация изменилась, малышка! Помнишь, ты сказала: вначале Бретт, потом Макс, затем я. Теперь моя очередь это говорить.
— Что ты сказал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Я подумал и покачал головой:
— Это точно Альма? Сомнений нет?
— Конечно, это могла быть и не она, — сказал Лу с иронической улыбкой. — Но федеральная полиция решила, что это Альма, а федералы практически никогда не ошибаются. Машина была ее, один из чемоданов отброшен в сторону. Он был полон ее носильных вещей. Отпечатков пальцев взять не удалось, так как труп сильно обгорел. Но если это была не она, то кто же?
— Никто не исчезал в то время?
— Об этом ничего не говорилось.
— Я, должно быть, выгляжу ненормальным, но что известно о Шейле Кондрик?
— Мне ничего.
— Неплохо было бы разузнать о ней подробнее. Займитесь, Лу. Мне хотелось бы выяснить, зачем она приехала сюда и чем занималась в последнее время. Она приехала из Сан-Франциско. Вам следует туда съездить и навести справки.
Лу посмотрел на меня удивленно.
— Я буду заниматься этим?
— Обязательно.
— Хорошо, но это, по-моему, ложный ход.
— Может быть, ты и прав, но это единственная зацепка, которая у меня есть. Я попытаюсь кое-что разузнать и сам.
— Не понимаю, какое Альма и Верн имеют отношение к этому, — сказал Ник, качая головой. — Но поступай, как считаешь нужным.
— Минутку, Лу, — сказал я, когда он направился к двери, — вы когда-нибудь видели Альму?
— Однажды, но я с ней не разговаривал. О ждала Верна в машине.
— Вы ее помните?
— Смутно. Она была блондинкой, и это все, что могу вспомнить.
— Хорошо, Лу.
Когда он вышел, я сказал Нику:
— Первое, что я завтра сделаю, — это уеду отсюда. Возьми и спрячь мои деньги. Если погибну, они останутся тебе.
На следующее утро я уехал из Санта-Медины в Альбукерк. По дороге я остановился в Галлапе и пошел повидать шерифа.
Это был упитанный, добродушный человек в возрасте, у которого было полно свободного времени. Он принял меня с распростертыми объятиями, когда я объяснил, что собираюсь писать книгу о Бейи.
— Я не могу вам подробно рассказать о нем, — сказал он. — Садитесь и чувствуйте себя как дома. У меня, к сожалению, кончилось спиртное, но, думаю, это нестрашно.
Я сказал, что переживу, а сам усиленно размышлял, что можно выжать из этого субчика.
Он хорошо помнил этот несчастный случай со сгоревшей машиной. Для его городка это было крупное происшествие.
— Вот как это произошло, — сказал он, потянувшись за трубкой. — Я стоял на пороге, греясь на солнышке, когда она проезжала мимо. Приметы, которые дала федеральная полиция, не были подробными. Я знал, что ищут девушку-блондинку в темно-коричневом пальто, сидящую за рулем зеленого «крайслера». Что ж, машина, которую вела девушка, была именно такой, но номер не совпадал. На девушке было кожаное пальто. Я обратил внимание на красотку, но не более того.
Она покупала в магазине что-то, а я все спрашивал себя, не Альма ли это. Я слишком стар, чтобы играть в перестрелки, но позвонить-то мог. Когда она уехала, я дозвонился до полицейского управления и сказал им, что видел Альму. И вот результат! Ее нашли в полутора километрах от города в машине, разбившейся о дерево.
"Хорошо иметь шерифа, который выполняет так формально свою работу», — подумал я.
— Кто мог доказать, что в машине была Альма? Он зевнул:
— Но это же очевидно. За ее поиск и поимку была назначена награда. По справедливости она принадлежала мне, но офицер федеральной полиции вытребовал ее для себя. Он все же оказался достаточно честным малым и поделился со мной частью вознаграждения. Сомнений быть не могло. Имелись все доказательства. Нашли кожаное пальто. Оно обгорело, но его можно было опознать. В чемодан были сложены вещи Альмы.
— А отпечатки пальцев?
— К чему вы клоните, молодой человек? У федералов в картотеке не хранилось ее отпечатков. Не стоит интересоваться такой ерундой. Если будете таким подозрительным, то не успеете оглянуться, как состаритесь.
Я поблагодарил его и вышел на солнышко, далеко не удовлетворенный.
Из Галлапа я поехал в Альбукерк, где повидал шефа местного отделения печати. Я рассказал ему ту же сказку о своих писательских замыслах и спросил, нет ли у него сведений об Альме, которые мне нужны для романа.
— Что именно вы хотели знать, мистер Декстер?
— Мне хотелось увидеть дом, где жила Альма, и узнать, она ли сидела за рулем машины в момент аварии. Он заморгал:
— Смешно слушать вас. Было время, когда я тоже сомневался, но потом это прошло. Ее опознал офицер федеральной полиции. Повезло ему — отхватил премию в две тысячи долларов.
— А что с ним потом стало?
— Ушел в отставку. Теперь разводит кур.
— Почему вы сомневались вначале, что это Альма? Он улыбнулся:
— Мы, журналисты, люди подозрительные, да и кое-кто в Галлапе поговаривал, что в машине было две девушки. Но шериф заявил, что это ложь, а значит, так оно и было.
— А кто поговаривал?
— Я забыл его имечко, да он и уехал из города.
— Вы знаете, куда он уехал?
— В Амарильо. Но это ненадежный свидетель. Он вечно был пьян, полжизни потратил в поисках денег на выпивку, так что его показания ничего не стоят.
— Я буду вам очень признателен, если вы дадите мне его имя и адрес.
Эта процедура заняла немного времени, и в конце концов я получил то, что хотел.
Я поехал к дому, где жила Альма, но новые владельцы не захотели со мной разговаривать.
Из Альбукерка я отправился в Амарильо, где разыскал Несби, который надирался в баре.
Он был сильно под мухой, соображал с трудом, но, когда я заказал солидную порцию виски, он встрепенулся. Да, он помнит, что видел Альму в Галлапе. Нацелив на меня грязный палец и выкатив блеклые голубые глаза, Несби заявил:
— Я знаю, что та авария была подстроена. Коп из федеральной полиции давно намеревался получить премию и получил. В машине было две девушки. Я видел это так же ясно, как вас. Одна была богатая, другая победнее. Шериф тоже видел, но скрыл, так как коп из федералки кинул ему кусок. Когда я проболтался, они стали мне угрожать.
Я посмотрел на него с сожалением. Шеф отдела печати был прав, говоря, что это ненадежный свидетель — никто не поверил бы ему на суде.
— Вторая девушка, она была…бедная?
Он задумался, борясь со слабеющей памятью, и отступился.
— Не знаю, — признался он. — Я не обратил внимания. Женщины меня не интересуют, мистер. Но их было две, в этом я могу поклясться.
— Она тоже была блондинка?
— Не думаю. Скорее брюнетка, в этом я уверен.
— Почему вы сказали, что одна богатая, а другая бедная?
— Из-за одежды. — Казалось, его удивил мой вопрос. — Она была в грязном плаще, без шляпы. Ну, вы представляете.
Больше из него ничего нельзя было вытянуть, поэтому, заказав ему еще порцию виски, я вышел из бара.
Забравшись в машину, я долго не трогался с места. Я не спешил с выводами, припоминая все с тех пор, как познакомился с Германом.
Это заняло у меня больше часа. Я составил версию, от которой у меня по спине побежали мурашки. Я все еще был в гнусной переделке, но впереди наметился просвет. Я чувствовал, что если предприму поиск в этом направлении, то обязательно к чему-то приду.
Я вспомнил, что Веда рассказывала мне о своей прежней жизни. Она проезжала по дороге, соединяющей Баконис с Голливудом, национальная дорога № 65. Где-то поблизости должен быть расположен ресторан, в котором она работала. Я решил попытаться узнать это.
Я провел в дороге два дня, останавливаясь в каждом ресторане, и наконец нашел нужное заведение в Клинтоне.
Мне стало понятно, что это то самое место, потому что позади ресторана был амбар.
Оставив машину на улице, я толкнул дверь и вошел. Худой угрюмый человек стоял за стойкой и смотрел в пустоту.
Когда он поставил перед собой чашку кофе и принялся отрезать кусок яблочного пирога, я спросил:
— У вас работала Веда Руке?
— Ну и что?
Он положил мне пирог и посмотрел вопрошающе.
— Я пытаюсь ее разыскать. За сведения назначена награда в десять долларов.
— Она что-нибудь натворила?
— Нет. Кто-то завещал мисс Руке двести долларов, и я пытаюсь ее найти.
Я вытащил десятидолларовую банкноту и положил на видное место.
— Что ж, она здесь работала, — сказал он оттаивая. — Но где она теперь, не знаю. Она отправилась в Голливуд, но дать гарантии, что она до него добралась, не могу.
— У вас нет ее фотографии?
— Нет.
— Красивая девушка? Он кивнул.
— Шлюха, не оставляла в покое мужиков, вечно таскала их в амбар. Дармовая потаскуха.
— Брюнетка, голубые глаза, прекрасная фигурка? — спросил я.
— Глаза не голубые, скорее темные.
— Когда она уехала отсюда?
— Примерно с год.
— Вы не можете вспомнить поточнее? Мне нужна точная дата, — я положил на стойку еще пять долларов.
Он посмотрел на деньги, подумал немного и покачал головой.
— Не могу вспомнить, но подождите немного, я веду записи.
Когда он вернулся, я допивал кофе.
— Нашел. Она уехала пятого июля прошлого года. Это произошло за три дня до катастрофы в Галлапе. Я дал ему обещанные деньги и вышел.
«Ясно, — сказал я себе, — просвет расширяется». Посмотрев на дорожную карту, я выехал из города. Следующей моей» остановкой был Окмалги в Оклахоме. Я приехал туда в сумерки. Это был типичный провинциальный городок, и я сразу направился в первый же бар.
— Я ищу семью Руке, — сказал я, обращаясь к бармену, — они все еще живут в городе?
Он наморщил лоб, словно упоминание об этой семье доставляло ему неприятность:
— Только старшая сестра Катарина. Она замужем и живет на горе. Все остальные разбрелись, когда умер старик. И это было правильно. Семейка полоумных. Всем горожанам они доставляли одни неприятности.
Я улыбнулся:
— Я ищу Веду Руке. Вы ее помните?
— А вы кто — полицейский?
— Нет. Она унаследовала небольшую сумму. Я должен ее вручить. Вы ее помните?
— Будьте уверены, Веда — самая сумасшедшая из их семьи. Она не могла пропустить спокойно ни одного мужика, — он покачал головой. — Значит, она получила наследство?
— Где живет ее сестра?
Он подробно объяснил, и я поднялся на вершину горы, где находилось несколько домиков.
Сестра походила на Веду не больше, чем я. Это была толстая, краснощекая баба.
Когда я рассказал ей, почему разыскиваю Веду, она отнеслась ко мне по-дружески.
— Я не видела се год, — сказала она, вытирая руки о грязную салфетку. — Что вы говорите? Кто же завещал ей деньги?
— Один парень, которого она знала. Пока мне не удалось разыскать вашу сестру. У вас есть ее фотография?
— Только детская.
Она показала мне старую карточку чрезвычайно плохого качества. Я вглядывался в худое детское лицо, пытаясь узнать Веду, которую знал Флойд Джексон.
— У нее нет каких-нибудь родимых пятен, шрамов?
— Есть. Одно красное и круглое, величиной с десятицентовую монетку, но его неудобно демонстрировать. — Она показала, где родинка находится. Она была права, такие места не выставляют на всеобщее обозрение.
— У нее голубые глаза?
— Нет, черные.
Я поблагодарил женщину. Вопрос был решен, и я не собирался больше тратить время. Я узнал все, что мне было нужно. Теперь предстояло найти Веду. Я двинулся в долгий, но обнадеживающий путь.
Глава 17
У меня было такое чувство, что Веда сама найдет меня, как только узнает, что я ее разыскиваю. Именно так и произошло.
Ник дал понять своим парням, что мы ищем Веду и тот, кто подскажет, где ее найти, получит награду. Мы дали им подробные приметы, включая и родимое пятно.
А я тем временем колесил по Санта-Медине и окрестностям Сан-Луи Бич. Двадцать четыре часа в сутки я пропадал на улицах. Это была трудная работа, но я не терял надежду.
Через три дня она попалась в расставленные сети.
Я прогуливался по Гран Рю, когда почувствовал, что за мной следят. Я сам неплохо умею вести слежку и засекаю, когда это производят со мной. Я давно развил инстинкт, предупреждающий о том, что кто-то начал наступать на пятки.
Мне не понадобилось много времени, чтобы засечь Веду. Теперь у нее были рыжие волосы, но я узнал ее по походке. Я узнал бы ее даже с завязанными глазами. Она не имела ни малейшего понятия, как незаметно вести объект. Начнем хотя бы с того, как следовало одеться. Бывшего детектива бесполезно выслеживать в блузке кирпичного цвета и желтых обтягивающих брюках. И уж совсем ни к чему прятаться за деревьями и стендами с объявлениями.
Я ловко ушел от преследования и сам из объекта превратился в сыщика. Мое внезапное исчезновение ошеломило Веду, и она некоторое время слонялась по тротуарам, надеясь встретить меня вновь.
Я следовал за ней метрах в пяти, и стоило ей оглянуться, как она увидела бы меня, но ей и в голову это не могло прийти.
Комедия продолжалась до тех пор, пока она не остановилась, очевидно, в поисках решения.
Я стоял в нескольких метрах позади и «читал» газету так, чтобы она закрывала лицо. Она представить не могла, что я так близко.
В конце концов, она сердито передернула плечами и направилась к автомобильной стоянке.
Моя тачка была на ходу, и, когда она выехала на своем новом «меркьюри», я поехал вслед за ней.
Через некоторое время я сообразил, что она направляется в Сан-Бернардино. На этой дороге не было другого города. Это был единственный населенный пункт, стоявший на дороге.
Я нажал на газ, перегнал ее «меркьюри» и скрылся в облаке пыли.
Когда она приехала в город, я уже поставил машину в гараж и взял напрокат двухместную машину спортивного типа. Это был автомобиль, превосходно предназначенный для слежки. Мне хотелось разузнать, где живет моя прежняя подружка, и я разузнал. Это было легче, чем опустить монетку в прорезь приходской копилки.
Дом стоял на возвышенности, скрытый раскидистыми деревьями. Веда остановила машину и вышла. К тому времени я знал, что она снимала меблированный дом, но адреса пока не выяснил. Теперь, когда ее убежище было установлено, я спокойно мог вернуться в Санта-Медину, пребывая в уверенности, что дело близится к развязке.
Я приехал к Нику и рассказал обо всем. Сначала он отказывался, спорил, ругался, но в конце концов согласился сыграть ту роль, которую я ему уготовил.
На следующий день рано утром я направился в Сан-Бернардино. Снова оставив машину в гараже, я пошел к дому Веды.
В ее саду было где спрятаться, и я устроился за оградой, ожидая, когда она выйдет из дома. Ждать пришлось долго, но в полдень она показалась. С минуту постояла на верхней ступеньке, озирая сад. Меня не беспокоило, что она заметит присутствие постороннего, слишком хорошо я был укрыт густой листвой.
Она находилась очень близко ко мне, и я нашел, что у нее болезненный вид. На Веде было красное облегающее платье, подчеркивающее ее стройную фигуру. В руке она держала соломенную шляпу от солнца. Все вещи были новыми, значит, деньги у нее водились.
Я смотрел, как она села в машину и направилась в город — наверное, поехала разыскивать меня.
Убедившись, что район предстоящей операции очищен от предполагаемого противника, я подошел к дому и позвонил. Никто не ответил. Перед тем как наброситься на замочную скважину, я оглянулся. Заросли высоких цветов отделяли дом от дороги. Никто не мог меня увидеть. Через несколько секунд я справился с замком и вошел. Единственное, что встретило меня внутри, — ее запах, навеявший воспоминания.
Я напряг внимание и обошел комнату за комнатой с пистолетом в руке. Было видно, что помещениями не занимались. Убедившись, что никто не прячется за занавесками, я прошел в спальню. Я считал, что она вернется только к вечеру, но стопроцентной уверенности в этом у меня не было. Платяной шкаф в спальне был заперт на ключ, но я открыл его без особого труда: Внизу стоял чемодан. Его замок тоже был заперт, и вот он потребовал от меня немалых усилий, так что в конце концов пришлось его просто взломать. В чемодане хранились всего две вещи: толстая пачка пятидесятидолларовых банкнот и золотая пудреница. Я переворошил эту груду денег. Я насчитал около двадцати тысяч — столько осталось от суммы, которую Бретт собирался уплатить мне за кинжал. Я не был удивлен, так как уже догадался, кто убил Бретта. Банкноты были только подтверждением.
— Не двигаться! — крикнула Веда, появляясь на пороге.
Я слышал ее шаги, но сознательно пошел на риск. Была одна вещь, которой и должен был заняться Ник.
— Здравствуй, Альма, — сказал я, улыбаясь. Она наставила на меня пистолет. Лицо ее выражало такую уверенность в собственной правоте, что это могло смутить кого угодно.
— Ты что-то сказал? — голос ее прозвучал низко и осторожно.
— Ситуация изменилась, малышка! Помнишь, ты сказала: вначале Бретт, потом Макс, затем я. Теперь моя очередь это говорить.
— Что ты сказал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20