Потом за тебя.
Я выпил.
Она поставила свой стакан на ночной столик, не дотронувшись до него, и широко раскрыла свои темные глаза.
Я посмотрел на нее и вдруг почувствовал холод, пробежавший по спине. Алкоголь выворачивал мне желудок.
— Мне надо было подумать об этом, — сказал я. Комната стала медленно вертеться вокруг меня и внезапно опрокинулась.
— Это подарок Киллино, — услышал я свое ворчание. — Но новобрачная этого не стоит.
Я смотрел на потолок. Лампы постепенно гасли, как в кино перед началом сеанса. Я пытался пошевелиться, но мои мускулы не слушались. Я скорее почувствовал, чем увидел, что мисс Бондерли встала. Я хотел сказать ей, чтобы она была осторожной и не простудилась, но мой язык превратился в кусок какой-то тряпки.
Я слышал голоса, мужские голоса. Тени играли на стене, я погружался в темную бездну…
* * *
Я начал карабкаться по стенкам темного колодца, пока не увидел слабый, с булавочную головку, луч света на самом верху. Это было совсем не легко, но я старался, потому что слышал, как неподалеку кричала женщина.
Внезапно я достиг края колодца. Солнце меня ослепило. Кто-то стонал, и, совершенно неожиданно, я понял, что это я. Когда я попытался сесть, мне показалось, что мой череп расколется. Я обхватил голову руками и, ругаясь, пытался таким образом умерить боль. Женщина по-прежнему кричала так, что кровь стыла в жилах.
Несмотря на то, что пол шатался у меня под ногами, мне все же удалось встать на ноги и сделать несколько шагов по комнате. Я двигался так, будто в меня ударила молния.
Я добрался до двери, уцепился за косяк и выглянул в салон.
Мисс Бондерли стояла, прижимаясь к стене всем телом, опустив руки. Одежды на ней не было. Она широко раскрыла рот и, увидев меня, снова закричала.
У меня было ощущение, что голова моя наполнена ватой, но все же вопли пробились сквозь ее толщу и достигли моего сознания, заставив меня заскрипеть зубами.
Мой взгляд упал на ковер у ног мисс Бондерли. Рядом на спине лежал Джон Херрик. Его скрюченные руки тянулись к потолку, кулаки были сжаты, лоб у него был разбит, почерневшая кровь запачкала седые волосы, окружив голову зловещим ореолом.
В дверь энергично стучали, кто-то кричал. Мисс Бондерли продолжала издавать какие-то звуки, конвульсивно захватывая ртом воздух.
Я прошел через комнату и шлепнул ее по щеке. Глаза ее закатились, так что видны были только белки, и она повалилась на пол. Дверь резко распахнулась, и мне показалось, что в комнату устремилась огромная толпа.
Я стоял перед ними. Войдя, они сделали два — три шага и застыли. Они смотрели на меня, мисс Бондерли, на Джона Херрика… Я смотрел на них.
В этой группе был детектив отеля, грум, служащий отеля, две-три женщины в вечерних платьях, двое мужчин в белых фланелевых пижамах. Впереди всех держался тот тип в костюме из зеленоватого габардина, которого я заметил в баре возле оркестра, когда он наблюдал за мной в казино.
Увидев распростертого на полу окровавленного Херрика, женщины подняли крик. Я подумал, что на их месте сделал бы то же самое. Но это обозлило типа в габардиновом костюме.
— Выбросьте живо этих кур отсюда! — прошипел он. Вскоре в комнате, кроме него, остались только детектив и служащий отеля. Все остальные были выставлены за дверь.
— Что здесь происходит? — спросил тип в габардиновом костюме, сжимая кулаки и угрожающе выставляя вперед свой подбородок.
По этому идиотскому вопросу я понял, что он, наверняка, полицейский.
— Я тоже хотел бы это знать, — попытался произнести я. Слова у меня получались совсем плохо, казалось, рот мой наполнен большими крупными камнями.
Осторожно, будто он находился в церкви, детектив отеля встал на цыпочки и вошел в спальню. Он принес покрывало, которым стыдливо прикрыл мисс Бондерли. Она лежала в неестественной позе.
— Кто это? — спросил тип в габардине, показывая на меня.
Казалось, служащего отеля сейчас вывернет наизнанку, таким зеленым было его лицо.
— Это мистер Честер Кен, — дрожащим голосом ответил он. Эти слова, казалось, встряхнули типа в габардиновом костюме.
— Вы в этом уверены? Тот кивнул.
— Ты отлично известен, — прорычал мне тип в габардиновом костюме, встав передо мной. — Меня зовут Флагерти, я инспектор уголовной полиции. С тобой теперь покончено, Кен!
Любой ценой надо было попытаться сказать что-нибудь.
— Вы ненормальный, — сказал я. — Я тут ни при чем!
— Когда я обнаруживаю мошенника твоего уровня, запертого вместе с трупом, мне нет необходимости далеко искать убийцу, — насмехался Флагерти. — Ты арестован и сделаешь лучше, если сядешь за стол.
Я попытался размышлять, но мой мозг отказывался работать. Чувствовал я себя очень плохо, в голове что-то стучало сильными толчками.
Служащий отеля потянул за рукав Флагерти, и они о чем-то зашептались. Вначале инспектор ничего не хотел слушать, но имя Киллино, которое мне удалось расслышать, по-видимому, произвело на него какое-то впечатление. Он с сомнением посмотрел на меня.
— Как хотите, — сказал он, — но это потерянное время.
Служащий вышел, пробивая себе дорогу в толпе, которая ожидала за дверью; трое или четверо попытались войти, но Флагерти захлопнул дверь у них перед носом. Потом он подошел к окну и посмотрел на улицу.
Детектив отеля протянул мне стакан виски, который я немедленно проглотил. Это было как раз то, что мне требовалось.
Я попросил еще, и детектив снабдил меня другой порцией. Он мне глупо улыбался, в его глазах светились страх и раболепство.
Внезапно вата, которой, как будто была наполнена моя голова, исчезла, боль прекратилась и я почувствовал себя настолько хорошо, насколько мог рассчитывать в подобных условиях. Я попросил у детектива отеля сигарету и закурил.
— Вот так, дайте этому подонку прийти в себя, — проворчал от окна Флагерти. Он наблюдал за мной, держа наготове автоматический пистолет. — Не двигайся, Кен, — продолжал он, — мне очень хорошо известно, что с тобой надо быть всегда начеку.
— Не ломайте мне ноги, я и так понимаю, что оказался в скверном положении, но как только она придет в себя, она расскажет вам, что произошло. Я же ничего не знаю.
— Как всегда! — насмехался Флагерти.
— На вашем месте я бы ничего не говорил, мистер Кен, — пробормотал детектив. — Подождите, пока сюда придет мистер Киллино.
— Он придет?
— Конечно. Вы его клиент, мистер Кен. Мы постараемся вас вызволить, если будет такая возможность. Я ошеломленно посмотрел на него.
— На свете не существует другого такого отеля, где так бы ухаживали за своими клиентами! — воскликнул я, не в силах сказать ничего другого.
Он улыбнулся мне, но отвел глаза.
Мисс Бондерли по-прежнему была без сознания. Я сделал движение в ее сторону.
— Спокойно, Кен! Не шевелись! — зарычал Флагерти. У меня создалось впечатление, что он начнет стрелять при первом же удобном случае. Я снова сел, пожимая плечами.
— Вы бы лучше привели в сознание эту женщину, — сказал я.
— Займитесь ею, — сказал Флагерти детективу.
Тот опустился возле нее на колени. Он был смущен и, видимо, не знал, что делать.
Я обвел комнату глазами. Пепельницы были полны окурков, на камине стояли две пустые бутылки из-под виски. Большое мокрое пятно говорило о том, куда пролилось виски. Комната вся пропиталась алкоголем. Ковер был помят, стул опрокинут. Вся обстановка должна была свидетельствовать о том, что здесь проходила оргия.
На полу, возле трупа лежал «люгер». Дуло пистолета было измазано кровью и на нем были прилипшие седые волосы. Это оружие было мне очень хорошо знакомо, пистолет был мой…
Сообразив это, я понял, что пропал. Если мисс Бондерли промолчит, у меня не останется никаких шансов. Остается надеяться, что продлится это недолго.
Полчаса мы сидели молча. Мисс Бондерли несколько раз пошевелилась, еще не приходя в себя. Глубокий обморок! Она, возможно, установила рекорд!
Я начинал уже терять терпение, когда в комнату вошел коренастый мужчина в черной шляпе. Он чем-то напомнил мне Муссолини. Обежав глазами комнату, вошедший направился ко мне.
— Вы Кен? — спросил он, протягивая мне руку. — Я — Киллино. Я прослежу, чтобы с вами обращались корректно. Вы мой гость, и я позабочусь о вас.
Я оставался сидеть, не обратив внимания на его протянутую руку.
— Ваш конкурент мертв, Киллино, — сказал я, глядя на него снизу вверх. — Вам тоже нечего опасаться.
Он быстро отдернул руку и посмотрел на Херрика.
— Бедный парень… — сказал он. — И, клянусь вам, у него были слезы на глазах. — Это был умный и храбрый противник. Лишившись его, город многое потерял.
— Приберегите эти слова для журналистов, — посоветовал я ему. И в эту минуту мисс Бондерли, придя в себя, снова начала кричать.
* * *
Киллино, видимо, решил показать свои организаторские способности.
— Мы будем справедливы с Кеном, — сказал он, стуча кулаком по спинке кресла. — Все обстоятельства против него, но он — мой приглашенный, и я прослежу, чтобы ему дали шанс.
— А потом? — спросил Флагерти, пожимая плечами. — К чему терять время? Я отвезу его в комиссариат, и там мы его допросим.
— Мы не уверены, что он виновен, — зарычал Киллино. — Я протестую против того, чтобы его арестовали без достаточных доказательств, и совсем не уверен, что у вас против него есть веские улики. Мы допросим его здесь.
— Очень любезно с вашей стороны, — сказал я. Он даже не посмотрел на меня.
— Заставьте эту женщину помолчать, — показал он пальцем на мисс Бондерли. — Я не хочу, чтобы она открывала рот раньше, чем мы услышим других свидетелей.
Я продолжал курить, глядя в окно, пока Киллино по телефону все организовывал. Были вызваны и ожидали в коридоре служащий отеля, детектив отеля, Сперанца, лифтер и бармен из казино.
Мисс Бондерли отвели в соседнюю комнату, где за ней наблюдала женщина, вызванная из полицейской тюрьмы. Ей приказали одеться.
Позади моего стула стояли два флика, готовые спустить с меня шкуру, если я попытаюсь сделать малейшее движение. Кроме них в комнате были: Флагерти, еще двое сотрудников полиции в штатском, фотограф и врач. В углу сидел стенографист, которому было поручено вести протокол допроса. И, разумеется, в комнате был Киллино.
— Отлично! — пророкотал он. — Начнем!
Флагерти не помнил себя от радости, что держал меня в руках.
— Действительно ли ты Честер Кен? — спросил он таким тоном, будто сам не знал этого.
— Он самый, — ответил я. — А вы, действительно, лейтенант Флагерти? Тот, у которого нет ни одного друга, который мог бы это подтвердить?
Киллино вскочил.
— Послушайте, Кен, положение для вас слишком незавидное. Вы бы лучше воздержались от дерзостей!
— Я ведь козел отпущения! — возразил я, улыбаясь. — Не все ли равно, что я говорю этому подонку?
— Это вам все равно ничего не даст, — пробормотал Киллино. Он сел, а Флагерти стал нервно ходить по комнате, продолжая на ходу:
— Ладно. Ты зовешься Честер Кен, и ты профессиональный игрок.
— Я не называю игру профессией, — сказал я. Его лицо стало вдруг пурпурным.
— Ты признаешь, что зарабатываешь на жизнь игрой?
— Нет, я еще не зарабатываю на жизнь, я недавно демобилизовался из армии.
— С тех пор прошло уже четыре месяца. За это время ты играл или нет?
Я утвердительно кивнул.
— И ты много выиграл?
— Не много.
— Ты считаешь, что двадцать тысяч — это не много?
— Не мало.
Факт, что я играл, был подтвержден.
— Это верно, что ты убил пять человек за последние четыре месяца? — бросил он резко. Киллино быстро вскочил.
— Не пишите этого в протокол! — закричал он, и его маленькие глазки расширились от возмущения. — Кен ведь совершенно законно защищался!
— Но он их убил! — завопил Флагерти. — Это я вам говорю! Пять человек за четыре месяца! Ничего себе, хорошенькое досье! Законная защита или нет, но это ужасно! Все добропорядочные граждане ужаснутся этому так же, как и я!
Киллино с ворчанием сел обратно на свое место. Он, вероятно, хотел выглядеть добропорядочным гражданином.
— Итак, — возвышаясь надо мной, скрипел Флагерти, — ты их убил, не правда ли?
— Эти пять мошенников мечтали продырявить меня сами, — спокойно возразил я. — Мне пришлось защищаться. Если это называется убийством, тогда я их убил.
Флагерти повернулся к стенографисту, подняв руки к небу:
— Он сам признался, что убил пять человек, которые были ни в чем не виновны!
Эти слова заставили Киллино вскочить, но мне это уже начало надоедать.
— Не беспокойтесь больше, — сказал я ему. — Все эти факты зарегистрированы у центрального прокурора Нью-Йорка, который полностью признал меня невиновным. И мне совершенно наплевать на то, что может говорить провинциальный флик. Поберегите слюну!
Флагерти, казалось, хватит апоплексический удар.
— Продолжайте, — сухо проговорил Киллино, садясь и удостаивая меня неприязненным взглядом.
— Посмотрим, будешь ли ты плевать на это, — сказал Флагерти, сжимая кулаки. — Ты ведь приехал в Парадиз-Палм, потому что хотел сорвать банк в местном казино. Это ведь для подобных тебе золотая жила.
— Фантазия! — сказал я. — Я приехал отдыхать.
— И тем не менее, не успев приехать, сразу же побежал в казино, — насмехался Флагерти.
— Меня туда пригласил Сперанца, а так как мне нечего было делать, я туда и пошел.
— Сколько времени ты знаешь Сперанца?
— Я его не знаю. Флагерти поднял брови.
— Ах, ты его не знаешь? А ты не находишь странным, что Сперанца приглашает тебя в казино, не зная тебя?
— Очень странно, — улыбнулся я.
— Вот видишь! — сказал Флагерти, сделав шаг вперед. — А если он тебя не приглашал, а ты пошел сам, так как хотел поскорее сорвать куш?
Он вертел перед моим носом пальцем и почти визжал.
— Кончай, — сказал я, — если не хочешь получить кулаком по морде!
Он прошел через комнату, открыл дверь и пригласил Сперанца в салон.
На Сперанца были шикарные светло-голубые брюки и пиджак цвета горчицы такой ширины, что он был похож на зеркальный шкаф, а в бутоньерке белая роза. Уверяю вас, многие женщины упали бы в обморок при виде его.
Он улыбнулся присутствующим, бросил взгляд на труп Херрика, покрытый покрывалом, и улыбка его погасла. Посмотрев на меня, он быстро отвел глаза.
Я закурил новую сигарету. Осталось уже совсем недолго. Скоро я узнаю, к чему все это идет.
Сперанца категорически заявил, что никогда не звонил мне по телефону, и ему ничего не было известно о моем пребывании в городе, пока он не увидел меня в казино. Он сказал также, что поскольку моя репутация ему известна, он очень огорчился, увидев меня.
Начиная с этого момента, я понял, что они хотели получить мою шкуру. Сперанца я назвал лжецом, что его, кажется, огорчило. Но я понимал, что мое слово в создавшейся ситуации недорого стоило.
Флагерти избавился от Сперанца и вернулся ко мне, приняв вид святой невинности.
— Тебе совсем не поможет твоя ложь, Кен, ты должен остерегаться.
— Убирайся, — сказал я, выпустив дым ему прямо в лицо.
— Подожди, ты еще будешь у меня в комиссариате! — прошипел он.
— Этого еще не случилось, — возразил я. Киллино попросил Флагерти продолжать.
— Ты встретил Херрика в казино? — спросил Флагерти, справившись со своей злобой.
— Это точно.
— Он сказал тебе, чтобы ты покинул город?
— Он посоветовал мне покинуть город, — уточнил я.
— А что ты ему ответил?
— Что я остаюсь.
— Ты сказал, чтобы он отправлялся к дьяволу, вот что! И сказал, что сведешь с ним счеты, если он будет совать свой нос в твои дела.
— Глупости, — сказал я.
Флагерти пригласил бармена казино, который заявил, что он слышал, как я угрожал Херрику.
— Он ему сказал: «Если будешь совать нос в мои дела, я тебя уничтожу!» — сказал бармен Флагерти возмущенным тоном.
— Сколько тебе заплатили, чтобы ты рассказал эту историю? — спросил я.
— Достаточно, — заявил Флагерти, повернувшись к бармену. — О'кей. Это все. Вы понадобитесь еще на суде. Бармен вышел, покачивая головой.
— После этого ты вернулся в отель вместе с ней, — продолжал Флагерти, показывая на мисс Бондерли, которую ввели в комнату.
При дневном свете ее платье из синего крепа выглядело совсем неуместным. Она была печальной. Я подмигнул ей, но она избегала моего взгляда.
— Вы вместе напились, — продолжал Флагерти. — Она заснула, а ты стал размышлять. Ты думал о Херрике, считая, что он может помешать твоим планам. Это вызвало твой гнев. Ты позвонил ему и пригласил приехать к тебе, рассчитывая запугать его и заставить отказаться от вмешательства в твои дела.
— Не будь идиотом. Это я, бедный болван потерял сознание. Спросите у мышки. Она вам скажет. Или лучше отыщите бутылку бренди в той комнате. Наркотик, которым она наполнена, может заставить человека заснуть мертвым сном.
— Какое бренди? — спросил Флагерти. Один из фликов прошел в соседнюю комнату и через секунду вернулся.
— Там нет никакой бутылки с бренди, — сказал он. Я пожал плечами.
— Это разумно.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'За все рассчитаюсь с тобой!'
1 2 3 4
Я выпил.
Она поставила свой стакан на ночной столик, не дотронувшись до него, и широко раскрыла свои темные глаза.
Я посмотрел на нее и вдруг почувствовал холод, пробежавший по спине. Алкоголь выворачивал мне желудок.
— Мне надо было подумать об этом, — сказал я. Комната стала медленно вертеться вокруг меня и внезапно опрокинулась.
— Это подарок Киллино, — услышал я свое ворчание. — Но новобрачная этого не стоит.
Я смотрел на потолок. Лампы постепенно гасли, как в кино перед началом сеанса. Я пытался пошевелиться, но мои мускулы не слушались. Я скорее почувствовал, чем увидел, что мисс Бондерли встала. Я хотел сказать ей, чтобы она была осторожной и не простудилась, но мой язык превратился в кусок какой-то тряпки.
Я слышал голоса, мужские голоса. Тени играли на стене, я погружался в темную бездну…
* * *
Я начал карабкаться по стенкам темного колодца, пока не увидел слабый, с булавочную головку, луч света на самом верху. Это было совсем не легко, но я старался, потому что слышал, как неподалеку кричала женщина.
Внезапно я достиг края колодца. Солнце меня ослепило. Кто-то стонал, и, совершенно неожиданно, я понял, что это я. Когда я попытался сесть, мне показалось, что мой череп расколется. Я обхватил голову руками и, ругаясь, пытался таким образом умерить боль. Женщина по-прежнему кричала так, что кровь стыла в жилах.
Несмотря на то, что пол шатался у меня под ногами, мне все же удалось встать на ноги и сделать несколько шагов по комнате. Я двигался так, будто в меня ударила молния.
Я добрался до двери, уцепился за косяк и выглянул в салон.
Мисс Бондерли стояла, прижимаясь к стене всем телом, опустив руки. Одежды на ней не было. Она широко раскрыла рот и, увидев меня, снова закричала.
У меня было ощущение, что голова моя наполнена ватой, но все же вопли пробились сквозь ее толщу и достигли моего сознания, заставив меня заскрипеть зубами.
Мой взгляд упал на ковер у ног мисс Бондерли. Рядом на спине лежал Джон Херрик. Его скрюченные руки тянулись к потолку, кулаки были сжаты, лоб у него был разбит, почерневшая кровь запачкала седые волосы, окружив голову зловещим ореолом.
В дверь энергично стучали, кто-то кричал. Мисс Бондерли продолжала издавать какие-то звуки, конвульсивно захватывая ртом воздух.
Я прошел через комнату и шлепнул ее по щеке. Глаза ее закатились, так что видны были только белки, и она повалилась на пол. Дверь резко распахнулась, и мне показалось, что в комнату устремилась огромная толпа.
Я стоял перед ними. Войдя, они сделали два — три шага и застыли. Они смотрели на меня, мисс Бондерли, на Джона Херрика… Я смотрел на них.
В этой группе был детектив отеля, грум, служащий отеля, две-три женщины в вечерних платьях, двое мужчин в белых фланелевых пижамах. Впереди всех держался тот тип в костюме из зеленоватого габардина, которого я заметил в баре возле оркестра, когда он наблюдал за мной в казино.
Увидев распростертого на полу окровавленного Херрика, женщины подняли крик. Я подумал, что на их месте сделал бы то же самое. Но это обозлило типа в габардиновом костюме.
— Выбросьте живо этих кур отсюда! — прошипел он. Вскоре в комнате, кроме него, остались только детектив и служащий отеля. Все остальные были выставлены за дверь.
— Что здесь происходит? — спросил тип в габардиновом костюме, сжимая кулаки и угрожающе выставляя вперед свой подбородок.
По этому идиотскому вопросу я понял, что он, наверняка, полицейский.
— Я тоже хотел бы это знать, — попытался произнести я. Слова у меня получались совсем плохо, казалось, рот мой наполнен большими крупными камнями.
Осторожно, будто он находился в церкви, детектив отеля встал на цыпочки и вошел в спальню. Он принес покрывало, которым стыдливо прикрыл мисс Бондерли. Она лежала в неестественной позе.
— Кто это? — спросил тип в габардине, показывая на меня.
Казалось, служащего отеля сейчас вывернет наизнанку, таким зеленым было его лицо.
— Это мистер Честер Кен, — дрожащим голосом ответил он. Эти слова, казалось, встряхнули типа в габардиновом костюме.
— Вы в этом уверены? Тот кивнул.
— Ты отлично известен, — прорычал мне тип в габардиновом костюме, встав передо мной. — Меня зовут Флагерти, я инспектор уголовной полиции. С тобой теперь покончено, Кен!
Любой ценой надо было попытаться сказать что-нибудь.
— Вы ненормальный, — сказал я. — Я тут ни при чем!
— Когда я обнаруживаю мошенника твоего уровня, запертого вместе с трупом, мне нет необходимости далеко искать убийцу, — насмехался Флагерти. — Ты арестован и сделаешь лучше, если сядешь за стол.
Я попытался размышлять, но мой мозг отказывался работать. Чувствовал я себя очень плохо, в голове что-то стучало сильными толчками.
Служащий отеля потянул за рукав Флагерти, и они о чем-то зашептались. Вначале инспектор ничего не хотел слушать, но имя Киллино, которое мне удалось расслышать, по-видимому, произвело на него какое-то впечатление. Он с сомнением посмотрел на меня.
— Как хотите, — сказал он, — но это потерянное время.
Служащий вышел, пробивая себе дорогу в толпе, которая ожидала за дверью; трое или четверо попытались войти, но Флагерти захлопнул дверь у них перед носом. Потом он подошел к окну и посмотрел на улицу.
Детектив отеля протянул мне стакан виски, который я немедленно проглотил. Это было как раз то, что мне требовалось.
Я попросил еще, и детектив снабдил меня другой порцией. Он мне глупо улыбался, в его глазах светились страх и раболепство.
Внезапно вата, которой, как будто была наполнена моя голова, исчезла, боль прекратилась и я почувствовал себя настолько хорошо, насколько мог рассчитывать в подобных условиях. Я попросил у детектива отеля сигарету и закурил.
— Вот так, дайте этому подонку прийти в себя, — проворчал от окна Флагерти. Он наблюдал за мной, держа наготове автоматический пистолет. — Не двигайся, Кен, — продолжал он, — мне очень хорошо известно, что с тобой надо быть всегда начеку.
— Не ломайте мне ноги, я и так понимаю, что оказался в скверном положении, но как только она придет в себя, она расскажет вам, что произошло. Я же ничего не знаю.
— Как всегда! — насмехался Флагерти.
— На вашем месте я бы ничего не говорил, мистер Кен, — пробормотал детектив. — Подождите, пока сюда придет мистер Киллино.
— Он придет?
— Конечно. Вы его клиент, мистер Кен. Мы постараемся вас вызволить, если будет такая возможность. Я ошеломленно посмотрел на него.
— На свете не существует другого такого отеля, где так бы ухаживали за своими клиентами! — воскликнул я, не в силах сказать ничего другого.
Он улыбнулся мне, но отвел глаза.
Мисс Бондерли по-прежнему была без сознания. Я сделал движение в ее сторону.
— Спокойно, Кен! Не шевелись! — зарычал Флагерти. У меня создалось впечатление, что он начнет стрелять при первом же удобном случае. Я снова сел, пожимая плечами.
— Вы бы лучше привели в сознание эту женщину, — сказал я.
— Займитесь ею, — сказал Флагерти детективу.
Тот опустился возле нее на колени. Он был смущен и, видимо, не знал, что делать.
Я обвел комнату глазами. Пепельницы были полны окурков, на камине стояли две пустые бутылки из-под виски. Большое мокрое пятно говорило о том, куда пролилось виски. Комната вся пропиталась алкоголем. Ковер был помят, стул опрокинут. Вся обстановка должна была свидетельствовать о том, что здесь проходила оргия.
На полу, возле трупа лежал «люгер». Дуло пистолета было измазано кровью и на нем были прилипшие седые волосы. Это оружие было мне очень хорошо знакомо, пистолет был мой…
Сообразив это, я понял, что пропал. Если мисс Бондерли промолчит, у меня не останется никаких шансов. Остается надеяться, что продлится это недолго.
Полчаса мы сидели молча. Мисс Бондерли несколько раз пошевелилась, еще не приходя в себя. Глубокий обморок! Она, возможно, установила рекорд!
Я начинал уже терять терпение, когда в комнату вошел коренастый мужчина в черной шляпе. Он чем-то напомнил мне Муссолини. Обежав глазами комнату, вошедший направился ко мне.
— Вы Кен? — спросил он, протягивая мне руку. — Я — Киллино. Я прослежу, чтобы с вами обращались корректно. Вы мой гость, и я позабочусь о вас.
Я оставался сидеть, не обратив внимания на его протянутую руку.
— Ваш конкурент мертв, Киллино, — сказал я, глядя на него снизу вверх. — Вам тоже нечего опасаться.
Он быстро отдернул руку и посмотрел на Херрика.
— Бедный парень… — сказал он. — И, клянусь вам, у него были слезы на глазах. — Это был умный и храбрый противник. Лишившись его, город многое потерял.
— Приберегите эти слова для журналистов, — посоветовал я ему. И в эту минуту мисс Бондерли, придя в себя, снова начала кричать.
* * *
Киллино, видимо, решил показать свои организаторские способности.
— Мы будем справедливы с Кеном, — сказал он, стуча кулаком по спинке кресла. — Все обстоятельства против него, но он — мой приглашенный, и я прослежу, чтобы ему дали шанс.
— А потом? — спросил Флагерти, пожимая плечами. — К чему терять время? Я отвезу его в комиссариат, и там мы его допросим.
— Мы не уверены, что он виновен, — зарычал Киллино. — Я протестую против того, чтобы его арестовали без достаточных доказательств, и совсем не уверен, что у вас против него есть веские улики. Мы допросим его здесь.
— Очень любезно с вашей стороны, — сказал я. Он даже не посмотрел на меня.
— Заставьте эту женщину помолчать, — показал он пальцем на мисс Бондерли. — Я не хочу, чтобы она открывала рот раньше, чем мы услышим других свидетелей.
Я продолжал курить, глядя в окно, пока Киллино по телефону все организовывал. Были вызваны и ожидали в коридоре служащий отеля, детектив отеля, Сперанца, лифтер и бармен из казино.
Мисс Бондерли отвели в соседнюю комнату, где за ней наблюдала женщина, вызванная из полицейской тюрьмы. Ей приказали одеться.
Позади моего стула стояли два флика, готовые спустить с меня шкуру, если я попытаюсь сделать малейшее движение. Кроме них в комнате были: Флагерти, еще двое сотрудников полиции в штатском, фотограф и врач. В углу сидел стенографист, которому было поручено вести протокол допроса. И, разумеется, в комнате был Киллино.
— Отлично! — пророкотал он. — Начнем!
Флагерти не помнил себя от радости, что держал меня в руках.
— Действительно ли ты Честер Кен? — спросил он таким тоном, будто сам не знал этого.
— Он самый, — ответил я. — А вы, действительно, лейтенант Флагерти? Тот, у которого нет ни одного друга, который мог бы это подтвердить?
Киллино вскочил.
— Послушайте, Кен, положение для вас слишком незавидное. Вы бы лучше воздержались от дерзостей!
— Я ведь козел отпущения! — возразил я, улыбаясь. — Не все ли равно, что я говорю этому подонку?
— Это вам все равно ничего не даст, — пробормотал Киллино. Он сел, а Флагерти стал нервно ходить по комнате, продолжая на ходу:
— Ладно. Ты зовешься Честер Кен, и ты профессиональный игрок.
— Я не называю игру профессией, — сказал я. Его лицо стало вдруг пурпурным.
— Ты признаешь, что зарабатываешь на жизнь игрой?
— Нет, я еще не зарабатываю на жизнь, я недавно демобилизовался из армии.
— С тех пор прошло уже четыре месяца. За это время ты играл или нет?
Я утвердительно кивнул.
— И ты много выиграл?
— Не много.
— Ты считаешь, что двадцать тысяч — это не много?
— Не мало.
Факт, что я играл, был подтвержден.
— Это верно, что ты убил пять человек за последние четыре месяца? — бросил он резко. Киллино быстро вскочил.
— Не пишите этого в протокол! — закричал он, и его маленькие глазки расширились от возмущения. — Кен ведь совершенно законно защищался!
— Но он их убил! — завопил Флагерти. — Это я вам говорю! Пять человек за четыре месяца! Ничего себе, хорошенькое досье! Законная защита или нет, но это ужасно! Все добропорядочные граждане ужаснутся этому так же, как и я!
Киллино с ворчанием сел обратно на свое место. Он, вероятно, хотел выглядеть добропорядочным гражданином.
— Итак, — возвышаясь надо мной, скрипел Флагерти, — ты их убил, не правда ли?
— Эти пять мошенников мечтали продырявить меня сами, — спокойно возразил я. — Мне пришлось защищаться. Если это называется убийством, тогда я их убил.
Флагерти повернулся к стенографисту, подняв руки к небу:
— Он сам признался, что убил пять человек, которые были ни в чем не виновны!
Эти слова заставили Киллино вскочить, но мне это уже начало надоедать.
— Не беспокойтесь больше, — сказал я ему. — Все эти факты зарегистрированы у центрального прокурора Нью-Йорка, который полностью признал меня невиновным. И мне совершенно наплевать на то, что может говорить провинциальный флик. Поберегите слюну!
Флагерти, казалось, хватит апоплексический удар.
— Продолжайте, — сухо проговорил Киллино, садясь и удостаивая меня неприязненным взглядом.
— Посмотрим, будешь ли ты плевать на это, — сказал Флагерти, сжимая кулаки. — Ты ведь приехал в Парадиз-Палм, потому что хотел сорвать банк в местном казино. Это ведь для подобных тебе золотая жила.
— Фантазия! — сказал я. — Я приехал отдыхать.
— И тем не менее, не успев приехать, сразу же побежал в казино, — насмехался Флагерти.
— Меня туда пригласил Сперанца, а так как мне нечего было делать, я туда и пошел.
— Сколько времени ты знаешь Сперанца?
— Я его не знаю. Флагерти поднял брови.
— Ах, ты его не знаешь? А ты не находишь странным, что Сперанца приглашает тебя в казино, не зная тебя?
— Очень странно, — улыбнулся я.
— Вот видишь! — сказал Флагерти, сделав шаг вперед. — А если он тебя не приглашал, а ты пошел сам, так как хотел поскорее сорвать куш?
Он вертел перед моим носом пальцем и почти визжал.
— Кончай, — сказал я, — если не хочешь получить кулаком по морде!
Он прошел через комнату, открыл дверь и пригласил Сперанца в салон.
На Сперанца были шикарные светло-голубые брюки и пиджак цвета горчицы такой ширины, что он был похож на зеркальный шкаф, а в бутоньерке белая роза. Уверяю вас, многие женщины упали бы в обморок при виде его.
Он улыбнулся присутствующим, бросил взгляд на труп Херрика, покрытый покрывалом, и улыбка его погасла. Посмотрев на меня, он быстро отвел глаза.
Я закурил новую сигарету. Осталось уже совсем недолго. Скоро я узнаю, к чему все это идет.
Сперанца категорически заявил, что никогда не звонил мне по телефону, и ему ничего не было известно о моем пребывании в городе, пока он не увидел меня в казино. Он сказал также, что поскольку моя репутация ему известна, он очень огорчился, увидев меня.
Начиная с этого момента, я понял, что они хотели получить мою шкуру. Сперанца я назвал лжецом, что его, кажется, огорчило. Но я понимал, что мое слово в создавшейся ситуации недорого стоило.
Флагерти избавился от Сперанца и вернулся ко мне, приняв вид святой невинности.
— Тебе совсем не поможет твоя ложь, Кен, ты должен остерегаться.
— Убирайся, — сказал я, выпустив дым ему прямо в лицо.
— Подожди, ты еще будешь у меня в комиссариате! — прошипел он.
— Этого еще не случилось, — возразил я. Киллино попросил Флагерти продолжать.
— Ты встретил Херрика в казино? — спросил Флагерти, справившись со своей злобой.
— Это точно.
— Он сказал тебе, чтобы ты покинул город?
— Он посоветовал мне покинуть город, — уточнил я.
— А что ты ему ответил?
— Что я остаюсь.
— Ты сказал, чтобы он отправлялся к дьяволу, вот что! И сказал, что сведешь с ним счеты, если он будет совать свой нос в твои дела.
— Глупости, — сказал я.
Флагерти пригласил бармена казино, который заявил, что он слышал, как я угрожал Херрику.
— Он ему сказал: «Если будешь совать нос в мои дела, я тебя уничтожу!» — сказал бармен Флагерти возмущенным тоном.
— Сколько тебе заплатили, чтобы ты рассказал эту историю? — спросил я.
— Достаточно, — заявил Флагерти, повернувшись к бармену. — О'кей. Это все. Вы понадобитесь еще на суде. Бармен вышел, покачивая головой.
— После этого ты вернулся в отель вместе с ней, — продолжал Флагерти, показывая на мисс Бондерли, которую ввели в комнату.
При дневном свете ее платье из синего крепа выглядело совсем неуместным. Она была печальной. Я подмигнул ей, но она избегала моего взгляда.
— Вы вместе напились, — продолжал Флагерти. — Она заснула, а ты стал размышлять. Ты думал о Херрике, считая, что он может помешать твоим планам. Это вызвало твой гнев. Ты позвонил ему и пригласил приехать к тебе, рассчитывая запугать его и заставить отказаться от вмешательства в твои дела.
— Не будь идиотом. Это я, бедный болван потерял сознание. Спросите у мышки. Она вам скажет. Или лучше отыщите бутылку бренди в той комнате. Наркотик, которым она наполнена, может заставить человека заснуть мертвым сном.
— Какое бренди? — спросил Флагерти. Один из фликов прошел в соседнюю комнату и через секунду вернулся.
— Там нет никакой бутылки с бренди, — сказал он. Я пожал плечами.
— Это разумно.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'За все рассчитаюсь с тобой!'
1 2 3 4