Задуйте свечки… они денег стоят. – И Пок вытянулся на полу, повернулся к ним спиной и положил голову на рюкзак. Чак и Мег переглянулись.
Мег задула свечи. Над ними сомкнулась тьма. Прошло несколько минут, прежде чем их глаза привыкли к лунному свету. Пок как будто уже заснул. По крайней мере, дышал он ровно и спокойно.
Улеглись и Чак с Мег.
Утолив голод, намытарившаяся за день Мег заснула мгновенно, а Чак… Чак и не думал спать, мозг его вовсю трудился.
Блефует этот индеец или нет? Неужто и вправду собирается покупать машину? Может он решил пустить им пыль в глаза… а если нет? Тогда деньги либо на нем, либо в рюкзаке.
Чака прошиб пот. Как минимум у него должны быть две сотни долларов! Поганый индеец с двумя сотнями долларов!
Его толстые, короткие пальцы сомкнулись вокруг рукоятки ножа. Задача не из трудных. Прокрасться в другой конец комнаты, один взмах ножом – и дело в шляпе.
Кое-какой опыт на этот счет у Чака имелся. Если бы он шел на мокрое дело впервые… но на его счету уже числились два покойника. Одним больше, одним меньше – велика ли разница?
Потом он вспомнил Мег и поморщился. Незачем было тащить ее с собой. Если он убьет индейца, она жутко развопится – это точно. Пальцы его крепче стиснули нож. Две сотни долларов! Что ж, будет выступать, – и ее отправим по тому же адресу. Когда найдут тела, он будет за много миль отсюда… так их надо еще найти.
Тыльной стороной ладони он вытер вспотевшее лицо.
Так тому и быть! Только надо немного выждать. Сон у индейца пока не глубокий. Пусть забудется в глубоком сне… тогда вперед!
– Чак?
Заслышав голос индейца, Чак оцепенел.
– Я сплю чутко, и у меня есть пистолет. – Помолчав, Пок добавил: – Поговорим завтра.
Пистолет!
Пальцы Чака сами собой разжались. Этот паразит словно прочел его мысли.
– Да заглохни ты, – пробурчал он. – Я уже засыпаю.
– Поговорим завтра.
Вскоре Чак и вправду заснул.
На завтрак Пок выложил еще ветчины, немного черствого хлеба и бутылку кока-колы.
Ели они молча, но Мег снова заметила: Пок все поглядывает на Чака, и в его глазах блестят огоньки, будто он взвешивал, стоит иметь с Чаком дело или нет.
Когда они поели, Чак без лишних церемоний спросил:
– Если купишь машину, нас подвезешь?
Пок подошел к своему рюкзаку, достал из него электробритву с батарейным питанием, карманное зеркальце. Приткнул зеркальце к оконной раме, начал бриться.
Чак сжал кулаки, лицо налилось кровью.
– Ты не слышал, что я сказал?
Пок взглянул на него и продолжал бриться. Когда закончил, обронил: – Я еще думаю. – Продув ножи, он убрал машинку и вытащил полотенце и кусок мыла. – Тут рядом канал. Идем?
Сердце Чака бухнуло под ребрами. Вот он, его шанс! Подальше от Мег. Он убьет этого индейца, а потом вернется и скажет ей, что краснокожий утонул. Поверит она или нет – ее дело, но свидетельницей она уже не будет.
– Пошли.
Вслед за Поком он вышел из комнаты. Но у лестницы вдруг спохватился: – Черт! Полотенце забыл.
Пок с каменным лицом посмотрел на Чака.
– Скажи ей, пусть не дергается. Деньги при мне. – Он пересек холл и вышел на воздух.
Чак вернулся в комнату перекошенный от ярости. Порылся в рюкзаке, извлек оттуда отсыревшее, грязное полотенце. Мег спросила:
– Как ты думаешь, он возьмет нас с собой?
– Откуда мне знать? – рявкнул Чак и вышел.
Он догнал Пока и через подлесок они направились к каналу.
Разденемся, думал Чак, тогда я его и порешу. А кровить свою одежку нечего. Коленом в пах, потом ножом – и порядок.
Вот и канал. На поверхности воды плясали солнечные блики. По ту сторону канала виднелось шоссе 27, ведшее в Майами. В этот ранний час никакого движения на трассе не было.
Чак стянул через голову засаленную рубашку, поиграл мускулами. Пок отошел чуть в сторонку, разделся и стал у края канала.
Чак увидел: его тонкая талия обхвачена пластиковым поясом для денег. И явно не пустым. Глаза Чака сузились. Но когда он окинул взглядом фигуру Пока, ему стало слегка не по себе. Такого торса он еще не видел. Плоские мышцы колыхались при каждом движении, будто рябь на поверхности воды. Не тело, а гибкая сталь… Чак вдруг потерял уверенность в собственных силах. Да, этого индейца голыми руками не возьмешь. Впрочем, зачем голыми? Рука юркнула в карман и пальцы нащупали рукоятку ножа.
Между тем Пок нырнул в воду и, делая мощные гребки, поплыл к дальнему концу канала. Отвернувшись, Чак вытащил из кармана плотную эластичную ленту и обмотал ее вокруг кисти. Сунул под нее нож. Потом скинул брюки, отшвырнул с ног ботинки и тоже нырнул. Пловец он был плохонький и рыбой себя в воде не чувствовал никогда. Пок же, расслабившись, лежал на спине. Тяжелыми гребками вспарывая воду, Чак поплыл к нему. Резкое движение снизу вверх – и индейцу конец, только надо успеть стащить пояс, прежде чем тело пойдет ко дну.
– Хороша водичка, да? – выдавил он из себя хрипло.
Пок кивнул.
Чак подгреб чуть ближе. Они были уже совсем рядом, как вдруг Пок скрылся под водой. Скрылся, будто не было, осталась только легкая рябь.
Выругавшись про себя, Чак ждал, глаза его шарили по поверхности канала. Вдруг чьи-то крепкие пальцы обхватили его лодыжки, и его потянуло вниз, вода ворвалась в рот, ноздри. Он отчаянно задергался, заколотил ногами, наконец, хватка ослабла, пальцы на его лодыжках разжались. Он выскочил на поверхность, отплевываясь и глотая ртом воздух. Вытряхнув воду из глаз, он увидел Пока – тот спокойно уплывал от него. А нож, прихваченный лентой к кисти, исчез!
Ошалев от гнева, позабыв об осторожности, Чак яростно погреб к берегу, но Пок без труда его опередил. Он уже стоял в независимой позе, когда Чак, карабкаясь, только вылезал из воды.
Чак, снедаемый яростью, бешеным быком пошел на Пока – голова втянута в плечи, пальцы словно щупальца-крючья. Пок уклонился от нападения и тут же ловкой подножкой лишил Чака точки опоры – тот рухнул как подкошенный. В ту же секунду Пок навалился на него. Прижал к земле, надавил коленом на грудь, и в руке индейца Чак увидел собственный нож. Острое, словно бритва, поблескивавшее лезвие прикоснулось к горлу Чака.
Чак похолодел. Он посмотрел в блестящие черные глаза и с ужасом понял – вот сейчас жизнь вытечет из него тонкой струйкой.
Пок не сводил с него глаз, острие ножа покалывало кожу.
– Ты хотел убить меня? – негромко спросил он. – Только не ври! Говори правду!
– Я хотел забрать деньги, – выдохнул Чак.
– Тебе так нужны деньги, что ты готов убить человека?
Они посмотрели друг на друга, потом Пок встал и отошел на пару шагов. С трудом поднялся на ноги и Чак. Его трясло, по лицу струился пот.
– Тебе нужны мои деньги? – спросил Пок. – Забирай, если сможешь. – Он похлопал по пластиковому поясу. – Здесь двести двадцать долларов. – Он посмотрел на нож и, держа его за лезвие, протянул рукояткой к Чаку. – Держи.
Ошарашенный, Чак выхватил нож. Пок спокойно смотрел на него.
– Забирай мои деньги, если сможешь.
Чак посмотрел не индейца. Эти блестящие глаза, эта неподвижность… будто кобра изготовилась к прыжку. Чак испугался – и не выдержали нервы. Нож выскользнул из его пальцев и упал на траву.
– Значит, все-таки не дурак, – подытожил Пок. – Иди умойся. От тебя воняет.
Присмиревший Чак взял кусок мыла, который протянул ему Пок, и пошел к воде. Он мылся и вытирался. Пок тем временем успел одеться, присел на бережок и закурил сигарету. Он подождал, пока Чак натянет на себя свое грязное тряпье, потом жестом подозвал его.
Чак, словно загипнотизированный кролик, подошел и сел рядом.
– Я искал такого, как ты, – сказал Пок. – Человека без совести. Ты был готов ухлопать меня за двести двадцать долларов… а скольких ты убьешь за две тысячи?
Чак облизнул губы. Этому индейцу место в психушке. Он вспомнил, как нож едва не вонзился ему в горло, – и содрогнулся.
– Ты живешь, как последняя свинья, – продолжал Пок. – Чумазый, вечно голодный, воняет от тебя хоть нос затыкай. Посмотри на меня! Если мне что-то нужно, я это беру. Я бреюсь, потому и украл бритву. Цыпленка с ветчиной украл в супермаркете. И деньги эти украл. – Он постучал себя по талии. – Двести двадцать долларов! Сказать, как я их украл? Очень просто. Человек меня подвез, а я его припугнул. Пистолетом. А когда человек испуган, он готов заплатить, лишь бы его оставили в покое. Я просто показал ему пистолет, а он выложил денежки. И никаких проблем. Страх заставляет богатеев открывать бумажники и сумочки. – Он повернулся к Чаку и посмотрел на него в упор. – Я изобрел формулу, как внушить людям страх.
Чак понял только одно: связываться с этим индейцем опасно. Ведь явный же псих!
Из кармана рубашки Пок извлек пачку сигарет и протянул Чаку. Поколебавшись, тот вытянул сигарету и закурил.
– Расскажи мне о себе, – велел Пок. – Только без вранья. Ты мог бы мне пригодиться. Давай, рассказывай.
– Пригодиться? Это как же?
У Чака возникло жутковатое ощущение – этот индеец не блефует. Две тысячи долларов!
– И что я должен делать?
– Для начала расскажи о себе.
Что ж, решил Чак, ничем особенным он не рискует. И стал рассказывать.
Грамоте он как следует не выучился. Читать умел, но писал с трудом. Мать была проституткой. Отца в глаза не видел. В восемь лет был главарем шайки пацанов, которые тибрили вещички в магазинах. Позже стал сутенером собственной мамаши. Ему все время не давали житья фараоны, и в конце концов одного из них пришлось убрать. Чаку тогда едва исполнилось восемнадцать. А фараона этого все в их квартале ненавидели лютой ненавистью. Чак подкараулил его и забил до смерти железным прутом. В двадцать он схлестнулся с одним субчиком, который вообразил, что сместит Чака с поста главаря шайки. Была драка на ножах, и верх одержал Чак. Тело узурпатора выкинули в цементо-мешалку, и его кости с плотью легли в фундамент нового трущобного поселения. Мать закончила жизнь трагически. Чак нашел ее с перерезанным горлом. Наследство она оставила небогатое – сто долларов. Что было делать Чаку? Он навсегда расстался с родным кварталом и стал бродяжничать. Пробродяжничал весь прошлый год, жил где придется, житье было не сахар, но он не очень-то огорчался, потому что все ему в этом мире было до лампочки.
Он выбросил окурок в канал.
– Вот и вся моя биография. Так что там насчет двух тысяч долларов?
– Значит, на тебе два убийства. – Пок внимательно посмотрел на него. – Если ты идешь ко мне в дело, придется убивать еще. Ты к этому готов?
– Лучше бы не подставляться, – сказал Чак после долгой паузы. – Так что насчет денег?
– Две тысячи – это будет твоя доля.
У Чака перехватило дыхание.
– И что за такие денежки надо делать?
– План у меня продуман до последней мелочи, он сработает, тут и думать нечего, но одному мне не управиться. Расскажи-ка о своей девчонке. Может пригодиться и она.
– Мег? – Чак пожал плечами… – Сбежала из дому. Телка подходящая. Больше мне про нее и сказать нечего.
– Может пригодиться и она.
Чак, сузив глаза, задумался. Потом неохотно покачал головой.
– С мокрым делом она связываться не будет.
– Мне нужна девушка. Это часть моего плана. Можешь ее уговорить?
– Откуда я знаю? Ты же не говоришь, что надо делать! Что за план-то?
Пок холодно посмотрел на него. От этого взгляда блестящих черных глаз Чаку опять стало не по себе.
– А ты точно хочешь знать?
– Что значит «точно»? Ясное дело, хочу!
– Ты только что сказал, что лучше бы не подставляться.
– За две тысячи долларов можно и высунуться. Ну, что за план?
Пок не спускал с него пристального взгляда.
– Если я тебе скажу, а потом ты вздумаешь отказаться, живым тебе отсюда не уйти. Этот план я вынашиваю давно. И если я тебе его открою, он уже не будет моей тайной, верно? Так что назад пути нет. Либо ты со мной, либо ты покойник.
В руке индейца появился тупоносый пистолет. Только что не было, и вдруг… как у фокусника. Чак отпрянул. Оружия он боялся.
– Так что решай.
Чак посмотрел на пистолет.
– Не хочешь – бывай здоров, найду кого-нибудь другого. Но если сейчас говоришь «да», потом не отказываться.
– Сколько я на этом заработаю? – спросил Чак, чтобы выиграть время.
– Я же сказал… две тысячи долларов.
– А эти убийства… все будет шито-крыто?
– Убить придется троих… все будет шито-крыто. План у меня надежный. Я и сам не собираюсь подставляться, но моя доля будет больше твоей.
Две тысячи долларов! Это же целое состояние!
– Я согласен! Давай, рассказывай, – заявил он.
Пок убрал пистолет в карман.
– А девушка?
– Ее я беру на себя. Уговорю.
– Страх – вот ключ, который открывает бумажники и сумочки, – повторил Пок. – Я изобрел формулу, как внушить людям страх.
Коричневое неподвижное лицо, блестящие глаза, какое-то неестественное спокойствие… Чак едва не выкрикнул: не надо, ничего не говори! Но снова подумал о деньгах и заставил себя промолчать.
По лбу его сбежала капля пота, выкатилась за переносицу и с носа сорвалась на подбородок.
Слушая план индейца, Чак понимал – да, тут и вправду можно здорово поживиться.
– Нам нужна винтовка с оптическим прицелом, – сказал в заключение Пок. – Я знаю в Парадиз-Сити оружейного мастера, тут проблем не будет. Как только достанем винтовку – за дело.
– А ты Парадиз-Сити знаешь? – спросил Чак.
Странная, горьковатая улыбка заиграла на губах Пока.
– Да. Когда-то я там жил. Да, я его знаю.
В Чаке проснулось любопытство. Он выложил индейцу всю свою подноготную. Должен тот хоть что-то сказать о себе взамен?
– Ты там работал?
Пок поднялся.
– Сейчас на очереди – машина. – Он внимательно посмотрел на Чака. – Ты со мной?
Чак кивнул:
– С тобой.
– Поговори с девушкой. Если ты в ней не уверен, оставим ее здесь. Найдем другую.
– Ладно.
Пок направился в сторону шоссе. Чак посмотрел ему вслед, потом подобрал полотенце и с нелегким сердцем побрел к бесхозному дому.
Чак дал Мег выкупаться в канале, а когда она стала сушить волосы, подсел к ней на берегу.
Полчаса назад Мег, вся изведясь от ожидания, накинулась на Чака: ну что, возьмет их Пок с собой в машину или нет.
– Иди умойся, – сказал ей Чак. – Потом поговорим.
Теперь, когда он сел рядом, она повторила вопрос:
– Мы едем с ним?
– Я – да, – ответил Чак, не глядя на нее.
Мег выронила полотенце. Она похолодела от страха.
– Ты – да? А я?
Чак вырвал горсть травы и подкинул ее в воздух.
– Пожалуй, дальше тебе лучше идти своей дорогой.
– Как это? – Мег приподнялась на колени. – Ты что же, меня бросаешь?
В глазах ее он увидел панику, но ухмылку скрыл. Откинулся на спину, сунул руки под голову и уставился в голубое небо.
– Понимаешь, крошка, мне такая жизнь обрыдла. Мне нужны деньги. – Из кармана рубашки он вытащил смятую пачку сигарет. – Курить будешь?
– Чак! Неужели ты хочешь от меня уйти?
Он не спеша закурил сигарету.
– Послушать можешь? Так вот, чтобы заработать по-крупному, надо рискнуть, – изрек он наконец, а Мег на коленях стояла рядом и со страхом смотрела на него. – Я не хочу ни во что такое тебя втягивать, вот и думаю, что нам с тобой лучше расстаться.
Мег закрыла глаза.
– Выходит, я тебе больше не нужна… я тебе надоела?
– Я разве это сказал? – Чак глубоко затянулся, потом выпустил дым через ноздри. – Ты что, не слышишь меня? Я же о тебе забочусь. Ты мне нравишься, и в опасное дело я втравливать тебя не хочу. Терять тебя мне неохота, но у тебя на это просто духа не хватит, так что лучше расстаться.
– На это? На что именно… на это? – почти завизжала Мег.
– Пок собирается провернуть один ловкий номер. Ему для этого нужен я и еще девушка. – Чак был доволен собой – разговор он построил правильно. – Только дело может и не выгореть. И загремишь ты в тюрягу на двадцать лет.
Мег похолодела. Значит они замышляют какое-то преступление! Она была с Чаком уже два месяца, и хотя он часто болтал о воровстве, дальше разговоров дело не шло. Не шло, потому что свою роль сыграла она. Она всякий раз умоляла его не красть, хотя порой им здорово подводило желудки. И сейчас она поняла: Чак попал под влияние этого индейца! Тот своими россказнями толкает Чака к пропасти!
– Чак! – Она схватила его за руку. – Бежим отсюда, пока он не вернулся! Он же сдвинутый. Я вижу. Устроимся где-нибудь на работу. Пока ведь обходились. Я буду для тебя все делать… я…
– Да заткнись ты! – огрызнулся Чак. – Я еду с ним, так что давай мне концерт с рыданьями не закатывай. А на работу устраивайся сама… если нравится. Ты что, до конца жизни хочешь гнуться в три погибели на солнце, собирая эти чертовы апельсины? Тогда на здоровье – дорога открыта!
Мег поняла – Чака не сдвинешь. И тут же вся затряслась от отчаяния. Собирать апельсины? Либо это, либо домой! А дома… родители, завтрак, обед и ужин, опостылевшие занятия, утром подъем, потом на работу к отцу, там до одурения стучать на машинке, вечером баиньки, а с утра снова подъем и так до бесконечности.
– А тебе тоже дадут двадцать лет? – спросила она.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Если вам дорога жизнь…'
1 2 3
Мег задула свечи. Над ними сомкнулась тьма. Прошло несколько минут, прежде чем их глаза привыкли к лунному свету. Пок как будто уже заснул. По крайней мере, дышал он ровно и спокойно.
Улеглись и Чак с Мег.
Утолив голод, намытарившаяся за день Мег заснула мгновенно, а Чак… Чак и не думал спать, мозг его вовсю трудился.
Блефует этот индеец или нет? Неужто и вправду собирается покупать машину? Может он решил пустить им пыль в глаза… а если нет? Тогда деньги либо на нем, либо в рюкзаке.
Чака прошиб пот. Как минимум у него должны быть две сотни долларов! Поганый индеец с двумя сотнями долларов!
Его толстые, короткие пальцы сомкнулись вокруг рукоятки ножа. Задача не из трудных. Прокрасться в другой конец комнаты, один взмах ножом – и дело в шляпе.
Кое-какой опыт на этот счет у Чака имелся. Если бы он шел на мокрое дело впервые… но на его счету уже числились два покойника. Одним больше, одним меньше – велика ли разница?
Потом он вспомнил Мег и поморщился. Незачем было тащить ее с собой. Если он убьет индейца, она жутко развопится – это точно. Пальцы его крепче стиснули нож. Две сотни долларов! Что ж, будет выступать, – и ее отправим по тому же адресу. Когда найдут тела, он будет за много миль отсюда… так их надо еще найти.
Тыльной стороной ладони он вытер вспотевшее лицо.
Так тому и быть! Только надо немного выждать. Сон у индейца пока не глубокий. Пусть забудется в глубоком сне… тогда вперед!
– Чак?
Заслышав голос индейца, Чак оцепенел.
– Я сплю чутко, и у меня есть пистолет. – Помолчав, Пок добавил: – Поговорим завтра.
Пистолет!
Пальцы Чака сами собой разжались. Этот паразит словно прочел его мысли.
– Да заглохни ты, – пробурчал он. – Я уже засыпаю.
– Поговорим завтра.
Вскоре Чак и вправду заснул.
На завтрак Пок выложил еще ветчины, немного черствого хлеба и бутылку кока-колы.
Ели они молча, но Мег снова заметила: Пок все поглядывает на Чака, и в его глазах блестят огоньки, будто он взвешивал, стоит иметь с Чаком дело или нет.
Когда они поели, Чак без лишних церемоний спросил:
– Если купишь машину, нас подвезешь?
Пок подошел к своему рюкзаку, достал из него электробритву с батарейным питанием, карманное зеркальце. Приткнул зеркальце к оконной раме, начал бриться.
Чак сжал кулаки, лицо налилось кровью.
– Ты не слышал, что я сказал?
Пок взглянул на него и продолжал бриться. Когда закончил, обронил: – Я еще думаю. – Продув ножи, он убрал машинку и вытащил полотенце и кусок мыла. – Тут рядом канал. Идем?
Сердце Чака бухнуло под ребрами. Вот он, его шанс! Подальше от Мег. Он убьет этого индейца, а потом вернется и скажет ей, что краснокожий утонул. Поверит она или нет – ее дело, но свидетельницей она уже не будет.
– Пошли.
Вслед за Поком он вышел из комнаты. Но у лестницы вдруг спохватился: – Черт! Полотенце забыл.
Пок с каменным лицом посмотрел на Чака.
– Скажи ей, пусть не дергается. Деньги при мне. – Он пересек холл и вышел на воздух.
Чак вернулся в комнату перекошенный от ярости. Порылся в рюкзаке, извлек оттуда отсыревшее, грязное полотенце. Мег спросила:
– Как ты думаешь, он возьмет нас с собой?
– Откуда мне знать? – рявкнул Чак и вышел.
Он догнал Пока и через подлесок они направились к каналу.
Разденемся, думал Чак, тогда я его и порешу. А кровить свою одежку нечего. Коленом в пах, потом ножом – и порядок.
Вот и канал. На поверхности воды плясали солнечные блики. По ту сторону канала виднелось шоссе 27, ведшее в Майами. В этот ранний час никакого движения на трассе не было.
Чак стянул через голову засаленную рубашку, поиграл мускулами. Пок отошел чуть в сторонку, разделся и стал у края канала.
Чак увидел: его тонкая талия обхвачена пластиковым поясом для денег. И явно не пустым. Глаза Чака сузились. Но когда он окинул взглядом фигуру Пока, ему стало слегка не по себе. Такого торса он еще не видел. Плоские мышцы колыхались при каждом движении, будто рябь на поверхности воды. Не тело, а гибкая сталь… Чак вдруг потерял уверенность в собственных силах. Да, этого индейца голыми руками не возьмешь. Впрочем, зачем голыми? Рука юркнула в карман и пальцы нащупали рукоятку ножа.
Между тем Пок нырнул в воду и, делая мощные гребки, поплыл к дальнему концу канала. Отвернувшись, Чак вытащил из кармана плотную эластичную ленту и обмотал ее вокруг кисти. Сунул под нее нож. Потом скинул брюки, отшвырнул с ног ботинки и тоже нырнул. Пловец он был плохонький и рыбой себя в воде не чувствовал никогда. Пок же, расслабившись, лежал на спине. Тяжелыми гребками вспарывая воду, Чак поплыл к нему. Резкое движение снизу вверх – и индейцу конец, только надо успеть стащить пояс, прежде чем тело пойдет ко дну.
– Хороша водичка, да? – выдавил он из себя хрипло.
Пок кивнул.
Чак подгреб чуть ближе. Они были уже совсем рядом, как вдруг Пок скрылся под водой. Скрылся, будто не было, осталась только легкая рябь.
Выругавшись про себя, Чак ждал, глаза его шарили по поверхности канала. Вдруг чьи-то крепкие пальцы обхватили его лодыжки, и его потянуло вниз, вода ворвалась в рот, ноздри. Он отчаянно задергался, заколотил ногами, наконец, хватка ослабла, пальцы на его лодыжках разжались. Он выскочил на поверхность, отплевываясь и глотая ртом воздух. Вытряхнув воду из глаз, он увидел Пока – тот спокойно уплывал от него. А нож, прихваченный лентой к кисти, исчез!
Ошалев от гнева, позабыв об осторожности, Чак яростно погреб к берегу, но Пок без труда его опередил. Он уже стоял в независимой позе, когда Чак, карабкаясь, только вылезал из воды.
Чак, снедаемый яростью, бешеным быком пошел на Пока – голова втянута в плечи, пальцы словно щупальца-крючья. Пок уклонился от нападения и тут же ловкой подножкой лишил Чака точки опоры – тот рухнул как подкошенный. В ту же секунду Пок навалился на него. Прижал к земле, надавил коленом на грудь, и в руке индейца Чак увидел собственный нож. Острое, словно бритва, поблескивавшее лезвие прикоснулось к горлу Чака.
Чак похолодел. Он посмотрел в блестящие черные глаза и с ужасом понял – вот сейчас жизнь вытечет из него тонкой струйкой.
Пок не сводил с него глаз, острие ножа покалывало кожу.
– Ты хотел убить меня? – негромко спросил он. – Только не ври! Говори правду!
– Я хотел забрать деньги, – выдохнул Чак.
– Тебе так нужны деньги, что ты готов убить человека?
Они посмотрели друг на друга, потом Пок встал и отошел на пару шагов. С трудом поднялся на ноги и Чак. Его трясло, по лицу струился пот.
– Тебе нужны мои деньги? – спросил Пок. – Забирай, если сможешь. – Он похлопал по пластиковому поясу. – Здесь двести двадцать долларов. – Он посмотрел на нож и, держа его за лезвие, протянул рукояткой к Чаку. – Держи.
Ошарашенный, Чак выхватил нож. Пок спокойно смотрел на него.
– Забирай мои деньги, если сможешь.
Чак посмотрел не индейца. Эти блестящие глаза, эта неподвижность… будто кобра изготовилась к прыжку. Чак испугался – и не выдержали нервы. Нож выскользнул из его пальцев и упал на траву.
– Значит, все-таки не дурак, – подытожил Пок. – Иди умойся. От тебя воняет.
Присмиревший Чак взял кусок мыла, который протянул ему Пок, и пошел к воде. Он мылся и вытирался. Пок тем временем успел одеться, присел на бережок и закурил сигарету. Он подождал, пока Чак натянет на себя свое грязное тряпье, потом жестом подозвал его.
Чак, словно загипнотизированный кролик, подошел и сел рядом.
– Я искал такого, как ты, – сказал Пок. – Человека без совести. Ты был готов ухлопать меня за двести двадцать долларов… а скольких ты убьешь за две тысячи?
Чак облизнул губы. Этому индейцу место в психушке. Он вспомнил, как нож едва не вонзился ему в горло, – и содрогнулся.
– Ты живешь, как последняя свинья, – продолжал Пок. – Чумазый, вечно голодный, воняет от тебя хоть нос затыкай. Посмотри на меня! Если мне что-то нужно, я это беру. Я бреюсь, потому и украл бритву. Цыпленка с ветчиной украл в супермаркете. И деньги эти украл. – Он постучал себя по талии. – Двести двадцать долларов! Сказать, как я их украл? Очень просто. Человек меня подвез, а я его припугнул. Пистолетом. А когда человек испуган, он готов заплатить, лишь бы его оставили в покое. Я просто показал ему пистолет, а он выложил денежки. И никаких проблем. Страх заставляет богатеев открывать бумажники и сумочки. – Он повернулся к Чаку и посмотрел на него в упор. – Я изобрел формулу, как внушить людям страх.
Чак понял только одно: связываться с этим индейцем опасно. Ведь явный же псих!
Из кармана рубашки Пок извлек пачку сигарет и протянул Чаку. Поколебавшись, тот вытянул сигарету и закурил.
– Расскажи мне о себе, – велел Пок. – Только без вранья. Ты мог бы мне пригодиться. Давай, рассказывай.
– Пригодиться? Это как же?
У Чака возникло жутковатое ощущение – этот индеец не блефует. Две тысячи долларов!
– И что я должен делать?
– Для начала расскажи о себе.
Что ж, решил Чак, ничем особенным он не рискует. И стал рассказывать.
Грамоте он как следует не выучился. Читать умел, но писал с трудом. Мать была проституткой. Отца в глаза не видел. В восемь лет был главарем шайки пацанов, которые тибрили вещички в магазинах. Позже стал сутенером собственной мамаши. Ему все время не давали житья фараоны, и в конце концов одного из них пришлось убрать. Чаку тогда едва исполнилось восемнадцать. А фараона этого все в их квартале ненавидели лютой ненавистью. Чак подкараулил его и забил до смерти железным прутом. В двадцать он схлестнулся с одним субчиком, который вообразил, что сместит Чака с поста главаря шайки. Была драка на ножах, и верх одержал Чак. Тело узурпатора выкинули в цементо-мешалку, и его кости с плотью легли в фундамент нового трущобного поселения. Мать закончила жизнь трагически. Чак нашел ее с перерезанным горлом. Наследство она оставила небогатое – сто долларов. Что было делать Чаку? Он навсегда расстался с родным кварталом и стал бродяжничать. Пробродяжничал весь прошлый год, жил где придется, житье было не сахар, но он не очень-то огорчался, потому что все ему в этом мире было до лампочки.
Он выбросил окурок в канал.
– Вот и вся моя биография. Так что там насчет двух тысяч долларов?
– Значит, на тебе два убийства. – Пок внимательно посмотрел на него. – Если ты идешь ко мне в дело, придется убивать еще. Ты к этому готов?
– Лучше бы не подставляться, – сказал Чак после долгой паузы. – Так что насчет денег?
– Две тысячи – это будет твоя доля.
У Чака перехватило дыхание.
– И что за такие денежки надо делать?
– План у меня продуман до последней мелочи, он сработает, тут и думать нечего, но одному мне не управиться. Расскажи-ка о своей девчонке. Может пригодиться и она.
– Мег? – Чак пожал плечами… – Сбежала из дому. Телка подходящая. Больше мне про нее и сказать нечего.
– Может пригодиться и она.
Чак, сузив глаза, задумался. Потом неохотно покачал головой.
– С мокрым делом она связываться не будет.
– Мне нужна девушка. Это часть моего плана. Можешь ее уговорить?
– Откуда я знаю? Ты же не говоришь, что надо делать! Что за план-то?
Пок холодно посмотрел на него. От этого взгляда блестящих черных глаз Чаку опять стало не по себе.
– А ты точно хочешь знать?
– Что значит «точно»? Ясное дело, хочу!
– Ты только что сказал, что лучше бы не подставляться.
– За две тысячи долларов можно и высунуться. Ну, что за план?
Пок не спускал с него пристального взгляда.
– Если я тебе скажу, а потом ты вздумаешь отказаться, живым тебе отсюда не уйти. Этот план я вынашиваю давно. И если я тебе его открою, он уже не будет моей тайной, верно? Так что назад пути нет. Либо ты со мной, либо ты покойник.
В руке индейца появился тупоносый пистолет. Только что не было, и вдруг… как у фокусника. Чак отпрянул. Оружия он боялся.
– Так что решай.
Чак посмотрел на пистолет.
– Не хочешь – бывай здоров, найду кого-нибудь другого. Но если сейчас говоришь «да», потом не отказываться.
– Сколько я на этом заработаю? – спросил Чак, чтобы выиграть время.
– Я же сказал… две тысячи долларов.
– А эти убийства… все будет шито-крыто?
– Убить придется троих… все будет шито-крыто. План у меня надежный. Я и сам не собираюсь подставляться, но моя доля будет больше твоей.
Две тысячи долларов! Это же целое состояние!
– Я согласен! Давай, рассказывай, – заявил он.
Пок убрал пистолет в карман.
– А девушка?
– Ее я беру на себя. Уговорю.
– Страх – вот ключ, который открывает бумажники и сумочки, – повторил Пок. – Я изобрел формулу, как внушить людям страх.
Коричневое неподвижное лицо, блестящие глаза, какое-то неестественное спокойствие… Чак едва не выкрикнул: не надо, ничего не говори! Но снова подумал о деньгах и заставил себя промолчать.
По лбу его сбежала капля пота, выкатилась за переносицу и с носа сорвалась на подбородок.
Слушая план индейца, Чак понимал – да, тут и вправду можно здорово поживиться.
– Нам нужна винтовка с оптическим прицелом, – сказал в заключение Пок. – Я знаю в Парадиз-Сити оружейного мастера, тут проблем не будет. Как только достанем винтовку – за дело.
– А ты Парадиз-Сити знаешь? – спросил Чак.
Странная, горьковатая улыбка заиграла на губах Пока.
– Да. Когда-то я там жил. Да, я его знаю.
В Чаке проснулось любопытство. Он выложил индейцу всю свою подноготную. Должен тот хоть что-то сказать о себе взамен?
– Ты там работал?
Пок поднялся.
– Сейчас на очереди – машина. – Он внимательно посмотрел на Чака. – Ты со мной?
Чак кивнул:
– С тобой.
– Поговори с девушкой. Если ты в ней не уверен, оставим ее здесь. Найдем другую.
– Ладно.
Пок направился в сторону шоссе. Чак посмотрел ему вслед, потом подобрал полотенце и с нелегким сердцем побрел к бесхозному дому.
Чак дал Мег выкупаться в канале, а когда она стала сушить волосы, подсел к ней на берегу.
Полчаса назад Мег, вся изведясь от ожидания, накинулась на Чака: ну что, возьмет их Пок с собой в машину или нет.
– Иди умойся, – сказал ей Чак. – Потом поговорим.
Теперь, когда он сел рядом, она повторила вопрос:
– Мы едем с ним?
– Я – да, – ответил Чак, не глядя на нее.
Мег выронила полотенце. Она похолодела от страха.
– Ты – да? А я?
Чак вырвал горсть травы и подкинул ее в воздух.
– Пожалуй, дальше тебе лучше идти своей дорогой.
– Как это? – Мег приподнялась на колени. – Ты что же, меня бросаешь?
В глазах ее он увидел панику, но ухмылку скрыл. Откинулся на спину, сунул руки под голову и уставился в голубое небо.
– Понимаешь, крошка, мне такая жизнь обрыдла. Мне нужны деньги. – Из кармана рубашки он вытащил смятую пачку сигарет. – Курить будешь?
– Чак! Неужели ты хочешь от меня уйти?
Он не спеша закурил сигарету.
– Послушать можешь? Так вот, чтобы заработать по-крупному, надо рискнуть, – изрек он наконец, а Мег на коленях стояла рядом и со страхом смотрела на него. – Я не хочу ни во что такое тебя втягивать, вот и думаю, что нам с тобой лучше расстаться.
Мег закрыла глаза.
– Выходит, я тебе больше не нужна… я тебе надоела?
– Я разве это сказал? – Чак глубоко затянулся, потом выпустил дым через ноздри. – Ты что, не слышишь меня? Я же о тебе забочусь. Ты мне нравишься, и в опасное дело я втравливать тебя не хочу. Терять тебя мне неохота, но у тебя на это просто духа не хватит, так что лучше расстаться.
– На это? На что именно… на это? – почти завизжала Мег.
– Пок собирается провернуть один ловкий номер. Ему для этого нужен я и еще девушка. – Чак был доволен собой – разговор он построил правильно. – Только дело может и не выгореть. И загремишь ты в тюрягу на двадцать лет.
Мег похолодела. Значит они замышляют какое-то преступление! Она была с Чаком уже два месяца, и хотя он часто болтал о воровстве, дальше разговоров дело не шло. Не шло, потому что свою роль сыграла она. Она всякий раз умоляла его не красть, хотя порой им здорово подводило желудки. И сейчас она поняла: Чак попал под влияние этого индейца! Тот своими россказнями толкает Чака к пропасти!
– Чак! – Она схватила его за руку. – Бежим отсюда, пока он не вернулся! Он же сдвинутый. Я вижу. Устроимся где-нибудь на работу. Пока ведь обходились. Я буду для тебя все делать… я…
– Да заткнись ты! – огрызнулся Чак. – Я еду с ним, так что давай мне концерт с рыданьями не закатывай. А на работу устраивайся сама… если нравится. Ты что, до конца жизни хочешь гнуться в три погибели на солнце, собирая эти чертовы апельсины? Тогда на здоровье – дорога открыта!
Мег поняла – Чака не сдвинешь. И тут же вся затряслась от отчаяния. Собирать апельсины? Либо это, либо домой! А дома… родители, завтрак, обед и ужин, опостылевшие занятия, утром подъем, потом на работу к отцу, там до одурения стучать на машинке, вечером баиньки, а с утра снова подъем и так до бесконечности.
– А тебе тоже дадут двадцать лет? – спросила она.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Если вам дорога жизнь…'
1 2 3