В восемь часов он подъехал к зданию «Нэшнл фиделити», припарковал машину и прошел в каморку Джоуна.
– Ну вот я и вернулся, – сказал он, – поторчу тут часов до одиннадцати.
Джоун укоризненно покачал головой, – эх, заработаетесь вы, мистер Энсон, так и до язвы желудка недалеко.
Энсон вышел из лифта на своем этаже, постоял немного на лестничной клетке, затем вновь спустился вниз и на цыпочках покинул здание. Сев в машину, он помчался к прютаунскому шоссе. Увидев телефонную будку, он свернул на обочину, погасил фары и приготовился к долгому ожиданию.
Без десяти десять он вышел из машины, подошел к телефонной будке и за ее задней стенкой присел на траву. Время тянулось медленно, и Энсон уже начал бояться, что Мэг провалила свою часть плана, когда телефон в будке зазвонил. Вскочив, Энсон обежал кабину, рванул на себя дверь и, задыхаясь, схватил трубку.
Мэг, с распущенными волосами, в зеленом, лишь наполовину прикрывавшем грудь пеньюаре, с сигаретой в зубах, вошла в гостиную, где угрюмо завтракал ее муж. Барлоу удивленно вскинул брови и тут же задохнулся от охватившего его желания, однако стоило Мэг заикнуться о поездке в «Постоялый двор», как он сердито засопел и уткнулся в тарелку.
– Слушай, Фил, – сказала Мэг, когда в ответ на ее предложение поужинать в ресторане он замотал головой, – эдак я, чего доброго, заболею, если буду все время сидеть этом сарае. Давай выберемся куда-нибудь хоть на вечерок, тут ведь с ума сойти можно. А кормят в «Постоялом дворе» отлично, ты ведь там бывал и знаешь…
– Кормят-то отлично, зато и обдирают будь здоров, – буркнул он, берясь за газету.
– Ну и что? Это же только один раз. Я почему-то чертовски хочу налакаться сегодня, и, кстати говоря, это не единственное мое желание…
С этими словами она повернулась и пошла к двери, а Барлоу, бросив газету, откинулся в кресле.
– А почему бы и нет? – пробормотал он после минутного колебания.
Когда они после великолепного, но дорогого ужина подошли к бару выпить по рюмочке, Барлоу даже подпрыгнул от неожиданности, услыхав предложение Мэг съездить прокатиться в парк Вэла Джейсона.
– Что там делать? – со смутной тревогой спросил он. – У меня, честно говоря, только одно желание: поскорее добраться до кровати.
– Я не хочу спать, Фил, – сказала Мэг, – странно, что ты совсем не стремишься хоть немного поухаживать за мной.
– За тобой? – ухмыльнулся Барлоу. – После целого года совместной жизни? Да ты, видать, здорово наклюкалась!
– Наклюкалась, черт возьми! – вскричала Мэг. – Наклюкалась и не собираюсь тащиться сейчас в этот хлев, который ты почему-то величаешь домом! Даже такая развалина, как ты, сегодня лучше, чем ничего. Я хочу на прогулку, и будь добр уважить свою супругу хоть раз в жизни.
Барлоу покачал головой.
– Нет, надо домой, – проворчал он, – к тому же это место для влюбленных, а не для нас с тобой.
Она схватила его за плечи и взволнованно задышала ему в лицо винными парами.
– Поехали, Фил, не то я отправлюсь одна и найду себе кого-нибудь там, на месте.
– Никуда я не поеду, – отрезал Барлоу, заметив, что чернокожий бармен прислушивается к их спору, – я возвращаюсь домой.
– В таком случае я беру машину, а ты можешь идти пешком, – заявила Мэг.
Барлоу заколебался. Поездка в парк в такой поздний час была бы слишком утомительным предприятием, но он мог изучить окрестности и получше подготовиться к следующей ночной экспедиции, которую планировал осуществить в ближайшее время.
– Ладно, бог с тобой, поехали, если тебе так приспичило.
– Ну вот и молодец, – сказала Мэг, направляясь к туалету. – Подожди меня минутку.
В туалете она подошла к телефонной будке, с трудом переводя дыхание, сняла трубку и продиктовала телефонистке номер.
– Да! – услышала она взволнованный голос Энсона.
– Мы сейчас выезжаем…
– Молодчина, Мэг! – воскликнул он. – Я жду.
Энсон возвратился в автомобиль, съехал на проселок и двинулся в глубь парка, моля бога о том, чтобы на поляне не оказалось еще какой-нибудь машины. Остановившись на опушке рощи, он посмотрел в окно на раскинувшийся далеко внизу сияющий тысячами огней город и взволнованно перевел дух. Потом спрятал машину в густых кустах и вылез. Минуту спустя он отыскал удобное место, где можно было надежно укрыться самому, сел на землю, вытащил пистолет и снял его с предохранителя.
Половина одиннадцатого. Тридцать пять минут… Энсон вздрогнул. До него донесся отдаленный шум мотора. Звук нарастал… А вот и свет фар между деревьями. Энсон выбрался из укрытия и вгляделся в неясные очертания автомобиля, ехавшего почти прямо на него. Старый «линкольн» остановился в каких-нибудь десяти шагах от страхового агента, и Энсон услышал неприятный каркающий голос Фила Барлоу.
– Ну вот и приехали, – недовольно проворчал садовод, – как видишь, тут никого нет. Ты рада?
Энсон крадучись подобрался к машине. Боковое стекло со стороны водителя было опущено, и он хорошо видел освещенный лунным светом силуэт Барлоу. И тут случилось то, чего Энсон ждал и боялся с самого начала: нервы Мэг сдали. Она закрыла лицо руками и дико закричала:
– Нет! Нет, Джон! Не смей, не делай этого, Джон!
Удивленный и испуганный ее воплем, Барлоу обернулся к жене. В следующее мгновение Энсон поднял оружие и медленно нажал на спусковой крючок. Женский крик утонул в пистолетном громе.
Стив Хармас вошел в свой кабинет и тяжело опустился в кресло. Накануне он здорово кутнул с женой и несколькими приятелями, и сегодня у него изрядно болела голова. На маленьком столике слева зажужжал селектор. Хармас вздрогнул и нажал кнопку.
– Слушаю вас, шеф.
– Зайди, ты мне нужен. – Голос Мэддокса неприятно резанул слух.
– Ну, наконец-то, – воскликнул дымивший как паровоз Меддокс, когда Хармас вошел в кабинет. – Газеты читал? Нет еще? Так прочти, черт тебя дери!
Хармас послушно опустился в кресло и взял из рук шефа свежий номер «Прютаун гэзетт».
– Филипп Барлоу? – спросил детектив, взглянув на отчеркнутую синим карандашом заметку. – Кажется, это наш клиент.
– Вернее, был нашим клиентом, – взвизгнул Мэддокс, – и застраховался на пятьдесят тысяч долларов!
– Пуля в затылок… жена изнасилована, – читал потрясенный Хармас. – Она в тяжелом состоянии. Да, пора бы уже арестовать этого ненормального. Чем занимается полиция? Почему она бездействует?
– Дьявол с ней, с полицией, Стив… Не нравится мне эта история, она дурно пахнет, поверь моему опыту. Барлоу застрахован всего десять дней назад, и вот он уже на том свете. Странно, очень странно, черт возьми.
– Вы думаете, его убили, чтобы сорвать куш?
– Не знаю. Но когда мелкий служащий страхует свою жизнь на пятьдесят тысяч и отправляется к праотцам еще до того, как на полисе высохли чернила, я начинаю подозревать неладное…
– В газете пишут, что его жена была изнасилована и у нее выбита челюсть. Деньги теперь принадлежат ей, не так ли? Уж не хотите ли вы сказать?..
– За пятьдесят тысяч долларов я хоть сейчас дам себя изуродовать, – мрачно перебил его Мэддокс. – Я надеюсь, ты заинтересуешься этим делом. Ты не читал досье следственного отдела, которое собрали на эту бабу?
– Нет.
– А я читал. Очень интересный документ. Поверь, Стив, она способна на любую пакость.
– А где это досье? Дайте мне его.
– Сейчас не время. Немедленно отправляйся в Брент, найди лейтенанта Джонсона и скажи ему, что мне не нравится это дело и что я прошу подключить тебя к расследованию. Он только рад будет такому помощнику. И еще я хочу, чтобы ты присутствовал на допросе этой самой Барлоу. Повидайся с Энсоном и скажи, что выплачивать страховку мы не будем. И еще гони прочь газетчиков, они нам сейчас совсем ни к чему. Потом съезди на место преступления и осмотри все хорошенько. – Он раздавил окурок в пепельнице, зажег новую сигарету. – И еще, Стив, пока она в больнице, слетай к ней домой на всякий случай. Только об этом Джонсону ни слова.
– А что мне там искать?
– Откуда я знаю! Что-нибудь. Не мне тебя учить.
– О'кей, – сказал Хармас, вставая, – сейчас же отправляюсь к Джонсону.
– Посмотри медицинскую карточку этой стервы. Откуда нам знать, может, это все симуляция.
– Но ведь газета…
– К черту газету! Ты прекрасно знаешь этих пачкунов, Стив! Затребуй карточку и посмотри диагноз. Действуй!
Энн вошла в кабинет в девять утра и удивленно воззрилась на сидевшего за столом Энсона.
– Это вы так рано пришли или я опоздала? – спросила она, взглянув на часы.
– Все в порядке, Энн, – успокоил ее агент, – читали газеты? Барлоу убит. Тот самый, которого я застраховал на пятьдесят тысяч.
– Я читала. Все это так страшно, мистер Энсон. Вы знаете, я уже не выхожу из дома по вечерам.
Энсон улыбнулся, набрал номер «Прютаун гэзетт» и попросил к телефону Джефа Фризби.
– Привет, старина, – сказал он, когда репортер взял трубку, – я по поводу Барлоу. Несколько дней назад он застраховался у нас на пятьдесят тысяч долларов. Может, это будет тебе интересно?
– И ты еще спрашиваешь, интересно ли мне?! Пятьдесят тысяч, с ума сойти! И все это достанется его вдове? Вот везение! Спасибо, что сообщил.
– Еще никого не арестовали?
– Нет. Джонсон бьется, как рыба об лед, но надежды на успех никакой.
– Как миссис Барлоу?
– Неважно. Врачи не разрешают с ней говорить.
– Если что-нибудь пронюхаешь, скажи мне. Барлоу был моим клиентом, ты понимаешь?
– Рассчитывай на меня. Когда вы выплачиваете страховку?
– Я думаю, ждать ей долго не придется.
– Позвони мне, когда это произойдет, а я, со своей стороны, буду сообщать тебе все, что касается этого дела.
Энсон поблагодарил и повесил трубку.
– Ну как она? – спросила Энн.
– Так себе. У меня к вам просьба: позвоните Девону и попросите кого-нибудь из продавцов послать миссис Барлоу двенадцать роз, хорошо? Это единственное, что мы можем для нее сделать.
Лейтенант Фред Джонсон из уголовной полиции Брента листал папку с документами, когда к нему в кабинет вошел Хармас.
– А, Стив, – приветливо произнес Джонсон, – ну, что у вас на этот раз?
Хармас уселся на стул.
– Меня послал Мэддокс, – сказал он, – из-за Барлоу. Мы страховали его на пятьдесят тысяч долларов, и теперь мой шеф рвет и мечет.
Джонсон, отлично знавший Мэддокса, рассмеялся.
– Да, для него это горькая пилюля, – сказал он. – И все же в деле нет ничего странного и таинственного. Просто повторилось преступление, аналогичное совершенному пять дней назад. В нашем краю завелся садист, маньяк, вот и все. Поймать его почти невозможно. Правда, я собираюсь устроить в Глинхилле засаду и послать туда нашего парня с какой-нибудь красоткой. Может, он и клюнет, хотя вряд ли.
– Мэддокс считает, что дело гораздо сложнее, – заметил Хармас, – он думает, что миссис Барлоу убила своего мужа и симулировала изнасилование, чтобы получить эту страховку.
Джонсон нетерпеливо махнул рукой:
– Ваш Мэддокс давно выжил из ума. Надеюсь, вы не разделяете его бредовых идей?
Хармас пожал плечами:
– Когда вы сможете допросить миссис Барлоу?
– Доктор Генри просил позвонить ему после шести часов. Может, к этому времени она заговорит.
– Возьмите меня с собой. Мешать не буду, не бойтесь. Мэддокс требует, чтобы я присутствовал при допросе и замечал все, что покажется интересным. Пятьдесят тысяч – это как-никак пятьдесят тысяч…
– О'кэй, будем работать вместе, хотя этот Мэддокс и любит делать из мухи слона.
– Я тоже всегда так говорил, но он каждый раз оказывается прав.
Джонсон смерил собеседника внимательным взглядом.
– Вы это серьезно насчет миссис Барлоу?
– Пока не знаю. Давайте начинать, Фред. Где доктор Генри?
– Сейчас дома. Только зря вы это. Ее так избили, что смотреть страшно. Челюсть буквально выворочена.
– Мэддокс сказал, что за пятьдесят тысяч он с радостью даст выворотить себе челюсть.
– Вашему Мэддоксу просто неохота платить страховку. Он готов поверить в любую чушь, лишь бы не раскошеливаться.
– Может, вы и правы, – задумчиво произнес Хармас. – Ну ладно, я ухожу. Позовите меня, когда решите допросить потерпевшую.
Из участка Хармас отправился прямо к Энсону. Однажды они уже встречались, но у сыщика не сложилось определенного мнения о страховом агенте, хотя он знал, что Энсон очень ловок, пронырлив и обаятелен.
– Вы меня помните? – спросил Хармас, входя в кабинет и протягивая Энсону руку.
– Конечно. Вы Стив Хармас, не так ли?
Энсон встал, и они обменялись рукопожатием.
– Рад вас видеть. Вероятно, вы заинтересовались делом Барлоу?
– Да, хотелось бы с вами поговорить, если вы не возражаете. Может быть, пообедаем вместе?
– С удовольствием. Тут напротив есть маленький ресторанчик, пошли туда?
Через несколько минут они уже сидели в укромном уголке бара.
– Мэддокс вышел на тропу войны? – спросил Энсон.
Хармас улыбнулся:
– Скажу больше: он уверен, что миссис Барлоу убила своего мужа и сама устроила себе изнасилование.
Энсон бросил в кофе кусочек сахара.
– У Мэддокса просто патология. Нельзя быть таким подозрительным. Боюсь, придется платить, тем более что пятьдесят тысяч для «Нешнл фиделити» – сущий пустяк. К тому же газетчики уже обо всем пронюхали и не дадут нам спуску, если мы заартачимся.
– А откуда они узнали об этом деле?
– От меня.
– Вот как? Значит, вы сами…
– А почему бы и нет? Произошло сенсационное убийство. В районе, где я работаю, меня хорошо знают. Именно я застраховал Барлоу, и эта история может оказаться хорошей рекламой. При условии, конечно, что компания выполнит свои обязательства.
– Мэддокс не хотел, чтобы пресса совала нос в наши дела.
– А почему?
– Потому что, как я уже говорил, он подозревает аферу.
Энсон улыбнулся и помешал ложечкой в чашке.
– Вы работаете на него, – сказал он, – а я – на компанию. Если бы я действовал так, как хочет Мэддокс, «Нешнл фиделити» давно пошла бы с молотка, и вы это знаете. Вашего шефа пора отправлять на пенсию.
– Когда вы представили этот полис, Мэддокс был взбешен, – отвечал Хармас, – он поручил следственному отделу собрать сведения о Барлоу и его жене. У него есть досье на них обоих. Эта женщина имела скверное прошлое и не была безупречной женой. Одним словом, он считает, что она способна на все.
Энсон чуть не уронил свою чашку. Он быстро поставил ее на стол и поднял глаза на собеседника.
– Что там, в этом досье?
– Пока не знаю. Я только повторяю то, что сказал Мэддокс: эта женщина способна на все.
– Да он просто ненормальный! На миссис Барлоу напали, ее избили и изнасиловали. Что ему еще надо?
– Лейтенант Джонсон придерживается вашей точки зрения, – сказал Хармас, – но я уже десять лет работаю с Мэддоксом, и за это время он ни разу не ошибся.
– Ему просто не хочется платить, – возразил Энсон, – Мэддокс больше вредит компании, чем вы думаете. Что такое пятьдесят тысяч для гиганта вроде «Нэшнл фиделити»?
– Мэддокс ежегодно получает больше двухсот требований о выплате страховок. Простое умножение дает нам сумму, равную десяти миллионам долларов. Судите сами.
Энсон допил кофе.
– Ну хорошо, что от меня требуется?
– Ровным счетом ничего. Я просто хотел, чтобы вы были в курсе дела. Мэддокс поручил мне расследование, и я немедленно отправляюсь к Барлоу.
– Зачем?
– Посмотреть, как жил этот бедняга. Поверьте, я лишь выполняю указания Мэддокса. Поехали со мной, мистер Энсон. Вам, наверное, тоже будет интересно.
– Да, но какое мы имеем право…
– И все-таки идемте. Никаких возражений я не принимаю.
Энсон поколебался, затем поднялся и пошел за Хармасом. Они пересекли улицу, сели в машину Энсона и полчаса спустя были на месте.
– Ого! – воскликнул Хармас, разглядывая сад Барлоу. – Как вам это нравится?
– Вроде ничего, – безразличным тоном ответил Энсон и развернул машину на подъездной аллее.
– Ничего? Вы говорите, ничего? Да этот тип – просто гений. – Детектив выбрался из автомобиля и побрел по саду, оглядываясь по сторонам. Энсон наблюдал за ним, стоя у машины.
– В жизни не видел ничего подобного, – сказал наконец Хармас и повернулся к дому, – вы только взгляните на этот сарай, мистер Энсон. Какой контраст!
Энсон не проронил ни слова.
Засунув руки глубоко в карманы брюк, Хармас направился к входной двери, достал отмычку и отпер замок.
– Ваши действия противозаконны! – крикнул перепуганный Энсон. – Не вздумайте переступить порог!
Хармас только махнул рукой, прошел через холл и остановился посреди гостиной, внимательно все оглядывая. Энсон, пожав плечами, тоже вошел в дом.
– Да, убирают тут нечасто, – укоризненно покачав головой, сказал Хармас. – Какая грязь! Эта миссис Барлоу просто неряха.
Энсон молчал. Хармас прошелся по комнате, приблизился к столу и склонился над разложенными на нем листами бумаги.
– Так она еще и пишет? Или, может быть, это он?
– Не знаю, – ответил Энсон, внимательно следя за Хармасом. Тот взял несколько листков и начал читать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
– Ну вот я и вернулся, – сказал он, – поторчу тут часов до одиннадцати.
Джоун укоризненно покачал головой, – эх, заработаетесь вы, мистер Энсон, так и до язвы желудка недалеко.
Энсон вышел из лифта на своем этаже, постоял немного на лестничной клетке, затем вновь спустился вниз и на цыпочках покинул здание. Сев в машину, он помчался к прютаунскому шоссе. Увидев телефонную будку, он свернул на обочину, погасил фары и приготовился к долгому ожиданию.
Без десяти десять он вышел из машины, подошел к телефонной будке и за ее задней стенкой присел на траву. Время тянулось медленно, и Энсон уже начал бояться, что Мэг провалила свою часть плана, когда телефон в будке зазвонил. Вскочив, Энсон обежал кабину, рванул на себя дверь и, задыхаясь, схватил трубку.
Мэг, с распущенными волосами, в зеленом, лишь наполовину прикрывавшем грудь пеньюаре, с сигаретой в зубах, вошла в гостиную, где угрюмо завтракал ее муж. Барлоу удивленно вскинул брови и тут же задохнулся от охватившего его желания, однако стоило Мэг заикнуться о поездке в «Постоялый двор», как он сердито засопел и уткнулся в тарелку.
– Слушай, Фил, – сказала Мэг, когда в ответ на ее предложение поужинать в ресторане он замотал головой, – эдак я, чего доброго, заболею, если буду все время сидеть этом сарае. Давай выберемся куда-нибудь хоть на вечерок, тут ведь с ума сойти можно. А кормят в «Постоялом дворе» отлично, ты ведь там бывал и знаешь…
– Кормят-то отлично, зато и обдирают будь здоров, – буркнул он, берясь за газету.
– Ну и что? Это же только один раз. Я почему-то чертовски хочу налакаться сегодня, и, кстати говоря, это не единственное мое желание…
С этими словами она повернулась и пошла к двери, а Барлоу, бросив газету, откинулся в кресле.
– А почему бы и нет? – пробормотал он после минутного колебания.
Когда они после великолепного, но дорогого ужина подошли к бару выпить по рюмочке, Барлоу даже подпрыгнул от неожиданности, услыхав предложение Мэг съездить прокатиться в парк Вэла Джейсона.
– Что там делать? – со смутной тревогой спросил он. – У меня, честно говоря, только одно желание: поскорее добраться до кровати.
– Я не хочу спать, Фил, – сказала Мэг, – странно, что ты совсем не стремишься хоть немного поухаживать за мной.
– За тобой? – ухмыльнулся Барлоу. – После целого года совместной жизни? Да ты, видать, здорово наклюкалась!
– Наклюкалась, черт возьми! – вскричала Мэг. – Наклюкалась и не собираюсь тащиться сейчас в этот хлев, который ты почему-то величаешь домом! Даже такая развалина, как ты, сегодня лучше, чем ничего. Я хочу на прогулку, и будь добр уважить свою супругу хоть раз в жизни.
Барлоу покачал головой.
– Нет, надо домой, – проворчал он, – к тому же это место для влюбленных, а не для нас с тобой.
Она схватила его за плечи и взволнованно задышала ему в лицо винными парами.
– Поехали, Фил, не то я отправлюсь одна и найду себе кого-нибудь там, на месте.
– Никуда я не поеду, – отрезал Барлоу, заметив, что чернокожий бармен прислушивается к их спору, – я возвращаюсь домой.
– В таком случае я беру машину, а ты можешь идти пешком, – заявила Мэг.
Барлоу заколебался. Поездка в парк в такой поздний час была бы слишком утомительным предприятием, но он мог изучить окрестности и получше подготовиться к следующей ночной экспедиции, которую планировал осуществить в ближайшее время.
– Ладно, бог с тобой, поехали, если тебе так приспичило.
– Ну вот и молодец, – сказала Мэг, направляясь к туалету. – Подожди меня минутку.
В туалете она подошла к телефонной будке, с трудом переводя дыхание, сняла трубку и продиктовала телефонистке номер.
– Да! – услышала она взволнованный голос Энсона.
– Мы сейчас выезжаем…
– Молодчина, Мэг! – воскликнул он. – Я жду.
Энсон возвратился в автомобиль, съехал на проселок и двинулся в глубь парка, моля бога о том, чтобы на поляне не оказалось еще какой-нибудь машины. Остановившись на опушке рощи, он посмотрел в окно на раскинувшийся далеко внизу сияющий тысячами огней город и взволнованно перевел дух. Потом спрятал машину в густых кустах и вылез. Минуту спустя он отыскал удобное место, где можно было надежно укрыться самому, сел на землю, вытащил пистолет и снял его с предохранителя.
Половина одиннадцатого. Тридцать пять минут… Энсон вздрогнул. До него донесся отдаленный шум мотора. Звук нарастал… А вот и свет фар между деревьями. Энсон выбрался из укрытия и вгляделся в неясные очертания автомобиля, ехавшего почти прямо на него. Старый «линкольн» остановился в каких-нибудь десяти шагах от страхового агента, и Энсон услышал неприятный каркающий голос Фила Барлоу.
– Ну вот и приехали, – недовольно проворчал садовод, – как видишь, тут никого нет. Ты рада?
Энсон крадучись подобрался к машине. Боковое стекло со стороны водителя было опущено, и он хорошо видел освещенный лунным светом силуэт Барлоу. И тут случилось то, чего Энсон ждал и боялся с самого начала: нервы Мэг сдали. Она закрыла лицо руками и дико закричала:
– Нет! Нет, Джон! Не смей, не делай этого, Джон!
Удивленный и испуганный ее воплем, Барлоу обернулся к жене. В следующее мгновение Энсон поднял оружие и медленно нажал на спусковой крючок. Женский крик утонул в пистолетном громе.
Стив Хармас вошел в свой кабинет и тяжело опустился в кресло. Накануне он здорово кутнул с женой и несколькими приятелями, и сегодня у него изрядно болела голова. На маленьком столике слева зажужжал селектор. Хармас вздрогнул и нажал кнопку.
– Слушаю вас, шеф.
– Зайди, ты мне нужен. – Голос Мэддокса неприятно резанул слух.
– Ну, наконец-то, – воскликнул дымивший как паровоз Меддокс, когда Хармас вошел в кабинет. – Газеты читал? Нет еще? Так прочти, черт тебя дери!
Хармас послушно опустился в кресло и взял из рук шефа свежий номер «Прютаун гэзетт».
– Филипп Барлоу? – спросил детектив, взглянув на отчеркнутую синим карандашом заметку. – Кажется, это наш клиент.
– Вернее, был нашим клиентом, – взвизгнул Мэддокс, – и застраховался на пятьдесят тысяч долларов!
– Пуля в затылок… жена изнасилована, – читал потрясенный Хармас. – Она в тяжелом состоянии. Да, пора бы уже арестовать этого ненормального. Чем занимается полиция? Почему она бездействует?
– Дьявол с ней, с полицией, Стив… Не нравится мне эта история, она дурно пахнет, поверь моему опыту. Барлоу застрахован всего десять дней назад, и вот он уже на том свете. Странно, очень странно, черт возьми.
– Вы думаете, его убили, чтобы сорвать куш?
– Не знаю. Но когда мелкий служащий страхует свою жизнь на пятьдесят тысяч и отправляется к праотцам еще до того, как на полисе высохли чернила, я начинаю подозревать неладное…
– В газете пишут, что его жена была изнасилована и у нее выбита челюсть. Деньги теперь принадлежат ей, не так ли? Уж не хотите ли вы сказать?..
– За пятьдесят тысяч долларов я хоть сейчас дам себя изуродовать, – мрачно перебил его Мэддокс. – Я надеюсь, ты заинтересуешься этим делом. Ты не читал досье следственного отдела, которое собрали на эту бабу?
– Нет.
– А я читал. Очень интересный документ. Поверь, Стив, она способна на любую пакость.
– А где это досье? Дайте мне его.
– Сейчас не время. Немедленно отправляйся в Брент, найди лейтенанта Джонсона и скажи ему, что мне не нравится это дело и что я прошу подключить тебя к расследованию. Он только рад будет такому помощнику. И еще я хочу, чтобы ты присутствовал на допросе этой самой Барлоу. Повидайся с Энсоном и скажи, что выплачивать страховку мы не будем. И еще гони прочь газетчиков, они нам сейчас совсем ни к чему. Потом съезди на место преступления и осмотри все хорошенько. – Он раздавил окурок в пепельнице, зажег новую сигарету. – И еще, Стив, пока она в больнице, слетай к ней домой на всякий случай. Только об этом Джонсону ни слова.
– А что мне там искать?
– Откуда я знаю! Что-нибудь. Не мне тебя учить.
– О'кей, – сказал Хармас, вставая, – сейчас же отправляюсь к Джонсону.
– Посмотри медицинскую карточку этой стервы. Откуда нам знать, может, это все симуляция.
– Но ведь газета…
– К черту газету! Ты прекрасно знаешь этих пачкунов, Стив! Затребуй карточку и посмотри диагноз. Действуй!
Энн вошла в кабинет в девять утра и удивленно воззрилась на сидевшего за столом Энсона.
– Это вы так рано пришли или я опоздала? – спросила она, взглянув на часы.
– Все в порядке, Энн, – успокоил ее агент, – читали газеты? Барлоу убит. Тот самый, которого я застраховал на пятьдесят тысяч.
– Я читала. Все это так страшно, мистер Энсон. Вы знаете, я уже не выхожу из дома по вечерам.
Энсон улыбнулся, набрал номер «Прютаун гэзетт» и попросил к телефону Джефа Фризби.
– Привет, старина, – сказал он, когда репортер взял трубку, – я по поводу Барлоу. Несколько дней назад он застраховался у нас на пятьдесят тысяч долларов. Может, это будет тебе интересно?
– И ты еще спрашиваешь, интересно ли мне?! Пятьдесят тысяч, с ума сойти! И все это достанется его вдове? Вот везение! Спасибо, что сообщил.
– Еще никого не арестовали?
– Нет. Джонсон бьется, как рыба об лед, но надежды на успех никакой.
– Как миссис Барлоу?
– Неважно. Врачи не разрешают с ней говорить.
– Если что-нибудь пронюхаешь, скажи мне. Барлоу был моим клиентом, ты понимаешь?
– Рассчитывай на меня. Когда вы выплачиваете страховку?
– Я думаю, ждать ей долго не придется.
– Позвони мне, когда это произойдет, а я, со своей стороны, буду сообщать тебе все, что касается этого дела.
Энсон поблагодарил и повесил трубку.
– Ну как она? – спросила Энн.
– Так себе. У меня к вам просьба: позвоните Девону и попросите кого-нибудь из продавцов послать миссис Барлоу двенадцать роз, хорошо? Это единственное, что мы можем для нее сделать.
Лейтенант Фред Джонсон из уголовной полиции Брента листал папку с документами, когда к нему в кабинет вошел Хармас.
– А, Стив, – приветливо произнес Джонсон, – ну, что у вас на этот раз?
Хармас уселся на стул.
– Меня послал Мэддокс, – сказал он, – из-за Барлоу. Мы страховали его на пятьдесят тысяч долларов, и теперь мой шеф рвет и мечет.
Джонсон, отлично знавший Мэддокса, рассмеялся.
– Да, для него это горькая пилюля, – сказал он. – И все же в деле нет ничего странного и таинственного. Просто повторилось преступление, аналогичное совершенному пять дней назад. В нашем краю завелся садист, маньяк, вот и все. Поймать его почти невозможно. Правда, я собираюсь устроить в Глинхилле засаду и послать туда нашего парня с какой-нибудь красоткой. Может, он и клюнет, хотя вряд ли.
– Мэддокс считает, что дело гораздо сложнее, – заметил Хармас, – он думает, что миссис Барлоу убила своего мужа и симулировала изнасилование, чтобы получить эту страховку.
Джонсон нетерпеливо махнул рукой:
– Ваш Мэддокс давно выжил из ума. Надеюсь, вы не разделяете его бредовых идей?
Хармас пожал плечами:
– Когда вы сможете допросить миссис Барлоу?
– Доктор Генри просил позвонить ему после шести часов. Может, к этому времени она заговорит.
– Возьмите меня с собой. Мешать не буду, не бойтесь. Мэддокс требует, чтобы я присутствовал при допросе и замечал все, что покажется интересным. Пятьдесят тысяч – это как-никак пятьдесят тысяч…
– О'кэй, будем работать вместе, хотя этот Мэддокс и любит делать из мухи слона.
– Я тоже всегда так говорил, но он каждый раз оказывается прав.
Джонсон смерил собеседника внимательным взглядом.
– Вы это серьезно насчет миссис Барлоу?
– Пока не знаю. Давайте начинать, Фред. Где доктор Генри?
– Сейчас дома. Только зря вы это. Ее так избили, что смотреть страшно. Челюсть буквально выворочена.
– Мэддокс сказал, что за пятьдесят тысяч он с радостью даст выворотить себе челюсть.
– Вашему Мэддоксу просто неохота платить страховку. Он готов поверить в любую чушь, лишь бы не раскошеливаться.
– Может, вы и правы, – задумчиво произнес Хармас. – Ну ладно, я ухожу. Позовите меня, когда решите допросить потерпевшую.
Из участка Хармас отправился прямо к Энсону. Однажды они уже встречались, но у сыщика не сложилось определенного мнения о страховом агенте, хотя он знал, что Энсон очень ловок, пронырлив и обаятелен.
– Вы меня помните? – спросил Хармас, входя в кабинет и протягивая Энсону руку.
– Конечно. Вы Стив Хармас, не так ли?
Энсон встал, и они обменялись рукопожатием.
– Рад вас видеть. Вероятно, вы заинтересовались делом Барлоу?
– Да, хотелось бы с вами поговорить, если вы не возражаете. Может быть, пообедаем вместе?
– С удовольствием. Тут напротив есть маленький ресторанчик, пошли туда?
Через несколько минут они уже сидели в укромном уголке бара.
– Мэддокс вышел на тропу войны? – спросил Энсон.
Хармас улыбнулся:
– Скажу больше: он уверен, что миссис Барлоу убила своего мужа и сама устроила себе изнасилование.
Энсон бросил в кофе кусочек сахара.
– У Мэддокса просто патология. Нельзя быть таким подозрительным. Боюсь, придется платить, тем более что пятьдесят тысяч для «Нешнл фиделити» – сущий пустяк. К тому же газетчики уже обо всем пронюхали и не дадут нам спуску, если мы заартачимся.
– А откуда они узнали об этом деле?
– От меня.
– Вот как? Значит, вы сами…
– А почему бы и нет? Произошло сенсационное убийство. В районе, где я работаю, меня хорошо знают. Именно я застраховал Барлоу, и эта история может оказаться хорошей рекламой. При условии, конечно, что компания выполнит свои обязательства.
– Мэддокс не хотел, чтобы пресса совала нос в наши дела.
– А почему?
– Потому что, как я уже говорил, он подозревает аферу.
Энсон улыбнулся и помешал ложечкой в чашке.
– Вы работаете на него, – сказал он, – а я – на компанию. Если бы я действовал так, как хочет Мэддокс, «Нешнл фиделити» давно пошла бы с молотка, и вы это знаете. Вашего шефа пора отправлять на пенсию.
– Когда вы представили этот полис, Мэддокс был взбешен, – отвечал Хармас, – он поручил следственному отделу собрать сведения о Барлоу и его жене. У него есть досье на них обоих. Эта женщина имела скверное прошлое и не была безупречной женой. Одним словом, он считает, что она способна на все.
Энсон чуть не уронил свою чашку. Он быстро поставил ее на стол и поднял глаза на собеседника.
– Что там, в этом досье?
– Пока не знаю. Я только повторяю то, что сказал Мэддокс: эта женщина способна на все.
– Да он просто ненормальный! На миссис Барлоу напали, ее избили и изнасиловали. Что ему еще надо?
– Лейтенант Джонсон придерживается вашей точки зрения, – сказал Хармас, – но я уже десять лет работаю с Мэддоксом, и за это время он ни разу не ошибся.
– Ему просто не хочется платить, – возразил Энсон, – Мэддокс больше вредит компании, чем вы думаете. Что такое пятьдесят тысяч для гиганта вроде «Нэшнл фиделити»?
– Мэддокс ежегодно получает больше двухсот требований о выплате страховок. Простое умножение дает нам сумму, равную десяти миллионам долларов. Судите сами.
Энсон допил кофе.
– Ну хорошо, что от меня требуется?
– Ровным счетом ничего. Я просто хотел, чтобы вы были в курсе дела. Мэддокс поручил мне расследование, и я немедленно отправляюсь к Барлоу.
– Зачем?
– Посмотреть, как жил этот бедняга. Поверьте, я лишь выполняю указания Мэддокса. Поехали со мной, мистер Энсон. Вам, наверное, тоже будет интересно.
– Да, но какое мы имеем право…
– И все-таки идемте. Никаких возражений я не принимаю.
Энсон поколебался, затем поднялся и пошел за Хармасом. Они пересекли улицу, сели в машину Энсона и полчаса спустя были на месте.
– Ого! – воскликнул Хармас, разглядывая сад Барлоу. – Как вам это нравится?
– Вроде ничего, – безразличным тоном ответил Энсон и развернул машину на подъездной аллее.
– Ничего? Вы говорите, ничего? Да этот тип – просто гений. – Детектив выбрался из автомобиля и побрел по саду, оглядываясь по сторонам. Энсон наблюдал за ним, стоя у машины.
– В жизни не видел ничего подобного, – сказал наконец Хармас и повернулся к дому, – вы только взгляните на этот сарай, мистер Энсон. Какой контраст!
Энсон не проронил ни слова.
Засунув руки глубоко в карманы брюк, Хармас направился к входной двери, достал отмычку и отпер замок.
– Ваши действия противозаконны! – крикнул перепуганный Энсон. – Не вздумайте переступить порог!
Хармас только махнул рукой, прошел через холл и остановился посреди гостиной, внимательно все оглядывая. Энсон, пожав плечами, тоже вошел в дом.
– Да, убирают тут нечасто, – укоризненно покачав головой, сказал Хармас. – Какая грязь! Эта миссис Барлоу просто неряха.
Энсон молчал. Хармас прошелся по комнате, приблизился к столу и склонился над разложенными на нем листами бумаги.
– Так она еще и пишет? Или, может быть, это он?
– Не знаю, – ответил Энсон, внимательно следя за Хармасом. Тот взял несколько листков и начал читать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13