А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

От патрульного катера их отделяло всего метров двести. Он различал мельчайшие брызги, разбрасываемые носом суденышка, и силуэт человека в рулевой рубке. До рифа оставалось меньше пятидесяти метров. Они зажаты между скалой и преследователями… Трент снова улыбнулся Марианне, чтобы как-то ободрить ее, но она смотрела вперед, не отрывая взгляда от песчаной отмели, так сильно сжав штурвал, что побелели кончики пальцев. Трент хотел было посоветовать ей расслабиться, но, видимо, его советы в данном случае столь же бесполезны, как и улыбки.
Акульи челюсти коралла были уже метрах в тридцати.
– Не выпускай штурвал! – крикнул он Марианне и поднял спинакер на мачту.
Огромный красный парус взвился над катамараном, наполнился ветром и расправился – большой кусок багровой материи с изображением Мэрилин Монро: золотая девушка собственной персоной – вьющиеся волосы, полные губы.
– Сделай это ради меня! – взмолился Трент, глядя на парус. Спинакер надулся, как огромный бумажный змей, рвущийся на волю, и судно полетело над морем с изогнувшейся, как огромный лук, мачтой. Они промчались над рифом, не коснувшись его.
– Лети! – крикнул Трент, отвязал фок спинакера, и парус сорвался с мачты. Трент спрыгнул обратно в кубрик и отвязал концы паруса. Переливаясь золотым и багровым, крутясь и извиваясь, парус полетел, подхваченный ветром.
Трент обернулся и взглянул на патрульный катер. В течение нескольких мгновений он видел каждую деталь: нос катера, лица людей у пушки. Затем раздался ужасный треск. Это риф срезал днище судна, щитком пушки тела матросов разорвало на куски, и они взлетели в воздух. Катер, казалось, замер, как в стоп-кадре программы новостей, затем корпус снесло с рифа, бак отвалился, оторвался и стал тонуть кусок носовой части. На минуту обнажились внутренности катера, раздался грохот разорвавшихся топливных баков, и яркая вспышка осветила отмель. Тепловая волна ударилась о корпус катамарана, и Трент, повалив Марианну на палубу, прикрыл ее своим телом. Острые обломки катера дождем посыпались на них, один из них порвал главный парус и срезал ванты с такой легкостью, будто они были не толще лески. Мачта задрожала и согнулась. Трент бросился к парусам, высвободил их из бортовых крепежных планок и, прыгнув на крышу кубрика, спустил с мачты. Не зачехлив кливер, он запихнул его в парусный рундук, закрепил главный парус на гике и только после этого взглянул на Марианну. В глазах ее застыл ужас.
– Ты же убил их! – воскликнула она. Приговор был окончательным и пересмотру не подлежал, Трент и не пытался оправдываться. На них надвигался шквал, дождь сплошной стеной повис над белой пеной волн. Еще двадцать минут – и они полностью во власти урагана.
До реки Макаа – две мили на предельной скорости. Закрутив линь через салинг, Трент поднял штормовой кливер, ослабив его с левого борта. Он полагал, что главный удар придется на снасти правого борта. Налетел новый порыв ветра. С моря летели хлопья пены. Дождь с такой силой ударил в лицо Марианны, что она вздрогнула. Как зачарованная, она неподвижно сидела на палубе кубрика, глядя на приближающиеся волны.
– Когда разразится ураган, – сказал Трент, – может сорвать мачту. Внизу ты будешь в безопасности.
Девушка не ответила.
На них широким фронтом шли огромные волны. С изорванными гребнями, как будто дракон решил попробовать свою жертву на вкус, прежде чем сожрать ее. Сверкали молнии, гремел гром. Марианна наверняка считает, что их вот-вот разнесет в щепки, что от них останется одно лишь мокрое место. Они – крошечные комары, просто комары перед лицом стихии… Ее сковал ужас. Трент слышал прерывистое дыхание девушки, видел, что еще немного и она начнет задыхаться, как астматик.
Надо что-то делать. Он читал в романах викторианской эпохи, как матери пощечинами прекращали истерики дочерей. Он и сам ударил Гомеса в живот, чтобы остановить приступ паники. Может, предложить ей уйти в уютную кают-компанию?
Раздался раскатистый удар грома, на катамаран обрушивались потоки воды. Корма «Золотой девушки» поднялась, и Тренту показалось, что яхта сейчас зароется носом в море и встанет вертикально. Он крутанул штурвал, чтобы штормовой кливер поднял нос судна, и катамаран понесся на вершину волны. Шквал обогнал их и умчался вперед, оставив яхту в кильватере.
Дождь так усилился, что Трент не видел выражения лица Марианны. Над катамараном навис ураган. Повсюду, до самого горизонта, вздымались огромные волны. Непрерывно сверкали молнии, гремел гром. Тренту приходилось кричать, чтобы было слышно.
– Марианна, послушай!..
Девушка по-прежнему не отрывала взгляд от моря. Образ матери викторианской эпохи, дающей пощечину дочери, не выходил у него из головы. В отчаянии он крикнул:
– Марианна, ты читала Джейн Остин?..
Глава 8
– Ты читала Джейн Остин?
Этот идиотский вопрос вывел Марианну из транса. В этот момент катамаран тряхнуло; когда девушка подняла глаза, дождь ослепил ее. Трент указал ей на место возле себя, она на корточках переползла на палубу и села, прикрывшись от ветра.
Море стало черно-зеленым. Метрах в тридцати от них начиналась полоса пены, и Трент инстинктивно направлял яхту туда. Он не мог больше определить местоположение судна по прибору Лорана, не говоря уже о побережье или устье реки Макаа, которое оставалось их целью. Даже свет молний не проникал сквозь густую пелену дождя, лившего как из ведра. Ветер все крепчал. Так тигр напрягает мышцы перед броском.
Трент полагал, что они находятся меньше чем в паре миль он устья реки. Он сделал последние приготовления к шторму, закрыв сток воды из кубрика. Ветер с воем вылетал откуда-то из темноты, даже гром не мог заглушить его пронзительного завывания. Трент отвязал кливер и гардель. Парусе унесся вперед и исчез за пеленой дождя с такой легкостью, словно был не тяжелее бумажной салфетки. Волна ударила Трента в спину. Ветром и водой его прижало к палубе. Он обхватил Марианну ногами и прижал к себе одной рукой, другой пытаясь справиться с управлением. В считанные секунды кубрик затопило. Волны обрушивались им на головы и устремлялись в открытую дверь кают-компании. Как Трент и рассчитывал, «Золотая девушка», наполнившись водой, едва выступала над поверхностью. Теперь судно ни при каких условиях не опрокинется: построенное с большим запасом плавучести, оно не потонет.
Волны одна за другой перекатывались через Трента и Марианну, не переставая грохотал гром. У Трента возникло ощущение, что они находятся внутри огромного барабана, в который со всех сторон бьют гиганты барабанщики. Молнии зигзагами выплясывали по небу, выл ветер.
Крепления «Зодиака» оборвались, и надувная лодка унеслась в темноту, словно игрушечная летающая тарелка. Верхняя секция мачты переломилась в районе салинга, затем у основания сломалась главная секция, и ее обломок, запутавшись в штагах и фоках, застучал по крыше кубрика. Зазубренные алюминиевые трубки молотили по юту и в любой момент могли отлететь в кубрик.
– Нужно перебраться в кают-компанию! – крикнул Трент прямо в ухо Марианне.
Прижав ее к себе, он перекатился к рундуку и, отталкиваясь ногами, стал продвигаться по кубрику. Волна настигла их в тот момент, когда Трент уже ухватился за стенку коридора, ведущего в кают-компанию. Марианну вырвало из его рук и бросило в залитую водой темноту внутренних помещений яхты. Трент устремился за ней, поймал ее и положил на диван рядом с мотоциклом.
Обе части катамарана затопило, вода свободно перекатывалась через них. Повсюду плавали вещи Трента: простыни, рубашки, сандалии, книги, карты, солонка…
Волны врывались в кают-компанию через кубрик и выливались через отверстие клюза, как только оно поднималось над водой. Ветер визжал, как стадо свиней на скотобойне. Мачта и штаги бились о крышу кают-компании. Раскаты грома гремели один за другим, все слилось в сплошной грохот. Ураган мог отнести «Золотую девушку» куда угодно. Тренту больше нечего было делать на палубе.
– Все будет в порядке! – крикнул он Марианне. – Обещаю…
Они находились по крайней мере в полутора милях от устья реки. Море очень быстро зальет болота, поросшие мангровыми деревьями, и уровень воды поднимется на три, шесть или даже девять метров. Трент не раз слышал рассказы о тайфуне 1961 года. Вероятно, благодаря рифам, так же как и сейчас, тогда не было огромной приливной волны, но из-за сильного ветра море вышло из берегов, затопив Бельпан-Сити, сорвало плоты из сплавляемого леса и стало крушить бетонные здания, словно карточные домики.
Ураган порвет линии электропередачи, выведет из строя телефонную сеть, закроются аэропорты. Очень скоро потоки воды, стекающие с гор из-за непрекращающегося ливня, сорвут автомобильные мосты. Организаторы переворота на ближайшие двадцать четыре часа будут задержаны штормом. Еще на пути к рандеву с «Бэглиетто» Трент подумал, что ураган будет его самым надежным союзником. Теперь он убедился в своей правоте. Правда, все получится, если арестована меньшая часть кабинета правительства… Но если он уцелеет во время шторма, у него будет шанс добраться до президента раньше команды Луиса.
***
Дождь по-прежнему неистовствовал, но гроза прокатилась мимо, рокот волн утих. Теперь они ударяли в катамаран с меньшей силой. Трент услышал странные звуки: казалось, о палубу скребутся ветви деревьев. Наверное, ветер вынес «Золотую девушку» на берег, затопленный поднявшейся водой. Перехватываясь за поручни, Трент пробрался к кубрику.
Из-за дождя видимость была слабой. Волны пенились среди поднимавшихся из воды сплетенных ветвей мангровых деревьев, листвы, тростника, травы и водорослей. Тренту пришлось полуползти-полуплыть по кубрику, чтобы открыть сток воды. Корма «Золотой девушки» мало-помалу стала подниматься. Ветер крутанул катамаран, ударив в корму. Коридор, ведущий в кают-компанию, был защищен от ветра, поэтому туда попадали только волны с крыши кубрика. Трент задраил двери, затем спустился в левый корпус катамарана, к переборке которого была прикреплена помпа. Минут пять он усиленно выкачивал воду, потом перешел в правый трюм и качал там минут десять, затем – снова в левый. Когда уровень воды в трюмах достиг сантиметров тридцати, Трент прошел в кают-компанию и зажег подвесной масляный фонарь. В слабом желтоватом свете Марианна выглядела скорее оглушенной, чем испуганной.
– Я же говорил, все будет в порядке, – сказал Трент. – Нас вынесло на берег. Эти мерзавцы не двинутся с места до конца шторма.
Девушка не ответила. Трент спустился в камбуз и зажег газовую плиту. Взяв банку с томатным супом, он проткнул ее, но не стал открывать, а положил в скороварку, добавил немного воды и крепко закрутил крышку. Через пять минут, когда суп подогрелся, разлил его в кружки.
– Острый суп. Сейчас особенно полезно. Девушка не хотела ни говорить, ни двигаться и явно не желала сейчас ни о чем думать. Трент узнавал симптомы: такое творится с людьми от страха, они как бы отдаляются от окружающего. Если ему удастся сломать эту внутреннюю преграду, все будет в порядке. Надо постараться – ведь ему не хватает информации.
– Потом будет что порассказать детям. Как тебя застиг ураган на маленькой яхте и какой-то лунатик допытывался, читала ли ты Джейн Остин, – продолжал Трент.
Никакой реакции, даже намека на улыбку.
– Но когда дети в первый раз скажут, что уже слышали эту историю, вспомни, что я тебя об этом предупреждал. – Он съел свой суп и через плечо бросил кружку в воду, плескавшуюся по всему камбузу. – Никто не моет посуду лучше урагана.
Он взял ее руки в свои, поднес кружку с супом к ее губам. Она могла выпить или отвернуть голову в сторону. Тренту было все равно – просто надо, чтобы она среагировала. Вот и все. Она потихоньку, автоматически стала отпивать. Уже неплохо, лучше, чем полный ступор.
– Черт! – воскликнул он, словно его внимание что-то отвлекло. – Держи, я скоро вернусь.
От отпустил ее руки. Она чуть не выронила кружку, но в последний момент удержала – сознание включилось. Трент спустился в камбуз и некоторое время искал банку с имбирными пирожными.
Марианна допила суп, самостоятельно опустила кружку, и Трент перехватил ее.
– «Пик Фрин». – Он показал на банку с бисквитами. – Как еще может мужчина выразить свою любовь к женщине? – Он вложил ей в ладошку бисквит и продолжил: Я знаю, что неостроумен. Мне твердят об этом с самого детства. Но ты должна быть мне благодарна, я ведь могу и запеть.
Она удивлений вскинула глаза, положила пирожное в рот и откусила. Затем посмотрела на Трента так, словно увидела впервые.
– Я бы утонула, если бы не ты.
– Чепуха. Тебя забрал бы патрульный катер.
– Куда как хорошо! – Она уже смотрела на колумбийцев как на врагов. – Ураган имеет эпицентр. Но он нас не настигнет, через полчаса мы уже будем в укрытии. Это наш шанс.
Оставив ее в покое, чтобы она могла пораскинуть мозгами, он снял чехол с мотоцикла, смахнул морскую воду с крышки карбюратора, проверил, полон ли топливный бак, и нажал на стартер. Мотор завелся с четвертой попытки, и Трент победно улыбнулся. В закрытом помещении рев был невыносим. Трент выключил двигатель и открыл двери кают-компании, чтобы выпустить выхлопные газы. Снаружи ничего не изменилось. Только стало больше травы и меньше листьев, перемешанных с морской пеной.
Он снова закрыл дверь и взглянул на Марианну. Он не спешил, от спешки мало проку. Нет смысла трогать ежа, свернувшегося в клубок, пока тот сам не развернется.
Марианна доела бисквит. Трент снова протянул ей банку, затем взял одно пирожное себе. С минуту она размышляла, не взять ли еще. Трент решил не врать. Говорить было трудно, так как приходилось перекрикивать ветер, и он ограничился коротким объяснением:
– Марианна, люди, организовавшие переворот, сегодня утром установили блокпосты на всех шоссе, собираясь захватить членов правительства по дороге в Бельпан-Сити. Один из них хвастался, что они собираются убить всех министров. Я думаю, они еще не захватили президента.
Он не обнадеживал ее, а просто говорил правду. Хотя и не всю.
– Ничего точно сказать нельзя. Я не владею всей информацией и потому не могу ничего обещать, – произнес он. – Но я уверен, что у них ничего не получится, если им не удастся захватить твоего дедушку. Если я смогу добраться до него, у меня будет шанс спасти министров. Увидев гнев в ее глазах, он понял: она считает, что он ее шантажирует.
– Это твой выбор, – сказал он. – Я не могу сделать его за тебя.
Он спрыгнул в левый трюм и пошел в каюту в поисках сухой одежды. Джемперы, которые он не носил последние три месяца теплого сезона, были завернуты во влагонепроницаемые пакеты и положены в твердые пластиковые сумки. Там же лежали длинные брюки, рубашки для деловых встреч и то, что он называл рабочей одеждой: камуфляжные штаны и военные куртки. Он выбрал для Марианны синюю хлопчатобумажную майку и широкие брюки из тонкой шерсти.
Взял с собой спальный мешок, чтобы она могла сидеть на чем-нибудь сухом. Подождал еще десять минут, чтобы у нее было время принять решение.
Сухая одежда должна придать ей сил. Пусть думает. Он чувствовал на себе ее пристальный взгляд и ждал, держась для равновесия одной рукой за крепление мачты. Палуба уходила у него из-под ног, все так же ревел ветер.
– Ты не сделаешь ему ничего плохого? – спросила она.
Трент не ожидал подобного, но этот справедливый и смелый вопрос вызвал у него восхищение. Он немного помолчал, прежде чем ответить: пусть думает, что он решает. Трент отвернулся, сделав вид, что погрузился в свои мысли, затем посмотрел ей прямо в глаза и сказал:
– Нет, Марианна, я не причиню ему зла. По сути дела, он требовал, чтобы она отдала своего дедушку в его руки. Конечно, президент велел ей никому не говорить о том, где находится.
В девушке, очевидно, происходила внутренняя борьба, но это не отразилось на ее лице. Она отвела взгляд. Волна подхватила мачту и, приподняв, обрушила на крышу кают-компании. Марианна, воспользовавшись грохотом, ответила под его аккомпанемент – ведь, по ее мнению, она явно совершала предательство:
– Он в горах на Пайн-Ридж. Трент наклонился над диваном, чтобы ей не приходилось кричать.
– Где на Пайн-Ридж?
– В хижине, – уточнила она. – Чуть выше заброшенного карьера. Он обычно уезжает туда, когда нужно подготовить речь… – Она отвернулась, чтобы Трент не видел выражения ее лица. – ...Он велел мне никому не говорить.
– Понятно. – Трент достал из водонепроницаемой сумки карту и развернул ее на мотоцикле. – Ты можешь мне показать, где расположена хижина?
***
Катамаран понемногу продвигался вперед. Ветер гнал его все дальше и дальше в глубь материка, через прибрежную полосу. Трент изучил карту и восстановил в памяти топографию обоих берегов реки Макаа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23