А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

– кинул я пробный камешек.
– Ставка на защитные силы организма…– выскочила вперед Ольга Александровна. Но Леонид Данилович так вскинул на нее свои глаза, что она тотчас же прикусила язычок.
– А как же изотопы? Их, кажется, напрыгало там очень много.
– Они сказали вам сколько?
– Я не знаю значения цифр, но кое-что понимал по их обеспокоенным лицам.
– Ох уж эти мне лабораторные работники! Изотопы у вас были выше нормы, видимо, потому, что в этой вашей штучке, которую мы удалили, ужасно густо переплелись кровеносные сосудики. Вот из-за них-то и произошла ошибка в диагнозе.
Убедительно говорят. «Так иногда скажем, что и сами поверим». Но до чего же мнительным становится больной человек! Интонация, сопоставления вчерашних и сегодняшних слов врача – все для него предмет внимании и размышлений.
«Ставка на защитные силы организма». Если гистологический анализ показал, что опухоль незлокачественна, зачем, спрашивается, делать ставку? Не надо никакой ставки. Я и без вашей ставки как-нибудь проживу. Если же вы делаете ставку…
Или вот еще выразительный эпизод. На скенирование печени я пришел в ту же лабораторию, где мне делали изотопные исследования. Соседняя комната. В тот момент, когда я выходил из нее, в холле по телефону разговаривала Жанна Павловна.
– …Да нет, я сама видела ее. Она оказалась такой маленькой, когда обезжирили. Изотопы? Просто там очень много переплелось кровеносных сосудиков. Нет-нет, у него все в порядке. Я уверена. А, это вы! – повернулась ко мне Жанна Павловна, положив трубку. – Я разговаривала как раз о вашей опухоли.
– Я так и понял. С кем это вы разговаривали?
– С Леонидом Даниловичем.
– А…
– Так что живите. Главное, не думайте о ней. И все будет в порядке.
Все будет в порядке или все уже в порядке? И как это мне на каждом шагу советуют о ней не думать. Помнится, Насреддин, пообещав купцу клад, посадил его на целый день в мешок и сказал, что клад будет найден при условии, если купец не будет думать про обезьяну.
И что же, у Жанны Павловны не было за десять дней другой минуты поговорить обо мне, кроме той минуты, когда я мог услышать ее разговор? Да они уж двадцать раз все обсудили и пересудили. И зачем она втолковывает Леониду Даниловичу про сосуды, если он сам только что толковал мне о них? Но спасибо, конечно, им. Старание выше похвал.
Когда я уходил домой, то пообещал на прощание Ольге Александровне – лечащему врачу:
– Напишу небольшую повесть. Расскажу о всех своих переживаниях, связанных с этим.
– Какие у вас могли быть переживания? Вы ведь не знали, что вам грозит. Над какой пропастью вы висели.
– А если знал?
– И вели себя спокойно?
– Что же мне оставалось делать…
Проходили дни, заживал шов, забывалась больница. Работают ли внутри меня часы, пошли ли они, включенные ножом хирурга? Это прояснится в течение года. В каждом из нас идут свои часы. Разница только в том, на какую цифру поставлена дополнительная стрелка будильника.
Почему-то я и до операции не так уж переживал свою аварию, а теперь совсем успокоился. Сумели-таки внушили врачи. Я, в свою очередь, стал внушать их внушения всем знакомым, друзьям.
– Знаете, диагноз не подтвердился. Они очень испугались после изотопных исследований, но гистологический анализ…
– Да, они вырезали мне очень большой кусок. Перестраховались. Очень широкое иссечение. Но их можно понять. Они ведь думали после изотопных исследований… А теперь все в порядке.
– Почему шов плохо заживает? Очень сильное натяжение. Они выхватили килограмм мяса. Но заживет. Главное, что тревога оказалась напрасной.
– Почему под наркозом? Ну… я не знаю. Они долго копались, наверное, проверяли лимфатические узлы. Да, слава богу, кажется, я вышел сухим.
Начали брезжить в голове отдаленные планы, куда поехать в апреле, в мае? Как распорядиться будущим летом? Как продолжать роман? И вообще – как жить дальше? Некоторые, кому рассказывал, считают рисовкой или лицемерием, но был, я отчетливо помню, что был момент, когда я с явственной досадой (скажем мягче, с оттенком досады) понял, что надо опять впрягаться в телегу жизни и тянуть воз. Не оттого ли я и пошел в библиотеку, чтобы найти там наконец одну книгу, которую давно собирался найти. Не странно ли, что при таком обилии разговоров про изотопы я до сих пор не удосужился узнать, что же в этих исследованиях считается нормой, что тревожным отклонением от нормы, а что определяет болезнь. У меня разница между больным и здоровым местом была, если я не забыл… 400-70, 420-75, 390-60, 360-70. И еще там были цифры на второй день: 300-60, 310-56… 290-70.
Но что означают эти цифры? Хорошо или плохо? Насколько плохо? Кровеносные сосудики… Через их лабораторию проходят тысячи больных, и все без кровеносных сосудиков? Нет, надо найти книгу и узнать в конце концов, что означают эти цифры.
Я положил перед собой стопу специальных книг и начал их бегло листать. Ужасные подробности о кожных опухолях мне были не нужны. Я знал, что ищу, и вскоре добросовестно и скрупулезно выписал на листе бумаги, как если бы собирался писать полемическую статью, и наткнулся на очень выигрышный, убийственный для противника аргумент.
«Профессор Р. Райчев, Вл. Андреев. «Злокачественные опухоли кожи», «Медицина и физкультура». София, 1965 год».
«Вместе с Р. Лазаревым и П. Пенчевым мы испробовали и тест с радиоактивным фосфором (Р32). Было исследовано 44 больных с различными кожными опухолями, среди них 31 со злокачественной меланомой. Средняя величина фактора при меланомах около 4,0, при спиноцеллюлярных карциномах – 2,1, при базоцеллюлярных карциномах – 1,5 и при доброкачественных пигментных образованиях – 1,0-1,8. Фактор – это соотношение между импульсами, полученными в участке исследуемой опухоли, по сравнению с симметричным участком здоровой кожи».

24


Живешь ты в июне,
А я в сентябре,
Ты в зелени юной,
А я в серебре.

Есть время промашек
И время наград.
Ты – поле ромашек,
А я листопад.

Веселые чайки
И сумрачность век.
Привал на лужайке
И поздний ночлег.

В промозглом саду
За порогом темно.
Огонь разведу
И открою вино.

За время промашек
И время наград!
За поле ромашек,
За мой листопад!


25

– Ева? Здравствуй, Ева.
– Плохо слышно.
– Перезвоню.
– Теперь вот – другое дело. Как ты?
– Что – как?
– Себя чувствуешь?
– Превосходно… Ты могла бы бросить все и уехать со мной на несколько месяцев?
– Куда?
– Придумаем. Камчатка, Тобольск, Байкал, Кавказ, Самарканд, Душанбе, Молдавия, Сусамыр, Ленинград, Белое озеро, Варшава, Париж, Соломоновы острова…
– Сегодня вторник?.. В среду вечером у меня примерка. Извини, но я смогу выехать только послезавтра.
1975



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12