А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 



Альфред Элтон Ван Вогт
Творец вселенной
1
Лейтенант Мортон едва держался на ногах, когда вышел из коктель-бара. Несколько секунд он стоял неподвижно, собираясь с силами, для того чтобы продолжить свой путь, и вдруг почувствовал у себя за спиной какое-то движение. Он осторожно повернулся и не успел шагнуть в сторону, как вышедшая вслед за ним из бара девушка натолкнулась на него и чуть не упала, судорожно вцепившись в рукав его кителя. По-видимому, она была ещё более пьяна, чем он сам. Ему с трудом удалось сохранить равновесие и не дать ей упасть, и он уже почти отпустил её, как вдруг она еле разборчиво пробормотала: «Вы обещали отвезти меня домой.
Каргилл оторопел. Он был уверен, что видит её первый раз в жизни, и уже собирался сказать ей это, но промолчал, так как вдруг понял, что ещё никогда в жизни не был так жутко пьян. А что с ним происходило в течение предыдущего часа, он вообще не мог вспомнить, так что, вполне возможно, эта девушка говорила правду.
Во всяком случае он определенно собирался найти кого-нибудь, с кем можно было бы провести остаток вечера. Да и вообще, какое все это имело значение? Оставалось всего три дня до конца отпуска, и ему было совершенно некогда уточнять, как далеко зашли их отношения.
— Где ваша машина? — спросил он со всей решительностью, какую только мог собрать в своем расслабленном теле.
Слегка пошмтываясь на ходу, девушка повела его к своей машине. Это был «шевроле». Она подождала, пока Мортон откроет ей дверь, и рухнула на сиденье. Все тело её как-то сразу обмякло и голова безжизненно повисла. Каргилл сел за руль и еле удержался от того, чтобы тут же не сползти на пол, положить голову на сиденье и заснуть.
Последним усилием воли он попытался собраться, сконцентрировать свое внимание, и внезапно ему стало страшно: «А я ведь совершенно не в состоянии вести машину. Лучше взять такси», — вяло подумал он.
Но воплотить это в действие он был уже не в состоянии. То странное оцепенение, с которым он все это время боролся, одолело его, и сознание отключилось. В последнюю секунду он ещё ощущал, что тело его механически, уже помимо его воли, совершает какие-то движения — кажется, нога нажала на педаль, — и больше он ничего не помнил.
Когда Каргилл пришел в себя, он понял, что произошла авария. Автомобиль съехал с дороги и врезался в дерево. Попытка выбраться из машины не удалась — дверь, видимо, заклинило. Осмотревшись получше, Каргилл убедился, что лишь чудом избежал смерти или серьезного увечья, так как корпус автомобиля был просто искорежен.
Он решил попробовать открыть другую дверь, с той стороны, где сидела девушка, и тут его охватил ужас: вся передняя часть машины в этом месте была вдавлена внутрь. Именно сюда пришелся самый сильный удар.
Даже в темноте было понятно, что этот удар оказался для девушки смертельным. Отчаянным усилием Каргилл снова дернул свою дверь, и на этот раз она поддалась. С большим трудом он выбрался из машины, постоял минуту, стараясь унять дрожь в ногах, и медленно, неверными шагами пошел куда-то в ночь, прочь от этого места. Никто не остановил его. Улица была пустынна.
Утром, бледный и протрезвевший, он прочитал сообщение об этом случае в газете:
«Обнаружен труп женщины.
Прошлой ночью на окраине города была найдена врезавшаяся в дерево машина. В салоне находился труп молодой женщины по имени Мари Шане, скончавшейся от потери крови в результате повреждений, которые она получила во время аварии. Тело было обнаружено только рано утром, и, как полагают врачи, её можно было бы спасти, если бы своевременно была оказана медицинская помощь.
Мари Шане была замужем, но жила отдельно от мужа с трехлетней дочерью. Известно также, что у неё есть брат, который живет в Нью— Йорке. Просьба родственникам связаться с властями по поводу организации похорон».
В первых сообщениях ни слова не говорилось о том, располагает ли полиция какими-то сведениями о возможных причинах аварии и о том, кто видел Мари Шане в тот вечер. В одном из следующих выпусков газет было упомянуто, что незадолго до того, как произошла авария, её видели в коктейль-баре разговаривающий с каким-то военным. Все вечерник газеты подхватили сообщение и стали развивать эту тему. А на следующее утро в газетах уже излагались версии о возможном убийстве. На душе у Каргилла было неспокойно, и он решил немедленно, не дожидаясь окончания отпуска, вернуться в свою часть.
Когда через неделю ему стало известно, что его часть направляют в Корею, он испытал чувство огромного облегчения, несмотря на то, что (это было в 1953 году), в Корее шла настоящая война. Жизнь в обстановке постоянных боев ожесточила Каргилла. Зрелище крови, человеческих страданий и чужой смерти уже не трогало его, и постепенно чувство вины, преследовавшее его раньше, исчезло. Так прошел год, и он почти совсем забыл об этом неприятном случае.
В начале 1954 года он, уже в чине капитана, вернулся в Лос— Анджелес. Он пробыл дома несколько месяцев, когда однажды с утренней почтой получил какую-то странную записку. В ней говорилось:
«Дорогой капитан Каргилл!
Вчера я увидела вас на улице и узнала ваш адрес и номер телефона из телефонного справочника. Не будете ли вы так любезны встретиться со мной в отеле «Гиффорд» сегодня (в среду) вечером около 20.30?
С нетерпением ждущая встречи, Мари Шане».
Каргилл сначала ничего не понял. Мари Шане? Кто это такая? И вдруг он все вспомнил, и тот давний, уже позабытый страх вновь охватил его. «Но ведь она умерла, — подумал он растерянно. И она не знала, как меня зовут…»
Внутри у него все похолодело. Инстинкт самосохранения подсказывал ему, что идти на эту встречу нельзя, но по мере того, как приближался вечер, росла и его решимость узнать, что же все это значит, что хочет от него эта странная женщина, подписавшаяся именем той, которой уже давно нет в живых, почему она с нетерпением ждет их встречи.
В великолепном фойе отеля «Гиффорд» Каргилл был уже в начале девятого. Он нашел удобное место за одной из колонн, откуда можно было наблюдать за входом, и приготовился ждать.
Ждать ему пришлось долго. В 21.30 внутри у него все кипело от негодования, так как он уже пять раз предпринимал попытки заговорить с незнакомыми женщинами, принимая их за Мари Шане, и каждый раз ему приходилось выслушивать, что они думают по поводу его бестактной навязчивости. Он чувствовал, что терпение его иссякает с каждой минутой.
Его неуспех у женщин не остался, однако, незамеченным. Derejrhb отеля, высокий, крепкого сложения человек, бесшумно подошел к нему и тихим, но убедительным голосом сказал:
— Капитан, а что, если вам попытать счастья в другом месте? Вы же видите, что здесь у вас дело не идет, — и добавил ещё более убедительно: — Короче, друг, топай отсюда, и живо!
Каргилл, побелев от злости, посмотрел в бесстрастные глаза детектива и понял, что ему придется уйти. И в эту минуту где-то рядом за его спиной приятный женский голос произнес:
— Я долго вас заставила ждать, капитан?
С чувством облегчения Каргилл повернулся и замер. Он был уверен, что не помнит, как выглядела та несчастная девушка, но сейчас, как только он увидел её, сразу понял, что это Мари Шане.
Она изменилась, но сомнения не было.
— Это была она. Краем глаза он увидел, что местный детектив отошел в сторону. И тогда осталось только эта девушка и он, смотрящий на неё во все глаза.
— Это действительно вы, — сказал он, — Мари Шане
Ему было трудно произнести это имя, как будто слова были тяжелыми, как камни, и для того, чтобы заставить их двигаться, нужно было приложить достаточно усилий. Присмотревшись к ней получше, Каргилл начал осознавать, что она очень изменилась.
Та девушка, которую он согласился отвезти домой год назад, была тоже хорошо одета, но не так, как эта. Сейчас на ней было ярко-розовое платье типа сари и манто из меха какого-то неизвестного ему животного. Мех был необыкновенно красив, ничего подобного Каргилл не видел со дня своего возвращения в Америку.
Но, собственно говоря, одежда её сейчас не имела никакого значения. «Вас ведь нет на свете, — хотел он сказать. — Я сам читал сообщение о ваших похоронах».
Но он не стал этого говорить. Что-то останавливало его. Девушка тихо произнесла.
— Пойдемте в бар. Там мы можем чего-нибудь выпить и поговорить о старых временах…
Каргилл выпил первую рюмку залпом, не отрываясь. Вопросительно взглянув на девушку, он заметил, что она наблюдает за ним с легкой, снисходительной усмешкой.
— Я задавала себе вопрос, — произнесла она медленно, — какое чувство я буду испытывать, когда вернусь и буду пить вместе с убийцей. Это совсем не весело, правда?
Каргилл почувствовал в её словах скрытую враждебность и что— то еще, что-то более глубоко запрятанное и непонятное ему. С враждебностью ему приходилось сталкиваться не раз, и он знал, как надо защищаться, — изо всех сил, до последнего, со всей решимостью.
Эта женщина собиралась причинить ему вред, и ему нужно было быть настороже.
— Я не понимаю, о чем идет речь, — сказал он резко. В его голосе слышались угрожающие нотки. — Я даже не уверен, что знаю вас.
Женщина немного помедлила, открыла сумочку и вынула оттуда две большие фотографии. Молча бросила их на стол перед Каргиллом. ему понадобилось несколько секунд, чтобы сосредоточить внимание на том, что было изображено на фотографиях. Когда до его сознания дошло то, что он увидал, Каргилл торопливо схватил снимки и поднес их ближе, не веря своим собственным глазам. на обеих фотографиях был запечатлен человек в офицерской форме, выбирающийся из сильно поврежденного автомобиля. У Каргилла перехватило дыхание от ужасающих своим неприкрытым натурализмом подробностей. На одном из снимков было видно, что тело девушки буквально вдавлено в ту дверь, около которой она сидела. Голова её была как-то meeqreqrbemmn повернута, а по лицу текла кровь. На другом снимке крупным планом было изображено лицо офицера, сфотографированное из абсолютно невероятного положения откуда-то сзади.
Это был он. Это он выбирался из разбитой машины, в которой лежал залитый кровью труп девушки.
Пальцы его сами собой разжались, и фотографии упали на стол. Он посмотрел ей прямо в глаза тяжелым, угрожающим взглядом.
— Что вам надо от меня? — спросил он с ненавистью. — Где вы взяли эти снимки?
Тот последний вопрос, как электрический шок, побудил его к действию, и он с невероятной быыстротой — никто не смог бы опередить его в эту минуту — схватил эти фотографии, как утопающий хватается за соломинку, мертвой хваткой. Пальцы его совершенно не слушались, когда он начал рвать их на мелкие клочки.
— Не трудитесь, — спокойно произнесла девушка. — У меня есть негативы.
Каргилл остановился как по команде и, наверное, машинально посмотрел в сторону официанта, стоявшего неподалеку, потому что тот в одно мгновение возник около их стола, убрал разорванные фотографии и принес ещё виски. Каргилл торопливо опрокинул рюмку в рот и почувствовал, что здравый смысл начинает возращаться к нему. Если она не умерла, тогда никто не может ни в чем его обвинить, ведь никакого преступления не было?
Он увидел, что девушка опять что-то ищет в сумочке. Она вытащила блестящий предмет в форме сигареты, приложив его к губам, глубоко затянулась и выпустила тонкую струйку дыма. Пока он завороженно смотрел на эту «сигарету», она снова достала что-то из сумочки. Это «что-то» выглядело как визитная карточка, размером несколько больше обычной. Она бросила её на стол перед ним.
— Вам, конечно, непонятно, — сказала она, — что это значит. Вот, это до некоторой степени прояснит дела. Взгляните.
Каргилл почти не слышал, что она говорила.
— Эта ваша сигарета, — медленно произнес он. — Вы же её не зажигали.
— Сигарета? — Она сначала не поняла, о чем идет речь, потом достала из сумочки ещё одну блестящую трубочку, такую же, как и первая, и протянула ему.
«Она автоматически включается, когда затягиваешься. Это на самом деле очень просто, но я забыла, что они появятся только через сто лет. Они очень хорошо успокаивают нервы».
Успокоить нервы — это как раз то, что ему сейчас было нужно. Каргилл глубоко затянулся три раза подряд и почти сразу ощутил расслабляющий эффект душистого дыма. Он взял карточку, которую девушка бросила на стол. На ней какой-то блестящей краской было написано:
«Межвременное Общество Психологической Адаптации рекомендует коррекционную терапию для капитана Мортона Каргилла
5 июня 1954 года
Преступление: убийство.
Терапия: смерть».
Блестящие строчки поплыли у него перед глазами.
— Но этого не может быть! Это какая-то мистификация! — голос его звучал глухо, как будто со стороны. Разум отказывался верить в реальность происходящего, но инстинкт, такой же древний, как мир, действовал независимо от сознания и готовил его к худшему. Руки его похолодали.
Она пожала плечами:
— Это не моя идея. Я только обратилась к ним за помощью, а все остальное от меня уже не зависит. А вы… — Она не договорила. Qm`w`k` её голос, а потом и она сама медленно растаяли, и все погрузилось в темнотму.
2
Темнота стала рассеиваться, но все вокруг было видно очень смутно, контуры предметов были расплывчатыми и неопределенными. каргилл потряс головой, потер глаза и почувствовал, что к нему начало возвращаться нормальное зрение. Он увидел, что сидит на стуле в углу просторной, со вкусом обставленной гостиной. Слева находилась дверь, видимо в спальню — был виден край кровати. Стена напротив была, как ему показалось, зеркальной. Но это зеркало выглядело как-то необычно. В нем отражался не он, а какая-то девушка, которая, так же как и он, сидела на стуле в следующей комнате, представляющей собой зеркальное отражение той, в которой находился он. Это была та самая девушка, которая называла себя Мари Шане.
Каргилл поднялся со стула и принялся осматривать квартиру. Да, его догадка была правильной, и дверь налево действительно вела в спальню, рядом с которой находилась ванная. Дверь из ванной выходила, очевидно, наружу, но она была заперта. А зеркальная стена гостиной, как оказалось, была на самом деле стеклом, разделяющим две одинаковые квартиры с одним и тем же расположением комнат. На одной из стен висели часы, на которых горела надпись: «6 мая, 18 часов 22 минуты». Они, видимо, остановились месяц назад.
Пока Каргилл осматривал квартиру, он ощущал какое-то нервное возбуждение, но вскоре это смущение пропало, и он устало опустился на стул, непрязненно глядя на девушку и вспоминая ту карточку, на которой он прочел это безжалостное слово «смерть».
Погруженный в свои тяжелые раздумья, он не сразу заметил, что девушка встала и подошла к разделяющему их стеклу. Она произнесла что-то, но он увидел только, как двигались её губы. Ни единого звука до него не донеслось. Каргилл, выйдя из своего оцепенения, вскочил со стула, подбежал к стеклянной стене и крикнул: «Где мы находимся?»
Она отрицательно покачала головой. Он стал осматривать стеклянную стену, потом комнату, пытаясь найти какую-нибудь возможность для обобщения «Может быть, есть телефон? — подумал он, и чуть не рассмеялся — такой глупой ему показалсь эта мысль. — Ну, и какой же номер ты стал бы набирать, если бы нашел здесь телефон?»
Но один выход все-таки был. Каргилл принялся лихорадочно шарить по карманам в поисках ручки и хотя бы клочка бумаги и нашел и то и другое, вздохнув с облегчением. Пальцы его дрожали, когда он торопливо писал: «Где мы?»
Он приложил бумагу к стеклу. Девушка кивнула головой, показав, что поняла его, достала из сумочки блокнот и ручку, написала несколько слов и тоже подошла к стеклу. Каргилл прочел: «Я думаю, это Город Теней».
Это ему ни о чем не говорило. «Где это?» — написал он.
Девушка пожала плечами и ответила: «Где-то в будущем».
Странно, но этот ответ его почему-то успокоил. Он все больше убеждался, что имеет дело с какими-то ненормальными людьми и что ему необходимо очень взвешенно проанализировать случившееся и продумать свои действия, раз уж он попал в руки сумасшедших. «Они не посмеют мне ничего сделать», — сказал он сам себе.
Очевидно, каким-то образом родственники Мари Шане узнали, что это он был с ней во время аварии и, движимые чувством мести, решили сами наказать его за её гибель.
Но он никакого чувства вины не испытывал и вовсе не собирался opnqrn так дать себя убить ради успокоения этих психопатов Теперь, когда ему все стало ясно, страх прошел и он почувствовал яростную решимость вырваться из их рук. В его разгоряченном воображении мгновенно возник десяток планов освобождения. Для начала он разнесет тут все: разобьет стекло, вышибет дверь и разломает всю мебель до последней дощечки. Эти люди ещё долго будут сожалеть о том, что посмели тронуть его. Он поднял стул, чтобы ударить им по стеклу, и в этот момент услышал голос, который раздался как будто прямо из воздуха:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17