Когда я вошел, Лант как раз заворачивал в бумаг
у последний букет, который собирался унести с собой.
Ц Что это все означает, Лант?
Ц Вчерашний джентльмен, сэр. Он оставил вам записку. Записка была написа
на цветным карандашом поперек целого листа моего лучшего ватмана: «Я жес
токо раскаиваюсь. Алоизиус не хочет со мной разговаривать, пока не убеди
тся, что я прощен, поэтому, пожалуйста, приходите ко мне сегодня обедать. С
ебастьян Флайт». Как это на него похоже, подумал я, считать, что я знаю, где о
н живет; впрочем, я и в самом деле знал.
Ц Занятный молодой джентльмен, и убирать за ним одно удовольствие. Я так
понимаю, вас сегодня к обеду дома не будет, сэр? Я предупредил мистера Колл
инза и мистера Партриджа Ц они хотели прийти сегодня к нам обедать.
Ц Да, Лант, сегодня я к обеду не буду.
Этот званый обед Ц ибо там оказалось еще несколько гостей Ц знаменовал
начало новой эры в моей жизни. Но подробности его стерлись в моей памяти,
на него наслоились воспоминания о многих ему подобных, которые следовал
и друг за другом весь этот и следующий семестры, точно хоровод купидончи
ков на ренессансном фризе.
Я шел туда не без колебания, ибо то была чужая территория, и какой-то вздор
ный внутренний голос предостерегающе нашептывал мне на ухо с характерн
ой интонацией Коллинза, что достойней было бы воздержаться. Но я в ту пору
искал любви, и я пошел, охваченный любопытством и смутным, неосознанным п
редчувствием, что здесь наконец я найду ту низенькую дверь в стене, котор
ую, как я знал, и до меня уже находили другие и которая вела в таинственный,
очарованный сад, куда не выходят ничьи окна, хоть он и расположен в самом с
ердце этого серого города.
Себастьян жил в колледже Христовой церкви, на верхнем этаже Медоу-Билди
нгс. Я застал его одного, он стоял и обколупывал бекасиное яйцо, которое вы
нул из большого, выложенного мохом гнезда, украшавшего середину стола.
Ц Я их пересчитал, Ц объяснил он, Ц и вышло по пять на каждого и два лишн
ие. Эти два я взял себе. Умираю с голоду. Я безоговорочно отдался в руки гос
под Долбера и Гудолла и теперь чувствую себя так упоительно, словно все в
черашнее было лишь сном. Умоляю, не будите меня.
Он был волшебно красив той бесполой красотой, которая в ранней юности, сл
овно звонкая песня, зовет к себе любовь, но вянет при первом же дыхании хол
одного ветра.
В его гостиной были собраны самые неуместные предметы Ц фисгармония в г
отическом ящике, корзина для бумаг в виде слоновьей ноги, груда восковых
плодов, две несуразно огромные севрские вазы, рисунки Домье в рамках, Ц и
все это выглядело особенно странно рядом с простой университетской меб
елью и большим обеденным столом. На камине толстым слоем лежали пригласи
тельные карточки от хозяек лондонских салонов.
Ц Этот злодей Хобсон запер Алоизиуса в спальне, Ц сказал он. Ц Впрочем,
наверное, и к лучшему, потому что бекасиных яиц на него не хватит. Знаете, Х
обсон питает вражду к Алоизиусу. Я вам завидую Ц у вас прекрасный служит
ель. Сегодня утром он был со мною очень добр, когда другие могли бы выказат
ь строгость.
Собрались гости. Это были три итонских выпускника, ныне первокурсники, э
легантные, слегка рассеянные, томные юноши; накануне они все вместе побы
вали на каком-то балу в Лондоне и сегодня говорили о нем, словно о похорон
ах близкого, но нелюбимого родственника. Каждый, входя, прежде всего брос
ался к бекасиным яйцам, потом замечал Себастьяна и наконец меня Ц со све
тским отсутствием какого-либо интереса, словно говоря: «У нас и в мыслях н
ет оскорбить вас хотя бы намеком на то, что вы с нами незнакомы».
Ц Первые в этом году, Ц говорили они. Ц Где вы их достаете?
Ц Мама присылает из Брайдсхеда. Они для нее всегда рано несутся.
Когда с яйцами было покончено и мы приступили к ракам под ньюбургским со
усом, появился последний гость.
Ц Мой милый, Ц протянул он. Ц Я не мог вырваться раньше. Я обедал со свои
м н-н-немыслимым н-н-наста-вником. Он нашел весьма странным, что я ухожу. Я
сказал, что должен переодеться перед ф-ф-футболом.
Он был высок, тонок, довольно смугл, с огромными влажными глазами. Мы все н
осили грубошерстные костюмы и башмаки на толстой подошве. На нем был обл
егающий шоколадный в яркую белую полоску пиджак, замшевые туфли, большой
галстук-бабочка, и, входя, он стягивал ярко-желтые замшевые перчатки; пол
угалл, полуянки, еще, быть может, полуеврей; личность полностью экзотичес
кая.
Это был Ц мне не нужно было его представлять Ц Антони Бланш, главный окс
фордский эстет, притча во языцех от Чаруэлла до Сомервилла. Мне много раз
на улице показывали его, когда он вышагивал своей павлиньей поступью; мн
е приходилось слышать у «Джорджа» его голос, бросающий вызов условностя
м, и теперь, встретив его в очарованном кругу Себастьяна, я с жадностью пог
лощал его, точно вкусное, изысканное блюдо.
После обеда он вышел на балкон и над толпой студентов в свитерах и теплых
кашне, спешащих мимо на реку, в рупор, странным образом оказавшийся среди
безделушек Себастьяна, завывающим голосом декламировал отрывки из «Бе
сплодной земли»
Поэма Т. С Элиота (1888Ц 1965) Ц американского и английского поэта Перевод
А. Сергеева.
.
Ц А я, Тиресий, знаю наперед, Ц рыдал он над ними из-под сводов венецианс
кой галереи, Ц

Все, что бывает при таком виз
ите,
Я у фиванских восседал ворот
И брел среди отверженных в Аиде.

И тут же, возвратясь в комнату, весело:
Ц Как я их удивил! Для меня каждый гребец Ц это еще одна доблестная Грей
с Дарлинг Ан
глийская девушка, дочь смотрителя маяка, спасшая в 1837 году вдвоем с отцом э
кипаж тонувшего в скалах судна.
.
Мы еще долго сидели за столом, попивая восхитительный куантро, и самый, то
мный и рассеянный из итонцев распевал:
«И павшего воина к ней принесли…», аккомпанируя себе на фисгармонии.
Разошлись мы в пятом часу.
Первым поднялся Антони Бланш. Он галантно и сердечно простился с каждым
по очереди. Себастьяну он сказал:
Ц М-мой милый, я хотел бы утыкать вас стрелами, как подушечку для булавок.
А меня заверил:
Ц Это просто изумительно, что Себастьян вас откопал. Где вы таитесь? Вот
я доберусь до вашей норы и выкурю вас оттуда, как с-с-старого г-г-горноста
я.
Вскоре после него ушли и остальные. Я хотел было раскланяться вместе с ни
ми, но Себастьян сказал:
Ц Выпьем еще немного куантро. Ц И я остался. Позже он объявил:
Ц Я должен идти в Ботанический сад.
Ц Зачем?
Ц Посмотреть плющ.
Дело показалось мне достаточно важным, и я пошел вместе с ним. Под стенами
Мертона он взял меня под руку.
Ц Я ни разу не был в Ботаническом саду, Ц признался я.
Ц О, Чарльз, сколько вам еще предстоит увидеть! Там красивая арка и так мн
ого разных сортов плюща, я даже не подозревал, что их столько существует. Н
е знаю, что бы я делал без Ботанического сада.
Когда я в конце концов очутился опять у себя и нашел свою квартиру точно т
акой же, какой оставил ее утром, я ощутил в ней странную безжизненность, ко
торой не замечал прежде. В чем дело? Все, кроме желтых нарциссов, казалось
ненастоящим. Может быть, причина в экране? Я повернул его к стене. Стало не
много лучше.
Это был конец экрана. Лант всегда его недолюбливал и через день или два от
нес в какую-то таинственную каморку под лестницей, где у него хранились т
ряпки и ведра.
Тот день положил начало моей дружбе с Себастьяном Ц вот как получилось,
что роскошным июньским утром я лежал рядом G ним в тени высоких вязов и про
вожал взглядом облачко дыма, срывающееся с его губ и тающее вверху среди
ветвей.
Потом мы поехали дальше и через час проголодались. Мы остановились в дер
евенской гостинице, которая была также фермерским домом, и позавтракали
яичницей с ветчиной, солеными орехами и сыром и выпили пива в затененной
комнате, где в полумраке тикали старинные часы, а в нерастопленном очаге
спала кошка.
Поев, мы продолжили путь и задолго до вечера прибыли к месту нашего назна
чения: витая чугунная решетка ворот на краю деревенской улицы, две класс
ически одинаковые башенки, аллея, еще одни ворота, просторный парк, повор
от на подъездную аллею Ц и вдруг перед нами развернулся совершенно новы
й, скрытый от посторонних взглядов ландшафт. Отсюда начиналась восхитит
ельная зеленая долина, и в глубине ее, в полумиле от нас, залитые предвечер
ним солнцем, серо-золотые в зеленой сени, сияли колонны и купола старинно
го загородного дома.
Ц Ну? Ц спросил Себастьян, остановив автомобиль. Еще дальше, позади дом
а, виднелись нисходящие ступени водной глади, и со всех сторон, охраняя и п
ряча, его обступали плавные холмы. Ц Ну как?
Ц Вот бы где жить! Ц вырвалось у меня.
Ц Вам надо посмотреть цветники у фасада и фонтан. Ц Он наклонился и вкл
ючил скорость. Ц Здесь живет наша семья.
Даже тогда, захваченный чудесным зрелищем, я ощутил на мгновение, словно
ветер шелохнул тяжелые занавеси, зловещий холодок от этих его слов: не «э
то мой дом», а «здесь живет наша семья».
Ц Не беспокойтесь, Ц продолжал он, Ц их никого нет. Вам не придется с ни
ми знакомиться.
Ц Но мне бы этого хотелось.
Ц Ну, как бы то ни было, их все равно нет. Они в Лондоне. Ц Мы объехали дом и
очутились в боковом дворике. Ц Все заперто, войдем отсюда. Ц Мы подняли
сь по каменным ступеням заднего крыльца и прошли под крепостными сводам
и коридоров людской части дома. Ц Я хочу познакомить вас с няней Хокинс.
Мы для этого и приехали. Ц И мы пошли вверх по тщательно вымытой деревянн
ой лестнице, потом по каким-то коридорам, вдоль которых строго посредине
тянулась узкая шерстяная дорожка, и по другим коридорам, застланным лино
леумом, минуя несколько лестничных клеток поменьше и ряды желто-красных
пожарных ведер, поднялись еще по одной лестнице, запирающейся вверху ре
шетчатыми створками, и очутились наконец в детской, расположенной под са
мой крышей, в центре главного здания.
Няня Себастьяна сидела у раскрытого окна; перед нею был фонтан, пруды, бес
едка и, перечеркнув дальний склон, сверкал обелиск; разжатые руки ее поко
ились на коленях, между ладонями лежали четки; она спала. Утомительная ра
бота в молодости, непререкаемый авторитет в зрелые годы, покой и довольс
тво в старости Ц все запечатлелось на ее морщинистом безмятежном лице.

Ц Вот так сюрприз, Ц сказала она, просыпаясь. Себастьян поцеловал ее.
Ц А это кто? Ц спросила она, глядя на меня. Ц Что-то я его не помню.
Себастьян представил нас друг другу.
Ц Вот кстати приехали. Как раз Джулия здесь. В городе у них столько хлопо
т! А без них здесь скучно. Одна только миссис Чэндлер да две девушки и стар
ый Берт. А потом они уезжают на курорт, да еще в августе здесь котел менять
будут, вы собираетесь в Италию к его светлости, остальные по гостям, гляди
шь, раньше октября здесь никого и не жди. Да ведь должна же и Джулия получи
ть все удовольствия, что и остальные барышни, хотя зачем это придумали уе
зжать в Лондон в самую летнюю пору, когда сады в цвету, никогда не могла по
нять. Прошлый вторник был здесь отец Фиппс, я так ему прямо и сказала, Ц за
ключила она, словно тем самым ее суждение оказалось освящено его авторит
етом.
Ц Ты говоришь, Джулия здесь?
Ц Да, голубчик, вы, верно, с ней разминулись. Она у Консервативных женщин. Д
олжна была с ними заняться ее светлость, но ей что-то неможется. Джулия до
лго там не пробудет, только произнесет приветствие и уедет, еще до чая.
Ц Боюсь, мы с ней опять разминемся.
Ц А вы покуда еще не уезжайте, голубчик, то-то она удивится, когда вас увид
ит, хотя к чаю ей все-таки лучше бы остаться, я ей так и сказала, ведь Консер
вативные женщины ради этого и собираются. Ну а какие у вас новости? Прилеж
но ли вы занимаетесь?
Ц Боюсь, что не очень, няня.
Ц Ну конечно, целые дни играете в крикет, как ваш брат. Но он все же выбирал
и для занятий время. С самого Рождества его здесь не было, теперь, надо пол
агать, скоро приедет на аграрную выставку. Видели вы, что в газетах про Джу
лию напечатано? Это она сама мне привезла. Конечно, она-то и не того еще зас
луживает, но написано очень даже хорошо: «Прелестная дочь, которую леди М
арчмейн вывозит в этом сезоне… столь же остроумна, сколь и хороша собой…
пользуется самым большим успехом». Ну что ж, все это чистая правда, хотя уж
асно жаль, что она отрезала волосы; такие были чудесные волосы, совсем как
у ее светлости. Я сказала отцу Фиппсу, что, по-моему, это противоестествен
но. А он говорит «Монахини стригутся». А я говорю: «Надеюсь, вы не хотите сд
елать монахиню из нашей леди Джулии? Подумать только!»
Они с Себастьяном продолжали разговор. Уютная комната имела необычную ф
орму, отвечающую изгибам центрального купола. Узор на обоях состоял из л
ент и роз. В углу дремала лошадка-качалка, над камином висела олеография И
исусова сердца, пустой очаг скрывали связки сухого камыша, а на комоде бы
ла аккуратно разложена целая коллекция подарков, привезенных няне в раз
ное время ее детьми: раковины и куски лавы, тисненая кожа, крашеное дерево
, фарфор, мореный дуб, кованое серебро, синий флюорит, алебастр, кораллы Ц
сувениры многочисленных каникулярных поездок.
Спустя какое-то время няня сказала:
Ц Позвоните, голубчик, мы выпьем вместе чаю. Обычно я спускаюсь к миссис
Чэндлер, но сегодня мы будем пить чай здесь. Моя прежняя девушка уехала в Л
ондон вместе со всеми. А новая только что из деревни. Ничего не знала и не у
мела поначалу, но делает успехи. Позвоните.
Но Себастьян сказал, что нам пора уезжать.
Ц А как же мисс Джулия? Она, когда узнает, ужасно расстроится. Вот бы для не
е был сюрприз!
Ц Бедная няня, Ц сказал Себастьян, когда мы вышли. Ц Ей очень скучно жив
ется. Я всерьез подумываю взять ее жить к себе в Оксфорд, только она все вр
емя будет требовать, чтобы я ходил в церковь. Нам надо торопиться, пока не
возвратилась моя сестра.
Ц Кого вы стыдитесь, ее или меня?
Ц Самого себя, Ц серьезно ответил Себастьян. Ц Я не хочу, чтобы вы знако
мились с моими родными. Они все такие немыслимо обаятельные. Всю мою жизн
ь они у меня все отбирали. Из-за этого их обаяния. Стоит только вам попасть
к ним в лапы, и они сделают вас своим другом, а не моим. А я этого не хочу.
Ц Ну хорошо, Ц сказал я. Ц Я удовлетворен. Но может быть, мне будет позво
лено осмотреть дом?
Ц Я же сказал, все заперто. Мы приехали навестить няню. В тезоименитство
королевы Александры доступ открыт, цена один шиллинг. Ну ладно, пойдемте,
если вам так хочется.
Через обитую сукном дверь он провел меня по темному коридору с лепным св
одчатым потолком и золотым карнизом, почти неразличимым во мраке; затем,
распахнув тяжелые резные двери красного дерева, ввел меня в высокий полу
темный зал. Свет просачивался только сквозь щели ставен. Одну из них Себа
стьян, подняв щеколду, отодвинул, и мягкий предвечерний свет хлынул внут
рь, заливая голый пол, два одинаковых мраморных скульптурных камина, выс
окий купол потолка, покрытый фресками, изображающими античных богов и ге
роев, зеркала в золотых фигурных рамах, пилястры из искусственного мрамо
ра и островки зачехленной мебели. Это был не более как мимолетный взгляд,
какой удается иногда бросить из проезжающего автобуса в окно освещенно
го бального зала, Ц в следующее мгновение Себастьян закрыл ставню.
Ц Ну вот, Ц сказал он. Ц В таком роде.
У него заметно испортилось настроение с тех пор, как мы пили вино под наши
ми вязами, а потом резко свернули по аллее, и он спросил: «Ну как?»
Ц Сами видите, смотреть совершенно нечего. Когда-нибудь я покажу вам две
-три хорошенькие вещички. Но только не сейчас. Впрочем, есть еще часовня
Ц надо вам на нее взглянуть. Она в стиле модерн.
Последний архитектор, приложивший руку к Брайдсхеду, построил колоннад
у и два боковых флигеля. Один из них и был часовней. Мы вошли в нее через пуб
личный притвор, другая дверь вела прямо в дом; Себастьян окунул концы пал
ьцев в чашу со святой водой, перекрестился и встал на колени; я последовал
его примеру.
Ц Зачем вы это сделали? Ц раздраженно спросил он:
Ц Из вежливости.
Ц Если ради меня, то совершенно напрасно. Вы хотели смотреть, вот и смотр
ите.
Весь старый интерьер был распотрошен и наново декорирован в духе послед
него десятилетия девятнадцатого века. Ангелы в длинных цветастых манти
ях, вьющиеся розы, усеянные цветами луга, резвящиеся ягнята, библейские т
ексты, выведенные кельтской вязью, святые в рыцарских латах покрывали ст
ены замысловатыми узорами ярких холодных тонов. У стены стоял резной три
птих из светлого дуба, которому нарочно был придан вид лепнины.
1 2 3 4 5 6 7