Он заплакал, шумно шмыгая носом, а Бранвульф почувствовал, как узы спадают с него. Рука сама легла на рукоять кинжала, но в том не было больше нужды.
– Ты никогда не хотел власти, Гвион, – продолжала Морригвэн. – Ты хотел только любви, и я люблю тебя. А когда мы придем к Великой Матери, любовь переполнит тебя, захлестнет, и ты омоешься ее блаженством.
– Я не хочу Ее любви, – всхлипнул Гвион. – Мне нужна только твоя. – Морригвэн крепче прижала его к себе.
– Милый мальчик. – Она поцеловала отвратительные пучки шерсти, что топорщились у него на шее. – Но скажи мне, – попросила она, несколько минут покачав его у себя на груди, – скажи, почему в смертный миг ты пожелал возродиться волком? Хотел стать сильнее и свирепее?
Гвион помедлил с ответом.
– Нет, мама, – произнес он, немного подумав. Голос его теперь звучал нежно и невинно. – Нет, просто волки из Лова всегда живут большими семьями и так преданно любят друг друга. Я хотел возродиться в стае волков, чтобы меня окружала любящая семья.
Жрица кивнула.
– Да будет так. Новая Дева найдена, а я отправляюсь на встречу с Великой Матерью. Ты пойдешь со мной?
Гвион стиснул ее руку и кивнул, по щекам его катились слезы. Тартарсус издал мучительный вопль, песня его задрожала в воздухе, самоцветы на шее засверкали желтым огнем. Но мелодия Нуйн заглушила мятеж. Голос старейшины, ясный и мелодичный, вобрал в себя песню лесничего, меняя напев и гася магию.
Огромные двери отворились, в чертог хлынуло солнце. Три души вышли навстречу сверкающему солнцу Ри-Эрриш, что озарило их головы. Бранвульф без раздумий присоединился к колонне, что уже готовилась отправиться под присмотром лесничих к одним из врат Аннуина.
– Надеюсь, мы еще встретимся в следующей жизни, – Морригвэн помахала ему рукой, – ибо я всегда узнаю благородство твоей души.
Бранвульф ответил ей воинским салютом и остановился послушать, как она говорит сыну:
– Идем, Гвион, скачи со мной. Мне обещали коня, что стрелой промчится сквозь лес и в считанные минуты доставит меня к воротам. К Великой Матери! – вскричала она. – К Великой Матери!
И вот жрица, Гвион и быстроногий эскорт тринадцати старейшин понеслись через лес Ри-Эрриш.
Рука Керидвэн дрожала в ладони Каспара. У юноши пересохло во рту, он не мог говорить, глядя в желтый мир, что отражался в глазах Изольды. Изображение перемещалось вместе с Бранвульфом, что ровным шагом шел по лесу.
– Боль его позади, – с облегчением прошептала Керидвэн. – Прощай, любовь моя. Пусть я никогда не узнаю тебя в следующей жизни, но я всегда буду любить тебя.
Изображение скользнуло вдоль одной из троп, догоняя сверкающий эскорт Гвиона и Морригвэн. Они мчались мимо многих тысяч душ. Взгляд Изольды на секунду спустился и задержался на чете, что шла рука об руку. Те подняли головы, протягивая вверх руки, словно почуяв присутствие девочки.
– Май и Талоркан! – ахнула Брид. – Они обрели счастье!
Каспар рванулся вперед.
– Май! Я позаботился о ней. Я привез ее домой. Она в безопасности.
– Она не слышит тебя, но знает это, – заверила Керидвэн. – Мать всегда знает.
А затем впереди забрезжил тихий рассвет, жемчужно-золотым сиянием разливаясь по горизонту. Взорам наблюдателей открылось туманное озеро и круг тисовых деревьев. Конь Морригвэн плыл по волнам. Гвион и Морригвэн ступили в круг и вдруг исчезли во вспышке ослепительного пламени.
Вконец опустошенный мучительным переживанием, но преисполненный облегчения, что страдания отца закончились, Каспар осел на землю и бессильно оглядел царящий вокруг хаос. Халь уже беседовал о чем-то с капитаном.
– Дайте ему время, – негромко говорил Халь. – Он только что потерял отца. Давайте разберемся со всей этой свистопляской и отправим овиссийцев обратно в пустоши, откуда они явились. Нужно организовать удобное помещение для раненых и еще одно для женщин. Кроме того, думается, надо разместить где-то коронованных особ, иначе они потом всю жизнь будут жаловаться, что мы в Торра-Альте и приличий-то не знаем.
– Мне уже хватило времени, – тихонько произнес Каспар, походя к ним. – Странно, но я много лет не чувствовал себя таким сильным, как сейчас. И голова больше не болит. – Он пощупал макушку и обнаружил, что шрам исчез. – Однако задача моя еще не выполнена. Я должен исполнить обязательства по отношению к Изелле. Должен отвезти ее к Рейне, чтобы раздобыть триночницы, которая ей так нужна, а потом переправить обратно через Тетис.
Халь усмехнулся.
– О, путешествовать, поглядеть мир, славу, честь!
Улыбка его померкла. Подтащив Каспара к укреплениям, молодой воин показал племяннику обрушенные башни, дымящиеся груды обломков, раненых солдат и огромных чешуйчатых чудищ, что лежали, издыхая, на дне ущелья.
– А ты не думаешь, что здесь у тебя более важные обязательства? Твои люди нуждаются в тебе.
Каспар снял с пальца баронское кольцо и вложил его в ладонь Халя.
– Ты справишься с этим лучше, чем я. Не будем притворяться, что мы не знали этого с самого начала. Ну, что, присмотришь за Торра-Алътой за меня?
Его юный дядюшка стиснул кольцо и крепко обнял племянника.
– Как за своей собственной! – ухмыльнулся он.




1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63