А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

… Я уверена, что с ней ничего не стряслось… Да, непременно дам вам знать…
Генри повесил трубку. Неприятная история. Начать с того, что Вероника сознательно солгала ему. Зачем? То ли, играя в детективы, затеяла какой-то сумасбродный план, то ли собиралась тайно провести уик-энд с возлюбленным… Но почему же она не вернулась? Ведь Вероника серьезно относится к своим обязанностям.
Он позвонил в отдел мод и попросил передать Терезе, что встретится с ней попозже. Затем он вызвал Дональда Маккея. Чтобы добиться правды, малого придется припугнуть. Дональд выглядел встревоженным. Генри грозно нахмурил брови и, даже не предложив ему сесть, резко спросил:
– Итак, мистер Маккей, что все это означает – где Вероника?
– Понятия не имею… – Дональд сильно покраснел. – А разве она не дома?
– Она исчезла, и похоже, что дело серьезное. Если вы знаете, где она сейчас, или хотя бы можете сказать, куда она ездила в субботу, вы обязаны немедленно мне сообщить. Когда вы в последний раз ее видели?
– В среду вечером. На следующий день после… Ну, вы знаете. Мы вместе ужинали.
– Не лгите мне! – прикрикнул Генри. – Она мне сама говорила, что вы должны встретиться в пятницу вечером. Дональд снова мучительно покраснел.
– Я.., вообще-то да. То есть нет… Мы условились пойти в кино, но ничего не вышло, моя мать вдруг заболела… Отец позвонил днем, во время ленча, я отпросился пораньше с работы и прямо туда. Вернулся вчера вечером. Ей сейчас лучше… Матери то есть.
– Вероника говорила, где она собирается провести уик-энд?
– Она.., то есть.., нет. Я ее и не видел. Предупредил по телефону, что не смогу встретиться вечером, – и все.
– Где живут ваши родители, мистер Маккей?
– В Эссексе.
– Будьте добры, сообщите их фамилию, адрес и номер телефона. Дональд с ужасом взглянул на Генри, но тут же взял себя в руки.
– Как вам угодно, сэр, – ответил он уже совсем не робко. – Только, по-моему, все это ни к чему. Какое отношение это имеет к убийству?
– Если мы не примем меры, – угрюмо сказал Генри, – это будет иметь отношение к убийству – убийству Вероники. Ну побыстрей: адрес и телефон ваших родителей.
– Рэбит Энд Фарм, Эссекс. Телефон: Хоктон, 18. Их фамилия, как ни странно, – Маккей.
– Подождите здесь. Я им позвоню. И если окажется, что вы соврали… На звонок ответил грубоватый, добродушный мужской голос с сильным шотландским акцентом:
– Маккей у телефона.
– Говорит инспектор Тиббет из Скотланд-Ярда. Можете вы мне сказать, мистер Маккей, когда вы в последний раз видели своего сына Дональда?
– Дональда? А мальчик не попал в беду? Он тут рассказывал нам насчет этого убийства….
– Нет, у него все в порядке. Не беспокойтесь. Я только хотел узнать, когда вы его видели в последний раз?
– – Он был здесь, уехал вчера вечером – поездом восемь пятнадцать. Вообще-то он не собирался к нам, но у жены в пятницу случился приступ… У нее больное сердце, у бедняжки. Я позвонил Дональду, и он поспел как раз к чаю. Так и пробыл с нами до конца недели. Жене, к счастью, быстро полегчало на этот раз.
– Ясно. Большое спасибо, мистер Маккей. Я лишь хотел проверить. До свиданья.
Повесив трубку, Генри улыбнулся Дональду.
– Похоже, вы сказали правду. Дональд с облегчением вздохнул. В этот момент зазвонил телефон.
. – Инспектор Тиббет? – промурлыкал знакомый голосок. – Это снова Нэнси. Не ищите больше Веронику… Я знаю, где она…
– Где же? – Генри начинал терять терпение. Эта Нэнси, кажется, славная девушка. Но разве можно так тянуть?
– В отеле Уайт Харт в Порчестере.
– Почему вы мне раньше этого не сказали?
– Да, потому… – Нэнси замялась. – Видите ли, она там не одна…
– Ах вот оно что? – угрожающе произнес Генри. Он представил себе предстоящее объяснение с матерью Вероники, и перспектива эта не улыбалась ему. – С кем же она?
– С Дональдом Маккеем.
– Но… – на мгновение Генри потерял дар речи. – Откуда вам это известно?
– Ну.., по правде говоря, я это и раньше знала. Я сейчас позвонила Бет, – она ведь тоже знает все – а Бет и говорит: скажи мистеру Тиббету, он такой милый, он, конечно, все поймет.
– Увы, я понимаю с каждым часом все меньше и меньше, – сказал Генри. – Например, я не могу понять, как ухитрился Дональд Маккей быть в одно и то же время в отеле Уайт Харт и дома у своих родителей.
– Ну это я могу объяснить, – проворковала Нэнси. – Вы понимаете, она получила эту телеграмму…
– Какую телеграмму?
– Я лучше начну сначала. В пятницу вечером, когда я вернулась с коктейля, Ронни была очень расстроена. Оказывается, они с Дональдом договорились провести вместе уик-энд в Порчестере, а Дональд вдруг сказал, что все, мол, отменяется – у него мать заболела и он должен ехать в Эссекс. Но в субботу утром пришла телеграмма. Прочесть ее вам?
– Да, пожалуйста! – Закрыв рукой трубку, он сердито повернулся к Дональду:
– И вам не стыдно, молодой человек? Мы еще с вами побеседуем.
Зашелестела бумага – это Нэнси вытащила телеграмму из конверта, затем она прочла: «Маме лучше могу уехать субботу встречай одиннадцать восемнадцать порчестерский поезд Ватерлоо целую нежно Дональд».
– Откуда отправлена телеграмма? – спросил Генри.
– Ее отправили в пятницу в восемь четырнадцать вечера из… Лондона.
– Нэнси, – сказал Генри, – будьте хорошей девочкой, возьмите такси и привезите мне эту телеграмму сюда, в «Стиль».
– Но я не одета!
– Так наденьте что-нибудь. И поскорей. Это очень важно. – Генри запнулся, потом спросил:
– Вы так и не объяснили мне, почему же Вероника не вернулась?
– Должно быть, они решили побыть там еще. Им, наверно, хорошо вдвоем, – резонно заметила Нэнси.
– Но Дональд в редакции.
– Господи, где же тогда Ронни?
– Если бы я это знал… Жду вас через пятнадцать минут. Он повесил трубку и повернулся к Дональду.
– Не буду говорить вам, что я о вас думаю. Я скажу это позже. А пока ответьте мне: вы посылали эту телеграмму Веронике?
– Нет! Конечно, нет.
– Кто, кроме вас обоих, знал, что ваша мать заболела?
– Мне кажется, все знали. Отец позвонил сюда, и я спросил у мистера Уэлша, могу ли уйти пораньше. Он послал меня к мисс Френч. А потом я относил листы макета в отдел мод и там тоже рассказал. Бет не было на месте, но все остальные слышали.
– Ну а сколько людей знало о первоначальном вашем плане – поехать с Вероникой в Порчестер на уик-энд? Дональд снова покраснел.
– Это совсем не то, что вы думаете, сэр, – сказал он. – Я люблю Ронни. Я к ней отношусь с уважением…
– Я не об этом спрашиваю… Сейчас не об этом. Кто, кроме Нэнси Блейк и Бет Конноли, знал о вашем плане?
– Боюсь, что все.
– Это как же?
– Ну.., вы же знаете Ронни – язык у нее без костей. Она всей редакции разболтала.
– Понятно. Значит, все, кроме меня, знали, что вы намерены хорошенько развлечься.
– Да… То есть ничего подобного! – Дональд вдруг осмелел. – Не обижайтесь, сэр, но, по-моему, вы страшно старомодны.
– В данном случае я этого не стыжусь.
– Вы не так меня поняли, сэр. Я хочу сказать, что теперь многие проводят вместе уик-энд и праздники и при этом вовсе не спят в одной постели. Представьте себе. Но вы все так воспринимаете… Наверное, в ваше время люди вели себя более безнравственно. Мне даже стыдно за вас.
Генри вторично утратил дар речи. Он не ждал такого поворота. И к тому же Дональд, кажется, говорил правду.
– Об этом позже… – перебил он. – Сейчас главное, что вы уехали не вместе. Если, конечно, ваш отец меня не обманул… Вы были в Эссексе, а Веронику кто-то выманил из дома фальшивой телеграммой. Не уходите из редакции – вы еще понадобитесь мне.
Когда Дональд вышел. Генри прежде всего позвонил жене и, рассказав ей об исчезновении Вероники, попросил отнести в Скотланд-Ярд пачку Вероникиных фотографий. Затем сам позвонил туда и добился, чтобы немедленно начали розыск. Он сообщил приметы Вероники, велел найти того водителя такси, который довез Веронику до Виктория-гров, и хорошенько расспросить железнодорожных служащих на вокзале Ватерлоо.
Привезенная Нэнси телеграмма тотчас же была запущена в полицейскую машину. Для порядка Генри позвонил в отель Уайт Харт в Порчестере. Ему сказали, что мистер Маккей заказал двойной номер на субботу, а затем отменил заказ. Человек по фамилии Маккей в отеле не появлялся, и никого, похожего по описанию на Веронику, там тоже не видели.
Только сделав все возможное. Генри отправился к Терезе Мастере. Тереза сидела за своим столом – как всегда, очень красивая и с несколько рассеянным выражением лица.
– Чем могу быть полезна, инспектор?
Генри сел и закурил.
– Мисс Мастере, что случилось с тем маленьким свертком, который Элен Пэнкхерст просила вас привезти из Парижа? Тереза растерянно посмотрела на Генри.
– Господи! Я начисто о нем забыла… Такой пустяк…
– Возможно, именно этот пустяк и стоил Элен жизни. Где он сейчас, кстати?
– В моем… Как странно! Я отлично помню, что положила его в чемодан. Но.., да, совершенно точно – когда я распаковывала чемодан, его там не было.
– Его кто-то вынул. Я полагаю, вы не запирали чемодан?
– Конечно, нет, я никогда его не запираю.
– Я так и думал. Он простоял всю ночь в темной комнате?
– Да. Но это же фантастика! Вы думаете, кто-то украл…
– Не украл, а вынул. Причем не кто-то, а сама Элен.
– Элен? Так почему же его не нашли?
– Я думаю, найти его уже нельзя. Да я и не пытаюсь. Просто хотел убедиться, что мои предположения верны. Вы мне вот что лучше скажите – что это за слухи ходят насчет Николаев Найта?
Тереза побледнела, и Генри заметил, как у нее сжались кулаки:
– Какие слухи? Я не знаю, о чем вы…
– Думаю, что знаете: по поводу кражи моделей из парижских модных домов.
– Ах это! – с некоторым облегчением сказала Тереза. – Да просто сплетни. Дело в том, что у Николаев удивительное чутье. Ему удается воспроизвести линии парижских моделей, лишь взглянув на фотографию. Он не дешево берет, но по сравнению с ценами Диора или Монье за оригиналы – это просто гроши. Поэтому многие женщины заказывают Николасу платья, которые он называет «парижские экстра».
– И держит это в секрете?
Тереза улыбнулась.
– Он – нет! Но его клиентки – безусловно. Ведь они хотят, чтобы все думали, будто они носят вещи, купленные в Париже, а не какие-то копии, приобретенные за полцены. Когда пошли эти слухи, стали поговаривать – копии оттого так хороши, что их кроят с оригинальных «ЮПе». Но я думаю, это чепуха. Возможно, Николас и достает фотографии нелегально – до того дня, когда их разрешается публиковать. Но это не такой уж смертный грех… И все же было несколько неприятных случаев: дамы, купившие оригинальные модели, сталкивались лицом к лицу с копиями Найта… Примерно с месяц назад герцогиня Базинсток встретилась на благотворительном базаре с актрисой Фелисити Фрейзер. Платья на обеих были совершенно одинаковые. Герцогиня только накануне утром получила свое от Монье, который заверил ее, что платье – уникальное. Она стала упрекать его, но он доказал, что модель не покидала салона и что фотографировать ее было запрещено.
– Как же объяснил все это Найт?
– Он сказал, что кто-то описал ему это платье, а крой он определил по фотографиям подобных моделей.
– Это возможно?
– Сомневаюсь. – Тереза пожала плечами.
– Вы, наверное, слышали, – сказал Генри, – есть такие миниатюрные фотоаппараты, замаскированные под зажигалку или что-нибудь в этом роде. Однако работать с ними может лишь настоящий мастер-фотограф…
Терезе явно стало не по себе, но она не сказала ни слова.
– Ну да ладно, – добавил Генри. – Думаю, рано или поздно мы все выясним. Все равно это лишь одна из нитей в запутанном клубке… Кстати, в каком номере вы останавливались в отеле «Крильон»? Я хочу позвонить и проверить, не оставили ли вы пакетик там?
– Это уж скорее помнит Вероника. Я была так занята в последний день, что попросила зайти в магазин Веронику. Может быть, эта штука все еще у нее?
– От души надеюсь, что вы ошибаетесь.
Так и не объяснив изумленной Терезе, что он имел в виду, Генри направился в художественную редакцию. Дональд молча работал в углу, стараясь быть незаметным. Генри не обратил на него внимания и подошел прямо к столу у окна, где сидел Патрик.
– Можете уделить мне несколько минут?
– Думаю, что могу, – мрачно ответил Патрик. – Только не в этой душегубке. Сходим куда-нибудь выпьем.
– А куда?
– Тут поблизости есть забегаловка. – Патрик слегка оживился. – Наши туда не ходят: уж больно грязна.
Бар и вправду был обшарпанный, пустой, неуютный. Они уселись на дубовую скамью, Патрик заказал большую порцию виски, а Генри – томатный сок.
Уэлш взглянул на него с сочувствием.
– От этой дряни никакой пользы, – сказал он. – Выпейте-ка чего-нибудь покрепче.
– Я не люблю пить в рабочее время.
– А вид у вас такой, будто вам не помешало бы хватить пару стаканчиков, – проницательно заметил Патрик. – Что стряслось?
– Пропала Вероника Спенс, – ответил Генри.
– Красотка манекенщица? Где же она? – Патрик вдруг фыркнул. – Может быть, она нашла нового дружка. Он ее утешает после несостоявшегося уик-энда с Дональдом.
– Вы знали об их плане?
– Думаю, не я один. В пятницу она оповестила всю редакцию.
– Вот дурочка! – с горечью обронил Генри.
– Ну а чего же вы хотели от меня?
– Хотел выяснить, почему вы не рассказали мне, что вы и Элен знали кое-что о похищении моделей из Парижа. Патрик был ошеломлен.
– Я сам толком ничего не знал. Элен просила достать ей кое-что и проделать, кое-какие эксперименты. Я понятия не имел зачем. Только гораздо позже я догадался, для чего ей это нужно… Ну и конечно, не стал болтать.
– Почему?
– Зачем же ее, бедную, позорить после смерти? И кроме того, ну.., идея была не ее. Она делала это для другого.
– Для кого?
– Для М, – ответил Патрик.
Вернувшись в редакцию. Генри нашел записку: его просили позвонить в Скотланд-Ярд. Оказалось, уже начали поступать донесения. Телеграмма была отправлена с почты на Чаринг-кросс – одно из немногих почтовых отделений, открытых допоздна. Клерк, принявший телеграмму, помнил, что отправляла ее женщина… Нет, узнать он ее не сможет – именно потому он ее и запомнил. Как это понять? Он объяснил, что отправительница выглядела очень странно – вся закутанная в плащ и огромный шарф. Шляпа надвинута на глаза. К тому же она сипела каким-то диким образом: у нее ужасная простуда, так она объяснила ему. Когда клерка спросили, не мог ли это быть загримированный мужчина, он ответил – ни в коем случае. Он убежден, что телеграмму отправляла женщина. У нее были красивые руки с длинными, покрытыми красным лаком ногтями. Когда она уходила, он разглядел, что ножки у нее – прелесть. Туфли она носила на высоких модных каблуках. Мужчина на таких и шагу не шагнет.
Эти доводы убедили Генри.
Нашли также водителя такси, который подтвердил, что Вероника села в машину на Виктория-гров и он отвез ее к вокзалу Ватерлоо. Конечно, он ее запомнил. Разве забудешь такую милашку, в ярко-красном пальто, да еще намазанную этакой чудной коричневой губной помадой. Веселенькая девочка, болтала всю дорогу. Говорила, что помада эта – последний крик, только-только из Парижа. Сообщила также, что едет в Порчестер с приятелем на уик-энд.
Таксист видел, как она бежала к, перрону. А вот контролер с десятой платформы уверял, что в порчестерский поезд она не садилась. Такую красивую девушку он бы, конечно, запомнил. Станционные служащие в Порчестере еще решительнее утверждали, что Вероника не сходила с поезда. Станция маленькая, и они наверняка заметили бы ее.
Получалось, что где-то между входом в вокзал Ватерлоо и контрольным пунктом десятой платформы Вероника Спенс бесследно исчезла.
Генри ожидало еще одно сообщение. Тщательно исследовав письмо Элен, эксперты единодушно пришли к выводу, что оба листка написаны одной и той же рукой.

Глава 13

К вечеру девяносто девять процентов населения Великобритании уже знало об исчезновении Вероники Спенс. Генри все надежды возлагал на газеты, радио и телевидение, но он боялся, что уже поздно. Девушка исчезла в субботу утром, а хватились ее только в понедельник.
И лишь одно обстоятельство обнадеживало. Генри лучше, чем кто-либо, знал – убийца редко меняет тактику. А Вероника не была отравлена. Здесь скорее похищение, чем убийство. Но Генри не забывал, что имеет дело с умным противником.
Весь вечер понедельника он провел у телефона в Скотланд-Ярде. Эмми мужественно взялась встретить родителей Вероники. Приехав из Девона, они подверглись нападению орды фотографов и журналистов. С помощью нескольких полицейских Эмми удалось посадить их в такси. Сейчас все они находились в квартире Тиббетов. Печальной была встреча двух сестер.
Тем временем в Скотланд-Ярд начали просачиваться сообщения. На призыв телевидения и вечерних газет, как всегда, откликнулось множество чудаков, любителей саморекламы и искренне заблуждающихся людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19