А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Гейдж Паулина

Проклятие любви


 

Здесь выложена электронная книга Проклятие любви автора по имени Гейдж Паулина. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Гейдж Паулина - Проклятие любви.

Размер архива с книгой Проклятие любви равняется 469.68 KB

Проклятие любви - Гейдж Паулина => скачать бесплатную электронную книгу



OCR: Аваричка; Spellcheck: Vallensya
«Проклятие любви»: Азбука-Классика; Санкт-Петербург; 2008
ISBN 978-5-91181-639-1
Аннотация
«Проклятие любви» – новый роман Паулины Гейдж, известной читателям своими великолепными египетскими романами «Искушение богини», «Искушение фараона», «Дворец наслаждений», «Дворец грез».
Эхнатон… Властный, благочестивый, порочный. Выросший в душной атмосфере дворцового гарема, ставший супругом прекрасной, но коварной сестры Нефертити, молодой фараон, чья судьба была предначертана свыше, вскоре воспылал страстной любовью к небесам. Любовь к богу солнца Ра поглотила ею без остатка и заставила забыть земные заботы. В своем стремлении к божественному, Эхнатон встал на порочный путь кровосмешения. К концу правления фараона Египет находился на краю пропасти, а проклятие, которое он навлек на свое семейство, привело к гибели целой империи. Драматичная история о любви и трагедии власти не оставит читателей равнодушными.
Паулина Гейдж
Проклятие любви
Моим сыновьям, Симону и Роджеру.
С любовью
Книга первая
1
Императрица Тейе вышла из своих покоев в сопровождении четырех слуг из личной стражи его величества и своего главного вестника. Галерею от ее приемной до дверей, ведущих в сад, освещали факелы, а под ними вдоль стен стояли дворцовые стражники со скимитарами в кожаных ножнах. На их смуглых телах ярко выделялись белые юбки, на головах были бело-синие кожаные шлемы. С приближением императрицы стражники опускали копья и почтительно склоняли головы. Сад был окутан густой темнотой, недосягаемой для мерцающего света звезд, горевших над пустыней. Маленькая группа торопливо прошла по дорожкам сада, остановилась у ограды, за которой начинались личные владения фараона, и, ответив на оклик охраны, направилась вдоль задней стены дворца.
Тейе приказала страже ждать у высоких дверей, через которые фараон часто выходил прогуляться в сад, а иногда просто стоял на пороге, устремив взгляд на западные холмы. Вместе с вестником она шагнула в проход. Всякий раз, когда она здесь оказывалась, ее взгляд неизменно притягивало большое количество изображений на стенах коридора. Теперь же она взглянула вверх, на фриз, тянувшийся под потолком. На длинной полосе листового золота, врезанной в панель из ароматного амкийского кедра, многократно повторялось тронное имя фараона: Нембаатра – Ра, Воссиявший в Истине. Во дворце эти слова можно было прочесть повсюду.
Тейе остановилась, и управляющий фараона, Суреро, вскочил со своего места у двери опочивальни и распростерся ниц перед царицей.
– Суреро, изволь доложить владыке, что его хочет видеть богиня Обеих Земель, – сказал вестник.
Суреро исчез, но через несколько мгновений появился и с поклоном пригласил Тейе войти.
Владыка мира, фараон Аменхотеп Третий, сидел в кресле у своего львиноголового ложа, из одежды на нем была только полоска тонкого льна, свободно обернутая вокруг бедер, и светло-синий свободный парик, увенчанный золотой коброй. Мягкий желтый свет десятков ламп, стоявших на низких столиках и подставках по всей опочивальне, скользил, будто дорогое масло, по широким плечам фараона, по его рыхлому обвислому животу и толстым бледным ногам. Лицо фараона было ненакрашено. Когда-то квадратная, волевая нижняя челюсть теперь заплыла жиром и терялась в складках кожи, щеки отвисли и опали, что свидетельствовало об отсутствии зубов и о болезни десен, мучившей фараона. Нос тоже с возрастом чуть опустился, будто стремясь уравновесить черты стареющего лица, только высокий, гладкий лоб и яркие черные глаза, которые были еще хороши даже без краски, напоминали о том, каким цветущим красавцем он был в молодые годы. Одна нога фараона покоилась на табурете, рядом на полу стоял открытый косметический ящичек, и раб, стоя на коленях, кисточкой красил царственную ступню оранжевой хной.
Тейе огляделась. Комната пропахла потом, тяжелыми сирийскими благовониями и увядающими цветами. Хотя раб и подрезал фитильки, бесшумно передвигаясь от одной лампы к другой, пламя начало источать серый зловонный дым, от которого запершило в горле, а в комнате сделалось так темно, что Тейе едва различала огромные изображения Беса, бога любви, музыки и танцев, безмолвно и неуклюже пляшущие на стенах комнаты. Время от времени дрожащее пламя выхватывало из темноты высунутый красный язык или серебряный пупок на раздутом животе божества-карлика или вскользь пробегало по его львиным ушам, но, в общем, в этот вечер присутствие Беса в комнате было незримым. Оглядев опочивальню, Тейе остановила взгляд на ложе, по которому были разбросаны сухие листья мандрагоры и измятые цветы лотоса, и только сейчас заметила под смятым покрывалом маленькую фигурку, мирно дышавшую во сне.
– О Тейе, ты сегодня хороша как никогда! Вижу, ты тщательно подготовилась к этой встрече, – приветствовал ее Аменхотеп, но голос его прозвучал зловеще, эхом отдаваясь от невидимых сводов. – Ты пришла, чтобы снова соблазнить меня? Я прекрасно помню, что на тебе было синее платье и незабудки – тогда, в нашу первую ночь в этой спальне.
Тейе улыбнулась, торопливо опустилась на колени и поцеловала его ступни.
– Если бы сегодня я вырядилась так старомодно, царедворцы тут же скончались бы от ужаса, – невозмутимо парировала она, поднимаясь. – Как драгоценное здоровье фараона?
– Здоровье фараона бывало и получше, и тебе это хорошо известно. Зубы болят, голова болит, спина болит. Весь день заклинатели бубнили за дверью, а я терпел их, потому что обязан предоставлять Египту любую возможность исцелить меня. Однако эти болваны воют здесь ради своего собственного удовольствия. Наконец-то они убрались лакать свое пиво и перечитывать свитки с заклинаниями. Тейе, как ты думаешь, в меня вселился демон?
– Он жил в тебе всегда, муж мой, – едко ответила она. – И тебе это хорошо известно. В этом кувшине вино?
– Нет, там настойка мандрагоры, черная и противная. Я сам себе ее прописал. Заметил, что она не только разжигает желание – это знает любой мальчишка, которому стукнуло двенадцать лет, – но, что удивительно, еще и притупляет боль. – Он лукаво взглянул на нее, и оба рассмеялись.
– Царевна Тадухеппа привезет тебе Иштар из царства Митанни, – ободряюще сказала Тейе. – Эта богиня помогала тебе раньше, помнишь? Тушратта очень милостив.
– Еще бы этот скряга, митаннийский царь, не был милостив. Я отослал ему его драгоценную Иштар, покрыв ее золотом, да еще гору слитков в придачу. Теперь я снова озолочу его, на этот раз благодаря его дочери. Надеюсь, она стоит того. – Он выдернул свою ногу из рук слуги. – Хна высохла, и на другой ноге тоже. Убирайся. И ты убирайся! – прикрикнул он на раба, подрезавшего фитильки.
Когда слуги, шаг за шагом отступая по мозаичным плитам, наконец, вышли и дверь за ними бесшумно закрылась, Аменхотеп успокоился.
– Итак, моя Тейе, что у тебя на уме? Ты же пришла сюда не для того, чтобы предаваться любовным утехам со старым жирным богом с гнилыми зубами.
Она быстро справилась с чувством тревоги, которое испытывала всякий раз, когда он так говорил. Он был проницателен и хладнокровен, этот человек, испытывавший жестокое наслаждение при созерцании человеческих несовершенств, даже если это были его собственные несовершенства, и он лучше, чем кто бы то ни было, понимал всю ироничность этого своего описания. Потому что в Нубии, близ Солеба, жрецы денно и нощно возносили ему молитвы и курили фимиам, и множество свечей горело у подножия громадной статуи Аменхотепа – каменного изваяния ныне живущего бога, которому было не суждено ни стариться, ни болеть.
– Мне нужно поговорить с тобой наедине, Гор. Будь добр, отошли его, – сказала Тейе, кивнув на спящего мальчика.
Аменхотеп удивленно поднял брови. Он с неожиданной легкостью поднялся с кресла, откинул покрывало на ложе и нежно положил руку на голый бок спящего ребенка.
– Просыпайся и уходи, – сказал он. – У меня царица.
Мальчик со стоном перевернулся на спину и открыл темные, обведенные черной краской глаза. Увидев Тейе, он отстранился от фараона, соскользнул на пол, преклонил колени и, не сказав ни слова, вышел за дверь.
– Он старше, чем кажется на первый взгляд, – бросил Аменхотеп, даже не думая оправдываться. – Ему уже тринадцать.
Тейе присела на край ложа, холодно глядя на мужа.
– Ты прекрасно знаешь, что это противно богам. Из всех древних законов этот – самый строгий, и мужчина, осквернивший свой дом, навлекает на него проклятие и заслуживает смерти, так же как и его любовник.
Аменхотеп пожал плечами.
– Здесь я – закон. Кроме того, Тейе, почему это нарушение должно тревожить тебя? Между нами говоря, мы с тобой уже нарушили все законы империи.
И те, что касаются убийства, тоже, – подумала Тейе, а вслух сказала:
– Это все суеверные сплетни, но они меня беспокоят. О твоей ненасытности ходят легенды, и долгие годы такая слава только возвышала тебя в глазах подданных и иноземных вассалов. Но это… это вызовет скверные толки, люди станут хвататься за свои амулеты, в их сердцах вместо благоговейного трепета поселится враждебность.
– Мне нет до них никакого дела. Почему я должен заботиться о том, что подумают люди? Я – самый могущественный бог, какого только видел свет. Одним только словом я дарую жизнь или обрекаю на смерть. Я поступаю так, как мне нравится. И ты, великая владычица двойного пера, наделенная безграничной властью, ты – сфинкс с когтями и грудью, почему ты огорчаешься из-за такой мелочи?
– Я не огорчаюсь, но и для радости тоже не вижу повода. Я просто напоминаю тебе о нравах твоего народа. Царедворцам, может быть, это и безразлично, но они – еще не весь Египет.
– Тогда к Себеку их всех. – Тяжело дыша, он опустился на ложе, откинувшись на подушки. – Я создал тебя по образу человека, которым мог бы стать сам. Но мне не хотелось бы быть этим человеком. Поэтому правишь ты, а я согласен гоняться за тем, чего все еще жажду и не могу найти. Может быть, это бессмертие, что таится в кувшине с вином. Может быть, плодородие, скрытое в женском чреве. Или моя собственная мужская сущность, заключенная в теле этого мальчишки. Чем бы это ни было, у богов этого нет, так же как нет и в Египте.
– Я понимаю, – тихо сказала она, и он снова улыбнулся.
Они понимали друг друга с полувзгляда – такие отношения устанавливаются после многих лет истинной близости. В этом дряхлеющем теле Тейе, прежде всего, видела мужчину, которого всегда любила, единственного и неповторимого. Наконец она вздохнула и подала ему чашу с соком мандрагоры, используя паузу для того, чтобы тщательно обдумать слова, которые собиралась сказать.
– Сын Хапу давно мертв, – начала она.
Фараон выпил, скривился, потом рассмеялся.
– Пожалуй, это единственная смерть, которая потрясла меня. Он был уже так стар, когда я взошел на трон, что я был уверен, будто он уговорил богов даровать ему бессмертие. Их магия оберегала его жизнь целых два царствования до меня. Ни один прорицатель в Египте, с самого его основания, не обладал таким редким даром провидения.
– Он был родом из бедных крестьян Дельты и не имел права вмешиваться в такие важные вопросы, как престолонаследие.
– Почему? Как оракул сфинкса и глашатай воли Амона он был так же искусен, как и любой другой. Его предсказания сбывались на протяжении без малого восьмидесяти лет.
– Все, кроме одного, Аменхотеп.
Фараон поджал губы и беспокойно заерзал на сухих листьях и увядших цветах.
– Пока я жив, мне грозит опасность; посему, предваряя твой вопрос, отвечу: нет, я не стану освобождать мальчишку.
– Почему ты не хочешь признать его своим сыном?
– Мой сын мертв, – отрезал он. – Мой Тутмос – красавец-охотник, он так искусно владел кривой саблей… Девять лет назад треснувшая ось колесницы, которая швырнула его навстречу смерти, разрушила цепь прямого престолонаследия в Ехите.
– Ты, упрямец, все еще лелеешь горькие мечты о том, чего не случилось. – Она говорила намеренно резко, зная, что даже тень волнения в ее голосе вызовет у него презрение. – На тебя не похоже так долго таить обиду на судьбу! Или ты до сих пор злишься на сына Хапу за то, что тот не сумел предсказать кончину Тутмоса? – Она наклонилась к нему. – Аменхотеп, почему твоя печаль так неизбывна? Почему ты не можешь признать, что юноша, которого ты держишь в гареме, – наш с тобой сын, последний мужчина в нашем роду и поэтому имеет право унаследовать трон Египта после твоей смерти?
Аменхотеп вертел в руках чашу, не глядя на нее.
– Я хотел убить его, когда оракул сообщил, что увидел в чаше Анубиса. Тот день до сих пор живет в моей памяти, Тейе. Я помню запах влажных лотосов у подножия престола, вижу сына Хапу, стоящего у моих ног, с Оком Гора, поблескивающим на груди. Я испугался. Сын Хапу сам посоветовал мне задушить ребенка, и действительно, я уже отдал приказание, но что-то остановило меня. Может быть, я не до конца верил, что этот ребенок может стать угрозой для моей жизни. Как может мой собственный сын, этот крошечный червячок трех дней от роду, причинить мне вред? – думал я. «Я дважды смотрел в чашу и читал знаки, – возражал Хапу. – Сомнений быть не может. Он вырастет и убьет тебя, о Могучий Бык». – Аменхотеп осторожно потрогал свои раздутые щеки и поморщился. – Но я смилостивился. Вместо этого я запер его в гареме.
– Где он был в безопасности, но лишь до тех пор, пока не погиб Тутмос.
Аменхотеп поднял брови. Поставив чашу на столик, он спустил ноги с ложа. Тейе ощутила прикосновение его мягкого бедра к своему.
– Я знаю, это ты, именно ты помешала мне избавиться от него, – прошептал он, и его глаза сверкнули. – Но мои люди так и не смогли выяснить это доподлинно, как ни старались. Так же как мне не удалось дознаться, что именно ты отравила Небет-нух.
Тейе не дрогнула.
– Я понимала, как тебя встревожила гибель Тутмоса, – сказала она как можно спокойнее. – Ты позволил сыну Хапу убедить себя, что это был хорошо продуманный заговор десятилетнего мальчика, никогда не покидавшего пределов гарема, хотя его охрана менялась каждую неделю, и ему не позволялось заводить друзей-мужчин. Но никакого заговора не было. Хапу просто отстаивал свою власть над тобой.
– Нет. Он пытался еще раз убедить меня сделать то, чего я из-за своей слабости не смог сделать прежде.
Тейе положила голову ему на плечо.
– Если ты действительно намеревался убить своего сына, ты мог бы действовать до тех пор, пока твои попытки не увенчались бы успехом. Но, невзирая на свое презрение к нему, о Бог Египта, глубоко в своем сердце ты узнавал в нем плоть от плоти своей. Когда придет твой конец, он станет царем, и я бы предпочла, чтобы ты объявил его царевичем короны теперь и отослал в Мемфис, чем оказаться свидетельницей жестокой схватки, которая неизбежна, если ты умрешь, так и не назначив престолонаследника. Если бы ты устроил его брак с его сестрой сразу после того, как бальзамировали Тутмоса, передача власти после твоей смерти прошла бы гладко, и у меня было бы сейчас спокойно на душе.
Фараон сидел неподвижно. Только его глубокое, затрудненное дыхание нарушало тягучее безмолвие комнаты. Где-то в темноте затрещала и погасла лампа, и приторный чад ароматического масла сделался еще ощутимее.
– Но я хотел Ситамон для себя. И взял ее. Тутмос многому научил свою сестру, к тому же в шестнадцать лет она была так восхитительна, что я был не в силах отказаться от подобной награды.
– Но теперь у нас не осталось незамужних дочерей царской крови, и есть только один сын. А твои дни сочтены.
Он протянул руку и провел пальцами по ее лицу.
– Я научил тебя с легкостью лгать всем, кроме меня, – прошептал он. – А сейчас я нахожу твою честность ужасной. И все же я не обманываю себя. Предположим, я прикажу отпустить этого… этого женоподобного евнуха, которого я породил. Но что если сын Хапу окажется прав и он воспользуется своей свободой, чтобы убить меня?
Тейе решила действовать на свой страх и риск.
– Тогда ты получишь удовлетворение от того, что оракул оказался прав. Однако может ли такой нежный и безобидный юноша вообще замышлять убийство, не говоря уже о том, чтобы убивать собственного отца? Это выше моего понимания. Кроме того, муж мой, даже если случится невероятное и царевич покусится на убийство, ну и что? Боги просто-напросто призовут тебя на священную ладью Ра чуть раньше срока, вот и все. В любом случае фараоном станет твой сын.
– Если только я не казню его немедленно, раз и навсегда положив конец этим пререканиям.
Он говорил абсолютно невозмутимо. На его лице появилось выражение учтивого безразличия, и Тейе не могла определить, сердится он или просто насмехается над ней, напоминая об остатках своего могущества.
– Хорошо, – с готовностью сказала она, чувствуя, как внезапно заледенели пальцы на руках. – Скажи слово фараона, владыка.

Проклятие любви - Гейдж Паулина => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Проклятие любви автора Гейдж Паулина дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Проклятие любви у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Проклятие любви своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Гейдж Паулина - Проклятие любви.
Если после завершения чтения книги Проклятие любви вы захотите почитать и другие книги Гейдж Паулина, тогда зайдите на страницу писателя Гейдж Паулина - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Проклятие любви, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Гейдж Паулина, написавшего книгу Проклятие любви, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Проклятие любви; Гейдж Паулина, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн