Люди с Востока и теклы продолжали входить и выходить из дома Келли. Ближе к вечеру они начали выходить с большими пачками бумаги. Один из них, незнакомый мне текла, вместе с бумагой нес ведро и кисти; он начал расклеивать листы на стенах близлежащих домов. Прохожие останавливались, читали и шли дальше.
Я провел там несколько часов, но предполагаемый убийца так и не появился. Вероятно, ему некуда было спешить. Возможно также, у него были более подходящие идеи относительно места, где меня пришить. По пути домой я был особенно осторожен, но обошлось без приключений.
Когда я свалился в постель, Коти еще не было дома.

На следующее утро я не стал ее будить. Я немного убрался в доме, приготовил себе клявы и сел, одновременно пытаясь пить и фехтовать с тенью. Лойош был поглощен какой-то серьезной беседой со своей подругой, пока Коти чуть позже не встала и не забрала Ротсу, а затем ушла, не сказав ни слова. Я остался дома и лишь ближе к вечеру отправился на то же место.
Накануне я заметил необычную активность людей Келли. Сегодня там было пусто. Никаких признаков жизни. Подождав немного, я осторожно покинул свое укрытие и взглянул на один из плакатов, которые они расклеивали вчера. Там сообщалось о намеченном на сегодня митинге и содержались какие-то слова о том, что пора положить конец притеснениям и убийствам.
Я подумал, не пойти ли мне на митинг, но решил, что не стоит больше с этим связываться. Я вернулся в свое укрытие и стал ждать. Как раз в этот момент они начали появляться. Первыми вернулись Келли и Пареш. Потом несколько незнакомых, потом Коти, потом опять какие-то незнакомцы. Большинство из них были выходцами с Востока, но среди них было и несколько текл.
Они все шли и шли. Через маленькую площадку двигался нескончаемый поток, который все прибывал. Мне стало любопытно. Несколько раз я ловил себя на том, что больше внимания обращаю на них, чем на потенциального убийцу, который, вероятно, следил за мной. Это был… который?., четвертый день моего пребывания здесь. Если бы убийца был достаточно безрассуден, он расправился бы со мной на третий день. Если же он исключительно осторожен, то он подождет еще несколько дней или поищет более подходящее место. Что мне делать? Интересный вопрос. Я мог бы либо выбрать более подходящее место, либо сделать свой собственный ход сегодня. Я почти улыбнулся своим мыслям. Сегодня я готов был убить самого себя, если бы мне за это заплатили.
Я покачал головой. Мои мысли снова пошли не в том направлении. Лойош взлетел с моего плеча, полетал немного вокруг, потом вернулся на свое место.
– Его либо здесь нет, либо он хорошо спрятался, босс.
– Ладно. Что ты думаешь об этом столпотворении?
– Не знаю. Однако они взбудоражены, словно осиное гнездо.
Людской поток все не кончался. По мере того как дело шло к вечеру, все больше и больше людей с Востока и текл входило в дом Келли и вскоре выходило оттуда, часто с пачками бумаги в руках. Я заметил одну группу из шести человек, появившихся с черными повязками на головах, которых у них не было, когда они входили. Вскоре в дом вошла еще одна группа и тоже появилась с повязками на головах. Коти, так же как и другие знакомые мне личности, то исчезала в доме, то появлялась оттуда примерно каждый час или около того. Когда она появилась в очередной раз, у нее на голове тоже была повязка. Я мог разглядеть ее только у нее на лбу, поскольку она полностью сливалась с ее волосами, но, по-моему, смотрелось это неплохо.
Уже вечерело, когда я заметил у одной из групп, слонявшихся возле дома, в руках палки. Я присмотрелся получше и увидел, что у одного из них был нож. Я облизнул губы, напомнив себе, что должен следить за убийцей, и продолжал наблюдать.
Меня вовсе не удивило, когда еще примерно через час появились новые группы людей с палками, ножами, тесаками, а то и с мечами или копьями.
Похоже, должно было произойти некое Событие.
Мною овладели смешанные чувства. С одной стороны, я был доволен. Я никогда не думал, что эти люди в состоянии объединиться в подобных масштабах – сейчас на улице было около сотни вооруженных выходцев с Востока. Я даже ощутил своеобразную гордость за них, но знал: если это будет продолжаться, они привлекут к себе внимание, что не принесет им ничего, кроме неприятностей. Мои ладони вспотели, и я уже не слишком тревожился из-за убийцы, который, как я полагал, мог быть где-то неподалеку.
Собственно, подумал я, о нем можно почти забыть. Будь он достаточно смел, сейчас было самое подходящее время со мной разделаться. Но он мог сделать это и вчера, и позавчера. Родилось ощущение, что он чем-то напоминает меня. Я предпочитаю действовать по плану, а сто вооруженных злобных людей с Востока вряд ли были частью плана этого типа.
Улица продолжала заполняться народом. Даже переполняться. Вооруженные выходцы с Востока шли прямо передо мной. Я старался делать все возможное, чтобы остаться незамеченным. Я даже представить себе не мог, что они собирались делать, но они, похоже, считали происходящее крайне важным. Я решил покинуть это место, поскольку был уверен, что предполагаемый убийца давно уже ушел.
В этот момент дверь дома Келли открылась, и оттуда вышел сам хозяин в сопровождении Пареша, Коти и нескольких незнакомых мне людей. Не знаю, что он такое сделал, но внезапно наступила невероятная тишина. Вся улица мгновенно смолкла. Это было нечто сверхъестественное. Все собрались вокруг Келли и ждали, буквально затаив дыхание, чтобы производить как можно меньше шума.
Он не поднимался на какое-нибудь возвышение, да и был невысокого роста, так что толпа полностью скрывала его от меня. Лишь постепенно я начал осознавать, что он что-то говорит. Казалось, его речь началась с шепота, а затем стала звучать все громче и громче. Не слыша его слов, я пытался оценить реакцию толпы. Что-либо определенное сказать было трудно, но все внимательно его слушали.
По мере того как его голос становился громче, я начал разбирать отдельные фразы, затем более крупные куски его речи.
– Они требуют от нас, – вещал он, – чтобы мы платили за их излишества, а мы отказываемся это делать. Они утратили все права управлять нашими судьбами, которые, возможно, когда-то имели. Теперь мы обрели право решать свою судьбу. – Тут его голос внезапно понизился, но чуть позже снова зазвучал громче. – Вы, собравшиеся сейчас здесь, лишь авангард, и эта битва – лишь первая из многих. – И еще чуть позже: – Мы не должны недооценивать их силы, как они недооценивают наши, но мы должны знать и их слабости.
Он говорил что-то еще в том же духе, но я был слишком далеко, чтобы понять, что происходит. Тем не менее они размахивали в воздухе оружием, и я видел, как улица все больше заполняется народом. Стоявшие в задних рядах слышали не больше, чем я, но энергично напирали на стоящих впереди. Атмосфера была почти карнавальная. Люди поднимали вверх свои палки, ножи и тесаки и с воплями размахивали ими. Они хлопали друг друга по плечу, обнимались, и я видел, как один выходец с Востока чуть не перерезал горло текле, который пытался его обнять. Они не понимали и не уважали своего оружия. Мне стало страшновато, и я решил уйти. Я вышел из своего угла и отправился домой – без каких-либо приключений.
Когда около полуночи Коти вернулась домой, глаза ее сияли. Собственно, не только глаза. Казалось, легкое сияние исходило изнутри ее головы, из под ее кожи. На лице играла улыбка, и в каждом ее движении, когда она снимала плащ и доставала бокал из буфета, ощущалось оживление и восторг. На голове у нее все еще была черная повязка.
Когда-то она уже так смотрела на меня.
Коти налила себе бокал вина, прошла в гостиную и села.
– Что случилось? – спросил я.
– Мы наконец переходим к делу, – ответила она. – Мы выступаем. Это самое восхитительное из всего, что я помню.
Я постарался по возможности ничем не выдать своей реакции.
– И что же вы намерены делать?
Она улыбнулась, и огонек свечи заплясал у нее в глазах.
– Мы закрываем его.
– Закрываете что?
– Весь Восточный район – всю Южную Адриланку.
Я моргнул.
– Что значит – закрываете?
– Никто не сможет ни войти в Южную Адриланку, ни выйти из нее. Всем торговцам и крестьянам, идущим с запала, придется обходить ее стороной. Вдоль Плотницкой улицы и улицы Две Лозы возводятся баррикады. Утром на них будут люди.
Какое-то время я боролся сам с собой. Наконец вопрос «Зачем это нужно?» одержал победу над вопросом «Как вы собираетесь это сделать?»– Ты имеешь в виду в ближайшей перспективе или чего мы вообще хотим добиться? – спросила она.
– И то и другое, – ответил я. – Вы разве не собираетесь привлечь крестьян на свою сторону? Вы только доведете их до бешенства, если им все время придется путешествовать в обход Южной Адриланки.
– Прежде всего, большинство из них не захочет идти в обход, так что им придется либо продавать свой товар выходцам с Востока, либо возвращаться назад.
– И это должно привлечь их на вашу сторону?
– Они с самого рождения на нашей стороне, – сказала она. У меня были на этот счет некоторые сомнения, но я не стал ее перебивать. – Мы вовсе не пытаемся завербовать их или показать, какие мы молодцы. Мы просто сражаемся.
– И вас не волнуют жертвы среди мирного населения?
– Перестань. Конечно, волнуют.
– Тогда почему вы лишаете средств к существованию этих крестьян, которые лишь пытаются…
– Ты все искажаешь. Послушай, Влад, пришло время нанести ответный удар. Мы просто вынуждены это сделать. Мы не позволим им считать, будто они безнаказанно могут угнетать нас. Единственная наша защита – поднять массы, чтобы те защитили себя сами. Да, некоторые могут пострадать. Но крупным торговцам – оркам, тсалмотам, джагалам – понадобится скот для боен. Они пострадают больше. А титулованным особам, которые привыкли есть мясо каждый день, это скоро очень не понравится.
– Если это им действительно не понравится, они просто потребуют от Империи, чтобы та вмешалась.
– Пусть потребуют. И пусть Империя попытается. В наших руках целый район, и это только начало. Им не хватит драконов в их страже, чтобы отнять его у нас.
– Почему они не могут просто телепортироваться через ваши баррикады?
– Могут. Пусть. Посмотрим, что произойдет, когда они попытаются.
– Что произойдет? Стражи Дома Феникса – обученные воины, и даже один из них может…
– Ничего он не может, когда ему противостоят десять, или двадцать, или тридцать. В наших руках уже вся Южная Адриланка, и это только начало. У нас есть поддержка и в остальной части города, и среди крупных поместий вокруг него. Собственно, именно этим я собираюсь заниматься начиная с завтрашнего дня. Я собираюсь посетить некоторые из этих боен…
– Ясно. Ладно, тогда скажи зачем?
– Наши требования к императрице…
– Требования? К императрице? Ты серьезно?
– Да.
– Гм… ладно. В чем они заключаются?
– Мы потребовали полного расследования убийств Шерил и Франца.
Я уставился на нее, сглотнул, потом снова посмотрел на нее.
– Этого не может быть.
– Конечно, может.
– Вы обращались к Империи?
– Да.
– Ты хочешь сказать, что вы не только обращались к Империи по поводу убийства, совершенного джарегом, но теперь требуете, чтобы оно было расследовано?
– Совершенно верно.
– Это же безумие! Коти, я могу понять, когда с подобными идеями выступают Келли или Грегори, но ты же знаешь, как мы поступаем.
– Мы?
– Перестань. Ты была в организации много лет. Ты знаешь, что происходит, когда кто-то обращается к Империи. Херт убьет вас всех.
– Всех нас? Каждого из тысяч выходцев с Востока – и драгейриан – в Южной Адриланке?
Я покачал головой. Она знала это лучше меня. Никогда, никогда, никогда нельзя обращаться к Империи. Это одна из немногих вещей, которые могут привести джарега в такую ярость, что он наймет кого-нибудь, владеющего клинком Морганти. Коти это знала наверняка. И тем не менее сейчас она с сияющим видом рассказывала о том, как все они только что положили свои головы на плаху.
– Коти, ты что, не понимаешь, что вы делаете?
Она твердо посмотрела на меня:
– Да, я прекрасно понимаю, что мы делаем. Не думаю, что ты это понимаешь. Ты, похоже, считаешь Херта неким богом. Он не бог. Ему определенно не хватит сил, чтобы одержать победу над целым городом.
– Но…
– Но дело не в этом. Мы не рассчитываем на справедливость Империи. Тысячи людей идут за нами не потому, что любят нас, но потому, что сами нуждаются в освобождении. Революция стала им необходимой – они готовы за нее умереть. Они следуют за нами, потому что мы не лжем им. Это лишь первая битва, но она начинается, и мы побеждаем. Вот что важно, а вовсе не Херт.
Я уставился на нее. Наконец я сказал:
– Сколько тебе потребовалось времени, чтобы заучить эту тираду?
В глазах ее вспыхнул огонь, и меня захлестнула волна гнева; я пожалел, что не придержал язык за зубами.
– Коти… – сказал я. Она встала, надела плащ и вышла. Если бы Лойош что-нибудь сказал, я бы, наверное, его убил.

9

«… И НАЧИСТИТЬ ДО БЛЕСКА»
Я провел всю ночь на ногах, бродя по окрестностям. Нельзя сказать, чтобы я совершенно не отдавал себе отчета в своих действиях, как порой бывало прежде, но и вполне разумным мое поведение тоже трудно было назвать. Я старался быть осторожным, и никто на меня не напал. В какой-то момент со мной вступил в псионический контакт Маролан, но, когда я спросил его, в чем дело, он заявил, что это не важно, так что я так и не понял, чего он хотел. Через несколько часов я немного успокоился. Я собрался идти домой, но понял, что мне не хочется возвращаться в пустую квартиру. Потом я осознал, что мне точно так же не хочется обнаружить дома ожидающую меня Коти.
Я зашел в одно из работавших всю ночь заведений и пил кляву, пока мои почки не взмолились о пощаде. Когда сквозь оранжево-красную дымку, которую драгейриане считают небом, забрезжил дневной свет, сна у меня все еще не было ни в одном глазу. Я съел пару куриных яиц в каком-то незнакомом мне трактире, а затем отправился в контору, где меня встретил удивленный взгляд Мелестава. Я внимательно оглядел помещение, убеждаясь, что все в порядке. Все действительно было в порядке. Как-то раз я уже оставлял контору на несколько дней на попечение Крейгара, что оказалось прямо-таки стихийным бедствием, но с тех пор он, кажется, кое-чему научился. Несколько записок сообщали о том, что кто-то хотел меня видеть по какому-то делу, но ничего срочного не оказалось, и я решил отложить их. Потом передумал и отдал записки Мелеставу, сказав ему, чтобы Крейгар еще раз проверил этих посетителей. Когда кто-то хочет тебя видеть и при этом кто-то охотится за твоей головой – между этими фактами вполне может быть связь.
Следовало немного поспать, но я все еще был слишком взбудоражен. Я спустился в лабораторию, снял плащ и куртку и сделал уборку, которую давно уже пора было сделать. Выбросил старый уголь, подмел пол и даже слегка натер его. Потом некоторое время кашлял от поднявшейся пыли.
Я снова поднялся наверх, умылся и вышел на улицу. Лойош летел впереди меня, и мы были очень осторожны. Я медленно шел в сторону Южной Адриланки, оставаясь настолько бдительным, насколько это было возможно. Время приближалось к полудню.
Я зашел немного поесть в заведение, где не любили людей с Востока, или джарегов, или тех и других. Они пережарили мясо кетны, не охладили вино, обслуживание было медленным и на грани грубости. Я ничего не мог с этим поделать, поскольку находился не на своей территории, но со своей стороны дал чересчур крупные чаевые официанту и переплатил за еду. Пусть удивляются.
Приближаясь к Адриланке по Каретной улице, я начал замечать определенное напряжение и возбуждение на лицах прохожих. Да, эти люди с Востока определенно что-то делали. Я увидел пару стражников, быстро шагавших в ту же сторону, что и я, и придал своему лицу беззаботное выражение, пока они не прошли мимо.
Я остановился в нескольких кварталах от Плотницкой улицы, чтобы изучить обстановку. Улица была в этом месте достаточно широкой, поскольку это был главный торговый путь из Южной Адриланки. Там толпились драгейриане – теклы, изредка орки или джагалы; все они смотрели на запад или направлялись в ту сторону. Я подумал было о том, чтобы послать на разведку Лойоша, но мне не хотелось надолго с ним расставаться; меня все еще беспокоил мой предполагаемый убийца. Я прошел еще квартал на запад, но улица дальше искривлялась, и мне ничего не было видно.
Вам когда-нибудь приходилось видеть, как вспыхивает драка в трактире? Иногда вы знаете, что происходит, еще до того, как действительно увидите драку, потому что парень рядом с вами начинает вертеть головой и привстает с удивленным взглядом, а потом вы замечаете, как двое или трое начинают пятиться от чего-то, что скрыто от вас еще чьей-то фигурой, стоящей прямо перед вашим носом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22