Кроме того, обеим сторонам запрещается разрывать контракт раньше срока. Так что я твой, Аладдин, до самой твоей смерти и ни секундой дольше.
– Ты слышала Шахерезада, если выйдешь за меня замуж, я смогу исполнить все твои желания! – выкрикнул Аладдин.
Шахерезада призадумалась, но колотить Аладдина подушкой не перестала.
– Любые желания? – переспросила Шахерезада, колотя Аладдина подушкой. – Собственную виллу в пригороде?
– Да! – крикнул Аладдин.
– И шейх никогда больше не будет заставлять меня рассказывать ему мыльные оперы? – последовал еще один удар подушкой.
– Да! – снова крикнул Аладдин.
– И мой гардероб будет забит платьями «Дольче и Габано»? – сильный удар подушкой.
– Не знаю, способен ли на этой мой джинн, – простонал Аладдин.
– Ладно, я свожу вас на миланскую неделю моды, вы там сможете накупить шмоток, – успокоил влюбленных Хаттабыч.
– Аладдин, я люблю тебя! – воскликнула Шахерезада, отбросив подушку в направлении Хаттабыча. – Помнишь, как нам было хорошо вместе?
– Да! – воскликнул Аладдин, и Шахерезада бросилась в его объятия.
Через некоторое время Хаттабыч прервал их вежливым покашливанием.
– Чего тебе? – спросил Аладдин.
– Ребята, загадывайте быстрее свое желание, пока люди шейха не нашли пропавшего дегустатора и пока моя нефтяная биржа не закрылась! – воскликнул Хаттабыч.
– Ах, да! – спохватился Аладдин. – Значит так, что мне надо… Мне надо, чтобы мы с Шахерезадой были женаты, чтобы мы оба помнили все, что было до исполнения желания, чтобы мы жили в собственном особняке на багдадской Рублевке, чтобы шейх нас не доставал, и чтобы у Шахерезады был полный гардероб этого «Доеного Кабана».
– «Дольче и Габано», придурок! – ласково поправила Аладдина Шахерезада.
– Да, вот этого самого, я его все равно не выговорю, – кивнул Аладдин. – Итак, Хаттабыч, ты можешь исполнить эти желания? И так, чтобы все это сразу?
– Про расплату помнишь? – спросил Хаттабыч.
– Угу, – ответил Аладдин. – Давай исполняй.
– Ладно, что бы мне такое сделать, чтобы все это материализовалось побыстрее… – пробормотал Хаттабыч.
– Ах, да, и еще – пусть мой джинн Хаттабыч станет моим доверенным брокером на нефтяной бирже, – добавил Аладдин, вспомнив, что про Хаттабыча лучше не забывать.
– Я?! – радостно воскликнул Хаттабыч. – Брокером? Ура!
И, запрыгав до потолка, Хаттабыч прокричал:
– ТВОЕ ЖЕЛАНИЕ ИСПОЛНЕНО!!!

Аладдин и Шахерезада сидели на мягких подушках в гостиной шикарного особняка на багдадской Рублевке, а слуги склонялись перед ними со словами:
– Что угодно брату нашего великого шейха, великому господину Аладдину, и его прекрасной жене?
– Сейчас нам угодно вкусно отобедать, – ответил Аладдин. – Погодите, надеюсь, у меня есть собственный дегустатор?
– Конечно, господин, мы недавно наняли нового дегустатора – Абдулу, – ответил управляющий. – Этот человек и так сошел с ума на финиковой плантации, так что ему теперь собственная жизнь не дорога. Он все время про какого-то демона Кондратия твердит.
– Окей, – сказал Аладдин. – Одним словом, тащите сюда обед.
Когда слуги ушли, Шахерезада обняла Аладдина и проворковала ему в ухо:
– А знаешь, любимый, я рада, что вышла за тебя замуж.
– А я-то как рад, – пробормотал Аладдин.
С нефтяной биржи, расположенной на другом конце города, раздался восторженный возглас Хаттабыча:
– Ура! Пятьдесят баксов за баррель!

Древнебагдадская Рублевка

Для наших героев день прошел незаметно, а вечером слуги доложили о том, что пришел Хаттабыч с финансовыми отчетами. Аладдин хотел послать все эти отчеты куда подальше, потому что ничего в них не понимал, но все же решил не обижать своего джинна и приказал слугам впустить Хаттабыча.
Джинна Аладдин не узнал – Хаттабыч за какие-то полдня успел обзавестись малиновым пиджаком и золотой цепью.
– Привет, Хаттабыч, – сказал Аладдин. – Знаешь, я тебя с трудом узнал в этом прикиде.
– Я тебя тоже, – усмехнулся Хаттабыч. – Ты в зеркало давно смотрелся?
– Если честно, то давно, – кивнул Аладдин, подходя к зеркалу и не веря своим глазам. – Ва-ау!
Последнее восклицание вырвалось у Аладдина, когда он понял, что выглядит как настоящий арабский шейх.
– Прикольно! – воскликнул Аладдин, обретя дар речи.
– Так вот, я пришел доложить о том, какую сумму я сегодня заработал для тебя на нефтедолларах, – начал Хаттабыч, доставая большой свиток бумаги – судя по всему, это был финансовый отчет.
– Нет, лучше не надо, – пробормотал Аладдин. – В том, что касается финансов, я полностью тебе доверяю – вижу, что ты по этим делам большой специалист. Ты мне лучше о другом скажи. Можешь дать мне… ну, что-то вроде инструкции насчет того, кто я и что мне можно, а чего нельзя делать?
– А, руководство по пользованию желанием, – усмехнулся Хаттабыч, пряча финансовый свиток во внутреннем кармане малинового пиджака. – Значит так, твой брат – багдадский шейх.
– Ты че, Хаттабыч, я единственный ребенок в семье! – воскликнул Аладдин.
– Это было до того, как я исполнил твое желание, – кивнул Хаттабыч. – Ты ведь всегда хотел иметь брата или сестру.
– Да, было дело, – кивнул Аладдин. – Ладно, с шейхом понятно. Теперь у меня к тебе другой вопрос – а что я должен делать в качестве брата шейха?
– Все, о чем тебя попросит брат, – ответил Хаттабыч. – В основном, твои обязанности сводятся к тому, чтобы бухать во дворце и лапать Шахерезаду.
– Классно! – воскликнул Аладдин. – Так, стой, а в чем подвох?
– Чего? – спросил Хаттабыч.
– Ну, ты же мне целую лекцию прочитал о том, что за исполнение каждого желания придется платить, – сказал Аладдин. – Так что же от меня требуется за исполнение этого желания?
– Откуда я знаю, – Хаттабыч развел руками. – Со временем какая-нибудь проблема обязательно всплывет. Ну, а пока все идет благополучно, наслаждайся жизнью, друг мой.
– Спасибо, Хаттабыч, – улыбнулся Аладдин.
– Кстати, завтра ты приглашен во дворец шейха – сейчас в Багдад со всего халифата съехались уличные музыканты, танцовщицы, факиры и прочие артисты, – сказал Хаттабыч. – И завтра вся эта банда выступает на пиру во дворце. Ваше с Шахерезадой присутствие там обязательно.
– А когда же мы съездим на миланскую неделю моды? – спросила Шахерезада, входя в комнату.
– По крайней мере, точно не завтра, – усмехнулся в ответ Хаттабыч. – Но я прослежу за тем, чтобы шейх отправил посольство в Италию.
– Спасибо, Хаттабыч, что бы мы без тебя делали, – улыбнулась Шахерезада.
– Ну что ж, инструкции я вам рассказал, теперь пойду в ресторан к Хамаду – надо отметить сегодняшнюю удачную сделку, – сказал Хаттабыч. – Я бы и вас с собой пригласил, но вам по статусу не полагается ходить в такие рестораны.
– Спасибо за приглашение, Хаттабыч, но мы останемся дома, – улыбнулся Аладдин. – У нас на сегодняшний вечер большие планы. Куда я подевал свой пузырек с «Виагрой»?
– Он у меня, дорогой, – улыбнулась Шахерезада.
– Все, я ушел, – пробормотал Хаттабыч и незаметно выскользнул из комнаты.
А Аладдин с Шахерезадой направились в спальню.

На следующий день во дворце багдадского шейха, действительно, забабахали классную тусовку с хавчиком, бухлом и развлекаловкой. Выражаясь более благородным языком, во дворце приготовили роскошный пир с изысканными угощениями и услаждающей слух музыкой. На этом пиру Аладдин впервые встретил своего «брата»-шейха. Шейх был лысеющим толстячком, за многие годы правления страной он успел отрастить внушительное пузо. Увидев Аладдина, шейх с улыбкой подошел к нему и заключил в объятия с возгласом:
– Братан! Как прикольно, что ты пришел! А мне из-за многочисленных государственных дел и семью-то повидать некогда! Слушай, брат, а чего это ты так похудел? Ты ж вроде был толще? Или это я поправился?
– Это все благодаря моей жене, – ответил Аладдин. – Позволь представить тебе мою новую жену, Шахерезаду. Дорогая, открой личико, здесь все свои.
Шахерезада открыла лицо, поздоровалась с шейхом, на что тот ответил:
– Я невероятно рад видеть в моем дворце такое сокровище, как вы. И я так рад, что мой брат, наконец, женился. Он, как всегда, не прогадал.
– Спасибо за комплимент, – улыбнулась Шахерезада.
– Ну что ж, брат, позволь и тебе представить десять моих новых жен, – улыбнулся шейх. – Эй, евнух, приведи девочек!
Через минуту в пиршественный зал строем вошли десять черных мешков – вот на что были похожи жены шейха в паранджах.
– Девочки, всем построиться! – скомандовал шейх – и жены выстроились в шеренгу.
– Открыть лица! – приказал шейх.
Десять жен синхронно сняли маски, закрывавшие лица.
– Итак, девочки, этой мой брат Аладдин и его жена Шахерезада, – объявил шейх. – Они очень рады с вами познакомиться. Теперь и вы представьтесь, а то я ваши имена уже плохо помню.
Жены шейха по очереди выкрикнули свои имена, но Аладдин их не запомнил.
– Отлично, – улыбнулся шейх. – Все познакомились, теперь все могут сесть. Все по местам!
Повинуясь командному голосу низкорослого лысеющего шейха, все дружно расселись в заранее установленном порядке. У Аладдина с Шахерезадой были VIP-места, рядом с шейхом и малой частью его гарема.
– Ну что, все собрались? – спросил шейх. – Все. Тогда подавайте блюда и запускайте артистов.

Дворцовое побоище

Вполуха слушая «Boro-Boro», Аладдин уплетал баранину с хитрой фруктовой закуской и превосходным заграничным вином. Бесчисленные жены его брата-шейха извивались в эротических танцах. Пьяный шейх периодически лапал какую-нибудь из своих жен. Пьяный Аладдин лапал Шахерезаду, которая постоянно трещала у него над ухом:
– Видишь, какая шелковая накидка на сто двадцать пятой жене шейха? Я хочу такую же. А вот на восемьдесят шестой его жене красивый золотой браслет, купи мне такой же.
– А ты что, всех этих жен как-то различаешь? – спросил Аладдин.
– Я ж раньше была PR-менеджером гарема, глупенький, – улыбнулась Шахерезада. – Я их всех еще с кастинга помню. И помню все их недостатки, которые мы исправляли.
– Типа? – спросил Аладдин.
– Ну, вот той, которую сейчас лапает твой «братец», пришлось подправить нос – он был… ну очень страшный, – начала перечислять Шахерезада. – Вон у той, которая пытается прыгнуть на гитариста, на щеке была огромная бородавка, лекарь чуть не сбрендил, когда ее вырезал. Поэтому и след остался, – его покрывают толстым слоем пудры, так что почти ничего не видно, особенно в полумраке. А вот у этой…
– Не надо, прекрати! – воскликнул Аладдин. – Не могу слушать про женские недостатки. У тебя-то, надеюсь, все натуральное?
– А ты еще не все разглядел? – спросила Шахерезада.
– Кажется, разглядел, – кивнул Аладдин. – Давай-ка свалим отсюда, а то я что-то без всякой виагры завелся…
– Погоди, досидим до конца, – улыбнулась Шахерезада. – Надо же проявить уважение к шейху.
– Ладно, так и быть, – сказал Аладдин и выпил еще.

Между тем со сцены выгнали музыкантов, и главный церемонимейстер объявил:
– А сейчас специальный сюрприз для нашего любимого шейха! Звезда Запада и Востока, несравненная танцовщица Шакира!
Публика вяло зааплодировала, раздались слабые пьяные выкрики. На сцену вышла невысокая девушка с пышными формами, черные пряди ее роскошных волос местами были перекрашены в золотистый цвет. Аладдин услышал, как кто-то сзади него пробормотал:
– Странная сейчас мода на Западе!
Заиграла музыка.
– Ну, как тебе эта звезда Запада и Востока? – тихо спросила Шахерезада у Аладдина.
– Не, она не в моем вкусе, – ответил Аладдин, лапая Шахерезаду.
И тут Шакира начала ритмично крутить бедрами под убыстряющийся ритм. Через пару минут Аладдин, да и остальные мужчины в зале начали трезветь – все без исключения пялились на Шакиру, забыв даже про кувшины с вином.
– Ё-мое! – воскликнул шейх.
– Мне бы надо кое-чему у нее подучиться, – пробормотала Шахерезада.
Аладдин промолчал. А потом события развивались по стандартному и вполне предсказуемому сценарию. Когда Шакира закончила свой танец, мужики вскочили и принялись аплодировать. Шейх так возбудился, что схватил ближайшую из жен, которая подвернулась под руку, и потащил ее в соседнюю комнату.
Аладдин, автоматически превратившийся в главную VIP-персону в зале, подскочил к Шакире и начал ее домогаться, на пару секунд начисто забыв про Шахерезаду. Однако певица уже давно наняла телохранителей для подобных случаев. Те были нетрадиционной ориентации и обращали внимание не на Шакиру, а друг на друга. Короче говоря, только Аладдин подскочил к вожделенной танцовщице, как один телохранитель нанес ему точечный удар коленом в самое уязвимое место. Аладдин согнулся пополам от боли, заорал, схватил ближайший тяжелый кувшин с вином и запустил им в обидчика.
В это время на Шакиру кинулся еще кто-то из гостей. Телохранители в долгу не остались, и началось побоище. Аладдин в побоище участия не принимал – ему было не до того. Он медленно приходил в себя в темном углу, как вдруг услышал крик Шахерезады:
– Аладдин, на помощь!
Собравшись с силами, Аладдин не слишком быстро направился в сторону крика – бегать пока не получалось. Завернув за угол, он увидел, как его «братец»-шейх, не удовлетворенный своими женами, кинулся на Шахерезаду. Та весьма успешно отбивалась от шейха, пару раз врезав ему по голове вазой для фруктов. Тот на пару секунд растерялся, но на Шахерезаду набросились его жены с криком:
– Ты зачем попортила нашего мужа?
Как раз в это время подоспел Аладдин и оттащил от Шахерезады трех узниц гарема. Но тут шейх пришел в себя и воскликнул:
– Аладдин, твоя жена не в своем уме – она меня чем-то ударила!
– Этот гад меня домогался! – заявила в свое оправдание Шахерезада.
Взбешенный Аладдин с криком «Брат, ты мне больше не брат!» врезал шейху в челюсть. Шахерезада, самая трезвая из присутствующих, заметила, что к ним уже бегут охранники шейха с криками:
– Нашего шейха бьют, вздернем гадов!
– Дорогой, смываемся отсюда, нас уже хотят вздернуть, – крикнула она на ухо Аладдину и потащила его к ближайшей двери.
– Никто меня не вздернет, я же брат шейха! – воскликнул Аладдин.
– Ты ж сам сказал, что он тебе больше не брат, – напомнила ему Шахерезада.
– Ах, да, точно! – спохватился Аладдин. – Тогда бежим.
– Да погоди, дурень, не туда! Я знаю, где тут потайной выход! – схватив Аладдина за руку, Шахерезада потянула его за собой в темную комнату.

«…Пожелай хоть что-нибудь умное…»

От погони они оторвались весьма успешно, остановившись лишь на темных багдадских улицах. Аладдин перевел было дух, но тут Шахерезада набросилась на него с упреками:
– Ты что, совсем дурак? Нам теперь придется смываться не только из Багдада, но и вообще эмигрировать. Да и за границей шейх может нас достать – у него длинные руки. На кой черт ты вообще захотел быть братом шейха! Думай теперь, как все это исправлять!
– Ладно, – сказал Аладдин, сделав глубокий вдох. – Хаттабыч!

– Аладдин, ну это уже наглость! – воскликнул Хаттабыч, появляясь перед ними. – Я только что захватил биржу под свой контроль! Ты не представляешь, как это здорово быть личным брокером шейховского брата! В моем распоряжении оказался весь мировой нефтяной рынок! Я такое устроил, что Джордж Буш слег с инфарктом от роста цен на нефть!
– Хаттабыч, сворачивай базар, все равно ничего не понимаю, – сказал Аладдин. – Кроме того, у нас проблемы.
– Только не говори, что ты готовил заговор против шейха! – воскликнул Хаттабыч.
– Да нет, – замялся Аладдин. – Просто мы с Шахерезадой… ну, это… шейха побили.
– Нет! – воскликнул Хаттабыч. – Плакали мои нефтедоллары!
– И надо срочно все исправить, пока нас не вздернула охрана, – добавила Шахерезада.
– Знаешь, Аладдин, мне уже надоело на тебя работать, – сказал Хаттабыч. – Слушай, пожелай хоть что-нибудь умное.
– Погоди, Хаттабыч, у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – сказал Аладдин.
– Говори, – сказал Хаттабыч.
– Я уже давно хочу увидеть будущее, – сказал Аладдин.
– Будущее? – переспросил Хаттабыч. – Какое будущее? Там, где разные биржи?
– И где на каждом шагу бутики «Дольче и Габано»? – спросила Шахерезада.
– И где я буду жить в одной из моих будущих жизней, – закончил Аладдин.
– Есть один вариант, – кивнул Хаттабыч. – Но ты и сам помнишь, что с тебя причитается.
– Ладно, – кивнул Аладдин. – Я вместе с Шахерезадой и Хаттабычем хочу попасть в такое будущее, где я смогу увидеть мир и себя в будущем воплощении, где Шахерезада сможет найти свой бутик «Доеного кабана» и где Хаттабыч сможет так закрутить нефтяную биржу, что доведет до инфаркта этого… Жоржа Ужа.
– Джорджа Буша, – поправил Хаттабыч. – Ну, Аладдин, спасибо тебе! Честно сказать, от тебя не ожидал! ТВОЕ ЖЕЛАНИЕ…
– Быстрей, Хаттабыч, я уже слышу приближение погони, – поторопила его Шахерезада.
– …ИСПОЛНЕНО!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12