Повертев в руках пояс и полюбовавшись, как играет свет на черных бусинах, мисс Инглдью не устояла и решила его примерить. Конечно, пояс сшит на ребенка, но он ведь и на ней сойдется. Интересно, каков он будет на ней?
Она попробовала застегнуть пояс. Застежка сошлась не сразу – мисс Инглдью пришлось задержать дыхание, – но все-таки сошлась. Щелкнула пряжка. А теперь к зеркалу! Какая красота! Пояс прекрасно смотрелся на фоне изумрудно-зеленого платья. Мисс Инглдью ахнула от восторга и крутанулась перед зеркалом. Сидел пояс туго, но талию подчеркивал изумительно. Никогда еще она не чувствовала себя такой красавицей.
Мисс Инглдью попыталась вновь сделать глубокий вдох – пояс не на шутку резал талию – и повернулась к зеркалу боком. Но внезапно закашлялась: воздуха не хватало и вдохнуть не удавалось. Внезапно у нее отчаянно заболела голова, потом по спине пробежала неприятная дрожь, и мисс Инглдью зашаталась от боли и головокружения. Она хотела было расстегнуть пояс, но пряжка не поддавалась. Мисс Инглдью ломала о металл ногти, но тщетно: пояс сдавливал ее все туже, перед глазами поплыли круги.
– Эмма! – простонала она из последних сил. – Эмма, на помощь!
Чарли только-только сел завтракать, когда кто-то настойчиво затрезвонил в дверь. Или этот кто-то не снимал палец с кнопки, или звонок заело.
– Иду! – крикнул Чарли сквозь непрожеванную гренку. – Сейчас!
– Помогите! – закричал знакомый голос за дверью.
Чарли отпер, и в прихожую влетела зареванная Эмма:
– Беда, Чарли! С тетей Джулией несчастье!
– Что такое? – Чарли быстро утер рот. На площадке второго этажа в мгновение ока образовалось столпотворение из двух бабушек (они это умели). Мейзи и бабушка Бон перевешивались через перила и наперебой выкрикивали: «Что стряслось?», «В чем дело?», «Что за шум?» и «Кто там?».
– Воды тебе дать? – предложил Чарли. Спросонья он никак не мог сообразить, что дело срочное.
– Не надо! – отмахнулась Эмма. – Скорее, пойдем! Сейчас же! Надо кого-нибудь позвать! Только не знаю кого! Я уже звонила в «скорую», а они мне не поверили, говорят, сегодня не первое апреля!
– Что происходит? – раздался сверху голос дяди Патона.
– Ой, мистер Юбим, тетя Джулия умирает! – выпалила Эмма.
– Что?! – Дядя Патон гигантским тигриным прыжком перенесся в прихожую. – Идем немедленно!
– Спасибо, спасибо! – Эмма кинулась к двери, но, пока она выскакивала на крыльцо, дядя Патон уже унесся чуть ли не до перекрестка.
Чарли наконец проглотил остаток гренки. Нет, такой темп событий был ему не по душе. К тому же спросонья соображать было трудно. По этой же причине он не заметил, что бабушка Бон хотя и выкрикивала «Кто там?» и «В чем дело?», однако на губах у нее играла всезнающая мерзкая улыбочка. Впрочем, старуха быстро ретировалась в свою комнату.
– Пойду догоню Эмму с дядей, – сказал Чарли.
– Молодец! – одобрила Мейзи.
Чарли уже шагнул за порог, но потом, по внезапному наитию, вернулся к себе за волшебной палочкой. А вдруг пригодится? Теперь, когда мальчик знал ее историю, ему казалось, что в таком отчаянном положении волшебная палочка будет очень кстати.
Конечно, пока он копался, Эмма и тем более дядя Патон уже убежали далеко вперед. Сунув палочку под мышку, Чарли промчался по Филберт-стрит, а на углу чуть не врезался в почтенного господина, который выгуливал трех терьеров и сердито крикнул вслед Чарли: «Поосторожнее с палкой, юноша!»
Книжный магазин стоял нараспашку, и дверь сиротливо моталась на ветру. Чарли предусмотрительно заложил ее на засов и повесил табличку «Закрыто по техническим причинам».
Он влетел в комнату мисс Инглдью и остолбенел от смущения: дядя Патон делал пострадавшей искусственное дыхание. По крайней мере, пытался. Чарли жарко покраснел и стал смотреть в потолок. Эмма бегала вокруг дивана, на котором лежала мисс Инглдью, и причитала: «Спасите ее, мистер Юбим! Пожалуйста!»
– Плохо дело, – сказал дядя.
Чарли глянул на мисс Инглдью и ужаснулся: лицо у нее посинело, глаза закатились, рот отчаянно ловил воздух, как у рыбки, выпавшей из аквариума.
Искусственное дыхание определенно не помогло, и теперь дядя Патон нажимал мисс Инглдью на грудную клетку.
– Расстегни ей пояс, Эмма! – бросил он девочке.
– Не получается! – пискнула Эмма. – Уже пробовала!
– Быть того не может! – Дядя Патон рванул пряжку, и в тот же миг пальцы ему обожгли синеватые искры. – Проклятие! Что это? – Он дернул вновь – и вновь обжегся; попытался разорвать пояс – но тщетно. – Не выходит. Из чего эта треклятая штука? Нужен нож или кусачки, что-нибудь, что режет металл.
– Не поможет, – тихо-тихо, дрожащим голосом произнесла Эмма. – По-моему, это именно что проклятие. То есть заклятие. Пояс кто-то заколдовал. Понимаете, я оставила его на минуточку без присмотра… в классе… Я во всем виновата.
Дядя Патон замер и воззрился на Эмму.
– Так вот как они наказывают непокорных, – глухим низким голосом сказал он. – Если Джулия… – Он осекся, упал на колени и, прижав бледную руку мисс Инглдью к губам, воскликнул: – Дорогая моя! Что же нам делать? Я бессилен.
Чарли оцепенел. Неужели дядя вот так просто возьмет и сдастся? Неужели мисс Инглдью умирает? Или уже умерла?! Нет, только не это.
Что-то настойчиво шевельнулось в правой руке у Чарли, и по пальцам пробежала волна тепла. Конечно, волшебная палочка! Раз он принес ее с собой, значит, пора пускать ее в ход.
– Дайте-ка я попробую, – вызвался Чарли.
– А ты справишься? – недоверчиво спросил дядя.
– Да, – твердо ответил Чарли. Он наклонился над мисс Инглдью, уверенно взмахнул палочкой и коснулся ею злосчастного пояса. Пряжка ослепительно вспыхнула, а потом, на мгновение, весь пояс превратился в сплошное белое пламя.
– Горит! – испугалась Эмма.
– Нет, – быстро успокоил ее Чарли и нараспев, растягивая гласные, скомандовал волшебной палочке: – Ра-а-азо-о-орви-и-и!
Серебряный кончик палочки полыхнул, раздался громкий треск, и пояс разорвался. Черные бусины градом запрыгали по полу.
– Бог ты мой, Чарли! – пораженно воскликнул дядя Патон. – Откуда ты узнал, что сказать?
Чарли растерянно пожал плечами. Наверно, это слово давно уже застряло у него в голове, когда он штудировал англо-валлийский словарь, и дождалось-таки своего часа.
В этот миг мисс Инглдью вдохнула всей грудью и села.
– Ах! – сказала она, поморщившись и держась за бок. – Я, кажется, упала в обморок?
– Тетя, я испугалась, что вы умерли! – И Эмма кинулась ей на шею.
– Умерла? – озадаченно переспросила та.
– О, моя драгоценная Джулия! – Дядя Патон так и стоял на коленях. – Просто не могу передать… – От волнения он утратил дар речи и стал утирать глаза платком.
– Патон, это вы спасли мне жизнь? – поинтересовалась мисс Инглдью.
– Нет, эта честь принадлежит нашему Чарли, – не без нотки сожаления признался дядя Патон.
Взгляд мисс Инглдью упал на волшебную палочку.
– Правда? Неужели дело приняло такой скверный оборот? – Она вздрогнула. – Спасибо тебе, Чарли.
– На здоровье. – Чарли сунул палочку под мышку. – Это не совсем я. Скорее мы с ней – ну, с палочкой.
– Тогда спасибо вам обоим! – Мисс Инглдью просияла.
– Джулия, вам точно полегчало? – Дядя наконец поднялся с колен.
– Да-да, – кивнула мисс Инглдью и, зардевшись, добавила: – Простите, что всех переполошила. Это надо же было сделать такую глупость!
– Вам не в чем себя упрекнуть! – горячо возразил дядя Патон. – Если вы сносно себя чувствуете, то, прошу извинить, у меня срочное дело. – Он направился к выходу, сказав Эмме: – Присмотри за тетей, хорошо? Я скоро вернусь.
Чарли спрятал палочку в рукав и поспешил за дядей, который размашисто шагал по Соборному переулку.
– Куда вы собрались, дядя Патон?
– А то ты не догадываешься! – громогласно вскричал дядя, сверкая глазами.
Чарли догадывался. День был в разгаре, но дядя Патон напрочь забыл о своих обычных предосторожностях. Он семимильными шагами мчался по городу, забыв о витринах и светофорах. На одном из перекрестков, правда, стекло светофора все-таки треснуло, но, прежде чем кто-то из прохожих успел понять, в чем дело, дядя Патон был уже далеко. Чарли за ним еле поспевал: дядина спина маячила далеко впереди. Ничего себе несется! С Банковской площади дядя, слившись с полутьмой, стремительно свернул в Сквозняковый проезд. Чарли издалека увидел, как дядя Патон взбежал на крыльцо третьего дома номер тринадцать, но стучать или звонить не стал, а просто с размаху пнул дверь. Трухлявое дерево жалобно затрещало, посыпались щепки. Дядя лягнул дверь еще раз, и та просто обрушилась прямо в прихожую тетки Венеции. Перешагнув через дверь и очутившись в темной прихожей, Чарли увидел, что дядя вихрем влетел в гостиную тетки Венеции.
Согнув костлявые плечи, Иоланда Юбим деловито прострачивала на электрической швейной машинке что-то зеленое. На машинке мигала крошечная красная лампочка. Огромный стол был завален слоями разноцветной одежды, пуговицами, тесьмой и прочим.
– Давно не виделись, Патон, – усмехнулась она при виде вошедшего. – Полагаю, ты пришел с белым флагом?
Дядя Патон, подняв брови, недоверчиво воззрился на старуху:
– Вы уверены?
– Ну разумеется. Ведь твою даму сердца постигла печальная участь. Как я понимаю, она скончалась? Похоже, женщины около тебя не задерживаются: сначала мамочку потерял, теперь вот свою пассию. Тебе лучше сдаться и перейти на нашу сторону.
– Что? – прогремел дядя.
– Ты прекрасно слышал, что я сказала. И вон тот юный гаденыш, который прячется у тебя за спиной, тоже слышал.
Чарли крепко стиснул волшебную палочку. Пускать ее в ход или еще рано? Но на сей раз действовать ему не пришлось: мальчик уже увидел, куда именно направлен полыхающий гневом взгляд дяди Патона, и понял, что сейчас произойдет. Иоланда тоже поняла, но слишком поздно.
Крошечная красная лампочка мигнула и перегорела. На пергаментном лице старой карги отразился ужас, но оторвать руки от швейной машинки она уже не смогла.
Крак!
Швейную машинку охватило раскаленно-белое пламя, старуха пронзительно завизжала и подлетела в воздух, рассыпая белые и синие искры. Затем Иоланда будто треснула по шву и из нее в разные стороны взвился целый сонм разных тварей – пауков, жаб, мух, ехидн, крыс, рыб, диковинных чудищ. Миг-другой в воздухе маячила изящная фигурка Беллы, жалобно размахивая тонкими руками, но потом вместе с прочей нечистью исчезла и она.
– Что здесь происходит? – В комнату ворвалась тетка Венеция. Увидев обугленный стол и полыхающую белым машинку, она завопила: – Что ты натворил? Где моя тетушка?
– Ну а как по-твоему? – усмехнулся дядя Патон.
– Как ты мог? – Тетка Венеция попятилась. – Негодяй! Бездушный убийца! Как ты посмел поднять руку на тетеньку Иоланду?!
– Давно пора было, – лаконично ответил дядя Патон и брезгливо почистил рукав, точно стряхивая невидимую грязь.
Язычки белого пламени уже вовсю плясали на столе, жадно облизывая зеленую ткань и все, что им попадалось. Взрывались какие-то баночки и шкатулочки. По бархатным шторам танцевали искры. Комната наполнилась едким дымом.
– Пошли отсюда, Чарли, – сказал дядя Патон.
Кашляя и закрываясь от дыма, они выбежали на свежий воздух. Вскоре за ними выскочила и тетка Венеция, ругаясь на чем свет стоит.
Пожарная машина протиснулась в узкий Сквозняковый проезд с величайшим трудом, и к тому времени, когда она все-таки добралась до третьего «тринадцатого» дома, тот полыхал вовсю: огонь уже охватил оба этажа и подбирался к чердаку. Перед домом столпилась кучка зевак, которые, как водится, ахали, не сводя с пожара заинтересованных глаз, и обменивались замечаниями о сухом дереве и неисправной проводке. Пожар в старом доме никого особенно не удивил.
Сестры Юбим в полном составе – Юстасия, Лукреция, Венеция и Гризелда Бон – держались в стороне и мрачно наблюдали, как горит дом. На брата-бунтаря они даже не взглянули.
Пожарные уже почти погасили пламя, когда кто-то заметил, что в чердачном окне маячит какая-то фигура. Они тут же выдвинули лестницу и под аккомпанемент подбадривающих криков зевак сняли с чердака целого и невредимого…
… мистера Краплака!
Сестрицы Юбим, не моргнув глазом, объяснили, что молодой человек был приглашен к ним в дом в качестве консультанта, для разработки моделей одежды.
– Он, знаете ли, художник, – невозмутимо сообщила пожарным тетка Юстасия.
Мистера Краплака извлекли с чердака вовремя: едва он ступил на землю, как крыша горящего дома рухнула с оглушительным грохотом. Пламя взметнулось вновь, и некоторое время в дыму и огне был виден силуэт полыхающего рояля, который вскоре закувыркался вниз, причем клавиши и струны его дребезжали до последнего.
– Вспомнил, – странным голосом сказал мистер Краплак, глядя на останки рояля. – За стеной кто-то все время играл на фортепиано.
Но в развалинах сгоревшего дома никого больше не обнаружили – пожарные облазили все углы. Значит, кто бы ни был этот таинственный музыкант, он успел спастись.
– Интересное дело, – продолжал мистер Краплак, – самого пианиста я ни разу не видел, а вот музыку слышал. Он прекрасно играл.
В голову Чарли закралась мысль об отце. Уж не его ли держали в заточении тетки? На чердаке, наедине с роялем? А если так, то куда же он девался?
От размышлений его отвлек дядя Патон:
– Чарли, ты помнишь, что должен сообщить этому господину?
– А что? – Чарли не сразу переключился, потом спохватился: – Ах да. Мистер Краплак, мы спасли Рики! Вытащили из академии и расколдовали!
– В жизни не слышал новостей лучше! – обрадовался учитель рисования. – Можно увидеться с ним прямо сейчас? Да? Отлично. И пожалуйста, Чарли, называй меня просто Сэмюель, ладно? С Краплаком покончено, это было так, для конспирации.
– Конечно, мистер Сверк. Рики тут неподалеку. Дядя, а вы с нами? – Он обернулся к дяде Патону, но того и след простыл. Не иначе уже помчался обратно в книжный магазин, к мисс Инглдью.
В воскресенье друзья встретились в «Зоокафе» – разумеется, каждый со своим животным или птицей. Всем хотелось посмотреть на мальчика-невидимку, но, к некоторому разочарованию тех, кто его еще не видел, подстриженный, переодетый в новое и отмытый Рики выглядел нормальнее некуда. За выходные у него даже румянец на щеках появился. Впрочем, долго страдать от разочарования собравшимся не пришлось.
– Хочу пригласить всех в Сверкающий замок, – заявил бывший невидимка. – Вот-вот начнутся каникулы, так что можно поехать к нам на целую неделю. У меня уже сто лет как не было друзей, и, ребята, если бы не вы, сидеть бы мне на чердаке у Блура всю жизнь!
Приглашение в замок! Все мигом забыли про недорисованные декорации, недоученные роли и ноты.
– Если честно, замком он только называется, – слегка охладил друзей Рики, – а так – просто большой загородный дом. Места всем хватит. Зато вокруг леса, горы, речки, поля!
Звучало все это заманчиво.
Желание Чарли исполнилось: дядя Патон взамен разбитого автомобиля нанял микроавтобус. Покупать, правда, не спешил, сказав, что это, мол, не его стиль. Но для поездки на каникулы микроавтобус подходил лучше некуда. Иначе как бы добрались до Сверкающего замка восемь детей, учитель рисования, дама и собака?
Через неделю, в субботу вечером, вся компания встретилась у книжного магазина. Когда стемнело, подъехал дядя Патон в длинном серебристом микроавтобусе. Рюкзаки и спальники были сложены в конце салона, бутерброды и питье – под сиденья, и все расселись по местам. Мисс Инглдью устроилась впереди, рядом с дядей Патоном. Чарли, Фиделио, братья Сверк – во втором ряду, а в ноги к ним втиснулся Спринтер-Боб. Остальные пятеро разместились сзади.
Городские огни сменились проселочными дорогами, и Рики вдруг спросил:
– А где тот мальчик, который уговаривал питона? Ну беленький такой?
Чарли и так страдал, что Билли не удалось прихватить с собой.
– Его не выпускают из академии, – виновато ответил он. – Но мы за него еще поборемся. Знаешь, Билли, может, похрабрее всех нас будет.
Остальные закивали, но тоже помрачнели.
– Ничего, сейчас Билли не так уж плохо, – сказал Габриэль, – ведь я все-таки протащил Босха кухарке, теперь он живет у нее, и Билли сможет сколько угодно общаться со своей ненаглядной крысой. Наверно, болтают без умолку. Кстати, а Душкин хвост опять целый! Кухарка водила его к лазурному питону, в «Зоокафе».
– Как здорово, что Босху теперь есть с кем поговорить, – улыбнулся Сэмюель Сверк. – Признаться, я никогда не знал точно, хорошо ли ему у меня. По-моему, крысе не нравилось вот это. – Он вытащил из кармана два гладких камушка, которые тотчас заиграли у него на ладони радужным огнем.
– Животные вообще магию недолюбливают, – авторитетно заявил Габриэль, хозяин бесчисленных хомячков. Словно в подтверждение, Спринтер-Боб недоверчиво понюхал камушки, фыркнул и заскулил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Она попробовала застегнуть пояс. Застежка сошлась не сразу – мисс Инглдью пришлось задержать дыхание, – но все-таки сошлась. Щелкнула пряжка. А теперь к зеркалу! Какая красота! Пояс прекрасно смотрелся на фоне изумрудно-зеленого платья. Мисс Инглдью ахнула от восторга и крутанулась перед зеркалом. Сидел пояс туго, но талию подчеркивал изумительно. Никогда еще она не чувствовала себя такой красавицей.
Мисс Инглдью попыталась вновь сделать глубокий вдох – пояс не на шутку резал талию – и повернулась к зеркалу боком. Но внезапно закашлялась: воздуха не хватало и вдохнуть не удавалось. Внезапно у нее отчаянно заболела голова, потом по спине пробежала неприятная дрожь, и мисс Инглдью зашаталась от боли и головокружения. Она хотела было расстегнуть пояс, но пряжка не поддавалась. Мисс Инглдью ломала о металл ногти, но тщетно: пояс сдавливал ее все туже, перед глазами поплыли круги.
– Эмма! – простонала она из последних сил. – Эмма, на помощь!
Чарли только-только сел завтракать, когда кто-то настойчиво затрезвонил в дверь. Или этот кто-то не снимал палец с кнопки, или звонок заело.
– Иду! – крикнул Чарли сквозь непрожеванную гренку. – Сейчас!
– Помогите! – закричал знакомый голос за дверью.
Чарли отпер, и в прихожую влетела зареванная Эмма:
– Беда, Чарли! С тетей Джулией несчастье!
– Что такое? – Чарли быстро утер рот. На площадке второго этажа в мгновение ока образовалось столпотворение из двух бабушек (они это умели). Мейзи и бабушка Бон перевешивались через перила и наперебой выкрикивали: «Что стряслось?», «В чем дело?», «Что за шум?» и «Кто там?».
– Воды тебе дать? – предложил Чарли. Спросонья он никак не мог сообразить, что дело срочное.
– Не надо! – отмахнулась Эмма. – Скорее, пойдем! Сейчас же! Надо кого-нибудь позвать! Только не знаю кого! Я уже звонила в «скорую», а они мне не поверили, говорят, сегодня не первое апреля!
– Что происходит? – раздался сверху голос дяди Патона.
– Ой, мистер Юбим, тетя Джулия умирает! – выпалила Эмма.
– Что?! – Дядя Патон гигантским тигриным прыжком перенесся в прихожую. – Идем немедленно!
– Спасибо, спасибо! – Эмма кинулась к двери, но, пока она выскакивала на крыльцо, дядя Патон уже унесся чуть ли не до перекрестка.
Чарли наконец проглотил остаток гренки. Нет, такой темп событий был ему не по душе. К тому же спросонья соображать было трудно. По этой же причине он не заметил, что бабушка Бон хотя и выкрикивала «Кто там?» и «В чем дело?», однако на губах у нее играла всезнающая мерзкая улыбочка. Впрочем, старуха быстро ретировалась в свою комнату.
– Пойду догоню Эмму с дядей, – сказал Чарли.
– Молодец! – одобрила Мейзи.
Чарли уже шагнул за порог, но потом, по внезапному наитию, вернулся к себе за волшебной палочкой. А вдруг пригодится? Теперь, когда мальчик знал ее историю, ему казалось, что в таком отчаянном положении волшебная палочка будет очень кстати.
Конечно, пока он копался, Эмма и тем более дядя Патон уже убежали далеко вперед. Сунув палочку под мышку, Чарли промчался по Филберт-стрит, а на углу чуть не врезался в почтенного господина, который выгуливал трех терьеров и сердито крикнул вслед Чарли: «Поосторожнее с палкой, юноша!»
Книжный магазин стоял нараспашку, и дверь сиротливо моталась на ветру. Чарли предусмотрительно заложил ее на засов и повесил табличку «Закрыто по техническим причинам».
Он влетел в комнату мисс Инглдью и остолбенел от смущения: дядя Патон делал пострадавшей искусственное дыхание. По крайней мере, пытался. Чарли жарко покраснел и стал смотреть в потолок. Эмма бегала вокруг дивана, на котором лежала мисс Инглдью, и причитала: «Спасите ее, мистер Юбим! Пожалуйста!»
– Плохо дело, – сказал дядя.
Чарли глянул на мисс Инглдью и ужаснулся: лицо у нее посинело, глаза закатились, рот отчаянно ловил воздух, как у рыбки, выпавшей из аквариума.
Искусственное дыхание определенно не помогло, и теперь дядя Патон нажимал мисс Инглдью на грудную клетку.
– Расстегни ей пояс, Эмма! – бросил он девочке.
– Не получается! – пискнула Эмма. – Уже пробовала!
– Быть того не может! – Дядя Патон рванул пряжку, и в тот же миг пальцы ему обожгли синеватые искры. – Проклятие! Что это? – Он дернул вновь – и вновь обжегся; попытался разорвать пояс – но тщетно. – Не выходит. Из чего эта треклятая штука? Нужен нож или кусачки, что-нибудь, что режет металл.
– Не поможет, – тихо-тихо, дрожащим голосом произнесла Эмма. – По-моему, это именно что проклятие. То есть заклятие. Пояс кто-то заколдовал. Понимаете, я оставила его на минуточку без присмотра… в классе… Я во всем виновата.
Дядя Патон замер и воззрился на Эмму.
– Так вот как они наказывают непокорных, – глухим низким голосом сказал он. – Если Джулия… – Он осекся, упал на колени и, прижав бледную руку мисс Инглдью к губам, воскликнул: – Дорогая моя! Что же нам делать? Я бессилен.
Чарли оцепенел. Неужели дядя вот так просто возьмет и сдастся? Неужели мисс Инглдью умирает? Или уже умерла?! Нет, только не это.
Что-то настойчиво шевельнулось в правой руке у Чарли, и по пальцам пробежала волна тепла. Конечно, волшебная палочка! Раз он принес ее с собой, значит, пора пускать ее в ход.
– Дайте-ка я попробую, – вызвался Чарли.
– А ты справишься? – недоверчиво спросил дядя.
– Да, – твердо ответил Чарли. Он наклонился над мисс Инглдью, уверенно взмахнул палочкой и коснулся ею злосчастного пояса. Пряжка ослепительно вспыхнула, а потом, на мгновение, весь пояс превратился в сплошное белое пламя.
– Горит! – испугалась Эмма.
– Нет, – быстро успокоил ее Чарли и нараспев, растягивая гласные, скомандовал волшебной палочке: – Ра-а-азо-о-орви-и-и!
Серебряный кончик палочки полыхнул, раздался громкий треск, и пояс разорвался. Черные бусины градом запрыгали по полу.
– Бог ты мой, Чарли! – пораженно воскликнул дядя Патон. – Откуда ты узнал, что сказать?
Чарли растерянно пожал плечами. Наверно, это слово давно уже застряло у него в голове, когда он штудировал англо-валлийский словарь, и дождалось-таки своего часа.
В этот миг мисс Инглдью вдохнула всей грудью и села.
– Ах! – сказала она, поморщившись и держась за бок. – Я, кажется, упала в обморок?
– Тетя, я испугалась, что вы умерли! – И Эмма кинулась ей на шею.
– Умерла? – озадаченно переспросила та.
– О, моя драгоценная Джулия! – Дядя Патон так и стоял на коленях. – Просто не могу передать… – От волнения он утратил дар речи и стал утирать глаза платком.
– Патон, это вы спасли мне жизнь? – поинтересовалась мисс Инглдью.
– Нет, эта честь принадлежит нашему Чарли, – не без нотки сожаления признался дядя Патон.
Взгляд мисс Инглдью упал на волшебную палочку.
– Правда? Неужели дело приняло такой скверный оборот? – Она вздрогнула. – Спасибо тебе, Чарли.
– На здоровье. – Чарли сунул палочку под мышку. – Это не совсем я. Скорее мы с ней – ну, с палочкой.
– Тогда спасибо вам обоим! – Мисс Инглдью просияла.
– Джулия, вам точно полегчало? – Дядя наконец поднялся с колен.
– Да-да, – кивнула мисс Инглдью и, зардевшись, добавила: – Простите, что всех переполошила. Это надо же было сделать такую глупость!
– Вам не в чем себя упрекнуть! – горячо возразил дядя Патон. – Если вы сносно себя чувствуете, то, прошу извинить, у меня срочное дело. – Он направился к выходу, сказав Эмме: – Присмотри за тетей, хорошо? Я скоро вернусь.
Чарли спрятал палочку в рукав и поспешил за дядей, который размашисто шагал по Соборному переулку.
– Куда вы собрались, дядя Патон?
– А то ты не догадываешься! – громогласно вскричал дядя, сверкая глазами.
Чарли догадывался. День был в разгаре, но дядя Патон напрочь забыл о своих обычных предосторожностях. Он семимильными шагами мчался по городу, забыв о витринах и светофорах. На одном из перекрестков, правда, стекло светофора все-таки треснуло, но, прежде чем кто-то из прохожих успел понять, в чем дело, дядя Патон был уже далеко. Чарли за ним еле поспевал: дядина спина маячила далеко впереди. Ничего себе несется! С Банковской площади дядя, слившись с полутьмой, стремительно свернул в Сквозняковый проезд. Чарли издалека увидел, как дядя Патон взбежал на крыльцо третьего дома номер тринадцать, но стучать или звонить не стал, а просто с размаху пнул дверь. Трухлявое дерево жалобно затрещало, посыпались щепки. Дядя лягнул дверь еще раз, и та просто обрушилась прямо в прихожую тетки Венеции. Перешагнув через дверь и очутившись в темной прихожей, Чарли увидел, что дядя вихрем влетел в гостиную тетки Венеции.
Согнув костлявые плечи, Иоланда Юбим деловито прострачивала на электрической швейной машинке что-то зеленое. На машинке мигала крошечная красная лампочка. Огромный стол был завален слоями разноцветной одежды, пуговицами, тесьмой и прочим.
– Давно не виделись, Патон, – усмехнулась она при виде вошедшего. – Полагаю, ты пришел с белым флагом?
Дядя Патон, подняв брови, недоверчиво воззрился на старуху:
– Вы уверены?
– Ну разумеется. Ведь твою даму сердца постигла печальная участь. Как я понимаю, она скончалась? Похоже, женщины около тебя не задерживаются: сначала мамочку потерял, теперь вот свою пассию. Тебе лучше сдаться и перейти на нашу сторону.
– Что? – прогремел дядя.
– Ты прекрасно слышал, что я сказала. И вон тот юный гаденыш, который прячется у тебя за спиной, тоже слышал.
Чарли крепко стиснул волшебную палочку. Пускать ее в ход или еще рано? Но на сей раз действовать ему не пришлось: мальчик уже увидел, куда именно направлен полыхающий гневом взгляд дяди Патона, и понял, что сейчас произойдет. Иоланда тоже поняла, но слишком поздно.
Крошечная красная лампочка мигнула и перегорела. На пергаментном лице старой карги отразился ужас, но оторвать руки от швейной машинки она уже не смогла.
Крак!
Швейную машинку охватило раскаленно-белое пламя, старуха пронзительно завизжала и подлетела в воздух, рассыпая белые и синие искры. Затем Иоланда будто треснула по шву и из нее в разные стороны взвился целый сонм разных тварей – пауков, жаб, мух, ехидн, крыс, рыб, диковинных чудищ. Миг-другой в воздухе маячила изящная фигурка Беллы, жалобно размахивая тонкими руками, но потом вместе с прочей нечистью исчезла и она.
– Что здесь происходит? – В комнату ворвалась тетка Венеция. Увидев обугленный стол и полыхающую белым машинку, она завопила: – Что ты натворил? Где моя тетушка?
– Ну а как по-твоему? – усмехнулся дядя Патон.
– Как ты мог? – Тетка Венеция попятилась. – Негодяй! Бездушный убийца! Как ты посмел поднять руку на тетеньку Иоланду?!
– Давно пора было, – лаконично ответил дядя Патон и брезгливо почистил рукав, точно стряхивая невидимую грязь.
Язычки белого пламени уже вовсю плясали на столе, жадно облизывая зеленую ткань и все, что им попадалось. Взрывались какие-то баночки и шкатулочки. По бархатным шторам танцевали искры. Комната наполнилась едким дымом.
– Пошли отсюда, Чарли, – сказал дядя Патон.
Кашляя и закрываясь от дыма, они выбежали на свежий воздух. Вскоре за ними выскочила и тетка Венеция, ругаясь на чем свет стоит.
Пожарная машина протиснулась в узкий Сквозняковый проезд с величайшим трудом, и к тому времени, когда она все-таки добралась до третьего «тринадцатого» дома, тот полыхал вовсю: огонь уже охватил оба этажа и подбирался к чердаку. Перед домом столпилась кучка зевак, которые, как водится, ахали, не сводя с пожара заинтересованных глаз, и обменивались замечаниями о сухом дереве и неисправной проводке. Пожар в старом доме никого особенно не удивил.
Сестры Юбим в полном составе – Юстасия, Лукреция, Венеция и Гризелда Бон – держались в стороне и мрачно наблюдали, как горит дом. На брата-бунтаря они даже не взглянули.
Пожарные уже почти погасили пламя, когда кто-то заметил, что в чердачном окне маячит какая-то фигура. Они тут же выдвинули лестницу и под аккомпанемент подбадривающих криков зевак сняли с чердака целого и невредимого…
… мистера Краплака!
Сестрицы Юбим, не моргнув глазом, объяснили, что молодой человек был приглашен к ним в дом в качестве консультанта, для разработки моделей одежды.
– Он, знаете ли, художник, – невозмутимо сообщила пожарным тетка Юстасия.
Мистера Краплака извлекли с чердака вовремя: едва он ступил на землю, как крыша горящего дома рухнула с оглушительным грохотом. Пламя взметнулось вновь, и некоторое время в дыму и огне был виден силуэт полыхающего рояля, который вскоре закувыркался вниз, причем клавиши и струны его дребезжали до последнего.
– Вспомнил, – странным голосом сказал мистер Краплак, глядя на останки рояля. – За стеной кто-то все время играл на фортепиано.
Но в развалинах сгоревшего дома никого больше не обнаружили – пожарные облазили все углы. Значит, кто бы ни был этот таинственный музыкант, он успел спастись.
– Интересное дело, – продолжал мистер Краплак, – самого пианиста я ни разу не видел, а вот музыку слышал. Он прекрасно играл.
В голову Чарли закралась мысль об отце. Уж не его ли держали в заточении тетки? На чердаке, наедине с роялем? А если так, то куда же он девался?
От размышлений его отвлек дядя Патон:
– Чарли, ты помнишь, что должен сообщить этому господину?
– А что? – Чарли не сразу переключился, потом спохватился: – Ах да. Мистер Краплак, мы спасли Рики! Вытащили из академии и расколдовали!
– В жизни не слышал новостей лучше! – обрадовался учитель рисования. – Можно увидеться с ним прямо сейчас? Да? Отлично. И пожалуйста, Чарли, называй меня просто Сэмюель, ладно? С Краплаком покончено, это было так, для конспирации.
– Конечно, мистер Сверк. Рики тут неподалеку. Дядя, а вы с нами? – Он обернулся к дяде Патону, но того и след простыл. Не иначе уже помчался обратно в книжный магазин, к мисс Инглдью.
В воскресенье друзья встретились в «Зоокафе» – разумеется, каждый со своим животным или птицей. Всем хотелось посмотреть на мальчика-невидимку, но, к некоторому разочарованию тех, кто его еще не видел, подстриженный, переодетый в новое и отмытый Рики выглядел нормальнее некуда. За выходные у него даже румянец на щеках появился. Впрочем, долго страдать от разочарования собравшимся не пришлось.
– Хочу пригласить всех в Сверкающий замок, – заявил бывший невидимка. – Вот-вот начнутся каникулы, так что можно поехать к нам на целую неделю. У меня уже сто лет как не было друзей, и, ребята, если бы не вы, сидеть бы мне на чердаке у Блура всю жизнь!
Приглашение в замок! Все мигом забыли про недорисованные декорации, недоученные роли и ноты.
– Если честно, замком он только называется, – слегка охладил друзей Рики, – а так – просто большой загородный дом. Места всем хватит. Зато вокруг леса, горы, речки, поля!
Звучало все это заманчиво.
Желание Чарли исполнилось: дядя Патон взамен разбитого автомобиля нанял микроавтобус. Покупать, правда, не спешил, сказав, что это, мол, не его стиль. Но для поездки на каникулы микроавтобус подходил лучше некуда. Иначе как бы добрались до Сверкающего замка восемь детей, учитель рисования, дама и собака?
Через неделю, в субботу вечером, вся компания встретилась у книжного магазина. Когда стемнело, подъехал дядя Патон в длинном серебристом микроавтобусе. Рюкзаки и спальники были сложены в конце салона, бутерброды и питье – под сиденья, и все расселись по местам. Мисс Инглдью устроилась впереди, рядом с дядей Патоном. Чарли, Фиделио, братья Сверк – во втором ряду, а в ноги к ним втиснулся Спринтер-Боб. Остальные пятеро разместились сзади.
Городские огни сменились проселочными дорогами, и Рики вдруг спросил:
– А где тот мальчик, который уговаривал питона? Ну беленький такой?
Чарли и так страдал, что Билли не удалось прихватить с собой.
– Его не выпускают из академии, – виновато ответил он. – Но мы за него еще поборемся. Знаешь, Билли, может, похрабрее всех нас будет.
Остальные закивали, но тоже помрачнели.
– Ничего, сейчас Билли не так уж плохо, – сказал Габриэль, – ведь я все-таки протащил Босха кухарке, теперь он живет у нее, и Билли сможет сколько угодно общаться со своей ненаглядной крысой. Наверно, болтают без умолку. Кстати, а Душкин хвост опять целый! Кухарка водила его к лазурному питону, в «Зоокафе».
– Как здорово, что Босху теперь есть с кем поговорить, – улыбнулся Сэмюель Сверк. – Признаться, я никогда не знал точно, хорошо ли ему у меня. По-моему, крысе не нравилось вот это. – Он вытащил из кармана два гладких камушка, которые тотчас заиграли у него на ладони радужным огнем.
– Животные вообще магию недолюбливают, – авторитетно заявил Габриэль, хозяин бесчисленных хомячков. Словно в подтверждение, Спринтер-Боб недоверчиво понюхал камушки, фыркнул и заскулил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28