Из краткого рассказа Приска остается неясной роль Максимина и самого писателя на переговорах в Дамаске. Известно лишь, что из Дамаска Максимиан со свитой и Приском отбыли в Фиваиду в Египте. Там они вели успешные переговоры о мире с побежденными племенами влеммиев и ну-вадов (нубийцев). Максимин заключил с ними мир на сто лет; условия мирного договора были выгодны для империи: все римские военнопленные и знатные заложники возвращались на родину без выкупа; угнанные кочевниками стада должны были быть возвращены старым владельцам, а убытки возмещены. Влеммии же и нувады получили разрешение беспрепятственно проезжать по Нилу в храм Исиды для отправления древнего культа этой богини. Договор был подписан в Фильском храме и скреплен выдачей кочевниками знатных заложников.
Однако мир оказался недолговечным. Вскоре, когда Максимин внезапно заболел и умер в Египте, варвары, узнав о его смерти, отбили у римлян своих заложников, разорили страну и опять начали войну против империи. В 453 году, в год смерти Максимина, Приск выехал из Фиваиды в Александрию, опять-таки выполняя какое-то правительственное поручение. Он прибыл в Александрию в трудные для этого города времена и оказался в гуще народных волнений, вызванных ожесточенной борьбой монофиситов и православных. Приск не остался в стороне от происходящих событий и принял участие в борьбе, естественно, на стороне правительства.
После смерти Максимина Приск перешел на службу в качестве асессора (советника по юридическим делам) к влиятельному вельможе Евфимию, магистру оффиций при императоре Маркиане.
«Славный разумом и силою слова Евфимий, — пишет Приск, — правил государственными делами при Маркиане и был его руководителем во многих полезных начинаниях. Он принял к себе Приска-писателя как участника в заботах правления».
Сочинение Приска охватывало события византийской истории с 411 по 472 год, а написано было, по-видимому, в начале 470-х годов, когда на склоне лет дипломат, отойдя от государственных дел, предался литературным занятиям. Точная дата его смерти неизвестна.
Среди дипломатических миссий Приска ни одна не может сравниться по своему значению с посещением ставки Аттилы. Именно описание гуннов и их жестокого правителя придало своеобразную привлекательность сочинению Приска и принесло ему славу. Анализируя международную обстановку в Европе накануне поездки византийского посольства к Аттиле, он откровенно признает: в конце 40-х годов V века держава Аттилы была столь могущественной, что другие народы и государства должны были с нею считаться. Западная и Восточная Римские империи искали союза с всесильным правителем гуннов. Рим и Константинополь соперничали в стремлении приобрести расположение гордого варвара и потому отправляли к нему посольства с богатыми дарами. И константинопольское правительство, и равеннский Двор пытались использовать гуннов как заслон против других варваров.
Особенно настойчиво стремилась сохранить мир с гуннами Восточная Римская империя, которой со всех сторон угрожали враги: персы, вандалы, эфиопы и арабы. Но не только Римские империи искали союза с гуннами. В 40—50-е годы V века Аттила приобрел столь великую славу могущественного предводителя варваров, что к нему за помощью обращались также вожди других варварских народов, король вандалов Гензерих, правители франков. В этой сложной обстановке Феодосии II и отправил в 448 году посольство к Аттиле.
Официальной задачей Максимина было заключение договора о мире и дружбе, тайной — вероломное убийство царя гуннов. Приск, осуждая свое правительство за заговор, хвалит правителя гуннов, который, узнав о готовящемся покушении, не только не порвал с империей, но заключил-таки соглашение с Максимином, причем Приску не чужды некоторые человеческие слабости: он стремится убедить читателя, что именно он, Приск, своим умом и находчивостью спас дело греков и смягчил сердце грозного варвара.
Приск был умным и тонким наблюдателем, много беседовал с послами западных государств, приехавшими одновременно с византийцами ко двору Аттилы, а также с жившими среди гуннов соотечественниками, и получил от них ценные сведения. Он признает довольно высокую строительную технику гуннов, описывает роскошные дворцы Аттилы и его жены Ереки.
Приск рассказывает о торжественном пире во дворце Аттилы, на который были приглашены Максимин, Приск, послы западного императора, сыновья и приближенные Аттилы. Во время пиршества строго соблюдался порядок размещения гостей согласно их рангу и положению при дворе; кушанья и вина отличались изысканностью, убранство стола — роскошью. Пирующих развлекали песнями, прославлявшими победы Аттилы. Поэты занимали гостей стихотворными рассказами о былых сражениях. Юродивые-шуты потешали присутствующих, мешая латинскую, гуннскую и готскую речь.
Приск изображает Аттилу мудрым, хотя и грозным правителем, прежде всего — государственным деятелем, ведущим активную политику. В тонкой международной игре, которую вел Аттила, он пускал в ход и угрозы, и обещания, но всегда проявлял мудрость и осторожность. Царь гуннов гостеприимный хозяин, умеющий принять иноземных послов и не ударить при этом лицом в грязь. Владея огромными богатствами, Аттила стремился похвастаться ими перед послами других народов, но одновременно хотел продемонстрировать свою воздержанность и пренебрежение к роскоши, был подчеркнуто умерен в одежде, пище и обиходе.
Приск пишет, что царь держался гордо, шел важно, глядя по сторонам, иногда бывал вспыльчив, груб и впадал в страшный гнев, но чаще был с подчиненными приветлив, советовался с приближенными во всех делах, имел большой штат писцов и вел дипломатическую переписку.
Приск первым в византийской литературе дал впечатляющую картину организации дипломатического дела в Византии V века, четко обрисовав права и обязанности послов, организацию посольств, этикет приема и отправления послов, некоторые нормы международного права. Личность участников посольства считалась неприкосновенной. Аттила даже в страшном гневе на подосланного к нему убийцу Вигилу, хотя и угрожал, но не посадил его на кол и не отдал на съедение птицам.
Приск говорит и о разведывательной деятельности дипломатических агентов Византии и варварских правителей. В частности, Аттила имел шпионов при константинопольском дворе, и ему стало известно содержание секретных поручений, данных императором своим послам. Одной из черт византийской дипломатической системы была строгая градация посольских рангов и титулов в зависимости от могущества того государства, куда направлялось посольство. Приск сообщает о постоянных требованиях Аттилы присылать к нему послов высокого ранга, знатных и имеющих консульское звание. В условиях нажима со стороны гуннов Константинополь вынужден был, нарушая установившуюся иерархию, посылать к Аттиле послов более высокого ранга, чем полагалось по византийскому этикету.
Приск описывает сложную организацию посольского дела и дипломатии у варваров. При дворе Аттилы был разработан ритуал приема посольств, правила поведения послов, а на пирах соблюдался придворный этикет и царило местничество. Посол каждой страны имел свое место, ближе или дальше от царя, в зависимости от ранга направившей его страны. Деятельность послов строго регламентировалась: они должны были следовать за кортежем царя, а не обгонять его; их сопровождали проводники и охраняли особые отряды; им запрещалось разбивать шатры на более возвышенном месте, чем то, где расположен шатер Аттилы; в стране гуннов им выдавалось определенное содержание, а по дороге их кормили местные жители. Делать остановки в пути, разбивать лагерь и селиться на более длительное время послы могли только там, где им указывали.
Византийские послы, в свою очередь, заботились, чтобы им воздавался надлежащий почет. Так, они согласились вести переговоры с гуннами верхом на лошадях, чтобы не оказаться в положении, унижающем их достоинство. Они могли передавать письма и устные поручения императора только лично царю гуннов. Когда последние по приказу Аттилы попытались нарушить этот обычай и досрочно выведать цель посольства, византийцы резко протестовали против нарушения правил.
Заметную роль в дипломатии играли тогда обмен подарками и взаимные угощения. Со стороны Византии это была одна из форм подкупа опасных врагов. Приск рассказывает о том, какие дары везли для гуннского правителя и его окружения византийские послы. Дары подносились в строгом соответствии с рангом одариваемых. Выбирались вещи, редкие у варваров и потому особенно ими ценимые. Послы поднесли 6 тысяч фунтов золота Аттиле, шелковые одежды и драгоценные камни — его послам, серебряные чаши, красные кожи, индийский перец, плоды фиников — вдове славянского вождя Бледы за ее гостеприимство. Видимо, аналогичные подарки с добавлением ювелирных изделий были переданы Ереке, богатые дары — приближенным Аттилы. Послы подносили подарки и от себя, и от императора. Так, Приск передал любимцу Аттилы Онигисию подарки от Максимина и золото — от василевса. Послы императора, конечно, сами должны были быть богатыми, чтобы иметь возможность подносить ценные подарки тому правителю, на чье расположение они рассчитывали. В свою очередь, Аттила одарил византийских послов конями и мехами. Так же поступили по его приказу все знатные гунны в знак уважения к Максимину. Они послали главе византийской миссии по коню. Максимин, желая показать «умеренность своих желаний», принял лишь немногих коней, а остальных отослал обратно.
В случае конфликта с послами гунны могли более обычного ограничить их свободу. Но и без того Аттила запретил людям Максимина освобождать римских военнопленных, покупать рабов-варваров, лошадей и что-либо другое, кроме съестных припасов, пока не будут улажены существующие между гуннами и ромеями недоразумения ее. Обычно посольства отправлялись от одного государя к другому в их столицы или туда, где находился правитель, например, в военный лагерь. В особых случаях Аттила соглашался выезжать навстречу послам императора и вести с ними переговоры в условленном месте. Так, он хотел приехать для встречи с послами Феодосия II в Сердику, но византийское правительство, опасаясь появления опасного врага в глубине своей территории, отказалось от этого предложения. Посол как лицо, облеченное высоким званием, не мог сам вести переговоры с приближенными Аттилы, а должен был делать это через своих помощников. Поэтому Максимин поручал такие переговоры Приску.
«Сочинение Приска представляет немалую ценность как источник по истории дипломатии ранней Византии и варварского мира, — отмечает российский историк З.В. Удальцова. — Острая наблюдательность и тонкая восприимчивость сочетаются у него с трезвым умом дипломата и глубоким анализом фактов. Его история — это отнюдь не путевые заметки или разрозненные впечатления стороннего наблюдателя, а серьезный и продуманный труд государственного человека, стремившегося проникнуть в суть происходивших событий. Приск — писатель, дипломат и государственный деятель — человек, не только достаточно осведомленный о политических делах империи и ее связях с другими народами, но и разумный судья, выносящий во многом объективный приговор деятелям своей эпохи и здраво оценивающий с точки зрения интересов Византии международные события, в которых он принимал непосредственное участие».
ТЕОДОРИХ ВЕЛИКИЙ
(ок. 454–526)
Король остготов с 493 года. Проводил политику сближения остготской и итало-римской знати. В своей государственной политике руководствовался идеями миротворчества.
В 476 году Западная Римская империя прекратила свое существование. Вождь наемной варварской дружины Одоакр низложил ее императора Ромула Августула. Первым же актом завладевшего Италией Одоакра было установление дипломатических отношений с Восточной Римской империей. Он отправил в Константинополь знаки императорского достоинства — диадему и пурпурное одеяние, в знак того, что на Западе больше не будет императора. Себе Одоакр у римского Сената просил разрешение носить титул патриция и править Италией.
Император Востока Зенон повел против Одоакра сложную интригу. Отвечая ему туманными и ни к чему не обязывающими дипломатическими любезностями, он одновременно давал столь же мало обязывающие обещания другому претенденту на власть над Италией — низложенному ранее западному императору Юлию Непоту. В конце 480-х годов Зенону удалось направить на завоевание Италии вождя остготов Теодориха, который угрожал перед тем Константинополю. Этим шагом отводилась опасность от империи, и натравливались друг на друга два беспокойных соседа-варвара. Теодорих, воспитанный, как и многие другие сыновья знатных варваров, при Константинопольском дворе, неплохо усвоил принципы византийской дипломатии, и хотя не получил образования, он был в восторге от римской культуры. Императору он заявил: «Италия и город Рим, столица и глава мира — в руках конунга-варвара, который притесняет сенат и целую половину империи; пошлите меня с готами, лучше я получу власть от тебя в подарок». Зенон принял Теодориха на римскую службу, осыпал его почестями, возвел в сан патриция и консула и предложил ему, в качестве римского наместника, отвоевать у Одоакра Италию.
Все племя остготов, с женами, детьми и имуществом, на больших крытых телегах, двинулось вдоль берега Адриатического моря по знакомой германцам дороге. Напуганным италийцам сначала показалось, что остготское войско, возглавляемое Теодорихом, было огромным, хотя, вероятно, оно не превышало нескольких десятков тысяч воинов. Одоакр не собирался отдавать принадлежавшие ему земли без боя. Его хорошо обученные войска заняли позицию на реке Изонцо, поджидая пришельцев. Битва у развалин древней Аквилеи закончилась победой Теодориха. Однако на его пути теперь стояла Верона. Сражение здесь оказалось еще более упорным и кровопролитным. Теодорих проявил незаурядное личное мужество, вокруг его имени начали складываться легенды, вошедшие затем в цикл сказаний о Нибелунгах. После Вероны остготы взяли Милан и Павию. Оставалась столица — сильно укрепленная Равенна. Но и она, изнуренная голодом и изолированная от остальной Италии, тоже сдалась.
Одоакр и Теодорих заключили между собой мирное соглашение, по которому должны были разделить власть над Италией. Это событие было ознаменовано многодневными празднествами, во время которых Теодорих и Одоакр клялись друг другу в вечной дружбе. Однако дружеских заверений хватило лишь на несколько дней. Участь Италии была предрешена силой победителей. В 493 году во время пира Теодорих (по одной версии — собственноручно, по другой — с помощью наемного убийцы) покончил с доверившимся ему Одоакром. Одновременно по тайному приказу предводителя остготов во всех важнейших городах Италии и военных гарнизонах были перебиты захваченные врасплох сторонники Одоакра. Теодорих стал единоличным правителем. На Апеннинском полуострове, в сердце бывшей Римской империи, было основано просуществовавшее немногим более шести десятков лет Остготское государство.
Первые три десятилетия правления Теодориха (493–526) как будто не предвещали последующей трагической судьбы Остготского государства. Это было время относительной политической и даже экономической стабилизации Италии.
Захватив власть в стране, Теодорих осуществил важнейшую цель завоевания — наделил землей своих соплеменников. В соответствии с римской имперской традицией он поселил на границе государства алеманнов, которые должны были нести военную службу новому государству.
Прославившийся как герой-воин, Теодорих в государственной политике руководствовался идеей миротворчества. Он говорил, что «споры нужно решать словами, а не оружием».
Теодорих был самым выдающимся из германских вождей своего времени. Он вел самостоятельную политику по отношению к Византии и варварским королевствам. Теодорих обладал всеми полномочиями, которые характерны для государей варварских королевств: верховной, военной, судебной, административной и законодательной властью. То обстоятельство, что Теодорих и его преемники называли свои постановления не законами, а эдиктами, никак не ограничивало законодательную власть остготского короля. Став правителем всей той территории на Западе, которая к концу V века еще не была под властью варваров, Теодорих оказался во многих отношениях наследником власти римского императора. Он получил из Константинополя знаки императорского достоинства, отосланные Одоакром, оделся в пурпур. Теодорих писал императору Анастасию: «Между нашими двумя государствами, которые при прежних властелинах всегда составляли одно тело, не может продолжаться несогласие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Однако мир оказался недолговечным. Вскоре, когда Максимин внезапно заболел и умер в Египте, варвары, узнав о его смерти, отбили у римлян своих заложников, разорили страну и опять начали войну против империи. В 453 году, в год смерти Максимина, Приск выехал из Фиваиды в Александрию, опять-таки выполняя какое-то правительственное поручение. Он прибыл в Александрию в трудные для этого города времена и оказался в гуще народных волнений, вызванных ожесточенной борьбой монофиситов и православных. Приск не остался в стороне от происходящих событий и принял участие в борьбе, естественно, на стороне правительства.
После смерти Максимина Приск перешел на службу в качестве асессора (советника по юридическим делам) к влиятельному вельможе Евфимию, магистру оффиций при императоре Маркиане.
«Славный разумом и силою слова Евфимий, — пишет Приск, — правил государственными делами при Маркиане и был его руководителем во многих полезных начинаниях. Он принял к себе Приска-писателя как участника в заботах правления».
Сочинение Приска охватывало события византийской истории с 411 по 472 год, а написано было, по-видимому, в начале 470-х годов, когда на склоне лет дипломат, отойдя от государственных дел, предался литературным занятиям. Точная дата его смерти неизвестна.
Среди дипломатических миссий Приска ни одна не может сравниться по своему значению с посещением ставки Аттилы. Именно описание гуннов и их жестокого правителя придало своеобразную привлекательность сочинению Приска и принесло ему славу. Анализируя международную обстановку в Европе накануне поездки византийского посольства к Аттиле, он откровенно признает: в конце 40-х годов V века держава Аттилы была столь могущественной, что другие народы и государства должны были с нею считаться. Западная и Восточная Римские империи искали союза с всесильным правителем гуннов. Рим и Константинополь соперничали в стремлении приобрести расположение гордого варвара и потому отправляли к нему посольства с богатыми дарами. И константинопольское правительство, и равеннский Двор пытались использовать гуннов как заслон против других варваров.
Особенно настойчиво стремилась сохранить мир с гуннами Восточная Римская империя, которой со всех сторон угрожали враги: персы, вандалы, эфиопы и арабы. Но не только Римские империи искали союза с гуннами. В 40—50-е годы V века Аттила приобрел столь великую славу могущественного предводителя варваров, что к нему за помощью обращались также вожди других варварских народов, король вандалов Гензерих, правители франков. В этой сложной обстановке Феодосии II и отправил в 448 году посольство к Аттиле.
Официальной задачей Максимина было заключение договора о мире и дружбе, тайной — вероломное убийство царя гуннов. Приск, осуждая свое правительство за заговор, хвалит правителя гуннов, который, узнав о готовящемся покушении, не только не порвал с империей, но заключил-таки соглашение с Максимином, причем Приску не чужды некоторые человеческие слабости: он стремится убедить читателя, что именно он, Приск, своим умом и находчивостью спас дело греков и смягчил сердце грозного варвара.
Приск был умным и тонким наблюдателем, много беседовал с послами западных государств, приехавшими одновременно с византийцами ко двору Аттилы, а также с жившими среди гуннов соотечественниками, и получил от них ценные сведения. Он признает довольно высокую строительную технику гуннов, описывает роскошные дворцы Аттилы и его жены Ереки.
Приск рассказывает о торжественном пире во дворце Аттилы, на который были приглашены Максимин, Приск, послы западного императора, сыновья и приближенные Аттилы. Во время пиршества строго соблюдался порядок размещения гостей согласно их рангу и положению при дворе; кушанья и вина отличались изысканностью, убранство стола — роскошью. Пирующих развлекали песнями, прославлявшими победы Аттилы. Поэты занимали гостей стихотворными рассказами о былых сражениях. Юродивые-шуты потешали присутствующих, мешая латинскую, гуннскую и готскую речь.
Приск изображает Аттилу мудрым, хотя и грозным правителем, прежде всего — государственным деятелем, ведущим активную политику. В тонкой международной игре, которую вел Аттила, он пускал в ход и угрозы, и обещания, но всегда проявлял мудрость и осторожность. Царь гуннов гостеприимный хозяин, умеющий принять иноземных послов и не ударить при этом лицом в грязь. Владея огромными богатствами, Аттила стремился похвастаться ими перед послами других народов, но одновременно хотел продемонстрировать свою воздержанность и пренебрежение к роскоши, был подчеркнуто умерен в одежде, пище и обиходе.
Приск пишет, что царь держался гордо, шел важно, глядя по сторонам, иногда бывал вспыльчив, груб и впадал в страшный гнев, но чаще был с подчиненными приветлив, советовался с приближенными во всех делах, имел большой штат писцов и вел дипломатическую переписку.
Приск первым в византийской литературе дал впечатляющую картину организации дипломатического дела в Византии V века, четко обрисовав права и обязанности послов, организацию посольств, этикет приема и отправления послов, некоторые нормы международного права. Личность участников посольства считалась неприкосновенной. Аттила даже в страшном гневе на подосланного к нему убийцу Вигилу, хотя и угрожал, но не посадил его на кол и не отдал на съедение птицам.
Приск говорит и о разведывательной деятельности дипломатических агентов Византии и варварских правителей. В частности, Аттила имел шпионов при константинопольском дворе, и ему стало известно содержание секретных поручений, данных императором своим послам. Одной из черт византийской дипломатической системы была строгая градация посольских рангов и титулов в зависимости от могущества того государства, куда направлялось посольство. Приск сообщает о постоянных требованиях Аттилы присылать к нему послов высокого ранга, знатных и имеющих консульское звание. В условиях нажима со стороны гуннов Константинополь вынужден был, нарушая установившуюся иерархию, посылать к Аттиле послов более высокого ранга, чем полагалось по византийскому этикету.
Приск описывает сложную организацию посольского дела и дипломатии у варваров. При дворе Аттилы был разработан ритуал приема посольств, правила поведения послов, а на пирах соблюдался придворный этикет и царило местничество. Посол каждой страны имел свое место, ближе или дальше от царя, в зависимости от ранга направившей его страны. Деятельность послов строго регламентировалась: они должны были следовать за кортежем царя, а не обгонять его; их сопровождали проводники и охраняли особые отряды; им запрещалось разбивать шатры на более возвышенном месте, чем то, где расположен шатер Аттилы; в стране гуннов им выдавалось определенное содержание, а по дороге их кормили местные жители. Делать остановки в пути, разбивать лагерь и селиться на более длительное время послы могли только там, где им указывали.
Византийские послы, в свою очередь, заботились, чтобы им воздавался надлежащий почет. Так, они согласились вести переговоры с гуннами верхом на лошадях, чтобы не оказаться в положении, унижающем их достоинство. Они могли передавать письма и устные поручения императора только лично царю гуннов. Когда последние по приказу Аттилы попытались нарушить этот обычай и досрочно выведать цель посольства, византийцы резко протестовали против нарушения правил.
Заметную роль в дипломатии играли тогда обмен подарками и взаимные угощения. Со стороны Византии это была одна из форм подкупа опасных врагов. Приск рассказывает о том, какие дары везли для гуннского правителя и его окружения византийские послы. Дары подносились в строгом соответствии с рангом одариваемых. Выбирались вещи, редкие у варваров и потому особенно ими ценимые. Послы поднесли 6 тысяч фунтов золота Аттиле, шелковые одежды и драгоценные камни — его послам, серебряные чаши, красные кожи, индийский перец, плоды фиников — вдове славянского вождя Бледы за ее гостеприимство. Видимо, аналогичные подарки с добавлением ювелирных изделий были переданы Ереке, богатые дары — приближенным Аттилы. Послы подносили подарки и от себя, и от императора. Так, Приск передал любимцу Аттилы Онигисию подарки от Максимина и золото — от василевса. Послы императора, конечно, сами должны были быть богатыми, чтобы иметь возможность подносить ценные подарки тому правителю, на чье расположение они рассчитывали. В свою очередь, Аттила одарил византийских послов конями и мехами. Так же поступили по его приказу все знатные гунны в знак уважения к Максимину. Они послали главе византийской миссии по коню. Максимин, желая показать «умеренность своих желаний», принял лишь немногих коней, а остальных отослал обратно.
В случае конфликта с послами гунны могли более обычного ограничить их свободу. Но и без того Аттила запретил людям Максимина освобождать римских военнопленных, покупать рабов-варваров, лошадей и что-либо другое, кроме съестных припасов, пока не будут улажены существующие между гуннами и ромеями недоразумения ее. Обычно посольства отправлялись от одного государя к другому в их столицы или туда, где находился правитель, например, в военный лагерь. В особых случаях Аттила соглашался выезжать навстречу послам императора и вести с ними переговоры в условленном месте. Так, он хотел приехать для встречи с послами Феодосия II в Сердику, но византийское правительство, опасаясь появления опасного врага в глубине своей территории, отказалось от этого предложения. Посол как лицо, облеченное высоким званием, не мог сам вести переговоры с приближенными Аттилы, а должен был делать это через своих помощников. Поэтому Максимин поручал такие переговоры Приску.
«Сочинение Приска представляет немалую ценность как источник по истории дипломатии ранней Византии и варварского мира, — отмечает российский историк З.В. Удальцова. — Острая наблюдательность и тонкая восприимчивость сочетаются у него с трезвым умом дипломата и глубоким анализом фактов. Его история — это отнюдь не путевые заметки или разрозненные впечатления стороннего наблюдателя, а серьезный и продуманный труд государственного человека, стремившегося проникнуть в суть происходивших событий. Приск — писатель, дипломат и государственный деятель — человек, не только достаточно осведомленный о политических делах империи и ее связях с другими народами, но и разумный судья, выносящий во многом объективный приговор деятелям своей эпохи и здраво оценивающий с точки зрения интересов Византии международные события, в которых он принимал непосредственное участие».
ТЕОДОРИХ ВЕЛИКИЙ
(ок. 454–526)
Король остготов с 493 года. Проводил политику сближения остготской и итало-римской знати. В своей государственной политике руководствовался идеями миротворчества.
В 476 году Западная Римская империя прекратила свое существование. Вождь наемной варварской дружины Одоакр низложил ее императора Ромула Августула. Первым же актом завладевшего Италией Одоакра было установление дипломатических отношений с Восточной Римской империей. Он отправил в Константинополь знаки императорского достоинства — диадему и пурпурное одеяние, в знак того, что на Западе больше не будет императора. Себе Одоакр у римского Сената просил разрешение носить титул патриция и править Италией.
Император Востока Зенон повел против Одоакра сложную интригу. Отвечая ему туманными и ни к чему не обязывающими дипломатическими любезностями, он одновременно давал столь же мало обязывающие обещания другому претенденту на власть над Италией — низложенному ранее западному императору Юлию Непоту. В конце 480-х годов Зенону удалось направить на завоевание Италии вождя остготов Теодориха, который угрожал перед тем Константинополю. Этим шагом отводилась опасность от империи, и натравливались друг на друга два беспокойных соседа-варвара. Теодорих, воспитанный, как и многие другие сыновья знатных варваров, при Константинопольском дворе, неплохо усвоил принципы византийской дипломатии, и хотя не получил образования, он был в восторге от римской культуры. Императору он заявил: «Италия и город Рим, столица и глава мира — в руках конунга-варвара, который притесняет сенат и целую половину империи; пошлите меня с готами, лучше я получу власть от тебя в подарок». Зенон принял Теодориха на римскую службу, осыпал его почестями, возвел в сан патриция и консула и предложил ему, в качестве римского наместника, отвоевать у Одоакра Италию.
Все племя остготов, с женами, детьми и имуществом, на больших крытых телегах, двинулось вдоль берега Адриатического моря по знакомой германцам дороге. Напуганным италийцам сначала показалось, что остготское войско, возглавляемое Теодорихом, было огромным, хотя, вероятно, оно не превышало нескольких десятков тысяч воинов. Одоакр не собирался отдавать принадлежавшие ему земли без боя. Его хорошо обученные войска заняли позицию на реке Изонцо, поджидая пришельцев. Битва у развалин древней Аквилеи закончилась победой Теодориха. Однако на его пути теперь стояла Верона. Сражение здесь оказалось еще более упорным и кровопролитным. Теодорих проявил незаурядное личное мужество, вокруг его имени начали складываться легенды, вошедшие затем в цикл сказаний о Нибелунгах. После Вероны остготы взяли Милан и Павию. Оставалась столица — сильно укрепленная Равенна. Но и она, изнуренная голодом и изолированная от остальной Италии, тоже сдалась.
Одоакр и Теодорих заключили между собой мирное соглашение, по которому должны были разделить власть над Италией. Это событие было ознаменовано многодневными празднествами, во время которых Теодорих и Одоакр клялись друг другу в вечной дружбе. Однако дружеских заверений хватило лишь на несколько дней. Участь Италии была предрешена силой победителей. В 493 году во время пира Теодорих (по одной версии — собственноручно, по другой — с помощью наемного убийцы) покончил с доверившимся ему Одоакром. Одновременно по тайному приказу предводителя остготов во всех важнейших городах Италии и военных гарнизонах были перебиты захваченные врасплох сторонники Одоакра. Теодорих стал единоличным правителем. На Апеннинском полуострове, в сердце бывшей Римской империи, было основано просуществовавшее немногим более шести десятков лет Остготское государство.
Первые три десятилетия правления Теодориха (493–526) как будто не предвещали последующей трагической судьбы Остготского государства. Это было время относительной политической и даже экономической стабилизации Италии.
Захватив власть в стране, Теодорих осуществил важнейшую цель завоевания — наделил землей своих соплеменников. В соответствии с римской имперской традицией он поселил на границе государства алеманнов, которые должны были нести военную службу новому государству.
Прославившийся как герой-воин, Теодорих в государственной политике руководствовался идеей миротворчества. Он говорил, что «споры нужно решать словами, а не оружием».
Теодорих был самым выдающимся из германских вождей своего времени. Он вел самостоятельную политику по отношению к Византии и варварским королевствам. Теодорих обладал всеми полномочиями, которые характерны для государей варварских королевств: верховной, военной, судебной, административной и законодательной властью. То обстоятельство, что Теодорих и его преемники называли свои постановления не законами, а эдиктами, никак не ограничивало законодательную власть остготского короля. Став правителем всей той территории на Западе, которая к концу V века еще не была под властью варваров, Теодорих оказался во многих отношениях наследником власти римского императора. Он получил из Константинополя знаки императорского достоинства, отосланные Одоакром, оделся в пурпур. Теодорих писал императору Анастасию: «Между нашими двумя государствами, которые при прежних властелинах всегда составляли одно тело, не может продолжаться несогласие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17