В течение целых двух дней они составляли самые безумные планы, то предполагая убежать в неприступную часть острова и ждать там, когда отойдет «Bounty», то сказаться больными и под этим предлогом остаться на острове, забывая, что это было бы возможно только для одного, а не для всех, в конце концов, после зрелого обсуждения и не желая подвергаться строгому наказанию за дезертирство, они решили вернуться на бриге в Англию, но поклялись, что, прибывши туда, они законным путем освободятся от службы и вернутся обратно на Таити, как раз в это время Упу-Фара, министр молодого короля Помаре, пригласил экипаж «Bounty» на праздник у озера Вэгириа.Виллиам Блиг, которого это обстоятельство заставляло отложить отъезд на несколько дней, сначала хотел отказаться, но потом, решив, что это будет не политично, переменил свое первоначальное решение и отложил отъезд еще на семь дней.Накануне самого праздника командиру «Bounty» пришла в голову несчастная мысль арестовать Христиана на все время стоянки на Таити, предлогом к этому послужила простая забывчивость молодого офицера, заслуживавшая, самое большее, выговора.Христиан понял, что Блиг действовал подобным образом из желания вывести его из себя и заставить сделать какое-нибудь нарушение дисциплины, а потому, несмотря — на страшный гнев, сдержал себя и не сделал никакого замечания.Вследствие определенного приказа адмиралтейства Блиг во все время стоянки на Таити должен был давать полную свободу как офицерам, так и матросам, но за несколько Дней до отъезда он не мог устоять против искушения помешать Христиану проститься с прекрасной Моэ. Христиан с мрачным видом смотрел как на амураму отправилась большая часть его товарищей вместе с Блигом, а он остался со вторым штурманом Эдуардом и восемью матросами.Целый день его мучила мысль, что Моэ будет на празднике одна, и он с нетерпением ждал наступления вечера.Пообедав, Христиан пошел на корму и стал пристально смотреть на берег, находившийся на расстоянии ружейного выстрела. Эдуард, которому Блиг передал командование над судном на пять или шесть дней, понял намерения Христиана и, чтобы не пришлось писать рапорта на своего приятеля, сошел вниз.Спустя несколько мгновений, несмотря на темноту, молодой офицер заметил отделившуюся от берега черную точку, которая быстро приближалась к кораблю, сердце его страшно забилось, когда он различил пирогу, вскоре приставшую к «Bounty».— Титани! Титани!.. — это Моэ звала тихим голосом Христиана его именем, переделанным на свой лад.Офицер вздрогнул, огляделся кругом и одним прыжком очутился в пироге.Когда маленькая лодка отделилась от борта, чтобы плыть к берегу, до Христиана донеслись слова, сказанные шепотом:— До рассвета вернись обратно.Это был голос Эдуарда, понявшего все и дававшего своему другу разумный совет.— Благодарю, — отвечал тихим голосом Христиан, и пирога удалилась… Море было тихо, и только временами доносился шум волн, разбивавшихся о рифы.Только кое-где старые рыбаки, которых не привлекала амурама, ходили по рифам с факелом в одной руке и копьем в другой, убивая рыбу, которую свет привлекал на поверхность моря.Около четырех часов утра маленькая пирога отчалила от острова, и Христиан в сопровождении своей юной подруги возвратился на «Bounty», не обратив на себя внимания часовых. Так повторялось каждый вечер и утро, пока Блиг был в отсутствии.На следующий же день после своего возвращения, Блиг отдал приказ поднять якорь и, воспользовавшись благоприятным ветром, «Bounty» беспрепятственно вышел в открытое море и, пройдя через пролив между островами Таити и Мореа, направился к югу, чтобы попасть под попутный ветер.Амурама, данная королем в честь английского командира, была великолепна, в течение пяти дней вокруг всего озера дымились канакские печи, померанцевое вино лилось в изобилии, и каждый вечер при свете факелов, придававших всему фантастический и таинственный вид, триста молодых девушек, самых красивых на всем острове, исполняли танец гупаупа.С распущенными по плечам волосами, украшенными цветами, они соперничали в танцах с такой же толпой молодых людей, приближавшихся с противоположной стороны.Но вот празднества окончились, и моряки с глубоким сожалением покидали этот поэтический остров, воспоминание о котором немало способствовало заговору, душою которого стал Христиан. Можно с твердостью сказать, что, покидая Таити, все были одушевлены одинаковым желанием, как можно скорее вернуться обратно.Однако от этих желаний до катастрофы, завершившей плавание, было еще далеко, и нет сомнения, что если бы Блиг, характер которого сильно испортился, не злоупотреблял данной ему властью, то все бы окончилось благополучно.Случайно узнав от повара, как Христиан проводил время своего ареста, Блиг пришел в страшную ярость, которая выразилась придирками, тем более многочисленными, что официально он не мог наказать Христиана за неповиновение.Ничего не вышло и из попытки заставить Эдуарда подать рапорт на своего друга.— Этот офицер всегда аккуратно подписывал корабельный журнал в те часы, когда он по закону обязан был доказать свое присутствие на палубе, вы знаете это так же хорошо, как и я, командир, — отвечал бравый моряк.— Однако, сударь, повар…— В таком случае, отчего бы вам не потребовать рапорта от повара, — перебил с горечью его Христиан, проходивший в это время мимо.— Я отдам вас под суд, когда мы прибудем в Плимут! — вскричал Блиг.Видя, какой оборот принимает дело, Эдуард поспешил скрыться, чтобы, в случае чего, не быть свидетелем против своего друга.Тогда Христиан поспешно огляделся кругом и видя, что никого из людей поблизости нет, подошел к Блигу и сказал ему глухим голосом:— Я отлично знаю, что вы хотите меня довести до суда, но я поклялся, что вы не истощите моего терпения и готовлю вам другое удовольствие… Как только мы прейдем, я подам в отставку и тогда…— Тогда, — повторил Блиг.— Тогда, — продолжал Христиан, — я поспешу, как можно скорее, наказать такую дрянь, как вы.— Негодяй! — вскричал командир «Bounty» и занес руку, чтобы ударить своего прежнего товарища.— Ради Бога, Блиг, — вскричал, дрожа, Христиан, не приближайтесь ко мне, а не то я вас убью.Несколько мгновений они молча глядели друг на друга, потом, как бы движимые одной и той же мыслью, быстро повернулись друг к другу спиной, что было самым благоразумным из всего, что они могли предпринять.— Смотри хорошенько за собой, — говорил ему после вышеописанной сцены Эдуард. — Мы будем в Англии не раньше чем через полгода, и я боюсь, чтобы с тобой за это время не случилось какой-нибудь неприятности.— Я не думал, чтобы можно было так бессовестно злоупотреблять властью!— Совершенно верно, но разве ты не видишь, что он и с нами так же обращается?— Это действительно верно, но то, что по отношению к вам можно назвать грубостью, относительно меня есть подлость… Можно подумать, что воспоминание о нашей прежней дружбе увеличивает его ненависть.— Так не забывай моих слов, — повторил Эдуард, меняя своего друга на вахте… — Малейшая неосторожность с твоей стороны может поставить твою честь и жизнь в опасность.— Чаша переполнилась, — решительно заявил Христиан, — пора положить этому конец.Но слова были унесены ветром и не достигли Эдуарда. VII Предшественник Робинзона — Англия и Франция в Океании В это время «Bounty» находился у южной стороны архипелага островов Дружбы и держал курс к острову Тофоо.Этот маленький уголок земли был за несколько лет до того театром странного события, которое должно бы было вдохновить Даниеля Дефо и писателей всех наций, подражавших ему. Некто Патрик, ирландский матрос, проходя на корабле мимо острова Тофоо, бросился в воду и доплыл до него.Это был порядочный негодяй, и капитан, вместо того, чтобы его преследовать, был очень счастлив, что избавился от него.У Патрика был свой план, а потому, прежде чем броситься в воду, он привязал к доске мешок с семенами всех сортов и, толкая все это перед собою, поплыл к берегу.Добравшись до земли, он обошел остров и выбрал себе для постоянного местопребывания долину, в которой было около двух гектаров земли, удобной для обработки, ему удалось вырастить на ней картофель и овощи, которые он продавал или обменивал приезжавшим в эту местность рыболовам.По словам капитана Соединенных Штатов Поттера, видевшего этого человека несколько раз, наружность его была самая отталкивающая, он едва прикрывал свою наготу кое-какими лохмотьями и был покрыт паразитами, его рыжие волосы, всклокоченная борода, загорелая от солнца кожа и дикие, отталкивающие манеры делали его более похожим на чудовище, чем на человека.Патрик в течение многих лег жил совершенно один на этом необитаемом острове, не имея, по-видимому, никакого желания, кроме желания иметь столько водки, чтобы быть постоянно пьяным. А приобретая водку, он уходил в какой-нибудь уединенный уголок долины, где прятал свой драгоценный напиток и напивался до бесчувствия, придя в себя, он снова начинал пить, и это продолжалось до тех пор, пока весь запас не выходил.Кончил он тем, что дошел до последней ступени падения и отличался от животных только своею безумной любовью к вину.Однако этот человек, как ни казался он низок, имел свои честолюбивые планы и энергично стремился осуществить их, и даже сумел заставить нескольких матросов-дезертиров помогать ему в его предприятиях.У него было старое ружье, немного пуль и пороха, которые он приобрел меной. Обладание этим оружием возбудило его честолюбие. Он торжественно объявил себя королем острова, на котором жил один, и вскоре почувствовал непреодолимое желание применить свою власть к первому попавшемуся человеку.Видно, судьбе было угодно, чтобы этот первый человек был негр, подъехавший к острову в шлюпке с американского корабля и оставленный стеречь ее.Патрик отправился на то место, где пристала шлюпка и приказал негру следовать за ним, когда же тот отказался, он прицелился из своего неразлучного мушкета и спустил курок. К счастью выстрела не последовало, но испуганный негр согласился идти за ним.В то время, когда они поднимались в горы, Патрик, шедший впереди с мушкетом на плече, объявил негру, что тот стал его рабом, и что от него самого зависит, как с ним будут обращаться.Когда они входили в узкое ущелье, негр, видя, что Патрик не особенно остерегается его, напал на него сзади, связал веревкой руки, и взвалив на плечи, притащил к шлюпке, в которой его и доставили на судно.Капитан приказал наказать Патрика кнутом, после чего его отвезли на берег и заставили указать место, где были спрятаны деньги, вырученные им от продажи картофеля и других овощей.В то время, когда матросы были заняты поисками денег, несчастному удалось бежать в горы, где он и оставался до тех пор, пока не ушел корабль.Тогда он вышел из своего убежища, и с этой минуты его постоянно преследовала мысль о мщении.Иногда ему удавалось напоить до бесчувствия какого-нибудь матроса с судна, пришедшего на остров, чтобы запастись свежими овощами, тогда он переносил его внутрь острова и прятал до отхода корабля. Обыкновенно матрос, чувствуя себя совершенно в его власти, беспрекословно соглашался повиноваться ему. Этим способом ему удалось приобрести четырех товарищей и, удивительное дело, хотя он был для них страшным тираном, они не думали сговориться между собою, чтобы избавиться от него.Пробовал он приобрести ружья, чтобы вооружить свой маленький отряд, но по какой-то причине, ни одно судно не согласилось продать их ему. Думают, что Патрик всерьез вообразил себя королем, мечтал о победах и хотел перебить экипаж какого-нибудь небольшого судна и завладеть им, чтобы иметь возможность поехать за женщинами и основать государство… И кто знает, если бы он преуспел в своем намерении, то, может быть, теперь дети этого пьяницы управляли бы тысячами людей, а самое избиение экипажа считалось бы национальным праздником, но, к счастью, этот государственный переворот не мог совершиться.Как раз в то время, когда Патрик обдумывал свой план, к его острову пришли два судна, английское и американское, и хотели купить у него овощей. Он обещал продать им большое количество с тем, чтобы они послали на другую сторону острова две шлюпки, и чтобы люди пришли к нему на огород, так как его подданные с некоторого времени так заленились, что он не мог заставить их работать. Это условие было принято, и от каждого корабля отправилось в сторону острова по шлюпке. Когда прибывшие матросы подошли к его дому, то не нашли ни его самого, ни его людей. Подождав несколько времени, они потеряли терпение и вернулись на берег, где нашли только обломки одной из шлюпок, приставших к бухте Патрика. Командиры судов были принуждены послать за своими матросами новые лодки, а затем, опасаясь какого-нибудь нового мошенничества, решили скорее покинуть остров, оставив Патрика и его сообщников спокойными обладателями украденной шлюпки. Однако прежде, чем сняться с якоря, они положили в ящик, который прикрепили у берега, письмо, где описывалась вся рассказанная нами история,Спустя несколько времени, на Тофоо пришел капитан, по имени Рандаль, он нашел это письмо, но только уже тогда, когда послал на остров шлюпку за овощами. Наконец, они вернулись и привезли письмо ирландца, найденное в его хижине и заключавшее в себе следующее:«… Я часто просил капитанов продать мне шлюпку, но они всегда отказывали мне, теперь, когда мне представляется случай приобрести такую шлюпку, я пользуюсь им… »«Я долго старался при помощи труда и страданий собрать небольшое состояние, которое позволило бы мне жить в некотором довольствии, но меня много раз обкрадывали и обижали, в последний раз один капитан не постыдился побить меня и украсть у меня еще около пятисот долларов… Измученный таким существованием, я отправляюсь вместе с моими товарищами на Маркизские острова, без сомненья, у дикарей мы будем подвергаться меньшим опасностям, чем в обществе людей, называющих себя цивилизованными… »«Я прошу тех, кто найдет эту записку, не убивать старой курицы, которая сидит на яйцах в углу хижины, цыплята должны скоро вылупиться».Патрик приехал один, но не на Маркизские острова, до которых он не мог добраться, не имея чем руководствоваться во время пути, а в Гваяквиль, на берегу южной Америки. По его рассказам, товарищи по путешествию погибли во время пути от недостатка воды, но гораздо вероятнее предположить, что он сам избавился от них, когда заметил, что запас воды уменьшается.Когда он прибыл в Гваяквиль, то отправился оттуда в Пейта, где пленился одной негритянкой, которая платила ему взаимностью. Он добился от нее согласия следовать за ним на его остров, красоты которого он вероятно описал самыми блестящими красками.Но его дикие манеры и наружность обратили на него внимание полиции, и так как он бродил около голета, которым могли в крайнем случае управлять два человека, то его заподозрили в дурных намерениях и арестовали. При помощи нескольких пиастров, двери испанской тюрьмы легко отворяются, но у Патрика не было ни гроша. Поэтому он в течение многих лет был лишен свободы, под чудесным предлогом, «что для того, чтобы его выпустить, было так же мало поводов, как и для того, чтобы арестовать".В стране благородных гидальго жалованье чиновникам выплачивалось плохо. Но в американских колониях жалованье вообще никогда не платилось… Поэтому директор и сторожа тюрем заставляли платить себе арестантов, не было такого бедного жителя, который не возвратил бы себе свободы… А так как из принципа тюрьма не должна быть совсем пуста, то суровые стражи вознаграждали себя на иностранцах, не имеющих ни гроша, которых держали под замком сколько хотели.В течение трех лет несчастный Патрик играл в Пейте такую роль. Он был обязан своей свободой только болезни. Чтобы не возиться, ухаживая за ним, его выпустили.В этот промежуток времени, его Дульсинея отправилась искать утешения в другом месте, и несчастный был принужден, чтобы не умереть с голоду, играть на ирландской дудке на балах негров.Вот так окончилась одиссея этого несчастного. И очень хорошо, что Патрику не удалось со своей возлюбленной добраться до какого-нибудь необитаемого острова Океании, он, без сомнения, произвел бы там поколение. Двести лет спустя после его смерти воспоминание о нем изгладилось бы, и найдя его потомков получерных, полурыжих и курчавых какой-нибудь кабинетный ученый не преминул бы утверждать, что видит перед собою первобытных жителей Океании, которые все должны были быть рыжие и курчавые…Патрик только что уехал с Тофоо, когда командир «Bounty», которому было приказано посетить и осмотреть все острова на пути, чтобы заметить те, из которых английское правительство могло бы извлечь какую-нибудь выгоду, решился остановиться тут на несколько часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11