Многое ушло, как подозреваю, без возврата, а то, что заняло освободившееся место, с точки зрения морали двадцать первого века больше подходит преступникам, чем порядочным людям.
Впрочем, порядочные люди, иными словами – люди с положением, в наше время творили не меньше гадостей. Только не так открыто, стараясь, чтобы никто ничего не узнал.
Здесь же врага принято уничтожать собственноручно, без посредников, без обдумываний алиби и без страха перед законом. Если подумать – даже порядочнее.
Но – хватит. Бумаги у нас всех в порядке. Доберемся до берега – я со спокойной душой повешу шпагу над изголовьем дивана. Кабан хочет вступить в армию Петра – вольному воля. Я же предпочитаю заниматься более мирными вещами. Открою дело. Прежде здесь, потом попробую в России. Там сейчас можно отлично развернуться. Своих купцов не так много, с моим-то опытом не особенно трудно выбиться в большие люди. Ардылова могу припахать. Руки у бывшего раба Командора золотые. С его помощью можно такое производство отгрохать! Особенно если заручиться поддержкой сурового императора…
Если и возьмусь когда за оружие, то только для защиты своего имущества. И никак иначе. Еще семью заведу. Надо и нам с Леной заиметь ребенка. Все равно лучше женщины я здесь не встречу. Чужие они здесь. Переспать с ними можно, а жить нельзя.
Потом, уже недалеко от Франции, Кабан стряхнул с себя меланхолию и принялся усиленно нас гонять. Словно мы по-прежнему находились в проклятом архипелаге, а не у берегов благословенной Европы. Нравы-то здесь должны быть иными?
Впрочем, почему бы не потренироваться напоследок? В память о прошлом. Заодно время убьем. Последние мили имеют подлое свойство растягиваться до бесконечности. Чем же еще занять себя настоящим мужчинам? На данный момент это – всего лишь игра. Даже Маратик с радостью в нее включился. Первые сражения он почти позабыл, и ему невдомек, что наяву все это выглядит намного непригляднее. Что взять с ребенка?
Валера оказался прав. К берегу мы вышли на следующий день к вечеру. Довольно позднему вечеру, надо признаться. Но определиться поточнее сумели. Мы находились несколько южнее Шербура. У меня этот город ассоциируется главным образом с музыкой к фильму «Шербурские зонтики». Сам фильм я никогда не видел, а музыку любил слушать отец. В исполнении оркестра Поля Мориа, если не ошибаюсь. Довольно милая мелодия. Мне она и самому нравилась когда-то, а потом я ее просто не слышал.
О городе с таким названием я не задумывался и даже не предполагал, что это порт. Мои прогулки совершались в Средиземном море. В Атлантику я не заглядывал, поэтому откуда мне знать здешние причалы. Человек редко захламляет память ненужными вещами.
Нет, во Франции я был, только опять-таки в других краях. А страна по европейским меркам немаленькая, городов хватает.
Шербур стоит на берегу Английского канала. От него недалеко до Британии. Первоначально мы думали идти в Брест, однако там сейчас главная база французского флота. Начнутся подробные расспросы, выяснения… оно нам надо?
Самое лучшее – затеряться среди миллионов таких же, как мы, подданных короны, не афишируя свою прежнюю славу. Спокойно оглядеться, отдохнуть и дальше уже определяться с дальнейшими действиями. Кабан официально в отставке, мы вообще люди невоенные. Нам бы тихо-мирно переждать некоторое время. Так зачем лишние проблемы? Спокойный порт гораздо лучше любой базы. Тем более – главной. Поэтому Шербур, а не Брест.
Мы повернули вдоль берега, держась от последнего на довольно порядочном расстоянии. Ночь выдалась довольно тихая. Бригантина легко скользила по воде, а команда предвкушала грядущие простые радости.
Благо, денег на эти радости хватало с избытком. И как ни гуляй, еще останется на собственный домик, а то и на какое-нибудь небольшое дело. Море – удел бедных.
Ночь прошла спокойно. Неправда, будто близость берега обязательно вызывает возбуждение. Долгий переход утомляет. Да и берег лишь показался, а вход в порт должен состояться лишь утром. Если подумать – куча времени. Поэтому все шло, как обычно. Согласно вахтенному расписанию.
Зато едва начало светлеть, команда была на ногах. А уж женщины, по-моему, встали еще раньше. Собрались в капитанской каюте, изгнав оттуда Командора, и занялись бесконечными примерками да сложнейшими раздумьями по поводу нарядов.
Изначально понятно – моды в метрополии опережают таковые же в отдаленных колониях. Но все же нашим подругам, по извечно женскому тщеславию, хотелось выглядеть если не лучше, то хотя бы не хуже местных обитательниц.
Нам было проще. Кое-как почистились, привели себя в относительный порядок и посчитали подобные дела исполненными. У нас хватало других обязанностей. Например, благополучно добраться до желанного порта. Море не любит расслабленности.
Посветлеть-то посветлело, однако все вокруг затянуло густым туманом. Это на суше его разгоняет самый легкий ветерок. Здесь же иначе. Вроде и дует, и в то же время вокруг висят белесые клочья. Видимости никакой. Тут не только мимо порта, мимо материка пройти – плевое дело. Или наоборот – наткнуться на него. Только избави Бог от такого натыкания! Утонуть в конце пути – это даже не глупо, а уж и не знаю, как назвать. В общем, не желал бы я подобной судьбы.
Мы продолжали двигаться под минимумом парусов. Впередсмотрящие пялили глаза, пытались рассмотреть впереди хоть что-то до того, как станет слишком поздно.
– Слышите?
Откуда-то спереди долетели звуки горна. Но было непонятно, насколько далек от нас неведомый горнист.
Мы продолжали следовать прежним курсом. Разве что матросы стояли наготове, да Кузьмин чуть напрягся у штурвала.
Туман заметно поредел. Видимость улучшилась. Но силуэт корабля мы заметили, когда до него оставалось меньше кабельтова. Спустя два десятка метров уже стало ясно, что перед нами, вернее, несколько в стороне от курса, лежит в дрейфе небольшой фрегат. Паруса на нем были убраны, зато на корме развевался флаг. Тот самый, британский, который с самого нашего прибытия в эту эпоху действовал на нас похлеще, чем пресловутая красная тряпка на быка.
– Лево руля! К абордажу! – Командор среагировал на чисто инстинктивном уровне. Раз перед тобой враг, то надо атаковать.
– Ядрами заряжай! – Жан-Жак уже распоряжался на палубе.
Дополнительные паруса мы поставить явно не успевали, да скорости и без того хватало для наших нужд.
На вражеском корабле тоже заметили нашу бригантину. Там торопливо забегали. Большинство бросилось к пушкам, словно надеялись успеть угостить нас чугунными подарками.
Пока вскроешь бочонки с порохом, засыплешь его в стволы, утрамбуешь… Это при условии, что ядра и порох уже у орудий, а не покоятся в крюйт-камере.
Нам было проще. Мешочки с зарядами для первого залпа на всякий случай были тут же, на палубе. Плюс загнать на место мешок или насыпать порох лопатой – разница велика.
Народ у нас был опытный, сноровистый, поэтому зарядить орудия одного борта мы успели. Англичане, разумеется, нет.
Впрочем, поставить паруса они тоже не могли. На все требуется какое-то время, а его британцам судьба не дала.
Им бы лучше изготовиться к рукопашной. Может, тогда бы удача и оказалась на их стороне. Но не сообразили, явно не ожидая нашего появления.
– Пали! – рявкнул Гранье.
Карронады выпустили ядра практически в упор. Потопить корабль с одного залпа – это из разряда фантастики. Пусть теории непотопляемости еще не существует, однако оружие таково, что сделать пробоину ниже ватерлинии удается исключительно при большом везении. Гораздо чаще корабли сгорают, чем тонут.
Зато психологический эффект от попаданий велик. Британцы еще только приходили в себя, когда «Лань» навалилась на фрегат.
– На абордаж!
Это была не команда, а озвучивание общего стремления. Оружие находилось на руках, и уж владеть им мы умели.
Главное – натиск! Мы привычно карабкались на более высокий борт фрегата. Кто-то лихо подтягивался и перемахивал на вражескую палубу, кто-то кого-то подсаживал, помогал приятелю. Мы проделали вместе столько походов, что не нуждались ни в каких указаниях. Все совершалось дружно, на едином порыве.
Противопоставить нашему порыву британцы ничего не смогли. Часть моряков находилась на нижней орудийной палубе. Те же, кто был на верхней, в большинстве не имели оружия.
Они даже не очень старались отталкивать нас или хоть как-то сопротивляться. Дух моряков был сломлен еще до боя. Вернее, настроя на бой у них не появилось. Не привыкли они к таким внезапным стычкам, да еще с достойным врагом.
Как всегда, сопротивляться пытались на юте. На верхней палубе матросы практически сразу сдались. Выходы на нижнюю мы с ходу заблокировали. Пускай посидят там, смирнее будут.
Командор сам возглавил атаку на квартердек. С ним были Сорокин, Ширяев, Калинин. Только мы с Кротких чуть задержались, и теперь оставалось наблюдать за происходящим со стороны. Ширина кораблей не позволяет нападать сразу всем. Да и дело не в числе, а в умении.
Могу признать: британские офицеры сражались отважно. Хотя это была отвага обреченных, и никакой роли сыграть в схватке она уже не могла.
Не прошло и двух минут, как кто-то из помощников капитана был убит, сам капитан ранен, и сопротивление иссякло.
Фрегат стал нашим. Никаких потерь мы не понесли, если не считать пары раненых, да и англичане отделались легко. Несколько трупов, остальные попали в плен. Не самый худший вариант для наших противников. Учитывая предыдущие столкновения с гордым британским львом.
Сразу же по горячим следам провели допрос. Судьба любит порою пошутить. В таком тумане запросто укроется целый флот. Война в Европе все еще продолжалась, и наша названая родина по-прежнему воевала с половиной мира. Только у нас не было ни малейшего желания сражаться с целой эскадрой. Ни сейчас, ни в дальнейшем. Может быть, мы плохие патриоты, но в Европу пришли не за тем, чтобы поддержать честь французского флага. Сражений нам с избытком хватило в Карибском море.
На наше счастье, все объяснилось гораздо проще. Фрегат «Глостер» был послан в заурядный дозор понаблюдать за Шербуром. Только наблюдения не задались. Им постоянно что-то мешало. Сначала – туман, потом – мы. Видно, не судьба.
– Пленных загнать в трюмы. Сорокин, Калинин, Гранье – осмотреть корабль, – распорядился Командор. – Я сейчас вернусь.
Все-таки плохо, когда с тобою находятся женщины. Поневоле вынужден часть внимания уделять им. Я и сам устремился обратно на «Лань», вспомнив про Лену. Хотя по бригантине никто не сделал ни одного выстрела, но все-таки…
Тревоги были напрасны. Наши женщины лишь недавно вышли на палубу. Как оказалось, орудийный залп застал их не совсем одетыми. Пока привели себя в надлежащий вид, все было уже кончено, и вместо одного корабля у нас вновь стало два.
Зато какое было изумление! Нам немедленно обрушились на шеи, стали шептать, что надо быть осторожнее, и прочий бред. Словно осторожностью можно выиграть хоть одну схватку! Напротив, побеждает, как правило, самый наглый. Тот, который в бою в грош не ставит собственную жизнь.
И уж самым огорченным оказался Марат. Мальчик выскочил на палубу раньше матери, однако у самого борта был перехвачен Петровичем. Это досадное происшествие помешало ему принять активное участие в абордаже. Поэтому мальчишескому горю не было границ. Он-то успел вообразить, как подберет на окровавленной палубе полусаблю и лихо обрушится на врагов. Тем самым склонив чашу боя на нашу сторону.
На деле и крови пролилось до обидного мало, и жестокой битвы как таковой не было. Куда ни взгляни, сплошные огорчения.
Сейчас Маратик смотрел на эскулапа, словно на злейшего врага, и все норовил пожаловаться отцу.
– У каждого в бою свое место, – покачал головой Ширяев. – Вот когда научишься драться, тогда включим в абордажную партию. Пока же твое дело – помогать раненым, если таковые будут, подносить ружья и вообще находиться на «Лани».
Жене Григорий ничего не сказал. На мой взгляд, Вике явно следовало всыпать за то, что недоглядела за сыном. Но у каждой пары свои отношения, и не мне вмешиваться в чужую жизнь.
– Все в порядке, – успокаивающе произнес я Лене.
Она продолжала висеть на мне с таким видом, словно это была первая схватка в моей жизни.
Сколько их было! Хотя надеюсь, что эта – последняя. Надоело уже. Тем более – флибустьерская карьера закончена.
Командору удалось первым освободиться из двойных объятий.
Он деловито взглянул наверх. При столкновении часть реи на фок-мачте отлетела, и наш предводитель старался определить: стоит исправлять повреждение или мы сумеем добраться до порта без ремонта? Идти-то всего ничего.
– Дойдем, – отозвался на невысказанный вопрос Валера.
В абордаже он участия не принимал. Должен же хоть один офицер оставаться на судне! Жан-Жак, разрядив орудия, задерживаться на «Лани» не стал и на фрегате оказался одним из первых. Хотя как канонир делать это был не обязан.
– Папа, я тоже хочу посмотреть на фрегат, – громким голосом заявил Ширяев-младший.
Тот дисциплинированно посмотрел на Командора.
Сергей кивнул. Мол, покажи мальчишке, раз так хочет. Зато воспоминание будет. Да и надо же воспитывать своих детей.
Григорий приподнял мальчонку, и крепкие матросские руки подхватили его, перенесли на фрегат. Ширяев легко перескочил следом. Иногда приходится побыть в роли экскурсовода.
Следом на фрегат отправился Петрович. Но этот совсем по другим делам – перевязывать своих и чужих. Раз уж взяли в плен, то должны же как-то о них позаботиться?
– Что с фрегатом делать будем? – спросил я.
Раз мы собрались завязать, нужен ли лишений корабль?
– Не бросать же, – пожал плечами Командор. – На короткий переход людей хватит.
Туман таял все быстрее, и скоро на нас излило сияние солнце.
Обетованная Европа лежала рядом. В каком-нибудь часе хода.
3
Кабанов. Долгожданное прибытие
Сорокин с компанией задерживались, и тогда я сам вновь перебрался на захваченный корабль.
Решать что-нибудь не требовалось. Порт рядом, дотащить фрегат – дотащим. Пусть нам он и не нужен. Не топить же!
Костя объявился рядом сразу. Вместе с остальными. Полное впечатление, что им было просто лень возвращаться на бригантину, вот и решили дождаться меня на трофее.
По всему, «Глостер» был неплохим ходоком. Поменьше нашего «Вепря», но все равно аккуратный, со всеми нужными пропорциями, и уж явно не уступавший погибшему фрегату ни в маневренности, ни в скорости. В мощи – да. Всего тридцать две пушки, но…
Вот именно. Нам это было уже все равно. Даже грустно как-то стало. Странно.
Если подумать, позади остался далеко не лучший отрезок жизни. Пират – тот же бандит, только с морской дороги. Но таково свойство памяти – окрашивать прошедшее в более теплые тона, а то и подергивать их этаким романтическим флером. Недаром ветераны всех войн с годами вспоминают былые походы не только с гордостью, но и с некоторой ностальгией. Хотя есть ли во всех походах хорошее?
Нет, хватит. С прошлым покончено. Захват фрегата – простая случайность. Своеобразное эхо минувшего, догнавшее нас у самой цели. Приобретенный устойчивый рефлекс прежде атаковать и лишь потом задумываться, надо ли нам это.
Плюс визитная карточка, которую мы вручим жителям Шербура, а заодно и наш прощальный подарок Франции. Стране, которая чисто юридически, по полученным нами бумагам, может считаться нашей здешней родиной.
Туман давно превратился в простую дымку. Мы наскоро прикинули, сколько человек следует назначить в призовую партию. Я уже собрался вернуться на бригантину, когда меня окликнул вышедший из надстройки Петрович:
– Вас зовет пленный капитан.
– Как он? – Во время нашего краткого поединка я не стремился убивать и лишь пробил противнику правое плечо. Просто лишил его возможности орудовать шпагой.
– Жить будет, – усмехнулся Петрович.
Практика у судовых врачей в обычных рейсах невелика. Конечно, бывают несчастные случаи, всевозможные ЧП, но не так часто. Большей частью корабельные эскулапы – сущие бездельники. Наше счастье, что Петрович не только не растерял когда-то полученные знания, но и старался пополнять их. Хотя сам толком не очень знал зачем. Подозреваю, во многом благодаря обилию свободного времени, которое требовалось чем-то занять.
Зато в последние годы работы у него было чересчур много. Лишь не было привычных лекарств. Да и непривычных обычно тоже. И ничего, в основном научился выкручиваться. По количеству поставленных на ноги людей Петрович наверняка перекрыл в здешние времена все и всяческие рекорды.
Если усмехается, значит, на самом деле ничего особо страшного. По нынешним меркам, разумеется.
– Хорошо. Приду. – Это тоже чисто из местных правил – победитель навещает врага, и оба старательно расхваливают друг друга и вообще ведут себя так, словно отнюдь не собирались прикончить один другого.
1 2 3 4 5 6
Впрочем, порядочные люди, иными словами – люди с положением, в наше время творили не меньше гадостей. Только не так открыто, стараясь, чтобы никто ничего не узнал.
Здесь же врага принято уничтожать собственноручно, без посредников, без обдумываний алиби и без страха перед законом. Если подумать – даже порядочнее.
Но – хватит. Бумаги у нас всех в порядке. Доберемся до берега – я со спокойной душой повешу шпагу над изголовьем дивана. Кабан хочет вступить в армию Петра – вольному воля. Я же предпочитаю заниматься более мирными вещами. Открою дело. Прежде здесь, потом попробую в России. Там сейчас можно отлично развернуться. Своих купцов не так много, с моим-то опытом не особенно трудно выбиться в большие люди. Ардылова могу припахать. Руки у бывшего раба Командора золотые. С его помощью можно такое производство отгрохать! Особенно если заручиться поддержкой сурового императора…
Если и возьмусь когда за оружие, то только для защиты своего имущества. И никак иначе. Еще семью заведу. Надо и нам с Леной заиметь ребенка. Все равно лучше женщины я здесь не встречу. Чужие они здесь. Переспать с ними можно, а жить нельзя.
Потом, уже недалеко от Франции, Кабан стряхнул с себя меланхолию и принялся усиленно нас гонять. Словно мы по-прежнему находились в проклятом архипелаге, а не у берегов благословенной Европы. Нравы-то здесь должны быть иными?
Впрочем, почему бы не потренироваться напоследок? В память о прошлом. Заодно время убьем. Последние мили имеют подлое свойство растягиваться до бесконечности. Чем же еще занять себя настоящим мужчинам? На данный момент это – всего лишь игра. Даже Маратик с радостью в нее включился. Первые сражения он почти позабыл, и ему невдомек, что наяву все это выглядит намного непригляднее. Что взять с ребенка?
Валера оказался прав. К берегу мы вышли на следующий день к вечеру. Довольно позднему вечеру, надо признаться. Но определиться поточнее сумели. Мы находились несколько южнее Шербура. У меня этот город ассоциируется главным образом с музыкой к фильму «Шербурские зонтики». Сам фильм я никогда не видел, а музыку любил слушать отец. В исполнении оркестра Поля Мориа, если не ошибаюсь. Довольно милая мелодия. Мне она и самому нравилась когда-то, а потом я ее просто не слышал.
О городе с таким названием я не задумывался и даже не предполагал, что это порт. Мои прогулки совершались в Средиземном море. В Атлантику я не заглядывал, поэтому откуда мне знать здешние причалы. Человек редко захламляет память ненужными вещами.
Нет, во Франции я был, только опять-таки в других краях. А страна по европейским меркам немаленькая, городов хватает.
Шербур стоит на берегу Английского канала. От него недалеко до Британии. Первоначально мы думали идти в Брест, однако там сейчас главная база французского флота. Начнутся подробные расспросы, выяснения… оно нам надо?
Самое лучшее – затеряться среди миллионов таких же, как мы, подданных короны, не афишируя свою прежнюю славу. Спокойно оглядеться, отдохнуть и дальше уже определяться с дальнейшими действиями. Кабан официально в отставке, мы вообще люди невоенные. Нам бы тихо-мирно переждать некоторое время. Так зачем лишние проблемы? Спокойный порт гораздо лучше любой базы. Тем более – главной. Поэтому Шербур, а не Брест.
Мы повернули вдоль берега, держась от последнего на довольно порядочном расстоянии. Ночь выдалась довольно тихая. Бригантина легко скользила по воде, а команда предвкушала грядущие простые радости.
Благо, денег на эти радости хватало с избытком. И как ни гуляй, еще останется на собственный домик, а то и на какое-нибудь небольшое дело. Море – удел бедных.
Ночь прошла спокойно. Неправда, будто близость берега обязательно вызывает возбуждение. Долгий переход утомляет. Да и берег лишь показался, а вход в порт должен состояться лишь утром. Если подумать – куча времени. Поэтому все шло, как обычно. Согласно вахтенному расписанию.
Зато едва начало светлеть, команда была на ногах. А уж женщины, по-моему, встали еще раньше. Собрались в капитанской каюте, изгнав оттуда Командора, и занялись бесконечными примерками да сложнейшими раздумьями по поводу нарядов.
Изначально понятно – моды в метрополии опережают таковые же в отдаленных колониях. Но все же нашим подругам, по извечно женскому тщеславию, хотелось выглядеть если не лучше, то хотя бы не хуже местных обитательниц.
Нам было проще. Кое-как почистились, привели себя в относительный порядок и посчитали подобные дела исполненными. У нас хватало других обязанностей. Например, благополучно добраться до желанного порта. Море не любит расслабленности.
Посветлеть-то посветлело, однако все вокруг затянуло густым туманом. Это на суше его разгоняет самый легкий ветерок. Здесь же иначе. Вроде и дует, и в то же время вокруг висят белесые клочья. Видимости никакой. Тут не только мимо порта, мимо материка пройти – плевое дело. Или наоборот – наткнуться на него. Только избави Бог от такого натыкания! Утонуть в конце пути – это даже не глупо, а уж и не знаю, как назвать. В общем, не желал бы я подобной судьбы.
Мы продолжали двигаться под минимумом парусов. Впередсмотрящие пялили глаза, пытались рассмотреть впереди хоть что-то до того, как станет слишком поздно.
– Слышите?
Откуда-то спереди долетели звуки горна. Но было непонятно, насколько далек от нас неведомый горнист.
Мы продолжали следовать прежним курсом. Разве что матросы стояли наготове, да Кузьмин чуть напрягся у штурвала.
Туман заметно поредел. Видимость улучшилась. Но силуэт корабля мы заметили, когда до него оставалось меньше кабельтова. Спустя два десятка метров уже стало ясно, что перед нами, вернее, несколько в стороне от курса, лежит в дрейфе небольшой фрегат. Паруса на нем были убраны, зато на корме развевался флаг. Тот самый, британский, который с самого нашего прибытия в эту эпоху действовал на нас похлеще, чем пресловутая красная тряпка на быка.
– Лево руля! К абордажу! – Командор среагировал на чисто инстинктивном уровне. Раз перед тобой враг, то надо атаковать.
– Ядрами заряжай! – Жан-Жак уже распоряжался на палубе.
Дополнительные паруса мы поставить явно не успевали, да скорости и без того хватало для наших нужд.
На вражеском корабле тоже заметили нашу бригантину. Там торопливо забегали. Большинство бросилось к пушкам, словно надеялись успеть угостить нас чугунными подарками.
Пока вскроешь бочонки с порохом, засыплешь его в стволы, утрамбуешь… Это при условии, что ядра и порох уже у орудий, а не покоятся в крюйт-камере.
Нам было проще. Мешочки с зарядами для первого залпа на всякий случай были тут же, на палубе. Плюс загнать на место мешок или насыпать порох лопатой – разница велика.
Народ у нас был опытный, сноровистый, поэтому зарядить орудия одного борта мы успели. Англичане, разумеется, нет.
Впрочем, поставить паруса они тоже не могли. На все требуется какое-то время, а его британцам судьба не дала.
Им бы лучше изготовиться к рукопашной. Может, тогда бы удача и оказалась на их стороне. Но не сообразили, явно не ожидая нашего появления.
– Пали! – рявкнул Гранье.
Карронады выпустили ядра практически в упор. Потопить корабль с одного залпа – это из разряда фантастики. Пусть теории непотопляемости еще не существует, однако оружие таково, что сделать пробоину ниже ватерлинии удается исключительно при большом везении. Гораздо чаще корабли сгорают, чем тонут.
Зато психологический эффект от попаданий велик. Британцы еще только приходили в себя, когда «Лань» навалилась на фрегат.
– На абордаж!
Это была не команда, а озвучивание общего стремления. Оружие находилось на руках, и уж владеть им мы умели.
Главное – натиск! Мы привычно карабкались на более высокий борт фрегата. Кто-то лихо подтягивался и перемахивал на вражескую палубу, кто-то кого-то подсаживал, помогал приятелю. Мы проделали вместе столько походов, что не нуждались ни в каких указаниях. Все совершалось дружно, на едином порыве.
Противопоставить нашему порыву британцы ничего не смогли. Часть моряков находилась на нижней орудийной палубе. Те же, кто был на верхней, в большинстве не имели оружия.
Они даже не очень старались отталкивать нас или хоть как-то сопротивляться. Дух моряков был сломлен еще до боя. Вернее, настроя на бой у них не появилось. Не привыкли они к таким внезапным стычкам, да еще с достойным врагом.
Как всегда, сопротивляться пытались на юте. На верхней палубе матросы практически сразу сдались. Выходы на нижнюю мы с ходу заблокировали. Пускай посидят там, смирнее будут.
Командор сам возглавил атаку на квартердек. С ним были Сорокин, Ширяев, Калинин. Только мы с Кротких чуть задержались, и теперь оставалось наблюдать за происходящим со стороны. Ширина кораблей не позволяет нападать сразу всем. Да и дело не в числе, а в умении.
Могу признать: британские офицеры сражались отважно. Хотя это была отвага обреченных, и никакой роли сыграть в схватке она уже не могла.
Не прошло и двух минут, как кто-то из помощников капитана был убит, сам капитан ранен, и сопротивление иссякло.
Фрегат стал нашим. Никаких потерь мы не понесли, если не считать пары раненых, да и англичане отделались легко. Несколько трупов, остальные попали в плен. Не самый худший вариант для наших противников. Учитывая предыдущие столкновения с гордым британским львом.
Сразу же по горячим следам провели допрос. Судьба любит порою пошутить. В таком тумане запросто укроется целый флот. Война в Европе все еще продолжалась, и наша названая родина по-прежнему воевала с половиной мира. Только у нас не было ни малейшего желания сражаться с целой эскадрой. Ни сейчас, ни в дальнейшем. Может быть, мы плохие патриоты, но в Европу пришли не за тем, чтобы поддержать честь французского флага. Сражений нам с избытком хватило в Карибском море.
На наше счастье, все объяснилось гораздо проще. Фрегат «Глостер» был послан в заурядный дозор понаблюдать за Шербуром. Только наблюдения не задались. Им постоянно что-то мешало. Сначала – туман, потом – мы. Видно, не судьба.
– Пленных загнать в трюмы. Сорокин, Калинин, Гранье – осмотреть корабль, – распорядился Командор. – Я сейчас вернусь.
Все-таки плохо, когда с тобою находятся женщины. Поневоле вынужден часть внимания уделять им. Я и сам устремился обратно на «Лань», вспомнив про Лену. Хотя по бригантине никто не сделал ни одного выстрела, но все-таки…
Тревоги были напрасны. Наши женщины лишь недавно вышли на палубу. Как оказалось, орудийный залп застал их не совсем одетыми. Пока привели себя в надлежащий вид, все было уже кончено, и вместо одного корабля у нас вновь стало два.
Зато какое было изумление! Нам немедленно обрушились на шеи, стали шептать, что надо быть осторожнее, и прочий бред. Словно осторожностью можно выиграть хоть одну схватку! Напротив, побеждает, как правило, самый наглый. Тот, который в бою в грош не ставит собственную жизнь.
И уж самым огорченным оказался Марат. Мальчик выскочил на палубу раньше матери, однако у самого борта был перехвачен Петровичем. Это досадное происшествие помешало ему принять активное участие в абордаже. Поэтому мальчишескому горю не было границ. Он-то успел вообразить, как подберет на окровавленной палубе полусаблю и лихо обрушится на врагов. Тем самым склонив чашу боя на нашу сторону.
На деле и крови пролилось до обидного мало, и жестокой битвы как таковой не было. Куда ни взгляни, сплошные огорчения.
Сейчас Маратик смотрел на эскулапа, словно на злейшего врага, и все норовил пожаловаться отцу.
– У каждого в бою свое место, – покачал головой Ширяев. – Вот когда научишься драться, тогда включим в абордажную партию. Пока же твое дело – помогать раненым, если таковые будут, подносить ружья и вообще находиться на «Лани».
Жене Григорий ничего не сказал. На мой взгляд, Вике явно следовало всыпать за то, что недоглядела за сыном. Но у каждой пары свои отношения, и не мне вмешиваться в чужую жизнь.
– Все в порядке, – успокаивающе произнес я Лене.
Она продолжала висеть на мне с таким видом, словно это была первая схватка в моей жизни.
Сколько их было! Хотя надеюсь, что эта – последняя. Надоело уже. Тем более – флибустьерская карьера закончена.
Командору удалось первым освободиться из двойных объятий.
Он деловито взглянул наверх. При столкновении часть реи на фок-мачте отлетела, и наш предводитель старался определить: стоит исправлять повреждение или мы сумеем добраться до порта без ремонта? Идти-то всего ничего.
– Дойдем, – отозвался на невысказанный вопрос Валера.
В абордаже он участия не принимал. Должен же хоть один офицер оставаться на судне! Жан-Жак, разрядив орудия, задерживаться на «Лани» не стал и на фрегате оказался одним из первых. Хотя как канонир делать это был не обязан.
– Папа, я тоже хочу посмотреть на фрегат, – громким голосом заявил Ширяев-младший.
Тот дисциплинированно посмотрел на Командора.
Сергей кивнул. Мол, покажи мальчишке, раз так хочет. Зато воспоминание будет. Да и надо же воспитывать своих детей.
Григорий приподнял мальчонку, и крепкие матросские руки подхватили его, перенесли на фрегат. Ширяев легко перескочил следом. Иногда приходится побыть в роли экскурсовода.
Следом на фрегат отправился Петрович. Но этот совсем по другим делам – перевязывать своих и чужих. Раз уж взяли в плен, то должны же как-то о них позаботиться?
– Что с фрегатом делать будем? – спросил я.
Раз мы собрались завязать, нужен ли лишений корабль?
– Не бросать же, – пожал плечами Командор. – На короткий переход людей хватит.
Туман таял все быстрее, и скоро на нас излило сияние солнце.
Обетованная Европа лежала рядом. В каком-нибудь часе хода.
3
Кабанов. Долгожданное прибытие
Сорокин с компанией задерживались, и тогда я сам вновь перебрался на захваченный корабль.
Решать что-нибудь не требовалось. Порт рядом, дотащить фрегат – дотащим. Пусть нам он и не нужен. Не топить же!
Костя объявился рядом сразу. Вместе с остальными. Полное впечатление, что им было просто лень возвращаться на бригантину, вот и решили дождаться меня на трофее.
По всему, «Глостер» был неплохим ходоком. Поменьше нашего «Вепря», но все равно аккуратный, со всеми нужными пропорциями, и уж явно не уступавший погибшему фрегату ни в маневренности, ни в скорости. В мощи – да. Всего тридцать две пушки, но…
Вот именно. Нам это было уже все равно. Даже грустно как-то стало. Странно.
Если подумать, позади остался далеко не лучший отрезок жизни. Пират – тот же бандит, только с морской дороги. Но таково свойство памяти – окрашивать прошедшее в более теплые тона, а то и подергивать их этаким романтическим флером. Недаром ветераны всех войн с годами вспоминают былые походы не только с гордостью, но и с некоторой ностальгией. Хотя есть ли во всех походах хорошее?
Нет, хватит. С прошлым покончено. Захват фрегата – простая случайность. Своеобразное эхо минувшего, догнавшее нас у самой цели. Приобретенный устойчивый рефлекс прежде атаковать и лишь потом задумываться, надо ли нам это.
Плюс визитная карточка, которую мы вручим жителям Шербура, а заодно и наш прощальный подарок Франции. Стране, которая чисто юридически, по полученным нами бумагам, может считаться нашей здешней родиной.
Туман давно превратился в простую дымку. Мы наскоро прикинули, сколько человек следует назначить в призовую партию. Я уже собрался вернуться на бригантину, когда меня окликнул вышедший из надстройки Петрович:
– Вас зовет пленный капитан.
– Как он? – Во время нашего краткого поединка я не стремился убивать и лишь пробил противнику правое плечо. Просто лишил его возможности орудовать шпагой.
– Жить будет, – усмехнулся Петрович.
Практика у судовых врачей в обычных рейсах невелика. Конечно, бывают несчастные случаи, всевозможные ЧП, но не так часто. Большей частью корабельные эскулапы – сущие бездельники. Наше счастье, что Петрович не только не растерял когда-то полученные знания, но и старался пополнять их. Хотя сам толком не очень знал зачем. Подозреваю, во многом благодаря обилию свободного времени, которое требовалось чем-то занять.
Зато в последние годы работы у него было чересчур много. Лишь не было привычных лекарств. Да и непривычных обычно тоже. И ничего, в основном научился выкручиваться. По количеству поставленных на ноги людей Петрович наверняка перекрыл в здешние времена все и всяческие рекорды.
Если усмехается, значит, на самом деле ничего особо страшного. По нынешним меркам, разумеется.
– Хорошо. Приду. – Это тоже чисто из местных правил – победитель навещает врага, и оба старательно расхваливают друг друга и вообще ведут себя так, словно отнюдь не собирались прикончить один другого.
1 2 3 4 5 6