Здесь выложена электронная книга Основы метафизики нравственности автора по имени Кант Иммануил. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Кант Иммануил - Основы метафизики нравственности.
Размер архива с книгой Основы метафизики нравственности равняется 58.73 KB
Основы метафизики нравственности - Кант Иммануил => скачать бесплатную электронную книгу
И. Кант
Основы метафизики нравственности
Основы метафизики нравственности
ПРЕДИСЛОВИЕ *
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
ПЕРЕХОД ОТ ОБЫДЕННОГО НРАВСТВЕННОГО ПОЗНАНИЯ ИЗ РАЗУМА К ФИЛОСОФСКОМУ
РАЗДЕЛ ВТОРОЙ
ПЕРЕХОД ОТ ПОПУЛЯРНОЙ НРАВСТВЕННОЙ ФИЛОСОФИИ К МЕТАФИЗИКЕ НРАВСТВЕННОСТИ
Автономия воли как высший принцип нравственности *
Гетерономия воли как источник всех ненастоящих принципов нравственности *
Деление всех возможных принципов нравственности, исходящее из принятого
основного понятия гетерономии *
РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ
ПЕРЕХОД ОТ МЕТАФИЗИКИ НРАВСТВЕННОСТИ К КРИТИКЕ ЧИСТОГО ПРАКТИЧЕСКОГО РАЗУМА
Понятие свободы есть ключ к объяснению автономии воли *
Об интересе, присущем идеям нравственности *
Как возможен категорический императив? *
О крайней границе всякой практической философии *
Заключительное замечание *
ПРЕДИСЛОВИЕ
Древнегреческая философия разделялась на три науки: физику, этику и логику.
Это деление полностью соответствует природе вещей, и нет нужды в нем
что-либо исправлять; не мешает только добавить принцип этого деления, чтобы
таким образом отчасти увериться в его полноте, отчасти получить возможность
правильно определить необходимые подразделения.
Все познание из разума или материально и рассматривает какой-нибудь объект,
или формально и занимается только самой формой рассудка и разума и общими
правилами мышления вообще, без различия объектов. Формальная философия
называется логикой, материальная имеет дело с определенными предметами и
законами, которым они подчинены, и в свою очередь делится на две [части].
Дело в том, что эти законы суть или законы природы, или же законы свободы.
Наука о первых законах носит название физики, наука о вторых есть этика;
первая называется также учением о природе, а последняя - учением о
нравственности.
Логика не может иметь никакой эмпирической части, т. е. такой, в которой
всеобщие и необходимые законы мышления покоились бы на основаниях, взятых
из опыта; в противном случае она не была бы логикой, т. е. каноном для
рассудка или разума, который имеет силу и должен быть показан при всяком
мышлении.
Естественная же философия, так же как и нравственная, может иметь свою
эмпирическую часть, потому что первая должна определять свои законы природе
как предмету опыта, вторая же - воле человека, поскольку природа
воздействует на нее; при этом первые законы [определяются] как законы, по
которым все происходит, вторые же - как законы, по которым все должно
происходить, однако следует принимать во внимание условия, при которых оно
часто не происходит.
Всякую философию, поскольку она опирается на основания опыта, можно назвать
эмпирической, а ту, которая излагает свое учение исключительно из априорных
принципов,- чистой философией. Последняя, если она только формальна,
называется логикой; если же она занимается лишь определенными предметами
рассудка, то она называется метафизикой..
Так возникает идея двоякой метафизики - метафизики природы и метафизики
нравственности. Физика, следовательно, будет иметь свою эмпирическую, но
также и рациональную часть; точно так же и этика, хотя здесь эмпирическая
часть в отдельности могла бы называться практической антропологией, а
рациональная - собственно моралью.
Все промыслы, ремесла и искусства выиграли от разделения труда, когда
человек не один делает все, а каждый, дабы иметь возможность выполнить свою
работу наиболее, совершенно и с большей легкостью, занимается определенным
трудом, который по способу своего выполнения заметно отличается от других
видов труда. Где нет такого различия и разделения работ, где каждый -
мастер на все руки, там ремесла находятся еще в состоянии величайшего
варварства. Хотя вполне достойным предметом для размышления может сам по
себе быть вопрос, не требует ли чистая философия во всех своих частях
своего особливого человека и не лучше ли было бы для всей ученой профессии
в целом, если бы те, кто так привык сбывать вперемешку эмпирическое и
рациональное по вкусу публики во всевозможных им самим неизвестных
пропорциях, те, кто величает себя самостоятельно мыслящими людьми, а
других, изготовляющих только рациональную часть, называет умствователями,
были предохранены от занятия сразу двумя делами, которые совершенно
различны по способу своего выполнения, для каждого из которых требуется,
быть может, особый талант и соединение которых в одних руках создает лишь
кропателей,- тем не менее я здесь спрошу только, не требует ли природа
науки, чтобы эмпирическая часть тщательно отделялась всегда от рациональной
и чтобы собственной (эмпирической) физике предпосылалась метафизика
природы, а практической антропологии - метафизика нравственности, тщательно
очищенная от всего эмпирического? [Решение этого вопроса необходимо для
того], чтобы узнать, чего может добиться в том и другом случае чистый разум
и из каких источников он сам apriori черпает свое учение; относительно
последнего дела, впрочем, безразлично, занялись бы им все моралисты (коих
бесчисленное множество) или только те, кто чувствует к тому призвание.
Так как я имею здесь предметом, собственно, нравственную философию, то
предложенный вопрос свожу к следующему: не следует ли думать, что крайне
необходимо разработать наконец чистую моральную философию, которая была бы
полностью очищена от всего эмпирического и принадлежащего к антропологии,
ведь то, что такая моральная философия должна существовать, явствует само
собой из общей идеи долга и нравственных законов. Каждому необходимо
согласиться с тем, что закон, если он должен иметь силу морального закона,
т. е. быть основой обязательности, непременно содержит в себе абсолютную
необходимость; что заповедь не лги, действительна не только для людей, как
будто другие разумные существа не должны обращать на нее внимание, и что
так дело обстоит со всеми другими нравственными законами в собственном
смысле, что, стало быть, основу обязательности должно искать не в природе
человека или в тех обстоятельствах в мире, в какие он поставлен, a apriori
исключительно в понятиях чистого разума и что каждое другое предписание,
которое основывается на принципах одного лишь опыта, и даже общее в
каком-то отношении предписание, бели только оно хоть в малейшей степени -
быть может, лишь по одной побудительной причине - опирается на эмпирические
основания, можно, правда, назвать практическим правилом, но никогда нельзя
назвать моральным законом.
Таким образом, из всего практического познания моральные законы вместе с их
принципами не только существенно отличаются от всего прочего, в чем
заключается что-то эмпирическое, но вся моральная философия всецело
покоится на своей чистой части. Будучи применима к человеку, она ничего не
заимствует из знания о нем (из антропологии), а дает ему как разумному
существу априорные законы, которые, конечно, еще требуют усиленной опытом
способности суждения, для того чтобы, с одной стороны, распознать, в каких
случаях они находят свое применение, с другой стороны, проложить им путь к
воле человека и придать им силу для их исполнения; ведь хотя человеку и
доступна идея практического чистого разума, однако, ему, как существу,
испытывающему воздействие многих склонностей, не так-то легко сделать ее in
concrete действенной в своем поведении.
Метафизика нравственности, таким образом, крайне необходима не только
потому, что существуют спекулятивные побуждения исследовать источник
практических принципов, заложенных a priori в нашем разуме, но и потому,
что сами нравы остаются подверженными всяческой порче до тех пор, пока
отсутствует эта путеводная нить и высшая норма их правильной оценки. В
самом деле, для того, что должно быть морально добрым, недостаточно, чтобы
оно было сообразно с нравственным законом; оно должно, совершаться, также,
и ради него; в противном случае эта сообразность будет лишь очень случайной
и сомнительной, так как безнравственное основание хотя и может вызвать
порой сообразные с законом поступки, но чаще будет приводить к поступкам,
противным закону. Но нравственный закон в его чистоте и подлинности (что
как раз в сфере практического более всего важно) следует искать только в
чистой философии, стало быть, она (метафизика) должна быть впереди и без
нее вообще не может быть никакой моральной философии. Та философия, которая
перемешивает чистые принципы с эмпирическими, не заслуживает даже имени
философии (ведь философия тем и отличается от обыденного познания разума,
что излагает в обособленной науке то, что обыденное познание разума
постигает только вперемешку), еще в меньшей степени - названия моральной
философии, так как именно этим смешением она вредит даже чистоте самих
нравов и поступает против своей собственной цели.
Пусть, однако, не подумают, что то, что здесь требуется, мы имеем уже в
пропедевтике знаменитого Вольфа к его моральной философии, а именно в общей
практической философии, как он ее называет, и что здесь, стало быть, не
следует открывать совершенно новое поприще. Именно потому, что она должна
была быть общей практической философией, она не рассматривала волю
какого-нибудь особого рода, например такую, которая определялась бы без
всяких эмпирических побудительных причин, всецело из априорных принципов, и
которую можно было бы назвать чистой волей; она рассматривала воление
вообще со всеми действиями и условиями, которые присущи ему в этом общем
значении; этимона отличается от метафизики нравственности точно так же, как
обычная логика отличается от трансцендентальной философии: первая излагает
действия и правила мышления вообще, а вторая - только особые действия и
правила чистого мышления, т. е. такого мышления, посредством которого
предметы познаются совершенно a priori. В самом деле, метафизика
нравственности должна исследовать идею и принципы некоторой возможной
чистой воли, а не действия и условия человеческого воления вообще, которые
большей частью черпаются из психологии. То, что в общей практической
философии (хотя вопреки всякому праву на то) говорится также и о моральных
законах, и о долге, не может служить возражением против моего утверждения.
Действительно, создатели этой науки остаются и в этом верными своей идее о
ней: они не отличают побудительных причин, которые, как таковые,
представляются совершенно a priori только разумом и которые, собственно
говоря, моральны, от эмпирических, которые рассудок возводит в общие
понятия только путем сравнения данных опыта; они рассматривают их, не
обращая внимания на различие их источников, только по их большей или
меньшей сумме (причем считают их однородными) и этим путем составляют себе
понятие об обязательности. Это понятие, конечно, совсем не морально, но все
же так построено, как только можно желать в философии, которая совершенно
не рассуждает о происхождении всех возможных практических понятий, априорны
ли они или лишь апостериорны.
Намереваясь когда-нибудь предложить некоторую метафизику нравственности, я
предпосылаю ей эти "Основы". Собственно говоря, нет никакого другого
основания ее, кроме критики чистого практического разума, так же как нет
его для метафизики, кроме уже предложенной критики чистого спекулятивного
разума. Но с одной стороны, в первой критике нет столь крайней
необходимости, как в последней, потому что человеческий разум в сфере
морального, даже при самом обыденном рассудке, легко может достигнуть
высокой степени правильности и обстоятельности, тогда как, напротив, в
теоретическом, но чистом применении он всецело диалектичен; с другой
стороны, я требую от критики чистого практического разума, чтобы она, если
она должна быть законченной, имела возможность показать в одном общем
принципе единство практического разума со спекулятивным, так как, в конце
концов, мы имеем дело с одним и тем же разумом, который должен иметь
различие лишь в применении. Но до такой полноты я еще не мог здесь довести
свое исследование, не примешивая сюда размышлений совсем другого рода и не
сбивая с толку читателя. Вот почему я не воспользовался названием "Критики
чистого практического разума", а озаглавил свою книгу "Основы метафизики
нравственности".
Но так как, в-третьих, и метафизика нравственности, несмотря на устрашающее
название, все же может быть изложена в значительной степени популярно и
приспособление к обыденному рассудку, то я нахожу полезным отделить эту
предварительную разработку основ, чтобы в будущем иметь право не прибавлять
к более понятным учениям те тонкости, которые при такой разработке
неизбежны.
Но настоящие "Основы" суть не более как отыскание и установление высшего
принципа моральности, что составляет особую (по своей цели) задачу, которая
должна быть отделена от всякого другого этического исследования. Конечно,
мои утверждения относительно этого важного и до сих пор далеко еще не
удовлетворительно изученного основного вопроса достигли бы большой ясности
благодаря применению одного и того же принципа ко всей системе и получили
бы хорошее подтверждение благодаря своей достаточности, какую этот принцип
повсюду обнаруживает. Однако я вынужден был отказаться от этого
преимущества, которое, собственно говоря, послужило бы более самолюбию, чем
общей пользе, так как легкость в применении и кажущаяся достаточность
какого-нибудь принципа не есть еще бесспорное доказательство его
правильности; скорее, и то и другое возбуждает некоторое пристрастие
исследовать и взвешивать принцип не со всей строгостью, не сам по себе,
безотносительно к результату.
Я избрал свой метод в этом сочинении, считая, что он будет наиболее
уместным, если мы захотим пойти [сначала] аналитическим путем - от
обыденного познания к определению его высшего принципа, а затем обратным,
синтетическим путем - от исследования этого принципа и его источников к
обыденному познанию, где он применяется. Книга поэтому разделяется
следующим образом:
1. Первый раздел: переход от обыденного нравственного познания из разума к
философскому.
2. Второй раздел: переход от популярной моральной философии к метафизике
нравственности.
3. Третий раздел: последний шаг от метафизики нравственности к критике
чистого практического разума.
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
ПЕРЕХОД ОТ ОБЫДЕННОГО НРАВСТВЕННОГО ПОЗНАНИЯ ИЗ РАЗУМА К ФИЛОСОФСКОМУ
Нигде в мире, да и нигде вне его, невозможно мыслить ничего иного, что
могло бы считаться добрым без ограничения, кроме одной только доброй воли.
Рассудок, остроумие и способность суждения и как бы иначе ни назывались
дарования духа, или мужество, решительность, целеустремленность как
свойства темперамента в некоторых отношениях, без сомнения, хороши и
желательны; но они могут стать также в высшей степени дурными и вредными,
если не добра воля, которая должна пользоваться этими дарами природы и
отличительные свойства которой называются поэтому характером. Точно так же
дело обстоит и с дарами счастья. Власть, богатство, почет, даже здоровье и
вообще хорошее состояние и удовлетворенность своим состоянием под именем
счастья внушают мужество, а тем самым часто и надменность, когда нет доброй
воли, которая исправляла бы и делала всеобще-целесообразным влияние этих
даров счастья на дух и вместе с тем также и самый принцип действования.
Нечего и говорить, что разумному беспристрастному наблюдателю никогда не
может доставить удовольствие даже вид постоянного преуспеяния человека,
которого не украшает ни одна черта чистой и доброй воли; таким образом,
добрая воля составляет, по-видимому, непременное условие даже достойности
быть счастливым.
Некоторые свойства благоприятствуют даже самой этой доброй воле и могут
очень облегчить ее дело; однако, несмотря на это, они не имеют никакой
внутренней безусловной ценности, а всегда предполагают еще добрую волю,
которая умеряет глубокое уважение, справедливо, впрочем, им оказываемое, и
не позволяет считать их безусловно добрыми. Обуздание аффектов и страстей,
самообладание и трезвое размышление не только во многих отношениях хороши,
но, по-видимому, составляют даже часть внутренней ценности личности; однако
многого недостает для того, чтобы объявить эти свойства добрыми без
ограничения (как бы безусловно они ни прославлялись древними). Ведь без
принципов доброй воли они могут стать в высшей степени дурными, и
хладнокровие злодея делает его не только гораздо более опасным, но и
непосредственно в наших глазах еще более омерзительным, нежели считали бы
его таким без этого свойства.
Основы метафизики нравственности - Кант Иммануил => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Основы метафизики нравственности автора Кант Иммануил дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Основы метафизики нравственности у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Основы метафизики нравственности своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Кант Иммануил - Основы метафизики нравственности.
Если после завершения чтения книги Основы метафизики нравственности вы захотите почитать и другие книги Кант Иммануил, тогда зайдите на страницу писателя Кант Иммануил - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Основы метафизики нравственности, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Кант Иммануил, написавшего книгу Основы метафизики нравственности, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Основы метафизики нравственности; Кант Иммануил, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн