И мы смело беря на себя. Сближая города и деревни, авангарды и арьергарды, фланги и э-э-э… фаланги. Стройными рядами, шеренгами, колоннами, цепью и врассыпную. Куя мечи на оралы, ваяя личность в массе… Хотя, конечно, человеческий фактор — это вам не в бирюльки играть!!! Это… это черт знает что, товарищи!«Что-то это все мне очень сильно напоминает?!» — подумал Одиссей, смутно ощущая как голова идет кругом, стукаясь на поворотах о стенки гермошлема. — «Только вот что? Тьфу, пропасть! Никак не могу сосредоточиться… Вроде птица какая-то… Дятел, что ли? Нет, не дятел… А, вспомнил — Словоблудный Декларативник! Или нет? Декларативный Словоблудник… Или да? А может… Нет, этот — точно ничего не может.»— Знаешь ты кто? — с тоской в голосе спросил Одиссей, улучив мгновение затишья в словесном водопаде.— Кто? — заинтересовался Зевс.— Демагог!— А вот тут ты, как раз ошибаешься, — Зевс умиротворенно сплел толстые короткие пальцы на своем объемистом животе и приветливо усмехнулся. — Я — демократ. Мы все нынче демократы! А то как же? В ногу со временем, так сказать, с народом. Плечом к плечу…— Я последний раз спрашиваю, где люди?— Дались тебе эти люди. Люди — это термин аморфный. Диалектически более верно рассматривать их как два класса: Производители и Потребители, в единстве и борьбе противоположностей. Двуполая структура социума…— Прощай Зевс, — устало сказал Одиссей.— Ты уже уходишь? Но у меня же есть еще в запасе несколько минут…— Я остаюсь! — отрубил Одиссей. — А вот ты… — и Одиссей ласково, но многозначительно погладил ствол деструктора.— Не дури, — сурово сказал Зевс, — во-первых, история тебе этого не простит, а во-вторых, я подданный Дружественной Вселенной… есть. Пока дружественной! Ferschtein sie?— Of'couse, — сказал Одиссей, целясь из деструктора в огромный лоб Зевса, незаметно и ненавязчиво переходящий переходящей в затылок.— Ты это серьезно? — несколько неуверенным голосом спросил Зевс.— Yes!— Но, гуманизм…— Ах, гуманизм…— Да, гуманизм!— А люди?— Дались тебе эти люди!!!— Молись!— Не буду.— Как хочешь.— К-к-к-араул!!! — сказал Зевс, медленно сполз на пол и затих, свернувшись калачиком вокруг ножки кресла.— Ты что: таки ухлопал его?— Не успел, — мрачно буркнул Одиссей и вдруг сообразил, что в комнате объявился еще один участник мизансцены. Одиссей резко вскочил на ноги и стремительно обернулся — на пороге стоял и даже почти не улыбался… Сын.— Зевс и Сын? — зловеще спросил Одиссей.— Только без глупостей! — предостерегающе улыбнулся коварный глава службы ТГБ. — У меня тут за дверью целый отряд дезинфекторов. Ребята… оторви и выбрось!— Но зачем же тогда ты меня сюда посылал? — взвыл Одиссей.— Судьба у тебя такая, — хмыкнул Сын, аккуратно обминая Одиссея прошел к столу и небрежно отодвинув в сторону расслабившегося Зевса уселся в его кресло.— А вообще, не мешало этому, — Сын покосился на все еще отдыхавшего Зевса, — напомнить: who is who, так сказать. А то довел тут всех своими ЦУПИКами до полного изнеможения… Ведь сколько раз я ему говорил: баранов надо стричь! Ну, в крайнем случае — драть семь шкур. Но всему же есть предел! А он им одни НУЖНИКи… Это ж надо додуматься.— Где они? — прохрипел Одиссей.— Кто, НУЖНИКи?— Люди!!!— Да дались они тебе, эти люди!— Убью!— Ahtung! — истошно заорал Сын и резво лег ничком на пол рядом с Зевсом.И тотчас дверь в кабинет слетев с петель с грохотом распахнулась, со звоном разлетелись стекла на окнах, и в комнату через все отверстия и щели полезли бравые дезинфекторы…— Вы временно считаетесь не дееспособным… по болезни! — сурово объявил старший отряда дезинфекторов, защелкивая силовое поле на запястьях Одиссеевых рук.— И ты Брут?!! — прошептал Одиссей.— Я не Брут, — смутился старший отряда, пряча глаза за стеклами окуляров ночного виденья. — Я — полковник службы ТГБ Таргитай.— Понятно, — спокойно сказал Одиссей.— Что тебе понятно? — огрызнулся полковник. — Ты сам по себе, а у меня семья дети и… мать… старушка.— Хватит болтать! — сказал Сын подымаясь с пола и отряхиваясь, словно пес после вынужденного купания. — Веди его в спец катер. Да смотри, чтобы он по дороге чего не учудил! В случае чего… сам знаешь.— Веди сатрап! — фыркнул Одиссей.— Я не сатрап, я — Тарик! — обиделся полковник. — Только я уже не так молод, как раньше. Теперь только вот жизнь налаживаться стала… Недавно квартиру получил на планете курортного типа. Ты же знаешь: у меня на нервной почве язва и этот как его… гайморит, по-моему… кажется. Опять же до пенсии осталось всего ничего, а от фирмы обещали списанный спец катер уступить, почти даром…— Эх ты, пресмыкающееся!— Да нет же, я — земноводное, ты же знаешь…— Ну, в данном случае это все равно. Пошли! — и Одиссей гордо вскинув голову, так что она стукнулась затылком о стенку гермошлема, двинулся к выходу.Полковник Таргитай, он же в недавнем прошлом спецагент ТГБ Геракл, он же старый друг и соратник Одиссея, но тоже очевидно уже в прошлом, посеменил следом жалобно и нудно канюча:— Ты напрасно на меня злишься… Я что? Я — ничего. И так и останусь ничем, если начну под конец карьеры слишком много высовываться. Вспомни комиссара Фройда: на что боевой мужик был, а сейчас заведует террариумом для престарелых рептилий и приторговывает сэкономленной биомассой, из рациона вверенного ему контингента. Двадцать лет в полиции — коту под хвост! На его месте там теперь Аполлон, ну ты помнишь: «пару слов с глаза на глаз и… весь разговор». А этот, как его… Тот вообще — Себастьян ему и Марию ибн Даудом! Такое пишет!!! Бывало зайдешь к нему в гости, а он глаза от пола поднять не может — стыдно ему! А ничего — пишет. И кушает! Кушает и пишет… Потому и кушает, что пишет… Потому и пишет, что кушает… А вот еще, кстати…— Что ты от меня хочешь? — устало спросил Одиссей, притормаживая прямо у памятника Крупному Гуманоиду с бутербродом, с надеждой глядящему в Светлое Будущее (имеется в виду, естественно, гуманоид, у бутербродов похоже нет светлого будущего). — Ты хочешь, чтобы я тебя пожалел?— Я хочу, чтобы ты проникся ситуацией!— Я проникся, — Одиссей искоса посмотрел на Тарика и тому показалось, что Одиссей его не увидел.— Ну не насквозь же… — жалобно пробормотал полковник Таргитай.— Где люди? — глухо простонал Одиссей. — Люди где?! Ищу человека!!!— Ты бы лучше о себе подумал!Одиссей резко повернулся к Тарику лицом, поймал его скованными руками «за грудки» и доверительно проворковал:— Ну подумаю, ну плюну на все. Ну буду жить Как Все, что дальше?! Вот это?!!Одиссей с еле сдерживаемой яростью подтянул Тарика к статуе Большого Гуманоида и для ясности потыкал полковника в надкушенный бутерброд.— … и с икрой! — выдавил из себя полузадушенный Тарик.— Кто с икрой? — слегка опешил Одиссей и немного ослабил хватку.— Дальше будет! — радостно откликнулся свободно вздохнувший Тарик. — Хлеб с маслом и с икрой.— А если нет? — задумчиво спросил Одиссей.— Значит твой рацион придется несколько ограничить. Снизить, так сказать, естественные потребности. ОбКом по НЛО издаст соответствующий ЦУПИК…— А если все равно нет?— Тогда еще один ЦУПИК и твои естественные потребности стремительно станут приближаться к искусственному нулю под воздействием неестественных…— Понял!!! — взревел Одиссей.— Ну, на конец-то, — обрадовался Тарик. — Давай я с тебя сниму наручники: все таки друг, как никак.Но как только силовое поле на руках Одиссея разомкнулось, он сорвал с плеча опешившего полковника психоэмоциональный деструктор и обрушил его на голову… Большому Гуманоиду.— Что ж ты памятники рушишь? Национальное достояние разбазариваешь!!! — завопил испуганно полковник, всей кожей ощущая, что завтра прямо с утра — быть ему рядовым, в лучшем случае. — О себе не думаешь, подумай хоть о потомк… ах!!!Пока еще полковник Таргитай чуть не подавился последней частью «потомков», и было от чего. Мраморная поверхность Большого Гуманоида пошла мелкими трещинами и осыпалась, как прошлогодняя листва случайно пережившая зиму, совершенно потеряв голову, облетает от малейшего дуновения первого весеннего ветерка, а на свет лучей красного карлика, по кличке Сифон, вылупился не большой, но достаточно крупный и абсолютно рыжий гуманоид, с надкушенным бутербродом в левой руке.— Мать честная, уже весна, а я так и не успел закусить! — восторженно сообщил гуманоид, понюхал бутерброд и засунул его в карман. — А где же ребята?Вместо ответа Одиссей подошел к ближайшей «статуе» и замахнулся на нее психоэмоциональным деструктором.— Погоди! — жалобно вскрикнул полковник ТГБ. — Можно я сам? — и Тарик, отобрав у Одиссея деструктор, робко тюкнул статую по темечку.Когда мраморная шелуха опала, то вместо статуи, нескромному взору полковника, явилась дама, весьма элегантной внешности и столь же неопределенного возраста.— Нахал! — заявила дама и влепив Тарику увесистую оплеуху, с независимым видом продефилировала своей дорогой.— Ага! — сказал рыжий гуманоид, задумчиво глядя даме вслед, и отобрал у совершенно ошалевшего бывшего спецагента Геракла психоэмоциональный деструктор. — Все понятно.«Сообразительный нынче пошел гуманоид», — удовлетворенно подумал Одиссей, а Тарик печально покивал зеленой головой и с мазохистским наслаждением прошептал:— Я так и знал, что добро наказуемо.Одиссей тем временем, как-будто вновь народившись на свет, оглянулся вокруг и обнаружил, что действительно наступила весна. Поспешно сорвав с головы гермошлем, Одиссей подставил под ласковый весенний ветерок свое разгоряченное лицо. В ногах у Одиссея примостился на корточках теперь уже наверняка бывший полковник Таргитай, безучастно глядящий в спину удаляющемуся рыжему гуманоиду. Гуманоид шел себе по улице и с явным удовольствием «тюкал» по темечку попадавшиеся на пути «скульптуры».Вылупившиеся в начале недоуменно отряхивались, а потом, подобрав что-нибудь поувесистей, пристраивались в кильватер рыжему полководцу.— По-моему, они направляются в сторону Капитолийского холма, — подал слабый голос друг Тарик.— Ну, мне пора, — спокойно сказал Одиссей.— Я тебя провожу? — робко пробормотал Тарик.— Как хочешь.Одиссей скинул осточертевшие ботинки из психотермостойкого сплава и, гулко и радостно шлепая босыми ногами по белой шелухе, словно запоздалый снег усыпавший асфальт, отправился на поиски своего спецкатера.Спецкатер службы ТГБ был там где ему и полагалось — в полумили от Мукузани-тауна, гудящего как потревоженный внезапной проверкой из ОБХТГС (Отдел по Борьбе с Хищениями Трансгалактической Собственности) трансгалактический супермаркет.— Весна в этом году ранняя, — задумчиво сказал Одиссей, глядя на низко зависший над горизонтом Сифон. — Шерсть на марсианских огурцах обязательно поспеет раньше сентября. Буду стричь. Огурцовая шерсть на трансгалактическом рынке нынче в цене.— А я, наверное, попрошусь к Фройду в террариум. Ему как раз садовники нужны. Буду выращивать традесканции. Для интерьера террариумов традесканции — первое дело, между прочим! Конечно если не брать в расчет мхи Моримуха Бесстыжего, — робко откликнулся Тарик, стеснительно ковыряя передней лапкой покрытый окалиной амортизатор спецкатера.— Осенью Себастьян Мария Гонсалес наверняка заглянет. Я ведь на огурцах своих марсианских такую настойку научился делать — закачаешься! Они, писатели — это дело любят, страсть! — Одиссей улыбнулся, будто припомнил что-то забавное. — Ты тоже заезжай: посидим поболтаем…— Спасибо, — Тарик печально кивнул. — Я с Фройдом приеду, можно?— Приезжайте, чего там… Огурцами и закусывать будем.Одиссей не спеша заглянул в кабину спецкатера и включил приемник.— Передаем спецсообщение вновь сформированной, в связи с экстремальной обстановкой, Специальной Комиссии по Поддержанию Обобщенных Тенденций. СпецКомПОТ сообщает! — торжественно объявил репродуктор и после секундной паузы продолжил до отвращения знакомым голосом:— Dear friends! Я есть мистер Шмыгг — Большой Филантроп and the big sponsore. I want to help you! Я буду делать вас счастливыми… есть. And my comrade Юпитер with his Son вас делать будут тоже!— Понятно, — сказал Одиссей, достал из кабины запасной гермошлем и натянул его на голову.— Ты куда? — не очень уверенно спросил Тарик.— В Женеву! — мрачно буркнул Одиссей.— В Женеву-то зачем? — искренне удивился Тарик.Одиссей таинственно подмигнул, весело потер руки и твердо отчеканил:— Начну все с начала!Тарик мгновение подумал и обаятельно, как умеют делать только истинные земноводные, усмехнулся в ответ:— А тебе случайно верные компаньоны не требуются?— Какая же может быть авантюра без верного компаньона?! — радостно крикнул Одиссей «врубая» двигатель спецкатера. — Прыгай в катер, скорее!!!И уже через несколько минут спецкатер, ведомый бывшим спецагентом-заочником, делал над Капитолийским холмом боевой заход для коврового бомбометания. У бомболюка суетился бывший полковник службы ТГБ. И очень похоже, что в данный миг все были счастливы, только те, засевшие сейчас на Капитолийском холме, еще не знали некоторых вновь открывшихся нюансов.Но момент познания Истины неумолимо приближался.

1 2 3 4 5 6 7 8 9