» — обреченно подумал Юл Элбрайн, но на всякий случай попробовал пошевелиться: резкая боль в покалеченной руке эхом отозвалась где-то в усталом мозгу. Юл негромко застонал сквозь крепко сжатые зубы, но волшебное видение не исчезло.
«Нет, наверное, я все-таки жив! Но, все равно, этого не может быть, потому что, во-первых: этого не может быть никогда, а во вторых: уж на Фикусе-то и подавно…»
Юл попытался сесть, но видение протянуло по направлению к нему тонкую руку, опоясанную необычным браслетом многогранной формы, и теплая волна ласково, хотя и настойчиво, вдавила Юла обратно. Сил сопротивляться у Элбрайна не было никаких, да и желания похоже тоже.
«Но это же абсурд! Откуда? Как? Господи, а глаза-то, глаза! Словно в них поселился морской прибой. Это завораживает. И должно внушать немалое уважение. Особенно когда там начнут появляться первые признаки шторма.»
— Вам не кажется, что мы где-то уже встречались? — растерянно промямлил Юл, мучительно прикидывая, достаточно ли мужественно он выглядит в лежачем положении.
— Юл Элбрайн, вот уж не думала, что вы можете быть столь банальны.
— Я тоже, — вздохнул Юл, чувствуя, что ему предстоит сделать еще немало открытий в самом себе. — Кстати, откуда вы знаете мое имя, вы, что же, читаете мои мысли?
— Некоторые, — видение улыбнулось, и Юлу на мгновение показалось, что мир катастрофически сузился сжался до размера этих смеющихся глаз.
— Э-э-э… — сказал Юл и подумал: «Вот теперь, я, кажется, погиб окончательно!»
— Вы всегда столь красноречивы?
— Нет, только в экстремальных ситуациях. Обычно я более прозаичен, — брякнул Юл, чувствуя, что терять ему все равно уже больше нечего.
Голова кружилась, и непонятно было, отчего: то ли от невыносимого блеска браслета, то ли от странного неуловимого тревожащего запаха, то ли…
— А сейчас вы должны заснуть.
— Но мне кажется…
— Вы поспите, и это пройдет.
«А если я не хочу?» — успел подумать Элбрайн, но понял, что даже это от него теперь уже не зависит…
4
Следователь О'Хара был взбешен. Определить это не составляло труда, стоило лишь глянуть на цвет его физиономии. Цвет, надо отметить, был неважный. Опытный сталевар назвал бы его «точкой белого каления».
О'Хара сидел за письменным столом, взгромоздив свои огромные руки, покрытые обильной рыжей растительностью, поверх бумаг и папок, в беспорядке разбросанных по всей поверхности стола.
— Я, наверное, не вовремя? — промямлил Боа Этуаль, собираясь благоразумно ретироваться от греха подальше, но тяжелый взгляд налитых кровью глаз О'Хары буквально прибил его ноги гвоздями к полу.
— Я вот мимо шел, дай, думаю, зайду, — пробормотал совсем растерявшийся Боа, проклиная в душе тот миг, когда в его голову пришла эта идиотская мысль.
— Зайди! — рявкнул О'Хара, и Этуаль обреченно, словно кролик в пасть удава, шагнул в кабинет.
— Закрой дверь! — не снижая тона, прорычал О'Хара.
— Может, я лучше потом, — тоскливо протянул Боа, мысленно прикидывая, убьет его О'Хара или только покалечит.
— Не доводи хоть ты меня!!! — О'Хара так грохнул кулаком по столу, что Боа начисто забыл, зачем он собственно шел… мимо.
— Послал бог, что сотрудничков, что друзей, — чуть убавил тон О'Хара.
— Я действовал строго по инструкции! — раздался ему в ответ вежливый спокойный голос.
Боа скосил глаза, ориентируясь на голос, и увидел андроида в форме полицейского патрульного, безучастно взирающего в потолок.
— И согласно логике!
О'Хара резко развернулся ликом к андроиду, предоставив Боа на обозрение свой чеканный профиль: ну точь-в-точь племенной бык-медалист в процессе очередного награждения.
«Щас боднет!!!» — с ужасом подумал Боа.
Но О'Хара только злобно «хрюкнул» и сдавленно просипел:
— Я те дам… логику!!! Я сколько раз тебе говорил, чтобы ты к людям подходил с людскими мерками, а не со своими… электротехническими.
— Я попросил бы не намекать на расовые различия! — огрызнулся андроид.
— Подумаешь, какие мы… — взревел О'Хара.
— Между прочим, еще неизвестно, чей способ мышления имеет более радужные перспективы…
— Уйди, — вдруг тихо сказал О'Хара.
— Хорошо, но наш философский спор еще не…
— Считаю до трех!!!
«Вот теперь точно — убьет!» — понял Боа, но, по-видимому, это понял даже андроид, потому что молча пожал плечами и с достоинством удалился.
О'Хара перевел свирепый взгляд с закрывшейся за андроидом двери на Боа, и Этуалю по выражению его глаз стало понятно, что О'Хара разницы между наблюдаемыми объектами пока не видит.
— Это я, — на всякий случай сказал Боа.
— Вижу, — мрачно буркнул О'Хара.
«Кто бы мог подумать?!» — почти искренне удивился Боа и, чтобы быть последовательным, добавил:
— Я пришел!
— Ну? — подозрительно спросил О'Хара.
— Что? — не остался в долгу Этуаль.
— Ах да, — сказал О'Хара. — Я, собственно, хотел тебя увидеть.
— Зачем? — вновь насторожился Боа: в памяти еще слишком свежа была сцена экзекуции над андроидом.
— Дело вот в чем, — не обращая внимания на эмоциональные нюансы свирепо рыкнул О'Хара. — Ты, собственно, зачем сюда явился?
— Я, собственно… шел мимо…
— Нет! Я имею в виду вообще, то есть Фикус в целом?
— Ах Фикус… Ну ты же знаешь — я пишу роман…
— Знаю. Наверняка, такая же заумная муть, как и все остальные.
— Ты предпочитаешь чтиво для андроидов?
— Не упоминай при мне этого слова — андроид!!! — взревел О'Хара. — По крайней мере пока!
— А ты — «не тронь мои чертежи».
— Какие чертежи? — подозрительно покосился О'Хара. — Короче, не морочь мне голову! Ты зачем прибыл на Фикус?
— Ну новые впечатления…
— Так вот, впечатления я тебе обещаю. Массу! По старой лицейской дружбе.
О'Хара раскрыл пухлую папку, лежащую перед ним на столе, перелистнул пару листов, зловеще хмыкнул, почесал свой большой сизоватый нос с фиолетовыми прожилками — признак любителя жить широко и раскрепощенно, потом с треском захлопнул папку и задумчиво посмотрел на Этуаля, словно пытаясь вспомнить, брал ли Боа у него в долг, и если брал, то сколько.
— Так вот, — нехотя буркнул О'Хара, и Боа подумал: то, во что его собираются посвятить, наверняка станет причиной многих последующих неудобств. И возможно, он еще сильно пожалеет, что просто шел мимо, но вот угораздило — не прошел, а теперь и рад бы, но дудки! Хоть некоторые и говорят, что из любого, даже безвыходного, положения есть как минимум один выход — обратно через вход, но хотел бы я посмотреть на этих умников в этом самом безвыходном положении.
— Так вот, — мрачно пробубнил О'Хара в третий раз, и Боа подумал:
«Как это все-таки символично!»
— Ты, конечно, уже знаешь, что на Фикусе на плоскогорье «Утраченных иллюзий», входящем в состав гряды «Необоснованных претензий», найден вход в пещеру?
— Подле которого был обнаружен труп энфернца?
— Если бы только энфернца! Группа энтузиастов, решивших на свой страх и риск обследовать пещеру, вообще пропала бесследно. Как, кстати, и хорошо вооруженный полицейский патруль, отправившийся следом на поиски.
— Я это знаю.
— Но ты не знаешь о том, что возле пещеры был оставлен полицейский пост, и дважды там некого было сменять.
— То есть как?
— А вот так! Первый — андроид-полицейский был найден возле входа в пещеру в таком состоянии… похлестче, чем пресловутые останки энфернца. Черный ящик, который теоретически должен был зафиксировать момент разрушения андроида, был стерилен, как опытный хирург перед операцией. Ну, а когда пропал второй полицейский, пост пришлось перенести подальше от этой клятой дыры. Кстати, кто его знает, что там внутри, но вход в пещеру явно искусственный. Это все, что мы имели… до недавнего времени. И вот теперь, когда на свет всплывает бластер одного из пропавших полицейских, этот Великий Теоретик по части Человеческих Душ, эта Восходящая Звезда Фикусианской криминалистики умудряется упустить того человека, у которого обнаружен этот бластер. Этот Непревзойденный Логик, видите ли, отобрал у него кредитную карточку!!! И что же мне теперь с ней прикажете делать? Прилепить ее ему на лоб? И пусть ходит по городу, пока хозяин сам его… ее… не опознает?!!
— Кого ее? — изумленно округлил глаза Этуаль.
— Кредитную карточку, — не менее изумленно проворчал О'Хара. — А ты что подумал?
— Да нет, я так… рефлекторно.
— Ты эти свои писательские штучки брось. Рефлексы, комплексы, инстинкты… Знаю я, о чем ты подумал! Но на Фикусе из инстинктов тебе, пожалуй, пригодится лишь один единственный — инстинкт самосохранения.
Боа покорно кивнул, но про себя ожесточенно решил, что как только под завязку наберется искомых впечатлений и выйдет из затянувшегося творческого ступора, другими словами — закончит свой новый роман (тот самый, который он еще даже не начал), то вот тогда-то, наверняка, он — Боа — не будет довольствоваться одними эфемерными впечатлениями и ограничивать себя трепетной приверженностью к единственному инстинкту. Тогда-то, воротясь, наконец, на БЗ (Большую Землю), Боа отгуляет все, что еще не отгуляно. И первое, на что Великий Писатель обратит свое драгоценное внимание, это как раз и будет то, о чем он подумал, и что так обеспокоило О'Хару.
О'Хара нахмурился, и Боа мгновенно вернулся на МЗ (Малую Землю), то есть на этот злосчастный Фикус.
— О чем это я? — свирепо «рыкнул» О'Хара.
— Ты хотел прилепить на лоб кредитную карточку…
— Да? — задумчиво сказал О'Хара, порылся где-то в недрах письменного стола и, достав оттуда огромный армейский бластер, пристально поглядел на Этуаля, который тотчас решил: вот он, Последний Час, а новый роман еще не дописан (не начат даже!!!).
— Я пошутил… неудачно, — вяло промямлил Боа.
— А я абсолютно серьезен! — отрезал О'Хара.
— Тебя посадят… наверное…
— Посадить не посадят, но уволят — точно!
— Да нет же! Точно — посадят… мне кажется…
— За что? За то, что я прошляпил этого второго? — искренне удивился О'Хара.
— Ах, вот ты о чем, — незаметно смахнул холодный пот со лба, порядком перетрусивший Этуаль.
— Ты что, опять вчера пил коктейль «Звездный Камикадзе»? Смотри, плохо кончишь! — понимающе усмехнулся О'Хара и почесал свой роскошный нос.
«Тут хотя бы начать», — обреченно подумал Боа, вспоминая, что за месяц не написал еще ни строчки.
— Так вот, это тот самый бластер. А сейчас приведут этого… которого хватило ума задержать, — О'Хара вздохнул и без особой надежды глянул на Этуаля. — Я хочу, чтобы ты присутствовал при нашей беседе, а потом у меня с тобой будет серьезный разговор.
«Господи сохрани и помилуй!» — успел подумать Боа, но тут дверь распахнулась и в комнату в сопровождении двух огромных (наверное, можно было сказать — развесистых) дендроидов шагнул, весело скаля все свои великолепные зубы, старый приятель Боа по университету — Шил Шайен Неотразимый!
5
— Привет, Классик! Тебя что, тоже посадили? — широко ухмыльнулся Шайен.
— Привет, Крокодил. А ты не думаешь, что я могу здесь работать? — кисло улыбнулся в ответ Боа Этуаль.
— Ты — полицейский?! — радостно заорал Шил оскалив все свои знаменитые зубы. — Ой, не держите меня!!!
Дендроиды испуганно шарахнулись в стороны, а О'Хара поспешно рявкнул:
— Нет, вы держите его!!!
Дендроиды послушно вцепились в Шила с двух сторон.
— Хотя, — не обращая внимания на суету вокруг собственной персоны, задумчиво протянул Шил, — если у них тут, в полиции, дела уж совсем плохи…
О'Хара хмыкнул, а Боа на мгновение вспыхнул, но тут же погас и с досадой пробормотал:
— Да, может быть, из меня никогда бы не получился полицейский, но меня никогда и не посадят.
О'Хара вновь хмыкнул, но на этот раз с явным сомнением.
— Я хотел сказать… пока… никогда… — совсем смутился Боа.
— Да, кстати, — оживился Шил, — можно я сяду, раз я и так у вас уже третьи сутки сижу? — и, не дожидаясь ответа, Шайен уселся на единственный в кабинете свободный стул. Так что теперь остались стоять только дендроиды и… Боа Этуаль.
— Ты всегда был нахальным, Данди-2, — с легкой завистью в голосе пробормотал Боа.
— Мой папа в таких случаях говорил…
— И твой папа — тоже!
— Хватит!!! — О'Хара припечатал огромную ладонь к столу, да так, что подпрыгнули тяжелый бластер, лежащий рядом, и не более эфемерный Этуаль, держащийся несколько поодаль. — Хватит полоскать языками по ветру, тем более, что не известно еще, куда он дует!
«Образное выражение — надо будет запомнить», — подумал Боа. — «Нет, лучше записать, а то, как всегда, забуду!»
Шил ничего не подумал, но насторожился, а дендроидам думать в данную минуту и вовсе не полагалось.
— Почему он тебя называет Классиком, а ты его попеременно то Крокодилом, то Данди-2? Что это за клички? — свирепо осведомился О'Хара, буравя взглядом переносицу Боа.
— Это долгая история…
— Ничего, когда я на работе, я не тороплюсь.
— Ну, в общем, мы учились… вместе… одновременно… в Университете… ОДНОМ.
— Ну, и что? Мы с тобой, к несчастью, заканчивали один лицей…
— Ничего. Это все.
— Да-а-а, — О'Хара задумчиво посмотрел на Шила, потом на Боа и вздохнул. — Очень содержательно. Прямо как в твоих романах.
— Мне за романы, между прочим, платят построчно! — первый раз огрызнулся Боа.
— Чей бластер?! — О'Хара резко повернулся к Шилу и взял бластер в левую руку, а пальцами правой раздраженно побарабанил по столу.
— Откуда я знаю, — нахально ухмыльнулся Шил. — Может, и ваш…
— Ты со мной, парень, поосторожней, — насупился О'Хара. — Вон можешь у своего дружка Классика проконсультироваться.
— Моя фамилия Этуаль! — мрачно объявил Боа, стараясь выглядеть независимо.
— По мне хоть Суперстар, — рявкнул О'Хара. — Я себя за нос водить не дам!
«С таким носом — конечно», — злорадно подумал Боа, а Шил стал заинтересованно изучать нос О'Хары. Нос без сомнения заслуживал детального изучения.
О'Хара подозрительно покосился, сначала на одного, потом на другого, хрюкнул и задумчиво протянул:
— Значит, будем запираться?
— Я бы с радостью признался, только не знаю, в чем конкретно вы желаете, чтобы я признавался, — с готовностью откликнулся Шил.
— Я тоже, — на всякий случай сказал Боа и преданно посмотрел на О'Хару.
— Чей бластер?!! — гаркнул О'Хара.
— Не мой! — хором ответили бывшие студенты одного и того же университета, в чьей памяти они, наверняка, оставили неизгладимое впечатление.
— Хорошо, — процедил О'Хара. — Этот, — О'Хара кивнул в сторону Шила, — пусть посидит, пока за ним не приедут представители фирмы «Men of future», до сих пор изыскивающие внутренние резервы, чтобы расплатиться по искам различных планет, где столь отменно себя зарекомендовали модифицированные андроиды…
— Я все скажу, что надо! — поспешно выпалил Шил Шайен, зябко передернув плечами.
— Я тоже, — на всякий случай сказал Боа Этуаль.
— … а с тобой, — не обращая внимания на реплики с места, невозмутимо продолжил О'Хара, — у меня будет отдельный разговор.
— Серьезный? — спросил Боа, решив, что семь бед, а все равно голова в кустах.
— Иронизируем? — удивленно приподнял левую бровь О'Хара, и Этуалю в этой приподнятой брови увиделся вознесенный для скорой и безжалостной расправы остро отточенный нож гильотины, взметнувшийся над тонкой белой шеей безвинно осужденного юного (интересно, что по этому поводу сказал бы папа Шайена?) бунтаря.
О'Хара опустил бровь, и Боа невольно коснулся рукой своей буйной головы. Голова пока была на месте, и это скорее удивляло, чем радовало.
— Я отвечу на любые вопросы, — с невинным видом объявил Шил и, потупив нахальные глазки, добавил: — Даже нескромные.
О'Хара хмыкнул и пробурчал:
— Я, собственно, и так знаю почти все. Единственное, что меня интересует: это как у твоего дружка Юла Элбрайна оказался бластер, а самое главное, где он сам в данную минуту?
— На первую часть вопроса, я пожалуй смогу ответить, — раздался спокойный, уверенный голос.
Все находящиеся в комнате, включая даже индифферентных дендроидов, повернулись лицом к двери и молча уставились на длинного худого незнакомца, который стоял на пороге и непринужденно улыбался, чуть прищурив какие-то необычайные, очень выразительные глаза.
И хотя незнакомец улыбался, по его глазам нельзя было четко определить, радостен он или печален, серьезен или шутлив… И это все порождало неясное ощущение тревоги. Словно в комнату порывом ветра донесло какой-то экзотический запах, совершенно незнакомый и от этого отчасти интригующий, отчасти пугающий.
— Вы кто, собственно, такой? — раздраженно пробурчал О'Хара и посмотрел на незваного гостя, словно разглядывая его сквозь оптический прицел снайперской винтовки.
— Ах, извините, — невозмутимо сказал незнакомец и выудил своими длинными гибкими пальцами из нагрудного кармана визитную карточку. — Простите, я не успел представиться…
«Ор-Кар-Рау, доктор права…» — гласила подпись на визитной карточке.
— Ну и что? — спросил О'Хара.
— Я адвокат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
«Нет, наверное, я все-таки жив! Но, все равно, этого не может быть, потому что, во-первых: этого не может быть никогда, а во вторых: уж на Фикусе-то и подавно…»
Юл попытался сесть, но видение протянуло по направлению к нему тонкую руку, опоясанную необычным браслетом многогранной формы, и теплая волна ласково, хотя и настойчиво, вдавила Юла обратно. Сил сопротивляться у Элбрайна не было никаких, да и желания похоже тоже.
«Но это же абсурд! Откуда? Как? Господи, а глаза-то, глаза! Словно в них поселился морской прибой. Это завораживает. И должно внушать немалое уважение. Особенно когда там начнут появляться первые признаки шторма.»
— Вам не кажется, что мы где-то уже встречались? — растерянно промямлил Юл, мучительно прикидывая, достаточно ли мужественно он выглядит в лежачем положении.
— Юл Элбрайн, вот уж не думала, что вы можете быть столь банальны.
— Я тоже, — вздохнул Юл, чувствуя, что ему предстоит сделать еще немало открытий в самом себе. — Кстати, откуда вы знаете мое имя, вы, что же, читаете мои мысли?
— Некоторые, — видение улыбнулось, и Юлу на мгновение показалось, что мир катастрофически сузился сжался до размера этих смеющихся глаз.
— Э-э-э… — сказал Юл и подумал: «Вот теперь, я, кажется, погиб окончательно!»
— Вы всегда столь красноречивы?
— Нет, только в экстремальных ситуациях. Обычно я более прозаичен, — брякнул Юл, чувствуя, что терять ему все равно уже больше нечего.
Голова кружилась, и непонятно было, отчего: то ли от невыносимого блеска браслета, то ли от странного неуловимого тревожащего запаха, то ли…
— А сейчас вы должны заснуть.
— Но мне кажется…
— Вы поспите, и это пройдет.
«А если я не хочу?» — успел подумать Элбрайн, но понял, что даже это от него теперь уже не зависит…
4
Следователь О'Хара был взбешен. Определить это не составляло труда, стоило лишь глянуть на цвет его физиономии. Цвет, надо отметить, был неважный. Опытный сталевар назвал бы его «точкой белого каления».
О'Хара сидел за письменным столом, взгромоздив свои огромные руки, покрытые обильной рыжей растительностью, поверх бумаг и папок, в беспорядке разбросанных по всей поверхности стола.
— Я, наверное, не вовремя? — промямлил Боа Этуаль, собираясь благоразумно ретироваться от греха подальше, но тяжелый взгляд налитых кровью глаз О'Хары буквально прибил его ноги гвоздями к полу.
— Я вот мимо шел, дай, думаю, зайду, — пробормотал совсем растерявшийся Боа, проклиная в душе тот миг, когда в его голову пришла эта идиотская мысль.
— Зайди! — рявкнул О'Хара, и Этуаль обреченно, словно кролик в пасть удава, шагнул в кабинет.
— Закрой дверь! — не снижая тона, прорычал О'Хара.
— Может, я лучше потом, — тоскливо протянул Боа, мысленно прикидывая, убьет его О'Хара или только покалечит.
— Не доводи хоть ты меня!!! — О'Хара так грохнул кулаком по столу, что Боа начисто забыл, зачем он собственно шел… мимо.
— Послал бог, что сотрудничков, что друзей, — чуть убавил тон О'Хара.
— Я действовал строго по инструкции! — раздался ему в ответ вежливый спокойный голос.
Боа скосил глаза, ориентируясь на голос, и увидел андроида в форме полицейского патрульного, безучастно взирающего в потолок.
— И согласно логике!
О'Хара резко развернулся ликом к андроиду, предоставив Боа на обозрение свой чеканный профиль: ну точь-в-точь племенной бык-медалист в процессе очередного награждения.
«Щас боднет!!!» — с ужасом подумал Боа.
Но О'Хара только злобно «хрюкнул» и сдавленно просипел:
— Я те дам… логику!!! Я сколько раз тебе говорил, чтобы ты к людям подходил с людскими мерками, а не со своими… электротехническими.
— Я попросил бы не намекать на расовые различия! — огрызнулся андроид.
— Подумаешь, какие мы… — взревел О'Хара.
— Между прочим, еще неизвестно, чей способ мышления имеет более радужные перспективы…
— Уйди, — вдруг тихо сказал О'Хара.
— Хорошо, но наш философский спор еще не…
— Считаю до трех!!!
«Вот теперь точно — убьет!» — понял Боа, но, по-видимому, это понял даже андроид, потому что молча пожал плечами и с достоинством удалился.
О'Хара перевел свирепый взгляд с закрывшейся за андроидом двери на Боа, и Этуалю по выражению его глаз стало понятно, что О'Хара разницы между наблюдаемыми объектами пока не видит.
— Это я, — на всякий случай сказал Боа.
— Вижу, — мрачно буркнул О'Хара.
«Кто бы мог подумать?!» — почти искренне удивился Боа и, чтобы быть последовательным, добавил:
— Я пришел!
— Ну? — подозрительно спросил О'Хара.
— Что? — не остался в долгу Этуаль.
— Ах да, — сказал О'Хара. — Я, собственно, хотел тебя увидеть.
— Зачем? — вновь насторожился Боа: в памяти еще слишком свежа была сцена экзекуции над андроидом.
— Дело вот в чем, — не обращая внимания на эмоциональные нюансы свирепо рыкнул О'Хара. — Ты, собственно, зачем сюда явился?
— Я, собственно… шел мимо…
— Нет! Я имею в виду вообще, то есть Фикус в целом?
— Ах Фикус… Ну ты же знаешь — я пишу роман…
— Знаю. Наверняка, такая же заумная муть, как и все остальные.
— Ты предпочитаешь чтиво для андроидов?
— Не упоминай при мне этого слова — андроид!!! — взревел О'Хара. — По крайней мере пока!
— А ты — «не тронь мои чертежи».
— Какие чертежи? — подозрительно покосился О'Хара. — Короче, не морочь мне голову! Ты зачем прибыл на Фикус?
— Ну новые впечатления…
— Так вот, впечатления я тебе обещаю. Массу! По старой лицейской дружбе.
О'Хара раскрыл пухлую папку, лежащую перед ним на столе, перелистнул пару листов, зловеще хмыкнул, почесал свой большой сизоватый нос с фиолетовыми прожилками — признак любителя жить широко и раскрепощенно, потом с треском захлопнул папку и задумчиво посмотрел на Этуаля, словно пытаясь вспомнить, брал ли Боа у него в долг, и если брал, то сколько.
— Так вот, — нехотя буркнул О'Хара, и Боа подумал: то, во что его собираются посвятить, наверняка станет причиной многих последующих неудобств. И возможно, он еще сильно пожалеет, что просто шел мимо, но вот угораздило — не прошел, а теперь и рад бы, но дудки! Хоть некоторые и говорят, что из любого, даже безвыходного, положения есть как минимум один выход — обратно через вход, но хотел бы я посмотреть на этих умников в этом самом безвыходном положении.
— Так вот, — мрачно пробубнил О'Хара в третий раз, и Боа подумал:
«Как это все-таки символично!»
— Ты, конечно, уже знаешь, что на Фикусе на плоскогорье «Утраченных иллюзий», входящем в состав гряды «Необоснованных претензий», найден вход в пещеру?
— Подле которого был обнаружен труп энфернца?
— Если бы только энфернца! Группа энтузиастов, решивших на свой страх и риск обследовать пещеру, вообще пропала бесследно. Как, кстати, и хорошо вооруженный полицейский патруль, отправившийся следом на поиски.
— Я это знаю.
— Но ты не знаешь о том, что возле пещеры был оставлен полицейский пост, и дважды там некого было сменять.
— То есть как?
— А вот так! Первый — андроид-полицейский был найден возле входа в пещеру в таком состоянии… похлестче, чем пресловутые останки энфернца. Черный ящик, который теоретически должен был зафиксировать момент разрушения андроида, был стерилен, как опытный хирург перед операцией. Ну, а когда пропал второй полицейский, пост пришлось перенести подальше от этой клятой дыры. Кстати, кто его знает, что там внутри, но вход в пещеру явно искусственный. Это все, что мы имели… до недавнего времени. И вот теперь, когда на свет всплывает бластер одного из пропавших полицейских, этот Великий Теоретик по части Человеческих Душ, эта Восходящая Звезда Фикусианской криминалистики умудряется упустить того человека, у которого обнаружен этот бластер. Этот Непревзойденный Логик, видите ли, отобрал у него кредитную карточку!!! И что же мне теперь с ней прикажете делать? Прилепить ее ему на лоб? И пусть ходит по городу, пока хозяин сам его… ее… не опознает?!!
— Кого ее? — изумленно округлил глаза Этуаль.
— Кредитную карточку, — не менее изумленно проворчал О'Хара. — А ты что подумал?
— Да нет, я так… рефлекторно.
— Ты эти свои писательские штучки брось. Рефлексы, комплексы, инстинкты… Знаю я, о чем ты подумал! Но на Фикусе из инстинктов тебе, пожалуй, пригодится лишь один единственный — инстинкт самосохранения.
Боа покорно кивнул, но про себя ожесточенно решил, что как только под завязку наберется искомых впечатлений и выйдет из затянувшегося творческого ступора, другими словами — закончит свой новый роман (тот самый, который он еще даже не начал), то вот тогда-то, наверняка, он — Боа — не будет довольствоваться одними эфемерными впечатлениями и ограничивать себя трепетной приверженностью к единственному инстинкту. Тогда-то, воротясь, наконец, на БЗ (Большую Землю), Боа отгуляет все, что еще не отгуляно. И первое, на что Великий Писатель обратит свое драгоценное внимание, это как раз и будет то, о чем он подумал, и что так обеспокоило О'Хару.
О'Хара нахмурился, и Боа мгновенно вернулся на МЗ (Малую Землю), то есть на этот злосчастный Фикус.
— О чем это я? — свирепо «рыкнул» О'Хара.
— Ты хотел прилепить на лоб кредитную карточку…
— Да? — задумчиво сказал О'Хара, порылся где-то в недрах письменного стола и, достав оттуда огромный армейский бластер, пристально поглядел на Этуаля, который тотчас решил: вот он, Последний Час, а новый роман еще не дописан (не начат даже!!!).
— Я пошутил… неудачно, — вяло промямлил Боа.
— А я абсолютно серьезен! — отрезал О'Хара.
— Тебя посадят… наверное…
— Посадить не посадят, но уволят — точно!
— Да нет же! Точно — посадят… мне кажется…
— За что? За то, что я прошляпил этого второго? — искренне удивился О'Хара.
— Ах, вот ты о чем, — незаметно смахнул холодный пот со лба, порядком перетрусивший Этуаль.
— Ты что, опять вчера пил коктейль «Звездный Камикадзе»? Смотри, плохо кончишь! — понимающе усмехнулся О'Хара и почесал свой роскошный нос.
«Тут хотя бы начать», — обреченно подумал Боа, вспоминая, что за месяц не написал еще ни строчки.
— Так вот, это тот самый бластер. А сейчас приведут этого… которого хватило ума задержать, — О'Хара вздохнул и без особой надежды глянул на Этуаля. — Я хочу, чтобы ты присутствовал при нашей беседе, а потом у меня с тобой будет серьезный разговор.
«Господи сохрани и помилуй!» — успел подумать Боа, но тут дверь распахнулась и в комнату в сопровождении двух огромных (наверное, можно было сказать — развесистых) дендроидов шагнул, весело скаля все свои великолепные зубы, старый приятель Боа по университету — Шил Шайен Неотразимый!
5
— Привет, Классик! Тебя что, тоже посадили? — широко ухмыльнулся Шайен.
— Привет, Крокодил. А ты не думаешь, что я могу здесь работать? — кисло улыбнулся в ответ Боа Этуаль.
— Ты — полицейский?! — радостно заорал Шил оскалив все свои знаменитые зубы. — Ой, не держите меня!!!
Дендроиды испуганно шарахнулись в стороны, а О'Хара поспешно рявкнул:
— Нет, вы держите его!!!
Дендроиды послушно вцепились в Шила с двух сторон.
— Хотя, — не обращая внимания на суету вокруг собственной персоны, задумчиво протянул Шил, — если у них тут, в полиции, дела уж совсем плохи…
О'Хара хмыкнул, а Боа на мгновение вспыхнул, но тут же погас и с досадой пробормотал:
— Да, может быть, из меня никогда бы не получился полицейский, но меня никогда и не посадят.
О'Хара вновь хмыкнул, но на этот раз с явным сомнением.
— Я хотел сказать… пока… никогда… — совсем смутился Боа.
— Да, кстати, — оживился Шил, — можно я сяду, раз я и так у вас уже третьи сутки сижу? — и, не дожидаясь ответа, Шайен уселся на единственный в кабинете свободный стул. Так что теперь остались стоять только дендроиды и… Боа Этуаль.
— Ты всегда был нахальным, Данди-2, — с легкой завистью в голосе пробормотал Боа.
— Мой папа в таких случаях говорил…
— И твой папа — тоже!
— Хватит!!! — О'Хара припечатал огромную ладонь к столу, да так, что подпрыгнули тяжелый бластер, лежащий рядом, и не более эфемерный Этуаль, держащийся несколько поодаль. — Хватит полоскать языками по ветру, тем более, что не известно еще, куда он дует!
«Образное выражение — надо будет запомнить», — подумал Боа. — «Нет, лучше записать, а то, как всегда, забуду!»
Шил ничего не подумал, но насторожился, а дендроидам думать в данную минуту и вовсе не полагалось.
— Почему он тебя называет Классиком, а ты его попеременно то Крокодилом, то Данди-2? Что это за клички? — свирепо осведомился О'Хара, буравя взглядом переносицу Боа.
— Это долгая история…
— Ничего, когда я на работе, я не тороплюсь.
— Ну, в общем, мы учились… вместе… одновременно… в Университете… ОДНОМ.
— Ну, и что? Мы с тобой, к несчастью, заканчивали один лицей…
— Ничего. Это все.
— Да-а-а, — О'Хара задумчиво посмотрел на Шила, потом на Боа и вздохнул. — Очень содержательно. Прямо как в твоих романах.
— Мне за романы, между прочим, платят построчно! — первый раз огрызнулся Боа.
— Чей бластер?! — О'Хара резко повернулся к Шилу и взял бластер в левую руку, а пальцами правой раздраженно побарабанил по столу.
— Откуда я знаю, — нахально ухмыльнулся Шил. — Может, и ваш…
— Ты со мной, парень, поосторожней, — насупился О'Хара. — Вон можешь у своего дружка Классика проконсультироваться.
— Моя фамилия Этуаль! — мрачно объявил Боа, стараясь выглядеть независимо.
— По мне хоть Суперстар, — рявкнул О'Хара. — Я себя за нос водить не дам!
«С таким носом — конечно», — злорадно подумал Боа, а Шил стал заинтересованно изучать нос О'Хары. Нос без сомнения заслуживал детального изучения.
О'Хара подозрительно покосился, сначала на одного, потом на другого, хрюкнул и задумчиво протянул:
— Значит, будем запираться?
— Я бы с радостью признался, только не знаю, в чем конкретно вы желаете, чтобы я признавался, — с готовностью откликнулся Шил.
— Я тоже, — на всякий случай сказал Боа и преданно посмотрел на О'Хару.
— Чей бластер?!! — гаркнул О'Хара.
— Не мой! — хором ответили бывшие студенты одного и того же университета, в чьей памяти они, наверняка, оставили неизгладимое впечатление.
— Хорошо, — процедил О'Хара. — Этот, — О'Хара кивнул в сторону Шила, — пусть посидит, пока за ним не приедут представители фирмы «Men of future», до сих пор изыскивающие внутренние резервы, чтобы расплатиться по искам различных планет, где столь отменно себя зарекомендовали модифицированные андроиды…
— Я все скажу, что надо! — поспешно выпалил Шил Шайен, зябко передернув плечами.
— Я тоже, — на всякий случай сказал Боа Этуаль.
— … а с тобой, — не обращая внимания на реплики с места, невозмутимо продолжил О'Хара, — у меня будет отдельный разговор.
— Серьезный? — спросил Боа, решив, что семь бед, а все равно голова в кустах.
— Иронизируем? — удивленно приподнял левую бровь О'Хара, и Этуалю в этой приподнятой брови увиделся вознесенный для скорой и безжалостной расправы остро отточенный нож гильотины, взметнувшийся над тонкой белой шеей безвинно осужденного юного (интересно, что по этому поводу сказал бы папа Шайена?) бунтаря.
О'Хара опустил бровь, и Боа невольно коснулся рукой своей буйной головы. Голова пока была на месте, и это скорее удивляло, чем радовало.
— Я отвечу на любые вопросы, — с невинным видом объявил Шил и, потупив нахальные глазки, добавил: — Даже нескромные.
О'Хара хмыкнул и пробурчал:
— Я, собственно, и так знаю почти все. Единственное, что меня интересует: это как у твоего дружка Юла Элбрайна оказался бластер, а самое главное, где он сам в данную минуту?
— На первую часть вопроса, я пожалуй смогу ответить, — раздался спокойный, уверенный голос.
Все находящиеся в комнате, включая даже индифферентных дендроидов, повернулись лицом к двери и молча уставились на длинного худого незнакомца, который стоял на пороге и непринужденно улыбался, чуть прищурив какие-то необычайные, очень выразительные глаза.
И хотя незнакомец улыбался, по его глазам нельзя было четко определить, радостен он или печален, серьезен или шутлив… И это все порождало неясное ощущение тревоги. Словно в комнату порывом ветра донесло какой-то экзотический запах, совершенно незнакомый и от этого отчасти интригующий, отчасти пугающий.
— Вы кто, собственно, такой? — раздраженно пробурчал О'Хара и посмотрел на незваного гостя, словно разглядывая его сквозь оптический прицел снайперской винтовки.
— Ах, извините, — невозмутимо сказал незнакомец и выудил своими длинными гибкими пальцами из нагрудного кармана визитную карточку. — Простите, я не успел представиться…
«Ор-Кар-Рау, доктор права…» — гласила подпись на визитной карточке.
— Ну и что? — спросил О'Хара.
— Я адвокат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10