Дальше, на торфяниках, опасно прогибающихся под ногами, расстилался разноцветный ковер из мхов, сфагнумов и лишайников. Нет, то была не волшебная страна, где чудятся отзвуки древних саг и где раскинулось поэтичное царство Одина Эрзес, Один — боги древних скандинавов.
и валькирий Валькирии — в древней скандинавской мифологии — воинственные девы-богини, которые помогали героям в битвах и уносили души убитых воинов в Валгаллу, где прислуживали им на пирах.
.По поверхности глубокого Фолклендского пролива, разделяющего два главных острова, тянулись невиданные водоросли, удерживающиеся на воде благодаря мелким пузырькам воздуха, какие можно встретить только на Фолклендах.Нельзя также забывать, что многочисленные бухты архипелага, где уже тогда киты встречались не часто, изобиловали другими крупными морскими млекопитающими — гривастыми морскими котиками, достигающими двадцати пяти футов в длину и двадцати в высоту, а также стадами морских львов и морских слонов — созданий не менее внушительных размеров. Все эти ластоногие, особенно самки и детеныши, оглашали окрестности оглушительным ревом, так что можно было подумать, что к берегу вышло стадо быков. Поймать или забить такого зверя не представляет ни опасности, ни большого груда. Рыбаки убивают их палками, когда они дремлют на песочке.Таковы особенности, отличающие Фолкленды от Скандинавии, не говоря уже о бесчисленных птицах, поднимавшихся в воздух при моем приближении, — дрофах, бакланах, пеганках, черношейных лебедях, а также пингвинах, которых добывают здесь по несколько сот тысяч за год.Как-то раз, не выдержав оглушительного крика и рева, я спросил у старого моряка из Порт-Эгмонта:— Неужто неподалеку есть ослы?— Какие же это ослы? — удивился тот. — Это пингвины! Пусть так, но сами ослы обознались бы, заслышав крики этих безмозглых пернатых!..С 17 по 19 октября Джэм Уэст внимательнейшим образом исследовал корпус шхуны и пришел к заключению, что корпус безупречен. Форштевень Форштевень — массивная часть судна, являющаяся продолжением киля и образующая носовую оконечность судна.
выглядел достаточно прочным, чтобы взламывать тонкий лед по краям припая. Пришлось исправлять ахтерштевень Ахтерштевень — металлическая или деревянная конструкция на судне в виде открытой или закрытой рамы, расположенная под углом к килю и являющаяся как бы продолжением его в кормовой части судна.
, чтобы обеспечить свободный ход руля и уберечь его от ударов. Шхуну укладывали то на левый, то на правый бок, чтобы тщательно просмолить и проконопатить швы. Подобно всем судам, предназначенным для плавания в холодных морях, «Халбрейн» не была обшита медью, так как такая обшивка легко отстает при соприкосновении со льдинами. Затем настал черед замены нагелей, крепящих доски борта к шпангоутам, после чего моряки, подчиняясь старшине-конопатчику Харди, заработали своими колотушками, предвещая бодрым перестуком удачное плавание.Днем 20 октября я направился в сопровождении старого моряка на запад от бухты. Остров Западный Фолкленд превосходит по площади соседний Соледад. Здесь есть еще один порт, Байронс-Саунд, расположенный на южной оконечности острова, однако уходить на такое расстояние я не отважился.Я не смогу привести даже приблизительную цифру населения архипелага. Возможно, в те времена на нем обитало не более двухсот — трехсот человек — в основном англичан, но также индусов, португальцев, испанцев, гаучо Гаучо — этническая группа, сложившаяся в XVI — XVII вв. от браков испанцев с индейскими женщинами Аргентины и Уругвая; в некоторых странах Латинской Америки в XVIII в. — наемный пастух на скотоводческой ферме.
из аргентинских пампасов Пампа, пампасы — субтропические степи в Южной Америке (главным образом в Аргентине).
и переселенцев с Огненной Земли. Зато представители овечьей породы исчислялись на островах многими тысячами голов. Здешнее более чем пятисоттысячное поголовье дает в год шерсти на четыреста тысяч долларов, а то и более. Кроме того, на островах разводят бычков, прибавивших вдали от родины в росте, тогда как прочие четвероногие, живущие, впрочем, в диком состоянии, — лошади, свиньи, кролики — здесь изрядно измельчали. Местная собака-лисица, какой не встретишь нигде, кроме Фолклендских островов, — единственный здешний хищник Единственный здешний хищник — речь идет о фолклендской лисице (Canis australis), к настоящему времени уже истребленной.
.Острова недаром нарекли «скотным двором»: местные богатейшие пастбища обильно заросли лакомым для скота блюдом — травой тассок. Даже Австралия, славящаяся своими пастбищами, не может предоставить своим овцам и быкам столь щедрый стол. Поэтому Фолкленды — излюбленное место остановки кораблей для пополнения запасов. Здесь бросают якорь и мореплаватели, направляющиеся в Магелланов пролив, и те, кому предстоит рыбная ловля вблизи антарктических льдов.— Мистер Джорлинг, — обратился ко мне 21 октября капитан Лен Гай, — вы можете заметить, что для успеха экспедиции мы не намерены ничем поступаться. Предусмотрено все, что только возможно. Если «Халбрейн» суждено погибнуть, то, значит, человеку вообще нельзя вмешиваться в Божий промысел.— Повторяю, — я надеюсь на успех, капитан, — отвечал я. — Вашей шхуне и ее экипажу вполне можно доверять.— Вы правы, мистер Джорлинг, мы будем неплохо оснащены для сражения со льдами. Не знаю, на какие чудеса способен пар, но сомневаюсь, чтобы корабли с громоздкими и хрупкими гребными колесами могли сравниться с парусниками в плавании к антарктическим льдам. Кроме того, где бы они пополняли запасы угля?.. Нет, куда разумнее находиться на борту корабля, который слушается руля, и умело пользоваться парусами, для которых ветер остается попутным в трех случаях из пяти!— Согласен с вами, капитан, и уверен, что мало какой корабль сравнится с вашим. Но если экспедиция затянется, как быть с припасами?— Мы берем с собой все необходимое для двухлетнего плавания, мистер Джорлинг! Порт-Эгмонт сумел предоставить нам все, что требуется.— Еще один вопрос, если позволите.— Какой же?— Не потребуется ли вам более многочисленный экипаж? На «Халбрейн» достаточно людей для океанского плавания, но вдруг в антарктических водах нам придется нападать или обороняться? Не забывайте, что Артур Пим говорит о многих тысячах туземцев с острова Тсалал! Если ваш брат Уильям Гай и его спутники томятся в плену…— Надеюсь, мистер Джорлинг, что пушки «Халбрейн» послужат нам лучшей защитой, чем сумела защитить «Джейн» ее артиллерия. Если же говорить серьезно, я уже занялся вербовкой новых матросов.— Это трудно здесь?— И да, и нет. Губернатор обещал помочь мне.— Полагаю, капитан, что следовало бы привлечь новичков высокой платой…— Плата будет двойная — как, впрочем, и для остального экипажа.— Вам уже известно, капитан, что я могу и хочу взять на себя часть расходов на экспедицию. Считайте меня своим компаньоном.— Все устроится, мистер Джорлинг. Я вам очень благодарен. Главное — чтобы шхуна была готова как можно быстрее. Через восемь дней нам надо сниматься с якоря.Новость о том, что наша шхуна уйдет в антарктические воды, быстро облетела Фолкленды, достигнув нескольких прибрежных селений острова Соледад. В те времена там собиралось немало праздношатающихся матросов, дожидавшихся захода китобойных судов, чтобы предложить им свои услуги, которые обычно неплохо вознаграждались. Если бы намерения капитана Лена Гая ограничивались рыбной ловлей к северу от Полярного круга, между Южными Сандвичевыми островами и Южной Георгией, он не испытал бы ни малейших затруднений, набирая команду. Однако забираться в паковые льды, пытаться проникнуть дальше, чем это удавалось самым удачливым мореплавателям, пусть даже с благородной целью прийти на помощь жертвам кораблекрушения, — это наводило на размышления и заставляло многих колебаться. Надо было издавна состоять в команде «Халбрейн», чтобы не думать об опасностях, какими изобилует подобная экспедиция, и смело следовать за своим капитаном.Как оказалось, численность экипажа предстояло утроить. Пока нас было на борту тринадцать душ, считая самого капитана, старшего помощника, боцмана, кока и меня. Мы вполне могли, не опасаясь перегрузить шхуну, довести нашу численность до тридцати двух — тридцати четырех человек. В конце концов на «Джейн» плавало тридцать восемь человек.Правда, набирая столь многочисленный экипаж, мы испытывали кое-какие опасения, не зная, насколько надежны эти фолклендские моряки, нанимающиеся на китобойные суда. Одно дело — принять четверых-пятерых новичков на судно с большим экипажем и совсем другое — наша шхуна… Тем не менее капитан надеялся, что с помощью властей архипелага он сделает хороший выбор, в котором потом не придется раскаиваться.Губернатор проявил в этом деле большое рвение, ибо проект капитана увлек его не на шутку. Кроме того, благодаря обещанию платить вдвое от желающих не было отбоя. Накануне отплытия, намеченного на 27 октября, команда была укомплектована целиком.Я не буду называть каждого из новых матросов по имени и особым качествам. Совсем скоро нам предстояло проверить их в деле. Среди них мог оказаться кто угодно. В любом случае ничего лучшего мы все равно не смогли бы найти. Ограничусь тем, что скажу: среди новых членов команды было шестеро англичан, в том числе некто Хирн из Глазго, пятеро американцев из Соединенных Штатов и еще восемь личностей более сомнительного происхождения: одни выдавали себя за голландцев, другие — за полуиспанцев. Самому молодому было девятнадцать лет, самому старшему — сорок четыре. Многие были опытны в морском деле и поплавали немало — кто на торговых, кто на китобойных судах, кто охотился на тюленей. Прочие были взяты на борт для увеличения способности шхуны защитить себя.Итак, команда пополнилась девятнадцатью моряками, которым предстояло отправиться вместе с нами в экспедицию, продолжительность коей было затруднительно определить заранее. Плата была настолько высока, что ни один из вновь принятых моряков за всю жизнь не заработал и половины.Общая численность экипажа, исключая меня, но считая капитана «Халбрейн» и его старшего помощника, достигла тридцати одного человека. Вскоре появился и тридцать второй, — но на нем следует остановиться особо.Накануне отплытия к капитану Лену Гаю подошел в порту незнакомец — моряк, судя по одежде, походке и манере говорить. Он сказал капитану грубовато и невнятно:— Капитан, у меня есть предложение…— Какое?— Наймите меня. У вас осталось место на борту?— Для матроса?— Для матроса.— И да, и нет, — отвечал капитан Лен Гай.— В каком случае «да»?— В случае, если предлагающий свои услуги подойдет мне.— Я вам подхожу?— Ты моряк?— Я проплавал двадцать пять лет.— Где?— В южных морях.— Далеко?— Да… как бы это сказать? Далеко…— Сколько тебе лет?— Сорок четыре.— И давно ты сидишь в Порт-Эгмонте?— На Рождество исполнится уже три года.— Ты собирался устроиться на китобойный корабль?— Нет.— Чем же ты тут занимался?— Ничем. Я не собирался больше выходить в море…— Зачем же тебе наниматься теперь?— Так, просто взбрело в голову… До меня дошли слухи об экспедиции, в которую собралась ваша шхуна. Вот мне и захотелось… да, захотелось принять в ней участие… С вашего согласия, конечно!— Тебя знают в Порт-Эгмонте?— Знают. За все время, что я пробыл здесь, никто не смог меня ни в чем упрекнуть.— Ладно, — отвечал капитан Лен Гай, — я наведу о тебе справки.— Наводите, капитан. Если вы скажете «да», то сегодня же вечером мои пожитки будут на корабле.— Как тебя зовут?— Хант.— Откуда ты родом?— Американец.Хант был низкоросл, крупноголов и колченог. С лицом, обожженным солнцем до цвета каленого кирпича (незагоревшая кожа тела была желтоватой, как у индейца), с могучим торсом, он обладал, как видно, невероятной силой — бросались в глаза ручищи с широченными ладонями. Его седеющие волосы напоминали скорее меховую шапку.На его физиономии сразу обращали на себя внимание маленькие колючие глазки, безгубый рот, протянувшийся почти от уха до уха, и длинные зубы с совершенно неповрежденной эмалью, избежавшие цинги, подстерегающей любого матроса в высоких широтах.Хант прожил на Фолклендах уже три года — сперва в одном из портов Соледада — Французской гавани, а потом в Порт-Эгмонте. Он не отличался общительностью и жил одиноко, на пенсию, о происхождении которой никто ничего не знал. Он ни от кого не зависел и занимался рыбной ловлей, довольствуясь дарами моря, которые он либо ел, либо продавал.Сведения о Ханте, которые удалось раздобыть капитану, были скудны, зато его поведение во время проживания в Порт-Эгмонте не вызвало никаких нареканий. Он не дрался, не пил и много раз демонстрировал свою гигантскую силу. О его прошлом известно было лишь, что он большую часть жизни провел на море. Он упрямо отмалчивался, когда его спрашивали о семье и месте рождения. Однако что за важность, лишь бы матрос пришелся кстати на борту.Словом, ничто не наводило на мысль, что предложение Ханта следовало бы отклонить. Более того, можно было бы только желать, чтобы и об остальных членах команды из Порт-Эгмонта люди отзывались столь же благосклонно. Итак, Хант получил на свое предложение утвердительный ответ и вечером поднялся на борт.Теперь все было готово к отплытию. «Халбрейн» загрузилась припасами, которых хватило бы года на два: солониной, овощами, кореньями, сельдереем и ложечницей — отличным средством против цинги. Трюм был забит бочками с водкой, виски, пивом, джином, вином, предназначавшимися для ежедневного употребления, а также мукой и сухарями, приобретенными в порту.Добавлю, что по указанию губернатора нас снабдили порохом, нулями, ядрами и гранатами. Капитан Лен Гай приобрел даже абордажные сети, снятые с корабля, недавно потерпевшего крушение недалеко от гавани.Утром 27 октября в присутствии властей архипелага были закончены последние приготовления. Получив сердечные напутствия, шхуна снялась с якоря и вышла в море.Дул несильный северо-западный ветер, и «Халбрейн», распустив паруса, устремилась к выходу из гавани. Оказавшись в открытом океане, она повернула на восток, чтобы обогнуть мыс Тамар-Харт и войти в пролив, разделяющий два острова. К вечеру остался за кормой остров Соледад, а вскоре за горизонтом исчезли и мысы Долфин и Пемброк.Экспедиция началась. Один Бог знает, суждено ли добиться успеха этим храбрым людям, ведомым чувством гуманности и отважившимся проникнуть в самые недоступные области Антарктики! Глава X
НАЧАЛО ПУТЕШЕСТВИЯ Именно от Фолклендских островов 27 сентября 1830 года корабли «Туба» и «Лайвли» под командованием капитана Биско отплыли к Южным Сандвичевым островам, южную оконечность которых они обогнули 1 января. Правда, шесть недель спустя бриг «Лайвли» потерпел крушение. Оставалось надеяться, что нас ждет иная судьба.Лен Гай вышел из того же пункта, что и Биско, которому потребовалось пятинедельное путешествие, чтобы достигнуть Южных Сандвичевых островов. Однако последний, с первых дней столкнувшийся со льдами гораздо севернее Полярного круга, вынужден был сильно отклониться к юго-востоку и оказался на 45° восточной долготы. Таковы были обстоятельства, предшествовавшие открытию Земли Эндерби.Показывая по карте маршрут предшественника Джэму Уэсту и мне, капитан Лен Гай сказал:— Нам же следует повторить не маршрут Биско, а маршрут Уэдделла, вышедшего на завоевание южных морей в тысяча восемьсот двадцать втором году на кораблях «Бьюфой» и «Джейн». «Джейн» — знаменательное совпадение, не правда ли, мистер Джорлинг? Однако «Джейн» Уэдделла была счастливее шхуны моего брата — она не пропала за ледяными полями В 1838 году, опять-таки на Фолклендах, Дюмон-Дюрвиль, командовавший «Астролябией», назначил встречу сопровождавшему его корвету «Зеле» — на случай, если их разлучит дурная погода или льды. Встреча должна была состояться в бухте Соледад. Эта экспедиция, продолжавшаяся с 1837 по 1840 год, несмотря на страшные бури, открыла двадцать тысяч миль неизвестных доселе берегов на 63 — 64° южной широты между 58 и 62° долготы к западу от Парижа, назвав их Землями Луи-Филиппа и Жуанвиля. Экспедиция 1840 года, доставившая путешественников в январе к противоположной оконечности полярного континента — если таковой существует, — увенчалась открытием под 64°3' южной широты и 132°21 западной долготы Земли Адели, а затем под 64°30' южной широты и 129°54' восточной долготы — Берега Клари. Однако, покидая Фолкленды, мистер Джорлинг еще не мог знать о столь важных географических открытиях. Добавим от себя, что с тех пор было предпринято еще несколько попыток достигнуть высоких широт в антарктических морях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
и валькирий Валькирии — в древней скандинавской мифологии — воинственные девы-богини, которые помогали героям в битвах и уносили души убитых воинов в Валгаллу, где прислуживали им на пирах.
.По поверхности глубокого Фолклендского пролива, разделяющего два главных острова, тянулись невиданные водоросли, удерживающиеся на воде благодаря мелким пузырькам воздуха, какие можно встретить только на Фолклендах.Нельзя также забывать, что многочисленные бухты архипелага, где уже тогда киты встречались не часто, изобиловали другими крупными морскими млекопитающими — гривастыми морскими котиками, достигающими двадцати пяти футов в длину и двадцати в высоту, а также стадами морских львов и морских слонов — созданий не менее внушительных размеров. Все эти ластоногие, особенно самки и детеныши, оглашали окрестности оглушительным ревом, так что можно было подумать, что к берегу вышло стадо быков. Поймать или забить такого зверя не представляет ни опасности, ни большого груда. Рыбаки убивают их палками, когда они дремлют на песочке.Таковы особенности, отличающие Фолкленды от Скандинавии, не говоря уже о бесчисленных птицах, поднимавшихся в воздух при моем приближении, — дрофах, бакланах, пеганках, черношейных лебедях, а также пингвинах, которых добывают здесь по несколько сот тысяч за год.Как-то раз, не выдержав оглушительного крика и рева, я спросил у старого моряка из Порт-Эгмонта:— Неужто неподалеку есть ослы?— Какие же это ослы? — удивился тот. — Это пингвины! Пусть так, но сами ослы обознались бы, заслышав крики этих безмозглых пернатых!..С 17 по 19 октября Джэм Уэст внимательнейшим образом исследовал корпус шхуны и пришел к заключению, что корпус безупречен. Форштевень Форштевень — массивная часть судна, являющаяся продолжением киля и образующая носовую оконечность судна.
выглядел достаточно прочным, чтобы взламывать тонкий лед по краям припая. Пришлось исправлять ахтерштевень Ахтерштевень — металлическая или деревянная конструкция на судне в виде открытой или закрытой рамы, расположенная под углом к килю и являющаяся как бы продолжением его в кормовой части судна.
, чтобы обеспечить свободный ход руля и уберечь его от ударов. Шхуну укладывали то на левый, то на правый бок, чтобы тщательно просмолить и проконопатить швы. Подобно всем судам, предназначенным для плавания в холодных морях, «Халбрейн» не была обшита медью, так как такая обшивка легко отстает при соприкосновении со льдинами. Затем настал черед замены нагелей, крепящих доски борта к шпангоутам, после чего моряки, подчиняясь старшине-конопатчику Харди, заработали своими колотушками, предвещая бодрым перестуком удачное плавание.Днем 20 октября я направился в сопровождении старого моряка на запад от бухты. Остров Западный Фолкленд превосходит по площади соседний Соледад. Здесь есть еще один порт, Байронс-Саунд, расположенный на южной оконечности острова, однако уходить на такое расстояние я не отважился.Я не смогу привести даже приблизительную цифру населения архипелага. Возможно, в те времена на нем обитало не более двухсот — трехсот человек — в основном англичан, но также индусов, португальцев, испанцев, гаучо Гаучо — этническая группа, сложившаяся в XVI — XVII вв. от браков испанцев с индейскими женщинами Аргентины и Уругвая; в некоторых странах Латинской Америки в XVIII в. — наемный пастух на скотоводческой ферме.
из аргентинских пампасов Пампа, пампасы — субтропические степи в Южной Америке (главным образом в Аргентине).
и переселенцев с Огненной Земли. Зато представители овечьей породы исчислялись на островах многими тысячами голов. Здешнее более чем пятисоттысячное поголовье дает в год шерсти на четыреста тысяч долларов, а то и более. Кроме того, на островах разводят бычков, прибавивших вдали от родины в росте, тогда как прочие четвероногие, живущие, впрочем, в диком состоянии, — лошади, свиньи, кролики — здесь изрядно измельчали. Местная собака-лисица, какой не встретишь нигде, кроме Фолклендских островов, — единственный здешний хищник Единственный здешний хищник — речь идет о фолклендской лисице (Canis australis), к настоящему времени уже истребленной.
.Острова недаром нарекли «скотным двором»: местные богатейшие пастбища обильно заросли лакомым для скота блюдом — травой тассок. Даже Австралия, славящаяся своими пастбищами, не может предоставить своим овцам и быкам столь щедрый стол. Поэтому Фолкленды — излюбленное место остановки кораблей для пополнения запасов. Здесь бросают якорь и мореплаватели, направляющиеся в Магелланов пролив, и те, кому предстоит рыбная ловля вблизи антарктических льдов.— Мистер Джорлинг, — обратился ко мне 21 октября капитан Лен Гай, — вы можете заметить, что для успеха экспедиции мы не намерены ничем поступаться. Предусмотрено все, что только возможно. Если «Халбрейн» суждено погибнуть, то, значит, человеку вообще нельзя вмешиваться в Божий промысел.— Повторяю, — я надеюсь на успех, капитан, — отвечал я. — Вашей шхуне и ее экипажу вполне можно доверять.— Вы правы, мистер Джорлинг, мы будем неплохо оснащены для сражения со льдами. Не знаю, на какие чудеса способен пар, но сомневаюсь, чтобы корабли с громоздкими и хрупкими гребными колесами могли сравниться с парусниками в плавании к антарктическим льдам. Кроме того, где бы они пополняли запасы угля?.. Нет, куда разумнее находиться на борту корабля, который слушается руля, и умело пользоваться парусами, для которых ветер остается попутным в трех случаях из пяти!— Согласен с вами, капитан, и уверен, что мало какой корабль сравнится с вашим. Но если экспедиция затянется, как быть с припасами?— Мы берем с собой все необходимое для двухлетнего плавания, мистер Джорлинг! Порт-Эгмонт сумел предоставить нам все, что требуется.— Еще один вопрос, если позволите.— Какой же?— Не потребуется ли вам более многочисленный экипаж? На «Халбрейн» достаточно людей для океанского плавания, но вдруг в антарктических водах нам придется нападать или обороняться? Не забывайте, что Артур Пим говорит о многих тысячах туземцев с острова Тсалал! Если ваш брат Уильям Гай и его спутники томятся в плену…— Надеюсь, мистер Джорлинг, что пушки «Халбрейн» послужат нам лучшей защитой, чем сумела защитить «Джейн» ее артиллерия. Если же говорить серьезно, я уже занялся вербовкой новых матросов.— Это трудно здесь?— И да, и нет. Губернатор обещал помочь мне.— Полагаю, капитан, что следовало бы привлечь новичков высокой платой…— Плата будет двойная — как, впрочем, и для остального экипажа.— Вам уже известно, капитан, что я могу и хочу взять на себя часть расходов на экспедицию. Считайте меня своим компаньоном.— Все устроится, мистер Джорлинг. Я вам очень благодарен. Главное — чтобы шхуна была готова как можно быстрее. Через восемь дней нам надо сниматься с якоря.Новость о том, что наша шхуна уйдет в антарктические воды, быстро облетела Фолкленды, достигнув нескольких прибрежных селений острова Соледад. В те времена там собиралось немало праздношатающихся матросов, дожидавшихся захода китобойных судов, чтобы предложить им свои услуги, которые обычно неплохо вознаграждались. Если бы намерения капитана Лена Гая ограничивались рыбной ловлей к северу от Полярного круга, между Южными Сандвичевыми островами и Южной Георгией, он не испытал бы ни малейших затруднений, набирая команду. Однако забираться в паковые льды, пытаться проникнуть дальше, чем это удавалось самым удачливым мореплавателям, пусть даже с благородной целью прийти на помощь жертвам кораблекрушения, — это наводило на размышления и заставляло многих колебаться. Надо было издавна состоять в команде «Халбрейн», чтобы не думать об опасностях, какими изобилует подобная экспедиция, и смело следовать за своим капитаном.Как оказалось, численность экипажа предстояло утроить. Пока нас было на борту тринадцать душ, считая самого капитана, старшего помощника, боцмана, кока и меня. Мы вполне могли, не опасаясь перегрузить шхуну, довести нашу численность до тридцати двух — тридцати четырех человек. В конце концов на «Джейн» плавало тридцать восемь человек.Правда, набирая столь многочисленный экипаж, мы испытывали кое-какие опасения, не зная, насколько надежны эти фолклендские моряки, нанимающиеся на китобойные суда. Одно дело — принять четверых-пятерых новичков на судно с большим экипажем и совсем другое — наша шхуна… Тем не менее капитан надеялся, что с помощью властей архипелага он сделает хороший выбор, в котором потом не придется раскаиваться.Губернатор проявил в этом деле большое рвение, ибо проект капитана увлек его не на шутку. Кроме того, благодаря обещанию платить вдвое от желающих не было отбоя. Накануне отплытия, намеченного на 27 октября, команда была укомплектована целиком.Я не буду называть каждого из новых матросов по имени и особым качествам. Совсем скоро нам предстояло проверить их в деле. Среди них мог оказаться кто угодно. В любом случае ничего лучшего мы все равно не смогли бы найти. Ограничусь тем, что скажу: среди новых членов команды было шестеро англичан, в том числе некто Хирн из Глазго, пятеро американцев из Соединенных Штатов и еще восемь личностей более сомнительного происхождения: одни выдавали себя за голландцев, другие — за полуиспанцев. Самому молодому было девятнадцать лет, самому старшему — сорок четыре. Многие были опытны в морском деле и поплавали немало — кто на торговых, кто на китобойных судах, кто охотился на тюленей. Прочие были взяты на борт для увеличения способности шхуны защитить себя.Итак, команда пополнилась девятнадцатью моряками, которым предстояло отправиться вместе с нами в экспедицию, продолжительность коей было затруднительно определить заранее. Плата была настолько высока, что ни один из вновь принятых моряков за всю жизнь не заработал и половины.Общая численность экипажа, исключая меня, но считая капитана «Халбрейн» и его старшего помощника, достигла тридцати одного человека. Вскоре появился и тридцать второй, — но на нем следует остановиться особо.Накануне отплытия к капитану Лену Гаю подошел в порту незнакомец — моряк, судя по одежде, походке и манере говорить. Он сказал капитану грубовато и невнятно:— Капитан, у меня есть предложение…— Какое?— Наймите меня. У вас осталось место на борту?— Для матроса?— Для матроса.— И да, и нет, — отвечал капитан Лен Гай.— В каком случае «да»?— В случае, если предлагающий свои услуги подойдет мне.— Я вам подхожу?— Ты моряк?— Я проплавал двадцать пять лет.— Где?— В южных морях.— Далеко?— Да… как бы это сказать? Далеко…— Сколько тебе лет?— Сорок четыре.— И давно ты сидишь в Порт-Эгмонте?— На Рождество исполнится уже три года.— Ты собирался устроиться на китобойный корабль?— Нет.— Чем же ты тут занимался?— Ничем. Я не собирался больше выходить в море…— Зачем же тебе наниматься теперь?— Так, просто взбрело в голову… До меня дошли слухи об экспедиции, в которую собралась ваша шхуна. Вот мне и захотелось… да, захотелось принять в ней участие… С вашего согласия, конечно!— Тебя знают в Порт-Эгмонте?— Знают. За все время, что я пробыл здесь, никто не смог меня ни в чем упрекнуть.— Ладно, — отвечал капитан Лен Гай, — я наведу о тебе справки.— Наводите, капитан. Если вы скажете «да», то сегодня же вечером мои пожитки будут на корабле.— Как тебя зовут?— Хант.— Откуда ты родом?— Американец.Хант был низкоросл, крупноголов и колченог. С лицом, обожженным солнцем до цвета каленого кирпича (незагоревшая кожа тела была желтоватой, как у индейца), с могучим торсом, он обладал, как видно, невероятной силой — бросались в глаза ручищи с широченными ладонями. Его седеющие волосы напоминали скорее меховую шапку.На его физиономии сразу обращали на себя внимание маленькие колючие глазки, безгубый рот, протянувшийся почти от уха до уха, и длинные зубы с совершенно неповрежденной эмалью, избежавшие цинги, подстерегающей любого матроса в высоких широтах.Хант прожил на Фолклендах уже три года — сперва в одном из портов Соледада — Французской гавани, а потом в Порт-Эгмонте. Он не отличался общительностью и жил одиноко, на пенсию, о происхождении которой никто ничего не знал. Он ни от кого не зависел и занимался рыбной ловлей, довольствуясь дарами моря, которые он либо ел, либо продавал.Сведения о Ханте, которые удалось раздобыть капитану, были скудны, зато его поведение во время проживания в Порт-Эгмонте не вызвало никаких нареканий. Он не дрался, не пил и много раз демонстрировал свою гигантскую силу. О его прошлом известно было лишь, что он большую часть жизни провел на море. Он упрямо отмалчивался, когда его спрашивали о семье и месте рождения. Однако что за важность, лишь бы матрос пришелся кстати на борту.Словом, ничто не наводило на мысль, что предложение Ханта следовало бы отклонить. Более того, можно было бы только желать, чтобы и об остальных членах команды из Порт-Эгмонта люди отзывались столь же благосклонно. Итак, Хант получил на свое предложение утвердительный ответ и вечером поднялся на борт.Теперь все было готово к отплытию. «Халбрейн» загрузилась припасами, которых хватило бы года на два: солониной, овощами, кореньями, сельдереем и ложечницей — отличным средством против цинги. Трюм был забит бочками с водкой, виски, пивом, джином, вином, предназначавшимися для ежедневного употребления, а также мукой и сухарями, приобретенными в порту.Добавлю, что по указанию губернатора нас снабдили порохом, нулями, ядрами и гранатами. Капитан Лен Гай приобрел даже абордажные сети, снятые с корабля, недавно потерпевшего крушение недалеко от гавани.Утром 27 октября в присутствии властей архипелага были закончены последние приготовления. Получив сердечные напутствия, шхуна снялась с якоря и вышла в море.Дул несильный северо-западный ветер, и «Халбрейн», распустив паруса, устремилась к выходу из гавани. Оказавшись в открытом океане, она повернула на восток, чтобы обогнуть мыс Тамар-Харт и войти в пролив, разделяющий два острова. К вечеру остался за кормой остров Соледад, а вскоре за горизонтом исчезли и мысы Долфин и Пемброк.Экспедиция началась. Один Бог знает, суждено ли добиться успеха этим храбрым людям, ведомым чувством гуманности и отважившимся проникнуть в самые недоступные области Антарктики! Глава X
НАЧАЛО ПУТЕШЕСТВИЯ Именно от Фолклендских островов 27 сентября 1830 года корабли «Туба» и «Лайвли» под командованием капитана Биско отплыли к Южным Сандвичевым островам, южную оконечность которых они обогнули 1 января. Правда, шесть недель спустя бриг «Лайвли» потерпел крушение. Оставалось надеяться, что нас ждет иная судьба.Лен Гай вышел из того же пункта, что и Биско, которому потребовалось пятинедельное путешествие, чтобы достигнуть Южных Сандвичевых островов. Однако последний, с первых дней столкнувшийся со льдами гораздо севернее Полярного круга, вынужден был сильно отклониться к юго-востоку и оказался на 45° восточной долготы. Таковы были обстоятельства, предшествовавшие открытию Земли Эндерби.Показывая по карте маршрут предшественника Джэму Уэсту и мне, капитан Лен Гай сказал:— Нам же следует повторить не маршрут Биско, а маршрут Уэдделла, вышедшего на завоевание южных морей в тысяча восемьсот двадцать втором году на кораблях «Бьюфой» и «Джейн». «Джейн» — знаменательное совпадение, не правда ли, мистер Джорлинг? Однако «Джейн» Уэдделла была счастливее шхуны моего брата — она не пропала за ледяными полями В 1838 году, опять-таки на Фолклендах, Дюмон-Дюрвиль, командовавший «Астролябией», назначил встречу сопровождавшему его корвету «Зеле» — на случай, если их разлучит дурная погода или льды. Встреча должна была состояться в бухте Соледад. Эта экспедиция, продолжавшаяся с 1837 по 1840 год, несмотря на страшные бури, открыла двадцать тысяч миль неизвестных доселе берегов на 63 — 64° южной широты между 58 и 62° долготы к западу от Парижа, назвав их Землями Луи-Филиппа и Жуанвиля. Экспедиция 1840 года, доставившая путешественников в январе к противоположной оконечности полярного континента — если таковой существует, — увенчалась открытием под 64°3' южной широты и 132°21 западной долготы Земли Адели, а затем под 64°30' южной широты и 129°54' восточной долготы — Берега Клари. Однако, покидая Фолкленды, мистер Джорлинг еще не мог знать о столь важных географических открытиях. Добавим от себя, что с тех пор было предпринято еще несколько попыток достигнуть высоких широт в антарктических морях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39