– Все хорошо. – Она смотрела на свое блюдечко, где медленно таяло разноцветное мороженое. – Ты не заходил, не звонил уже давным-давно.
– Я думал, ты не очень-то хочешь меня видеть.
– Я думала так же. – Реневера подняла на Руина глаза. Взгляд был замкнутый и отстраненный, но мало-мальски проницательный человек догадался бы, что она лишь старается держать себя в руках и получается у нее неплохо.
Молодой человек не нашелся, что сказать. Он лишь молча развел руками.
– Я думала, ты не выдержишь, придешь. – Она горько усмехнулась. – Придешь первым. Ждала, ждала… Потом все перегорело, как в пламени, которое не подкармливали топливом… Я была не права, готова признать, но ты ведь тоже… тоже был не прав.
– Я однажды услышал одну умную вещь. «В ссорах двоих супругов всегда виноваты оба». Ведь верно, как ни посмотри. Так что, думаю, нет никакого смысла сейчас рядиться, кто был виноват больше.
Реневера смотрела на Руина неотрывно. Она долго вертела в пальцах ложечку, и молодой Мортимер даже сделал движение уйти, но она удержала его.
– Послушай… – Ей с трудом давались слова, но девушка сделала над собой усилие и продолжила: – Давай, попробуем еще раз. Может, теперь, когда ты привык к Центру и местным нравам, все пойдет по-другому?
– Спасибо, – помолчав, ответил Руин. – Спасибо тебе за предложение, Рен, но, думаю, не стоит. Мы слишком разные, мы не подходим друг другу. Твое благородство вылилось бы в лишние огорчения, лишние ссоры. Отец рассказывал мне об отношениях своего отца и матери, он говорил, что представителям одного клана трудно ужиться в браке. Может, в этом было все дело?
Реневера смотрела ему в глаза. Потом резко поставила блюдечко с растаявшим мороженым на стол, развернулась и ушла. Руин тяжело вздохнул. Он чувствовал себя на редкость неловким и в чем-то виноватым.
Сперва Арман-Мортимер посадил в машину Моргану. Ее было кому отвезти – метрополия пользовалась услугами нескольких постоянных работников-шоферов, и теперь, по случаю праздника, все они собрались в гаражах, уверенные, что обязательно понадобятся. Как же это – в праздник, да не понадобиться? Руин нашел свободного шофера, усадил сестру, заверил ее, что приедет не позднее чем через час, велел Моргане не скучать и направился к своей машине, где уже ждала Катрина.
– Сестра решила пожить у меня, пока муж в отъезде, – пояснил он девушке, открывая перед нею дверцу автомобиля.
– Это ваша сестра? Какая красивая… Вы с ней похожи.
– Она красивая, – согласился Руин. – Куда вас везти?
Она назвала адрес, и машина плавно тронулась с места. За двадцать лет молодой Мортимер научился очень хорошо водить машину и лишь изредка с улыбкой вспоминал свои прежние злоключения с техникой. У него давно уже сменился автомобиль, модель теперь была получше и подороже, но на этом, как на прежнем, лежало заклинание защиты от любых повреждений и на всякий случай – еще и заклятие левитации.
Катрина тихонько сидела на переднем сиденье, рядом с водителем, усталая и умиротворенная. За время пути она не сказала почти ни слова, лишь смотрела то в лобовое, то в боковое стекло на пышущий огнями город, проплывающий мимо нее. В голову лезли посторонние мысли – и о наступившем воскресенье, и о домашних делах, и об офисе, куда предстоит ехать в понедельник, и о мебельном деле Гларры Мортимер, которое, вообще-то, вовсе не предел мечтаний Катрины Айнар, просто там платят хорошо.
– Мы с вами еще увидимся? – спросил вдруг Руин, и Катрина вздрогнула.
– Если хотите.
– Хочу.
Девушка пошарила в сумочке, выдрала листок из блокнотика, избегая вынимать его, чтоб молодой человек, не дай Бог, не заметил там запись: «Вернуть Элевере платье не позже вторника». Написала на листке свой телефон.
Руин взял и аккуратно вложил его в свой бумажник. У него были длинные и очень гибкие пальцы чародея, такие же, какие бывают у хирургов, их движения буквально заворожили его спутницу. А потом она заметила, что машина уже стоит у ее дома и пора выходить.
На прощание Руин не попытался ни обнять ее, ни поцеловать, как делали другие мужчины, ухаживавшие за Катриной, лишь галантно прикоснулся губами к ее дрогнувшим пальцам. Но его прикосновение было таким мягким и осторожным, что девушка не могла не почувствовать – его поведение значит хоть чуточку, но больше, чем простая вежливость. Она вышла из машины и решительно направилась к подъезду, но, когда автомобиль тронулся, посмотрела ему вслед. Прислонилась к массивной входной двери второго подъезда шестнадцатиэтажного многоквартирного дома и долго стояла, глядя в ночь, хотя машина уже давно растворилась в темноте без остатка. Она чувствовала себя странно и неправдоподобно, и идти домой, где мать и брат, совершенно не хотелось.
Но через пару минут она начала мерзнуть и, вздохнув, вошла в подъезд. Ей показалось, что за спиной закрылись двери в другой мир.

Руин остановил машину перед домом. У него был небольшой особняк на окраине столицы, но в хорошем районе; арка портала, переносящая людей и автомобили в самый центр города, располагалась меньше чем в десяти минутах ходьбы от дома. Кнопкой на приборной панели молодой человек открыл ворота, завел автомобиль на стоянку и спокойно замкнул замок. С бархатно-черного неба на него смотрели мелкие осколочки света, маленькие звездочки, похожие на просыпанную крупу. В саду, окружавшем домик, царила темнота. Сад был довольно ухоженный, а дом, с тех пор как купил, Руин уже успел на славу перестроить и перепланировать, отделать заново. Домик теперь напоминал изящное шале и, укрытый полупрозрачной зеленью серебристых ив, красовался, как подлинное произведение искусства.
На полукруглой лестнице террасы он остановился. Со стороны можно было подумать, что молодой человек в хмелю просто вспоминает, куда он засунул ключи. Но Руин слушал. Неясное чувство опасности предостерегало его от шага на порог дома. Он привык доверять себе, всей прежней жизнью был приучен прислушиваться к своей интуиции. И теперь он последовал бы совету своего сердца, если бы не сестра. Если бы не Моргана.
Он вынул из кармана цепочку с пластинкой магнитного замка. Поселившись в Центре, он по достоинству оценил технические приспособления и все преимущества, которые они давали, и теперь использовал их везде где мог. Теперь, коснувшись ключом замка, он незаметно нажал и кнопочку рядом со считывающей полосой.
Моргана сегодня пользовалась своим ключом. Она прошла в дом, и это было меньше часа тому назад.
Он помедлил лишь секунду, прежде чем толкнуть дверь. Шагнул внутрь, в темноту прихожей, скинул плащ и пиджак на стул и стал неторопливо, будто от усталости, подниматься по лестнице на второй этаж. Ступеньки едва слышно поскрипывали. В доме царила мертвая тишина. Можно было подумать, что Моргана уже легла спать. Конечно, подобное возможно.
Руин неторопливо расстегнул манжеты рубашки, открывая запястья, охваченные черными браслетами-артефактами. Прежние гематитовые браслеты давно уже иссякли, и молодой маг завел себе новые. Он громко зевнул на лестнице, потом небрежно ногой толкнул дверь – и в тот же момент отпрыгнул в сторону.
Заклинание, брошенное из полутьмы, опалило ему щеку. Руин присел, развернулся в бедрах и выпустил из ладоней накопленную энергию. Невидимый вихрь силы обратился в видимый – Арман никогда не пользовался чистой энергией, заклятия предпочитал затейливые, многосложные, такие имели больше шансов пробить магическую защиту. Заклинание сформировалось в считанные мгновения, полупрозрачная синева распространилась в ширину. Хозяин дома не успел и моргнуть, как заклятие затопило собой комнату.
Оно высветило всех присутствующих в комнате. У Руина и прежде не было сомнений в том, что у него «гости», теперь же он смог посчитать их. Не точно, разумеется, потому что светящаяся голубизна облекла фигуры лишь на долю мгновения, маг уловил, что их то ли четверо, то ли пятеро, да сестру он разглядел. Моргана лежала на кровати, наверное, без сознания или под действием сонных чар. Она была жива – это Арман ощутил точно, и у него отлегло от сердца.
Все нападающие были защищены, и лишь один, стоявший ближе всего к двери, рухнул, сбитый с ног ворвавшимся в дверной проем сиянием, остальные успели отразить нападение. Руин прекрасно понимал, что на его стороне только одно преимущество – неожиданность. Он нырнул в дверь, одновременно разряжая один из своих артефактов, потом сразу же второй и немедленно кинулся на пол. Перекатился вбок. Вовремя – под ударом одного из «гостей» в клочья разнесло столик слева от дверного проема, затлел паркет. В момент атаки маг открыт, даже если его окружает купол или щит. Простое атакующее заклинание, конечно, его защиту не пробьет, но простыми Арман никогда и не пользовался.
Молодой маг прекрасно понимал, на кого должна быть направлена его следующая атака. Оба артефакта он разрядил в одного противника, чья энергетика показалась ему наиболее сильной. Врага охватило зеленоватое сияние, обратившиеся сотнями мелких полупрозрачных змеек чары вгрызлись в магическую защиту, которая растаяла, как горсть снега, брошенная на горячую печку. Следом обратившееся золотым серпом заклятие врубилось в чужую ауру, и чародей согнулся.
Руин, не поднимаясь с пола, развернул ладонь, хлопнул по ковру и снова откатился в сторонку, уверенный, что в него уже летит что-нибудь увесистое. В доме помогают и стены, и полы, именно это сейчас и собирался доказать Арман. Нити его заклинаний пронизывали весь особняк, и теперь несчастный маг, уже ставший объектом трех атак, испытал на себе и четвертую, настигшую его не оттуда, откуда можно было ожидать, а снизу, прямо из пола.
Ожидания хозяина дома, что его поспешат магически атаковать остальные нападающие, вполне оправдались – в Руина полетело сразу три заклинания. «Значит, осталось трое, а не четверо», – мелькнуло у того в голове. Это его немного успокоило. Но лишь немного. Противник с мощной энергетикой, которая привлекла внимание Армана, не подавал признаков жизни, но оставшиеся, кажется, могли стать для него вполне достойными соперниками. А в следующее мгновение Руин понял, что имеет дело вовсе не с белыми магами.
Ни одно из заклинаний в хозяина дома не попало. Что-то скользнуло по руке Руина, больно обожгло кожу, но больше он ничего не ощутил. Ощущения опасности тоже не было. В поединке молодой маг действовал на интуиции, ему вполне хватало опыта, чтоб верить себе. Он своевременно чувствовал любую угрозу. В бою он почти не думал, знания и умения, подкрепленные недюжинной реакцией, воспитанной фехтованием и магической практикой, выручали его. Молодой маг, почти перестав раздумывать, швырял в противников заклинания, какие только приходили ему в голову. В глубине подсознания все билась мысль, что он в доме, который не стоит разносить в клочья, что рядом – сестра, поэтому злоупотреблять разрушительными чарами ни в коем случае нельзя.
Четверо на одного – по меньшей мере нечестно. Кроме того, Арману очень не понравилось, что эти головорезы впутали в какие-то призрачные разборки его сестру. Ему некогда было раздумывать, в чем причина этого странного, ничем не объясненного нападения, но, разозлившись, нисколько не церемонился. Он без трепета и сомнений целил во врагов самой смертоносной магией.
Один из нападающих схватился за грудь, пронзительно закричал и завертелся на одном месте, хватая себя то за грудь, то за горло. Магия оплела его тело и, обратившись в некое подобие огромного прозрачного варана, принялась рвать зубами то плечо, то горло. Существо было эфирное, нематериальное, но зубы у него казались самыми настоящими, а уж урон, который они наносили, – и того реальнее. Чужаку стало не до атак.
У Руина уже не было возможности добить одного и взяться за остальных – теперь на эффект неожиданности уже не приходилось рассчитывать.
Нападающие давно опомнились, и бомбардировали хозяина дома такими мощными заклинаниями, что тому оставалось лишь дивиться – что же у них за артефакты, каков же запас, до чего же они упорны! Зачем он им сдался, Арман совершенно не представлял. Изнемогая под тяжестью заклинаний, каждое из которых приходилось отражать по-новому, он добрался до двери и вывалился из нее в надежде, что чужаки последуют за ним.
Надежда оправдалась. Трое неизвестных магов, продолжая наседать на Руина, пользовались самыми простыми, но зато мощными чарами, и лишь один из них позволял себе затейливую магию. Это хозяин дома уловил, несмотря на то что был совершенно поглощен поединком. Он мысленно выделил «затейника» и сделал себе заметку, что от него нужно держаться подальше.
Арман кубарем скатился вниз по лестнице, увернулся от заклинания и влетел в столовую. Он прекрасно помнил, что любая металлическая полированная поверхность так или иначе отражает магию, особенно хорошо это делает серебро. Раздвигать створки буфета у него не было времени – сапога чужаков грохотали уже возле двери. Он просто разбил стекло и выхватил оттуда красивый большой серебряный поднос, небрежно смахнув с него прочую ценную утварь.
Он едва успел развернуться навстречу двум мощным парализующим заклинаниям и отмахнулся от них подносом. Плотные комки энергии, отраженные серебром, врезались в стену, серебро слегка нагрелось. Подставлять поднос, как щит, было нельзя, лишь в движении он сохранял свои защитные возможности, и Руин размахивал подносом, как крылом, отшвыривая от себя чужую магию и одновременно отступая по столовой к кухне, выбирал местечко поудобнее, куда бы нырнуть. В столовой и кухне не был включен свет, и нападающие вряд ли могли разглядеть, чем именно отмахивается от чар упрямый хозяин дома. Они и силуэт его не всегда ловили в фокус, все-таки магическое зрение больше помогает с неподвижными объектами, нежели с теми, которые мечутся из конца в конец комнаты, прикрываясь экранирующим предметом.
В столовой Руинова дома стоял массивный стол, строгий, похожий на монастырский. Уклоняясь от заклинаний, Арман расшвырял стулья, обогнул стол и попытался укрыться за ним. Дерево не могло защитить его, но на миг преследователи потеряли преследуемого из вида. Молодой человек успел сорвать верхнюю пуговицу рубашки, выдернуть наружу артефакт, висящий у него на груди, и бросить с него одно из самых любимых своих заклинаний – антигравитационное.
В один миг растерявшегося мага окружило плотной сферой, которая растянулась вверх, до самого потолка, превратившись в объемный эллипс, после чего заклятие включило внутри себя смену гравитационных полей. Маг, которого с силой m*g подбросило к потолку, завопил, но когда почти сразу с той же скоростью его швырнуло на пол, а потом снова вознесло вверх, крик стал напоминать вопль грешника, мучимого в аду. Чары несложные, разрушить их изнутри сферы не составляло труда, но попробуй поколдуй, когда тебя швыряет то вверх, то вниз и всякий раз изрядно прикладывает о подвернувшуюся поверхность. А вот снаружи сфера имела три степени защиты, и распутать ее стоило немалого труда.
Растерянные спутники неудачливого мага повернулись к нему, и в тот же момент Руин, поднатужившись, опрокинул на них стол. И нырнул в кухню – ему нужна была солонка.
Солонку он нашел быстро, причем большую. Немного магии в ладонях; Арман снял крышечку, подбросил полную солонку к потолку и подул. Облако соли, приняв форму большого неправильного шара, устремилось в разгромленную столовую. Не теряя времени, молодой маг схватил перечницу, откупорил ее и бросил себе под ноги. Немного магии – и перед Руином заклубилось густое сероватое облако. Хозяин дома отпрыгнул назад и выскочил в другую дверь кухни, выходящую в небольшую хозяйственную комнатушку и дальше в холл.
Сзади неслись проклятия и вой. Должно быть, ни облако соли, ни облако перца особого удовольствия преследователям не доставили.
Если бы не Моргана, молодой человек давно бы выскочил из дома, и лови его, как ветра в поле. Но в таком случае не стоило бы и соваться.
Руин вывернул в холл, благо всюду лежали пышные ковры, глушащие шаги, налетел на мага, который, шатаясь, выбирался из столовой – должно быть, тот самый, который испытал на себе все прелести антигравитации и которого все-таки вызволили из защищенной сферы. Молодой маг пнул его под колено, обездвижил затейливым парализующим заклинанием и кинулся вверх по лестнице. Слабая надежда, что удастся подхватить на руки Моргану и куда-нибудь телепортироваться, поддерживала его в схватке и теперь обрела силу ясного плана. Наверху должен был остаться один маг, тот, которого терзал призрачный варан, и если даже он сумел избавиться от магического существа, вцепившегося в его шею, то вряд ли он в форме. С ним есть надежда справиться.
Внизу закричали: «Он здесь, он на лестнице!
1 2 3 4 5 6 7