Решайтесь, пожалуйста, на что-нибудь.
Руднев мучится и тянет время. Адмиралтейство мычит и молчит.
Господин капитан первого ранга, неблагородно прикрываться мирными ней
тральными судами от врага! Это будет позор на весь мир!
Руднев плюет, играет снятие с якорей и боевую тревогу, выходит из порта и п
однимает боевой вымпел. Удивленные японцы оттягиваются назад, чтоб пере
летом не задеть порт. На семафор сдаться «Варяг» дает полный ход на норд-н
орд-ост в сторону Порт-Артура. Эскадра дает залп, «Варяг» и «Кореец» отве
чают. Пристрелка, накрытие, японские разрывы на «Варяге». Полным ходом ру
сские разворачиваются и возвращаются в гавань. Японцы прекращают огонь
и следом не гонятся.
Из семисот человек команды на «Варяге» Ц тридцать семь убитых в результ
ате японских попаданий. Итог: вступили в бой с превосходящими силами про
тивника, есть повреждения и потери, попытка прорыва не удалась, вынужден
ы вернуться в порт, честь сохранена.
Адмиралтейство всё предписывает действовать по обстановке.
Портовые власти и капитаны гражданских судов негодуют. Не хотят подверг
аться опасности, к которой непричастны.
Японцы предупреждают, что вынуждены будут принять меры. И требуют от пор
та, коли он нейтрален, не укрывать военные корабли воюющей стороны.
Русское правительство велит избегать международного конфликта и блюст
и престиж России.
Руднев принимает решение и ответственность на себя, что и требовалось на
чальству, и отдает приказ. Экипажи с личными вещами, судовыми документам
и и кассой сходят на берег. Подрывные команды устанавливают на днища под
рывные заряды и открывают кингстоны, после чего гребут к берегу.
На ровном киле корабли садятся на грунт Ц на неглубоководье внутреннег
о рейда. (Вскоре японцы откачают воду и поднимут их, введя в строй своего и
мператорского флота. Под именем крейсера «Сойя» бывший «Варяг» будет хо
дить под флагом восходящего солнца вплоть до 1916 года. Потом Япония переда
ст его уже союзной России, и «Варяг» погонят в ремонт и переоборудование
в Англию, и по дороге он утонет уже окончательно.)
Итак, Руднев показал себя грамотно мыслящим командиром: заведомо бессмы
сленная и неудачная попытка прорыва была лишь обозначена, бой обозначен
, потери обозначены! Отступление в надежде спасти корабли и людей оправд
ано! Затопление перед угрозой захвата кораблей врагом или урона престиж
а России вследствие обстрела японцами нейтрального порта Ц такое зато
пление выглядело мужественным решением. И Адмиралтейство ни в чем не вин
овато. И миру продемонстрировали храбрость и благородство.
Затонуть в бою на морской глубине Ц это, конечно, совсем благородно: не да
ть врагу захватить свои корабли и погибнуть с честью, не спустив флаг. Но э
то слишком уж.
А затопиться в гавани сразу Ц как-то не храбро, не боевито.
А тридцать семь убитых из семисот экипажа: и потери ерундовые, и к чести Ро
ссии их гибель.
Руднев правильно понимал политику правительства и двора.
Японцы чуть-чуть попрактиковали комендоров в стрельбе и получили два ма
лоповрежденных и легко поставленных в строй боевых корабля.
А русские!..
Торчание в международном порту до последней возможности Ц не упоминал
и. Короткую морскую стычку объявили ожесточенным сражением. Самозатопл
ение подали как акт самоотверженного мужества несдавшихся. Бегство обр
атно в порт и ту подробность, что затопились в порту, организованно сойдя
на берег с вещами, замолчали вообще. Число жертв не уточняли. Но подчеркив
али превосходящие силы японцев.
Пропаганда обернула мелкую, удачную и бескровную победу японцев Ц при б
еспомощности и реальном бездействии (за невозможностью предпринять чт
о-то значимое) русских кораблей Ц моральной победой и славным делом. Газ
еты запели!
Команды привезли по железной дороге в Петербург. За это время один восто
рженный германец написал песню о «Варяге», ее мгновенно перевели на русс
кий Ц дословно!
(Ауф дек, камараден, ауф дек!)
Песней встретили моряков, и запела вся страна! Царский прием в Зимнем дво
рце, поголовно георгиевские кресты. торжественный обед! Фотохроника!
Пропаганда работала иногда отлично. Сто лет почти все уверены, что кораб
ли погибли в бою, предпочтя это спасению.
8.
Японцы сноровисто вломили русским под Ляояном и Мукденом. Русские броне
носцы были частично утоплены, частично захвачены, мало кто ушел во Влади
восток, Порт-Артур пал. Генерала Куропаткина поносили, генерала Стессел
я судили. В стране шли слухи о воровстве интендантов, бездарности команд
иров и безжалостности к жизням солдат. Инвалиды крутили шарманки, и щемя
щий вальс «На сопках Маньчжурии» высекал слезы из глаз.
9.
А потом японцы быстро и без потерь со своей стороны утопили в Цусимском п
роливе почти весь русский флот. Это потрясло!.. Потрясенные искали оправд
аний и объяснений. То говорили о несравненном героизме русских моряков
Ц хотя и к вечеру сражения, и еще на следующий день целый ряд оставшихся н
а плаву броненосцев выкидывал белые флаги Ц прося японцев снять ранены
х и оказать помощь. То придумывали сказки о небывалой японской взрывчатк
е Ц «шимоза» Ц хотя это еще одно название пикриновой кислоты, она же лид
дит, которой тогда начиняли снаряды морских орудий все флоты мира. То объ
являли уже то, что флот вообще дошел от Кронштадта до Цусимы, морским подв
игом. А поражение Ц потому что порох в тропиках отсырел (веками болталис
ь в тропиках английские и испанские армады, паля из пушек Ц и попадая в це
ль!).
Короче, японская война подорвала веру народа в мощь России. Национальное
унижение. Рассказы о всеобщей неумелости и раздолбайстве. Бессмысленно
сть жертв. Неспособность власти организовать военные действия. Нищета и
бесправность нижних чинов.
10.
А вот и питерские рабочие пошли к царскому дворцу: просить зарплаты не ни
же прожиточного минимума (напоминает?!). Дурак-царь съехал из столицы в за
городную резиденцию, дурак-градоначальник организовал стрельбу по тол
пе с женщинами и детьми.
А вот и бравые казаки, опора трона, еще никем не обижаемые, полосуют шашкам
и «бунтовщиков».
А вот хлопают револьверы эсеровских боевиков из подворотен, из толпы!
11.
А это Москва, а это в ней Ц Красная Пресня, и баррикады на Пресне. Револьве
ров мало, и винтовочек мало, и динамита мало, так ведь и власть нерешительн
а. Перевернутые трамваи, и трехдюймовки на улицах, и снежок на лицах убиты
х, и двадцатишестилетний Троцкий Ц первый партийный организатор перво
й русской революции.
12.
Взбунтовались матросы на полуразобранном в ремонте вспомогательном кр
ейсере «Очаков», покидали в воду офицеров, позвали с берега уволенного с
флота за исчезновение судовой кассы тридцатидевятилетнего лейтенанта
Шмидта. Тоже обиженный!
Взбунтовались матросы на броненосце «Потемкин», покидали в воду офицер
ов, обстреляли одесский порт двенадцатидюймовым главным калибром (заче
м?!).
Сытно кормят матроса Ц шестьсот пятьдесят граммов в день одного только
мяса, да каши с приварками, да два фунта хлеба, да водки чарка к обеду, а чарк
а та Ц шесть унций, 170 грамм, стакан водки! Играет силушка в матросе, а веры н
и во что уже нет, и социалистическая гниль расползается в трюмах.
13.
По Бессарабии гуляет с шайкой лысый здоровенный бандюган Гришка Котовс
кий: грабит и жжет богатых.
14.
Встают ночами зарева над Малороссией, над Новороссией. Режут помещиков,
пристреливают полицейских, взрывают судей и губернаторов.
15.
И выходит царский манифест о воле, и собирается первый в истории страны п
арламент, и сутками напролет мелют воду в ступе краснобаи Первой Думы.
16.
И вешают террористов военно-полевые тройки. И называют петлю «столыпинс
ким галстуком». И публика в судах рукоплещет оправданным террористам. И
права свободной личности милее всем «мыслящим людям» прав ненавистног
о и продажного государства.
И никто больше не хочет жить как сейчас. И все предчувствуют, что непрочно
все, что грядут неслыханные перемены.
Глава вторая
БАНДИТ БУДУЩЕЙ РЕВОЛЮЦИИ
1.
Торговец вечером закрывает свою лавочку: продевает крюк в шкворень став
ня, торчащий в отверстии оконного косяка, вынимает выручку из кассы, заду
вает керосиновую лампу. Когда он поднимает взгляд Ц перед ним в темноте
блестят лишь зубы, осклабившиеся в жуткой улыбке, и белки глаз.
Бедняга вскрикивает и бросается к двери! И там выход ему загораживает та
кой же невидимый злодей: оскал и буквально светящиеся глаза!
Бросается в сторону Ц и третий оскал говорит ему в лицо:
Ц Ты чего скачешь? Успокойся. Тихо стой, я сказал!
Стальной острый проблеск зеркально играет на уровне живота, и обмерший т
орговец судорожно втягивает воздух. Быстрые, ловкие, неласковые руки обш
аривают его карманы, вынимают портмоне из одного кармана, аккуратный пак
етик мелких жеваных купюр из другого, часы Ц из жилетного. Выдергивают и
з брюк ремень, сажают послушную жертву на стул:
Ц Ты шо, штанцы намочил? От робкий какой. Чи жалко так?
Ц Не жалко! Ц горячо убеждает торговец.
Ц От это правильно. Чаго их жалеть, гроши? Завтра тебе новых нанесут, верн
о?
Связывают ему руки позади спинки стула поплотнее, чтоб не сразу освободи
лся. Рот затыкают носовым платком.
Глаза уже привыкли к темноте, и торговец различает три некрупных силуэта
, причем лица такие же темные, как одежда, невидные в темноте, хотя кисти ру
к слабо белеют.
Ц Доброго здоровьичка. Тихо сиди! Не то в другий раз спалим!..
И исчезают.
2.
Лунный вечер, и трое моются у колодца.
Ц А не отмывается тая сажа, Ц жалуется один голос. Ц Гришка, сбегай мыло
принеси.
Другой брат пересчитывает деньги, сбиваясь и морщась:
Ц Сто пятьдесят один целковый… Ц Вертит у носа часы: Ц Золотые, кажись…
3.
На конспиративной квартире заседает «комитет» Ц профессиональные под
польщики, социалисты и анархисты: и десятка человек не насчитает кучка з
а столом.
Ц . Мы вкладываем эти сто пятьдесят рублей в общую кассу, Ц Антони кладет
деньги на стол, Ц на том лишь условии, что как только набирается пять тыс
яч Ц они идут на доставку оружия и взрывчатки из Румынии.
Ц Кажется, уже договорились, что первая тысяча идет товарищам в Екатери
нослав на издание газеты, Ц нервно перебивает социал-демократ в клочко
ватой бородке и треснувшем пенсне.
Ц Товарищи, товарищи! Ведь решили, что в первую голову материально подде
рживаем программу партии социалистов-революционеров Ц агитация сред
и крестьянства, партийная литература, средства для товарищей, непосредс
твенно готовящих подъем масс и свержение помещичьего порядка! Ц эсер л
езет в карман, сначала достает наган и стукает его на стол, и только потом
выуживает папиросную пачку и закуривает.
Социал-демократ чахоточно перхает и демонстративно разгоняет дым руко
й.
Антони кладет поверх денег золотые часы:
Ц У кого там в Александровске был знакомый владелец часового магазина?..
4.
Братья Махно сидят в зале синематографа и под треск проектора наслаждаю
тся новомодным зрелищем. Тапер бренчит на пианино сбоку экрана на сцене,
подсолнечная шелуха фонтанами летит на пол.
На экране злодей, лощеный, как денди, входит в роскошный ювелирный магази
н и достает огромный черный револьвер. Встает титр: «Спокойно! Это налет!»
Продавцы испуганно и послушно поднимают руки вверх. Владелец магазина с
верлит взглядом лицо злодея, но оно от глаз и ниже закрыто шелковым платк
ом. И вдруг завязанный на затылке платок соскальзывает под шею!
Выйдя из кино, Нестор критически осматривает одежду Ц свою, братьев, и мо
рщится, вздыхая.
Ц Одеться надо, как людям!
Ц Да? А деньги Ц ты дашь?
Ц Нет. Деньги Ц ты возьмешь.
5.
Лавка с претензией на шик: антиквариат, золоченые багеты, серебряные пор
тсигары и часы с брелоками.
Пятеро изящно одетых молодых людей входят, и последний переворачивает н
а дверях табличку так, что теперь сквозь стекло с улицы читается «закрыт
о». Другой сует в ручку двери ножку стула Ц теперь действительно закрыт
о.
Ц Спокойно! Ц командует самый небольшой из них Ц ломким мальчишеским
голосом. И быстрым движением поднимает до самых глаз алый шелковый плато
к. Ц Это налет!
Револьвер подкрепляет его слова. Продавец, хозяин у кассы и клиент, котор
ому он отсчитывал в этот момент деньги, только тяжело вздыхают: такое вре
мя!..
Ц Получше-ка вещички ховай сюда! Ц велит рослый брат желтому от волнен
ия приказчику и извлекает из-за пазухи бывалую холщовую торбу. Ц Ни! Ты т
е ложки оставь соби. Сережки с камушками вон те, портсигар… медальон вон т
ий…
Трое подходят к хозяину и клиенту, меньший налетчик берет из рук клиента
золотые часы с цепочкой.
Ц Тю! Ц рассматривает их. Ц Где я таки вже бачил? Ц И опускает себе в кар
ман.
Ц Закрой рот и открой кассу! Ц командует другой. Ц Давай, быстро, ну!
Они исчезают через минуту.
6.
Антони хохочет, разглядывал неразменные часы:
Ц Ну молодцы! Хохочут и братья.
Ц Ну что… Ц говорит Антони. Ц Вы серьезные товарищи, революционеры Ц
экспроприаторы. А возимся мы с вами по всякой мелочи…
Ц Какая ж мелочь!.. Ц Нестор задет.
Ц Какая? Такая. Ну Ц четыреста пятьдесят рублей. А риска? А наказание, есл
и поймают?
Ц Так а вещи еще?
Ц Эти побрякушки еще продать надо. Нет, ребята, так мы с вами будем на рево
люцию до-олго собирать. Есть план Ц как сразу и в дамки.
7.
Грунтовая дорога, желтеющая в траве, поднимается на холм. Кустарник с одн
ой стороны, небольшой глиняный карьер Ц с другой.
Ц Так! Ц говорит Антони троим юношам, один из которых Ц Нестор. Ц Твои
Ц по сигналу выскакивают из кустов и перекрывают дорогу, хватают коней
под уздцы. Твои Ц из карьера, и сразу к дверцам: трое с револьверами берут
на себя охрану, двое хватают мешки с деньгами и сразу отходят. Твои Ц наве
рху лежат в траве Ц резерв: бегут вместе со всеми к карете и если у кого в ч
ем случится заминка Ц помогают: дать стражнику по башке, ну и сами увидит
е. Внимание! Ц бьет в ладоши. Ц Репетируем! По местам! Я Ц карета!
Он неторопливо спускается с холма, закуривает и, помахивая тросточкой, п
однимается обратно.
Вдали за его спиной вдруг поблескивает осколок солнца в зеркальце. Зайчи
к пробегает по листве, заставляя сморгнуть глаза меж листвы. «Приготовил
ись, Ц произносит негромкий голос. Ц Пошли!»
С воплем выскакивают три группы по пять с трех сторон:
Ц Стоять!
Ц Не двигаться!
Ц Руки вверх!
Ц Стрелять буду!
Один сует оглоблю поперек пути Антони. Другой делает странные движения н
ожом, как будто пилит воздух. Третий трясет револьвером.
Ц Хорошо! Завтра в десять утра Ц всем на месте, И Ц повторяю! Ц членам п
ятерок между собой не знакомиться! Не знать, не помнить, никаких имен и при
мет! Поняли?
Ц Поняли, Вольдемар Аристархович.
8.
Черная карета с двуглавыми гербами на дверцах бодро катит через зеленый
солнечный пейзаж. Ровной рысью колотит пыль гнедая пара, редкие щелчки к
нута разнообразят тишину. И за ней Ц два стражника верхами: белые рубахи,
красные погоны, перекрещенные ремни.
Веснушчатое толстогубое лицо высовывается вслед над травой. «Здоровые,
черти», Ц шепчет он, обмеряя глазами толстые спины верховых стражников
и, приподняв зеркальце, начинает посылать сигнал.
Тяжелое дыхание в кустах. Тяжелое дыхание за кромкой карьера.
Карета, замедлившись до шага, поднимается на верх холма.
Ц А-а-а-а!! Ц раздается бессмысленный, нервный и оттого злобный вопль со
всех сторон. Но звук какой-то… неубежденный…
Пятерка из кустов хватает под уздцы лошадей, двое пытаются стащить с коз
ел кучера, два резких щелчка кнута ожигают лицо одному, руки другому, прои
сходит заминка.
Ц Н-но! Ц орет кучер, хлеща коней.
Ц Стоять!
Ц Стрелять буду!
Пятерка из карьера: один сует оглоблю меж спиц переднего колеса, но карет
а страгивается с места, не всунутая еще оглобля соскальзывает, отскакива
ет, а сидящий рядом с кучером стражник, вырывая из кобуры револьвер, сапог
ом бьет экспроприатора в лицо, и тот падает, роняя свой несостоявшийся ог
лобельный тормоз.
Двое режут постромки, стражник грохает раз и другой из своего 4,2-линейног
о полицейского смит-вессона, и тогда тот из нападавших, что неуверенно ст
оял позади других с револьвером, вопит:
Ц Руки вверх! Ц и тут же дважды стреляет стражнику в грудь.
1 2 3 4 5
Руднев мучится и тянет время. Адмиралтейство мычит и молчит.
Господин капитан первого ранга, неблагородно прикрываться мирными ней
тральными судами от врага! Это будет позор на весь мир!
Руднев плюет, играет снятие с якорей и боевую тревогу, выходит из порта и п
однимает боевой вымпел. Удивленные японцы оттягиваются назад, чтоб пере
летом не задеть порт. На семафор сдаться «Варяг» дает полный ход на норд-н
орд-ост в сторону Порт-Артура. Эскадра дает залп, «Варяг» и «Кореец» отве
чают. Пристрелка, накрытие, японские разрывы на «Варяге». Полным ходом ру
сские разворачиваются и возвращаются в гавань. Японцы прекращают огонь
и следом не гонятся.
Из семисот человек команды на «Варяге» Ц тридцать семь убитых в результ
ате японских попаданий. Итог: вступили в бой с превосходящими силами про
тивника, есть повреждения и потери, попытка прорыва не удалась, вынужден
ы вернуться в порт, честь сохранена.
Адмиралтейство всё предписывает действовать по обстановке.
Портовые власти и капитаны гражданских судов негодуют. Не хотят подверг
аться опасности, к которой непричастны.
Японцы предупреждают, что вынуждены будут принять меры. И требуют от пор
та, коли он нейтрален, не укрывать военные корабли воюющей стороны.
Русское правительство велит избегать международного конфликта и блюст
и престиж России.
Руднев принимает решение и ответственность на себя, что и требовалось на
чальству, и отдает приказ. Экипажи с личными вещами, судовыми документам
и и кассой сходят на берег. Подрывные команды устанавливают на днища под
рывные заряды и открывают кингстоны, после чего гребут к берегу.
На ровном киле корабли садятся на грунт Ц на неглубоководье внутреннег
о рейда. (Вскоре японцы откачают воду и поднимут их, введя в строй своего и
мператорского флота. Под именем крейсера «Сойя» бывший «Варяг» будет хо
дить под флагом восходящего солнца вплоть до 1916 года. Потом Япония переда
ст его уже союзной России, и «Варяг» погонят в ремонт и переоборудование
в Англию, и по дороге он утонет уже окончательно.)
Итак, Руднев показал себя грамотно мыслящим командиром: заведомо бессмы
сленная и неудачная попытка прорыва была лишь обозначена, бой обозначен
, потери обозначены! Отступление в надежде спасти корабли и людей оправд
ано! Затопление перед угрозой захвата кораблей врагом или урона престиж
а России вследствие обстрела японцами нейтрального порта Ц такое зато
пление выглядело мужественным решением. И Адмиралтейство ни в чем не вин
овато. И миру продемонстрировали храбрость и благородство.
Затонуть в бою на морской глубине Ц это, конечно, совсем благородно: не да
ть врагу захватить свои корабли и погибнуть с честью, не спустив флаг. Но э
то слишком уж.
А затопиться в гавани сразу Ц как-то не храбро, не боевито.
А тридцать семь убитых из семисот экипажа: и потери ерундовые, и к чести Ро
ссии их гибель.
Руднев правильно понимал политику правительства и двора.
Японцы чуть-чуть попрактиковали комендоров в стрельбе и получили два ма
лоповрежденных и легко поставленных в строй боевых корабля.
А русские!..
Торчание в международном порту до последней возможности Ц не упоминал
и. Короткую морскую стычку объявили ожесточенным сражением. Самозатопл
ение подали как акт самоотверженного мужества несдавшихся. Бегство обр
атно в порт и ту подробность, что затопились в порту, организованно сойдя
на берег с вещами, замолчали вообще. Число жертв не уточняли. Но подчеркив
али превосходящие силы японцев.
Пропаганда обернула мелкую, удачную и бескровную победу японцев Ц при б
еспомощности и реальном бездействии (за невозможностью предпринять чт
о-то значимое) русских кораблей Ц моральной победой и славным делом. Газ
еты запели!
Команды привезли по железной дороге в Петербург. За это время один восто
рженный германец написал песню о «Варяге», ее мгновенно перевели на русс
кий Ц дословно!
(Ауф дек, камараден, ауф дек!)
Песней встретили моряков, и запела вся страна! Царский прием в Зимнем дво
рце, поголовно георгиевские кресты. торжественный обед! Фотохроника!
Пропаганда работала иногда отлично. Сто лет почти все уверены, что кораб
ли погибли в бою, предпочтя это спасению.
8.
Японцы сноровисто вломили русским под Ляояном и Мукденом. Русские броне
носцы были частично утоплены, частично захвачены, мало кто ушел во Влади
восток, Порт-Артур пал. Генерала Куропаткина поносили, генерала Стессел
я судили. В стране шли слухи о воровстве интендантов, бездарности команд
иров и безжалостности к жизням солдат. Инвалиды крутили шарманки, и щемя
щий вальс «На сопках Маньчжурии» высекал слезы из глаз.
9.
А потом японцы быстро и без потерь со своей стороны утопили в Цусимском п
роливе почти весь русский флот. Это потрясло!.. Потрясенные искали оправд
аний и объяснений. То говорили о несравненном героизме русских моряков
Ц хотя и к вечеру сражения, и еще на следующий день целый ряд оставшихся н
а плаву броненосцев выкидывал белые флаги Ц прося японцев снять ранены
х и оказать помощь. То придумывали сказки о небывалой японской взрывчатк
е Ц «шимоза» Ц хотя это еще одно название пикриновой кислоты, она же лид
дит, которой тогда начиняли снаряды морских орудий все флоты мира. То объ
являли уже то, что флот вообще дошел от Кронштадта до Цусимы, морским подв
игом. А поражение Ц потому что порох в тропиках отсырел (веками болталис
ь в тропиках английские и испанские армады, паля из пушек Ц и попадая в це
ль!).
Короче, японская война подорвала веру народа в мощь России. Национальное
унижение. Рассказы о всеобщей неумелости и раздолбайстве. Бессмысленно
сть жертв. Неспособность власти организовать военные действия. Нищета и
бесправность нижних чинов.
10.
А вот и питерские рабочие пошли к царскому дворцу: просить зарплаты не ни
же прожиточного минимума (напоминает?!). Дурак-царь съехал из столицы в за
городную резиденцию, дурак-градоначальник организовал стрельбу по тол
пе с женщинами и детьми.
А вот и бравые казаки, опора трона, еще никем не обижаемые, полосуют шашкам
и «бунтовщиков».
А вот хлопают револьверы эсеровских боевиков из подворотен, из толпы!
11.
А это Москва, а это в ней Ц Красная Пресня, и баррикады на Пресне. Револьве
ров мало, и винтовочек мало, и динамита мало, так ведь и власть нерешительн
а. Перевернутые трамваи, и трехдюймовки на улицах, и снежок на лицах убиты
х, и двадцатишестилетний Троцкий Ц первый партийный организатор перво
й русской революции.
12.
Взбунтовались матросы на полуразобранном в ремонте вспомогательном кр
ейсере «Очаков», покидали в воду офицеров, позвали с берега уволенного с
флота за исчезновение судовой кассы тридцатидевятилетнего лейтенанта
Шмидта. Тоже обиженный!
Взбунтовались матросы на броненосце «Потемкин», покидали в воду офицер
ов, обстреляли одесский порт двенадцатидюймовым главным калибром (заче
м?!).
Сытно кормят матроса Ц шестьсот пятьдесят граммов в день одного только
мяса, да каши с приварками, да два фунта хлеба, да водки чарка к обеду, а чарк
а та Ц шесть унций, 170 грамм, стакан водки! Играет силушка в матросе, а веры н
и во что уже нет, и социалистическая гниль расползается в трюмах.
13.
По Бессарабии гуляет с шайкой лысый здоровенный бандюган Гришка Котовс
кий: грабит и жжет богатых.
14.
Встают ночами зарева над Малороссией, над Новороссией. Режут помещиков,
пристреливают полицейских, взрывают судей и губернаторов.
15.
И выходит царский манифест о воле, и собирается первый в истории страны п
арламент, и сутками напролет мелют воду в ступе краснобаи Первой Думы.
16.
И вешают террористов военно-полевые тройки. И называют петлю «столыпинс
ким галстуком». И публика в судах рукоплещет оправданным террористам. И
права свободной личности милее всем «мыслящим людям» прав ненавистног
о и продажного государства.
И никто больше не хочет жить как сейчас. И все предчувствуют, что непрочно
все, что грядут неслыханные перемены.
Глава вторая
БАНДИТ БУДУЩЕЙ РЕВОЛЮЦИИ
1.
Торговец вечером закрывает свою лавочку: продевает крюк в шкворень став
ня, торчащий в отверстии оконного косяка, вынимает выручку из кассы, заду
вает керосиновую лампу. Когда он поднимает взгляд Ц перед ним в темноте
блестят лишь зубы, осклабившиеся в жуткой улыбке, и белки глаз.
Бедняга вскрикивает и бросается к двери! И там выход ему загораживает та
кой же невидимый злодей: оскал и буквально светящиеся глаза!
Бросается в сторону Ц и третий оскал говорит ему в лицо:
Ц Ты чего скачешь? Успокойся. Тихо стой, я сказал!
Стальной острый проблеск зеркально играет на уровне живота, и обмерший т
орговец судорожно втягивает воздух. Быстрые, ловкие, неласковые руки обш
аривают его карманы, вынимают портмоне из одного кармана, аккуратный пак
етик мелких жеваных купюр из другого, часы Ц из жилетного. Выдергивают и
з брюк ремень, сажают послушную жертву на стул:
Ц Ты шо, штанцы намочил? От робкий какой. Чи жалко так?
Ц Не жалко! Ц горячо убеждает торговец.
Ц От это правильно. Чаго их жалеть, гроши? Завтра тебе новых нанесут, верн
о?
Связывают ему руки позади спинки стула поплотнее, чтоб не сразу освободи
лся. Рот затыкают носовым платком.
Глаза уже привыкли к темноте, и торговец различает три некрупных силуэта
, причем лица такие же темные, как одежда, невидные в темноте, хотя кисти ру
к слабо белеют.
Ц Доброго здоровьичка. Тихо сиди! Не то в другий раз спалим!..
И исчезают.
2.
Лунный вечер, и трое моются у колодца.
Ц А не отмывается тая сажа, Ц жалуется один голос. Ц Гришка, сбегай мыло
принеси.
Другой брат пересчитывает деньги, сбиваясь и морщась:
Ц Сто пятьдесят один целковый… Ц Вертит у носа часы: Ц Золотые, кажись…
3.
На конспиративной квартире заседает «комитет» Ц профессиональные под
польщики, социалисты и анархисты: и десятка человек не насчитает кучка з
а столом.
Ц . Мы вкладываем эти сто пятьдесят рублей в общую кассу, Ц Антони кладет
деньги на стол, Ц на том лишь условии, что как только набирается пять тыс
яч Ц они идут на доставку оружия и взрывчатки из Румынии.
Ц Кажется, уже договорились, что первая тысяча идет товарищам в Екатери
нослав на издание газеты, Ц нервно перебивает социал-демократ в клочко
ватой бородке и треснувшем пенсне.
Ц Товарищи, товарищи! Ведь решили, что в первую голову материально подде
рживаем программу партии социалистов-революционеров Ц агитация сред
и крестьянства, партийная литература, средства для товарищей, непосредс
твенно готовящих подъем масс и свержение помещичьего порядка! Ц эсер л
езет в карман, сначала достает наган и стукает его на стол, и только потом
выуживает папиросную пачку и закуривает.
Социал-демократ чахоточно перхает и демонстративно разгоняет дым руко
й.
Антони кладет поверх денег золотые часы:
Ц У кого там в Александровске был знакомый владелец часового магазина?..
4.
Братья Махно сидят в зале синематографа и под треск проектора наслаждаю
тся новомодным зрелищем. Тапер бренчит на пианино сбоку экрана на сцене,
подсолнечная шелуха фонтанами летит на пол.
На экране злодей, лощеный, как денди, входит в роскошный ювелирный магази
н и достает огромный черный револьвер. Встает титр: «Спокойно! Это налет!»
Продавцы испуганно и послушно поднимают руки вверх. Владелец магазина с
верлит взглядом лицо злодея, но оно от глаз и ниже закрыто шелковым платк
ом. И вдруг завязанный на затылке платок соскальзывает под шею!
Выйдя из кино, Нестор критически осматривает одежду Ц свою, братьев, и мо
рщится, вздыхая.
Ц Одеться надо, как людям!
Ц Да? А деньги Ц ты дашь?
Ц Нет. Деньги Ц ты возьмешь.
5.
Лавка с претензией на шик: антиквариат, золоченые багеты, серебряные пор
тсигары и часы с брелоками.
Пятеро изящно одетых молодых людей входят, и последний переворачивает н
а дверях табличку так, что теперь сквозь стекло с улицы читается «закрыт
о». Другой сует в ручку двери ножку стула Ц теперь действительно закрыт
о.
Ц Спокойно! Ц командует самый небольшой из них Ц ломким мальчишеским
голосом. И быстрым движением поднимает до самых глаз алый шелковый плато
к. Ц Это налет!
Револьвер подкрепляет его слова. Продавец, хозяин у кассы и клиент, котор
ому он отсчитывал в этот момент деньги, только тяжело вздыхают: такое вре
мя!..
Ц Получше-ка вещички ховай сюда! Ц велит рослый брат желтому от волнен
ия приказчику и извлекает из-за пазухи бывалую холщовую торбу. Ц Ни! Ты т
е ложки оставь соби. Сережки с камушками вон те, портсигар… медальон вон т
ий…
Трое подходят к хозяину и клиенту, меньший налетчик берет из рук клиента
золотые часы с цепочкой.
Ц Тю! Ц рассматривает их. Ц Где я таки вже бачил? Ц И опускает себе в кар
ман.
Ц Закрой рот и открой кассу! Ц командует другой. Ц Давай, быстро, ну!
Они исчезают через минуту.
6.
Антони хохочет, разглядывал неразменные часы:
Ц Ну молодцы! Хохочут и братья.
Ц Ну что… Ц говорит Антони. Ц Вы серьезные товарищи, революционеры Ц
экспроприаторы. А возимся мы с вами по всякой мелочи…
Ц Какая ж мелочь!.. Ц Нестор задет.
Ц Какая? Такая. Ну Ц четыреста пятьдесят рублей. А риска? А наказание, есл
и поймают?
Ц Так а вещи еще?
Ц Эти побрякушки еще продать надо. Нет, ребята, так мы с вами будем на рево
люцию до-олго собирать. Есть план Ц как сразу и в дамки.
7.
Грунтовая дорога, желтеющая в траве, поднимается на холм. Кустарник с одн
ой стороны, небольшой глиняный карьер Ц с другой.
Ц Так! Ц говорит Антони троим юношам, один из которых Ц Нестор. Ц Твои
Ц по сигналу выскакивают из кустов и перекрывают дорогу, хватают коней
под уздцы. Твои Ц из карьера, и сразу к дверцам: трое с револьверами берут
на себя охрану, двое хватают мешки с деньгами и сразу отходят. Твои Ц наве
рху лежат в траве Ц резерв: бегут вместе со всеми к карете и если у кого в ч
ем случится заминка Ц помогают: дать стражнику по башке, ну и сами увидит
е. Внимание! Ц бьет в ладоши. Ц Репетируем! По местам! Я Ц карета!
Он неторопливо спускается с холма, закуривает и, помахивая тросточкой, п
однимается обратно.
Вдали за его спиной вдруг поблескивает осколок солнца в зеркальце. Зайчи
к пробегает по листве, заставляя сморгнуть глаза меж листвы. «Приготовил
ись, Ц произносит негромкий голос. Ц Пошли!»
С воплем выскакивают три группы по пять с трех сторон:
Ц Стоять!
Ц Не двигаться!
Ц Руки вверх!
Ц Стрелять буду!
Один сует оглоблю поперек пути Антони. Другой делает странные движения н
ожом, как будто пилит воздух. Третий трясет револьвером.
Ц Хорошо! Завтра в десять утра Ц всем на месте, И Ц повторяю! Ц членам п
ятерок между собой не знакомиться! Не знать, не помнить, никаких имен и при
мет! Поняли?
Ц Поняли, Вольдемар Аристархович.
8.
Черная карета с двуглавыми гербами на дверцах бодро катит через зеленый
солнечный пейзаж. Ровной рысью колотит пыль гнедая пара, редкие щелчки к
нута разнообразят тишину. И за ней Ц два стражника верхами: белые рубахи,
красные погоны, перекрещенные ремни.
Веснушчатое толстогубое лицо высовывается вслед над травой. «Здоровые,
черти», Ц шепчет он, обмеряя глазами толстые спины верховых стражников
и, приподняв зеркальце, начинает посылать сигнал.
Тяжелое дыхание в кустах. Тяжелое дыхание за кромкой карьера.
Карета, замедлившись до шага, поднимается на верх холма.
Ц А-а-а-а!! Ц раздается бессмысленный, нервный и оттого злобный вопль со
всех сторон. Но звук какой-то… неубежденный…
Пятерка из кустов хватает под уздцы лошадей, двое пытаются стащить с коз
ел кучера, два резких щелчка кнута ожигают лицо одному, руки другому, прои
сходит заминка.
Ц Н-но! Ц орет кучер, хлеща коней.
Ц Стоять!
Ц Стрелять буду!
Пятерка из карьера: один сует оглоблю меж спиц переднего колеса, но карет
а страгивается с места, не всунутая еще оглобля соскальзывает, отскакива
ет, а сидящий рядом с кучером стражник, вырывая из кобуры револьвер, сапог
ом бьет экспроприатора в лицо, и тот падает, роняя свой несостоявшийся ог
лобельный тормоз.
Двое режут постромки, стражник грохает раз и другой из своего 4,2-линейног
о полицейского смит-вессона, и тогда тот из нападавших, что неуверенно ст
оял позади других с револьвером, вопит:
Ц Руки вверх! Ц и тут же дважды стреляет стражнику в грудь.
1 2 3 4 5