А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Белов Руслан Альбертович

Хирург и Она. Матрица?


 

Здесь выложена электронная книга Хирург и Она. Матрица? автора по имени Белов Руслан Альбертович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Белов Руслан Альбертович - Хирург и Она. Матрица?.

Размер архива с книгой Хирург и Она. Матрица? равняется 186.66 KB

Хирург и Она. Матрица? - Белов Руслан Альбертович => скачать бесплатную электронную книгу



Руслан Белов
Хирург и Она. Матрица?
(новогодняя история)
1. Скальпель есть.
– Я вам, женщинам, удивляюсь. Так легко стать красивой, да что красивой, привлекательной, а что вы с собой делаете? Ну, не все, есть, конечно, киски, от которых мужики теплеют, но их еще надо глазками поискать. И у этих кисок все снизу начинается, сначала каблучки высокие, затем ножки от ушей. И потому мы с ножек твоих и начнем. Так, скальпель есть, а вот пилы не вижу... Где же наша пила? А! Вот она, миленькая! Заржавела немножко, но ничего, сейчас мы ее спиртиком протрем, и все будет в ажуре. Ты только не дергайся, коли ко мне попала, все равно не выпущу, пока в аккурат не удовлетворюсь и Гиппократа не удовлетворю... Потому и привязал...
Женщина закричала, задергалась, но резиновые жгуты держались неколебимо. Операционный стол покачивался, руки человека тряслись.
– Придется нам с тобой выпить, – вздохнул он, веселея. – Давай на брудершафт, а?
Женщина смотрела оловянными глазами. Распертые страхом, они казались нечеловеческими.
– Нет, так не пойдет, – покачал головой человек. – Если мы будем так реагировать, то нам обоим конец. Я тебя не спасу, ты меня не спасешь. А если ты кроликом станешь, или, лучше, смирненькой овечкой, то у нас обоих появится шанс. Так будешь меня слушаться?
Женщина покивала. Говорить она не могла – рот ее был заклеен липкой лентой.
– Ну вот и славненько! – обрадовался человек. – Тебе разбавить, или так сойдет?
Оловянные глаза стали шире.
– Разбавить, значит... – недовольно вздохнул мужчина. – Значит, придется для баронессы к колодцу идти.
Сняв резиновые перчатки и марлевую повязку, прикрывавшую нижнюю часть лица, маньяк выпил из мензурки граммов пятьдесят спирта, занюхал рукавом и вышел из комнаты.
Минут десять его не было. Явился он, покачиваясь. В руке его колебался стакан, на четверть наполненный колодезной водой. Доверху долитый спиртом, он остановился – человек знал цену спирту, и руки его тоже.
Помешав скальпелем в стакане, он подошел к операционному столу, приподнял голову женщины левой рукой и осторожно влил ей раствор в рот. Через пять минут она отключилась. Влюблено посмотрев на бутыль со спиртом, человек улыбнулся и взял в руку скальпель. Через пять минут он уже пилил. Рука его двигалась мерно, хотя глаза видели одни радужные круги.
Обычно Даша просыпалась, просыпалась в холодном поту, когда человек, отложив пилу, брал отпиленную ногу и отходил к окну, чтобы рассмотреть ее на ярком солнечном свету.
2. Дарья Сапрыкина.
Дарье Павловне Сапрыкиной в ту пору было тридцать четыре. Десять из них она проработала в коммерческой конторе, занимавшейся рекламной деятельностью, в частности, подготовкой и выпуском разнообразных рекламных сборников и проспектов. За работу получала около семи тысяч (за год добавляли рублей пятьсот). Стать менеджером отдела Дарье Павловне не светило, и все, что она могла получить, так это пятидесяти процентную от размера оклада премию в день пятидесятилетия и стопроцентную – в день пятидесяти пятилетия, то есть при выходе на пенсию по старости.
Дарья Павловна была не замужем. И о замужестве не помышляла. Когда ей исполнилось пятнадцать, отец подарил ей коробку соевых конфет, и, как бы увидев впервые, раздраженно покачал головой:
– Ну и уродина...
Да, она была далеко не красавица, а этот отцовский приговор снял с ее лица еще и живительные краски юности. Даша с тех пор сутулилась, на улице смотрела под ноги, чтобы не видеть жалостливых взглядов прохожих. Иногда она, желая оправдать отношение ближних, рассматривала себя в зеркало. И чернела от горя.
Зубы смотрят вперед. Волчьи.
Глаза затравленные, бесцветные от смотрения в никуда.
Нос чуть скособочен – девочкой еще упала со шкафа. Отец, озабоченный ссорой с матерью и последующим ее уходом к подруге, посадил на краешек высокого плательного шкафа, чтобы не мельтешила перед глазами. И приказал молчать. Она молчала, и скоро он забыл о ней и ушел из дома пить пиво. Просидев час, маленькая Даша попыталась слезть и упала, ударившись носом о табуретку.
А эти ноги... Сколько раз мужчины смеялись ей вслед: "У вас музыкальные ножки, мадам! Совсем как ножки у рояля!"
Вот только кожа. Нежная, шелковистая, гладенькая до удивления. Такой нет ни у кого.
И еще волосы. Темно-русые, густые, длинные.
И груди. Упругие, большие. Соски рвут платье.
И попа. Крутая, подчеркнутая осиной талией.
Правда, сейчас, в тридцать четыре, она совсем не та. Ведь еда – единственное удовольствие. Еда, сигареты и книжки. Маринина, Серова, а теперь, вот, тезка Донцова. И, конечно, дача.
Она вся в цветах. Все есть. Каждый год закручивает сто банок. Сто пятьдесят литров. Помидоры, огурцы, салаты. Яблочные соки, пастила, всевозможные компоты. Чеснок с кулак. Но есть некому – мужика-то нет. Весной все приходится раздавать соседям и таскать на работу. Но она все равно закручивает – а вдруг он появится, а у нее ничего домашнего? А что такое женщина без домашнего? Так, одна видимость.
В десятом классе был парень. Близорукий и очень добрый. Они хорошо разговаривали и хорошо молчали. Он и часа без Даши прожить не мог – говорил, что от нее исходят какие-то нужные ему волны. В школе всегда был рядом. Звонил каждый час, у подъезда ждал. Его увела подруга. Шепнула, что все, мол, удивляются, что такой красивый парень ходит с такой дурнушкой чуть ли не в обнимку. Удивляются и заключают: "Ходит, потому что дальше своего носа не видит. Если бы увидел, то остался бы заикой".
А любовник был. Приходил с дальних дач. Краснощекий, здоровущий запорожский казак. Такой здоровый, что вообразить его на лошади было невозможно. Приходил, ел, выпивал приготовленную Дашей бутылку водки и засыпал. Проспавшись, смотрел непонимающе, потом переворачивал на живот и ласкал. А что не ласкать? Со спины – она Венера. Даша хорошо помнила, как он нежно входил в нее, как ей было сладостно. Он ни разу без нее не кончил. Только после. И делал это так, что она кончала еще.
Казак перестал ходить, когда она забеременела. Она хотела рожать, но появился другой, тоже с дальних дач. Никудышный, суетливый, слюнявый, но обещал жениться. Даша сделала аборт, и никудышный перестал ходить. Потом она видела его с казаком на улице. Изрядно выпившие, они шли в обнимку. Заметив ее, загоготали, указывая пальцами.
После них не было никого. Спасалась на даче. Таких цветов, как у нее, нет ни у кого. Среди них она сама была красива, цветы проникали в ее плоть своей волшебной силой, оживляли глаза, поднимали грудь и голову.
Они цвели до снега. Потом все становилось черно-белым, и не хотелось жить. До старого Нового года.
Новый год был для нее самым отвратительным праздником. Остальные праздники куда еще не шло. А Новый год ненавидела, потому что он был семейным. А у нее никого не было – отец погиб в автомобильной аварии, мать через год умерла. Родственники – тетка с сыном – жили в деревне под Моршанском и приезжали погостить раз в три года.
На Новый год Даша покупала бутылку дорогого французского шампанского, собирала вкусный стол и смотрела телевизор. Предыдущий праздник – так получилось – она встречала на Красной площади, но ничего хорошего из этого не вышло. В половине первого ласковые руки закрыли ей глаза, и приятный мужской голос спросил:
– Угадаешь, как меня зовут, станешь в этом году счастливой!
– Вика! – наобум воскликнула Даша.
– Ну, ты даешь! – удивился мужчина, отнимая руки. – Так меня мама зовет...
Даша обернулась и увидела красивого, хорошо одетого человека ее лет. Он радостно и пьяно улыбался. Когда лицо Даши разместилось в его сознании, от улыбки не осталось и следа. Ее сменила гримаса жалости, смешанной с испугом.
– Вы непременно станете счастливой, – выдавил он, обращаясь в бегство.
Все первое января она пролежала в постели, безучастно глядя в потолок.
3. Слезы брызнули из глаз.
В начале апреля Даша поехала на дачу. Весна в тот год выдалась холодная, кругом лежал снег. Подходя к дому, она омертвела, увидев, что к ее калитке вытоптана основательная тропка. "Бомжи прописались! – мелькнуло в голове. – Разворотили, небось, все, телевизор унесли, обогреватель!
Да что это такое!
Слезы брызнули из глаз, она бросилась к калитке, с намерением погибнуть в неравной схватке с негодяями, осквернившими ее загородное убежище.
Калитка была не заперта. Войдя во двор, Даша остолбенела: тропинки к дому, колодцу и туалету были почищены, яблони толково обрезаны, а у стены сарая высилась поленица дров, без сомнения украденных у соседа Семенова, любителя попариться в деревенской обстановке. Поленицу дров продолжала поленица, сложенная из порожних бутылок из-под дешевого вина – под ней в изобилии лежали смытые капелью этикетки "Кавказа", "Анапы", "Трех семерок" и так далее.
"Мужчина! У меня в доме мужчина! – расперла сознание многогранная мысль. – Он чистит дорожки, со знанием дела обрезает деревья. И пьет портвейн ведрами".
Висячий замок, раскрыв рот, висел в петле. Мысленно попеняв ему, простаку, Даша устремилась в дом. Войдя в комнату, с удивлением отметила, что она недавно убрана, и довольно обстоятельно убрана. Потом увидела мужчину – в ее новом спортивном костюме! – спящего на не разложенном диване лицом к спинке. В изголовье стоял странный чемоданчик. Одеяло – ее любимое серое пушистое одеяло, которым она укрывалась, когда становилось особенно тоскливо – валялось на полу. Под ним угадывались очертания двух опрокинутых бутылок. У горлышка одной их них одеяло было пропитано бурой жидкостью, несомненно, представлявшей собой пролившийся портвейн.
Даша рассвирепела. Бросилась к дивану, достала бутылку, вылила остатки вина, – прямо на одеяло, – взялась за горлышко и замахнулась, целя в беззащитный висок. Но ударить не смогла.
Незваный гость был мужчина.
Мужчина, который спит, не закрывшись на засов.
И чувствует себя как дома.
"А что если... – завязалась в ее мозгу мысль, – а что если сделать ход конем?"
Много лет спустя Даше являлся в воображении этот висок, размозжив который, она могла бы избежать самых мучительных, самых неприятных страниц своей жизни. И женщина холодела, вспоминая, как близка была к этому.
Надо сказать, что Дарья Сапрыкина была живым и отнюдь не глупым человеком и потому иногда поступала вопреки общепринятым нормам поведения.
Так, успокоившись, она поступила и на этот раз. Посидев в кресле, переоделась в веселый домашний халатик, слегка подкрасилась...
Наверное, зря подкрасилась. Если бы не красилась, то не увидела бы своего дурного лица. Не увидела бы, и вновь не восхотела расколоть голову, в которой сидят глаза, которые, увидев ее размалеванной, станут жалостливыми или презирающими.
Забросив губнушку в угол, она пошла на крыльцо за сумкой с продуктами. Спустя пять минут на кухне развернулось скоротечное с ними сражение. Как всегда оно закончилось в пользу Даши, немало часов потратившей на изучение тактики и стратегии кулинарии. Жертвы сражения – изжаренные, изрезанные и утопленные в сметане, – были торжественно помещены на обеденный стол. Блюдо с курицей, превращенной в чахохбили, изумительно, кстати, пахший, заняло господствующее место. Его окружили обычные по содержанию салаты – с кукурузой, крабовыми палочками и прочее. Однако все они были с необычными "изюминками", не оставлявшими им не малейшего шанса просуществовать хотя бы до ужина. Последними на стол были помещены бутылка "Души монаха" и две винных рюмки.
Осмотрев рубеж, которому предстояло разделить ее и гостя, Даша переоделась в платье на выход (в поселок, конечно), уселась на стул и покашляла.
Это не помогло.
Не помог и мощный голос магнитофонной Аллы Пугачевой, и хлопок дверью.
Помогло одеяло. Укутав объект внимания с головой, Даша добилась цели – гость пробудился, задергался и, появившись на свет, уставился на возмутителя своего спокойствия.
4. Удивляюсь я вам, женщинам.
Сонные и больные глаза пришельца смотрели на Дашу с обидой, но без удивления.
– Я так и знал... – наконец сказал он, рассматривая следы падения бутылки с вином.
– Что бутылка опрокинется?
"А он красавец, был красавцем, пока не спился", – думала Даша, рассматривая собеседника, не спешившего ответить.
– Да нет... – зевнул пришелец в кулак. – Впрочем, как хотите. Скажем, я увидел вас по всему этому... – он обвел взглядом комнату.
Даша сникла.
– Вы чувствовали, что я... что я именно такая?
– Да нет, ничего я не чувствовал. Я вообще мало чувствую, я преимущественно знаю...
Они помолчали. Когда молчанье затянулось, мужчина снова зевнул и сказал, глянув на бутылку "Души монаха":
– Может, пригласите к столу? Мне просто необходимо выпить, чтобы не говорить гадостей. Кстати, меня зовут Хирург.
– Это прозвище? Вы были хирургом?
Пришелец усмехнулся, взглянув исподлобья.
– Я и сейчас хирург...
– А как ваше имя-отчество?
– Я не хочу их произносить. Я – Хирург и все тут.
– Понимаю. Мне тоже иногда хочется все забыть и ничего не помнить...
– А вас как зовут?
– Дарья Павловна. Садитесь к столу, чахохбили остынет.
– А бутылка у вас одна? – смущенно посмотрел он.
– Одна.
Хирург огорченно сморщил лицо. Даша попыталась его успокоить:
– Есть еще медицинский спирт, граммов четыреста. По крайней мере, был до вашего прихода.
– Терпеть не могу спирта.
Даша не поверила, но виду не подала.
– Он напоминает вам больницу?
– Нет. Я просто не люблю просто напиваться. Я люблю напиваться со вкусом.
– Со вкусом? Я видела, что вы пьете. Поддельный пртвейн за двадцать пять рублей. Этим можно отравиться.
– А что поделаешь? Марочное вино мне не по карману.
– Тогда вы пейте вино, а я буду пить разведенный спирт, – поднялась она со стула. – Кстати, на что вы покупаете вино?
– Ворую по дачам. А иногда удается кого-нибудь подлечить. Геморрой, косоглазие, врожденные вывихи, в том числе и умственные...
Недослушав, Даша забегала глазами по комнате.
– У вас я взял лишь приемник и обогреватель, – виновато заулыбался незваный гость. – На месяц почти хватило.
Приемник стоил пятьсот рублей. Обогреватель – полторы тысячи.
– Ладно, сочтемся, – с трудом взяла себя в руки Даша. – Садитесь обедать.
Хирург подошел к столу, но не сел, а посмотрел виновато.
– Вы что-то хотите сказать?
– Видите ли, Дарья Павловна... У меня есть отвратительная черта, я всегда говорю правду...
– Ну, говорите вашу правду.
– Этот стол, чахохбили, вино... Я чувствую, у вас есть на меня виды ... Так имейте в виду, что с потенцией у меня проблемы. Это, во-первых. А во-вторых, я не сплю с женщинами, к которым не испытываю душевного влечения...
– Так значит, не в потенции дело...
– Не знаю. Я уже не помню, когда спал с женщиной.
Даша вспомнила запорожского казака. И его друга. Хирург посмотрел насмешливо:
– Ну так как, садиться мне за стол или развод и девичья фамилия?
– Садитесь.
Даша провалилась в себя обычную. Все вокруг посерело. Стало не хватать цветов за окном и одиночества.
Хирург сел. Открыл бутылку, поставил рядом и смущенно посмотрел на хозяйку.
– Вы что смотрите? – спросила она.
– А спирт? Вы сказали, что будете пить спирт.
Даша улыбнулась. Поднялась, пошла на кухню, вернулась с бутылкой спирта и водой в литровой банке.
– Давайте, я разбавлю, – предложил Хирург. – Это дело довольно тонкое. Спирт надо осторожно приливать в чуть подслащенную воду. Это я сам придумал.
Через пять минут перед Дашей стояла банка с самопальной водкой. Они выпили. Даша рюмку, Хирург стакан.
– Вам положить чахохбили? – спросила она, закусив маслиной.
– Да, да, пожалуйста, – закивал он.
"Душа монаха" испарилась в пять минут. Глаза гостя повеселели. Он смотрел то на Дашу, то на банку с водкой. Она испугалась. "Напьется пьяный, драться полезет. И я стану такая же, как те дамы на Ярославском вокзале".
– Да вы не бойтесь, – прочитал Хирург ее мысли. – Я поговорю немного, да засну.
– Вы ешьте, остынет... – водка расслабила Дашу. Ей стало хорошо. Так хорошо, как давно не было. А ведь она могла сидеть одна.
Сидеть одна, бессмысленно глядя в окно.
Сидеть одна, приклеивая морковные семена к полоскам туалетной бумаги.
Сидеть, записывая, что привезти в следующий раз. Из одного пустого дома в другой.
Хирург съел несколько кусочков курицы, восторженно двинул головой и потянулся за банкой.
Выпив стакан, он съел чахохбили, все салаты, раздобревший, осел на стуле и стал смотреть на Дашу.
– Вы что смотрите? – спросила она, усмотрев во взгляде что-то для себя новое.
Интерес, попытку проникнуть в душу, в сердце? В ее душу?! В ее сердце?!
– Удивляюсь я вам женщинам. Какие-то вы в большинстве своем неподъемные. Не умеете вы себя подать...
"А может, получится? – не слушала Даша. – А у меня простыни не свежие, а чистых я не захватила".
И покраснела: "Вот дожила! Только об этом и думаю".
– Совсем не умеете... – закончил Хирург и посмотрел на водку, оставшуюся в банке.

Хирург и Она. Матрица? - Белов Руслан Альбертович => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Хирург и Она. Матрица? автора Белов Руслан Альбертович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Хирург и Она. Матрица? у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Хирург и Она. Матрица? своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Белов Руслан Альбертович - Хирург и Она. Матрица?.
Если после завершения чтения книги Хирург и Она. Матрица? вы захотите почитать и другие книги Белов Руслан Альбертович, тогда зайдите на страницу писателя Белов Руслан Альбертович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Хирург и Она. Матрица?, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Белов Руслан Альбертович, написавшего книгу Хирург и Она. Матрица?, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Хирург и Она. Матрица?; Белов Руслан Альбертович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн