Он подкручивал кран, пока не добился нужного ритма падения капель. Тогда он отпустил помощников и ухмыльнулся профессору своей беззубой жестокой ухмылкой.
– Прощай, о порождение слизкого червя, – сказал он. – И в своем долгом и мучительном умирании размышляй о том, как глупо противопоставлять свою ничтожную волю воле повелителя вселенной.
Профессор, даже если б и хотел, не смог бы ему ответить – вес сосуда так высоко оттянул шлем и металлическую полосу, подпиравшую подбородок, что произнести хоть слово было невозможно. Мышцы шеи терзала острая боль. Чтобы хоть как-то отвлечься от нее, Эдерсон пытался размышлять – все равно, о чем.
С помощью наручных часов он подсчитал, что каждую минуту в сосуд падает одна капля. Сколько же смогут выдержать его связки и мышцы? Сколько он еще проживет?
Глава 19
ТЕМНИЦЫ МРАКА
Когда Тед Дастин, рухнувший вместе с капсулой в недра Коперника, начал приходить в себя, первым его ощущением было странное мерное раскачивание.
Он открыл глаза и увидел широкую спину солдата в доспехах, на плече которого покоился конец шеста. Другой конец нес на плече солдат, шагавший позади, а посередине, в сети, привязанной к шесту, болтался и раскачивался сам Тед. По обеим сторонам от него шагали еще два солдата с зубчатыми, как циркулярная пила, копьями, мечами и излучателями у пояса. Кроме того, до Теда доносилось лязганье еще множества солдатских шагов, а впереди всех гордо вышагивал офицер в безвкусно разукрашенных доспехах.
Еще Тед заметил, что его несут через диковинный сад, где росли светящиеся деревья, травы и кусты, прямо к высокому восьмиугольному зданию, увенчанному крышей в виде ослепительно блистающей золотой пагоды.
Наконец шествие остановилось перед широкой лестницей, которая вела к огромной ромбовидной двери. На нижней ступени, окруженной придворными, рабами и слугами, стоял тучный круглотелый лунянин, в котором Тед узнал Пань Ку.
По команде офицера Теда опустили на землю. Двое солдат, которые несли пленника, с двух сторон подхватили его под мышки, рывком подняли на ноги и подтащили к монарху.
– О наместник великого Солнечного Бога, – нараспев затянул офицер, – я доставил тебе живым гнусного дугонского ублюдка, который уничтожил экспериментальный излучатель.
– Клянусь священными костями моих божественных предков! – воскликнул Пань Ку и уставился на Теда глазами-щелочками, которые утопали в пухлых щеках, и слегка дернул себя за длинный ус – Если доктор Ву представил нам верное описание, то перед нами не кто иной, как выскочка, именующий себя Тедом Дастином!
– А если я не ошибаюсь, – отвечал Тед с усмешкой, – ты и есть Пань Ку, напыщенный осел, именующий себя повелителем вселенной?
– О скользкий червь, плюгавая дугонская личинка! – прорычал Пань Ку. – Думаешь, ты сослужил большую службу своим сородичам, уничтожив мой излучатель? Да будет тебе известно, что я через пять ваших дней завершу строительство другого излучателя, в десять раз мощнее! Конечно, ты мог бы уничтожить и его, но теперь ты избавил меня от необходимости демонтировать опытный образец.
– Всему свое время, – отвечал Тед с самоуверенностью, которой на самом деле не испытывал.
– Что касается твоей смерти, – продолжал Пань Ку, пристально вглядываясь в пленника в поисках признаков страха на его лице, – я еще подумаю над этим. Ты разрушил Ур, ты бросил мне вызов, ты пытался сокрушить меня, уничтожив малый экспериментальный излучатель. Мне доставит немалое удовольствие придумать казнь, которая будет соответствовать твоим преступлениям.
Он повернулся к офицеру, который доставил пленника, и приказал:
– Отправить его в Темницы Вечного Мрака!
Теда поволокли по коридорам нижнего этажа дворца – через залы пыток, где жертвы кричали от немыслимой боли, а разрисованные палачи смеялись над их мучениями, протащили вниз по спиральному пандусу, тускло освещенному шариками со светящейся желтой жидкостью. Пандус казался бесконечным – так глубоко уходил он в сырое темное чрево горы.
Наконец, когда молодому ученому уже стало казаться, что они спустились самое меньшее на милю, двое солдат, которые тащили его, остановились, повинуясь резкому оклику Шагавшего впереди офицера.
Офицер зажег фонарь на шлеме-пагоде и первым нырнул в черный провал в стене коридора, а за ним последовали солдаты и пленник.
Они очутились в пещере, явно вырубленной в скалах человеческими руками. В стенах пещеры были прорублены туннели. Офицер нырнул в один из них – туда, где с каждым шагом все сильней и омерзительней воняло тухлятиной.
Вскоре туннель заметно расширился, и Теду стала ясна причина этой нестерпимой вони – случайно прислонившись к нише, вырубленной в скальной стене, он наткнулся на скользкий гниющий труп, прикованный за ошейник к кольцу в стене таким образом, что при жизни этот человек не мог ни встать, ни лечь – только сидеть на корточках.
В нишах по обе стороны коридора виднелись другие трупы в самых разных стадиях разложения – некоторые умерли совсем недавно, другие уже превратились в скелеты. Дно ниш и пол туннеля были выстланы человеческими костями и солдаты Пань Ку равнодушно шагали прямо по ним или ударом ноги отшвыривали их прочь с дороги.
Вдруг из мрака впереди донесся жуткий вопль, перемежавшийся взрывами хохота, от которого кровь стыла в жилах:
– Айя-а-а! Ха-ха-ха! Люди и свет! Свет и жизнь! Мрак и смерть! Ха-ха-ха!
– Тело Шен Хо еще живо, – шепотом сказал один солдат другому, – но разум его уже мертв.
– А ведь при жизни то был могучий разум, – отозвался второй. – Ничтожный ум не вернул бы нам зеленый луч наших предков.
– Да, но лишь глупец осмелился бы перечить Пань Ку повелителю вселенной, – возразил первый.
– Все мудрецы бывают глупы, – был ответ.
В эту минуту Тед увидел безумца – тот сидел на корточках в своей нише, пропуская жидкую седую бороденку сквозь костлявые скрюченные пальцы. На его изможденном теле еще сохранилось несколько лоскутков одежды – судя по всему, сделанной из самых дорогих тканей, в которые обряжалась придворная знать.
– Айя! – завопил безумец. – Еще одна жертва мрака!
Офицер остановился, разглядывая нишу напротив безумного старика. К стене ниши привалился скелет, обряженный в грязные клочья былой одежды, и белый череп все еще покоился в металлическом ошейнике, который короткой прочной цепью был прикован к стене.
– Подойдет, – сказал офицер и одним пинком отправил в угол гнилые кости, вытряхнув череп из ошейника.
– Я оставляю тебя в достойной компании, о мудрый глупец с Ду Гона, – сказал офицер, пряча ключ. – Мертвецов, которые были когда-то храбрыми воинами и могучими ханами, и безумца, который когда-то был мудрее и могущественнее всех ханов. Прощай.
Сидя на корточках, Тед взглядом следил за тем, как удаляется, тускнея, фонарь на шлеме-пагоде офицера. Наконец и этот слабый свет погас, и землянин остался в полной темноте.
Тогда он потянулся рукой за спину – его скафандр застегивался сзади чем-то вроде земной «молнии». Только бы снять скафандр – а уж там он избавится от цепи и ошейника и сможет побороться за свою жизнь. Под скафандром, на поясе придворного одеяния, остались кобуры с Д-пистолета-ми, которые Тед забыл снять, когда принял внезапное решение лететь к Копернику.
Он растерялся, обнаружив, что «молнию» заело. Как ее земные сестрицы, она работала отменно, пока все было в порядке, но стоило ее чуть-чуть повредить – и ее упрямство становилось непобедимым. Видимо, его «молния» сломалась, когда он рухнул вместе с капсулой в кратер. Тед возился с упрямицей больше двух часов, но наконец сдался, осознав безнадежность этого сражения.
Вскоре его осенила новая идея, и он принялся оттягивать и дергать на правом боку пушистую оболочку скафандра. Если б только ему удалось проделать достаточно большую дыру и добраться до кобуры, прижатой к бедру! Со всем остальным он бы управился в два счета. Материал скафандра оказался, однако, таким же упрямым, как и застежка, – в его грубые волокна были вплетены тончайшие металлические, необыкновенно прочные нити. Тед без особой надежды воевал с этими нитями, когда безумец из ниши напротив, все это время молчавший, подал голос.
– Кто ты, белый человек? – спросил он.
Удивленный тем, как спокойно, без малейших признаков безумия прозвучал этот вопрос, Тед ответил:
– Меня зовут Тед Дастин.
– Странное имя, – пробормотал Шен Хо. – Из какой части Ма Гона ты происходишь?
– Я с Ду Гона, – отвечал Тед.
– С Ду Гона? Ты ли безумен или я безумен настолько, насколько это изображаю? Если ты с Ду Гона, как ты попал сюда?
– В космическом корабле.
– Ты ученый?
– Да.
– Я тоже. Я открыл секрет зеленого луча, созданного нашими предками и на тысячи лет забытого. Я хотел использовать этот луч для защиты, но Пань Ку решил сделать его оружием для нападения. Я был против, и вот почему я здесь – уже больше года. Пань Ку давно бы казнил меня мучительной смертью, если бы не думал, что в будущем ему может понадобиться сила моего разума. Мне не для чего жить, а потому я притворяюсь безумцем в присутствии стражников, надеясь, что меня приговорят к казни и я буду избавлен от этого мучительного существования – этой смерти при жизни. Почему Пань Ку отправил тебя сюда?
– Я его пленник, – ответил Тед и рассказал Шен Хо все, что случилось с тех пор, как он запустил свой снаряд на Луну. Для него было облегчением, что есть с кем поговорить в этой вони и темноте.
– Сколько странного и удивительного может случиться за один год, – проговорил Шен Хо, когда Тед закончил свой рассказ. – И подумать только, что Пань Ку применил для войны не только мое изобретение, но и изобретения моих младших братьев! Мой брат Вен Хо, который пятью годами моложе меня, изобрел летающий шар. Мой брат Фен Хо, который семью годами моложе меня, изобрел снаряды со сверхмощной взрывчаткой и пушку для стрельбы этими снарядами. Мы, мужчины из рода Хо, отдали свою жизнь и свой талант, чтобы наш народ жил в мире. Но Пань Ку решил иначе, а его слово – закон.
– Он заключил в темницу и твоих братьев? – спросил Тед.
– Их приговорили прозябать в этих темницах в то же время, что и меня, – отвечал Шен Хо, – но всех нас приковали в разных туннелях. Я даже не знаю, живы они или уже мертвы.
– А если б тебе подвернулся случай бежать, что бы ты сделал?
– Первым делом я бы отыскал своих братьев и попробовал бы их освободить или же убедился бы, что они живы. А потом я отправился бы искать Пань Ку.
– А дальше?
– А дальше – если того пожелает Солнечный Бог, Пань Ку умрет.
– У меня есть устройство, с помощью которого я сумел бы убежать, но я не могу до него добраться, – сказал Тед и объяснил природу и местоположение своего оружия. – Если б только я смог добраться до пистолетов, я уничтожил бы наши цепи. И тогда мы смогли бы помочь друг другу.
Шен Хо ненадолго умолк. Потом он воскликнул:
– Я знаю, как это сделать!
– Как?
– При постоянном трении человеческие зубы могут перегрызть эту проволоку.
– Но не могу же я грызть собственное бедро! – возразил Тед. – Это не годится.
– В твоей нише полно черепов, – отозвался Шен Хо, – а у них тоже есть зубы.
– Верно! – воскликнул землянин. – Недаром же у нас, на Ду Гоне, говорят, что ум хорошо, а два лучше.
– А когда сотрутся зубы одного черепа, – добавил Шен Хо, – ты убедишься, что два-три черепа – тоже неплохо. На тот случай, если у тебя иссякнет запас черепов, в моей нише их предостаточно.
Пошарив в кромешной тьме вокруг себя, Тед наконец нащупал череп, оторвал у него нижнюю челюсть и принялся тереть ею оболочку скафандра на правом бедре. Проволочки оказались даже прочнее, чем он предполагал, и, как и предсказывал Шен Хо, зубы мертвеца быстро пришли в негодность. После нескольких часов кропотливой работы Тед истер до основания нижнюю челюсть и принялся работать верхней. Это орудие почти стерлось, едва поцарапав оболочку скафандра, когда в глубине коридора замерцал вдруг тусклый огонек.
– Это раб несет нам пищу и воду, – прошептал Шен Хо. – Прерви свою работу, пока он не уйдет. Я, как всегда, буду притворяться сумасшедшим.
Тед положил череп на дно ниши и привалился к стене, а Шен Хо вопил и хохотал до тех пор, пока по всей пещере не раскатилось эхо его воплей.
Раб, желтокожий округлый лунянин с прикрепленным ко лбу фонарем, в длинной мешковатой рубахе из грубой ткани и в соломенных сандалиях, поставил перед пленниками по миске вареных грибов и по большой чашке с водой. Вонь, стоявшая в непроглядной темноте пещеры, не слишком способствовала аппетиту, но Тед, давясь, съел и выпил все без остатка – кто знает, когда еще ему достанутся еда и питье?
Когда пленники закончили свою скудную трапезу, слуга забрал миски и чашки и удалился, оставив их в полной темноте.
Тед подобрал череп, который приметил еще во время еды, оторвал нижнюю челюсть и снова принялся за дело. Удостоверившись, что раб отошел достаточно далеко, чтобы он мог что-то услышать, Тед спросил Шен Хо, как часто кормят узников.
– Раб приходит один раз за полный оборот вашей планеты, – ответил ученый. – Наш мир так медленно вращается вокруг своей оси, что мы используем для счета времени обращение вашей планеты. Конечно, у нас есть часы, но Ду Гон – это гигантский хронометр в небе, по которому мы подводим и сверяем свои часы. Когда меня бросили сюда, у меня были часы, но они сломались, и я отдал их рабу в обмен на несколько порций еды – получше, чем обычно дают здесь. Очень скоро после этого раба приковали здесь, в той самой нише, которую сейчас занимаешь ты. Проклиная меня, он рассказал, что его поймали с моими часами и под пытками вырвали у него признание в том, что он совершил со мной сделку. Будучи суеверным, он очень скоро умер от страха, и это его скелет пнул солдат, его череп вытряс из ошейника, прежде чем приковать тебя здесь…
Со времени этого разговора четыре раза приносили еду – стало быть, прошло пять дней. Тед израсходовал все черепа в своей нише и теперь трудился с верхней челюстью последнего черепа, который сумел перебросить ему Шен Хо. Он разорвал уже немало проволочек в оболочке скафандра, но все никак не мог добраться до пистолета.
Вдруг в туннеле вспыхнул свет, гораздо ярче, чем обычный фонарь раба. По пещере разнеслось эхо от лязга металла и тяжелой поступи солдат в доспехах.
– Куда сунули ничтожного дугонского червя? – спросил кто-то.
– Офицер сказал, что он далеко в глубине коридора, ваше превосходительство, – отвечал второй голос.
– Я узнаю этот первый голос, – прошептал Шен Хо. – Это жестокий Цзен-хан пыточных камер. С ним четверо его разрисованных палачей. Поторопись, Тед Дастин, или ты обречен.
Тед яростно скреб последние проволочки, отделявшие его от пистолета. Несколько проволочек лопнули, и он сунул было руку в отверстие, но оно оказалось чересчур узким.
– Поспеши! – воскликнул Шен Хо. – Они уже вот-вот будут здесь!
Стиснув череп обеими рукам, Тед в безумной спешке скреб и дергал скафандр, а шаги и лязг металла между тем неумолимо приближались. Лопнуло еще несколько проволочек, но отверстие все равно оставалось слишком узким.
Он и дернуться не успел, когда в коридоре, садистски ухмыляясь, появился Цзен-хан в сопровождении четверых мускулистых разрисованных палачей. И тогда Шен Хо завыл и захохотал, бормоча о свете и жизни, о тьме и смерти.
Глава 20
ЛОВУШКА
Сложив руки на своем необъятном животе, Пань Ку откинулся на мягкую спинку трона и равнодушно взирал на мажордома, распростертого ниц перед ним. Прижав к полу лоб и ладони, тот ожидал разрешения говорить.
– Кто тот ничтожный, что осмелился прервать наши размышления? – осведомился Пань Ку.
– О божественный повелитель вселенной, – отвечал мажордом, – Кай Ло, хан разведчиков, нижайше молит о дозволении сообщить важные новости.
– Пусть войдет, – велел Пань Ку. Затем он повернулся к доктору Ву, стоявшему по правую руку от трона – китаец получил множество милостей от монарха, которого почти обожествлял. – Полагаю, – сказал Пань Ку, – он сообщит мне, что белокожая принцесса готовится штурмовать город. Я узнал об этом еще пять дней назад, когда мои лазутчики в Улту донесли, что она заключила союз с дугонским червем по имени Роджер Сэндерс.
Кай Ло-хан, коренастый, с овальным телом и тощим хитрым лицом, вошел в зал и упал ничком перед троном.
– Говори, – приказал Пань Ку.
– О образец мудрости и источник власти, – проговорил Кай Ло-хан, – армия принцессы Мэйзы окружила Бейлон. При ней сто тысяч нак-каров и пятьсот тысяч пехотинцев.
– Глупец! – прогремел Пань Ку. – Я знал все это еще пять дней назад и готов к этому.
– Но, ваше величество, это еще не все. Она выслала к западным воротам отряд – вести переговоры.
– Ага! Она желает переговоров. Ну так ступай к воротам и принеси нам ее послание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Прощай, о порождение слизкого червя, – сказал он. – И в своем долгом и мучительном умирании размышляй о том, как глупо противопоставлять свою ничтожную волю воле повелителя вселенной.
Профессор, даже если б и хотел, не смог бы ему ответить – вес сосуда так высоко оттянул шлем и металлическую полосу, подпиравшую подбородок, что произнести хоть слово было невозможно. Мышцы шеи терзала острая боль. Чтобы хоть как-то отвлечься от нее, Эдерсон пытался размышлять – все равно, о чем.
С помощью наручных часов он подсчитал, что каждую минуту в сосуд падает одна капля. Сколько же смогут выдержать его связки и мышцы? Сколько он еще проживет?
Глава 19
ТЕМНИЦЫ МРАКА
Когда Тед Дастин, рухнувший вместе с капсулой в недра Коперника, начал приходить в себя, первым его ощущением было странное мерное раскачивание.
Он открыл глаза и увидел широкую спину солдата в доспехах, на плече которого покоился конец шеста. Другой конец нес на плече солдат, шагавший позади, а посередине, в сети, привязанной к шесту, болтался и раскачивался сам Тед. По обеим сторонам от него шагали еще два солдата с зубчатыми, как циркулярная пила, копьями, мечами и излучателями у пояса. Кроме того, до Теда доносилось лязганье еще множества солдатских шагов, а впереди всех гордо вышагивал офицер в безвкусно разукрашенных доспехах.
Еще Тед заметил, что его несут через диковинный сад, где росли светящиеся деревья, травы и кусты, прямо к высокому восьмиугольному зданию, увенчанному крышей в виде ослепительно блистающей золотой пагоды.
Наконец шествие остановилось перед широкой лестницей, которая вела к огромной ромбовидной двери. На нижней ступени, окруженной придворными, рабами и слугами, стоял тучный круглотелый лунянин, в котором Тед узнал Пань Ку.
По команде офицера Теда опустили на землю. Двое солдат, которые несли пленника, с двух сторон подхватили его под мышки, рывком подняли на ноги и подтащили к монарху.
– О наместник великого Солнечного Бога, – нараспев затянул офицер, – я доставил тебе живым гнусного дугонского ублюдка, который уничтожил экспериментальный излучатель.
– Клянусь священными костями моих божественных предков! – воскликнул Пань Ку и уставился на Теда глазами-щелочками, которые утопали в пухлых щеках, и слегка дернул себя за длинный ус – Если доктор Ву представил нам верное описание, то перед нами не кто иной, как выскочка, именующий себя Тедом Дастином!
– А если я не ошибаюсь, – отвечал Тед с усмешкой, – ты и есть Пань Ку, напыщенный осел, именующий себя повелителем вселенной?
– О скользкий червь, плюгавая дугонская личинка! – прорычал Пань Ку. – Думаешь, ты сослужил большую службу своим сородичам, уничтожив мой излучатель? Да будет тебе известно, что я через пять ваших дней завершу строительство другого излучателя, в десять раз мощнее! Конечно, ты мог бы уничтожить и его, но теперь ты избавил меня от необходимости демонтировать опытный образец.
– Всему свое время, – отвечал Тед с самоуверенностью, которой на самом деле не испытывал.
– Что касается твоей смерти, – продолжал Пань Ку, пристально вглядываясь в пленника в поисках признаков страха на его лице, – я еще подумаю над этим. Ты разрушил Ур, ты бросил мне вызов, ты пытался сокрушить меня, уничтожив малый экспериментальный излучатель. Мне доставит немалое удовольствие придумать казнь, которая будет соответствовать твоим преступлениям.
Он повернулся к офицеру, который доставил пленника, и приказал:
– Отправить его в Темницы Вечного Мрака!
Теда поволокли по коридорам нижнего этажа дворца – через залы пыток, где жертвы кричали от немыслимой боли, а разрисованные палачи смеялись над их мучениями, протащили вниз по спиральному пандусу, тускло освещенному шариками со светящейся желтой жидкостью. Пандус казался бесконечным – так глубоко уходил он в сырое темное чрево горы.
Наконец, когда молодому ученому уже стало казаться, что они спустились самое меньшее на милю, двое солдат, которые тащили его, остановились, повинуясь резкому оклику Шагавшего впереди офицера.
Офицер зажег фонарь на шлеме-пагоде и первым нырнул в черный провал в стене коридора, а за ним последовали солдаты и пленник.
Они очутились в пещере, явно вырубленной в скалах человеческими руками. В стенах пещеры были прорублены туннели. Офицер нырнул в один из них – туда, где с каждым шагом все сильней и омерзительней воняло тухлятиной.
Вскоре туннель заметно расширился, и Теду стала ясна причина этой нестерпимой вони – случайно прислонившись к нише, вырубленной в скальной стене, он наткнулся на скользкий гниющий труп, прикованный за ошейник к кольцу в стене таким образом, что при жизни этот человек не мог ни встать, ни лечь – только сидеть на корточках.
В нишах по обе стороны коридора виднелись другие трупы в самых разных стадиях разложения – некоторые умерли совсем недавно, другие уже превратились в скелеты. Дно ниш и пол туннеля были выстланы человеческими костями и солдаты Пань Ку равнодушно шагали прямо по ним или ударом ноги отшвыривали их прочь с дороги.
Вдруг из мрака впереди донесся жуткий вопль, перемежавшийся взрывами хохота, от которого кровь стыла в жилах:
– Айя-а-а! Ха-ха-ха! Люди и свет! Свет и жизнь! Мрак и смерть! Ха-ха-ха!
– Тело Шен Хо еще живо, – шепотом сказал один солдат другому, – но разум его уже мертв.
– А ведь при жизни то был могучий разум, – отозвался второй. – Ничтожный ум не вернул бы нам зеленый луч наших предков.
– Да, но лишь глупец осмелился бы перечить Пань Ку повелителю вселенной, – возразил первый.
– Все мудрецы бывают глупы, – был ответ.
В эту минуту Тед увидел безумца – тот сидел на корточках в своей нише, пропуская жидкую седую бороденку сквозь костлявые скрюченные пальцы. На его изможденном теле еще сохранилось несколько лоскутков одежды – судя по всему, сделанной из самых дорогих тканей, в которые обряжалась придворная знать.
– Айя! – завопил безумец. – Еще одна жертва мрака!
Офицер остановился, разглядывая нишу напротив безумного старика. К стене ниши привалился скелет, обряженный в грязные клочья былой одежды, и белый череп все еще покоился в металлическом ошейнике, который короткой прочной цепью был прикован к стене.
– Подойдет, – сказал офицер и одним пинком отправил в угол гнилые кости, вытряхнув череп из ошейника.
– Я оставляю тебя в достойной компании, о мудрый глупец с Ду Гона, – сказал офицер, пряча ключ. – Мертвецов, которые были когда-то храбрыми воинами и могучими ханами, и безумца, который когда-то был мудрее и могущественнее всех ханов. Прощай.
Сидя на корточках, Тед взглядом следил за тем, как удаляется, тускнея, фонарь на шлеме-пагоде офицера. Наконец и этот слабый свет погас, и землянин остался в полной темноте.
Тогда он потянулся рукой за спину – его скафандр застегивался сзади чем-то вроде земной «молнии». Только бы снять скафандр – а уж там он избавится от цепи и ошейника и сможет побороться за свою жизнь. Под скафандром, на поясе придворного одеяния, остались кобуры с Д-пистолета-ми, которые Тед забыл снять, когда принял внезапное решение лететь к Копернику.
Он растерялся, обнаружив, что «молнию» заело. Как ее земные сестрицы, она работала отменно, пока все было в порядке, но стоило ее чуть-чуть повредить – и ее упрямство становилось непобедимым. Видимо, его «молния» сломалась, когда он рухнул вместе с капсулой в кратер. Тед возился с упрямицей больше двух часов, но наконец сдался, осознав безнадежность этого сражения.
Вскоре его осенила новая идея, и он принялся оттягивать и дергать на правом боку пушистую оболочку скафандра. Если б только ему удалось проделать достаточно большую дыру и добраться до кобуры, прижатой к бедру! Со всем остальным он бы управился в два счета. Материал скафандра оказался, однако, таким же упрямым, как и застежка, – в его грубые волокна были вплетены тончайшие металлические, необыкновенно прочные нити. Тед без особой надежды воевал с этими нитями, когда безумец из ниши напротив, все это время молчавший, подал голос.
– Кто ты, белый человек? – спросил он.
Удивленный тем, как спокойно, без малейших признаков безумия прозвучал этот вопрос, Тед ответил:
– Меня зовут Тед Дастин.
– Странное имя, – пробормотал Шен Хо. – Из какой части Ма Гона ты происходишь?
– Я с Ду Гона, – отвечал Тед.
– С Ду Гона? Ты ли безумен или я безумен настолько, насколько это изображаю? Если ты с Ду Гона, как ты попал сюда?
– В космическом корабле.
– Ты ученый?
– Да.
– Я тоже. Я открыл секрет зеленого луча, созданного нашими предками и на тысячи лет забытого. Я хотел использовать этот луч для защиты, но Пань Ку решил сделать его оружием для нападения. Я был против, и вот почему я здесь – уже больше года. Пань Ку давно бы казнил меня мучительной смертью, если бы не думал, что в будущем ему может понадобиться сила моего разума. Мне не для чего жить, а потому я притворяюсь безумцем в присутствии стражников, надеясь, что меня приговорят к казни и я буду избавлен от этого мучительного существования – этой смерти при жизни. Почему Пань Ку отправил тебя сюда?
– Я его пленник, – ответил Тед и рассказал Шен Хо все, что случилось с тех пор, как он запустил свой снаряд на Луну. Для него было облегчением, что есть с кем поговорить в этой вони и темноте.
– Сколько странного и удивительного может случиться за один год, – проговорил Шен Хо, когда Тед закончил свой рассказ. – И подумать только, что Пань Ку применил для войны не только мое изобретение, но и изобретения моих младших братьев! Мой брат Вен Хо, который пятью годами моложе меня, изобрел летающий шар. Мой брат Фен Хо, который семью годами моложе меня, изобрел снаряды со сверхмощной взрывчаткой и пушку для стрельбы этими снарядами. Мы, мужчины из рода Хо, отдали свою жизнь и свой талант, чтобы наш народ жил в мире. Но Пань Ку решил иначе, а его слово – закон.
– Он заключил в темницу и твоих братьев? – спросил Тед.
– Их приговорили прозябать в этих темницах в то же время, что и меня, – отвечал Шен Хо, – но всех нас приковали в разных туннелях. Я даже не знаю, живы они или уже мертвы.
– А если б тебе подвернулся случай бежать, что бы ты сделал?
– Первым делом я бы отыскал своих братьев и попробовал бы их освободить или же убедился бы, что они живы. А потом я отправился бы искать Пань Ку.
– А дальше?
– А дальше – если того пожелает Солнечный Бог, Пань Ку умрет.
– У меня есть устройство, с помощью которого я сумел бы убежать, но я не могу до него добраться, – сказал Тед и объяснил природу и местоположение своего оружия. – Если б только я смог добраться до пистолетов, я уничтожил бы наши цепи. И тогда мы смогли бы помочь друг другу.
Шен Хо ненадолго умолк. Потом он воскликнул:
– Я знаю, как это сделать!
– Как?
– При постоянном трении человеческие зубы могут перегрызть эту проволоку.
– Но не могу же я грызть собственное бедро! – возразил Тед. – Это не годится.
– В твоей нише полно черепов, – отозвался Шен Хо, – а у них тоже есть зубы.
– Верно! – воскликнул землянин. – Недаром же у нас, на Ду Гоне, говорят, что ум хорошо, а два лучше.
– А когда сотрутся зубы одного черепа, – добавил Шен Хо, – ты убедишься, что два-три черепа – тоже неплохо. На тот случай, если у тебя иссякнет запас черепов, в моей нише их предостаточно.
Пошарив в кромешной тьме вокруг себя, Тед наконец нащупал череп, оторвал у него нижнюю челюсть и принялся тереть ею оболочку скафандра на правом бедре. Проволочки оказались даже прочнее, чем он предполагал, и, как и предсказывал Шен Хо, зубы мертвеца быстро пришли в негодность. После нескольких часов кропотливой работы Тед истер до основания нижнюю челюсть и принялся работать верхней. Это орудие почти стерлось, едва поцарапав оболочку скафандра, когда в глубине коридора замерцал вдруг тусклый огонек.
– Это раб несет нам пищу и воду, – прошептал Шен Хо. – Прерви свою работу, пока он не уйдет. Я, как всегда, буду притворяться сумасшедшим.
Тед положил череп на дно ниши и привалился к стене, а Шен Хо вопил и хохотал до тех пор, пока по всей пещере не раскатилось эхо его воплей.
Раб, желтокожий округлый лунянин с прикрепленным ко лбу фонарем, в длинной мешковатой рубахе из грубой ткани и в соломенных сандалиях, поставил перед пленниками по миске вареных грибов и по большой чашке с водой. Вонь, стоявшая в непроглядной темноте пещеры, не слишком способствовала аппетиту, но Тед, давясь, съел и выпил все без остатка – кто знает, когда еще ему достанутся еда и питье?
Когда пленники закончили свою скудную трапезу, слуга забрал миски и чашки и удалился, оставив их в полной темноте.
Тед подобрал череп, который приметил еще во время еды, оторвал нижнюю челюсть и снова принялся за дело. Удостоверившись, что раб отошел достаточно далеко, чтобы он мог что-то услышать, Тед спросил Шен Хо, как часто кормят узников.
– Раб приходит один раз за полный оборот вашей планеты, – ответил ученый. – Наш мир так медленно вращается вокруг своей оси, что мы используем для счета времени обращение вашей планеты. Конечно, у нас есть часы, но Ду Гон – это гигантский хронометр в небе, по которому мы подводим и сверяем свои часы. Когда меня бросили сюда, у меня были часы, но они сломались, и я отдал их рабу в обмен на несколько порций еды – получше, чем обычно дают здесь. Очень скоро после этого раба приковали здесь, в той самой нише, которую сейчас занимаешь ты. Проклиная меня, он рассказал, что его поймали с моими часами и под пытками вырвали у него признание в том, что он совершил со мной сделку. Будучи суеверным, он очень скоро умер от страха, и это его скелет пнул солдат, его череп вытряс из ошейника, прежде чем приковать тебя здесь…
Со времени этого разговора четыре раза приносили еду – стало быть, прошло пять дней. Тед израсходовал все черепа в своей нише и теперь трудился с верхней челюстью последнего черепа, который сумел перебросить ему Шен Хо. Он разорвал уже немало проволочек в оболочке скафандра, но все никак не мог добраться до пистолета.
Вдруг в туннеле вспыхнул свет, гораздо ярче, чем обычный фонарь раба. По пещере разнеслось эхо от лязга металла и тяжелой поступи солдат в доспехах.
– Куда сунули ничтожного дугонского червя? – спросил кто-то.
– Офицер сказал, что он далеко в глубине коридора, ваше превосходительство, – отвечал второй голос.
– Я узнаю этот первый голос, – прошептал Шен Хо. – Это жестокий Цзен-хан пыточных камер. С ним четверо его разрисованных палачей. Поторопись, Тед Дастин, или ты обречен.
Тед яростно скреб последние проволочки, отделявшие его от пистолета. Несколько проволочек лопнули, и он сунул было руку в отверстие, но оно оказалось чересчур узким.
– Поспеши! – воскликнул Шен Хо. – Они уже вот-вот будут здесь!
Стиснув череп обеими рукам, Тед в безумной спешке скреб и дергал скафандр, а шаги и лязг металла между тем неумолимо приближались. Лопнуло еще несколько проволочек, но отверстие все равно оставалось слишком узким.
Он и дернуться не успел, когда в коридоре, садистски ухмыляясь, появился Цзен-хан в сопровождении четверых мускулистых разрисованных палачей. И тогда Шен Хо завыл и захохотал, бормоча о свете и жизни, о тьме и смерти.
Глава 20
ЛОВУШКА
Сложив руки на своем необъятном животе, Пань Ку откинулся на мягкую спинку трона и равнодушно взирал на мажордома, распростертого ниц перед ним. Прижав к полу лоб и ладони, тот ожидал разрешения говорить.
– Кто тот ничтожный, что осмелился прервать наши размышления? – осведомился Пань Ку.
– О божественный повелитель вселенной, – отвечал мажордом, – Кай Ло, хан разведчиков, нижайше молит о дозволении сообщить важные новости.
– Пусть войдет, – велел Пань Ку. Затем он повернулся к доктору Ву, стоявшему по правую руку от трона – китаец получил множество милостей от монарха, которого почти обожествлял. – Полагаю, – сказал Пань Ку, – он сообщит мне, что белокожая принцесса готовится штурмовать город. Я узнал об этом еще пять дней назад, когда мои лазутчики в Улту донесли, что она заключила союз с дугонским червем по имени Роджер Сэндерс.
Кай Ло-хан, коренастый, с овальным телом и тощим хитрым лицом, вошел в зал и упал ничком перед троном.
– Говори, – приказал Пань Ку.
– О образец мудрости и источник власти, – проговорил Кай Ло-хан, – армия принцессы Мэйзы окружила Бейлон. При ней сто тысяч нак-каров и пятьсот тысяч пехотинцев.
– Глупец! – прогремел Пань Ку. – Я знал все это еще пять дней назад и готов к этому.
– Но, ваше величество, это еще не все. Она выслала к западным воротам отряд – вести переговоры.
– Ага! Она желает переговоров. Ну так ступай к воротам и принеси нам ее послание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16