Получив объект бомбардировки, он старался найти лучшее решение для выполнения задания.
В 128-м полку в тот период большое внимание уделялось разработке новых тактических приемов борьбы с воздушным противником, выработке эффективного противозенитного маневра и способов, повышающих точность бомбометания. Командир полка Герой Советского" Союза М. М. Воронков часто повторял летчикам, что на каждый маневр противника у них должен быть готов контрманевр.
- А что, если при уходе от цели, сразу после сбрасывания бомб, произвести энергичный разворот на 30- 45 градусов? Такой маневр не позволит зенитчикам вести прицельный огонь,- предложил Маликов командиру.
- Что ж, пожалуй, попробовать нужно,- согласился тот.- Ведь самолет сбивают чаще всего именно при вялом уходе от цели.
В первом же бою новый маневр был испробован. Вслед за Маликовым его с успехом начали применять все летчики эскадрильи, а затем и полка.
В период обороны Москвы наши наземные войска по всему фронту находились в непосредственном соприкосновении с противником. В этой обстановке от летчиков требовалась ювелирная точность. Малейшая ошибка - и бомбы могли упасть на свои позиции. Поэтому Маликов еще на земле во всех деталях продумывал каждый вылет звена самолетов, которым ему было доверено командовать.
- Взгляните на карту,- говорил он летчикам и штурманам.- Лететь параллельно линии фронта нельзя. Вот противник, а рядом наши,... Малейшая ошибка в определении ветра, и бомбы начнет сносить в сторону своих войск. Заходить с тыла тоже опасно... Пойдем перпендикулярно к линии фронта.
Звено поднялось в воздух и легло на боевой курс. Попадания в цели были прямыми. На следующий день летчики повторили удавшийся им маневр. И снова подавили несколько огневых точек.
В ходе контрнаступления наших войск под Москвой фашисты усиленно подтягивали к линии, фронта свои резервы. Малахову не раз приходилось наносить удары по скоплению войск и техники противника. В одном из полетов он обнаружил движение вражеской моторизованной колонны по Можайскому шоссе. Оно было забито автомашинашм, пехотой, орудиями. Командир заметил, что больше всего войск скопилось на изгибе шоссе. Туда он и направил свою машину. Расчет оказался точным. Движение на. шоссе после бомбового удара сразу застопорилось. Боевые друзья завершили разгром вражеской колонны.
В дни боев за Москву Илью можно было- часто видеть в кругу молодого пополнения. Он рассказывал им о положении на фронте, делился своим, хотя и небольшим, боевым опытом.
- Враг терпит поражение, ноон еще силен,- объяснял он молодым летчикам.Победить его можно только смелыми, расчетливыми действиями, продуманным маневром. В бою не отрывайтесь от товарищей. Одиночный самолет легко может стать жертвой истребителей противника. А когда все вместе, вас взять ему будет трудно. Пикировать на цель советую под углом 50-60 градусов. Уходить от цели надо энергично. Ясно.?..
Прежде чем выпустить молодых летчиков и штурманов в бой, командиры тщательно готовили их на земле и в воздухе. Упорный труд окупался сторицей. Как правило, после нескольких боевых вылетов молодежь начинала действовать, уверенно, смело. Постепенно из нее вырастали грамотные воздушные бойцы, настоящие мастера прицельного бомбометания.
Примером для них служил снайперский экипаж Маликова. Он не только вьдерживал существовавшие тогда нормативы для поражения целей, например моста или эшелона противника, но и перекрывал их. У него учились. Летал часто и с большим желанием. Особенно много ответственных боевых вылетов в глубокий тыл врага пришлось произвести перед завершением битвы под Москвой.
Когда погода становилась нелетной, и большие группы самолетов на бомбежку выпускать было небезопасно, командир полка принимал решение направлять в тыл врага одиночные, наиболее подготовленные экипажи.
В один из дней погода выдалась мерзкая. Но на этот раз она вполне устраивала Маликова: гитлеровцы не ждут. Самолет летел на высоте 50-100 метров, едва не задевая верхушки деревьев. Вдруг один из моторов стал сдавать. В таких случаях возвращение с задания оправдано. Но экипаж решил дойти до объекта. Отыскали вражескую автоколонну и сбросили бомбовой груз. Управлять машиной стало легче. Полетели дальше, в глубь расположения противника. Вернувшись с разведки, доставили ценные данные.
Еще более трудным был полет в один из суровых декабрьских дней. Вокруг сплошная белая мгла - не видно ни земли, ни неба, одна надежда на приборы. Десять минут... двадцать... двадцать пять... И лишь над целью немного просветлело. Но тут ударили зенитки. А Илья и не думает сворачивать, ведет Пе-2 прямо на мост. Сбросили первую бомбу. Она разорвалась чуть в стороне. Еще заход... На этот раз попали точно: мост - пополам. Неожиданно появилась пара "мессершмиттов". Маликов рванул бомбардировщик вверх. Но пулеметная трасса прошила самолет. Пришлось садиться в тылу врага. Самолет подожгли, чтобы не достался гитлеровцам, а экипаж лесами стал пробираться к линии фронта. По колени в сыпучем, как сухой песок, снегу, летчики шли час, два, три, пока не наступила ночь.
- Отдохнуть бы, командир...- взмолился стрелок-радист Коля Токарев, совсем еще мальчик.
- Нет, Коля, надо идти...
И они шли, пока Николай совсем не выбился из сил. Тогда Илья взвалил его на плечи и понес...
До своих добрались только на вторые сутки, а потом опять летали вместе, продолжая бить фашистов.
Однажды командир вызвал Маликова, только что вернувшегося из разведки:
- Знаю, Илья, ты устал, но ничего не поделаешь. Придется снова выполнять задание. Сейчас, немедленно.
- Готов лететь,- спокойно ответил лейтенант.
Через несколько минут командир эскадрильи уже разъяснял задание экипажам пяти "Петляковых". Требовалось срочно нанести удар по артиллерийским позициям гитлеровцев.
- Вот их расположение,- указал он на карту.- Орудия мощные. Уничтожим их поможем нашей пехоте.
Бомбардировщики поднялись в воздух. Сорок минут полета - и они у цели. Сделан первый заход. Удачно. Пошли на второй. Развернувшись под 90 градусов, пятерка вошла в крутое пике сквозь ураганный огонь зенитной батареи. Поймав в прицел дымы разрывов от первых бомб, Маликов приготовился сбросить новую серию. И тут сильный удар. Маликова отбросило к борту. Обожгла нестерпимая боль. И он на какое-то мгновение потерял сознание. Очнувшись, понял, что навстречу несется земля. Секунды промедления - и... Но с помощью штурмана Баранова он вывел самолет из крутого пикирования.
-Товарищ командир, прямое попадание в левый мотор и кабину,- доложил стрелок-радист Токарев.
- Будем тянуть домой на одном моторе.
Подлетая к линии фронта, Илья почувствовал, что теряет сознание от большой потери крови.
- Прыгайте... Прошли передний край. Там уже наши,- приказал он штурману и стрелку-радисту.
Никто, однако, не воспользовался парашютом.
- Прыгайте же, вам говорят! Я приказываю! Штурман, сдерживая волнение, ответил:
- Нам никто не может приказать оставить раненого командира в беде... Никто!
- Тогда идем на посадку,- тихо произнес он.- Придерживай штурвал и помоги при посадке,- добавил он, обращаясь к штурману.
Машина приземлилась на "брюхо". Маликов был без сознания.
Очнулся он только в госпитале на операционном столе. Кругом были люди в белых халатах. Хирург сказал:
- Придется ампутировать ногу.
- Вы что! А как я летать буду?
- Летать больше не придется,- ответил врач и по-отечески обнял Маликова: Не отчаивайся, дорогой лейтенант. С таким богатырским здоровьем еще покажешь себя. Разве мало дел на земле? Без головы не проживешь, а с одной ногой черту рога свернуть можно... Может быть заражение крови, если не ампутировать.
На глазах лейтенанта были слезы. А хирург уже отдавал распоряжения:
- Приготовить наркоз, инструменты! Как можно быстрее!
После лечения в полевом госпитале Маликова эвакуировали в глубокий тыл, на Урал. Выздоравливал он медленно.
В госпитале Илья все время думал только об одном: как вернуться в строй и снова летать? Хватит ли у него сил, чтобы натренировать себя? А как убедить медицинскую комиссию, командиров, что он сможет управлять самолетом?
В минуты раздумья перед ним проходила его жизнь: детство, школа, аэроклуб, первые полеты, бои...
Родился он в 1921 году в семье бедного крестьянина Антона Дмитриевича Маликова на Рязанщине. С ее широкими просторами, волнующими, как песня, и трудолюбивыми людьми связаны его первые впечатления о нашей прекрасной земле и русском народе, у которого научился любить жизнь, свободу и труд.
То было хотя и трудное, но хорошее время. Пережив гражданскую войну, голод и разруху, страна строила новую жизнь. На Днепре возводился Днепрогэс, на Урале - Магнитка. В деревне победили колхозы. Вместе со взрослыми дети радовались первому советскому трактору, первой домне Кузнецка, первым автомобилям и комбайнам, выпущенным отечественными заводами.
Страна строила и училась, крепила оборону. С восторгом следил Илья за легендарным перелетом нашего краснокрылого красавца АНТ-25 через Северный полюс в Америку. Всем мальчишкам тогда хотелось быть такими, как Валерий Чкалов, Георгий Байдуков, Михаил Громов. С тех пор мечта о небе не давала ему покоя.
Мать Ильи - Мария Ульяновна так вспоминает о детских и юношеских годах сына: "Учился он хорошо. Был упорным, настойчивым: если какая-нибудь задача не удавалась - до ночи просидит, а своего добьется. Он в отца пошел. Когда Илья закончил семь классов, наша семья переехала в город Ногинск. Здесь он узнал, что открывается аэроклуб. "Пойду учиться на летчика",- говорит. Мы его отговаривать, а он свое твердит: "Вот увидите, буду летать". Здоровье у него было хорошее. Мороз трескучий, а он выбежит во двор и снегом натирается. Врачи посмотрели и в один голос: "Годен в авиацию". Учился он в аэроклубе и одновременно на почте работал, телеграммы разносил. Потом поступил в военную школу летчиков. Вот так и в небо поднялся".
Закончив школу, военный летчик Маликов вместе с другими выпускниками прибыл в авиационную часть. Это было за несколько дней до начала войны. Часть стояла в лагерях. Жили в палатках... Все шло хорошо: получил самолет и сделал несколько успешных полетов, За отличное бомбометание на полигоне командир вынес ему благодарность.
Однажды вечером в субботу вместе с механиком закончил работу на самолете раньше, чем в обычные дни. С минуты на минуту должен был подойти автобус, который подвозил авиаторов до палаточного городка. И вдруг прозвучала команда: "Приготовиться к построению!"
- Что могло случиться? - спросил механик.
Маликов пожал плечами.
Приехал командир полка. Лицо его было хмурым.
- На границе,- сказал он,- очень тревожная обстановка. Поэтому будем работать дотемна. Самолеты надо подготовить так, чтобы весь полк в любую минуту мог подняться в воздух и вступить в бой, если враг осмелится напасть на нашу Родину... Выходной день также отменяю...
Лунный серп клонился к горизонту, светил неохотно, тускло. Вокруг было тихо. Лишь где-то в конце лагеря одинокий баян негромко выводил полюбившуюся летчикам мелодию "Катюши".
Маликов долго не мог уснуть. В голову лезли разные мысли: то о доме, то о войне... "Пусть только попробуют сунуться! Пусть попробуют..." - твердил он про себя, закрывая глаза. Проснулся от хватающего за душу воя сирены. Выскочил из палатки, на ходу застегивая гимнастерку. Летчики, техники, механики бежали к самолетам. Кто-то кричал: "Война!" И как бы в подтверждение этого на западе загрохотали взрывы...
За короткий срок Илья стал опытным бойцом. "Наш ас",- с гордостью говорили о нем однополчане.
А кто он теперь?
...Приподнимаясь на руках, бросил взгляд на свои ноги. Отлетался, все... Нет больше летчика Маликова.
Как же теперь жить: без неба, без крыльев, без боевых друзей? Разве это жизнь? Снова падал на подушки и лежал неподвижно, с закрытыми глазами. Сосед по койке не выдержал и заметил:
- Что же ты, браток, так отчаиваешься, малодушничаешь? Думаешь, мне легче? Посмотри, как обгорел: живого места не осталось, а духом не падаю. Живы мы остались с тобой, понимаешь, живы! Радоваться этому надо.
- Вот и радуйся. А мне с чего бы? Какая это жизнь без любимого дела? - И снова повернулся к стене.
По воскресным дням в госпиталь приходили школьники. Милые, добрые ребята стремились чем-то порадовать воинов, отвлечь их от горьких дум. Они читали стихи, пели песни, играли на баяне.
Так было и в тот день. В палату вошла стайка ребят, и они стали читать стихи и петь под баян.
После концерта к нему подошел вихрастый курносый мальчуган.
- Товарищ раненый, пожалуйста, не сердитесь на меня. Говорят, вас нельзя беспокоить, но мы хотим сделать вам подарок. Примите, пожалуйста, эти полевые цветы. Мы их собирали всем классом.- И он протянул большой букет.
Илья повернулся:
- Где же вы их собрали?
- На поле, возле аэродрома.
Глаза летчика потеплели, он ласково посмотрел на бледного мальчика.
- Спасибо, малыш. Садись на койку, не стесняйся. а что это у тебя с руками?
- Фашист отрубил...
- Как отрубил?
- Топором... Я ведь, дяденька, в оккупации был, под Рославлем. Пришли фашисты в нашу деревню и давай всех грабить. А потом что ни день - расстрелы. Мамку мою убили. Один офицер приказал мне сапоги ему чистить. "Не буду!" говорю. Схватил он топор и отрубил мне пальцы.
- А как же ты учишься? Писать-то не можешь?
- Почему же, могу. Вот видите, доктор операцию сделал. Может, хуже других, но пишу.
- Звать-то тебя как?
- Леша Кузин... Ну, мне пора. В следующий раз еще цветов принесу. Поправляйтесь, товарищ раненый.
- Спасибо, Лешенька.
Помахав искалеченной ручонкой, мальчуган вышел из палаты, а Илья вытер набежавшие слезы. Эта неожиданная встреча глубоко взволновала его.
- Сестра!
- Я тут, Илья Антонович! Что случилось?
- Когда протез будет готов?
- Через несколько дней.
- Нельзя ли поскорее?
- Куда вы торопитесь?
- Как куда? В строй!
- Уж не думаете ли вы снова летать?
- Конечно, летать! Что, не веришь?
- А как же... без ноги?
- И с одной полетим... Вот увидишь. Пришлю тебе донесение с фронта.
Впервые за несколько месяцев он улыбнулся.
- Ну, конечно, будете летать. Я уверена в этом. А донесение обязательно пришлите.
Илья стал учиться ходить без костылей. Все поражались его выдержке, упорству. Отброшен один костыль, за ним другой. И вот в руках уже одна палочка. Скорей бы отказаться и от нее! И снова тренировки - тяжелые, изнурительные. Лейтенант делал все, лишь бы вернуться в строй.
Наконец-то курс лечения пройден. Теперь - врачебная комиссия. Что скажут придирчивые медики? А они объявили:
- К службе в армии не годен.
Он пошел к командующему ВВС округа. Доложил по всей форме и показал заключение медицинской комиссии. Генерал с ним внимательно ознакомился. Затем устало поднял голову.
- Так чем я могу помочь? С решением медицины трудно не согласиться.
- Очень прошу, товарищ командующий, направить меня в родной 128-й Калининский авиаполк 241-й бомбардировочной дивизии.
Генерал еще раз пробежал глазами заключение врачебной комиссии:
- К сожалению, не могу удовлетворить вашу просьбу, лейтенант. Поймите меня правильно - не могу.
Не говоря ни слова, Маликов сделал четкий поворот через левое плечо и, чеканя шаг, покинул кабинет.
Генерал пристально посмотрел ему вслед. Ему, участнику боев с фашистами в небе Испании, с японскими самураями на Халхин-Голе были понятны чувства летчика. Очень хотелось помочь вернуться в строй этому человеку, проявившему столько мужества и упорства. Но как это сделать?
Генерал подошел к столу. Снова взял в руки заключение медицинской комиссии. Видимо, лейтенант забыл его. Врачи считают, что летчик к службе в армии не пригоден. Почему не пригоден? Нет одной ноги. Но как он ходит! Какой безукоризненный строевой шаг, словно и нет протеза. Этот человек, несомненно, будет полезен на фронте.
Всю ночь Маликов не спал. Неужели рухнули его планы? Утром собирался снова пойти к генералу. Но вдруг в дверь постучали. В комнату вошел солдат и вручил пакет от командующего. Это было направление в родной полк. Правда, с припиской: "Для наземной службы. К полетам не пригоден". Ему предоставлялась возможность побывать дома, в Ногинске, встретиться с родителями. Но он решил прежде всего поехать в свой полк. Кто-кто, а боевые друзья помогут определить его дальнейшую судьбу.
...Был ясный морозный день. По скрипучему снегу направлялся Илья к землянке, где размещался командный пункт полка. Нелегко было сдержать волнение: вдали стояли пикирующие бомбардировщики "Петляков-2". Удастся ли снова сесть за штурвал боевой машины?
Первым, кого он встретил, был командир эскадрильи Герой Советского Союза Яков Иванович Андрюшин. Крепко обнялись:
- Илья!.. Здравствуй, дружище!.. Хлопцы, смотрите, кто к нам пожаловал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24