Если рассматривать мозг как источник моторных импульсов, то возникает следующий вопрос: кто определяет законы его функционирования? Утверждать, что моторные импульсы исходят из серого вещества, равносильно предположению, что в мозгу живет некий чертик. Существует множество особей, вовсе не обладающих мозгом, которые вполне полноценно функционируют, подобно живым организмам; благодаря экспериментам, нам известно, что собаки, лишенные мозга, продолжают жить, даже если операция нанесла им большой вред.
Вернемся к нашей пациентке.
Ситуация в тот момент характеризовалась как переходная к этапу тотальных телесных конвульсий и генитальной активности. Однако сохраняющийся блок в лобной и глазной области создавал значительное препятствие, которое необходимо было преодолеть, прежде чем можно было позволить ей продвинуться дальше к ее естественной генитальности.
Двадцать четвертая сессия
Пациентка излучала радость. Она была довольной и беспечной. Ее глаза светились, а взгляд стал бойким, лицо разрумянилось и посвежело. Она впервые в жизни пережила менструальный период без психотической реакции. Пациентка посетила множество друзей, в том числе девушку, которая лежала в психиатрической клинике. Дыхание у нее было более полноценным, хотя все еще не совсем свободным.
Следующий шаг был ясен: мне необходимо было вернуть ее в то состояние, в котором она пребывала днем раньше. Ей следовало «выпустить» больше эмоций, научиться выдерживать их, не отключаясь, а затем развиваться дальше.
Во время глубокого дыхания, в области подбородка и жевательных мышц возник тремор. Она сказала: «Когда мои эмоции толкают меня в одну сторону, а общество — в другую, я чувствую себя униженной, ненавижу себя, становлюсь сифиличкой или чем-то вроде этого…». Позже она добавила: «Эмоции хотят прорваться здесь», — и указала на живот, а затем вниз, на гениталии… Тогда я могу что-нибудь сотворить…»
Никто не сумел бы выразить эти связи точнее.
6. РАЦИОНАЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ «ДЬЯВОЛЬСКОГО»
Чтобы полностью понять значение структуры характера, надо снова обратиться к базовому функционированию, которое благодаря оргонотическим исследованиям было обнаружено в глубине человеческого биофизического существования. В свете оргонной биофизики эта «структура» представляет собой сочетание взаимосвязей между оргоно-энергетической и сенсомоторной системами, которая должна воспринимать плазматические потоки, осуществлять разрядку энергии и согласовывать все энергетические функции в общую, упорядоченную функциональную систему: то есть в «орго-нотическую систему». При шизофреническом процессе система восприятия загружена сильнейшими биофизическими ощущениями, не интегрированными в тотальную биосистему, что приводит к расщеплению личности. Биосистема имеет очень низкую толерантность к внезапному усилению эмоционального, то есть биоэнергетического функционирования. Вследствие этого при внезапном повышении энергетического уровня возникают дезориентация, галлюцинации, бессвязность речи и импульс убийства. Это не имеет ничего общего с «психологией». «Психология» шизофреника — результат, а не причина процесса. Когда восприятие оторвано от биоэнергетического возбуждения, телесные ощущения переживаются как нечто «чуждое», как «дьявол», «чертовщина», влияние «сверхъестественных сил» («сверхъестественных» в смысле находящихся за пределами себя). При таком совершенно спутанном сознании в биосистеме появляются деструктивные импульсы для того, чтобы защитить себя от дьявола. Фактически это остаток разумной личности, которая борется против дьявола.
Давайте посмотрим, как дальше развивались события у нашей пациентки.
Вымолвив слова: «Эмоции хотят прорваться здесь… [в гениталиях]…», пациентка побледнела и замолчала. Она лежала совершенно неподвижно, так, что возникло впечатление о ее кончине: на вопросы она не отвечала. Через некоторое время она сказала очень неуверенно: «Я только что помолилась Господу… эмоции прошли» С этой встречи пациентка ушла спокойной и несколько «не в себе». На следующий день я получил следующее письмо (курсив мой. — В. Райх).
18 марта 1942 года.
Итак, все это эмоции: вы ничего не знаете о музыке Венгерской рапсодий Листа или другой — звуки проходят через меня, — не через вас или кого-то еще — говорят мне о чем-то — я обычно не понимаю, о чем именно, этим вечером они говорили о моем величии, вы не можете понять о чем — никто на Земле не может. Есть цвета и тьма, тени, и свет — сегодня шел сильный дождь, и я гуляла по лужам, мне хотелось снять обувь и прогуляться до вашего дома, люди уставились в поезде и на улице — я зашла поесть на вашей главной улице, и там была женщина, после обсуждения с парнем больничных подробностей и Бельвыо — они там работали — они пытались говорить, а потом раздражать меня, но они смея-. лись не со мной — надо мной — люди в поезде хорошо проводили время — и они хотели сбить меня с пути — но я все равно осталась — Я пришла домой и обнаружила, что прошла сити-тест, который сделала один раз — так может быть я могла бы стать машинисткой в сити — это я бы не смогла легко бросить, хотя —
Просто человеческое и эмоциональное? — Вы не можете знать — Вы сказали, что я не верю в свои силы — но они верны мне — они посылают дождь и передают мне свои знания — я не хочу видеть вас в течение двух дней, может быть я смогу забыть вас и вашу работу — 86 000 евреев были убиты — уничтожены, нацистами сегодня в России — все из-за распятия Христа — Его руки прибили гвоздями и один вколотили в ногу — я сомневаюсь, чтобы он истекал кровью, да простит меня Божья Матерь — да восславится Царствие Божие во веки веков. Аминь.
Вы; тот, кто распинает Божье таинство — Вы должны заплатить и те, кто идет за вами — я защищена от моих врагов, дождь отметил их, ибо именно они раздражали меня — что-то случится с вами — Адлер умер, когда я сказала ему, что он умрет — Кац из психиатров тоже умер — у Вас будет много проблем — вы можете подумать, что все это — естественный ход событий, но мне лучше знать —
Вы могли бы быть очень полезным, но вы идете своим неповторимым путем — воплощение знания — сферы, которые все кружатся — Помочь, когда мне будет это необходимо, вы не сможете — я защищена и укрыта, и если иногда вынуждена страдать, то это по определенной причине — еврейка во мне должна страдать так, чтобы другие могли выжить —
На Тебя, о Боже, наша надежда, так что впустим Тебя в нашу внутреннюю жизнь.
Приказывай, и я повинуюсь без промедления, даже если у меня не будет сил, чтобы сохранить тех, которые смогли предохранить меня от исполнения предназначенной мне судьбы — Пожалуйста, Господи, скажи мне —
Если тебе надо, я захочу остановиться — если твое эго продолжает надуваться, я тоже захочу остановиться, поэтому я должна в первую очередь помочь раненым людям выжить — Мамочки и безумцы темнеют на солнце — (после размышлений) Вы, тоже — Ф.
Я полагаю, что мы воспримем все это очень серьезно. В таких шизофренических переживаниях перед нами предстает мир, который в обычном мистицизме и истинной религии называется «запредельным». Необходимо научиться понимать этот язык. То, что никогда не допустит homo normaiis, то, что он переживает только втайне, или над чем он смеется, представляет собой искаженные природные силы, как раз те самые силы, которые вдохновляют великих мудрецов, философов, музыкантов, гениальных ученых, в обширной сфере, которая выходит за рамки представлений homo normaiis и его повседневной политической суеты. Я берусь утверждать, что в наших психиатрических клиниках прозябает множество потенциальных великих художников, музыкантов, ученых и философов, потому что homo normaiis отказывается выглянуть из-за железного занавеса, которым он отгораживается от реальной жизни, предпочитая не видеть действительность. Возвышенные души, разбитые и сокрушенные клеймом «шизофреник», знают и воспринимают то, к чему homo normaiis боится прикоснуться. Давайте не будем считать бредом это искаженное познание. Давайте прислушаемся к тому, что могут сообщить эти одаренные, ясновидящие человеческие создания. Мы можем научиться у них благородным поступкам, тому, как быть более честными, более серьезными, менее скрытными и чванливыми, мы можем начать выполнять хоть некоторые обещания, которые впустую произносим в храмах и академических институтах. После тридцатилетнего опыта изучения шизофреников я утверждаю, что они видят насквозь все наше лицемерие, жестокость и тупость, нашу фальшивую культуру, лживость и страх правды. У них хватает мужества, чтобы вплотную приблизиться к тому, чего обычно избегают; они ломаются, потому что пробиваются сквозь ад без какой бы то ни было поддержки со стороны невротичных родителей, самовлюбленных учителей, тех жестоких людей, которые возглавляют образовательные институты, и равнодушных терапевтов. Они мечтают вырваться из ада в чистое свежее пространство, где обитают только великие умы. То, что они не могут этого сделать и застревают в области «дьявольского», — не их вина; в этом повинно жалкое безразличие и тупость homines normales.
Наша пациентка восприняла эмоциональную бурю как великую музыку. Равнодушный человек скажет — «это сумасшествие». Но это не так. Бетховен пережил подобную эмоциональную бурю, сочиняя великую симфонию, которая обогатила некоторых совершенно немузыкальных бизнесменов. Очевидно, Бетховен обладал структурой, способной выдержать шквальный напор эмоций, который для шизофренической структуры мог бы оказаться причиной срыва. Тому, кто работает с оргономическим функционированием, становится ясно, что Бетховен, чтобы сохранить свой внутренний мир, отвел биоэнергию от слуховых нервов, оглох ради того, чтобы не слышать болтовни досаждающих «критиков» и ни для чего более. Шизофреник отличается от него тем, что не может сохранить свой гений в неприкосновенности и не может развить его так, как это сделал Бетховен. Но он страдает от дурного поведения и дурных поступков наших обывателей не меньше, чем Бетховен, и поэтому замыкается, уходит в свой внутренний мир. Его беда в том, что он имеет лишь частичный контакт с собственным внутренним миром и не приспособлен к тому, чтобы всецело его принять и жить с ним, поэтому и происходит срыв. Моя работа с «несовершеннолетними преступниками» в Германии не оставила сомнений в том, что наше молодое поколение гибнет не из-за своей «плохой» сути, а из-за того ада, который homo normaiis называет «цивилизацией» или «культурной адаптацией». О дьявольском мире можно сказать еще больше. Homo normaiis, который желает видеть своих психиатров и биологов «отстраненными», «неэмотивными», «академичными», «объективными», — чтобы он мог беспрепятственно сеять эмоциональную чуму среди миллионов здоровых новорожденных младенцев, ненавидит шизоидный характер за его близость к сфере естественного, которая навсегда закрыта для него самого.
Вечером, после эмоциональной бури, охватившей нашу пациентку, она не могла успокоится. Ей необходимо было встретиться с лечащим терапевтом и обрести твердую почву под ногами. Но внутри у нее продолжал бушевать шторм. Я понимал, что если она сумеет справиться со своими сильными рациональными эмоциями, то сумеет сохранить себя. Если же нет, — ее наверняка ожидал катато-нический приступ и психиатрическая клиника.
7. АНОРГОНОТИЧЕСКИЕ УЧАСТКИ ТЕЛА В КАТАТОНИЧЕСКОМ СОСТОЯНИИ
Двадцать пятая сессия
Пациентка пришла ко мне в очень плохом состоянии. Она «отчаянно боролась против „сил"». Обе ее руки были забинтованы. Она перебинтовала живот и гениталии таким образом, что бинты на теле образовали огромный крест. Она сказала, что «силы» велели сделать выбор, предать их или остаться им верной, они спрашивали, готова ли она полностью пожертвовать собой, отдаться им до конца. Я попросил объяснить. «Это значит, что я должна сделать глубокие порезы на своем теле…» Она сказала, что не хочет этого делать, и ей пришлось выдержать тяжелую борьбу, чтобы не поддаться этому, но она не знает, как в дальнейшем избежать этого требования. В конце концов она решила, что может попытаться «обмануть силы»: если она перебинтует себя, силы могут подумать — на какое-то короткое время, конечно, — что она выполнила их требование. Она хотела, чтобы я помог ей. Был момент, сказала она, когда она была близка к тому, чтобы взять бритву и разрезать себя.
Ее речь была заметно замедленной, будто все импульсы пригашены. Налицо была диссоциация — она старалась выглядеть изысканной, но из ее рта текла слюна. Лицо было бледным, лоб застыл в неподвижности, глаза были мутными, тело покрылось пятнами. Необходимо было что-то немедленно предпринять, если я собирался избежать ее госпитализации в клинику. Она была в состоянии, подобном шоковому. Я провел ее в комнату для оргонных процедур и обследовал с помощью люминесцентной лампы. Суть этого теста состояла в следующем: заряженная оргоном люминесцентная лампа загоралась, когда прикасалась к слегка натянутой коже. Мне хотелось выяснить, связано ли ее состояние с отсутствием заряда на поверхности кожи. Ноги давали нормальный эффект люминирова-ния. Волосы реагировали очень слабо, а лоб вовсе не реагировал. Каково же было мое удивление, когда я услышал, как она предугадала, какие части ее тела будут вызывать этот эффект, а какие нет. Ее предсказания основывались на ощущении омертвелости или безжизненности определенных участков тела.
Я попытался зарядить ее с помощью оргонного аккумулятора. Через полчаса иррадиации она начала медленно выходить из своего тяжелого состояния. Эффект люминирования стал сильнее там, где прежде был совсем слабым, ей удалось подвигать кожей лица, пятна на теле исчезли, а глаза прояснились. Самое сильное нарушение проявлялось в области сегмента, который соотносился с основанием мозга: глаза, веки, нижняя часть лба, виски. Еще через полчаса она почувствовала, что «пустые участки головы заполнились». Ее речь тоже заметно улучшилась.
В завершении встречи она попросила меня не оставлять ее в борьбе с «силами» и оберегать ее. Я сказал, что не могу ничего обещать, но буду делать все, что смогу, чтобы помочь ей. Пожалуй, она снова чувствовала себя удовлетворенной.
За время работы с этой пациенткой я пришел к твердому заключению, что обездвиженность биоэнергетических функций глазного сегмента, включая мозг, была своеобразным центром катато-нических приступов. Несколько других случаев скрытой и явной шизофрении с кататоническими тенденциями подтвердили это предположение. Дальнейшее исследование этой дисфункции позволило выяснить, что это — обычная специфика острого шизофренического срыва, и что подобный механизм ограничивается определенными типами шизофрении. Основной признак подобного случая — полное исчезновение движений, а вместе с ним и биоэнергетического функционирования мозга, особенно в области основания и во фронтальной части.
Оргономия называет остановку биоэнергетического функционирования «аноргонией» (anorgonia). Подобное явление было впервые обнаружено при раковой биопатии. Но теперь я встретился с тем же самым и у шизофреников во время приступа кататонии. Можно было сделать вывод, что большинство симптомов кататонического приступа зависит от того, насколько замирает биоэнергетическое функционирование на периферии организма. Подобная обездвиженность возникает из-за отведения биоэнергии к ядру биосистемы. Неподвижность, восковая гибкость, персеверация, вялая речь или мутизм следует, соответственно, понимать как проявления этой обездвиженности. С другой стороны, такие симптомы, как автоматические движения, манерность, эхолалия и особенно внезапные приступы гнева можно рассматривать как попытки остатков свободной биоэнергии прорваться сквозь эту неподвижность путем форсированных или автоматических действий из центра вовне. Облегчение, которое обычно испытывают люди, страдающие кататонией, после приступа ярости и последующее улучшение картины заболевания подтверждают наше истолкование. Чем больше человек закован в панцирь, тем глубже скрыто биологическое ядро и тем сильнее должна быть вспышка гнева. В противном случае, если такая вспышка была бы невозможна, могло бы иметь место ухудшение, сопровождающееся потерей веса и постепенным прекращением биологического функционирования. Можно также заключить, что картина параноидной шизофрении неожиданно может смениться ката-тонической, если биосистема утрачивает способность выдерживать мощные биофизические всплески энергии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Вернемся к нашей пациентке.
Ситуация в тот момент характеризовалась как переходная к этапу тотальных телесных конвульсий и генитальной активности. Однако сохраняющийся блок в лобной и глазной области создавал значительное препятствие, которое необходимо было преодолеть, прежде чем можно было позволить ей продвинуться дальше к ее естественной генитальности.
Двадцать четвертая сессия
Пациентка излучала радость. Она была довольной и беспечной. Ее глаза светились, а взгляд стал бойким, лицо разрумянилось и посвежело. Она впервые в жизни пережила менструальный период без психотической реакции. Пациентка посетила множество друзей, в том числе девушку, которая лежала в психиатрической клинике. Дыхание у нее было более полноценным, хотя все еще не совсем свободным.
Следующий шаг был ясен: мне необходимо было вернуть ее в то состояние, в котором она пребывала днем раньше. Ей следовало «выпустить» больше эмоций, научиться выдерживать их, не отключаясь, а затем развиваться дальше.
Во время глубокого дыхания, в области подбородка и жевательных мышц возник тремор. Она сказала: «Когда мои эмоции толкают меня в одну сторону, а общество — в другую, я чувствую себя униженной, ненавижу себя, становлюсь сифиличкой или чем-то вроде этого…». Позже она добавила: «Эмоции хотят прорваться здесь», — и указала на живот, а затем вниз, на гениталии… Тогда я могу что-нибудь сотворить…»
Никто не сумел бы выразить эти связи точнее.
6. РАЦИОНАЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ «ДЬЯВОЛЬСКОГО»
Чтобы полностью понять значение структуры характера, надо снова обратиться к базовому функционированию, которое благодаря оргонотическим исследованиям было обнаружено в глубине человеческого биофизического существования. В свете оргонной биофизики эта «структура» представляет собой сочетание взаимосвязей между оргоно-энергетической и сенсомоторной системами, которая должна воспринимать плазматические потоки, осуществлять разрядку энергии и согласовывать все энергетические функции в общую, упорядоченную функциональную систему: то есть в «орго-нотическую систему». При шизофреническом процессе система восприятия загружена сильнейшими биофизическими ощущениями, не интегрированными в тотальную биосистему, что приводит к расщеплению личности. Биосистема имеет очень низкую толерантность к внезапному усилению эмоционального, то есть биоэнергетического функционирования. Вследствие этого при внезапном повышении энергетического уровня возникают дезориентация, галлюцинации, бессвязность речи и импульс убийства. Это не имеет ничего общего с «психологией». «Психология» шизофреника — результат, а не причина процесса. Когда восприятие оторвано от биоэнергетического возбуждения, телесные ощущения переживаются как нечто «чуждое», как «дьявол», «чертовщина», влияние «сверхъестественных сил» («сверхъестественных» в смысле находящихся за пределами себя). При таком совершенно спутанном сознании в биосистеме появляются деструктивные импульсы для того, чтобы защитить себя от дьявола. Фактически это остаток разумной личности, которая борется против дьявола.
Давайте посмотрим, как дальше развивались события у нашей пациентки.
Вымолвив слова: «Эмоции хотят прорваться здесь… [в гениталиях]…», пациентка побледнела и замолчала. Она лежала совершенно неподвижно, так, что возникло впечатление о ее кончине: на вопросы она не отвечала. Через некоторое время она сказала очень неуверенно: «Я только что помолилась Господу… эмоции прошли» С этой встречи пациентка ушла спокойной и несколько «не в себе». На следующий день я получил следующее письмо (курсив мой. — В. Райх).
18 марта 1942 года.
Итак, все это эмоции: вы ничего не знаете о музыке Венгерской рапсодий Листа или другой — звуки проходят через меня, — не через вас или кого-то еще — говорят мне о чем-то — я обычно не понимаю, о чем именно, этим вечером они говорили о моем величии, вы не можете понять о чем — никто на Земле не может. Есть цвета и тьма, тени, и свет — сегодня шел сильный дождь, и я гуляла по лужам, мне хотелось снять обувь и прогуляться до вашего дома, люди уставились в поезде и на улице — я зашла поесть на вашей главной улице, и там была женщина, после обсуждения с парнем больничных подробностей и Бельвыо — они там работали — они пытались говорить, а потом раздражать меня, но они смея-. лись не со мной — надо мной — люди в поезде хорошо проводили время — и они хотели сбить меня с пути — но я все равно осталась — Я пришла домой и обнаружила, что прошла сити-тест, который сделала один раз — так может быть я могла бы стать машинисткой в сити — это я бы не смогла легко бросить, хотя —
Просто человеческое и эмоциональное? — Вы не можете знать — Вы сказали, что я не верю в свои силы — но они верны мне — они посылают дождь и передают мне свои знания — я не хочу видеть вас в течение двух дней, может быть я смогу забыть вас и вашу работу — 86 000 евреев были убиты — уничтожены, нацистами сегодня в России — все из-за распятия Христа — Его руки прибили гвоздями и один вколотили в ногу — я сомневаюсь, чтобы он истекал кровью, да простит меня Божья Матерь — да восславится Царствие Божие во веки веков. Аминь.
Вы; тот, кто распинает Божье таинство — Вы должны заплатить и те, кто идет за вами — я защищена от моих врагов, дождь отметил их, ибо именно они раздражали меня — что-то случится с вами — Адлер умер, когда я сказала ему, что он умрет — Кац из психиатров тоже умер — у Вас будет много проблем — вы можете подумать, что все это — естественный ход событий, но мне лучше знать —
Вы могли бы быть очень полезным, но вы идете своим неповторимым путем — воплощение знания — сферы, которые все кружатся — Помочь, когда мне будет это необходимо, вы не сможете — я защищена и укрыта, и если иногда вынуждена страдать, то это по определенной причине — еврейка во мне должна страдать так, чтобы другие могли выжить —
На Тебя, о Боже, наша надежда, так что впустим Тебя в нашу внутреннюю жизнь.
Приказывай, и я повинуюсь без промедления, даже если у меня не будет сил, чтобы сохранить тех, которые смогли предохранить меня от исполнения предназначенной мне судьбы — Пожалуйста, Господи, скажи мне —
Если тебе надо, я захочу остановиться — если твое эго продолжает надуваться, я тоже захочу остановиться, поэтому я должна в первую очередь помочь раненым людям выжить — Мамочки и безумцы темнеют на солнце — (после размышлений) Вы, тоже — Ф.
Я полагаю, что мы воспримем все это очень серьезно. В таких шизофренических переживаниях перед нами предстает мир, который в обычном мистицизме и истинной религии называется «запредельным». Необходимо научиться понимать этот язык. То, что никогда не допустит homo normaiis, то, что он переживает только втайне, или над чем он смеется, представляет собой искаженные природные силы, как раз те самые силы, которые вдохновляют великих мудрецов, философов, музыкантов, гениальных ученых, в обширной сфере, которая выходит за рамки представлений homo normaiis и его повседневной политической суеты. Я берусь утверждать, что в наших психиатрических клиниках прозябает множество потенциальных великих художников, музыкантов, ученых и философов, потому что homo normaiis отказывается выглянуть из-за железного занавеса, которым он отгораживается от реальной жизни, предпочитая не видеть действительность. Возвышенные души, разбитые и сокрушенные клеймом «шизофреник», знают и воспринимают то, к чему homo normaiis боится прикоснуться. Давайте не будем считать бредом это искаженное познание. Давайте прислушаемся к тому, что могут сообщить эти одаренные, ясновидящие человеческие создания. Мы можем научиться у них благородным поступкам, тому, как быть более честными, более серьезными, менее скрытными и чванливыми, мы можем начать выполнять хоть некоторые обещания, которые впустую произносим в храмах и академических институтах. После тридцатилетнего опыта изучения шизофреников я утверждаю, что они видят насквозь все наше лицемерие, жестокость и тупость, нашу фальшивую культуру, лживость и страх правды. У них хватает мужества, чтобы вплотную приблизиться к тому, чего обычно избегают; они ломаются, потому что пробиваются сквозь ад без какой бы то ни было поддержки со стороны невротичных родителей, самовлюбленных учителей, тех жестоких людей, которые возглавляют образовательные институты, и равнодушных терапевтов. Они мечтают вырваться из ада в чистое свежее пространство, где обитают только великие умы. То, что они не могут этого сделать и застревают в области «дьявольского», — не их вина; в этом повинно жалкое безразличие и тупость homines normales.
Наша пациентка восприняла эмоциональную бурю как великую музыку. Равнодушный человек скажет — «это сумасшествие». Но это не так. Бетховен пережил подобную эмоциональную бурю, сочиняя великую симфонию, которая обогатила некоторых совершенно немузыкальных бизнесменов. Очевидно, Бетховен обладал структурой, способной выдержать шквальный напор эмоций, который для шизофренической структуры мог бы оказаться причиной срыва. Тому, кто работает с оргономическим функционированием, становится ясно, что Бетховен, чтобы сохранить свой внутренний мир, отвел биоэнергию от слуховых нервов, оглох ради того, чтобы не слышать болтовни досаждающих «критиков» и ни для чего более. Шизофреник отличается от него тем, что не может сохранить свой гений в неприкосновенности и не может развить его так, как это сделал Бетховен. Но он страдает от дурного поведения и дурных поступков наших обывателей не меньше, чем Бетховен, и поэтому замыкается, уходит в свой внутренний мир. Его беда в том, что он имеет лишь частичный контакт с собственным внутренним миром и не приспособлен к тому, чтобы всецело его принять и жить с ним, поэтому и происходит срыв. Моя работа с «несовершеннолетними преступниками» в Германии не оставила сомнений в том, что наше молодое поколение гибнет не из-за своей «плохой» сути, а из-за того ада, который homo normaiis называет «цивилизацией» или «культурной адаптацией». О дьявольском мире можно сказать еще больше. Homo normaiis, который желает видеть своих психиатров и биологов «отстраненными», «неэмотивными», «академичными», «объективными», — чтобы он мог беспрепятственно сеять эмоциональную чуму среди миллионов здоровых новорожденных младенцев, ненавидит шизоидный характер за его близость к сфере естественного, которая навсегда закрыта для него самого.
Вечером, после эмоциональной бури, охватившей нашу пациентку, она не могла успокоится. Ей необходимо было встретиться с лечащим терапевтом и обрести твердую почву под ногами. Но внутри у нее продолжал бушевать шторм. Я понимал, что если она сумеет справиться со своими сильными рациональными эмоциями, то сумеет сохранить себя. Если же нет, — ее наверняка ожидал катато-нический приступ и психиатрическая клиника.
7. АНОРГОНОТИЧЕСКИЕ УЧАСТКИ ТЕЛА В КАТАТОНИЧЕСКОМ СОСТОЯНИИ
Двадцать пятая сессия
Пациентка пришла ко мне в очень плохом состоянии. Она «отчаянно боролась против „сил"». Обе ее руки были забинтованы. Она перебинтовала живот и гениталии таким образом, что бинты на теле образовали огромный крест. Она сказала, что «силы» велели сделать выбор, предать их или остаться им верной, они спрашивали, готова ли она полностью пожертвовать собой, отдаться им до конца. Я попросил объяснить. «Это значит, что я должна сделать глубокие порезы на своем теле…» Она сказала, что не хочет этого делать, и ей пришлось выдержать тяжелую борьбу, чтобы не поддаться этому, но она не знает, как в дальнейшем избежать этого требования. В конце концов она решила, что может попытаться «обмануть силы»: если она перебинтует себя, силы могут подумать — на какое-то короткое время, конечно, — что она выполнила их требование. Она хотела, чтобы я помог ей. Был момент, сказала она, когда она была близка к тому, чтобы взять бритву и разрезать себя.
Ее речь была заметно замедленной, будто все импульсы пригашены. Налицо была диссоциация — она старалась выглядеть изысканной, но из ее рта текла слюна. Лицо было бледным, лоб застыл в неподвижности, глаза были мутными, тело покрылось пятнами. Необходимо было что-то немедленно предпринять, если я собирался избежать ее госпитализации в клинику. Она была в состоянии, подобном шоковому. Я провел ее в комнату для оргонных процедур и обследовал с помощью люминесцентной лампы. Суть этого теста состояла в следующем: заряженная оргоном люминесцентная лампа загоралась, когда прикасалась к слегка натянутой коже. Мне хотелось выяснить, связано ли ее состояние с отсутствием заряда на поверхности кожи. Ноги давали нормальный эффект люминирова-ния. Волосы реагировали очень слабо, а лоб вовсе не реагировал. Каково же было мое удивление, когда я услышал, как она предугадала, какие части ее тела будут вызывать этот эффект, а какие нет. Ее предсказания основывались на ощущении омертвелости или безжизненности определенных участков тела.
Я попытался зарядить ее с помощью оргонного аккумулятора. Через полчаса иррадиации она начала медленно выходить из своего тяжелого состояния. Эффект люминирования стал сильнее там, где прежде был совсем слабым, ей удалось подвигать кожей лица, пятна на теле исчезли, а глаза прояснились. Самое сильное нарушение проявлялось в области сегмента, который соотносился с основанием мозга: глаза, веки, нижняя часть лба, виски. Еще через полчаса она почувствовала, что «пустые участки головы заполнились». Ее речь тоже заметно улучшилась.
В завершении встречи она попросила меня не оставлять ее в борьбе с «силами» и оберегать ее. Я сказал, что не могу ничего обещать, но буду делать все, что смогу, чтобы помочь ей. Пожалуй, она снова чувствовала себя удовлетворенной.
За время работы с этой пациенткой я пришел к твердому заключению, что обездвиженность биоэнергетических функций глазного сегмента, включая мозг, была своеобразным центром катато-нических приступов. Несколько других случаев скрытой и явной шизофрении с кататоническими тенденциями подтвердили это предположение. Дальнейшее исследование этой дисфункции позволило выяснить, что это — обычная специфика острого шизофренического срыва, и что подобный механизм ограничивается определенными типами шизофрении. Основной признак подобного случая — полное исчезновение движений, а вместе с ним и биоэнергетического функционирования мозга, особенно в области основания и во фронтальной части.
Оргономия называет остановку биоэнергетического функционирования «аноргонией» (anorgonia). Подобное явление было впервые обнаружено при раковой биопатии. Но теперь я встретился с тем же самым и у шизофреников во время приступа кататонии. Можно было сделать вывод, что большинство симптомов кататонического приступа зависит от того, насколько замирает биоэнергетическое функционирование на периферии организма. Подобная обездвиженность возникает из-за отведения биоэнергии к ядру биосистемы. Неподвижность, восковая гибкость, персеверация, вялая речь или мутизм следует, соответственно, понимать как проявления этой обездвиженности. С другой стороны, такие симптомы, как автоматические движения, манерность, эхолалия и особенно внезапные приступы гнева можно рассматривать как попытки остатков свободной биоэнергии прорваться сквозь эту неподвижность путем форсированных или автоматических действий из центра вовне. Облегчение, которое обычно испытывают люди, страдающие кататонией, после приступа ярости и последующее улучшение картины заболевания подтверждают наше истолкование. Чем больше человек закован в панцирь, тем глубже скрыто биологическое ядро и тем сильнее должна быть вспышка гнева. В противном случае, если такая вспышка была бы невозможна, могло бы иметь место ухудшение, сопровождающееся потерей веса и постепенным прекращением биологического функционирования. Можно также заключить, что картина параноидной шизофрении неожиданно может смениться ката-тонической, если биосистема утрачивает способность выдерживать мощные биофизические всплески энергии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70