В глазах его вспыхивали искры, кровь, сочившаяся из разбитого рта, капала на гладкий загривок Рейдера.
Умный конь, обеспокоенный состоянием хозяина, несся во весь опор. Запыхавшийся и взмыленный, он начал громко ржать, как только вылетел из обсаженной деревьями аллеи, ведущей к ферме Берков. Хелен и Чарли, собиравшие в саду спелые фрукты, услышали яростное ржание и озадаченно переглянулись.
– Кто бы это мог быть? – удивилась Хелен.
Глаза Чарли округлились.
– А вдруг это тот дядька с большой черной собакой?
– Нет-нет, вряд ли… – Хелен поднялась и прикрыла глаза ладонью от солнца. – Но ведь это же… Рейдер. И твой отец… – Она замолкла, увидев кровь, стекавшую по гладкой шее коня. Ее глаза метнулись к мужчине, сидевшему в седле. – Курт! – вскрикнула она. – Курт! Курт! Нет… о Господи, нет!
Хелен побежала, сдернув с головы соломенную шляпу и стягивая на бегу рабочие перчатки. Испуганный Чарли кинулся следом, спрашивая, что случилось. Подбежав к Рейдеру, она ахнула от ужаса при виде Курта, на котором не было живого места.
– Чарли, беги к Джолли! – в отчаянии закричала она. – Воспользуйся коротким путем через лес. Передай ему, пусть привезет доктора Ледета!
Потрясенный, Чарли не сводил испуганного взгляда с окровавленного отца. Широко распахнутые глаза мальчика наполнились слезами. Он словно прирос к месту, не в силах пошевелиться.
– Быстрее! – крикнула Хелен, и Чарли опрометью кинулся выполнять ее поручение.
Вся дрожа, Хелен нежно коснулась чудовищно изуродованного лица Курта.
– Курт, вы слышите меня? Это я, Хелен.
– Хелен, – прохрипел он разбитыми в кровь губами.
– Все в порядке, Курт, вы дома, – сказала Хелен, сдерживая рыдания. – Мы позаботимся о вас.
Она едва стояла на ногах, так дрожали колени. Ласково разговаривая с жеребцом, она взяла его за уздечку и повела во двор, вокруг дома, к передней веранде. Не представляя, как ей удастся снять Курта с лошади и втащить на крыльцо, а затем в дом, Хелен всхлипнула от благодарности, когда умное животное поднялось по ступенькам, как будто знало, что от него требуется.
– Спасибо, Рейдер, спасибо, миленький, – вымолвила она, когда он зацокал копытами по деревянной веранде. Хелен потянулась к Курту, но жеребец заржал и опустился на передние ноги.
Хелен обхватила Курта за талию и стащила на пол. Затем подождала, пока Рейдер снова встанет на четыре ноги и освободит путь.
– Вы можете идти? – спросила она, стоя на коленях и придерживая его голову.
– Не знаю, – сказал Курт. – Где мы?
– На крыльце, – сказала Хелен, осторожно стирая подолом юбки кровь с его разбитого лица.
– Может, я передохну немного? – произнес он, едва шевеля губами. – Я ужасно устал.
– Знаю, – прошептала она, – но мы должны втащить вас внутрь.
– Я не смогу, – признался он, тщетно пытаясь открыть глаза. – У меня не получится.
– Я помогу, – сказала Хелен. – Втащу вас внутрь, вот увидите.
Поднатужившись, она посадила его и, прижавшись губами к слипшимся от крови волосам, прошептала:
– Мы сделаем это вместе. Я встану, а вы попытайтесь встать вместе со мной. Нам нужно добраться до комнаты для гостей.
Сделав глубокий вдох, она обвила вялые руки Курта вокруг своей шеи, обхватила его за талию и встала на одно колено. Затем ценой невероятных усилий поднялась на ноги и подняла его. Тяжело дыша, Хелен прислонилась к стене дома, сгибаясь под тяжестью Курта.
Передохнув, она попятилась назад в открытую дверь и буквально протащила Курта по коридору в комнату для гостей. На полпути к кровати она почувствовала, что теряет равновесие. Опасаясь, как бы он не упал, она медленно опустилась на пол.
– Ну вот, – сказала Хелен, осторожно положив его на толстый ковер. – Побудьте здесь. – Она вскочила и вылетела из комнаты.
Спустя считанные секунды Хелен вернулась с тазиком воды, чистыми полотенцами и салфетками. При виде неподвижно лежащего Курта ее сердце болезненно сжалось. Поставив тазик на пол, она опустилась на колени рядом с ним, взяла покрытую ссадинами руку и прижала к груди.
– Курт, о, Курт, ответьте мне, – взволнованно произнесла она. – Пожалуйста, ответьте мне.
Его пальцы на секунду сжались, непослушные губы шевельнулись.
– Я… не ранен, – выдохнул он. – Не беспокойтесь.
– Я не беспокоюсь.
Но она беспокоилась. Беспокоилась слишком сильно, чтобы сердиться на Курта за то, что позволил втянуть себя в драку. Молясь, чтобы поскорее явился доктор, она сняла с Курта рубашку и осторожно промыла ссадины, покрывавшие его грудь, плечи и руки, после чего занялась спиной.
Смочив салфетку, Хелен отжала ее и медленно прошлась влажной тканью по длинному шраму, пересекавшему его бок и спину. Наконец она бросила запачканную салфетку в тазик и снова перевернула его на спину.
Закончив, Хелен поспешила к постели, сдернула голубое бархатное покрывало, бросила на ковер в ногах двуспальной кровати. Затем откинула одеяло, взбила пуховые подушки и вернулась к Курту.
Она сняла с него сапоги и носки, расстегнула ремень и застежку брюк. Помедлила, размышляя о том, не снять ли брюки, но решила сделать это, когда уложит его в постель.
Пыхтя, Хелен как-то умудрилась поднять Курта с пола и довести до кровати. Воспользовавшись маленькой скамеечкой, предназначенной специально для этой цели, она забралась на постель и потянула Курта за собой. Она упала навзничь на высокую пуховую перину, так чтобы он оказался поверх нее. Передохнув долю секунды, Хелен выбралась из-под его тяжелого тела и слезла с постели.
В считанные минуты она стащила с него брюки и укрыла белой простыней до пояса. Курт лежал неподвижно с закрытыми глазами и казался таким измученным, что ей захотелось плакать.
Приблизив губы к его распухшему уху, она прошептала:
– Я позабочусь о вас. Обещаю.
Его ресницы едва заметно дрогнули. Судорожно сглотнув, Хелен отошла от кровати и начала расстегивать свое выпачканное кровью рабочее платье. Сняла его, бросила на стул и собралась сходить в свою комнату за чистой одеждой.
Но Курт шевельнулся, и, хотя с его губ не слетело ни звука, было видно, что он пытается произнести ее имя.
– Я здесь, Курт, я здесь. – Она вернулась к постели и положила прохладную руку на его горячий лоб.
Левый глаз Курта приоткрылся. Увидев склонившуюся над ним Хелен, он снова попытался заговорить.
– Ш-ш-ш, – шепнула она, коснувшись пальцем его разбитых, распухших губ. – Не тратьте силы. Я все понимаю. – Она улыбнулась ему.
Глаза Курта закрылись. Он испустил долгий прерывистый вздох. И потерял сознание.
Глава 35
Солнце уже садилось в залив и сентябрьская жара несколько ослабла, когда доктор Милтон Ледет вышел из комнаты для гостей, притворив за собой дверь.
В полутемном коридоре его встретили три пары встревоженных глаз.
– У него сломано несколько ребер, – объявил доктор. – Многочисленные ссадины и ушибы. Два сломанных пальца на левой руке. На правой ноге растяжение связок. Сильно подбит глаз. И легкое сотрясение мозга.
– Сотрясение, – повторила Хелен, побледнев как смерть. – Он… он… – Не в состоянии закончить, она в ужасе смотрела на доктора, невольно прижав руку к груди.
– Ну-ну, Хелен, он поправится, – улыбнулся доктор, похлопав ее по плечу. – Парня крепко избили, но ничто не угрожает его жизни. Единственное, что его может убить, – это заражение… Такая опасность существует, но у него нет жара. Да и раны – благодаря тебе, Хелен, – выглядят чистыми.
– Слава тебе Господи, – облегченно вздохнул Джолли и взъерошил белокурые волосы Чарли. – Слышишь, мой мальчик? С твоим отцом все будет в порядке.
– А можно мне увидеть папу? – Чарли поднял на высокого доктора печальный взгляд.
– Можешь заглянуть на минутку. – Доктор Ледет опустил закатанные рукава рубашки. – Но он принял лекарство и спит сейчас, так что постарайся не беспокоить его. – Доктор осторожно приоткрыл дверь спальни и сделал знак ребенку. Чарли тихо проскользнул в комнату.
Трое взрослых молча наблюдали, как мальчик пересек просторную спальню, освещенную лишь оранжевым сиянием заходящего летнего солнца, и подошел к высокой пуховой постели. Подтащил скамеечку, забрался на нее и остался стоять, глядя на избитое лицо спящего отца. Он не издал ни звука. Только осторожно погладил пальчиком перевязанную руку Курта.
Хелен и Джолли с улыбкой переглянулись.
Чарли оставался с отцом не более минуты. Когда он вышел из комнаты, доктор Ледет снова закрыл дверь. Затем, препроводив всю компанию в заднюю часть дома, дал им подробные указания относительно ухода за пациентом.
– Он должен соблюдать полный покой, насколько это возможно. Боюсь, ему придется нелегко. Но чем больше он будет двигаться, тем больше времени займет процесс выздоровления. – Из своей черной сумки доктор достал флакон с настойкой опиума и вручил его Хелен. – Давайте ему по нескольку капель по мере необходимости, чтобы облегчить боль. Меняйте повязки, держите раны в чистоте и сбивайте температуру. Справитесь?
– Да, – быстро ответила Хелен. – Что-нибудь еще, доктор?
– Да. – Доктор Ледет закрыл свою черную сумку. – Постарайтесь держать его в постели, пока я не разрешу ему вставать. – Он направился к задней двери. – Я загляну к вам завтра или послезавтра, чтобы убедиться, что он не подхватил инфекцию. Если понадоблюсь раньше, Джолли знает, где меня найти.
– Большое спасибо, что приехали, доктор, – сказала Хелен, коснувшись его плеча. – Мы вам очень признательны.
– А как же иначе, детка, – отозвался доктор, которого Хелен знала всю жизнь. Он покачал головой. – Хотелось бы думать, что все это не более чем обычная драка, затеянная со скуки любителями мордобоя.
– Но вы в этом не уверены, – констатировала Хелен, глядя на него в упор.
Доктор Ледет вздохнул, хотел что-то сказать, но передумал, пожал руку Хелен и вышел. Джолли проводил его до привязанной во дворе лошади, а Хелен направилась в комнату для гостей. Чарли шел за ней по пятам.
Когда Джолли присоединился к ним, они стояли у постели Курта, глядя на него, освещенного закатными лучами солнца. Джолли зажег масляную лампу на ночном столике, подошел к кровати и обнял Хелен за плечи.
Долгое бдение у ложа больного началось.
Джолли настоял на том, чтобы остаться на ночь на ферме. Хелен сразу согласилась. Вдвоем они смогут по очереди дежурить у постели Курта. Чарли заявил, что тоже хочет помочь. Хелен сказала, что он очень поможет, если сбегает за своими вещами и переберется в дом, пока его отец не поправится. Чарли не заставил себя упрашивать и отправился вместе с Джолли в пристройку за своей одеждой.
Хелен устроила ему постель на обитой голубым бархатом кушетке, чтобы он мог спать в одной комнате с Куртом. Когда наступило время ложиться, Чарли объявил, что не хочет спать, а останется дежурить у постели отца. Ни Хелен, ни Джолли не стали возражать.
Но когда напольные часы в прихожей пробили полночь, Чарли стало клонить ко сну. Сидя на скамеечке для ног, он уронил голову на грудь. Джолли отнес его на кушетку, раздел и уложил в постель.
Чарли спал, а взрослые ухаживали за Куртом: протирали его лицо салфетками, смоченными в холодной воде, шептали успокаивающие слова, когда он становился беспокойным, и делали все возможное, чтобы ему было удобно.
И чтобы он не двигался.
Это оказалось непростой задачей. Временами им требовались совместные усилия, чтобы удержать Курта на месте. В полубессознательном состоянии, страдая от боли и лихорадки, он что-то бормотал, метался и стонал. Только перед самым рассветом он погрузился в сон.
Джолли дремал в кресле. Но Хелен бодрствовала. Она не могла сомкнуть глаз, чувствуя себя ответственной за то, что произошло с Куртом, полная решимости искупить свою вину. Она будет заботиться о нем, не щадя сил. Пройдет через это испытание вместе с ним, сколько бы времени для этого ни понадобилось.
Встревоженная и усталая, Хелен стояла у постели, когда бледные лучи солнца проникли в комнату и осветили смуглое лицо на подушке. При взгляде на Курта ее сердце болезненно сжалось. Его с трудом можно было узнать. Лицо распухло и окрасилось во все цвета радуги.
Легко коснувшись его покрытого синяками и ссадинами плеча, Хелен поклялась себе сделать все, что в ее силах. К сбору урожая он будет в полном порядке и сможет отправиться в путь.
Уехать домой, в Мэриленд.
Его глаза неожиданно приоткрылись. У Хелен перехватило дыхание. Курт смотрел на нее. Он попытался что-то сказать, но не смог.
– Курт, – шепнула она, наклонившись к нему. – Курт, это Хелен. Я здесь.
– Хелен, – хрипло выдохнул он, с трудом шевеля распухшими, потрескавшимися губами. – У вас… усталый вид. – Он слегка приподнял перевязанную руку, лежавшую на постели.
Хелен хотелось и смеяться, и плакать.
– Нет, дорогой. Я нисколько не устала.
– Вы… ужасно… милая, – с трудом прошептал он. Его заплывшие глаза закрылись, дыхание стало глубоким и размеренным.
Джолли взял на себя утренние дела, которыми обычно занимался Курт. Затем, к удивлению Хелен, отправился домой и отсутствовал весь остаток дня. Вместе с Чарли она приступила к долгому процессу выхаживания своего пациента.
В полдень Хелен сделала Курту перевязку, промыла ссадины на груди, наложила тугую повязку на сломанные ребра и сделала ванночку с горячей соленой водой для его растянутой лодыжки.
Курт проснулся во второй половине дня. Она покормила его с ложечки говяжьим бульоном и напоила чаем. Чарли крутился рядом, помогая и не переставая болтать.
Когда пришло время ложиться спать, Курт отдыхал, устроенный со всеми возможными удобствами.
– Нам обоим просто необходимо поспать, – сказала Хелен, повернувшись к Чарли. – Я лягу в своей комнате и оставлю дверь открытой на тот случай, если понадоблюсь тебе. Мы оставим зажженную лампу у постели твоего отца. Ты сможешь заснуть?
Чарли зевнул.
– А можно, Доминик ляжет со мной?
Хелен улыбнулась:
– Если ты сможешь его найти.
Чарли выскочил из комнаты, пронесся по коридору и выбежал наружу, а Хелен вернулась к постели, чтобы еще раз взглянуть на Курта. Не прошло и минуты, как Чарли вернулся с котом на руках.
– Спокойной ночи, – шепнула Хелен мальчику.
– Это не так полагается говорить, – сказал он, опустив кота на кушетку.
– А как? – Она положила ладонь на его белокурую головку. – Как полагается желать спокойной ночи?
– Нужно сказать: «Спокойной ночи, баю-бай, крепко-крепко засыпай!» – усмехнулся Чарли.
Хелен с улыбкой повторила:
– Спокойной ночи, баю-бай, крепко-крепко засыпай.
– Ладно, – пообещал он, затем подбежал к высокой кровати, забрался на скамеечку для ног и, склонившись над спящим отцом, прошептал: – Спокойной ночи, баю-бай, крепко-крепко засыпай.
Хелен проглотила ком в горле и вышла из комнаты. Измученная после целых суток, проведенных в трудах и тревогах, она разделась, надела ночную рубашку, даже не расчесав волосы, рухнула на постель и моментально заснула.
Ей показалось, что прошло всего лишь несколько мгновений, когда ее разбудил Чарли. Он стоял у постели, повторяя ее имя и дергая за руку.
– Чарли, – сонно пробормотала Хелен. – В чем дело? Не можешь заснуть? – Она открыла глаза и зажмурилась от яркого солнца.
– Папа заболел! – закричал мальчик. – Я потрогал его, он весь горит.
Хелен вскочила с постели и бросилась в комнату Курта. Сердце ее лихорадочно билось. Курт трясся в ознобе, стуча зубами. Она прикоснулась к его лбу. У Курта был сильный жар.
– Чарли, – сказала Хелен, не отрывая взгляда от Курта, – у твоего папы есть ночные рубашки?
– Джолли дал ему несколько, – кивнул мальчик, – но он никогда в них не спит.
– Сбегай в пристройку, найди эти рубашки и принеси. Постой, Чарли… в кухне, под раковиной, стоит бутыль со спиртом и коробка с ватными тампонами. Принеси вначале их. И захвати несколько полотенец.
Подхватив подол собственной ночной рубашки, чтобы не мешала бежать, Чарли пулей выскочил из комнаты. Хелен, дрожавшая почти так же сильно, как ее пациент, шепнула:
– Вы слышите меня?
– Холодно, – прохрипел Курт. – Мне холодно.
– Я вас согрею, – пообещала она, прикусив нижнюю губу.
Правда, вначале ей придется заморозить его до смерти. Хелен стало тошно от одной только мысли, что он будет страдать. Но ничего не поделаешь. Нужно сбить температуру. И поскорее.
Вернулся Чарли с чистыми полотенцами, спиртом и ватными тампонами. Отдав их Хелен, он снова умчался за ночными рубашками Курта. Хелен сложила все на ночной столик. Затем, повторяя «мне очень жаль», откинула одеяло, спустив его до талии Курта. Его левый глаз приоткрылся и уставился на нее с таким жалобным выражением, что ее решимость поколебалась.
Стиснув зубы, Хелен запретила себе проявлять слабость. Задрав свою ночную рубашку до колен, она забралась на постель и начала протирать горящее тело Курта ватными тампонами, смоченными в спирте, и велела Чарли сбегать в сад нарвать листьев с персикового дерева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Умный конь, обеспокоенный состоянием хозяина, несся во весь опор. Запыхавшийся и взмыленный, он начал громко ржать, как только вылетел из обсаженной деревьями аллеи, ведущей к ферме Берков. Хелен и Чарли, собиравшие в саду спелые фрукты, услышали яростное ржание и озадаченно переглянулись.
– Кто бы это мог быть? – удивилась Хелен.
Глаза Чарли округлились.
– А вдруг это тот дядька с большой черной собакой?
– Нет-нет, вряд ли… – Хелен поднялась и прикрыла глаза ладонью от солнца. – Но ведь это же… Рейдер. И твой отец… – Она замолкла, увидев кровь, стекавшую по гладкой шее коня. Ее глаза метнулись к мужчине, сидевшему в седле. – Курт! – вскрикнула она. – Курт! Курт! Нет… о Господи, нет!
Хелен побежала, сдернув с головы соломенную шляпу и стягивая на бегу рабочие перчатки. Испуганный Чарли кинулся следом, спрашивая, что случилось. Подбежав к Рейдеру, она ахнула от ужаса при виде Курта, на котором не было живого места.
– Чарли, беги к Джолли! – в отчаянии закричала она. – Воспользуйся коротким путем через лес. Передай ему, пусть привезет доктора Ледета!
Потрясенный, Чарли не сводил испуганного взгляда с окровавленного отца. Широко распахнутые глаза мальчика наполнились слезами. Он словно прирос к месту, не в силах пошевелиться.
– Быстрее! – крикнула Хелен, и Чарли опрометью кинулся выполнять ее поручение.
Вся дрожа, Хелен нежно коснулась чудовищно изуродованного лица Курта.
– Курт, вы слышите меня? Это я, Хелен.
– Хелен, – прохрипел он разбитыми в кровь губами.
– Все в порядке, Курт, вы дома, – сказала Хелен, сдерживая рыдания. – Мы позаботимся о вас.
Она едва стояла на ногах, так дрожали колени. Ласково разговаривая с жеребцом, она взяла его за уздечку и повела во двор, вокруг дома, к передней веранде. Не представляя, как ей удастся снять Курта с лошади и втащить на крыльцо, а затем в дом, Хелен всхлипнула от благодарности, когда умное животное поднялось по ступенькам, как будто знало, что от него требуется.
– Спасибо, Рейдер, спасибо, миленький, – вымолвила она, когда он зацокал копытами по деревянной веранде. Хелен потянулась к Курту, но жеребец заржал и опустился на передние ноги.
Хелен обхватила Курта за талию и стащила на пол. Затем подождала, пока Рейдер снова встанет на четыре ноги и освободит путь.
– Вы можете идти? – спросила она, стоя на коленях и придерживая его голову.
– Не знаю, – сказал Курт. – Где мы?
– На крыльце, – сказала Хелен, осторожно стирая подолом юбки кровь с его разбитого лица.
– Может, я передохну немного? – произнес он, едва шевеля губами. – Я ужасно устал.
– Знаю, – прошептала она, – но мы должны втащить вас внутрь.
– Я не смогу, – признался он, тщетно пытаясь открыть глаза. – У меня не получится.
– Я помогу, – сказала Хелен. – Втащу вас внутрь, вот увидите.
Поднатужившись, она посадила его и, прижавшись губами к слипшимся от крови волосам, прошептала:
– Мы сделаем это вместе. Я встану, а вы попытайтесь встать вместе со мной. Нам нужно добраться до комнаты для гостей.
Сделав глубокий вдох, она обвила вялые руки Курта вокруг своей шеи, обхватила его за талию и встала на одно колено. Затем ценой невероятных усилий поднялась на ноги и подняла его. Тяжело дыша, Хелен прислонилась к стене дома, сгибаясь под тяжестью Курта.
Передохнув, она попятилась назад в открытую дверь и буквально протащила Курта по коридору в комнату для гостей. На полпути к кровати она почувствовала, что теряет равновесие. Опасаясь, как бы он не упал, она медленно опустилась на пол.
– Ну вот, – сказала Хелен, осторожно положив его на толстый ковер. – Побудьте здесь. – Она вскочила и вылетела из комнаты.
Спустя считанные секунды Хелен вернулась с тазиком воды, чистыми полотенцами и салфетками. При виде неподвижно лежащего Курта ее сердце болезненно сжалось. Поставив тазик на пол, она опустилась на колени рядом с ним, взяла покрытую ссадинами руку и прижала к груди.
– Курт, о, Курт, ответьте мне, – взволнованно произнесла она. – Пожалуйста, ответьте мне.
Его пальцы на секунду сжались, непослушные губы шевельнулись.
– Я… не ранен, – выдохнул он. – Не беспокойтесь.
– Я не беспокоюсь.
Но она беспокоилась. Беспокоилась слишком сильно, чтобы сердиться на Курта за то, что позволил втянуть себя в драку. Молясь, чтобы поскорее явился доктор, она сняла с Курта рубашку и осторожно промыла ссадины, покрывавшие его грудь, плечи и руки, после чего занялась спиной.
Смочив салфетку, Хелен отжала ее и медленно прошлась влажной тканью по длинному шраму, пересекавшему его бок и спину. Наконец она бросила запачканную салфетку в тазик и снова перевернула его на спину.
Закончив, Хелен поспешила к постели, сдернула голубое бархатное покрывало, бросила на ковер в ногах двуспальной кровати. Затем откинула одеяло, взбила пуховые подушки и вернулась к Курту.
Она сняла с него сапоги и носки, расстегнула ремень и застежку брюк. Помедлила, размышляя о том, не снять ли брюки, но решила сделать это, когда уложит его в постель.
Пыхтя, Хелен как-то умудрилась поднять Курта с пола и довести до кровати. Воспользовавшись маленькой скамеечкой, предназначенной специально для этой цели, она забралась на постель и потянула Курта за собой. Она упала навзничь на высокую пуховую перину, так чтобы он оказался поверх нее. Передохнув долю секунды, Хелен выбралась из-под его тяжелого тела и слезла с постели.
В считанные минуты она стащила с него брюки и укрыла белой простыней до пояса. Курт лежал неподвижно с закрытыми глазами и казался таким измученным, что ей захотелось плакать.
Приблизив губы к его распухшему уху, она прошептала:
– Я позабочусь о вас. Обещаю.
Его ресницы едва заметно дрогнули. Судорожно сглотнув, Хелен отошла от кровати и начала расстегивать свое выпачканное кровью рабочее платье. Сняла его, бросила на стул и собралась сходить в свою комнату за чистой одеждой.
Но Курт шевельнулся, и, хотя с его губ не слетело ни звука, было видно, что он пытается произнести ее имя.
– Я здесь, Курт, я здесь. – Она вернулась к постели и положила прохладную руку на его горячий лоб.
Левый глаз Курта приоткрылся. Увидев склонившуюся над ним Хелен, он снова попытался заговорить.
– Ш-ш-ш, – шепнула она, коснувшись пальцем его разбитых, распухших губ. – Не тратьте силы. Я все понимаю. – Она улыбнулась ему.
Глаза Курта закрылись. Он испустил долгий прерывистый вздох. И потерял сознание.
Глава 35
Солнце уже садилось в залив и сентябрьская жара несколько ослабла, когда доктор Милтон Ледет вышел из комнаты для гостей, притворив за собой дверь.
В полутемном коридоре его встретили три пары встревоженных глаз.
– У него сломано несколько ребер, – объявил доктор. – Многочисленные ссадины и ушибы. Два сломанных пальца на левой руке. На правой ноге растяжение связок. Сильно подбит глаз. И легкое сотрясение мозга.
– Сотрясение, – повторила Хелен, побледнев как смерть. – Он… он… – Не в состоянии закончить, она в ужасе смотрела на доктора, невольно прижав руку к груди.
– Ну-ну, Хелен, он поправится, – улыбнулся доктор, похлопав ее по плечу. – Парня крепко избили, но ничто не угрожает его жизни. Единственное, что его может убить, – это заражение… Такая опасность существует, но у него нет жара. Да и раны – благодаря тебе, Хелен, – выглядят чистыми.
– Слава тебе Господи, – облегченно вздохнул Джолли и взъерошил белокурые волосы Чарли. – Слышишь, мой мальчик? С твоим отцом все будет в порядке.
– А можно мне увидеть папу? – Чарли поднял на высокого доктора печальный взгляд.
– Можешь заглянуть на минутку. – Доктор Ледет опустил закатанные рукава рубашки. – Но он принял лекарство и спит сейчас, так что постарайся не беспокоить его. – Доктор осторожно приоткрыл дверь спальни и сделал знак ребенку. Чарли тихо проскользнул в комнату.
Трое взрослых молча наблюдали, как мальчик пересек просторную спальню, освещенную лишь оранжевым сиянием заходящего летнего солнца, и подошел к высокой пуховой постели. Подтащил скамеечку, забрался на нее и остался стоять, глядя на избитое лицо спящего отца. Он не издал ни звука. Только осторожно погладил пальчиком перевязанную руку Курта.
Хелен и Джолли с улыбкой переглянулись.
Чарли оставался с отцом не более минуты. Когда он вышел из комнаты, доктор Ледет снова закрыл дверь. Затем, препроводив всю компанию в заднюю часть дома, дал им подробные указания относительно ухода за пациентом.
– Он должен соблюдать полный покой, насколько это возможно. Боюсь, ему придется нелегко. Но чем больше он будет двигаться, тем больше времени займет процесс выздоровления. – Из своей черной сумки доктор достал флакон с настойкой опиума и вручил его Хелен. – Давайте ему по нескольку капель по мере необходимости, чтобы облегчить боль. Меняйте повязки, держите раны в чистоте и сбивайте температуру. Справитесь?
– Да, – быстро ответила Хелен. – Что-нибудь еще, доктор?
– Да. – Доктор Ледет закрыл свою черную сумку. – Постарайтесь держать его в постели, пока я не разрешу ему вставать. – Он направился к задней двери. – Я загляну к вам завтра или послезавтра, чтобы убедиться, что он не подхватил инфекцию. Если понадоблюсь раньше, Джолли знает, где меня найти.
– Большое спасибо, что приехали, доктор, – сказала Хелен, коснувшись его плеча. – Мы вам очень признательны.
– А как же иначе, детка, – отозвался доктор, которого Хелен знала всю жизнь. Он покачал головой. – Хотелось бы думать, что все это не более чем обычная драка, затеянная со скуки любителями мордобоя.
– Но вы в этом не уверены, – констатировала Хелен, глядя на него в упор.
Доктор Ледет вздохнул, хотел что-то сказать, но передумал, пожал руку Хелен и вышел. Джолли проводил его до привязанной во дворе лошади, а Хелен направилась в комнату для гостей. Чарли шел за ней по пятам.
Когда Джолли присоединился к ним, они стояли у постели Курта, глядя на него, освещенного закатными лучами солнца. Джолли зажег масляную лампу на ночном столике, подошел к кровати и обнял Хелен за плечи.
Долгое бдение у ложа больного началось.
Джолли настоял на том, чтобы остаться на ночь на ферме. Хелен сразу согласилась. Вдвоем они смогут по очереди дежурить у постели Курта. Чарли заявил, что тоже хочет помочь. Хелен сказала, что он очень поможет, если сбегает за своими вещами и переберется в дом, пока его отец не поправится. Чарли не заставил себя упрашивать и отправился вместе с Джолли в пристройку за своей одеждой.
Хелен устроила ему постель на обитой голубым бархатом кушетке, чтобы он мог спать в одной комнате с Куртом. Когда наступило время ложиться, Чарли объявил, что не хочет спать, а останется дежурить у постели отца. Ни Хелен, ни Джолли не стали возражать.
Но когда напольные часы в прихожей пробили полночь, Чарли стало клонить ко сну. Сидя на скамеечке для ног, он уронил голову на грудь. Джолли отнес его на кушетку, раздел и уложил в постель.
Чарли спал, а взрослые ухаживали за Куртом: протирали его лицо салфетками, смоченными в холодной воде, шептали успокаивающие слова, когда он становился беспокойным, и делали все возможное, чтобы ему было удобно.
И чтобы он не двигался.
Это оказалось непростой задачей. Временами им требовались совместные усилия, чтобы удержать Курта на месте. В полубессознательном состоянии, страдая от боли и лихорадки, он что-то бормотал, метался и стонал. Только перед самым рассветом он погрузился в сон.
Джолли дремал в кресле. Но Хелен бодрствовала. Она не могла сомкнуть глаз, чувствуя себя ответственной за то, что произошло с Куртом, полная решимости искупить свою вину. Она будет заботиться о нем, не щадя сил. Пройдет через это испытание вместе с ним, сколько бы времени для этого ни понадобилось.
Встревоженная и усталая, Хелен стояла у постели, когда бледные лучи солнца проникли в комнату и осветили смуглое лицо на подушке. При взгляде на Курта ее сердце болезненно сжалось. Его с трудом можно было узнать. Лицо распухло и окрасилось во все цвета радуги.
Легко коснувшись его покрытого синяками и ссадинами плеча, Хелен поклялась себе сделать все, что в ее силах. К сбору урожая он будет в полном порядке и сможет отправиться в путь.
Уехать домой, в Мэриленд.
Его глаза неожиданно приоткрылись. У Хелен перехватило дыхание. Курт смотрел на нее. Он попытался что-то сказать, но не смог.
– Курт, – шепнула она, наклонившись к нему. – Курт, это Хелен. Я здесь.
– Хелен, – хрипло выдохнул он, с трудом шевеля распухшими, потрескавшимися губами. – У вас… усталый вид. – Он слегка приподнял перевязанную руку, лежавшую на постели.
Хелен хотелось и смеяться, и плакать.
– Нет, дорогой. Я нисколько не устала.
– Вы… ужасно… милая, – с трудом прошептал он. Его заплывшие глаза закрылись, дыхание стало глубоким и размеренным.
Джолли взял на себя утренние дела, которыми обычно занимался Курт. Затем, к удивлению Хелен, отправился домой и отсутствовал весь остаток дня. Вместе с Чарли она приступила к долгому процессу выхаживания своего пациента.
В полдень Хелен сделала Курту перевязку, промыла ссадины на груди, наложила тугую повязку на сломанные ребра и сделала ванночку с горячей соленой водой для его растянутой лодыжки.
Курт проснулся во второй половине дня. Она покормила его с ложечки говяжьим бульоном и напоила чаем. Чарли крутился рядом, помогая и не переставая болтать.
Когда пришло время ложиться спать, Курт отдыхал, устроенный со всеми возможными удобствами.
– Нам обоим просто необходимо поспать, – сказала Хелен, повернувшись к Чарли. – Я лягу в своей комнате и оставлю дверь открытой на тот случай, если понадоблюсь тебе. Мы оставим зажженную лампу у постели твоего отца. Ты сможешь заснуть?
Чарли зевнул.
– А можно, Доминик ляжет со мной?
Хелен улыбнулась:
– Если ты сможешь его найти.
Чарли выскочил из комнаты, пронесся по коридору и выбежал наружу, а Хелен вернулась к постели, чтобы еще раз взглянуть на Курта. Не прошло и минуты, как Чарли вернулся с котом на руках.
– Спокойной ночи, – шепнула Хелен мальчику.
– Это не так полагается говорить, – сказал он, опустив кота на кушетку.
– А как? – Она положила ладонь на его белокурую головку. – Как полагается желать спокойной ночи?
– Нужно сказать: «Спокойной ночи, баю-бай, крепко-крепко засыпай!» – усмехнулся Чарли.
Хелен с улыбкой повторила:
– Спокойной ночи, баю-бай, крепко-крепко засыпай.
– Ладно, – пообещал он, затем подбежал к высокой кровати, забрался на скамеечку для ног и, склонившись над спящим отцом, прошептал: – Спокойной ночи, баю-бай, крепко-крепко засыпай.
Хелен проглотила ком в горле и вышла из комнаты. Измученная после целых суток, проведенных в трудах и тревогах, она разделась, надела ночную рубашку, даже не расчесав волосы, рухнула на постель и моментально заснула.
Ей показалось, что прошло всего лишь несколько мгновений, когда ее разбудил Чарли. Он стоял у постели, повторяя ее имя и дергая за руку.
– Чарли, – сонно пробормотала Хелен. – В чем дело? Не можешь заснуть? – Она открыла глаза и зажмурилась от яркого солнца.
– Папа заболел! – закричал мальчик. – Я потрогал его, он весь горит.
Хелен вскочила с постели и бросилась в комнату Курта. Сердце ее лихорадочно билось. Курт трясся в ознобе, стуча зубами. Она прикоснулась к его лбу. У Курта был сильный жар.
– Чарли, – сказала Хелен, не отрывая взгляда от Курта, – у твоего папы есть ночные рубашки?
– Джолли дал ему несколько, – кивнул мальчик, – но он никогда в них не спит.
– Сбегай в пристройку, найди эти рубашки и принеси. Постой, Чарли… в кухне, под раковиной, стоит бутыль со спиртом и коробка с ватными тампонами. Принеси вначале их. И захвати несколько полотенец.
Подхватив подол собственной ночной рубашки, чтобы не мешала бежать, Чарли пулей выскочил из комнаты. Хелен, дрожавшая почти так же сильно, как ее пациент, шепнула:
– Вы слышите меня?
– Холодно, – прохрипел Курт. – Мне холодно.
– Я вас согрею, – пообещала она, прикусив нижнюю губу.
Правда, вначале ей придется заморозить его до смерти. Хелен стало тошно от одной только мысли, что он будет страдать. Но ничего не поделаешь. Нужно сбить температуру. И поскорее.
Вернулся Чарли с чистыми полотенцами, спиртом и ватными тампонами. Отдав их Хелен, он снова умчался за ночными рубашками Курта. Хелен сложила все на ночной столик. Затем, повторяя «мне очень жаль», откинула одеяло, спустив его до талии Курта. Его левый глаз приоткрылся и уставился на нее с таким жалобным выражением, что ее решимость поколебалась.
Стиснув зубы, Хелен запретила себе проявлять слабость. Задрав свою ночную рубашку до колен, она забралась на постель и начала протирать горящее тело Курта ватными тампонами, смоченными в спирте, и велела Чарли сбегать в сад нарвать листьев с персикового дерева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29