— Ну и что? Наверняка спрашивали.
— Да. Звонил по телефону какой-то мужчина. Кажется, после десяти утра. И он интересовался, остановился ли в мотеле мистер Тодд с двумя друзьями. Когда она подтвердила, он спросил номер комнаты, объяснив, что должен кое-что передать…
Вот так передача!
— Она назвала ему номер, но добавила, что он может оставить посылку у нее.
— Он, вероятно, посмеялся в ответ.
— У него могло не оказаться чувства юмора, — сказал Джик.
— Сразу после десяти? — переспросил я.
— Пока нас не было. Пожалуй, вскоре после того, как мы вышли из галереи… Вероятно, пока мы покупали купальники.
— Почему же она не передала, что кто-то спрашивал о нас?
— Она пошла выпить кофе и не видела, как мы вернулись. А потом забыла. Да она и не думала, что это важно.
— Здесь не так много отелей, — заговорил Джик. — Они позвонили из Мельбурна и, поговорив с Ренбо, переполошились, особенно когда узнали, что ты приобрел у него картину. А найти нас было несложно.
— Жаль, что не припрятал ее, — сказал я, но сразу вспомнил о Мейзи, которая спрятала свою картину и поплатилась домом.
— Что же теперь делать? — вздохнула Сара.
— Последний шанс попасть домой.
— Ты хочешь уехать? — спросила она.
Какой-то миг я прислушивался к страстным мольбам своего побитого тела, а потом подумал о Дональде, сидящем в холодном доме, и ничего не ответил.
— Молчишь? — сказала она наконец. — И все же, что мы будем делать дальше?
— Ну… прежде всего скажите девушке-портье в мотеле, что я еще слаб и, наверное, пробуду в больнице по меньшей мере с неделю.
— И это совсем не преувеличение, — вставил Джик.
— Скажите ей, что она может сообщить это всем, кто поинтересуется. Ну, а сами возвращайтесь в Мельбурн, оплатив наши счета, зарегистрируйте свои билеты на полуденный рейс, а мою бронь отмените. Потом, как все, поезжайте на автобусе в аэропорт…
— А как же ты? — непонимающе спросила Сара. — Когда ты собираешься выбраться отсюда?
— Тогда же, когда и вы, — ответил я. — Попробуйте придумать какой-нибудь несложный способ транспортировки спеленутой мумии в самолет, но чтобы никому не бросалось в глаза.
— Есть! — воскликнул явно обрадовавшийся Джик. — Я позабочусь обо всем.
— Позвоните в аэропорт и закажите мне билет на другую фамилию.
— Ладно.
— Купите мне какую-нибудь рубашку и штаны. Мои — в мусорном ящике.
— Хорошо.
— И все время имейте в виду, что за вами могут следить.
— Ты хочешь сказать, что нужно изображать на лицах печаль? — спросила Сара.
— Да.
— А когда мы прилетим в Мельбурн, что будет там? — спросил Джик.
— Вернемся в «Хилтон». Там все наши вещи, не говоря уже о моем паспорте и деньгах. Вряд ли Уэксфорд и Грин знали, что мы остановились именно в этом отеле. Так что там мы будем в полной безопасности. Да и другого выхода у нас просто нет: накануне кубка устроиться в Мельбурне будет непросто.
— Если тебя выкинут из окна в «Хилтоне», то ты уже никому не расскажешь свою историю, — невесело пошутил Джик.
— Там окна недостаточно широко открываются, — возразил я. Как-то сразу стало легче.
— А как насчет завтра? — спросила Сара.
Неуверенно и запинаясь, я нарисовал в общих чертах свой план на День кубка. Когда я закончил, они оба не проронили ни слова.
— Значит, так, — подвел я итоги, — ведь вы хотите вернуться домой целыми?
— Мы все обговорим, — сказала Сара, поднимаясь. — Ответим, когда вернемся. Лежи!
Джик тоже поднялся. Однако по тому, как воинственно торчала его борода, я уже знал, каким будет его ответ. Он никогда не боялся опасных метеоусловий, когда мы ходили на яхте в Атлантике и Северном море. В душе он был еще более отчаянным, чем я.
Они вернулись в два, притащив с собой огромную корзину из фруктовой лавки с бутылкой шотландского виски.
— Питание для госпитализированного друга, — объявил Джик, вытаскивая кучу еды и раскладывая ее на столике. — Ну, как ты себя чувствуешь?
— Каждым кончиком нервов!
— Лучше помолчи. Сара дает «добро».
Я попытался заглянуть ей в глаза. Она ответила мне твердым взглядом, соглашаясь без особого восторга, просто не видела другого выхода.
— Хорошо, — коротко бросил я.
— Далее в нашем списке, — продолжал Джик, роясь в корзине, — одни серые штаны среднего размера и одна светло-голубая рубашка.
— Чудесно.
— Но до Мельбурна ты надевать их не будешь. Для отъезда мы достали другую одежду.
Я заметил, что они переглянулись, и спросил со скверным предчувствием:
— Что там у вас еще?
Веселясь от души, они выложили то, что принесли для моего отъезда. Все было великолепно!
Я ждал в маленьком аэропорту, пока не объявили посадку, привлекая к себе всеобщее внимание. И немудрено: на мне были выцветшие, потрепанные джинсы, подрезанные до половины икр, сандалии на босу ногу на пенковой подошве и без задников и ярко-оранжевая свободная накидка типа пончо. Огромные солнцезащитные очки. И в довершение всего — большая шляпа с широкими полями. Такие шляпы прямо созданы для отгона мух. Ведь мухи — сущий бич Австралии. Недаром движение правой руки, которой как будто отгоняют мух, известно как чисто австралийское приветствие.
На шляпе красовалась лента с бросающейся в глаза надписью: «Я поднимался на Эерз-Рок». Ну просто мечта туриста!
И в придачу ко всему сумка Трансавстралийской авиалинии, которую Сара купила по дороге. Внутри — предметы личного туалета.
— Никто, — удовлетворенно констатировал Джик, преподнося мне в больнице этот наряд, — никто не догадается, что ты только что поднялся с больничной койки.
— Да. Я больше похож на сумасшедшего.
— Действительно, очень похож, — серьезно бросила Сара.
Когда я приехал в аэропорт, они оба с печальными минами сидели в зале ожидания. Они лишь скользнули по мне взглядом и сразу уставились в пол, едва удерживаясь, как они потом объяснили, от хохота при виде приближающегося пугала.
Собравшись с силами, я подошел к стенду с почтовыми открытками и остановился возле него, потому что, честно говоря, сидеть было еще хуже. Все открытки на стенде были нескончаемой вереницей изображений массивного оранжевого монолита в пустыне — Эерз-Рок на рассвете, на закате и через каждые пять минут в промежутке между восходом и заходом солнца.
Я разглядывал стенд и выставленные товары, присматриваясь к людям, заполнившим помещение. Около пятидесяти пассажиров, несколько служащих аэропорта, спокойных и неторопливых. Пара аборигенов с запавшими глазами и темными лицами — они ждали, когда автобус отвезет их назад, к привычной жизни. Кондиционеры обеспечивали приятную прохладу, но движения всех присутствующих были какими-то замедленными, видимо, они еще не отошли от зноя на улице. Однако никто не выглядел подозрительно.
Объявили рейс. Зарегистрировавшиеся пассажиры, в том числе Джик и Сара, поднялись, взяли багаж и направились к взлетной полосе.
И только тогда я его увидел.
Того мужчину, который сбросил меня с балкона.
Он сидел среди пассажиров, уставившись в газету, а когда объявили посадку, свернул ее и сунул в карман. Потом поднялся и наблюдал, как Джик и Сара показывают контролеру посадочные талоны. Он не спускал с них глаз, пока они не поднялись по трапу, и только тогда мужчина наконец тронулся с места и направился прямо ко мне.
Сердце мое чуть не выпрыгнуло из груди, ноги приросли к полу.
Выглядел он точно так же, как и тогда. Молодой, решительный, с кошачьими движениями. И шел прямо на меня.
Но он даже не взглянул в мою сторону. За три ярда до меня он остановился у телефона и стал искать в кармане монету.
Я все еще был уверен, что он заметит меня. Вот сейчас присмотрится внимательно, узнает… и сделает нечто такое, о чем мне придется пожалеть. Я чувствовал, как холодный пот течет у меня по спине.
«Заканчивается посадка на Мельбурн!»
«Мне нужно торопиться, — подумал я. — Придется пройти мимо него».
Я с трудом заставил себя сдвинуться с места. Каждый шаг давался мне с большим трудом. Сейчас он окликнет меня или, того хуже, опустит свою тяжелую руку мне на плечо.
Наконец я подошел к двери, показал посадочный талон и вышел на летное поле. Я обернулся и увидел его через стеклянную дверь кабины контролера. Человек был поглощен телефонным разговором и даже не глядел в мою сторону.
А до самолета было неблизко.
«Помоги мне Бог, — подумал я. — Если простой испуг совершенно обессилил меня!»
Глава 11
Я сидел возле иллюминатора в хвостовой части самолета. Всю первую половину полета я любовался пейзажами — как и во время рейса в Алис, — смотрел, как внизу тянутся бесконечные мили красной земли. Там была пустыня, хранившая в своих недрах воду, заполнившую обширные озера и расселины в скалах. Пустыня, способная на протяжении многих лет держать в своей раскаленной пыли засыпанные семена, а после дождя вдруг расцвести, как сад. Край испепеляющей немилосердной жары, и все же местами прекрасный.
ВАН, думал я, наслаждаясь зрелищем, но как художника оно меня не вдохновляло.
Потом я снял свою экстравагантную шляпу, положил ее на свободное место рядом с собой и попытался устроиться поудобнее. Беда была в том, что сломанная лопатка не давала мне откинуться на спинку сиденья. Казалось невероятным, что вообще можно сломать лопатку! Но врачи объяснили, что так случается, когда на нее приходится вся тяжесть тела.
Ладно. Я на минуту закрыл глаза, стараясь избавиться от чувства тошноты. Мой выход из больницы был настоящим подарком одного из врачей, который сказал, что не может задерживать меня, если я решил уйти, но считает, что лучше было бы побыть здесь еще денек-другой.
— И пропустить кубок? — запротестовал я.
— Вы с ума сошли!
— Конечно. И не смогли бы вы оказать мне услугу: если кто-нибудь будет обо мне спрашивать по телефону, пусть ответят, что мое состояние удовлетворительное, что я поправляюсь… но ни в коем случае не нужно сообщать, что я уже вышел.
— Почему?
— Я хочу, чтобы негодяи, из-за которых я сюда попал, думали, что я еще в больнице. Хотя бы несколько дней. Пока я не уеду куда-нибудь подальше.
— Но они больше не осмелятся!
— Кто знает?!
— Вы хотите сказать, — пожал он плечами, — что вас нервирует такая возможность?
— Пусть будет так, доктор!
— Ладно. Два дня я вам гарантирую. Я не вижу криминала в вашей просьбе и выполню ее, так что не волнуйтесь по этому поводу. А это что такое? — спросил он, показывая на покупки Джика.
— Выдумка моих друзей на тему «Одежда для путешествия».
— Вы шутите?
— Они художники, — ответил я, как будто такая специальность объясняла любые затеи.
Врач вернулся через час с документами на выписку. Снова появилась кредитная карточка Джика, едва выдержавшая тяжесть представленного счета. Тем временем я оделся и начал примерять шляпу.
— И в таком виде вы собираетесь ехать в аэропорт? — спросил эскулап, недоверчиво глядя на меня.
— Да.
— А как?
— Думаю, на обычном такси.
— Разрешите, лучше я вас подвезу, — сказал он, вздыхая. — А если вам станет очень плохо, мы сможем вернуться.
Он ехал осторожно, а губы его несколько раз вздрагивали в усмешке:
— Тот, у кого достаточно мужества, чтобы в таком виде появиться на людях, не должен бояться каких-то двух бандитов…
Врач заботливо высадил меня возле дверей аэропорта и, посмеиваясь, уехал.
— Тодд? — Голос Сары прервал мои мысли. Я открыл глаза. Она стояла рядом.
— Тебе не очень плохо?
— М-м-м… Ничего.
Она обеспокоенно осмотрела меня и прошла к туалету. К ее возвращению я успел еще кое-что придумать и остановил ее:
— Сара, за вами следили до самой посадки в самолет. В Мельбурне к вам тоже кто-нибудь прицепится. Скажи Джику, чтобы он взял такси, обнаружив хвост, избавился от него и вернулся в аэропорт другим такси, чтобы сесть за руль нанятой машины. Не забудешь?
— А хвост? Он на самолете?
— Нет. Он остался там.
Она прошла вперед к своему месту. Самолет приземлился в Аделаиде, часть пассажиров вышла, сели новые, и мы поднялись в воздух. чтобы еще час лететь до Мельбурна. Потом и Джик прошел в хвост самолета. По пути назад он на миг задержался возле меня.
— Вот ключи от машины, — сказал он. — Сиди и жди нас. В таком виде тебе нельзя появляться в «Хилтоне», а сам ты не сможешь переодеться.
— Смогу.
— Не возражай. Как только избавлюсь от хвоста, тут же вернусь за тобой.
Он отошел, не оглядываясь. Я положил ключи в карман джинсов и принялся думать о приятных вещах, чтобы убить время.
При высадке я двигался далеко позади Джика и Сары. В почтенном городе финансистов мой наряд привлекал множество изумленных взглядов, но мне было все равно. Смущение лучше всего отключается утомлением и тревогой.
Джик и Сара со своими сумками прошли, минуя выдачу багажа, и направились к очереди на такси. В аэропорте было оживленно — встречали пассажиров, прибывающих накануне кубка, и лишь один человек, как я успел заметить, находился здесь только ради моих друзей.
Я усмехнулся. Молодой и юркий, словно угорь, он прошмыгнул сквозь толпу, оттолкнув с дороги женщину с ребенком, чтобы занять следующее такси. Я так и предполагал, что работу поручат именно ему, потому что только он знал в лицо Джика. Ведь именно он плеснул ему в глаза скипидаром в Художественном центре.
Неплохо, решил я. Парень не слишком умен, и Джику будет нетрудно избавиться от него.
Я послонялся по залу с невинным видом и, не заметив никакой опасности, потихоньку побрел на стоянку.
После раскаленного воздуха Алис-Спрингса вечер казался даже прохладным. Я открыл машину, залез на заднее сиденье, снял шляпу, с которой мне так повезло, и стал ждать Джика.
Их не было часа два. Я замерз, изнервничался и уже начал ругать их на чем свет стоит.
— Прости, Тодд! — воскликнула Сара, открывая дверцу и падая на переднее сиденье.
— Пришлось изрядно потрудиться, чтобы отделаться от сопляка, — пожаловался Джик, усаживаясь рядом со мной. — Как ты тут?
— Холодный, голодный и злой.
— Тогда все в порядке. Он прицепился, как пиявка, — парень из Художественного центра, — бодро начал он.
— Да, я видел его.
— Мы заскочили в «Виктория-Ройял», намереваясь сразу же выйти через боковую служебную дверь и снова поймать такси. Смотрим, а он уже идет за нами через парадный вход. Тогда мы поднялись в бар, а он слонялся в холле, разглядывая книжные киоски.
— Мы решили, что лучше не показывать ему, — продолжала Сара, — что мы его заметили. Мы не скрываясь вышли на улицу, поймали такси и поехали в «Ноти Найти» — единственное место в Мельбурне, где можно поесть, потанцевать и посмотреть варьете.
— Мест не было, — заговорил Джик, — и, чтобы занять столик, мне пришлось сунуть десятку. Разумеется, лучшего мы и не желали. Темные уголки, да еще фокусы с разноцветным освещением. Мы заказали выпивку, сразу же оплатили заказ, а потом поднялись и вышли…
— В последний раз мы его видели, когда он еще стоял в очереди возле входа. Мы вышли через пожарный выход мимо гардероба. И по пути забрали свои сумки.
— Думаю, он не догадается, что мы умышленно удирали от него, — заявил Джик. — Там сегодня Бог знает что творится!
— Чудесно.
С помощью Джика я переоделся, превратившись в завсегдатая скачек. Джик подвез нас к «Хилтону», поставил машину на стоянке отеля, и мы вошли в вестибюль так, словно никуда и не уезжали.
На нас никто не обратил внимания. Накануне скачек здесь царило всеобщее возбуждение. Люди в вечерней одежде стекались сюда из танцевального зала и останавливались небольшими группами, чтобы поболтать, прежде чем разойтись по номерам. Сюда заходили выпить по последней. И все обсуждали шансы завтрашних заездов.
Джик взял ключи.
— Никаких новостей, — сказал он. — Сдается, о нас здесь и не вспоминали.
— Тодд, — обратилась ко мне Сара, — мы заказали еду в номер. Ты присоединишься?
Я согласился. Мы поднялись на лифте и прошли ко мне в номер. Все здорово устали и поужинали молча.
— Доброй ночи, — наконец сказал я, поднимаясь, чтобы уйти. — Благодарю за все!
— Завтра поблагодаришь, — ответила Сара. Ночь слава Богу прошла спокойно.
Утром мне удалось одной рукой кое-как побриться и умыться. Джик, не обращая внимания на мои протесты, поднялся в номер. Я открыл ему дверь в одних трусах.
— Боже милостивый! Есть ли на тебе хотя бы одно живое место?
— Тогда мне следовало бы приземлиться на физиономию. Помоги поправить повязки.
— Я боюсь до них дотронуться!
— Оставь, Джик. Раскрути фиксирующие бандажи. У меня под ними все свербит, и я уже забыл, как выглядит моя левая рука.
Ворча, он разбинтовал великолепное творение врачей больницы в Алис-Спрингсе. Наружная повязка, как оказалось, состояла из больших кусков полотна, скрепленных скобками. Они поддерживали левый локоть и фиксировали руку на груди. Под верхним слоем находилась целая система бинтов и какое-то сооружение из лейкопластыря — очевидно, стягивающие сломанные ребра. А под лопаткой — широкий бандаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21