…
Хорошо, что не ломал голову над вопросом, зачем солдатам понадобился именно я и никто иной. Не угадал бы, хотя ответ стал совершенно очевиден, когда два всадника и один пеший путник ступили на просторную поляну…
Первое, что бросилось мне в глаза – женщина, обессиленно ссутулившаяся у кромки зарослей. Платье – добротное и даже богатое – вздымалось в районе живота холмом. Пока ещё очень пологим, но свидетельствующим о том, что женщина… Беременна?! Так вот почему меня сюда притащили… Ишь, чего удумали, стервецы: свои ручки, значит, марать неохота, а мне, мол, терять нечего – и так уже отмечен. А потом меня быстренько повесят рядом с несчастной, которую я же и должен лишить жизни… Блестящий план. Я даже хотел поаплодировать отряду, состоящему из пяти человек: те двое, которые ездили за мной, арбалетчик, верхом маячивший на краю поляны, ещё один воин – умелый и грозный на вид, и, собственно, командир. Так вот, поаплодировать хотел, но передумал, встретившись взглядом со старшим офицером отряда.
В глазах сухощавого мужчины, чья борода была обильно тронута сединой, плескалось напряжение. Как будто он не мог решить, что и как ему нужно делать. Это напряжение не исчезло и при моём появлении, наоборот: офицер посмотрел на меня, словно спрашивая: «Кого они мне притащили?», а вслух разочарованно пробормотал:
– Мальчишка?
Я обиделся. Если ваш покорный слуга выглядит не слишком солидно, это вовсе не значит, что с ним следует обращаться, как с ребёнком. Не спорю: иногда такое положение весьма удобно. Но сейчас мне почему-то стало горько. Значит, я – мальчишка, но для вашего грязного дела сойду?
Угрюмый солдат пожал плечами:
– В чём проблема, кэп? Тут силы много не надо…
– Да нет, ничего… Просто подумал… – капитан ещё раз взглянул в мою сторону. Что-то во мне ему, определённо, не нравилось. И я даже знаю, что. Моё спокойствие. Но беззащитный внешний вид смыл с сердца офицера налет справедливых сомнений.
– Вот что, парень… – начал он. – Видишь эту женщину?
– Угу, – кивнул я.
– Она преступила закон и подлежит казни… Приговор в исполнение приведёшь ты.
Милое предложение. Впрочем, вру: это приказ, и приказ, не терпящий возражений. Спасибо, дяденька! Хочешь сделать из меня палача?
– А потом? – невинно поинтересовался я.
– Потом пойдёшь домой, – нарочито равнодушно ответил офицер.
Я поджал губу и хмуро посмотрел на него, не скрывая, что не особенно уверен в озвученном исходе дела. Капитан отвёл глаза. Что ж, толика совести у него, похоже, осталась. Но она не поможет нарушить указания вышестоящих чинов, верно?
– А… что она сделала?
– Тебе не надо знать, – отрезал угрюмый.
Ну, не надо, так не надо. Я посмотрел на женщину.
Высокая. Стройная. Руки связаны за спиной. Лицо закрыто капюшоном длинного плаща. Кислое яблоко…
ЧТО?!
Эльфка?!
Не может быть!…
«Почему же?…» – ехидно осведомляется Мантия.
Эльфка… Поэтому её и приволокли в эту глушь – не оставлять следов, избежать лишних глаз… Мерзавцы…
«Ты против?…»
Против чего?
«Её смерти?…»
Я… Я не хочу становиться палачом.
«Но убить – не против?…» – продолжает допытываться Мантия.
Против, не против… Какая разница? Она же не окажет сопротивления…
«А если бы оказала?… Убил бы?…»
Да. Чтобы сохранить собственную жизнь.
«Так в чём же дело?… Убив, ты проживёшь несколько лишних минут… Отказавшись – умрёшь вместе с ней…»
Великолепный выбор! И что тебе кажется более симпатичным – поиграть в палача или благородного, но глупого героя?
«Выбирать всё равно будешь ты…» – ухмыляется Мантия.
Поганка!
«От поганца слышу!…»
Что это мы сегодня такие игривые?
«А разве тебя Бег-По-Лезвию не радует?… Не заставляет сердце биться чаще?… Не горячит кровь?…»
Ты прекрасно знаешь: не радует!
«Какой ты скучный…» – вздыхает она.
Я знаю! Скажи лучше, что делает эльфка?
«Ты же сам видишь: колдует…»
Это называется «колдует»? Да таким количеством Силы костёр не разжечь!
«А ты пробовал?…» – подкалывает.
Ты не просто поганка… Ты… Ты…
«Я – само совершенство!…»
Тьфу на тебя! Что это за чары?
«Понятия не имею…»
Не ври!
«Сам сказал: Силы – чуть…»
Так… давай, добавим!
«Совсем мальчик плохой стал…» – сокрушается, стерва.
Ты не можешь или не хочешь?
«Лениво что-то…»
Ах, лениво? И ты позволишь мне погибнуть?
«Это ещё почему?…»
Потому что заклинание эльфки может… может, например, вызвать подмогу.
«Интересно, как ты догадался, что это – Зов ?…» – интонации Мантии засверкали азартом.
Зов ? Никак я не догадывался…
«Прости, забыла: ты ведь пробовал звать …»
Пробовал… Что получилось – лучше не вспоминать. Так эльфка тоже пытается…
«Разумеется… Но у неё совсем нет на это Силы…»
В чём причина?
«Её опустошили … Не до конца, но очень существенно… Чтобы не трепыхалась…»
Логично. Ну так, поможем?
«С каких это пор ты стал защитником эльфов?… А, наверное, с тех самых, как тот милый ребёнок всучил тебе…»
Оставь его в покое!
«Бука…» – она еле сдерживается, чтобы не захихикать.
Потом будешь смеяться! Плесни ей Силы!
«Как будет угодно Мастеру…»
Я едва не задохнулся от возмущения. Что за привычка – оставлять за собой последнее слово? Я тоже так хочу…
Наш диалог длился считанные мгновения: не успели солдаты насторожиться из-за медлительности бедолаги, назначенного палачом, как Мантия подтолкнула навстречу слабым попыткам эльфки Силу, собранную из моего шлейфа …
Хоть и не к месту, но надо пояснить следующее: когда я принимаю непосредственное участие в разрушении чар, высвобожденная Сила рассеивается в Пространстве, но происходит это отнюдь не сразу, а с некоторым запозданием, в течение которого всё, что я не поглотил , тащится следом. Очень похоже на шлейф платья. А поскольку сегодня мне повезло наглотаться вдоволь, шлейф был полнёхонек: Мантии оставалось только выхватить из него изрядный кусок и впрыснуть в Нити , заготовленные эльфкой…
Поляну накрыла волна Зова .
Не знаю, почувствовали ли солдаты хоть что-то. Если среди них не было магов (а магов не было – это я бы заметил) – отчаянный призыв о помощи лишь скользнул порывом ветра по плохо выбритым щекам. А вот я… Я получил сполна.
Эльфийский Зов мало походил на тот вопль, который удался вашему покорному слуге. Тонкий. Изящный. Ажурный и хрупкий, как сплетение покрытых инеем веток. Не менее властный, чем мой, но… Во мне кричала кровь, в эльфке – разум «…Процедура поиска среди мириад существ того, кто в данный момент времени способен оказать существенное влияние на течение событий, как вы уже знаете, именуется Зовом. Подробно о механике Призывания и Вызывания, а также об их отличиях писали многие достойные теоретики и практики, мы же ставим себе совсем иную цель: не научиться, а понять… При всей кажущейся похожести, Зов Создания и Зов Сущности – действия, протекающие по совершенно разным законам. Создание зовёт, используя механику вмешательства в Пространство, механику построения искусственных и противных Природе конструкций – то есть, пользуется чарами. Сущность же не стремится изменять. Сущность сливается с Пространством и Временем, что гораздо сложнее, чем возвести хрупкие мостки волшбы, и требует куда более глубокого проникновения в самоё себя: не каждый может выдержать собственный взгляд…» («Создания и Сущности. Сравнительное описание», Большая Библиотека Дома Дремлющих, Архив; на титульном листе надпись: «Да будет отвечено вопрошающему»)
. Я задыхался, разрывая на клочки душу, она… Она всего лишь творила волшбу. Последнюю в своей жизни, но такую… бесстрастную. И это можно было понять: у эльфки просто не осталось сил. Даже на то, чтобы любить или ненавидеть…
Мне почудилось, что в холодном воздухе разлился аромат цветущего яблоневого сада. Нити волшбы незримыми лучами рванулись во все стороны, и стоило труда удержаться от рефлекторного желания уйти с их дороги. Метание по поляне выглядело бы странно, не находите? И всё же одному из лучей, пролетавшему рядом, я шепнул: «Пусть придёт… хоть кто-нибудь…»
Миг – и плотный ореол заклинания, окружившего эльфку, дрогнул и рассеялся, оставив тем, кто мог это почувствовать, лёгкое, светлое сожаление о мимолётном чуде…
– Ты бы поторопился, что ли… – угрюмый толкнул меня в плечо.
Поторопился? Ах, это… Я же должен кого-то убивать…
– И как прикажете? Голыми руками?
– Оружия не получишь, и не надейся, – отрезал капитан.
Я так и подумал. Кто же мне даст хоть завалящий ножик? Дураков нет. Рассчитывают, что сейчас устрою «злостное удушение»? Бр-р-р-р… Ещё чего. Да и не надо душить, можно шею сломать…
Декорации, на фоне которых мне предстояло умирать, не располагали к патетическим предсмертным речам. Вообще ни к чему не располагали. Плешь посреди леса, отороченная черноствольными соснами и увядшими в отчаянной мольбе ржаво-серыми кистями можжевельника. Выпавший снег втоптан людьми и лошадьми в бурый ковёр подгнившей травы и бледного мха. Клочок бесцветного неба над головой. Тоскливая картина. Впрочем, если закончить жизнь, то почему бы и не здесь? По крайней мере, селяне набредут на труп и похоронят, честь по чести – на большее и не надеюсь…
Я двинулся к эльфке, задумчиво перебирая в мыслях свои возможные действия. Ничего разумного в голову не приходило. Либо убить, либо… получить удар в спину: за мной по пятам следовали конвоиры. Блондин – слева, угрюмый – справа. И оба вытащили свои мечи из ножен. Я такой страшный? Никогда бы не подумал…
Когда до эльфки мне оставалось сделать лишь десяток шагов, серая тень качнулась в морозном воздухе, преграждая путь.
Девушка? Женщина? Возраст определению не поддавался. Болезненно-худая, бледная, как… как смерть. Черты лица резкие, даже острые, но странно очаровательные. Глаза… Наверное, серые: так блестят, что затмевают любой цвет сиянием гнева. Длинная, толстая коса взметнулась над прямыми плечами жемчужной змеёй. Одежда какая-то… старомодная, что ли. Сейчас такую редко встретишь: отложной воротник камзола слишком большой – свисает, как тряпка, рукава с таким разрезом, что острые локотки девушки, затянутые в пепельно-серое полупрозрачное полотно, из них вываливаются, сам камзол – короткий до неприличия, выставляющий напоказ узкие бёдра фигуры, более подходящей мальчику, чем девочке. Длинные ноги упрятаны в узкие штаны и высокие, но вряд ли удобные сапоги: это вам не ленточные голенища форменной одежды моей знакомой йисини, а целые шматы жёсткой кожи. Откуда вообще такое чудо вылезло, из какой берлоги? И сколько зим оно проспало?
– Не двигаться! – хлестнул по ушам приказ, последовавший от неожиданно возникшей на поляне девицы.
Мы и не двигались. Мы стояли и смотрели, слегка ошарашенные. Даже – остолбеневшие.
– Что значит: «не двигаться»? – капитан опомнился первым.
– Вы не тронете эту женщину и пальцем, – со спокойной угрозой в голосе разъяснила девица.
Откуда она взялась? Возникла прямо из воздуха… Из воздуха?! Нет, я не верю…
«Ты второй раз совершил одну и ту же ошибку…» – подсказала Мантия.
Какую?
«Превратил Зов в Вызывание …»
Но я же ничего не делал!
« Шлейф всегда хранит след твоей Сущности…»
И что с того?
«У тебя появился удачный опыт… И твоя Сущность впитала его…»
Всё равно, не понимаю…
«От Зова не было бы никакого толку – рядом нет никого стоящего… Ты, осознанно или нет, изменил чары эльфки…»
На таком расстоянии?
«Глупый…» – хихикнула Мантия и замолчала, а я снова уставился на вызванную .
Кто же ответил мне на сей раз? Точнее, кто ответил эльфке – звала –то она… Эта девица на представителя расы листоухих не похожа. Но и на человека, в полном смысле этого слова, не тянет. Что-то в ней странное есть… А впрочем, к чему эти рассуждения? Она пришла на помощь? Да. Так примем её услуги с распростёртыми объятиями!
Я подмигнул воинственно настроенной пришелице и, чуть ли не одними губами, спросил:
– Возьмёшь среднюю линию, g’haya g’haya – дословно, «подруга». Так именовали воительниц, наравне сражавшихся рядом с мужчинами в битвах Долгой Войны.
?
Она моргнула. Сузила глаза, подарив мне изучающий взгляд. Мгновение – и маленький рот расцвел хищной улыбкой:
– О чём речь?
И события пустились вскачь.
Девица оттолкнулась от земли, как от натянутой тетивы, и не хуже стрелы взмыла над нашими головами, проделав в воздухе изумительной красоты кувырок. Впрочем, мне некогда было восхищаться ловкостью: как только серая тень покинула земную твердь, угрюмый солдат, стоявший сзади и чуть справа, подался вперёд, почти поравнявшись со мной, словно надеясь достать девицу ещё в самом начале полёта. А я… Я метнулся назад, пальцами цепляясь за предплечье руки, в которой подрагивал меч. Пока угрюмый осознавал, что происходит, ваш покорный слуга, краем глаза отметив, что блондин взмахнул оружием где-то вверху, подстроился под ритм движения правого конвоира и потащил руку солдата влево. Вонзая меч прямо в бок блондину. Тот хлопнул ресницами, растерянно перевёл взгляд в нашу сторону, а мой правый локоть уже летел в лицо угрюмому. Похоже, удалось сломать нос…
Пару мгновений, в течение которых угрюмый старался справиться с болью и выдернуть меч из рёбер своего сослуживца, я употребил на то, чтобы, рухнув на одно колено, подобрать клинок, выпавший из пальцев блондина, и нанести оставшемуся в относительной неприкосновенности противнику удар. Снизу. Под полы расшитой сталью куртки. Куда-то между ног, если быть точным.
Угрюмый взвыл, но я уже откатился в сторону, избегая слепых взмахов клинка…
Со своими «врагами» мне удалось разобраться достаточно быстро. Но девица… Девица была ещё быстрее. Когда я обернулся, чтобы посмотреть, как обстоят дела с другими членами отряда, моему взгляду предстали два трупа, в неудобных позах лежащие на притоптанном снегу.
Фрэлл, я совсем забыл! Арбалетчик… Вот сейчас получу в спину…
Но он тоже был мёртв. Девица не успела бы до него добраться… Тогда – кто?
Неожиданная помощница оценивающе взглянула на результат моих усилий и кивнула:
– Неплохо. Стиль есть.
Я хотел спросить, кто она такая, но девица поспешила к той, ради кого, собственно, и затевалась вся эта свистопляска. Одним быстрым движением разорвав путы эльфки, воительница бережно взяла её под локоть:
– Как ты, милая?
– Благодарю тебя… g’haya, – эльфка тряхнула головой, сбрасывая капюшон, и я… до боли сжал кулак.
Это лицо я никогда не забуду. Полускрытое локонами цвета старой бронзы, оно ещё хранило следы шрамов. Невозможно-тёмные – глубже всякой морской пучины – глаза встретились с моими…
Если бы я знал… Если бы я знал… Я бы придушил тебя, lohassy!
Мантия надрывается от хохота.
Чего ржёшь?
«Ты восхитительно везуч…»
Да уж, так везёт только дуракам…
«Ещё – пьяницам… А ты у нас кто?…»
Лучше бы был пьяницей! Не могла сказать… Ты же знала, поганка!
«Я не считаю себя вправе давить благородные порывы твоей души…»
Ах, благородные? Ну, я тебе…
«Что сделаешь?…» – искреннее любопытство.
Придумаю! – мрачно пообещал я, отвечая на взгляд эльфки.
– Здесь поблизости живут люди? – о, вопрос к вашему покорному слуге.
– Да, сколько угодно.
– Этой женщине нужен покой и отдых. И присмотр – тоже, – заявила воительница.
– Если идти по следам, – я махнул рукой в направлении, которым следовал от дома Гизариуса, – придёте к обиталищу доктора. Уверен, он будет счастлив оказать посильную помощь.
– А ты? – сияющие глаза девицы чуть расширились.
– Какая разница?
– Останешься здесь?
– С трупами что-то надо делать, разве нет? – огрызнулся я. – Поторопитесь, девочки: не ровен час, ещё кто-нибудь заглянет на эту милую полянку…
– Ты прав, – усмехнулась девица. – Мы поедем!
Она помогла эльфке сесть в седло одной из лошадей – самой смирной на вид, а сама легко вспорхнула на коня, судя по богатой сбруе, принадлежавшего самому капитану. Не прошло и вдоха, как, взметнув за собой клочки снега и вязкой земли, всадницы растаяли за частоколом деревьев.
Я сплюнул и выругался. От души. Не слишком витиевато, но горячо.
Как всё мерзко складывается! Своими собственными руками… Рискуя жизнью… Выбиваясь из сил, можно сказать! И что я сделал? Спас от смерти ту, которую имею полное право распять на том самом дереве, где мог качаться мой труп. Что теперь? Теперь я даже и помыслить не могу о причинении вреда эльфке! Теперь я для неё – seyri, если не сказать хуже… Думаете, тот, кто сберёг чью-то жизнь, может ей свободно распоряжаться? Если бы! Спасённая чужая жизнь ручейком вливается в реку вашей собственной, растворяясь в бурном потоке…
Я ненавижу эльфку. Но даже пальцем не трону. Потому как, дурной это будет поступок: забирать свой подарок обратно. Я и не буду. Но только и объятий не раскрою. Не заслужила, листоухая…
Оставив на время споры с совестью, окидываю взглядом поле недавней битвы.
1 2 3 4 5 6 7 8
Хорошо, что не ломал голову над вопросом, зачем солдатам понадобился именно я и никто иной. Не угадал бы, хотя ответ стал совершенно очевиден, когда два всадника и один пеший путник ступили на просторную поляну…
Первое, что бросилось мне в глаза – женщина, обессиленно ссутулившаяся у кромки зарослей. Платье – добротное и даже богатое – вздымалось в районе живота холмом. Пока ещё очень пологим, но свидетельствующим о том, что женщина… Беременна?! Так вот почему меня сюда притащили… Ишь, чего удумали, стервецы: свои ручки, значит, марать неохота, а мне, мол, терять нечего – и так уже отмечен. А потом меня быстренько повесят рядом с несчастной, которую я же и должен лишить жизни… Блестящий план. Я даже хотел поаплодировать отряду, состоящему из пяти человек: те двое, которые ездили за мной, арбалетчик, верхом маячивший на краю поляны, ещё один воин – умелый и грозный на вид, и, собственно, командир. Так вот, поаплодировать хотел, но передумал, встретившись взглядом со старшим офицером отряда.
В глазах сухощавого мужчины, чья борода была обильно тронута сединой, плескалось напряжение. Как будто он не мог решить, что и как ему нужно делать. Это напряжение не исчезло и при моём появлении, наоборот: офицер посмотрел на меня, словно спрашивая: «Кого они мне притащили?», а вслух разочарованно пробормотал:
– Мальчишка?
Я обиделся. Если ваш покорный слуга выглядит не слишком солидно, это вовсе не значит, что с ним следует обращаться, как с ребёнком. Не спорю: иногда такое положение весьма удобно. Но сейчас мне почему-то стало горько. Значит, я – мальчишка, но для вашего грязного дела сойду?
Угрюмый солдат пожал плечами:
– В чём проблема, кэп? Тут силы много не надо…
– Да нет, ничего… Просто подумал… – капитан ещё раз взглянул в мою сторону. Что-то во мне ему, определённо, не нравилось. И я даже знаю, что. Моё спокойствие. Но беззащитный внешний вид смыл с сердца офицера налет справедливых сомнений.
– Вот что, парень… – начал он. – Видишь эту женщину?
– Угу, – кивнул я.
– Она преступила закон и подлежит казни… Приговор в исполнение приведёшь ты.
Милое предложение. Впрочем, вру: это приказ, и приказ, не терпящий возражений. Спасибо, дяденька! Хочешь сделать из меня палача?
– А потом? – невинно поинтересовался я.
– Потом пойдёшь домой, – нарочито равнодушно ответил офицер.
Я поджал губу и хмуро посмотрел на него, не скрывая, что не особенно уверен в озвученном исходе дела. Капитан отвёл глаза. Что ж, толика совести у него, похоже, осталась. Но она не поможет нарушить указания вышестоящих чинов, верно?
– А… что она сделала?
– Тебе не надо знать, – отрезал угрюмый.
Ну, не надо, так не надо. Я посмотрел на женщину.
Высокая. Стройная. Руки связаны за спиной. Лицо закрыто капюшоном длинного плаща. Кислое яблоко…
ЧТО?!
Эльфка?!
Не может быть!…
«Почему же?…» – ехидно осведомляется Мантия.
Эльфка… Поэтому её и приволокли в эту глушь – не оставлять следов, избежать лишних глаз… Мерзавцы…
«Ты против?…»
Против чего?
«Её смерти?…»
Я… Я не хочу становиться палачом.
«Но убить – не против?…» – продолжает допытываться Мантия.
Против, не против… Какая разница? Она же не окажет сопротивления…
«А если бы оказала?… Убил бы?…»
Да. Чтобы сохранить собственную жизнь.
«Так в чём же дело?… Убив, ты проживёшь несколько лишних минут… Отказавшись – умрёшь вместе с ней…»
Великолепный выбор! И что тебе кажется более симпатичным – поиграть в палача или благородного, но глупого героя?
«Выбирать всё равно будешь ты…» – ухмыляется Мантия.
Поганка!
«От поганца слышу!…»
Что это мы сегодня такие игривые?
«А разве тебя Бег-По-Лезвию не радует?… Не заставляет сердце биться чаще?… Не горячит кровь?…»
Ты прекрасно знаешь: не радует!
«Какой ты скучный…» – вздыхает она.
Я знаю! Скажи лучше, что делает эльфка?
«Ты же сам видишь: колдует…»
Это называется «колдует»? Да таким количеством Силы костёр не разжечь!
«А ты пробовал?…» – подкалывает.
Ты не просто поганка… Ты… Ты…
«Я – само совершенство!…»
Тьфу на тебя! Что это за чары?
«Понятия не имею…»
Не ври!
«Сам сказал: Силы – чуть…»
Так… давай, добавим!
«Совсем мальчик плохой стал…» – сокрушается, стерва.
Ты не можешь или не хочешь?
«Лениво что-то…»
Ах, лениво? И ты позволишь мне погибнуть?
«Это ещё почему?…»
Потому что заклинание эльфки может… может, например, вызвать подмогу.
«Интересно, как ты догадался, что это – Зов ?…» – интонации Мантии засверкали азартом.
Зов ? Никак я не догадывался…
«Прости, забыла: ты ведь пробовал звать …»
Пробовал… Что получилось – лучше не вспоминать. Так эльфка тоже пытается…
«Разумеется… Но у неё совсем нет на это Силы…»
В чём причина?
«Её опустошили … Не до конца, но очень существенно… Чтобы не трепыхалась…»
Логично. Ну так, поможем?
«С каких это пор ты стал защитником эльфов?… А, наверное, с тех самых, как тот милый ребёнок всучил тебе…»
Оставь его в покое!
«Бука…» – она еле сдерживается, чтобы не захихикать.
Потом будешь смеяться! Плесни ей Силы!
«Как будет угодно Мастеру…»
Я едва не задохнулся от возмущения. Что за привычка – оставлять за собой последнее слово? Я тоже так хочу…
Наш диалог длился считанные мгновения: не успели солдаты насторожиться из-за медлительности бедолаги, назначенного палачом, как Мантия подтолкнула навстречу слабым попыткам эльфки Силу, собранную из моего шлейфа …
Хоть и не к месту, но надо пояснить следующее: когда я принимаю непосредственное участие в разрушении чар, высвобожденная Сила рассеивается в Пространстве, но происходит это отнюдь не сразу, а с некоторым запозданием, в течение которого всё, что я не поглотил , тащится следом. Очень похоже на шлейф платья. А поскольку сегодня мне повезло наглотаться вдоволь, шлейф был полнёхонек: Мантии оставалось только выхватить из него изрядный кусок и впрыснуть в Нити , заготовленные эльфкой…
Поляну накрыла волна Зова .
Не знаю, почувствовали ли солдаты хоть что-то. Если среди них не было магов (а магов не было – это я бы заметил) – отчаянный призыв о помощи лишь скользнул порывом ветра по плохо выбритым щекам. А вот я… Я получил сполна.
Эльфийский Зов мало походил на тот вопль, который удался вашему покорному слуге. Тонкий. Изящный. Ажурный и хрупкий, как сплетение покрытых инеем веток. Не менее властный, чем мой, но… Во мне кричала кровь, в эльфке – разум «…Процедура поиска среди мириад существ того, кто в данный момент времени способен оказать существенное влияние на течение событий, как вы уже знаете, именуется Зовом. Подробно о механике Призывания и Вызывания, а также об их отличиях писали многие достойные теоретики и практики, мы же ставим себе совсем иную цель: не научиться, а понять… При всей кажущейся похожести, Зов Создания и Зов Сущности – действия, протекающие по совершенно разным законам. Создание зовёт, используя механику вмешательства в Пространство, механику построения искусственных и противных Природе конструкций – то есть, пользуется чарами. Сущность же не стремится изменять. Сущность сливается с Пространством и Временем, что гораздо сложнее, чем возвести хрупкие мостки волшбы, и требует куда более глубокого проникновения в самоё себя: не каждый может выдержать собственный взгляд…» («Создания и Сущности. Сравнительное описание», Большая Библиотека Дома Дремлющих, Архив; на титульном листе надпись: «Да будет отвечено вопрошающему»)
. Я задыхался, разрывая на клочки душу, она… Она всего лишь творила волшбу. Последнюю в своей жизни, но такую… бесстрастную. И это можно было понять: у эльфки просто не осталось сил. Даже на то, чтобы любить или ненавидеть…
Мне почудилось, что в холодном воздухе разлился аромат цветущего яблоневого сада. Нити волшбы незримыми лучами рванулись во все стороны, и стоило труда удержаться от рефлекторного желания уйти с их дороги. Метание по поляне выглядело бы странно, не находите? И всё же одному из лучей, пролетавшему рядом, я шепнул: «Пусть придёт… хоть кто-нибудь…»
Миг – и плотный ореол заклинания, окружившего эльфку, дрогнул и рассеялся, оставив тем, кто мог это почувствовать, лёгкое, светлое сожаление о мимолётном чуде…
– Ты бы поторопился, что ли… – угрюмый толкнул меня в плечо.
Поторопился? Ах, это… Я же должен кого-то убивать…
– И как прикажете? Голыми руками?
– Оружия не получишь, и не надейся, – отрезал капитан.
Я так и подумал. Кто же мне даст хоть завалящий ножик? Дураков нет. Рассчитывают, что сейчас устрою «злостное удушение»? Бр-р-р-р… Ещё чего. Да и не надо душить, можно шею сломать…
Декорации, на фоне которых мне предстояло умирать, не располагали к патетическим предсмертным речам. Вообще ни к чему не располагали. Плешь посреди леса, отороченная черноствольными соснами и увядшими в отчаянной мольбе ржаво-серыми кистями можжевельника. Выпавший снег втоптан людьми и лошадьми в бурый ковёр подгнившей травы и бледного мха. Клочок бесцветного неба над головой. Тоскливая картина. Впрочем, если закончить жизнь, то почему бы и не здесь? По крайней мере, селяне набредут на труп и похоронят, честь по чести – на большее и не надеюсь…
Я двинулся к эльфке, задумчиво перебирая в мыслях свои возможные действия. Ничего разумного в голову не приходило. Либо убить, либо… получить удар в спину: за мной по пятам следовали конвоиры. Блондин – слева, угрюмый – справа. И оба вытащили свои мечи из ножен. Я такой страшный? Никогда бы не подумал…
Когда до эльфки мне оставалось сделать лишь десяток шагов, серая тень качнулась в морозном воздухе, преграждая путь.
Девушка? Женщина? Возраст определению не поддавался. Болезненно-худая, бледная, как… как смерть. Черты лица резкие, даже острые, но странно очаровательные. Глаза… Наверное, серые: так блестят, что затмевают любой цвет сиянием гнева. Длинная, толстая коса взметнулась над прямыми плечами жемчужной змеёй. Одежда какая-то… старомодная, что ли. Сейчас такую редко встретишь: отложной воротник камзола слишком большой – свисает, как тряпка, рукава с таким разрезом, что острые локотки девушки, затянутые в пепельно-серое полупрозрачное полотно, из них вываливаются, сам камзол – короткий до неприличия, выставляющий напоказ узкие бёдра фигуры, более подходящей мальчику, чем девочке. Длинные ноги упрятаны в узкие штаны и высокие, но вряд ли удобные сапоги: это вам не ленточные голенища форменной одежды моей знакомой йисини, а целые шматы жёсткой кожи. Откуда вообще такое чудо вылезло, из какой берлоги? И сколько зим оно проспало?
– Не двигаться! – хлестнул по ушам приказ, последовавший от неожиданно возникшей на поляне девицы.
Мы и не двигались. Мы стояли и смотрели, слегка ошарашенные. Даже – остолбеневшие.
– Что значит: «не двигаться»? – капитан опомнился первым.
– Вы не тронете эту женщину и пальцем, – со спокойной угрозой в голосе разъяснила девица.
Откуда она взялась? Возникла прямо из воздуха… Из воздуха?! Нет, я не верю…
«Ты второй раз совершил одну и ту же ошибку…» – подсказала Мантия.
Какую?
«Превратил Зов в Вызывание …»
Но я же ничего не делал!
« Шлейф всегда хранит след твоей Сущности…»
И что с того?
«У тебя появился удачный опыт… И твоя Сущность впитала его…»
Всё равно, не понимаю…
«От Зова не было бы никакого толку – рядом нет никого стоящего… Ты, осознанно или нет, изменил чары эльфки…»
На таком расстоянии?
«Глупый…» – хихикнула Мантия и замолчала, а я снова уставился на вызванную .
Кто же ответил мне на сей раз? Точнее, кто ответил эльфке – звала –то она… Эта девица на представителя расы листоухих не похожа. Но и на человека, в полном смысле этого слова, не тянет. Что-то в ней странное есть… А впрочем, к чему эти рассуждения? Она пришла на помощь? Да. Так примем её услуги с распростёртыми объятиями!
Я подмигнул воинственно настроенной пришелице и, чуть ли не одними губами, спросил:
– Возьмёшь среднюю линию, g’haya g’haya – дословно, «подруга». Так именовали воительниц, наравне сражавшихся рядом с мужчинами в битвах Долгой Войны.
?
Она моргнула. Сузила глаза, подарив мне изучающий взгляд. Мгновение – и маленький рот расцвел хищной улыбкой:
– О чём речь?
И события пустились вскачь.
Девица оттолкнулась от земли, как от натянутой тетивы, и не хуже стрелы взмыла над нашими головами, проделав в воздухе изумительной красоты кувырок. Впрочем, мне некогда было восхищаться ловкостью: как только серая тень покинула земную твердь, угрюмый солдат, стоявший сзади и чуть справа, подался вперёд, почти поравнявшись со мной, словно надеясь достать девицу ещё в самом начале полёта. А я… Я метнулся назад, пальцами цепляясь за предплечье руки, в которой подрагивал меч. Пока угрюмый осознавал, что происходит, ваш покорный слуга, краем глаза отметив, что блондин взмахнул оружием где-то вверху, подстроился под ритм движения правого конвоира и потащил руку солдата влево. Вонзая меч прямо в бок блондину. Тот хлопнул ресницами, растерянно перевёл взгляд в нашу сторону, а мой правый локоть уже летел в лицо угрюмому. Похоже, удалось сломать нос…
Пару мгновений, в течение которых угрюмый старался справиться с болью и выдернуть меч из рёбер своего сослуживца, я употребил на то, чтобы, рухнув на одно колено, подобрать клинок, выпавший из пальцев блондина, и нанести оставшемуся в относительной неприкосновенности противнику удар. Снизу. Под полы расшитой сталью куртки. Куда-то между ног, если быть точным.
Угрюмый взвыл, но я уже откатился в сторону, избегая слепых взмахов клинка…
Со своими «врагами» мне удалось разобраться достаточно быстро. Но девица… Девица была ещё быстрее. Когда я обернулся, чтобы посмотреть, как обстоят дела с другими членами отряда, моему взгляду предстали два трупа, в неудобных позах лежащие на притоптанном снегу.
Фрэлл, я совсем забыл! Арбалетчик… Вот сейчас получу в спину…
Но он тоже был мёртв. Девица не успела бы до него добраться… Тогда – кто?
Неожиданная помощница оценивающе взглянула на результат моих усилий и кивнула:
– Неплохо. Стиль есть.
Я хотел спросить, кто она такая, но девица поспешила к той, ради кого, собственно, и затевалась вся эта свистопляска. Одним быстрым движением разорвав путы эльфки, воительница бережно взяла её под локоть:
– Как ты, милая?
– Благодарю тебя… g’haya, – эльфка тряхнула головой, сбрасывая капюшон, и я… до боли сжал кулак.
Это лицо я никогда не забуду. Полускрытое локонами цвета старой бронзы, оно ещё хранило следы шрамов. Невозможно-тёмные – глубже всякой морской пучины – глаза встретились с моими…
Если бы я знал… Если бы я знал… Я бы придушил тебя, lohassy!
Мантия надрывается от хохота.
Чего ржёшь?
«Ты восхитительно везуч…»
Да уж, так везёт только дуракам…
«Ещё – пьяницам… А ты у нас кто?…»
Лучше бы был пьяницей! Не могла сказать… Ты же знала, поганка!
«Я не считаю себя вправе давить благородные порывы твоей души…»
Ах, благородные? Ну, я тебе…
«Что сделаешь?…» – искреннее любопытство.
Придумаю! – мрачно пообещал я, отвечая на взгляд эльфки.
– Здесь поблизости живут люди? – о, вопрос к вашему покорному слуге.
– Да, сколько угодно.
– Этой женщине нужен покой и отдых. И присмотр – тоже, – заявила воительница.
– Если идти по следам, – я махнул рукой в направлении, которым следовал от дома Гизариуса, – придёте к обиталищу доктора. Уверен, он будет счастлив оказать посильную помощь.
– А ты? – сияющие глаза девицы чуть расширились.
– Какая разница?
– Останешься здесь?
– С трупами что-то надо делать, разве нет? – огрызнулся я. – Поторопитесь, девочки: не ровен час, ещё кто-нибудь заглянет на эту милую полянку…
– Ты прав, – усмехнулась девица. – Мы поедем!
Она помогла эльфке сесть в седло одной из лошадей – самой смирной на вид, а сама легко вспорхнула на коня, судя по богатой сбруе, принадлежавшего самому капитану. Не прошло и вдоха, как, взметнув за собой клочки снега и вязкой земли, всадницы растаяли за частоколом деревьев.
Я сплюнул и выругался. От души. Не слишком витиевато, но горячо.
Как всё мерзко складывается! Своими собственными руками… Рискуя жизнью… Выбиваясь из сил, можно сказать! И что я сделал? Спас от смерти ту, которую имею полное право распять на том самом дереве, где мог качаться мой труп. Что теперь? Теперь я даже и помыслить не могу о причинении вреда эльфке! Теперь я для неё – seyri, если не сказать хуже… Думаете, тот, кто сберёг чью-то жизнь, может ей свободно распоряжаться? Если бы! Спасённая чужая жизнь ручейком вливается в реку вашей собственной, растворяясь в бурном потоке…
Я ненавижу эльфку. Но даже пальцем не трону. Потому как, дурной это будет поступок: забирать свой подарок обратно. Я и не буду. Но только и объятий не раскрою. Не заслужила, листоухая…
Оставив на время споры с совестью, окидываю взглядом поле недавней битвы.
1 2 3 4 5 6 7 8