Закрыв глаза, я видел фигурки корейцев, бегущих под прикрытие гор… видел их через прицел моего пулемета, из которого стрелял по ним. Видел отца с наполовину снесенным черепом. Видел Муна… Муна смеющегося, Муна пугающего, Муна с хлыстом в руке. Видел умирающую мать. Видел эту старую даму, там, наверху, будто из другого века, и
Гамаля – этого улыбающегося восточного негодяя. Они живут в страхе. Я это знаю. Их мир может взорваться менее чем через сто часов. Не знаю, как после всего этого я смогу увидеть такие простые вещи, как, например, первую чашку кофе утром, или ощутить вкус первой сигареты. Не могу представить, как пойду по улице, как буду смотреть в витрины, не могу…
– Откройте глаза! – резко прервала его Элисон. Он медленно опустил руки и посмотрел на нее.
– Вспоминаете меня? – спросила она. – Хорошую девушку, которой вы нравитесь?
– Это было целых двенадцать лет, Элисон. Но только сейчас весь мир завертелся у меня перед глазами со всеми сумасшедшими людьми, которые его населяют.
– Джонни!
– Да, – покорно ответил он.
– Идите наверх, примите душ, наденьте чистую рубашку и возвращайтесь сюда. Вас будет ждать холодный мартини. Потом поужинаем гамбургерами и пойдем в «Транс-Люкс» на балкон, послушаем Лану Тернер и Ефрема Цимбалиста, у которых тоже были проблемы.
– Мне надо позвонить Харди.
– После мартини.
– А вы не позвоните этой Стюарт вместо меня? Додд сказал, что она поднялась к себе в номер полчаса назад.
– Я начинаю беспокоиться, – сказала Элисон, затем подняла трубку и попросила соединить ее с Марго Стюарт в номере 804.
– Беспокоиться – о чем?
– Вы не понимаете? Готова держать пари на что угодно, что вы пошли бы за мной куда я захочу, стоит мне только поманить вас мизинцем.
– Элисон! Я…
– Джонни, дорогой, принимайте все легче, вот как я. – Она положила телефонную трубку. – Марго не отвечает. Может, пошла в пентхаус «М», чтобы отметиться у Великого Человека? Я соединюсь с ней к тому времени, когда вы переоденетесь.
– А вы верите во все это? – спросил Джон. – Когда я слушал тех двоих там, наверху, то поймал себя на том, что думаю о президенте Кеннеди и о конце света.
– Мне кажется, что Лана в конце концов забьет Ефрема, – сказала Элисон. – Но как мы об этом узнаем, если вы так и не переоденетесь и мы не отправимся туда?
– О'кей. – Джон неожиданно для себя рассмеялся. – Будем принимать все легко.
Но его хватило только на пять минут, именно на те пять минут, которые потребовались, чтобы подняться на четырнадцатый этаж и пройти по коридору до двери своего номера. Потом еще в течение одной минуты, пока открывал ключом дверь и нащупывал выключатель, он оставался спокойным. Но в следующую секунду, даже еще до того, как щелкнул выключателем, почувствовал что-то необычное. Это был слабый запах гардении. Джон оставался спокойным еще десять секунд, подумав, что в таких отелях, как «Бомонд», наверное, есть правило, чтобы от горничных хорошо пахло.
Включились лампа на тумбочке и торшер в углу комнаты.
Элисон не смогла бы дозвониться до мисс Стюарт – бездыханная Марго лежала поперек его кровати. Не дышала она потому, что ее голова была размозжена массивным кувшином-термосом, который должен был стоять на столике у кровати, а теперь валялся на ковре, заляпанный свежей кровью.
Часть четвертая
Глава 1
Джона прохватило холодным потом. Непроизвольно он подался обратно в коридор, закрыл дверь. И вдруг понял, что не может сделать буквально ни одного движения. Потом поймал себя на том, что подумал: «Чтобы пойти, сначала надо выставить одну ногу вперед, а затем другую». Он только что говорил Элисон, что не ждет ничего хорошего. Слишком долго его жизнь была похожа на то, как переходят бурлящий поток по скользким камням, каждый из которых был маленьким островком ужаса.
Самым естественным было бы добраться до ближайшего телефона и позвонить Джерри Додду в вестибюль. Джерри должен знать, что надо делать. Потом подождать Харди с его людьми, которые начнут задавать ему вопросы. Джон не знал, что им ответит, но понимал, что ему предстоит. Алиби, мистер Уиллс, у вас есть надежное алиби? Хотите, чтобы мы поверили, будто вчера вечером вы впервые встретили эту девушку? И что она делала в вашей комнате? Почему вы ударили ее термосом? А может, это предчувствие того человека, подумал Джон, который написал письмо и угрожал ему смертью, если работа не будет выполнена? Должен ли он теперь опасаться того же, если так ничего и не предпримет?
Джон оттолкнулся от стены и заставил себя идти. Добрался До лифтов в конце коридора, нажал на кнопку. Замигала красная лампочка. Открылась дверь кабины. Лифтер испуганно посмотрел на него. Ничего удивительного – вероятно, лицо у него было серое, как пергамент.
– Вестибюль, пожалуйста, – произнес чей-то голос. Впрочем, это был его голос, только странный и незнакомый. Когда лифт начал проваливаться вниз, Джон сказал: – Я передумал. Четвертый, пожалуйста.
Дверь лифта открылась. Потом закрылась. Он бесшумно зашагал по толстому ковру к офису Элисон, к Элисон, его единственной связующей с реальным миром.
– Вот это скорость! – воскликнула она и тут же вскочила на ноги, обежала вокруг письменного стола, обхватила его за плечи. Вероятно, потому, что он качнулся, будто подрубленное дерево. – Бога ради, Джонни!
– Марго Стюарт. В моей комнате. Мертвая. Убита.
– Джонни!
– Кто-то размозжил ей голову термосом.
– И что вы сделали? – тут же задала вопрос практичная Элисон.
– Кинулся было за Джерри Доддом. Плохо понимал, что происходит. – Он засмеялся. – Поверните меня и… и подтолкните в нужном направлении.
Элисон сильно шлепнула его.
– Хватит, Джонни! А теперь – сядьте!
Она легонько подтолкнула его. И Джон подумал, что если позади него не оказалось бы стула, то он упал бы навзничь.
Элисон схватила телефонную трубку. Он не понимал, что Элисон говорила, но создавал только, что она стоит рядом с ним на коленях и крепко держит его за руку. Ее рука ему показались горячей, видимо, потому, что его собственная была холодная как мрамор.
– Я повидал многих мертвых людей, – произнес Джон. – На войне. И это не шокировало меня, но здесь…
– Я так и не смогла найти ее по телефону, – сообщила она. – Марго, наверное, пошла в вашу комнату, чтобы подождать вас.
К ее удивлению, он спросил:
– А вы приготовили тот «Мартини»?
– Там у меня на столе пинта бренди. Вам лучше выпить немного оттуда.
– Она подала ему бутылку.
Он поднес ее ко рту. Первый же глоток словно обжег его огнем.
Джерри Додд выглядел очень непривычно без своей обычной профессиональной улыбки.
– У вас есть ваш ключ, мистер Уиллс? – спросил он. – Вам лучше пойти с нами.
С ним был один из людей Харди.
– Вот… ключ, – ответил Джон. – Я… я не могу пойти с вами, Джерри. Я просто забыл, как ходят. Я…
– Вы трогали что-нибудь?
– Нет. Да. Только дверь.
– И ничего внутри комнаты?
– Только выключатель. Я оставил свет включенным. Бедное дитя!
– Бедное дитя?
– Лежит там мертвая… при ярком свете.
– Оставайтесь здесь. Никуда не уходите, – распорядился Джерри. – Через пару минут здесь будет мой парень, чтобы все охранять. Это вы ее убили, мистер Уиллс?
– Нет… Бог свидетель.
– О'кей. Я только спросил.
Люди приходили и уходили. Харди и другие полицейские, Шамбрэн, помощник окружного прокурора по имени Нэйлор, лысый, как яйцо, но крепкий мужчина. Кто-то взял у Джона отпечатки пальцев. Кто-то принес влажную ткань, чтобы убрать с его рук следы чернил. Когда все начало мелькать перед его глазами, он повернулся и посмотрел на Элисон. Она была бледна, но, как он и ожидал, ободряюще ему улыбнулась.
Вопросы. Вопросы. Вопросы. Его спрашивали, и он механически отвечал. Теперь уже не было никаких секретов. Харди пришлось приподнять завесу над их маленькой игрой. Казалось, все уже знали, что Джон, так же как и мисс Прим, получил деньги, чтобы убить Обри Муна. И тут через всю комнату послышался голос Нэйлора, громкий и сердитый:
– Ничто в этой нелепой истории не может быть правдой. Это просто не может быть правдой!
Потом Нэйлор приблизился к Джону, его лицо наплыло на него, как в кадре фильма. Он сел на стул, расставив ноги, скрестил руки на его спинке и так близко придвинулся к Джону, что тот ощутил неприятный сигарный запах из его рта.
– Очень хорошо, Уиллс! Давайте отбросим все эти сказки о таинственных убийцах, которые швыряются тысячами долларов. Вы все еще настаиваете на том, что только раз видели эту девушку, Стюарт?
– Прошлым вечером. В «Трапеции». Она была под хмельком. Я… я думаю, что она знала, кто я такой.
– А может, вы сами не знаете, кто вы? Может, нам надо отправить вас на обследование? Вы никогда не видели ее до прошлого вечера?
– Нет.
– Но она бросила вам записку в гриль-баре, написав, что хочет встретиться с вами?
– Да.
– Зачем? Зачем, Уиллс? Зачем?
– Не знаю.
– Да бросьте вы! Говорите! Зачем?
– Я не знаю.
– Вы дали ей ключ от своего номера и велели ей там вас ждать. Так это было?
– Нет! Я никогда не давал ей своего ключа. Мой ключ при мне. Им я отпер дверь. Потом я передал его Джерри Додду. Я…
– Вы дали ей ключ. И забрали его после того, как ее убили.
– Нет!
– Зачем она хотела вас видеть?
Джон отстранился от этого разгоряченного злого человека.
– Я не знаю.
– Она что-то имела против вас? Хотела шантажировать вас?
Так, что ли?
– Говорю же вам, я не разговаривал с нею. Не знаю, чего
она хотела.
– Вы собирались убить Обри Муна. Она узнала об этом. И поставила вас в трудное положение. Так?
– Нет.
– Вы не собирались убить Муна? Вы приехали сюда, зарегистрировались под вымышленным именем, были вооружены пистолетом и не собирались убить Муна?
– У… у меня не было никакого плана. Уиллс мое законное имя. Я…
– Но вы приехали сюда, чтобы все разведать и составить такой план. У вас был план.
– Я обо всем сказал лейтенанту Харди.
– О'кей, мистер Уиллс. Вы просто невинная школьница. И не ненавидите Муна за то, что он довел вашего отца до самоубийства, и не ненавидите его за то, что он преследовал вас. Вы переполнены любовью к нему. Вы помогали лейтенанту Харди разыскать таинственного «мистера Икс». Но вот по какому-то странному совпадению вы пригласили секретаря Муна в вашу комнату и – бух! Зачем? Если вы так уж не виновны и полны человеческой доброты?
– Я не приглашал ее в мою комнату, – медленно произнес Джон, выделяя каждое слово. – Я не знаю, чего она хотела. Я не убивал ее. Есть мои отпечатки пальцев на том кувшине?
– Есть ли они, мистер Уиллс? Мы пока не знаем ответа на этот вопрос. Может быть, вы поможете нам выиграть время.
– Я не трогал этот термос, не пил из него. Нэйлор оттолкнул стул и поднялся.
– Когда кто-нибудь просит меня встретиться с ним, мистер Уиллс, я обычно догадываюсь зачем. Этот хочет занять у меня денег, тот – пригласить на ленч. А вы говорите, что не знаете, чего она хотела. Хорошо, попробуйте догадаться.
– Может, хотела что-то сказать насчет Муна? Если она знала, кто я такой, то, может быть, у нее было что мне сказать?
– Она хотела помочь вам?
– Может быть.
– Помочь вам в убийстве? – спросил Нэйлор. – Нет!
– А в чем же тогда? Она вас не знала, а вы говорите, что она хотела вам помочь.
– Вы сами просили, чтобы я догадался. Нэйлор отвернулся.
– Сдаюсь, – заявил он. – Это ваш бэби, Харди. Или он самый хладнокровный субъект, каких я уже давно не видел, или просто валяет дурака. Вызовите сюда Муна.
И вот они наконец встретились лицом к лицу, Джон Уиллс и Обри Мун. Великий Человек, наверное, ожидал в приемной Элисон. Его появление, казалось, изменило всю атмосферу в комнате. Ни курящий Нэйлор, ни бесстрастный Харди уже не казались такими грозными. Нэйлор сразу стал сверхделикатным. Харди выглядел как человек, не желающий предпринимать атаку. На Муне был все тот же темный костюм и жилет в клеточку. За его спиной стоял Сторм.
– Сожалею, мистер Сторм, но это полицейское расследование, а не пресс-конференция, – заметил Нэйлор. – Вам придется подождать снаружи.
– Сторм останется, или я уйду, – заявил Великий Человек высоким злобным голосом. – Я вовсе не восхищен вашими людьми, Нэйлор. Вы прозевали человека, который угрожал мне, позволили убить мою секретаршу прямо перед вашим носом. Я хочу, чтобы здесь был кто-то, кому я мог бы заявить о вашей некомпетентности.
– Но то, что происходит в этой комнате, совсем не для записей, – возразил Нэйлор.
– Я сам решу, что здесь не для записи, – изрек Мун. – А вы теряете время, мистер Нэйлор. И если заставите Сторма выйти, то я все равно потом ему все расскажу. – Он повернулся и посмотрел прямо на Джона. – Что случилось, Уиллс? Марго чем-то вас не устраивала?
В этот момент будто кто-то взмахом руки прогнал туман перед глазами Джона. Исчезли неразбериха и смущение, которые владели им в течение последнего часа. На таком близком расстоянии он вдруг легко разглядел, что волосы и усы Муна выкрашены, что его злые глаза смотрят из-под припухших век, ощутил исходящий от него слабый запах одеколона. Да, за ним стояли огромные деньги и слава, от его прихоти, по словам миссис Хевен, зависели десятки жизней, и все-таки это было не какое-то мифическое чудовище, а самый обыкновенный человек, которого можно и нужно победить. К своему удивлению, Джон неожиданно почувствовал, что его страхи уходят.
– Вы знали об отношениях мистера Уиллса с вашей секретаршей, мистер Мун? – задал между тем вопрос Нэйлор.
Джон совершенно спокойно ждал ответа. Мун обвинял его отца в том же самом грехе.
Знаменитый писатель пожал плечами:
– Этот человек, которого вы называете Уиллсом, известен мне как Джон Макайвор. По правде говоря, если он и имел за моей спиной какие-то отношения с Марго, то мне об этом ничего не известно. Но это у него в крови, Нэйлор. Его отец был изгнан со службы в британской армии из-за того, что завел роман с женой командира с целью выведать военные секреты. И его сын тоже мог завести роман с моей секретаршей для того, чтобы найти способ проникнуть ко мне.
Мун с улыбкой посмотрел на Джона, видимо ожидая резких возражений с его стороны, и был явно разочарован, когда тот промолчал.
– Так вы не знаете, были ли у них любовные отношения? – уточнил Нэйлор.
– Я не знаю, были ли они, – ответил Мун, но таким тоном, будто все-таки их подозревал.
Тогда слово взял лейтенант Харди:
– Мистер Нэйлор не так хорошо знаком с этом делом, как я, Мун. Я вот уже целых двадцать четыре часа кручусь в этом шикарном сумасшедшем доме. Весь персонал считает, что вы сами имели связь с мисс Стюарт. Она жила здесь, и вы могли вызвать ее в любой час дня или ночи. Давайте это проясним. Она была вашей девушкой, Мун?
Великий человек рассмеялся:
– Нет. Сэнди, как я ее называл, не была моей девушкой. Очень уж она была тощей и склонной жаловаться на свою судьбу. К тому же заниматься любовью с пьяной женщиной – это не для меня, я предпочел бы нимфоманку или такую талантливую профессионалку, какой была эта несчастная мисс Прим.
– Но вы доверяли ей? – спросил Нэйлор. – Она была вашим доверенным секретарем?
– Я никогда не поверял ей моих личных секретов. Не хотел, чтобы они стали тут же известны широкой публике. Как юрист, Нэйлор, вы должны бы знать, что никогда нельзя доверять ни алкоголикам, ни гомосексуалистам.
Помощник прокурора, казалось, совершенно спокойно отнесся к тому, что Мун говорил об убитой девушке.
– Я пытаюсь получить ответ на мой вопрос, – настойчиво повторил он.
– Ваша личная секретарша хотела встретиться с Уиллсом. Как вы думаете, зачем? Вы предполагаете, что он мог бы использовать ее для того, чтобы найти способ выйти на вас. Так что же такое она могла сказать Уиллсу, что позволило бы ему причинить вам вред?
Мун снова повернулся и посмотрел на Джона.
– Макайвор мог причинить мне вред?
– У него была для этого причина.
– Может, он так и считал, – отозвался Мун, – но я знаю только одно: Уиллс не осмелится меня тронуть даже пальцем. Десять лет он вел себя словно индийский нищий, который сидит у Стены Плача и жалуется на весь мир, как с ним плохо обошлись. Посмотрите на него! Вот мы с ним, лицом к лицу, а он даже слова сказать не может. Конечно, Уиллс способен ударить беззащитную девушку по голове кувшином. А у его отца был лозунг: «Сначала женщины и дети».
Джона окатила волна гнева, и в этот момент он вдруг почувствовал, что на его плечо опустилась твердая рука. Повернувшись, Джон увидел Пьера Шамбрэна. Управляющий смотрел из-под полуприкрытых век мимо него на Муна, но рука его была рукой дружбы. Она и удержала его на месте, заставив лишь крепко стиснуть зубы.
– Ну вот и появился вездесущий мистер Шамбрэн! – воскликнул Мун, и его глаза заблестели. – У вас просто потрясающий талант возникать в самый волнующий момент!
– Отель «Бомонд» – это мой мир, мистер Мун, – бесстрастным голосом пояснил управляющий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Гамаля – этого улыбающегося восточного негодяя. Они живут в страхе. Я это знаю. Их мир может взорваться менее чем через сто часов. Не знаю, как после всего этого я смогу увидеть такие простые вещи, как, например, первую чашку кофе утром, или ощутить вкус первой сигареты. Не могу представить, как пойду по улице, как буду смотреть в витрины, не могу…
– Откройте глаза! – резко прервала его Элисон. Он медленно опустил руки и посмотрел на нее.
– Вспоминаете меня? – спросила она. – Хорошую девушку, которой вы нравитесь?
– Это было целых двенадцать лет, Элисон. Но только сейчас весь мир завертелся у меня перед глазами со всеми сумасшедшими людьми, которые его населяют.
– Джонни!
– Да, – покорно ответил он.
– Идите наверх, примите душ, наденьте чистую рубашку и возвращайтесь сюда. Вас будет ждать холодный мартини. Потом поужинаем гамбургерами и пойдем в «Транс-Люкс» на балкон, послушаем Лану Тернер и Ефрема Цимбалиста, у которых тоже были проблемы.
– Мне надо позвонить Харди.
– После мартини.
– А вы не позвоните этой Стюарт вместо меня? Додд сказал, что она поднялась к себе в номер полчаса назад.
– Я начинаю беспокоиться, – сказала Элисон, затем подняла трубку и попросила соединить ее с Марго Стюарт в номере 804.
– Беспокоиться – о чем?
– Вы не понимаете? Готова держать пари на что угодно, что вы пошли бы за мной куда я захочу, стоит мне только поманить вас мизинцем.
– Элисон! Я…
– Джонни, дорогой, принимайте все легче, вот как я. – Она положила телефонную трубку. – Марго не отвечает. Может, пошла в пентхаус «М», чтобы отметиться у Великого Человека? Я соединюсь с ней к тому времени, когда вы переоденетесь.
– А вы верите во все это? – спросил Джон. – Когда я слушал тех двоих там, наверху, то поймал себя на том, что думаю о президенте Кеннеди и о конце света.
– Мне кажется, что Лана в конце концов забьет Ефрема, – сказала Элисон. – Но как мы об этом узнаем, если вы так и не переоденетесь и мы не отправимся туда?
– О'кей. – Джон неожиданно для себя рассмеялся. – Будем принимать все легко.
Но его хватило только на пять минут, именно на те пять минут, которые потребовались, чтобы подняться на четырнадцатый этаж и пройти по коридору до двери своего номера. Потом еще в течение одной минуты, пока открывал ключом дверь и нащупывал выключатель, он оставался спокойным. Но в следующую секунду, даже еще до того, как щелкнул выключателем, почувствовал что-то необычное. Это был слабый запах гардении. Джон оставался спокойным еще десять секунд, подумав, что в таких отелях, как «Бомонд», наверное, есть правило, чтобы от горничных хорошо пахло.
Включились лампа на тумбочке и торшер в углу комнаты.
Элисон не смогла бы дозвониться до мисс Стюарт – бездыханная Марго лежала поперек его кровати. Не дышала она потому, что ее голова была размозжена массивным кувшином-термосом, который должен был стоять на столике у кровати, а теперь валялся на ковре, заляпанный свежей кровью.
Часть четвертая
Глава 1
Джона прохватило холодным потом. Непроизвольно он подался обратно в коридор, закрыл дверь. И вдруг понял, что не может сделать буквально ни одного движения. Потом поймал себя на том, что подумал: «Чтобы пойти, сначала надо выставить одну ногу вперед, а затем другую». Он только что говорил Элисон, что не ждет ничего хорошего. Слишком долго его жизнь была похожа на то, как переходят бурлящий поток по скользким камням, каждый из которых был маленьким островком ужаса.
Самым естественным было бы добраться до ближайшего телефона и позвонить Джерри Додду в вестибюль. Джерри должен знать, что надо делать. Потом подождать Харди с его людьми, которые начнут задавать ему вопросы. Джон не знал, что им ответит, но понимал, что ему предстоит. Алиби, мистер Уиллс, у вас есть надежное алиби? Хотите, чтобы мы поверили, будто вчера вечером вы впервые встретили эту девушку? И что она делала в вашей комнате? Почему вы ударили ее термосом? А может, это предчувствие того человека, подумал Джон, который написал письмо и угрожал ему смертью, если работа не будет выполнена? Должен ли он теперь опасаться того же, если так ничего и не предпримет?
Джон оттолкнулся от стены и заставил себя идти. Добрался До лифтов в конце коридора, нажал на кнопку. Замигала красная лампочка. Открылась дверь кабины. Лифтер испуганно посмотрел на него. Ничего удивительного – вероятно, лицо у него было серое, как пергамент.
– Вестибюль, пожалуйста, – произнес чей-то голос. Впрочем, это был его голос, только странный и незнакомый. Когда лифт начал проваливаться вниз, Джон сказал: – Я передумал. Четвертый, пожалуйста.
Дверь лифта открылась. Потом закрылась. Он бесшумно зашагал по толстому ковру к офису Элисон, к Элисон, его единственной связующей с реальным миром.
– Вот это скорость! – воскликнула она и тут же вскочила на ноги, обежала вокруг письменного стола, обхватила его за плечи. Вероятно, потому, что он качнулся, будто подрубленное дерево. – Бога ради, Джонни!
– Марго Стюарт. В моей комнате. Мертвая. Убита.
– Джонни!
– Кто-то размозжил ей голову термосом.
– И что вы сделали? – тут же задала вопрос практичная Элисон.
– Кинулся было за Джерри Доддом. Плохо понимал, что происходит. – Он засмеялся. – Поверните меня и… и подтолкните в нужном направлении.
Элисон сильно шлепнула его.
– Хватит, Джонни! А теперь – сядьте!
Она легонько подтолкнула его. И Джон подумал, что если позади него не оказалось бы стула, то он упал бы навзничь.
Элисон схватила телефонную трубку. Он не понимал, что Элисон говорила, но создавал только, что она стоит рядом с ним на коленях и крепко держит его за руку. Ее рука ему показались горячей, видимо, потому, что его собственная была холодная как мрамор.
– Я повидал многих мертвых людей, – произнес Джон. – На войне. И это не шокировало меня, но здесь…
– Я так и не смогла найти ее по телефону, – сообщила она. – Марго, наверное, пошла в вашу комнату, чтобы подождать вас.
К ее удивлению, он спросил:
– А вы приготовили тот «Мартини»?
– Там у меня на столе пинта бренди. Вам лучше выпить немного оттуда.
– Она подала ему бутылку.
Он поднес ее ко рту. Первый же глоток словно обжег его огнем.
Джерри Додд выглядел очень непривычно без своей обычной профессиональной улыбки.
– У вас есть ваш ключ, мистер Уиллс? – спросил он. – Вам лучше пойти с нами.
С ним был один из людей Харди.
– Вот… ключ, – ответил Джон. – Я… я не могу пойти с вами, Джерри. Я просто забыл, как ходят. Я…
– Вы трогали что-нибудь?
– Нет. Да. Только дверь.
– И ничего внутри комнаты?
– Только выключатель. Я оставил свет включенным. Бедное дитя!
– Бедное дитя?
– Лежит там мертвая… при ярком свете.
– Оставайтесь здесь. Никуда не уходите, – распорядился Джерри. – Через пару минут здесь будет мой парень, чтобы все охранять. Это вы ее убили, мистер Уиллс?
– Нет… Бог свидетель.
– О'кей. Я только спросил.
Люди приходили и уходили. Харди и другие полицейские, Шамбрэн, помощник окружного прокурора по имени Нэйлор, лысый, как яйцо, но крепкий мужчина. Кто-то взял у Джона отпечатки пальцев. Кто-то принес влажную ткань, чтобы убрать с его рук следы чернил. Когда все начало мелькать перед его глазами, он повернулся и посмотрел на Элисон. Она была бледна, но, как он и ожидал, ободряюще ему улыбнулась.
Вопросы. Вопросы. Вопросы. Его спрашивали, и он механически отвечал. Теперь уже не было никаких секретов. Харди пришлось приподнять завесу над их маленькой игрой. Казалось, все уже знали, что Джон, так же как и мисс Прим, получил деньги, чтобы убить Обри Муна. И тут через всю комнату послышался голос Нэйлора, громкий и сердитый:
– Ничто в этой нелепой истории не может быть правдой. Это просто не может быть правдой!
Потом Нэйлор приблизился к Джону, его лицо наплыло на него, как в кадре фильма. Он сел на стул, расставив ноги, скрестил руки на его спинке и так близко придвинулся к Джону, что тот ощутил неприятный сигарный запах из его рта.
– Очень хорошо, Уиллс! Давайте отбросим все эти сказки о таинственных убийцах, которые швыряются тысячами долларов. Вы все еще настаиваете на том, что только раз видели эту девушку, Стюарт?
– Прошлым вечером. В «Трапеции». Она была под хмельком. Я… я думаю, что она знала, кто я такой.
– А может, вы сами не знаете, кто вы? Может, нам надо отправить вас на обследование? Вы никогда не видели ее до прошлого вечера?
– Нет.
– Но она бросила вам записку в гриль-баре, написав, что хочет встретиться с вами?
– Да.
– Зачем? Зачем, Уиллс? Зачем?
– Не знаю.
– Да бросьте вы! Говорите! Зачем?
– Я не знаю.
– Вы дали ей ключ от своего номера и велели ей там вас ждать. Так это было?
– Нет! Я никогда не давал ей своего ключа. Мой ключ при мне. Им я отпер дверь. Потом я передал его Джерри Додду. Я…
– Вы дали ей ключ. И забрали его после того, как ее убили.
– Нет!
– Зачем она хотела вас видеть?
Джон отстранился от этого разгоряченного злого человека.
– Я не знаю.
– Она что-то имела против вас? Хотела шантажировать вас?
Так, что ли?
– Говорю же вам, я не разговаривал с нею. Не знаю, чего
она хотела.
– Вы собирались убить Обри Муна. Она узнала об этом. И поставила вас в трудное положение. Так?
– Нет.
– Вы не собирались убить Муна? Вы приехали сюда, зарегистрировались под вымышленным именем, были вооружены пистолетом и не собирались убить Муна?
– У… у меня не было никакого плана. Уиллс мое законное имя. Я…
– Но вы приехали сюда, чтобы все разведать и составить такой план. У вас был план.
– Я обо всем сказал лейтенанту Харди.
– О'кей, мистер Уиллс. Вы просто невинная школьница. И не ненавидите Муна за то, что он довел вашего отца до самоубийства, и не ненавидите его за то, что он преследовал вас. Вы переполнены любовью к нему. Вы помогали лейтенанту Харди разыскать таинственного «мистера Икс». Но вот по какому-то странному совпадению вы пригласили секретаря Муна в вашу комнату и – бух! Зачем? Если вы так уж не виновны и полны человеческой доброты?
– Я не приглашал ее в мою комнату, – медленно произнес Джон, выделяя каждое слово. – Я не знаю, чего она хотела. Я не убивал ее. Есть мои отпечатки пальцев на том кувшине?
– Есть ли они, мистер Уиллс? Мы пока не знаем ответа на этот вопрос. Может быть, вы поможете нам выиграть время.
– Я не трогал этот термос, не пил из него. Нэйлор оттолкнул стул и поднялся.
– Когда кто-нибудь просит меня встретиться с ним, мистер Уиллс, я обычно догадываюсь зачем. Этот хочет занять у меня денег, тот – пригласить на ленч. А вы говорите, что не знаете, чего она хотела. Хорошо, попробуйте догадаться.
– Может, хотела что-то сказать насчет Муна? Если она знала, кто я такой, то, может быть, у нее было что мне сказать?
– Она хотела помочь вам?
– Может быть.
– Помочь вам в убийстве? – спросил Нэйлор. – Нет!
– А в чем же тогда? Она вас не знала, а вы говорите, что она хотела вам помочь.
– Вы сами просили, чтобы я догадался. Нэйлор отвернулся.
– Сдаюсь, – заявил он. – Это ваш бэби, Харди. Или он самый хладнокровный субъект, каких я уже давно не видел, или просто валяет дурака. Вызовите сюда Муна.
И вот они наконец встретились лицом к лицу, Джон Уиллс и Обри Мун. Великий Человек, наверное, ожидал в приемной Элисон. Его появление, казалось, изменило всю атмосферу в комнате. Ни курящий Нэйлор, ни бесстрастный Харди уже не казались такими грозными. Нэйлор сразу стал сверхделикатным. Харди выглядел как человек, не желающий предпринимать атаку. На Муне был все тот же темный костюм и жилет в клеточку. За его спиной стоял Сторм.
– Сожалею, мистер Сторм, но это полицейское расследование, а не пресс-конференция, – заметил Нэйлор. – Вам придется подождать снаружи.
– Сторм останется, или я уйду, – заявил Великий Человек высоким злобным голосом. – Я вовсе не восхищен вашими людьми, Нэйлор. Вы прозевали человека, который угрожал мне, позволили убить мою секретаршу прямо перед вашим носом. Я хочу, чтобы здесь был кто-то, кому я мог бы заявить о вашей некомпетентности.
– Но то, что происходит в этой комнате, совсем не для записей, – возразил Нэйлор.
– Я сам решу, что здесь не для записи, – изрек Мун. – А вы теряете время, мистер Нэйлор. И если заставите Сторма выйти, то я все равно потом ему все расскажу. – Он повернулся и посмотрел прямо на Джона. – Что случилось, Уиллс? Марго чем-то вас не устраивала?
В этот момент будто кто-то взмахом руки прогнал туман перед глазами Джона. Исчезли неразбериха и смущение, которые владели им в течение последнего часа. На таком близком расстоянии он вдруг легко разглядел, что волосы и усы Муна выкрашены, что его злые глаза смотрят из-под припухших век, ощутил исходящий от него слабый запах одеколона. Да, за ним стояли огромные деньги и слава, от его прихоти, по словам миссис Хевен, зависели десятки жизней, и все-таки это было не какое-то мифическое чудовище, а самый обыкновенный человек, которого можно и нужно победить. К своему удивлению, Джон неожиданно почувствовал, что его страхи уходят.
– Вы знали об отношениях мистера Уиллса с вашей секретаршей, мистер Мун? – задал между тем вопрос Нэйлор.
Джон совершенно спокойно ждал ответа. Мун обвинял его отца в том же самом грехе.
Знаменитый писатель пожал плечами:
– Этот человек, которого вы называете Уиллсом, известен мне как Джон Макайвор. По правде говоря, если он и имел за моей спиной какие-то отношения с Марго, то мне об этом ничего не известно. Но это у него в крови, Нэйлор. Его отец был изгнан со службы в британской армии из-за того, что завел роман с женой командира с целью выведать военные секреты. И его сын тоже мог завести роман с моей секретаршей для того, чтобы найти способ проникнуть ко мне.
Мун с улыбкой посмотрел на Джона, видимо ожидая резких возражений с его стороны, и был явно разочарован, когда тот промолчал.
– Так вы не знаете, были ли у них любовные отношения? – уточнил Нэйлор.
– Я не знаю, были ли они, – ответил Мун, но таким тоном, будто все-таки их подозревал.
Тогда слово взял лейтенант Харди:
– Мистер Нэйлор не так хорошо знаком с этом делом, как я, Мун. Я вот уже целых двадцать четыре часа кручусь в этом шикарном сумасшедшем доме. Весь персонал считает, что вы сами имели связь с мисс Стюарт. Она жила здесь, и вы могли вызвать ее в любой час дня или ночи. Давайте это проясним. Она была вашей девушкой, Мун?
Великий человек рассмеялся:
– Нет. Сэнди, как я ее называл, не была моей девушкой. Очень уж она была тощей и склонной жаловаться на свою судьбу. К тому же заниматься любовью с пьяной женщиной – это не для меня, я предпочел бы нимфоманку или такую талантливую профессионалку, какой была эта несчастная мисс Прим.
– Но вы доверяли ей? – спросил Нэйлор. – Она была вашим доверенным секретарем?
– Я никогда не поверял ей моих личных секретов. Не хотел, чтобы они стали тут же известны широкой публике. Как юрист, Нэйлор, вы должны бы знать, что никогда нельзя доверять ни алкоголикам, ни гомосексуалистам.
Помощник прокурора, казалось, совершенно спокойно отнесся к тому, что Мун говорил об убитой девушке.
– Я пытаюсь получить ответ на мой вопрос, – настойчиво повторил он.
– Ваша личная секретарша хотела встретиться с Уиллсом. Как вы думаете, зачем? Вы предполагаете, что он мог бы использовать ее для того, чтобы найти способ выйти на вас. Так что же такое она могла сказать Уиллсу, что позволило бы ему причинить вам вред?
Мун снова повернулся и посмотрел на Джона.
– Макайвор мог причинить мне вред?
– У него была для этого причина.
– Может, он так и считал, – отозвался Мун, – но я знаю только одно: Уиллс не осмелится меня тронуть даже пальцем. Десять лет он вел себя словно индийский нищий, который сидит у Стены Плача и жалуется на весь мир, как с ним плохо обошлись. Посмотрите на него! Вот мы с ним, лицом к лицу, а он даже слова сказать не может. Конечно, Уиллс способен ударить беззащитную девушку по голове кувшином. А у его отца был лозунг: «Сначала женщины и дети».
Джона окатила волна гнева, и в этот момент он вдруг почувствовал, что на его плечо опустилась твердая рука. Повернувшись, Джон увидел Пьера Шамбрэна. Управляющий смотрел из-под полуприкрытых век мимо него на Муна, но рука его была рукой дружбы. Она и удержала его на месте, заставив лишь крепко стиснуть зубы.
– Ну вот и появился вездесущий мистер Шамбрэн! – воскликнул Мун, и его глаза заблестели. – У вас просто потрясающий талант возникать в самый волнующий момент!
– Отель «Бомонд» – это мой мир, мистер Мун, – бесстрастным голосом пояснил управляющий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18