А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Посняков Андрей

Русич - 5. Кольцо зла


 

Здесь выложена электронная книга Русич - 5. Кольцо зла автора по имени Посняков Андрей. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Посняков Андрей - Русич - 5. Кольцо зла.

Размер архива с книгой Русич - 5. Кольцо зла равняется 288.05 KB

Русич - 5. Кольцо зла - Посняков Андрей => скачать бесплатную электронную книгу





Андрей Посняков
Кольцо зла


Русич Ц 5




Аннотация

1405г. Боярин Иван Раничев доволен своей спокойной жизнью, которой грозит скорое разрушение: интригуют завистники и литовцы, в окрестностях «шалят» неведомо откуда взявшиеся разбойники, а собственным детям Ивана грозит скорая гибель.
Чтобы спасти свою семью и весь привычный мир, Иван по совету старой ведьмы отправляется в Кастилию на поиски второго перстня с колдовским камнем, подаренного Тимуром кастильскому посланнику Клавихо. Преодолев неисчислимые трудности, Раничев добывает перстень, но это еще не все еще остался последний, третий, перстень, затерянный в тысяча девятьсот сорок девятом году. Туда и должен снова проникнуть Иван, чтобы защитить свой мир и свою семью.

Андрей Посняков
Кольцо зла

Глава 1
Май 1405 г. Великое Рязанское княжество.
ДЕНЬ ПИОНЕРИИ

Нельзя сказать, что Крису Кертису плохо жилось. С точки зрения человека, который привык довольствоваться малым, у него было все...
Творческий путь «Дип Перпл»


– Эх, пошли, пошли, милаи! – селянин подогнал лошадей, а сам чуть ослобонил соху – помочь взобраться на холм. Можно, конечно, было б и не сеять тут, в низинке, да что ж, на овес пойдет – тот в сырости соком нальется, развесистей станет, кистистее... однако ж можно и не угадать – какое лето? Ежели дождливое выпадет – почернеет солома и ни одна скотина ее нипочем есть не будет, считай, зря и сажали... Лучше уж тогда бы ячмень – хоть и истощает землицу куда больше, чем овес, да и по урожаю – ровно вполовину меньше.
Не доезжая поля, Иван слез с коня, бросил поводья подбежавшему служке – вихрастому синеглазому пареньку-отроку в сермяжной рубахе, портах и чистых онучах с лыковыми лаптями – подошел к борозде, нагнулся, помял в ладони землю и, сжав в кулаке сухой ком, выпустил – комок легко рассыпался при падении, значит, все было как надо, значит, сеяли вовремя, значит...
– Нешто мужики не ведают, когда сеять, боярин-батюшка? – обиженно воскликнул отрок, да еще носом шмыгнул, дескать, что же мы тут, все дураки?
Иван снисходительно усмехнулся, пояснил, словно совсем уж неразумному чаду, хоть на вид парню было лет двенадцать – кое-что уж соображать должен:
– Не в том суть, что не ведают, а в том, что пригляд хозяйский в каждом деле нелишний. Пойми это, Пронька, и глупых вопросов больше не задавай.
– Что ты, что ты, боярин-батюшка! – отрок испуганно упал на колени. – Не гневайся, Иване Петрович!
Иван улыбнулся:
– Да не гневаюсь я, уймись.
Поправив накинутый поверх легкого полукафтанца охабень – длинный, добротного немецкого сукна, с просторными рукавами и узорчатым воротом – он, щурясь от солнца, вгляделся в поле – свое поле, вотчину! – эх, не видать и конца, и края... это потому что на холме, вот и кажется, что тянутся черные борозды аж до самого горизонта. Правда, и так сказать, не маленькое поле, почитай что до самой реки, до рощицы, где распустили клейкие листочки березы – пора овес сеять, примета верная. Да, немало землицы... и это еще не считая той, что в аренду-издольщину отдана, на оброк – много Иван не брал с оброчников, потому и уважали его крестьяне, знали, боярин Раничев – хозяин рачительный да защитник славный – соседний Ферапонтов монастырь, отпор получив, давненько уж на их землю не зарился. Попробовал бы только...
Раничев потрогал висевшую на поясе тяжелую тюркскую саблю – подарок великого Хромца – Тимура. – Он так и не смог расстаться с привычкой повсюду таскать за собой боевое оружие, слишком уж много пережито было, слишком...
Пахари пахали землицу под овес, под ячмень, под гречиху, большая же часть поля давно уже была вспахана во гряды, да не один раз, «двоением» – селяне бросали в землю рожь, тут же бороновали. Ласковое майское солнышко, согревая землю, весело сияло в небе, в кустах у овражка пели жаворонки, недовольно перелетая с место на место – гоняли, чтобы не поклевали посев – чирикали воробьи, на лужку, ближе к реке, паслось стадо.
– Пронька, – помахав рукой мужикам – те увидали, боярина, поклонились в пояс, однако работу не прекратили, весной день год кормит, – Иван обернулся к служке. – А ну-ка, что там Колумелла-римлянин про сев пишет?
Отрок вдруг покраснел, сконфузился:
– Каюсь, вчерась не прочел, батюшка! Не до того было – с боярышней на луга ходили, песни петь.
– Так она ж не с тобой ходила, с девками, – удивился Иван.
– Так и нас, служек, взяла... Нечего, сказала, в этакой день в избе сидеть.
– А что за день вчера был?
– Так Федот-овсянник же! Как раз пора овес сеять.
– Ну да, ну да, – пряча усмешку, покивал Раничев. – У вас, почитай, каждый день праздник. Как там говорят, про Федота-то?
– А разное, – Пронька засмеялся. – Говорят, придет Федот – последний дуб листы развернет, коли на святого Федота на дубу макушка с опушкой, будешь мерять овес кадушкой, а еще...
– Ладно, ладно, охолонь, – Иван махнул рукой, и отрок послушно замолк. – А Колумеллу ты зря не читал!
– Так батюшка! Я ж и без этого римлянина все по хозяйству знаю, да как и любой наш мужик, – моргнув, зачастил отрок. – Береза распускается – пора овес сеять, яблони цветут – сей просо, ну а коли можжевельник зацвел, можно и ячмень в землицу бросать.
– Вижу, знаешь... – усмехнулся Раничев, но не отстал. – А удобрения? Про то ведь у Колумеллы много написано.
Пронька закусил губу, немного подумал и выпалил, почти не делая пауз между словами:
– Самолучший навоз – коровий, овечий, козий, лучше всего повыдержать его годик, а уж потом на поля – на десятину сорок возов, а на ячмень, коноплю, пшеницу – и куда поболе. На снег навоз класть не стоит – вымерзнет, да и сорняки пойдут, метлики. Окромя навоза еще можно золу в землицу бросать, ил да перегной лесной.
– Вижу, вижу, знаешь, – Иван кивнул. – Однако римлянина я тебя читать и переводить заставлю не только из-за хозяйства... Язык, язык учи, латынь – она многого стоит, в любом чужеземном царстве-государстве тебя поймут, пойми, мне глупые да ленивые слуги без надобности, а не будешь учить – в деревню отправлю.
Отрок бросился боярину в ноги:
– Не надо в деревню, батюшка! Лучше высечь вели.
– И велю, коль лениться будешь... Ладно, не реви. Пошли, не будем мешать пахарям – в Чернохватово, к Захару съездим. Песни-то какие вчера пели?
– Боярышни любимые – она и запевала...
Иван вскочил в седло, обернулся:
– Ну-ка, спой, все веселей ехать.
– Клен ты мой опавший, – неожиданно чистым высоким голосом начал отрок. – Клен заледенелый...
– Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой? – с удовольствием подпел Раничев, и вот уже затянули громко, на два голоса:

Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.

Иван перестал петь, слушая, как чистый отроческий голос, отражаясь эхом в березовой рощице, разносится над рекой, над полями и лугом. Хорошая была песня. Раничев задумался – интересно, и где ее выучила Евдокся – законная супружница и мать его детей, боярышня из древнего рода? Наверное, в тысяча девятьсот сорок девятом году – где уж больше? Хотя, а пели ли тогда Есенина? Наверное, пели... В пионерском лагере – вряд ли, а вот там, на дальней, затерянной в густых лесах ферме, вполне могли, вполне. Иван про себя усмехнулся – это ж сколько лет-то прошло? Три... да, вот уже скоро будет три года, с тех пор, как... Подняв руку, он посмотрел на часы – кварцевые, марки «Ракета». Хорошо, хоть на батарейках, потому и идут три года, да и еще лет десять пройдут – надежные.

Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.

А и в самом деле, хорошо поет парень! Не зря Евдокся его на луга брала, положительно, не зря. Хотя и он, Иван Петрович Раничев, певец не из последних. Это здесь он боярин и именитый вотчинник, а там... в начале двадцать первого века...
Директор Угрюмовского исторического музея, меломан, балдеющий от хард-рока и блюза, да и сам что-то подобное исполнявший в любительской группе, где играл на бас-гитаре и пел. Выступали обычно по вечерам, в кафе «Явосьма», поначалу – с чем-нибудь типа «One Way Ticket» или там «I,ll Meet You At Midnight», а потом, ближе к ночи, и до «Блэк Саббат» доходило – кто сказал, что под «Параноид» плясать нельзя? Очень даже можно, тем более публика к этому времени подбиралась вполне соответствующая, правда вот Макс, хозяин «Явосьмы», канючил... Боже! Да было ли это? Тот страшный вечер, вернее, та ночь... Гроза, синие вспышки молний и черная фигура в главном зале музея. Абу Ахмет, человек со шрамом – он похитил перстень, для того чтобы убить Тимура – и погиб сам от руки кособородого Никитки Хвата, обельного холопа молодого боярина Аксена Колбятина сына Собакина, красавца с жестоким и гнусным сердцем, едва не погубившего Евдоксю да и самого Ивана. Уже три года – да-да, три – как Аксен мертв, а вот поди ж ты, все еще видится в ночных кошмарах. Как и Тимур, Тамербек, Великий Хромец и потрясатель мира. Именно Тимуру вынужден был какое-то время служить Иван, именно Тимур подарил ему колдовской перстень – золотой с загадочно мерцающим изумрудом – тот самый, что похитил когда-то Абу Ахмет. Не верится, но уже десять лет прошло с тех самых пор, как Раничев впервые объявился в Угрюмове... не в том, в котором прожил почитай что всю жизнь – исключая армию и учебу в ЛГПИ им. Герцена – в другом, образца одна тысяча триста девяносто пятого года... Именно тогда он и встретил зеленоглазую красавицу Евдоксю, не осознавая еще, что встреча эта изменит всю его жизнь.
Иван посмотрел на перстень, который всегда носил на безымянном пальце левой руки – он считался для перстней главным, именно к нему шли артерии прямо от сердца. Изумруд тускло блеснул... Вот именно, что тускло – это означало, что вернуться обратно в свое родной время – а именно этому и служил перстень – Иван не сможет уже никогда, даже несмотря на вызубренное назубок заклинание – «Ва мелиск ха ти джихари...». А и нужно ли обратно? Что там? Пыльные залы, подсиживания, интриги и откровенная зависть – все это претило Ивану с Евдоксей, жалко вот только было оставить друзей – соло-гитару Вадима, Веньку-клавишника, ударника Михал Иваныча – встретиться бы хоть еще разок с ними! Однако, взяв с собой Евдоксю, Раничев чувствовал – не для нее это время, даже в сорок девятом году, куда занесло их злой волею магрибского колдуна Хасана ад-Рушдия, боярышня чувствовала себя куда как лучше – и вожатой в пионерском лагере, и потом, дояркой на колхозной ферме. Может, люди тогда были лучше, искренней, что ли? Иван даже как-то – уже здесь, в вотчине – заговорил на эту тему с женой, та просто пожала плечами:
– Не знаю, что и сказать. Понимаешь, Иване, те, что были и в лагере и на ферме... они, как наши, как вот здесь, в княжестве. Простые, понятные и, как ты сказал – искренние. Другое дело, там, в тех, чужедальних временах – каждый сам себе на уме, каждый сам за себя, говорят одно, делают совсем другое, думают третье. Как так можно, Иван?
Раничев и сам не мог сказать – как так можно? Можно, чего уж там... Но чувствовал, чувствовал, как постепенно обрыдло все, и ничто уже не радовало: ни дружеские пирушки, ни работа, ни даже музыка. Да и больно было смотреть, как чахла Евдокся... А потом, разбирая летописи, Иван вдруг наткнулся на описание бесчинств, творимых над его людьми алчными соседушками – Ферапонтовым монастырем, где был архимандритом старый недруг Раничева Феофан, и толстым боярином Ксенофонтом. Вот тут уж душа не выдержала, сорвался. В прямом смысле – взял Евдоксю за руку, прихватил с собой музейный экспонат – ППШ, и – «Ва мелиск ха ти джи-хари...». Подействовало! Первой же очередью скосил Ксенофонта да личного его палача, освободил своих – Лукьяна-воя да отроков, Евсейку с Куземой – теперь уж они куда как ладные парни, все девки заглядываются. Жаль вот только, весь магазин расстрелял – уж больно зол был, так бы ведь, может, автомат – вернее, пистолет-пулемет, под пистолетный патрон сделанный – и пригодился когда бы... Хотя, после смерти старого князя Олега Ивановича, ало кто из соседей наглеть осмеливался, знали – Федор Олегович, новый рязанский князь, благоволит Ивану. Но, по мелочи, конечно, пакостили – в овес коней пустят, в рощице самовольный поруб устроят, да мало ли. Да в этих случаях автомат (пистолет-пулемет) и не нужен был, своими людьми обходился, не люди были – золото. Осанистый староста Никодим Рыба с сыном Михряем, статью в отца удавшимся, Хевроний Охлупень, тиун – худющий, жукоглазый, умный – Захар Раскудряк, рядович из Чернохватова, впрочем, какой там рядович? Давно уж тот ряд истек... Подался Раскудря в купцы – у моста на паях с Иваном да с Хевронием соорудил торговый рядок – торговлишка шла живо! Вот сейчас Раничев туда и ехал – посмотреть, как да что.
Из-за ольховых зарослей проглянула вдруг река – широкая, синяя, с волнующейся, слепящей глаза, дорожкой от яркого солнца – по реке медленно проплывали торговые суда – струги, некоторые, увидев рядок, сворачивали, не доходя до моста – в рядке Захар продавал не только пиво да мед, еще и гвозди, шкворни, доску, все, что потребно для мелкого судового ремонта.
– Здрав буди, Захар, – подъехав к рядку с разложенными товарами, Иван спешился, глядя, как приказчик – юркий молодой парень, Онфим, деловито взвешивал на весах гвозди.
– Да ты поболе, поболе сыпь! – пристально глядя на весы, приговаривал рыжебородый ярыжка с причалившего недавно судна, на что Онфим важно кивал и сыпал «поболе».
Захар – высокий мужик чуть помладше Ивана, с красивым лицом и аккуратной рыжеватой бородкой, одетый в добротный армяк и полукафтанье – давно уже заприметил боярина и степенно поклонился, ткнув кулаком в бок увлекшегося торговлей приказчика.
– Здравия и тебе, боярин!
Онфим тоже оглянулся и поклонился:
– Не надо ли чего, батюшка?
– Надо бы, так взял, – пошутил Иван, цепко оглядывая реку. – Что-то маловато стругов к рядку сворачивают?
К рядку... Сказал и сам усмехнулся. Две крытых лавки с прилавками, амбар, кузницы, гостевая изба – не рядок уже, маленький город. Вот еще церкву сладить да частокол – и хоть сам живи. А что? Место хорошее, привольное – река, холмы, перелески – хоромы встроить, торговлишку порасширить – народ и потянется, и в самом деле, настоящий город возникнет, его, Ивана Петровича Раничева, город.
– Потому маловато, что многого товара у нас и нет покамест, – пояснил Захар. – А то, что из Угрюмова привозим – так они там же и купят. Чего ж переплачивать?
– А вот бы что свое продавать, – Иван усмехнулся, глядя, как тяжело отходит от берега струг. – Чего в Угрюмове нет, или мало... Замки, к примеру, оружье...
– И я про то думал, боярин, – шумно вздохнул Захар. – Да только насчет кузнецкого товару там молвлю – наш Митяй угрюмовскому оружейнику Кузьме покуда не соперник. Молод больно, да и не кузнец он пока, так, подмастерье, молотобоец – коня подковать, гвоздь, шкворень, косу изладить – то да, а вот чего посложнее... Тут опыт требуется, уменье, а где ж Митяю такого уменья набраться?
– С Кузьмой говорить буду, – нахмурился Раничев. – Пускай берет парня в ученье.
– Ага, – Захар усмехнулся. – Оно ему надо, Кузьме? Мыслю, тут бы похитрее чего удумать. Может, кого из тех отроков, что при кузне трутся, к Кузьме в Угрюмов послать? И ряд составить хитро, прописать, чтоб только два лета отрока в подмастерьях держал.
Иван задумчиво покачал головой:
– Думаю, не пойдет на то кузнец. Зачем ему плодить конкурентов? Куда бы подальше отправить отроков... В Переяславль или даже в Москву. Да-да, в Москву, есть у меня там знакомцы давние, гусли да гудки ладят, и наши не хуже выучатся – чем не товар?
– Хорошая мысль, – одобрительно кивнул Захар. – Только ведь на Москве житье недешево, а?
Раничев усмехнулся, понимал, к чему Раскудряк клонит:
– На учебы скинемся, часть я дам, ну и вы с Хевронием...
– А еще можно с отроками теми ряд заключить, чтобы потом долг выплатили, – подсказал Захар, и Раничев согласно кивнул – мысль дельная.
– Иване Петрович, батюшка, – обернулся к ним Онфим. – Возьми игрушек детушкам. И свистульки глиняные есть, и трещотки.
– Трещотки? – заинтересовался Иван. – А ну, покажь.
Приказчик выбрал несколько игрушек, протянул, и Раничев невольно залюбовался – до чего ж складно было сделано.

Русич - 5. Кольцо зла - Посняков Андрей => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Русич - 5. Кольцо зла автора Посняков Андрей дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Русич - 5. Кольцо зла у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Русич - 5. Кольцо зла своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Посняков Андрей - Русич - 5. Кольцо зла.
Если после завершения чтения книги Русич - 5. Кольцо зла вы захотите почитать и другие книги Посняков Андрей, тогда зайдите на страницу писателя Посняков Андрей - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Русич - 5. Кольцо зла, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Посняков Андрей, написавшего книгу Русич - 5. Кольцо зла, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Русич - 5. Кольцо зла; Посняков Андрей, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн