Крайний ужас, который существо испытало перед серебряным оружием, человеку было не понять. Но нечеловеческий разум увидел угрозу — угрозу еще более страшную оттого, что она была незнакомой. Раненный и неуверенный в себе, оборотень решил отступить. Он подскочил к открытому окну и выпрыгнул во двор.Ослабевшая, ошеломленная ужасным испытанием, Бринанин осела на пол, всхлипывая и бессвязно бормоча. В своем потрясенном состоянии она понимала только то, что демон-людоед оставил ее — больше ничего. Она с трудом подползла к изуродованному трупу брата. Его вмешательство спасло девушку от ужасной смерти, но стоило ему жизни.Забыв о его безумии и преступлениях, которые он совершил, Бринанин упала на изувеченное тело Хендерина и горько зарыдала. Она даже не услышала шаркающие шаги, раздавшиеся в дверях.В комнату, пошатываясь, ввалился барон Тройлин. Следом за ним ковыляли двое слуг, тоже ослабевшие от многочисленных ран. Казалось, Тройлин смотрит на свою содрогающуюся от рыданий дочь и не узнает ее.— Все мертвы, — уныло сказал он. — Все мертвы, кроме нас. Оборотень даже выбил дверь комнаты, где спрятались женщины, и напустил на них свою стаю.Тройлина никто не слушал, даже он сам.— Повсюду волки. Их жуткие окровавленные клыки щелкают. Они бросаются на тебя отовсюду. Стоит тебе упасть, как они разорвут тебя на части. Каким-то образом мы их остановили. Вожак исчез. Без оборотня мы смогли выстоять. Убить этих дьяволов. Но их было так много. Как-то мы заставили их отступить. Не знаю, все ли они убиты или просто убежали. Но мы — единственные, кто остался в живых.Он прекратил бормотать и молча уставился на дочь. Постепенно его взгляд стал более осмысленным. Барон увидел, что она растянулась рядом с залитым кровью телом… Он понял… Выкрикивая проклятия, несчастный подбежал к телу своего сына и оттолкнул дочь.— Хендерин! — Его душа разрывалась от муки. — Хендерин! Мой сын! — Он рухнул рядом в слезах.Бринанин немного пришла в себя. Ее отец и его люди вернулись. Теперь она в безопасности. Она неуверенно положила руку на его содрогающиеся плечи.— Отец, — запинаясь, сказала она.Он резко повернулся к ней. В его глазах загорелся огонек безумия. Барон был простым, прямым человеком. Все эти страшные ночи он находился в напряжении, невыносимом для его разума. А безжалостный кошмар последней резни разрушил его уютный привычный мир. Смерть была повсюду, и теперь перед ним лежало изувеченное тело его сына — самого любимого человека. Разум покинул его.Он посмотрел на испачканную кровью рубашку дочери. Она отшатнулась: взгляд барона был страшен.— Ты! — пронзительно крикнул барон. — Ты! — Он схватил серебряный кинжал, оброненный Бринанин, и, шатаясь, встал на ноги. — Ты убила его! Ты оборотень! Ты их всех убила!Продолжая кричать, Тройлин схватил свою испуганную дочь. Серебряный клинок метнулся вниз! Задыхающийся предсмертный вопль. Белые руки напряглись, тщетно пытаясь выдернуть кинжал из пронзенной груди.Тишина.Он уставился на ее тело. Смерть смягчила выражение ужаса и боли. Под ее левой грудью на белой рубашке расплывалось кровавое пятно. Красное на белом. Красное на белом, красное на белом, и опять красное на белом. Дни и ночи красного на белом. Так много красного. Так много белого. И где конец?И тут сзади раздалось хриплое рычание. Тройлин подбежал к двери. Оборотень вернулся.Один слуга уже умирал, его горло было разорвано острыми клыками. Пока слуги наблюдали, как их хозяин сходит с ума, к ним исподтишка подкралась смерть. Тройлин смотрел, как оборотень, не обращая внимания на отчаянные удары меча, вцепился в шею второго слуги когтистыми лапами. Неужели это создание нельзя убить?!И вот оборотень повернулся к барону, сверкая красными глазами, в которых горела ярость. Безоружный, Тройлин в ужасе отступил, невнятно и жалобно моля о пощаде. Существо неумолимо наступало, протягивая лапы и хрипло рыча. В спину барона что-то ударило. Перила балкона! Ему больше некуда отступать!С воем оборотень прыгнул на него! Он поднял кричащего человека высоко над головой и с размаху швырнул его с балкона в главный зал. С отвратительным хрустом тело барона ударилось о каменный пол рядом с его же собственным креслом.И когда жизнь покидала его тело, барон Тройлин понял, что конец его мучений — смерть.Последний удар, и дверь камеры распахнулась; неподатливая железная скоба наконец выскочила из своего гнезда. Тяжело дыша от напряжения, Кейн выскочил из погреба. Вокруг — тишина. Ни одного волка не было видно.Он осторожно поднялся по ступеням и всмотрелся в длинный пустой коридор. Никого. Кейн бесшумно побежал по коридорам, направляясь в сердце замка. Поскольку у него не было оружия, он двигался предельно осторожно, понимая, что голыми руками с волчьей стаей не повоюешь. Но никто не появился у него на пути, только трупы.Его острый слух уловил какой-то звук, и он мрачно ухмыльнулся, узнав его. Теперь все окончательно выяснилось. Кейн вошел в главный зал.Эвинголис сидел в своем обычном углу, его длинные пальцы снова извлекали из лютни странные звуки. Двое мужчин рассматривали друг друга в тишине темного зала.Кейн прервал молчание:— Значит, это был ты. Дурак я, что раньше не догадался! Впрочем, я подозревал, но не только тебя.Менестрель продолжал играть, стараясь поменьше использовать левую руку.— Люди редко догадываются, только когда уже слишком поздно, — начал он. — Никто не ожидает смерти от руки тихого менестреля-альбиноса. Так происходит снова и снова. Я готовлю ловушку, пока они гибнут один за другим, — выжившие сражаются друг с другом, боясь и подозревая каждого. Лиши их доверия, и люди будут беспомощны. И никто не подозревает менестреля. Это всегда так происходит.— Всегда?— Да, пожалуй. Все повторяется почти в точности. Обычно бывает так, как здесь. Я появляюсь в новой местности, играю, собираю сведения, пока не нахожу подходящую возможность.И когда мне удается завлечь группу людей в уединенное место, мы — моя стая и я — совершаем возмездие! Ибо твоя раса, Кейн, посмела оставить свой дом на деревьях и бросить вызов Братству! Люди, их оружие и эти предатели собаки! Люди, желающие загнать Братство в пустоши! Люди, называющие свои душные города цивилизацией — обществом, превосходящим дикую свободу стаи!Возможно, придет день, когда люди и их города будут уничтожены болезнями, голодом и войнами, которые они ведут в своем глупом упорстве. И тогда Братство снова сможет бегать на свободе! Но до тех пор ваше самодовольное стадо будет нести наказание за свое нахальство! Вы узнаете гнев Братства!Здесь было довольно просто. В Каррасале я узнал, что барон Тройлин владеет уединенным поместьем; оставалось только придумать, как завлечь его сюда. Довольно легко. Чары, наложенные на его сына, заставили мальчишку обезуметь, парочка скандалов — и барон вынужден покинуть город. Причем я мог использовать Хендерина не только как козла отпущения, с помощью чар я управлял им. Временами он был полезен, и старый Листрик тоже. Этот глупец соглашался с любым моим предложением — даже привезти Хендерина сюда.Итак, у меня есть большая группа людей вдалеке от своих собратьев. Следующий шаг — лишить их возможность сбежать. Об этом позаботился буран, который я вызвал. Той ночью я дважды почти достал тебя, но оба раза ты спасался. Потом надо было просто постепенно уменьшать их силы, чтобы одно открытое нападение смогло уничтожить оставшихся. Сейчас моя стратегия должна быть очевидной для тебя. Сначала я разделил охотничий отряд на две группы, приведя к вам второго оленя; потом мои волки напали на вас. Они должны были убить тебя тогда, но я снова недооценил тебя.— Значит, тебе известно, кто я, — сказал Кейн, — и что я.Менестрель тихо засмеялся:— Да, я знаю о тебе, и много о чем догадался. Скитаясь по свету, я иногда встречал тебя — похоже, никто из нас не остается долго на одном месте! И я слышал очень много историй о страннике по имени Кейн. Старые предания и саги тоже о тебе не забыли. Даже этот старый дурень Листрик о чем-то догадывался. — Он снова засмеялся свистящим смехом волка. — Я даже видел тебя один раз, в молодости — больше века назад, в старом Линортисе. Ты строил коварные планы, чтобы возвыситься при дворе, как я припоминаю. Вскорости город был уничтожен, рассказывают, что виной тому предательство.Твое присутствие здесь обеспокоило меня. Но вскоре я придумал, как использовать тебя, чтобы внести еще больший разлад в ваши ряды. Ты сыграл мне на руку прошлой ночью в покоях Листрика. Тогда я пощадил тебя, чтобы выдать за оборотня, которого все так жутко боялись. Если бы они убили тебя, как я рассчитывал, ты больше не был бы для меня опасен, а остальные не так бдительны. Впрочем, все к лучшему: они оставили тебя в живых, разделили свои силы, чтобы стеречь и тебя, и Хендерина, — простаки. Сегодня ночью я заставил Хендерина сбежать, чтоб он отвлек людей, пока я впускаю свою стаю в замок. Но получилось так, что в нем не было необходимости: привратник спал, и Хендерин убил его. Кстати, Хендерин помог мне войти к Бринанин, — он ведь не боится серебра. Правда, потом этот глупец напал на меня, и пришлось убить его раньше времени. А у малышки были железные нервы. Она ранила меня серебряным кинжалом — пришлось убраться подобру-поздорову. Тем временем Тройлин ухитрился разделаться с моими волками. Но я добрался до него и прикончил.Тут Кейн увидел изувеченное тело на полу.— А Бринанин? — спросил он, удивляясь: неужели он беспокоится?Эвинголис раздраженно фыркнул:— Этот толстый придурок убил ее своими руками! Он, должно быть, подумал, что это она во всем виновата. Убил девчонку ее же кинжалом! — Кейн вздрогнул. — Это обидно: у меня были на нее такие планы! Хотя она еще тепленькая, так что думаю, мне удастся немного развлечься — но, конечно, куда приятнее, когда ее живое сердце выплескивает потоки горячей крови на твою морду! — Он снова засмеялся, проведя длинным языком по губам. — Что-то не так, Кейн? Насколько я знаю, не такой уж ты и щепетильный. Да, пожалуй, ты к ней что-то чувствовал. Любовь? Да ты не знаешь, что это такое! Кейн — проклятый и обреченный на вечные скитания — влюблен в смертную девушку! Цветок, который увянет и умрет до того, как ты поймешь, что происходит! Наверняка ты уже не раз это видел и понимаешь, как это глупо! Нет, я знаю, что это было! Она любила тебя — и ты просто был ошеломлен, что к тебе чувствуют не фальшивую любовь, которую ты внушил искусными ухищрениями, и не ненависть и страх, как обычно с тобой бывает! И ты был так тронут этой новостью, что попытался найти нежность в камне, который ты называешь своим сердцем! Ах, Кейн! Ты впадаешь в старческое слабоумие!Кейн молча смотрел на смеющегося менестреля, и в его глазах плясали холодные огоньки смерти.— Да, редкий курьез! И вот мы стоим здесь — два получеловека, — в зале, полном смерти. У нас только тела человеческие, ибо все люди здесь мертвы! Кейн, ты по-своему так же далек от этой падали, как и я! Двое бессмертных, и мы оба оставляем за собой только смерть и разрушение! Странно, Кейн. Тот несчастный, которого я убил, когда начиналась буря, возвратившись из пределов смерти, предрек, что явится сюда человек — не человек, который принесет смерть всем! Интересно, кого из нас он имел в виду? — Альбинос отложил лютню, продолжая скалиться по-волчьи. — Что ж, Кейн, это была весьма интересная игра. Я аплодирую тебе. Ты прожил необыкновенную жизнь, мягко говоря. Я восхищаюсь тобой. Возможно, я понимаю тебя. Из всех людей именно ты заслуживаешь моего уважения. Приятно будет тебя убивать! — Он встал.Кейн был готов к его превращению, но не ожидал, что это произойдет так быстро. Миг назад менестрель стоял перед ним, хихикая, потом только пятно, на долю секунды, словно взгляд Кейна утратил четкость, — и вот на него устремилась рычащая, покрытая белым мехом смерть!« Троэллет! » — выругался Кейн, надеявшийся, что ему удастся напасть именно тогда, когда оборотень будет менять облик. Кейн схватил стол, разделявший их, и ударил накинувшегося на него зверя. Оборотень оказался под кучей обломков. Секунду он приходил в себя; этого мига Кейну хватило, чтобы добежать до лестницы в конце зала. Судя по рассказу менестреля, серебряный кинжал должен быть сейчас в покоях Британии. Кейн знал, что у него мало шансов добраться туда, но, если он сможет, кинжал станет опасным оружием в схватке с оборотнем.Он с грохотом несся по ступеням. Завывая от ярости, Эвинголис вырвался из-под обломков и рванулся вслед за Кейном. Кейн имел небольшое преимущество и двигался со всей возможной для него скоростью, но он еще не взбежал по лестнице, когда жуткий преследователь почти догнал его. Щелкающие клыки пропороли сапог. Кейн был уже наверху и отчаянно пытался добраться до двери в комнату Бринанин. Она была уже рядом, но он знал, что не успеет, — еще чуть-чуть, и оборотень настигнет его!Неожиданно Кейн взвился в воздух, развернулся в прыжке и ударил сапогом в грудь оборотню. Сила толчка заставила существо отступить. Кинжал было уже не достать. Кейн понял, что его единственный шанс — убить противника с помощью физической силы. Человек против демона — безнадежно неравная схватка. Но Кейн не был обычным человеком.Когда Эвинголис пошатнулся от неожиданного удара, нанесенного человеком, Кейн бросился на оборотня! Оттолкнувшись мощными ногами, он всем своим массивным телом обрушился на Эвинголиса, который потерял равновесие и грохнулся на ступени. Стиснув друг друга в смертельном объятии, человек и демон полетели вниз по длинной лестнице, перекатываясь, ударяясь о ступени и стены. Приложив все силы, Кейн выбрал лестницу точкой опоры и направил их падение за край. Сломав перила, сжимающие друг друга противники рухнули с высоты десять футов. В падении Кейн повернулся и оказался сверху на рычащем оборотне как раз перед тем, как они грохнулись на каменный пол.Сила удара отбросила их друг от друга. Покрытое мехом тело Эвинголиса смягчило падение Кейна, который откатился в сторону, заполучив всего лишь пару синяков. Вскочив на ноги, он повернулся к врагу. Такое падение убило бы человека, но Эвинголиса, казалось, оно только еще больше разъярило. Тем не менее, он выглядел слегка оглушенным и шатался, поднимаясь навстречу Кейну.Кейн снова бросился на оборотня, надеясь достать его раньше, чем тот придет в себя. Но существо отпрыгнуло в сторону, ухватило Кейна и швырнуло его на пол. Кейн сгруппировался, смягчив силу удара, и смог вскочить на ноги, когда Эвинголис прыгнул на него. С молниеносной скоростью Кейн поднял ноги и, лежа на спине, саданул зверя в грудь. Оборотень тяжело упал, но вскочил на ноги одновременно с Кейном.Они осторожно кружили, ожидая, когда один из них раскроется. Эвинголис был потрясен силой и скоростью человека — и испытывал сильные муки: нанесенная кинжалом рана болела и мешала ему. Неистовая ярость овладела демоном. Он должен убить этого человека, должен лишить его жизни. Кейн тоже сильно пострадал, но жажда чужой крови помогала выносить все. Он не чувствовал страха — только безумное желание убивать и разрушать. Они молча ждали, пока один из них допустит ошибку.Нетерпение Эвинголиса побудило его продолжить схватку. Уверенный в своей нечеловеческой силе и остроте когтей, оборотень прыгнул! Кейн знал, что увернувшись он отдаст инициативу зверю. Снова он поступил неожиданно. Нагнувшись, Кейн пропустил цепкие руки противника над собой, потом бросился на грудь оборотню.Могучие руки Кейна стиснули покрытую мехом шею, удерживая щелкающие челюсти на расстоянии. Эвинголис обхватил человека своими длинными руками, стремясь сломать ему позвоночник. Они раскачивались во мраке зала — две титанические фигуры с невероятной силой пытались одолеть друг друга. Давление на ребра Кейна было невыносимым, но его мощные мускулы вздулись, сопротивляясь ужасной силе объятий оборотня. Кейн все крепче сжимал толстую шею демона.Эвинголис задыхался. Он безжалостно стиснул Кейна в своих давящих кости объятиях, пытаясь сломать человеку спину и так избавиться от его удушающей хватки. Но рана в плече мешала ему использовать одну руку в полную силу, к тому же оборотень еще никогда не встречал в человеке такой мощи и выносливости. Напрасно он клацал клыками, пытаясь вонзить их в человека: вцепившись в его спину своими жуткими когтями, ему приходилось бороться за воздух. Оборотень чувствовал, как под его лапами начинают трещать ребра Кейна!Спину и ребра словно жгло огнем, но Кейн продолжал сжимать горло Эвинголиса. Он знал, что его единственный шанс — продержаться дольше противника, хотя жуткое создание почти не давало ему самому дышать. Внезапно оборотень ослабил свои тиски! Эвинголису нужен был воздух, и он ожесточенно пытался разорвать хватку Кейна, щелкая покрытыми пеной клыками и дико колотя когтистыми руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21