! Но она должна поверить моим намерениям усилить нашу военную мощь, война с Брейменом того требует. Последние годы наши отношения хромают на обе ноги, и всем известно, что Малхион удвоил за прошлый год число своих наемников.— Гервейн знает об этом, милорд. Но все же рассматривает снятие льгот как угрозу своему Храму. Она полагает, что расходы на очередную войну с Брейменом лишь обострят твое желание завладеть сокровищами Храма.— Мне сдается, что ее подозрения не лишены противоречий, — задумчиво протянул Дрибек. — Ладно, я поговорю с ней, попытаюсь ее успокоить. Я встречусь с ней в храме, пусть она расценит это как знак уважения. Надеюсь, я смогу объяснить ей, чем грозит Храму агрессия Малхиона. В том случае, если в Селонари начнут править жрецы Оммема, ее Храм пострадает не только от сектантов. Пожалуй, ее ворчание по поводу налогов прекратится, когда она сочтет эту войну священной.В общем, я постараюсь рассеять подозрения Гервейн — по крайней мере пока ее не спровоцируют очередные оскорбительные слухи. Что касается гостей… я вверяю сегодняшние развлечения твоим заботам. Меня слишком часто укоряют в пристрастии к учению, так что я не могу позволить кому-то усомниться в моей исключительной привязанности к воинским искусствам. У тебя есть для меня еще что-либо важное?Чуть помедлив, Асбралн ответил:— Милорд, некий человек просит у тебя аудиенции — незнакомец по имени Кейн. Он утверждает, что ему необходимо обсудить с тобой дело чрезвычайной срочности и важности.Дрибек тщательно поправил шнуровку своей рубашки.— Обсудить со мной? Полагаю, эта встреча не отнимет даром моего времени, если у него хватило наглости пробить себе путь взятками до моего камергера и заручиться моим вниманием. Каков, по-твоему, этот человек и что у него на уме?— Он странный человек, — с видом оскорбленного достоинства пояснил Асбралн. — Огромный воин свирепого облика, но его манеры ясно указывают на утонченное воспитание. Трудно сказать, откуда он родом, но сам он говорит, что пришел из Южных Земель. Сомневаюсь, что он из Воллендана, хотя его рыжие волосы и голубые глаза напоминают об этом народе. На вид ему под сорок. Исключительно силен и опасен. Я бы счел его офицером наемников несколькими рангами повыше среднего, который ищет службы. Касательно темы твоей с ним беседы, он намекнул лишь, что хочет показать тебе средства усилить военную мощь сверх всяких мыслимых пределов.— Любопытно, — произнес Дрибек. — Если его похвальба правдива, то он пришел в тяжелую минуту. Но он, скорее, помешанный либо мошенник — а может, убийца, подосланный Малхионом… или Гервейн? Но все же я смогу уделить ему несколько минут. Судя по всему, его меч может пригодиться мне, если только он не ценит себя слишком высоко. Проведи ко мне этого Кейна на игры; я не собираюсь одаривать такого человека формальной аудиенцией. И позаботься, чтобы за ним внимательнее приглядывали в моем присутствии. Если он наемный убийца, пусть поймет, что его цель сродни самоубийству.Несмотря на тяжесть в желудке, Дрибек заставил себя уделить некоторое внимание завтраку, который предупредительно накрыли слуги. IV. НЕЗНАКОМЕЦ ПРИНОСИТ ДАРЫ Стрелы с дробным стуком вонзались в деревянные мишени. Его сопровождало глухое эхо возгласов зрителей и лучников — одобрительные вопли, проклятия, насмешливые выкрики, советы. Царило веселое настроение, прохладный воздух на воинском поле Селонари густо насыщали кислые винные пары. Игры уже достигли той стадии, когда разгоряченные зрители бьются об заклад, когда из храма Шенан вернулся лорд Дрибек.Встреча с верховной жрицей прошла несколько удачнее, чем ожидалось, хотя лорд Дрибек отнюдь не надеялся, что Гервейн отбросит свою подозрительность и высокомерие. И все же лишний день без столкновения с нею был шагом к победе Дрибека и его соратников. Повеселев, он приветствовал гостей с небрежной грубостью, опрокинул кружку пенистого пива и потребовал еще, дабы промочить пересохшее после утомительной встречи с Гервейн горло. Его желудок протестующе поежился, ибо Дрибек ненавидел вкус пива. Но алкоголь, похоже, смягчил затянувшееся похмелье, и он начал проникаться праздничным настроением игр. Сопровождаемый несколькими ближайшими соратниками, Дрибек смешался с гостями, обмениваясь громкими приветствиями, беспечно заключая пари. Он уже всерьез было заинтересовался состязанием лучников, когда приблизившийся Асбралн напомнил ему о полузабытой встрече.После того как камергер представил незнакомца, Дрибек обратил к нему заинтересованное лицо, мысленно оценивая гостя. Этот Кейн являл собой устрашающую фигуру огромного и мощного сложения, таящую хищную грацию движений. Проницательному глазу по силам было проникнуть за фасад его грубой внешности, чтобы увидеть за ним незаурядный ум. Глаза… в их блеске было нечто леденящее, отражение хладнокровной безжалостности, подчеркивающей сложившееся у Дрибека впечатление. Кейн был опытным воином, прошедшим через многие битвы и тяготы, а его манеры говорили о том, что он чаще вел за собой, нежели следовал за кем-то. Так или иначе, но он покинул земли, где сражался последние годы, не без богатства; его одежда из красной шерсти и черной, украшенной шипами кожи была хотя и не новой, но не походила на платье обычного наемника, как и его меч, рукоять которого — несомненно, карсультьялской работы — торчала над его правым плечом, позволяя предположить, что и сам клинок незаурядного качества.В порыве добродушия Дрибек протянул ему руку. Запястье, на котором сомкнулись его пальцы, показалось каменным, а собственное запястье милорда утонуло в длиннопалой, крепко стиснувшей его ладони. Убирая руку, он неприязненно представил себе, с какой силой могла бы сжаться ладонь великана, затем махнул слуге, чтобы тот принес гостю пива.— Кейн прибыл с дарами, — некстати заметил Асбралн. Он с опаской взвесил в руке потрескавшийся том, гадая, не скрыт ли в его пожелтевшем переплете какой-нибудь яд. — Вот эта книга, — нескладно пояснил он, протягивая ее своему господину. Затем рассеянно вытер ладони о крепкие ляжки, оставляя сероватые следы на желтой шерсти.Под пристальным взглядом Кейна Дрибек открыл книгу и погрузился в чтение; его тонкое лицо расплылось ухмылкой радостного предвкушения.— Послушай, Асбралн! Это «Принципы правления» Лахарбина — и на оригинальном карсультьяле! Судя по почерку, это ранний перевод.— Мне показалось, что работа Лахарбина может заинтересовать тебя, — мягко заметил Кейн. — Твой интерес к изящным искусствам широко известен, поэтому я предположил, что эта книга доставит тебе удовольствие. У Лахарбина есть весьма занимательные заметки о консолидации государственной власти… Я вижу, ты читаешь на языке Карсультьяла.— С трудом, — признался лорд Дрибек. — Я брал уроки из шести великих языков. Я благодарен, Кейн, — это неожиданное сокровище! С Лахарбином я знаком большей частью благодаря плагиату Ак-Коммена «Вопросы правления». Это послужит полезным дополнением к моей библиотеке.Вспомнив, что он находится в гуще увлеченных играми людей, Дрибек сосредоточился и приказал Асбралну проследить за тем, чтобы книгу отнесли к нему в покои. Его гостям не по нраву придется подобное проявление дилетантизма в данных обстоятельствах. Взмахом руки пригласив Кейна сопровождать его, милорд возобновил свой путь в тесной толпе вдоль поля, не переставая думать о чужаке. Что за странный дар от человека подобного ремесла! Может, Кейн просто-напросто наделен редкостной проницательностью и вкусом — не все бродяги-наемники были невежественными варварами. Но ввиду собственного политического положения в Селонари Дрибек решил, что подаренный Кейном классический трактат имел более широкое значение. День заканчивался вовсе не так скучно, как начинался.— Ты интригуешь меня, Кейн, — признался лорд Дрибек. Шагая рядом, незнакомец кивнул с бесстрастной улыбкой. — Очевидно, ты не пожалел усилий, чтобы обеспечить нашу встречу, и меня это удивляет. Любой из моих офицеров хорошо заплатил бы за твой меч, но я сомневаюсь, что твои амбиции столь примитивны. Асбралн сказал мне, что ты намекал на некие способы усиления моей армии…— Твою проницательность трудно переоценить, — отозвался Кейн. Он говорил на наречии аборигенов Южных Земель без малейшего акцента, хотя точное, почти педантичное строение фраз указывало на то, что оно не было для него родным. — Могу ли я, в свою очередь, признаться, что Селонари и его правитель интригуют меня? Как ты заметил, я живу своим мечом — и своим умом. Сейчас я свободен и почти исчерпал средства, добытые моей последней службой, хотя в прошлом я сражался под знаменами величайших воителей, а раз-другой и под собственными.Я установил высокую цену за свои услуги — цену, определенную за многие годы многими кампаниями и приобретенным опытом, выигрывающим битвы в поле и во дворце. Я люблю риск и сознательно выбираю того, кому предлагаю свой меч. Короче, ищу сражения, где приключение стремится затмить выгоду. Приключение необходимо, чтобы развеять мою скуку, выгода — чтобы польстить моему тщеславию… Господину, способному удовлетворить эти условия, я предлагаю мой меч и опыт бесчисленных сражений, закаливших мой клинок. И я уверен, что беседую сейчас с таким господином.Во время путешествий мне приходилось слышать, что лорд Дрибек из Селонари желает усилить свою армию воинами, чтобы защититься от вторжения через северную границу со стороны Бреймена. Весьма разумная мера, поскольку лорд Малхион Брейменский также хорошо оплачивает наемные клинки, и не секрет, что воины Воллендана стремятся распространить свою власть по всем Южным Землям вплоть до Холодных Лесов. И еще говорят, что лорд Селонари должен покорить Селонари прежде, чем обратить внимание на Бреймен. Правитель Селонари молод — он занял трон своего брата, еще не достигнув зрелости. Последовавшее за безвременной смертью его брата регентство еще более ослабило непрочные основы центральной власти города-государства. Знать Селонари могущественна, а Храм Шенан мечтает укрепиться и стать средоточием власти. Примерно так рассуждают люди в тавернах и казармах по всем Южным Землям. В общем, все уверены, что лорд Дрибек попал в отчаянное, почти безвыходное положение — особенно принимая во внимание его желание установить свою абсолютную власть в Селонари, невзирая на противоположные устремления неких влиятельных родов и Храма Шенан.— Если ты считаешь мое положение безвыходным, то почему пришел сюда? — осведомился Дрибек, не скрывая гнева.— Ты ошибаешься, — поспешил возразить Кейн. — Я лишь повторяю слухи, о которых тебе наверняка доложили. Я восхищаюсь человеком, полагающимся в своем правлении более на разум, нежели на своих солдат. И я люблю рисковать. Не вижу приключения в том, чтобы сражаться за лорда, победа которого предопределена заранее, и не вижу выгоды. Но когда власть готова выскользнуть из рук правителя… он хорошо платит за силу, способную качнуть весы в его сторону. Ты хочешь оспорить логичность моего желания приехать в Селонари?— Согласен, что твои наблюдения во многом справедливы, — пройдя несколько шагов в молчании, промолвил Дрибек. — Но кажется, ты слишком высоко ценишь свои услуги, Кейн. Твое имя неизвестно мне; ты пришел без рекомендаций, не считая смелых манер и утонченной речи. И я все еще понятия не имею о твоей цели — и о цене твоей тоже.Не успел Кейн ответить, как Дрибек вдруг остановился понаблюдать за лучниками. Состязание близилось к концу. Мишени — силуэты людей в натуральную величину — были удалены на расстояние, превышающее сотню ярдов, и состязание продолжали лишь несколько самых метких стрелков.Счет основывался на традиционной оценке различных частей тела, где высшие баллы давались за жизненно важные органы, а максимальных очков заслуживали сердце и глаза. Вступить в состязание мог любой желающий, и его начали многие лучники, большинство ради азарта и маленьких ставок друг против друга. Но теперь остались лишь самые опытные стрелки, и ставки возрастали пропорционально азарту зрителей.— Ты стреляешь из лука, Кейн? — неожиданно спросил Дрибек.— Это ремесло мне знакомо, — небрежно ответил воин.— Тот парень, третий слева, в коричневом платье и высоких сапогах — мой кузен Кремпра. — Дрибек указал на стройного молодого человека, не отличающегося особым сходством с правителем. Кремпра, который на самом деле был старше, чем выглядел, расстроенным покидал поле. — Последняя стрела кузена обошлась мне в немалые деньги. Я держал пари, что он закончит в лучшей пятерке — хотя надо было ограничиться десяткой, но Кремпра заверил меня, что ему повезет. Впрочем, он не в своей лиге, хотя шансы были хороши. Послушай, можешь ли ты превзойти моего кузена в стрельбе из его лука?Кейн отвечал осторожно, гадая, к чему клонит лорд:— С привычным мне луком я могу выступить на этом поле. Но с чужим…— У Кремпры отличное оружие, — заверил Дрибек и призывно махнул рукой кузену. — Можешь выпустить несколько стрел, чтобы привыкнуть к нему. Тебя здесь не знают, и есть отличный шанс сделать пару-другую ставок, если только ты уверен, что сможешь…— Какова суть пари? — осведомился Кейн, понимая, что отступить ему не дано.— Суть в том, что ты сможешь набрать очки пятерых финалистов — в комплекте из десяти стрел на полной дистанции. Ты уже не сможешь пройти всю серию, но на последнем круге мы сможем найти немало желающих поставить против нас. Ты согласен?— Почему бы и нет? — сказал Кейн, и к ним подошел Кремпра. Пока Дрибек объяснял замысел своему кузену, Кейн осмотрел его лук. Чудесный инструмент, решил он, — тяжелое оружие средней величины, изготовленное в излюбленной манере Южных Земель. В местных лесах его мощь позволяла охотиться или воевать, хотя лук слишком громоздок — с седла не выстрелишь.Кремпра казался недоверчивым, но равнодушным. По настоянию Дрибека он и Асбралн смешались с толпой и занялись ставками, а Дрибек тем временем отдавал распоряжения касательно состязания. Дрибек занимался этим охотно — в пари он рисковал не многим. Если Кейн победит, престиж Дрибека в качестве его почитателя повысится. Если он проиграет — потеряет преимущество при заключении сделки с Дрибеком.Удовлетворенный приготовлениями, Дрибек поудобнее устроился в кресле, чтобы наблюдать за ходом состязаний, задрав острый подбородок и небрежно держа на уровне пояса кружку с пивом. Стрельба заканчивалась, последняя пара лучников выпустила последние стрелы. Победителя — капитана из Воллендана на службе у Овстала — наградили приветственными возгласами, но внимание публики уже привлекло пари Дрибека, обещающее новое развлечение. Несколько придворных вышли из окружающей победителя толпы, чтобы расспросить Дрибека о чужаке. Судьи быстро подсчитали минимальные очки, необходимые для заключения пари; состязание удалось на славу, результат лучшей пятерки превосходил все ожидания. Толпа жаждала развлечений, и предложение Дрибека всем пришлось по вкусу.Все шло прекрасно. Общее бесшабашное настроение охватило и лорда Дрибека, позволившего себе расслабиться более обычного. Отвечая на расспросы о Кейне, он ограничивался таинственными намеками, создавая впечатление, будто пари было одновременно сиюминутным капризом и расчетливой игрой. Такой день как-то не вязался с хладнокровной осмотрительностью. Все знали, что Дрибек был превосходным игроком, поэтому пари заключались с растущим воодушевлением.Правитель седьмым нюхом чуял, что недосказанная доблесть Кейна вызовет приток денег, превышающий все ожидания, и что ему удалось непроизвольно внушить людям, будто он прекрасно знает этого чужака. Впрочем, думать было поздно, и теперь Дрибек с сомнением наблюдал за пробными выстрелами Кейна. Незнакомец снял свой меч, чтобы дать полную свободу движениям. Его стойка была твердой, лук Кремпры легко согнулся в руках, но стрелы летели в цель как попало, с большим разбросом, а половина их ушла мимо либо упала с недолетом.Дрибек попытался уверить себя, что Кейн приноравливается к мишеням, знакомясь с луком. Вскоре судьи объявили начало серии, и Кейн отобрал десяток стрел. Последние пари были торопливо заключены, и зрители сосредоточились на лучнике и его далекой мишени.Первая стрела Кейна поразила грудь силуэта точно посредине. Следующие две чуть коснулись сердца. Четвертая стрела осталась торчать в горле. Еще две вонзились в оба глаза. Следующая вошла точно между ними. Очередная снова попала в сердце. Перед тем как полетела девятая стрела, осталось лишь спорить, будет она выпущена в пах или иную точку. Очки Кейна почти вдвое превысили и без того высокий показатель этого матча.Когда была выпущена последняя стрела, зрители разразились оглушительными криками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31