Может иметь самый различный цвет. Прозрачные кристаллы используются как драгоценные камни.
, едва тронутыми рукой варварского резчика. Мастер вложил в свой труд много пыла и мало умения. Но для опытного и внимательного глаза… для глаза мага, каким она являлась, эти же фигурки несли в себе все тончайшие оттенки живых созданий, над которыми работала ее воля. Люди-пешки, передвигаемые ею и ее невидимым противником, перемещения которых, в свою очередь, отражались на положении фигурок на доске. Она положила немало сил и времени на изучение своих турмалиновых игроков, так что преуспела в управлении и живыми созданиями, которые им соответствовали. Фигурок на доске было множество — несколько сотен, и все различного достоинства. В том-то и заключалась сложность игры, чтобы найти и выделить те ключевые фигуры на доске, которые приведут к победе в жизни. Прошлой ночью таковых насчитывалось четыре.Две из них обладали очень большой силой. Твердый хрупкий камень, из которого их выточили, был цвета морской волны с одной стороны и красным, переходящим в рубиновый — с другой. Форма кристаллов тоже менялась от макушки к основанию фигуры.То были Полукровки — потомки людей и созданий, лишь внешне похожих на них. У этих гибридов были способности, которыми не обладали ни тот, ни другой родитель. Они не являлись волшебниками, но могли работать с силами, недоступными даже очень сильному и опытному магу-человеку.Полукровки могли оказаться опасным оружием в руках противника. Если не удастся перетянуть их на свою сторону, придется вывести из игры. Но это — в крайнем случае…Две другие фигурки имели форму спиралей, похожие, как братья-близнецы. Казалось, их выточили из одной турмалиновой призмы… что на самом деле не соответствовало действительности — это было невозможно. Одна из них — буроватого металлического оттенка — содержала значительные вкрапления железа. Невзирая на темный цвет, она была полупрозрачной, и в глубине ее плавали какие-то неясные формы. Другая спираль цветом напоминала чистую воду, и, подобно воде, принимала различные оттенки. Сейчас лучи рассвета окрасили ее в нежный розовый цвет.Она прикоснулась кончиками пальцев к спиралькам. Фигурки были то ли холодными, то ли горячими — она не могла точно определить. Немало времени она потратила на их изучение, но многое оставалось загадкой. Придется ей разделить спиральки и разбираться с каждой по отдельности. Это было важно. Ведь только одна из них являлась ключевой фигурой, которая поможет отыскать трон Малкара, спрятанный Лорканом тысячу лет назад.Вся сила вселенной оказалась связана с фигуркой, которую можно было контролировать. Она переместится в соответствии с желаниями — ее самой или ее противника, таинственной личности в капюшоне, которую она ощущала, но никогда не видела. Третьего участника в игре не было!И тем не менее…Этой ночью, где-то между закатом и рассветом, в добавление к уже существующим на доске четырем мощным фигурам появилась еще одна — остроконечная пирамидка из голубого турмалина. Следовало разобраться, что означает эта изящная фигурка. Но всего важнее сам факт ее появления здесь. Она накинула на доску тонкое шелковое покрывало и направилась к внешней двери. Единственный видимый запор выглядел как клочок паутины, но любого, кто попытался бы завладеть ее сокровищем, магические силы в тот же миг закинули бы в абсолютно непредсказуемое место. И вряд ли оно бы понравилось путешественнику.Она распахнула дверь — за ней стоял слуга с непроницаемым лицом. Он подобострастно поклонился.— Не беспокоить меня ни при каких обстоятельствах, — бросила она и кивнула на поднос с накрытыми блюдами, ожидавший за дверью. — Я собираюсь поститься, так что уберите все это.— Как пожелаете, госпожа королева, — снова кивнул слуга. Она закрыла дверь и наложила на нее магическую печать. Ее противник в капюшоне никак не мог ввести новую фигуру… А если не он, то кто же? 2 Гаррик ор-Райз метался в своей постели на чердаке постоялого двора, принадлежавшего его родителям. Ему снился водоворот.Вода была ледяной и ощутимо давила. Клочья грязно-белой пены образовывали странные спирали, как прожилки в агате. Голову и правую руку Гаррику удавалось удерживать над поверхностью, но все остальное тело засело плотно, как мушка в янтаре.— Помогите! — пытался звать юноша, но ревущие струи заглушали его голос. Вода давила на грудь, не давая вздохнуть.В водоворот оказались пойманы и другие создания. Большинство из них выглядело настоящими чудовищами.Прямо напротив него с течением отчаянно боролся морской демон. Гаррику раньше доводилось слышать о набегах подобных тварей на пастбища, но этот экземпляр был гигантом двадцати футов длиной — вдвое длиннее и намного толще всех прочих. Одни только плавники у него были с руку Гаррика. А желтые зубы могли при случае легко разорвать человека.Выше по течению барахталось создание размером с рыбачью лодку. Его яркое тело в хитиновом панцире состояло из множества сегментов. Оно тщетно загребало многочисленными плавниками, пытаясь выбраться из ледяной воды. В придачу к плавникам у него имелись две клешни, как у скорпиона, явившегося из ночных кошмаров. Фасетчатые глаза чудовища тускло светились.Вдалеке Гаррик разглядел аммонита со щупальцами и панцирем, который величиной мог поспорить с сельским домиком. Тварь с беспричинной ненавистью смотрела на Гаррика желтыми глазами, но тоже не могла выбраться из водоворота.На самом дне моря, невероятно далеко, стоял человек, излучая мерцающий фиолетовый свет. На нем был длинный черный плащ с капюшоном, скрывающим лицо. От него наверх взмыло потрескивающее пурпурное пламя. Выгнув полотнище аркой, оно поднималось все ближе к Гаррику… Незнакомец продолжал смеяться, заглушая шум водоворота. Все ближе и ближе…С криком ужаса Гаррик проснулся. Он обнаружил, что весь опутан потными простынями — вот они, струи водоворота, державшие его. Близкий рассвет окрасил маленькое чердачное окошко белесым светом.— Охрани меня Госпожа и Добрый Пастырь! — прошептал Гаррик с бьющимся сердцем. — И пусть Дузи, что следит за нашими стадами, присмотрит за мной тоже.Он открыл створку окна, чтобы хоть чуть-чуть остыть. Толстое стекло сильно искажало предметы, по сути пропуская только свет. Когда же Гаррик выглянул наружу, он увидел недалеко от линии прибоя плот, а на нем фигуру в балахоне.Гаррик выпутался из льняных простыней и легкого одеяла, под которым спал — несмотря на позднюю весну, ночью из-за штормов было прохладно. Чтобы не терять времени, юноша не стал подпоясывать тунику, в которой спал. Обувь ему тоже не понадобилась: подобно всем односельчанам, Гаррик ходил босиком с того времени, как сходил снег.Он выпрыгнул в окно и, пролетев несколько футов, мягко приземлился. Будить остальных он не стал, будучи не вполне уверенным, что не грезит. В какой-то момент Гаррику даже показалось, что он видит того самого рыбака в капюшоне, что привиделся ему в ночном кошмаре. Если на плоту действительно окажется человек, потерпевший крушение, Гаррику, конечно, понадобится помощь, чтобы вытащить его на сушу. Ну а если это воображение подшучивает над ним — не хотелось бы стать для соседей объектом насмешек.Юноша легко сбежал по стене волнолома на пляж, туника хлопала у него в ногах. Гаррик казался достаточно крупным для своих семнадцати лет. Его сестра Шарина тоже была высокой, но тонкой и изящной, как ива. Это удивительно гармонировало с ее длинными светлыми кудрями. Их же друг Кашел сложением напоминал скорее молодой дубок. Из-за плотной фигуры он казался приземистым, хотя был не ниже Гаррика.Рыбаки обычно вытаскивали свои шестивесельные ялики на вершину дамбы, но вчерашний шторм сбросил их обратно. Три из них валялись перевернутые, а два других притулились друг к другу на манер влюбленной парочки — верхний врезался поперек нижнего.Волны Внутреннего Моря с привычным шипением набегали на берег. Здесь шум был гораздо громче, чем за холмами, которые гасили звук. На мелководье Гаррик действительно увидел плот и женщину, лежавшую на нем ничком. Вода билась о доски, захлестывала тело — все это Гаррик видел очень явственно. Он сморгнул и решительно зашлепал к плоту.Тот застрял в куче гальки и ракушечника таким образом, что при небольшом приливе его и вовсе трудно было разглядеть на прибрежной полосе. К своему удивлению Гаррик обнаружил, что плот представлял собой верхнюю часть какой-то разрушенной постройки, а вовсе не кусок корабельной обшивки, как ему показалось сначала.Незнакомка была жива, по крайней мере, она тихо застонала, когда Гаррик приподнял ее. В неверном освещении рассветных лучей он разглядел, что женщина немолода — пожалуй, будет постарше его матери. Ее исхудавшее тело казалось совсем невесомым, несмотря на намокшее одеяние из тяжелой парчи.Гаррик повернулся и осторожно побрел к берегу, стараясь не окунать свою находку в воду. Волны бились о его ноги: казалось, они злобствуют, не желая расставаться со своей добычей.— Здесь жертва кораблекрушения! — крикнул Гаррик что было мочи. Хотя пляж казался пустынным, юноша не исключал, что какой-нибудь рыбак может оказаться на берегу, приводя в порядок свою лодку после вчерашнего шторма. — Приготовьте постель и воду!Он не представлял себе, откуда могла появиться женщина на плоту. В радиусе пятидесяти миль от восточного побережья Хафта не было ни одного острова с подобными деревянными постройками. Если предположить, что это самодельный плот (а очень на то похоже), то опять же непонятно, как несчастная жертва ухитрилась удерживаться на его гладкой поверхности во время многочасовой бури.— На помощь! Здесь жертва кораблекрушения! — снова прокричал Гаррик. Теперь он карабкался по широким скользким ступенькам дамбы. Это было не очень трудно. Как-то Гаррику довелось вытаскивать из трясины взрослую овцу, а затем еще поднимать ее на крутой берег. По сравнению с беспокойной овцой тело старой женщины и вовсе ничего не весило.Время от времени Гаррику приходилось выполнять самые разнообразные работы в Барке. Когда-нибудь он и Шарина станут совладельцами постоялого двора — по крайней мере, их отец Райз планировал именно это. Честно говоря, Гаррик очень сомневался, что для него это предел мечтаний. Что же касается Шарины, то тут вообще ничего нельзя было сказать с определенностью. Их мать Лора воспитывала дочь как принцессу. Вряд ли на всей земле сыщется что-либо достойное Шарины!Райза, казалось, не слишком волновало, сохранят ли дети постоялый двор после его смерти. Он почитал своей обязанностью научить их, как распорядиться стартовым капиталом, а уж что они будут делать дальше со всем этим, его не касалось.Райз ор-Лавер всегда старался добросовестно выполнять свои обязанности. Будучи выходцем из королевской столицы Валлес на Орнифале, он получил в молодости неплохое образование, затем подвизался писцом при дворе графа Ниарда в Каркозе. Когда семнадцать лет назад граф и графиня Тера погибли в ходе восстания на Хафте, Райз с женой и двумя детьми перебрался в Барку, родную деревушку Лоры. Именно отсюда она уехала когда-то прислуживать при дворе графа. По прошествии многих лет ее земляки по-прежнему держали Райза за чужака, хоть он купил здесь постоялый двор и умудрился превратить его в выгодное предприятие.Райз мало того что обеспечивал своих детей — он лично занимался их образованием. Он стремился обучить их математике и литературе, а не только умению прочесть собственное имя и считать на пальцах. Он трудился, не сетуя на судьбу, и без жалоб платил по счетам. Все в деревушке считались с Райзом…Но и только. Сварливый и злобный нрав не снискал ему любви среди односельчан. По правде говоря, даже собственный сын не слишком любил его.Обычные дома в Барке представляли собой нехитрые постройки — две-три комнаты под чердаком-сеновалом, во дворе — сарай и непременная летняя кухня. Стены изготавливали дедовским способом: вокруг вертикальных шестов переплетали ивняк и обмазывали глиной пополам со мхом. Поверху штукатурили, чтоб оградить от дождя и снега. Крыши были большей частью соломенные; очаги клали либо из целикового камня, либо из кирпичей. В некоторых домах, что победнее, и вовсе обходились палками, обмазанными глиной — невзирая на опасность пожаров.На этом фоне постоялый двор выглядел довольно солидно — старинное двухэтажное здание из желтого кирпича. Вся западная стена была увита зарослями глицинии, в мае здесь появлялись нежно-лиловые колокольчики. Огороженный двор вмещал одновременно несколько экипажей, а в конюшнях на северной стороне хватало места для двадцати лошадей. Правда, Гаррик не помнил такого наплыва гостей даже во время сельскохозяйственной ярмарки, куда торговцы приезжали прикупить шерсти, а погонщики скота — продать излишки своих отар, которые было бы трудно прокормить зимой.Другим крупным зданием в поселке была мельница, расположенная поблизости от постоялого двора. Если владения Райза выглядели старыми, то мельница казалась и вовсе древней. Ее построили из массивного плотнозернистого камня еще во времена Старого Королевства. Через систему шлюзов мельничный водоем наполнялся водой, затем по желанию мельника его можно было опорожнять через водостоки и тем самым приводить в движение жернова.Использовать приливную волну было куда перспективнее, чем силу ветра или обычный ручей, поскольку приливы не зависели от засухи или других капризов погоды. Правда, подобный метод предполагал исключительно крепкую конструкцию мельницы, чтобы противостоять силе весенних приливов, когда солнце и луна действовали совместно. За последнюю тысячу лет никто другой на Хафте не рискнул выстроить такую мельницу.— Где я? — вдруг спросила спасенная женщина слабым и надтреснутым голосом. Гаррик расслышал вопрос только потому, что слова прозвучали непосредственно у его уха. Он позаботился пристроить голову женщины на своем плече, чтобы она не болталась при ходьбе.Задняя дверь постоялого двора распахнулась. На пороге стоял Райз, в руках он держал зажженный стебель болиголова, вымоченный в жире. Такой наспех сооруженный светильник давал достаточно желтоватого света, чтобы разглядеть сына с его находкой.— Вы в деревне Барка, — ответил Гаррик. — Сейчас организуем постель для вас, госпожа. А также молоко и взбитое яйцо.— Но где эта Барка? — прошептала женщина. — Это на Иоле?Райз пошире распахнул дверь и отступил в сторону, чтобы дать дорогу. За его спиной в центральном коридоре маячила Лора, а с лестницы свесилась Шарина, пытаясь понять, что происходит.— Йоль? — переспросил Гаррик. — А что это такое?— Йоль? — присоединился к нему отец. — Но Йоль утонул в море тысячу лет назад! 3 Шарина потуже затянула поясок на тунике, которую использовала в качестве ночной рубашки.— Шарина! Беги скорее за отшельником! — скомандовал Гаррик, осторожно переступая через порог и стараясь не ударить спасенную о дверной косяк. — Эта дама нуждается в помощи!— Сейчас приведу его! — откликнулась девушка и бросилась вниз. Ее плащ остался в комнате, но Шарина посчитала, что утренняя прохлада не стоит минутной задержки. И так большую часть пути до хижины Ноннуса ей придется бежать, хотя под конец тропа становилась такой извилистой, что требовала осторожности даже при ярком свете дня.— Ты не можешь идти в такой час, Шарина! — крикнула вдогонку мать. — И неодетая к тому же!— Возьми с собой свет, Шарина! — помахал факелом Райз. Он не решался поднять его повыше из боязни подпалить потолок.Однако девушка оставила их слова без внимания. Свет ей был нужен не более плаща… Хотя, по совести, она могла бы захватить и то, и другое, если б не привычка делать все назло родителям. Она выскочила в переднюю дверь и промелькнула во дворе прежде, чем кто-либо успел ее остановить.Двустворчатые ворота так давно не закрывались, что под ними выросла высокая трава. Одна створка соскочила с верхней петли. Месяц еще ярко светил в вышине, но звезд уже не было видно на предутреннем небе.Единственная настоящая улица в Барке представляла собой цепочку домов, спускающуюся к неглубокому заливу. По пути она пересекала мельничный водоем — поэтому был построен широкий каменный мост, говорят, в те же времена, что и сама мельница. В остальном улица была самая обычная — замусоренная, пыльная или топкая, в зависимости от времени года. После страшного шторма накануне все рытвины и колдобины, нажитые за века оживленного движения, оказались доверху наполнены водой. Шарина перескочила через дорогу с ловкостью, дарованной многолетней практикой, и направилась вверх по незаметной дорожке, огибающей деревушку.В Барке не существовало четких границ, если не считать береговой линии. Дома беспорядочно тянулись во всех направлениях, так что со стороны трудно было сказать, где кончается деревня и начинаются прилежащие фермы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
, едва тронутыми рукой варварского резчика. Мастер вложил в свой труд много пыла и мало умения. Но для опытного и внимательного глаза… для глаза мага, каким она являлась, эти же фигурки несли в себе все тончайшие оттенки живых созданий, над которыми работала ее воля. Люди-пешки, передвигаемые ею и ее невидимым противником, перемещения которых, в свою очередь, отражались на положении фигурок на доске. Она положила немало сил и времени на изучение своих турмалиновых игроков, так что преуспела в управлении и живыми созданиями, которые им соответствовали. Фигурок на доске было множество — несколько сотен, и все различного достоинства. В том-то и заключалась сложность игры, чтобы найти и выделить те ключевые фигуры на доске, которые приведут к победе в жизни. Прошлой ночью таковых насчитывалось четыре.Две из них обладали очень большой силой. Твердый хрупкий камень, из которого их выточили, был цвета морской волны с одной стороны и красным, переходящим в рубиновый — с другой. Форма кристаллов тоже менялась от макушки к основанию фигуры.То были Полукровки — потомки людей и созданий, лишь внешне похожих на них. У этих гибридов были способности, которыми не обладали ни тот, ни другой родитель. Они не являлись волшебниками, но могли работать с силами, недоступными даже очень сильному и опытному магу-человеку.Полукровки могли оказаться опасным оружием в руках противника. Если не удастся перетянуть их на свою сторону, придется вывести из игры. Но это — в крайнем случае…Две другие фигурки имели форму спиралей, похожие, как братья-близнецы. Казалось, их выточили из одной турмалиновой призмы… что на самом деле не соответствовало действительности — это было невозможно. Одна из них — буроватого металлического оттенка — содержала значительные вкрапления железа. Невзирая на темный цвет, она была полупрозрачной, и в глубине ее плавали какие-то неясные формы. Другая спираль цветом напоминала чистую воду, и, подобно воде, принимала различные оттенки. Сейчас лучи рассвета окрасили ее в нежный розовый цвет.Она прикоснулась кончиками пальцев к спиралькам. Фигурки были то ли холодными, то ли горячими — она не могла точно определить. Немало времени она потратила на их изучение, но многое оставалось загадкой. Придется ей разделить спиральки и разбираться с каждой по отдельности. Это было важно. Ведь только одна из них являлась ключевой фигурой, которая поможет отыскать трон Малкара, спрятанный Лорканом тысячу лет назад.Вся сила вселенной оказалась связана с фигуркой, которую можно было контролировать. Она переместится в соответствии с желаниями — ее самой или ее противника, таинственной личности в капюшоне, которую она ощущала, но никогда не видела. Третьего участника в игре не было!И тем не менее…Этой ночью, где-то между закатом и рассветом, в добавление к уже существующим на доске четырем мощным фигурам появилась еще одна — остроконечная пирамидка из голубого турмалина. Следовало разобраться, что означает эта изящная фигурка. Но всего важнее сам факт ее появления здесь. Она накинула на доску тонкое шелковое покрывало и направилась к внешней двери. Единственный видимый запор выглядел как клочок паутины, но любого, кто попытался бы завладеть ее сокровищем, магические силы в тот же миг закинули бы в абсолютно непредсказуемое место. И вряд ли оно бы понравилось путешественнику.Она распахнула дверь — за ней стоял слуга с непроницаемым лицом. Он подобострастно поклонился.— Не беспокоить меня ни при каких обстоятельствах, — бросила она и кивнула на поднос с накрытыми блюдами, ожидавший за дверью. — Я собираюсь поститься, так что уберите все это.— Как пожелаете, госпожа королева, — снова кивнул слуга. Она закрыла дверь и наложила на нее магическую печать. Ее противник в капюшоне никак не мог ввести новую фигуру… А если не он, то кто же? 2 Гаррик ор-Райз метался в своей постели на чердаке постоялого двора, принадлежавшего его родителям. Ему снился водоворот.Вода была ледяной и ощутимо давила. Клочья грязно-белой пены образовывали странные спирали, как прожилки в агате. Голову и правую руку Гаррику удавалось удерживать над поверхностью, но все остальное тело засело плотно, как мушка в янтаре.— Помогите! — пытался звать юноша, но ревущие струи заглушали его голос. Вода давила на грудь, не давая вздохнуть.В водоворот оказались пойманы и другие создания. Большинство из них выглядело настоящими чудовищами.Прямо напротив него с течением отчаянно боролся морской демон. Гаррику раньше доводилось слышать о набегах подобных тварей на пастбища, но этот экземпляр был гигантом двадцати футов длиной — вдвое длиннее и намного толще всех прочих. Одни только плавники у него были с руку Гаррика. А желтые зубы могли при случае легко разорвать человека.Выше по течению барахталось создание размером с рыбачью лодку. Его яркое тело в хитиновом панцире состояло из множества сегментов. Оно тщетно загребало многочисленными плавниками, пытаясь выбраться из ледяной воды. В придачу к плавникам у него имелись две клешни, как у скорпиона, явившегося из ночных кошмаров. Фасетчатые глаза чудовища тускло светились.Вдалеке Гаррик разглядел аммонита со щупальцами и панцирем, который величиной мог поспорить с сельским домиком. Тварь с беспричинной ненавистью смотрела на Гаррика желтыми глазами, но тоже не могла выбраться из водоворота.На самом дне моря, невероятно далеко, стоял человек, излучая мерцающий фиолетовый свет. На нем был длинный черный плащ с капюшоном, скрывающим лицо. От него наверх взмыло потрескивающее пурпурное пламя. Выгнув полотнище аркой, оно поднималось все ближе к Гаррику… Незнакомец продолжал смеяться, заглушая шум водоворота. Все ближе и ближе…С криком ужаса Гаррик проснулся. Он обнаружил, что весь опутан потными простынями — вот они, струи водоворота, державшие его. Близкий рассвет окрасил маленькое чердачное окошко белесым светом.— Охрани меня Госпожа и Добрый Пастырь! — прошептал Гаррик с бьющимся сердцем. — И пусть Дузи, что следит за нашими стадами, присмотрит за мной тоже.Он открыл створку окна, чтобы хоть чуть-чуть остыть. Толстое стекло сильно искажало предметы, по сути пропуская только свет. Когда же Гаррик выглянул наружу, он увидел недалеко от линии прибоя плот, а на нем фигуру в балахоне.Гаррик выпутался из льняных простыней и легкого одеяла, под которым спал — несмотря на позднюю весну, ночью из-за штормов было прохладно. Чтобы не терять времени, юноша не стал подпоясывать тунику, в которой спал. Обувь ему тоже не понадобилась: подобно всем односельчанам, Гаррик ходил босиком с того времени, как сходил снег.Он выпрыгнул в окно и, пролетев несколько футов, мягко приземлился. Будить остальных он не стал, будучи не вполне уверенным, что не грезит. В какой-то момент Гаррику даже показалось, что он видит того самого рыбака в капюшоне, что привиделся ему в ночном кошмаре. Если на плоту действительно окажется человек, потерпевший крушение, Гаррику, конечно, понадобится помощь, чтобы вытащить его на сушу. Ну а если это воображение подшучивает над ним — не хотелось бы стать для соседей объектом насмешек.Юноша легко сбежал по стене волнолома на пляж, туника хлопала у него в ногах. Гаррик казался достаточно крупным для своих семнадцати лет. Его сестра Шарина тоже была высокой, но тонкой и изящной, как ива. Это удивительно гармонировало с ее длинными светлыми кудрями. Их же друг Кашел сложением напоминал скорее молодой дубок. Из-за плотной фигуры он казался приземистым, хотя был не ниже Гаррика.Рыбаки обычно вытаскивали свои шестивесельные ялики на вершину дамбы, но вчерашний шторм сбросил их обратно. Три из них валялись перевернутые, а два других притулились друг к другу на манер влюбленной парочки — верхний врезался поперек нижнего.Волны Внутреннего Моря с привычным шипением набегали на берег. Здесь шум был гораздо громче, чем за холмами, которые гасили звук. На мелководье Гаррик действительно увидел плот и женщину, лежавшую на нем ничком. Вода билась о доски, захлестывала тело — все это Гаррик видел очень явственно. Он сморгнул и решительно зашлепал к плоту.Тот застрял в куче гальки и ракушечника таким образом, что при небольшом приливе его и вовсе трудно было разглядеть на прибрежной полосе. К своему удивлению Гаррик обнаружил, что плот представлял собой верхнюю часть какой-то разрушенной постройки, а вовсе не кусок корабельной обшивки, как ему показалось сначала.Незнакомка была жива, по крайней мере, она тихо застонала, когда Гаррик приподнял ее. В неверном освещении рассветных лучей он разглядел, что женщина немолода — пожалуй, будет постарше его матери. Ее исхудавшее тело казалось совсем невесомым, несмотря на намокшее одеяние из тяжелой парчи.Гаррик повернулся и осторожно побрел к берегу, стараясь не окунать свою находку в воду. Волны бились о его ноги: казалось, они злобствуют, не желая расставаться со своей добычей.— Здесь жертва кораблекрушения! — крикнул Гаррик что было мочи. Хотя пляж казался пустынным, юноша не исключал, что какой-нибудь рыбак может оказаться на берегу, приводя в порядок свою лодку после вчерашнего шторма. — Приготовьте постель и воду!Он не представлял себе, откуда могла появиться женщина на плоту. В радиусе пятидесяти миль от восточного побережья Хафта не было ни одного острова с подобными деревянными постройками. Если предположить, что это самодельный плот (а очень на то похоже), то опять же непонятно, как несчастная жертва ухитрилась удерживаться на его гладкой поверхности во время многочасовой бури.— На помощь! Здесь жертва кораблекрушения! — снова прокричал Гаррик. Теперь он карабкался по широким скользким ступенькам дамбы. Это было не очень трудно. Как-то Гаррику довелось вытаскивать из трясины взрослую овцу, а затем еще поднимать ее на крутой берег. По сравнению с беспокойной овцой тело старой женщины и вовсе ничего не весило.Время от времени Гаррику приходилось выполнять самые разнообразные работы в Барке. Когда-нибудь он и Шарина станут совладельцами постоялого двора — по крайней мере, их отец Райз планировал именно это. Честно говоря, Гаррик очень сомневался, что для него это предел мечтаний. Что же касается Шарины, то тут вообще ничего нельзя было сказать с определенностью. Их мать Лора воспитывала дочь как принцессу. Вряд ли на всей земле сыщется что-либо достойное Шарины!Райза, казалось, не слишком волновало, сохранят ли дети постоялый двор после его смерти. Он почитал своей обязанностью научить их, как распорядиться стартовым капиталом, а уж что они будут делать дальше со всем этим, его не касалось.Райз ор-Лавер всегда старался добросовестно выполнять свои обязанности. Будучи выходцем из королевской столицы Валлес на Орнифале, он получил в молодости неплохое образование, затем подвизался писцом при дворе графа Ниарда в Каркозе. Когда семнадцать лет назад граф и графиня Тера погибли в ходе восстания на Хафте, Райз с женой и двумя детьми перебрался в Барку, родную деревушку Лоры. Именно отсюда она уехала когда-то прислуживать при дворе графа. По прошествии многих лет ее земляки по-прежнему держали Райза за чужака, хоть он купил здесь постоялый двор и умудрился превратить его в выгодное предприятие.Райз мало того что обеспечивал своих детей — он лично занимался их образованием. Он стремился обучить их математике и литературе, а не только умению прочесть собственное имя и считать на пальцах. Он трудился, не сетуя на судьбу, и без жалоб платил по счетам. Все в деревушке считались с Райзом…Но и только. Сварливый и злобный нрав не снискал ему любви среди односельчан. По правде говоря, даже собственный сын не слишком любил его.Обычные дома в Барке представляли собой нехитрые постройки — две-три комнаты под чердаком-сеновалом, во дворе — сарай и непременная летняя кухня. Стены изготавливали дедовским способом: вокруг вертикальных шестов переплетали ивняк и обмазывали глиной пополам со мхом. Поверху штукатурили, чтоб оградить от дождя и снега. Крыши были большей частью соломенные; очаги клали либо из целикового камня, либо из кирпичей. В некоторых домах, что победнее, и вовсе обходились палками, обмазанными глиной — невзирая на опасность пожаров.На этом фоне постоялый двор выглядел довольно солидно — старинное двухэтажное здание из желтого кирпича. Вся западная стена была увита зарослями глицинии, в мае здесь появлялись нежно-лиловые колокольчики. Огороженный двор вмещал одновременно несколько экипажей, а в конюшнях на северной стороне хватало места для двадцати лошадей. Правда, Гаррик не помнил такого наплыва гостей даже во время сельскохозяйственной ярмарки, куда торговцы приезжали прикупить шерсти, а погонщики скота — продать излишки своих отар, которые было бы трудно прокормить зимой.Другим крупным зданием в поселке была мельница, расположенная поблизости от постоялого двора. Если владения Райза выглядели старыми, то мельница казалась и вовсе древней. Ее построили из массивного плотнозернистого камня еще во времена Старого Королевства. Через систему шлюзов мельничный водоем наполнялся водой, затем по желанию мельника его можно было опорожнять через водостоки и тем самым приводить в движение жернова.Использовать приливную волну было куда перспективнее, чем силу ветра или обычный ручей, поскольку приливы не зависели от засухи или других капризов погоды. Правда, подобный метод предполагал исключительно крепкую конструкцию мельницы, чтобы противостоять силе весенних приливов, когда солнце и луна действовали совместно. За последнюю тысячу лет никто другой на Хафте не рискнул выстроить такую мельницу.— Где я? — вдруг спросила спасенная женщина слабым и надтреснутым голосом. Гаррик расслышал вопрос только потому, что слова прозвучали непосредственно у его уха. Он позаботился пристроить голову женщины на своем плече, чтобы она не болталась при ходьбе.Задняя дверь постоялого двора распахнулась. На пороге стоял Райз, в руках он держал зажженный стебель болиголова, вымоченный в жире. Такой наспех сооруженный светильник давал достаточно желтоватого света, чтобы разглядеть сына с его находкой.— Вы в деревне Барка, — ответил Гаррик. — Сейчас организуем постель для вас, госпожа. А также молоко и взбитое яйцо.— Но где эта Барка? — прошептала женщина. — Это на Иоле?Райз пошире распахнул дверь и отступил в сторону, чтобы дать дорогу. За его спиной в центральном коридоре маячила Лора, а с лестницы свесилась Шарина, пытаясь понять, что происходит.— Йоль? — переспросил Гаррик. — А что это такое?— Йоль? — присоединился к нему отец. — Но Йоль утонул в море тысячу лет назад! 3 Шарина потуже затянула поясок на тунике, которую использовала в качестве ночной рубашки.— Шарина! Беги скорее за отшельником! — скомандовал Гаррик, осторожно переступая через порог и стараясь не ударить спасенную о дверной косяк. — Эта дама нуждается в помощи!— Сейчас приведу его! — откликнулась девушка и бросилась вниз. Ее плащ остался в комнате, но Шарина посчитала, что утренняя прохлада не стоит минутной задержки. И так большую часть пути до хижины Ноннуса ей придется бежать, хотя под конец тропа становилась такой извилистой, что требовала осторожности даже при ярком свете дня.— Ты не можешь идти в такой час, Шарина! — крикнула вдогонку мать. — И неодетая к тому же!— Возьми с собой свет, Шарина! — помахал факелом Райз. Он не решался поднять его повыше из боязни подпалить потолок.Однако девушка оставила их слова без внимания. Свет ей был нужен не более плаща… Хотя, по совести, она могла бы захватить и то, и другое, если б не привычка делать все назло родителям. Она выскочила в переднюю дверь и промелькнула во дворе прежде, чем кто-либо успел ее остановить.Двустворчатые ворота так давно не закрывались, что под ними выросла высокая трава. Одна створка соскочила с верхней петли. Месяц еще ярко светил в вышине, но звезд уже не было видно на предутреннем небе.Единственная настоящая улица в Барке представляла собой цепочку домов, спускающуюся к неглубокому заливу. По пути она пересекала мельничный водоем — поэтому был построен широкий каменный мост, говорят, в те же времена, что и сама мельница. В остальном улица была самая обычная — замусоренная, пыльная или топкая, в зависимости от времени года. После страшного шторма накануне все рытвины и колдобины, нажитые за века оживленного движения, оказались доверху наполнены водой. Шарина перескочила через дорогу с ловкостью, дарованной многолетней практикой, и направилась вверх по незаметной дорожке, огибающей деревушку.В Барке не существовало четких границ, если не считать береговой линии. Дома беспорядочно тянулись во всех направлениях, так что со стороны трудно было сказать, где кончается деревня и начинаются прилежащие фермы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72